Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 48 страниц)

Глава 16

Семью часами ранее.

Брик, мальчонка десяти лет, затаив дыхание, стоял возле мутного окна из бычьего пузыря. Он нашёл в нём крошечную дырочку, куда как раз помещался его любопытный глаз. Весь обратившись в зрение и слух, пацан наблюдал, как и велел господин Борг – человек, на которого он теперь работал. По крайней мере, Брику нравилось думать, что он именно работает, а не прислуживает.

Внутри лачуги находился тот, за кем нужно следить – паренёк лет четырнадцати по имени Кай. До этого дня пацанёнок мало что о нём слышал – только то, что старшие мальчишки с ним не водились, и ещё то, что тот был сиротой, как и сам Брик.

Сейчас этот Кай исполнял какие‑то странные, неведомые движения. Совсем как те молодые охотники, за которыми мальчонка любил подсматривать у тренировочного поля. Его руки и ноги двигались плавно, будто парили в воздухе сами по себе. Потом движения начали ускоряться, и глазу Брика с трудом удавалось следить за ними.

Вдруг Кай сделал резкий рывок всем корпусом, его рука метнулась вперёд в быстром выпаде, и в этот самый миг Брик отчётливо увидел, как на кончиках его пальцев на долю секунды вспыхнуло что‑то красное – не просто отблеск, скорее живой уголёк или крошечное пламя, родившееся из ничего.

А затем тот коротко и глухо вскрикнул, как от ожога, и повалился на пол, тяжело стукнувшись коленями о землю, схватился за руку и тихо зашипел от боли.

У Брика перехватило дыхание – он был уверен, что видел огонь. Сердце пацанёнка заколотилось так сильно, что казалось, этот грохот услышит даже тот, за кем он следил.

Мальчик медленно сполз вниз, прямо в жгучие заросли крапивы, и замер, не решаясь поднять голову. Видел достаточно, даже слишком много – господин Борг точно будет доволен тем, что он ему расскажет.

Пригнувшись, мальчишка опустился на карачки и, стараясь быть тихим, пополз за угол лачуги. Как только выбрался на узкую тропинку, то сразу вскочил и со всех ног бросился бежать вверх по холму, к дому своего начальника.

Брик стал сиротой совсем недавно – ещё и полугода не прошло с того дня, как его мир рухнул. Отец, единственный кормилец, опасаясь воинской повинности, которую объявил барон, стал всё чаще уходить в лес в одиночку – искал редкие травы, о которых рассказывала ещё бабка. Поначалу всё получалось на удивление хорошо – в их маленьком доме стала чаще появляться вкусная еда, а папа, прежде вечно хмурый, посветлел лицом.

Так продолжалось до того рокового дня, когда тот нарвался на стаю Ржавых вепрей. Охотники, нашедшие то, что от него осталось, говорили, что звери буквально растерзали его в клочья своими могучими клыками.

Так он остался один в этом мире, и пришлось учиться крутиться в Оплоте, чтобы просто выживать.

Именно тогда появился господин Борг. Старик пообещал платить медяки, а иногда и кормить, если мальчик будет выполнять для него кое‑какую работу, о которой нужно молчать. Ещё наместник сказал, что когда пацаненок подрастёт, замолвит за него словечко, и того возьмут работать на шахту.

Но в душе Брик мечтал не о тёмных штольнях, а лишь об одном: чтобы в день его двенадцатилетия рунный Обелиск показал в нём Дар, который его род, как верил мальчик, скопил за благие заслуги. И тогда он станет охотником, таким же сильным и смелым, как Йорн Одноглазый. Таким, чтобы ни один вепрь в лесу больше не смел поднять на него взгляд.

Мальчишка бежал вверх по улице, лавируя между снующими туда‑сюда людьми. Воздух был плотным от тревожных перешёптываний о войне и тварях. Добежав до дома наместника, с трудом, навалившись всем своим худым тельцем, толкнул массивную дубовую дверь.

Его тут же обдало могильным холодом этого тёмного каменного дома. Брику никогда не нравилось здесь – внутри всегда пахло пылью, застоявшимся воздухом и чем‑то ещё холодным и неживым.

Когда пацанёнок, запыхавшись так, что трудно было произнести хоть слово, влетел внутрь, наместник Борг, чья улыбка всегда напоминала Брику хищный оскал огромной крысы, сейчас не улыбался. Мужчина сидел, сгорбившись за массивным столом, но на этот раз не перебирал любимые камни, а тяжело опирался на сцепленные в замок руки и хрипло дышал.

Наместник повернул к мальчику голову в пол‑оборота, и его тёмный глаз блеснул в полумраке комнаты.

– А, это ты… – прохрипел так низко, что у парнишки по спине побежали мурашки.

Брик судорожно закивал, всё ещё пытаясь отдышаться.

– Да… я… господин Борг, – с трудом вырвалось у него.

– Ну и? Узнал что‑нибудь, щенок? – спросил старик, не меняя позы. Его острый нос хищно подрагивал при каждом выдохе.

Мальчишка, не решаясь пройти дальше, наконец совладал с дыханием и заговорил быстро, боясь упустить главное:

– Да! Я видел, господин Борг. Видел! Этот Кай… Он там, у себя в лачуге… делал такие странные движения! Бил кулаком в пустоту, заворачивал ногу так, как я бы никогда не смог! Почти как охотники на тренировке. Дрался со своей тенью или что‑то вроде того! – выпалил на одном дыхании с таким чувством, будто открыл новый континент. Выпучив глаза, замер в ожидании реакции своего работодателя.

Борг молчал, глядя куда‑то в стену. Пацанёнку показалось, что редкие седые волосы на голове старика зашевелились.

– Ну, дрался, – устало, но не без нотки интереса процедил дед. – Щенки вечно что‑то выдумывают. Дерутся друг с другом на палках. Дальше‑то что?

Мальчик сглотнул вязкую от нервов слюну. Сердце всё ещё колотилось, но мысли уже начинали собираться в единую картину.

– Я видел! – выпалил Брик, и в ту же секунду его обожгло сомнение: а не показалось ли? Но отступать было поздно.

– Что ты видел⁈ – нетерпеливо поторопил Борг,.

Пацанёнок облизал пересохшие губы. Сделал пару шагов вперёд в тень комнаты, и почти шёпотом произнёс:

– У него из руки…

Сделал паузу. Наместник едва заметно повернул корпус, уже вперившись в мальчишку двумя глазами.

– Ну?

Мальчик помолчал ещё пару секунд, инстинктивно понимая, что эту новость нужно продать подороже.

– У него из руки… появился огонь.

Старик нахмурился, и его лицо стало похоже на морщинистый камень.

– Что ты сочиняешь, щенок? Какой ещё огонь?

– Маленький! – торопливо зашептал Брик. – Совсем крошечный! Как… как если бы искра на трут упала – тот вспыхнул и тут же погас! Вот такой огонь! Я точно видел, господин Борг! Точно!

Борг молчал. Затем со скрипом развернулся к мальчишке всем телом. Внимательно, не мигая, смотрел на того глубоко запавшими глазами. В полумраке комнаты его зрачков почти не было видно, и казалось, на Брика смотрят два чёрных провала.

– Ты уверен, щегол? – спросил старик серьёзным голосом.

У паренька в голове тут же сцепились мысли. Уверен? Конечно, не был уверен. Может, просто отблеск от чего‑то? Дырочка в окне была крошечной, а в лачуге Кая царил полумрак. Мальчишка нахмурился и, сам того не заметив, переступил с ноги на ногу, чем тут же себя и выдал.

– Не уверен, значит? – грозно пророкотал наместник.

– Нет… – тихо вырвалось у Брика. – Но…

– Что «но»⁈ – рявкнул Борг, и мальчик вздрогнул.

– Почти уверен, – осторожно сказал пацан, стараясь придать голосу деловую уверенность.

Старик глубоко и со свистом вздохнул, выпуская воздух сквозь стиснутые зубы. Откинулся на спинку стула, и напряжение, казалось, покинуло его.

– Что ещё видал? – наконец спросил дед уже проще, возвращаясь к обычному усталому тону.

Мальчик снова облизал пересохшие губы, обрадовавшись, что неприятный допрос окончен. Заискивающая улыбка тронула его лицо.

– Ещё… ещё они со старым кузнецом что‑то делают! Что‑то большое замыслили, но я не знаю, что именно. Кай сегодня по всей деревне носился. Забрал шкуру у Йорна. Потом был у кожевника, у Грома долго сидел. Точнее наоборот сначала у кожевника…

– Это всё? – резко перебил Борг.

Брик задумался. Глаза сфокусировались где‑то на переносице, словно пытался прочитать там события прошедшего дня.

– Ещё… Ещё он отжимался у себя в лачуге, – бормотал, транслируя воспоминания. – Очень много. И рычал – почти кричал, как будто ему больно было…

Мальчишка засунул палец в ухо, озадаченно почесал. И, не найдя в памяти больше ничего стоящего, уставился на наместника.

– Вот. Это всё.

Старик снова тяжело вздохнул. Затем медленно потянулся к кожаному кошелю, что висел на поясе. Не глядя, вытащил несколько монет и с презрительным щелчком бросил на земляной пол. Пять медяков, звякнув, разлетелись по тёмной комнате.

Брик с восторгом бросился на колени и, не в силах сдержать счастливую улыбку, принялся шарить по полу, собирая заработок.

– Ещё что увидишь – дай знать, – бросил ему в спину наместник и брезгливо махнул рукой в сторону двери.

Мальчик, собрав всё, что ему полагалось, быстро вскочил на ноги. Торопливо и неуклюже поклонился и, не оглядываясь, выбежал прочь из этого ненавистного места, сжимая в потном кулаке звенящее сокровище.

* * *

Когда шаги мальчишки затихли, наместник Борг ещё долго сидел неподвижно на своём тяжёлом дубовом стуле, доставшемся ему от предков. Затем тяжело нахмурил брови, но постепенно хмурость сменилась хищной улыбкой, обнажившей редкие и гнилые зубы.

Что делать с этой информацией? Щенок мог и ошибиться. Сколько их, таких мечтателей – воображают из себя могучих практиков, неуклюже повторяя движения, подсмотренные на тренировочном поле. Вот только охотниками им не суждено стать, так же, как и этому молокососу Каю.

Но огонь… Если Брик прав, если это была не игра теней… Стало быть, у этого паренька есть способность – та самая, что есть у Торгрима – искусство владеть огненной Ци. А вот это было уже очень и очень интересно.

Старик жадно потёр костлявые руки, настроение его стремительно улучшалось. Теперь нужно действовать, но осторожно. Опираться лишь на болтовню запуганного щенка было бы неразумно. Если Борг в итоге окажется в дураках, Глава спустит с него шкуру. А своим местом и своей репутацией в глазах могущественного старика он очень дорожил. Нет, наместнику никогда не стать главой клана, да ему это и не нужно – всё, что необходимо для спокойной старости, у него было в достатке: всегда хорошая еда, влияние в этой жалкой деревне, а главное – деньги. Медные, серебряные, даже золотые монеты приятно звенели в его кошельке.

Значит, информацию нужно проверить, убедиться в её правдивости.

А сделать это мог только один человек – тот самый, чей хвалёный артефакт когда‑то и вынес вердикт: «Дара нет».

Путь лежал к алхимику Ориану.

Нужно поговорить с ним, узнать, что эта дикая крыса думает о том давнем случае. Насколько надёжен был его камень? И если потребуется – пусть проведёт ритуал снова и проверит щенка.

И тогда…

Борг тяжело задышал. Мысли роились в его черепушке, как потревоженные осы. А что, если Йорн узнает о Даре? Что, если возьмёт пацана под своё крыло, вспомнив старую дружбу с его отцом? Тогда поручение и воля Торгрима не будет исполнена.

Догадка Главы была конкретна: у Кая должен быть Дар Камня, пацан должен видеть руду. Торгрим в этом почти не сомневался, но почему‑то отпустил щенка, велев лишь наблюдать, но если одноглазый возьмёт его на поруки – даже Глава ничего не сможет сделать, ведь этот охотник упёрт, и за своего будет стоять насмерть.

Борг грязно выругался и сплюнул на пол. Затем, с хрустом в старых костях, поднялся и принялся мерить шагами каменный склеп, бросая короткие взгляды на образцы руды, что лежали в нишах на стенах. Почесал длинный нос, не в силах принять решение.

Ориан хоть и был лоялен клану, но оставался крайне строптивой и себе на уме тварью. Если его камень покажет Дар, неизвестно, как этим знанием распорядится сам алхимик. Тот мог продать информацию барону или другому Великому Дому. Нужно было что‑то другое, более надёжное, но что?

Старик замер, глядя сквозь стену невидящим взглядом. Может, подождать? Пусть пацан Брик принесёт ещё новостей – более неопровержимые доказательства, чем жалкое «почти уверен». Но тогда время может быть упущено, кто знает, что этот Кай выкинет завтра?

Нужно было решать сейчас.

К счастью, алхимик, несмотря на строптивый нрав, обожал золотые монеты, а золота у клана пока было в достатке. «До поры до времени,» – промелькнуло в голове. Сейчас и так проблем хватает с этими тварями, что лезут из пещер, так ещё и с этим щеглом разбирайся… Волна глухой ярости поднялась в сердце старика. Не со всеми решениями и просьбами Торгрима он был согласен, но своё несогласие, как правило, прятал как можно глубже – в нём не было никакого смысла. Служить клану – единственно верный способ достойно существовать в этой жизни и в этом отвратительном месте.

Снова тяжёлый вздох. Решено.

Наместник твёрдо убедил себя, что нужно идти к Ориану – разговаривать и предлагать золото. Одна голова хорошо, а две – хитрее.

Поздно вечером, как только окончательно стемнело, Борг накинул потёртую кожаную куртку и вышел на улицу. Известий от охотников всё не было, и оставалось лишь гадать, уцелело ли от каравана хоть что‑нибудь. Эта неопределённость до чёртиков раздражала старика, заставляя чувствовать себя отрезанным от сердца, обескровленным, ведь путь до шахты теперь стал почти непроходим. Но делать нечего – нужно решать вопросы, которые подвластны ему сейчас.

Во тьме деревенской улицы, наместник, сгорбившись, медленно побрёл вверх по склону, проклиная больную спину, что не давала покоя вот уже несколько лет. «Неужто скоро помирать?» – пронеслась в голове привычная мысль, но Борг отогнал её. Рано ещё – было бы глупо откинуться, когда наконец стал одним из самых влиятельных людей в Оплоте.

Миновал главную площадь, где даже в этом мраке нёс вахту караул из деревенского ополчения. Мужики почтительно поклонились старику, потешив его самолюбие. Но когда наместник прошёл дальше, за спиной тут же зашелестел заговорщицкий шёпот. Да, Борг знал, что большой любви среди местных не сыскать, но она ему и не была нужна. Вся эта деревенская возня абсолютно бессмысленна. Главное – что молчали в глаза. Страх – почти то же самое, что и уважение, думал про себя, когда подошёл к крепкому каменному дому алхимика, что стоял по соседству с самым большим в деревне домом старосты.

На тяжёлой дубовой двери висело массивное бронзовое кольцо. Старик схватился за него и негромко, но настойчиво постучал. Изнутри почти сразу послышались шаркающие шаги. Дверь со скрипом отворилась, и на пороге появился сам Ориан.

Смуглая, почти землистого цвета кожа, блестящий лысый череп и непропорционально сильные руки – мужчина меньше всего напоминал учёного‑травника, что мог часами возиться за столом, смешивая порошки и мази. У алхимика, которому на вид было около пятидесяти, были широко посаженные чёрные глаза без белков. Маленькие, почти свиные уши и широкие бесцветные губы. Боргу он всегда напоминал дикаря из‑за Предела. Поговаривали, что его род вёл своё начало откуда‑то из Шепчущих болот. Но всё это было старику не так уж и важно, главное – дело.

Одет мужчина был в длинный тёмно‑зелёный плащ, напоминавший халат. На ногах виднелись крепкие кожаные ботинки.

– Здравствуй, Ориан, – проскрипел наместник, глядя на алхимика снизу вверх. – Пустишь на порог? – заискивающе, само собой, вырвалось у него.

– Чего тебе надо, Борг? – прогудел Ориан низким голосом.

– По делу я, по делу. Не место на улице о таком говорить. Ну, не томи, дай пройти, – нетерпеливо проворчал старик, бросая быстрый взгляд через плечо на ополченцев, которые, он был уверен, всё ещё наблюдали за ним.

Алхимик грузно вздохнул, отворил дверь пошире и молча уступил дорогу в дом. Борг коротко кивнул и, не дожидаясь приглашения, шмыгнул мимо высокого и неприветливого хозяина.

Внутри дома Ориана царил идеальный порядок. Воздух был тёплым, сухим и густо пах травами – мятой, полынью и чем‑то ещё, что щекотало ноздри – никакой сырости или пыли. Деревянный пол натёрт до блеска, а стены, оштукатуренные и выбеленные, отражали ровный свет нескольких масляных ламп.

Ориан закрыл за ним дверь на тяжёлый засов, отрезая их от ночной прохлады и любопытных ушей. Алхимик молча прошёл вглубь комнаты, которая служила ему и приёмной, и лабораторией.

Борг огляделся. Вдоль одной стены тянулись высокие стеллажи, от пола до потолка заставленные сотнями глиняных горшочков, склянок и пучков сушёных трав, каждый из которых был снабжён аккуратной биркой с непонятными наместнику символами. В центре комнаты стоял массивный дубовый стол, на котором в строгом порядке были разложены инструменты алхимика: маленькие медные весы, набор мраморных ступок, пинцеты и стеклянные палочки.

В дальнем углу, в специально построенной каменной нише, располагался алхимический горн – сложная конструкция из кирпича и меди, с несколькими трубами, уходящими в потолок.

Ориан, обернувшись к Боргу, сложил руки за спиной и молча, с явным неодобрением во взгляде, ждал. Старик поморщился. Ему претило, когда на него смотрели без должного почтения, но ожидать иного от этого странного человека было глупостью.

Наместник, семеня больными ногами, прошёл дальше в комнату, делая вид, что осматривает уже знакомый интерьер, а на самом деле – собирая мысли в кучу. Наконец тяжело вздохнул и повернулся к алхимику.

– Я к тебе, Ориан, по важному делу, – старик сжал кулаки, справляясь с подступившим волнением. – Мальчишка, – прошипел едва слышно. – Сын Арвальда. Тот самый, у которого не оказалось Дара.

– Ублюдок, – слово вырвалось из уст алхимика негромко, но с такой брезгливостью, что даже Боргу на мгновение стало не по себе.

– Да, он, – кивнул наместник. – Твой камень тогда показал, что… впрочем, я повторяюсь, – старик сделал паузу, хмуря брови и подбирая слова. – Твой обелиск… он не мог ошибиться, Ориан? – вкрадчиво произнёс Борг и впился взглядом в чёрные глаза алхимика.

Они стояли так, глядя друг на друга, не мигая, несколько долгих секунд. Тишину нарушало лишь тихое потрескивание фитиля в лампе.

– О чём ты, старик? – наконец, лишённым всяких эмоций тоном спросил мужчина.

Наместник почувствовал знакомый азарт – он обожал такие щекотливые моменты, когда можно было подобно змее оплести собеседника словами и начать медленно душить. Позволил себе лёгкую, едва заметную усмешку.

– Мой глава, мастер Торгрим, полагает, что у мальчишки Дар Камня. А сегодня выяснилось, – Борг понизил голос до шёпота, – что он, возможно, управлял огнём. Информация неточная, доносчик – впечатлительный щенок, но я почему‑то склонен ему верить. И тут, Ориан, напрашивается вопрос: как такое могло случиться?

Теперь нахмурился уже алхимик, и в его непроницаемых чёрных глазах на мгновение блеснул опасный огонёк.

– Тебя заносит, старик. Сядь лучше, – пробасил мужик гневно, указав подбородком на крепкий деревянный стул у стены.

Борг внутренне усмехнулся – зацепило, но лучше сбавить обороты, а то этот заносчивый дикарь и впрямь может вышвырнуть за дверь.

– Ладно‑ладно, – примирительно выставил перед собой ладони. – Понесло меня, признаю. Прошу прощения, мастер Ориан. Сам понимаешь, сверху давят так, что уже спина трещит, – картинно прогнувшись и поморщившись, весёлым голосом добавил наместник.

Прошёл глубже в комнату и с кряхтением опустился на стул. Тяжело вздохнул, стараясь выглядеть уставшим и безобидным стариком, ищущим помощи.

Ориан же остался стоять посреди комнаты, высокий и неподвижный, не выказывая ни капли гостеприимства. Просто ждал, источая ауру холодного терпения.

– Ну так что скажешь? Может рунный камень наврать? – Борг бросил острый взгляд на алхимика и озорно улыбнулся.

Мужчина молчал, лицо оставалось непроницаемым, но в глубине чёрных глаз что‑то шевельнулось, закрутилась мысль.

– Может, – наконец отчеканил Ориан, и ни одна мышца не дрогнула на его лице. – Бывали случаи. Но то случалось, когда алхимики были недобросовестны. Духов не уважали. Я не таков. Мой камень не лжет.

– Эх… – с картинной досадой выдохнул старик. – Что же делать, что же делать… – пробормотал себе под нос, глядя в пол.

Наместник заметил, как алхимик едва заметно шевельнулся. Руки того показались из‑за спины, а пальцы стали нервно теребить друг друга. «Засуетился, ублюдок,» – подумал про себя Борг и внутренне улыбнулся.

– Послушай, – продолжил старик, поднимая взгляд. – Я ни на миг не сомневаюсь в твоём мастерстве. Но сам понимаешь – Торгрим не уймётся. Может, мы сможем успокоить Главу, а? Возьмём мальчишку, подведём к Обелиску. Ты сделаешь всё, что нужно, – и тот покажет… – Борг сделал многозначительную паузу, – то, что уже показывал ранее.

– Отсутствие Дара, – грубо уточнил алхимик.

– Именно. А после этого с меня за беспокойство будет положена достойная плата. Скажем…

– Пять золотых, – быстро, без торга, вмешался Ориан. Его голос был всё таким же ровным, абсолютно лишённым эмоций.

Старик расплылся в своей гнилой улыбке и хмыкнул, затем медленно кивнул.

– Рад, что мы так быстро друг друга поняли. Лёгкие деньги, не так ли? – бросил наместник взгляд исподлобья, довольный собой и тем, как ловко он всё провернул.

– Да, – сказал алхимик. Но в этом коротком слове Борг, к удивлению, впервые за весь вечер уловил тень неуверенности. – Именно.