Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 48 страниц)

– Головой думай, а не силой, – проворчал он, возвращая мне инструмент. – Видишь, как жила идёт? Вот вдоль неё и веди. Не поперёк.

Кивнул, чувствуя себя школьником. Шахтёр прав – мой опыт с молотом тут не работал. Камень жил по своим законам.

Снова принялся за работу, но теперь старался не просто бить, а чувствовать породу. Прислушивался к звуку удара, смотрел, куда осыпается крошка, пытался предугадать, куда пойдёт следующая трещина.

Это была изматывающая работа. Время и пространство сжалось до куска стены, острия инструмента и плетёных корзин. Наполнял их осколок за осколком. Руки гудели, спина ныла. Сытость прошла, оставив после себя тяжесть в желудке. Веки снова налились свинцом, и я несколько раз едва не заснул стоя, очнувшись от того, что кирка чуть не выпала из рук.

Наконец, когда последняя горсть упала во вторую корзину, позволил себе выпрямиться. Всего две корзины, а вымотан так, будто отпахал смену. Взглянул на Йохана – тот по-партнёрски кивнул. Что ж, пора поднимать их наверх.

Я подхватил наполненные доверху корзины. Тяжесть тут же впилась в пальцы, заставив напрячься всё тело. Стало ясно – унести до деревни больше четырёх таких корзин точно не смогу, да и мешок мог просто не выдержать такого веса.

Пошёл в сторону основного туннеля – на выход. Подъём в горку по неровному полу превратился в пытку. Каждый шаг приходилось нащупывать, балансируя с тяжёлым грузом. Факелы, развешанные по стенам, горели тускло, выхватывая из темноты лишь небольшие островки света – приходилось идти почти на ощупь.

Стук кирок остался позади. Теперь в ушах стояла только тишина и шарканье моих ног. Пятнадцать минут подъёма с грузом. Пока шёл, утешал себя мыслями о будущем. О том, как здорово будет оказаться в кузне со своим собственным сырьём и что-то из него сделать. Отчаянно хотелось выковать свой первый качественный меч. Окрылённый недавними успехами, позволил себе помечтать, как с помощью Системы создам лучший клинок в деревне. И когда Йорн или кто-то из охотников увидят его, непременно оценят… И тогда…

Вдруг нога поехала на скользкой жиже. Взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но поздно – вторая нога тоже уехала в сторону. По инерции меня швырнуло назад, и я рухнул на спину. Корзины вылетели из рук, руда разлетелась по туннелю. Спину обожгло болью, а вся одежда тут же пропиталась ледяной слизью.

– Да чтоб тебя! – заорав в темноту, стукнул кулаком по полу.

Впереди приближались шаги – из темноты показался тот самый шахтёр с редкой бородкой. Увидев меня, барахтающегося в луже падали, он усмехнулся, поставил свои пустые корзины на пол и протянул руку. Я, беззвучно ругаясь, вцепился в неё.

– Не сильно приложился, пацан? – спросил работяга, ставя меня на ноги.

– Нормально, – в сердцах бросил ему, пытаясь отряхнуться и потирая ушибленную спину.

– Ты как тут оказался-то? Слыхал, ты в деревне подмастерье у Гуннара. Чего с нами породу долбишь?

Злой и униженный, ответил сквозь зубы:

– Так вышло.

Объясняться совершенно не хотелось. Но потом дошло – парень ведь помог, а я на него срываюсь.

– Спасибо, – сказал более спокойным тоном и поднял на него взгляд. – За помощь.

– Осторожнее тут, – сказал мужчина, помогая собрать рассыпавшуюся руду. – Эта дрянь скользкая, как дерьмо угря. Я Густав, кстати.

Он протянул мне грязную руку.

– Кай, – ответил, пожимая её. Рукопожатие шахтёра оказалось крепким.

– Слушай, Кай… – тот понизил голос до заговорщицкого шёпота. – Тебе эта руда, гляжу, позарез как нужна, да?

Стало ясно – у Густава есть идея, к которой подходит издалека. Решил его поторопить.

– Нужна. Для того и здесь. А что?

Шахтёр оглянулся по сторонам на тёмные коридоры, затем шагнул ещё ближе. От него пахло потом и сырой землёй.

– Так ведь не на одной этой шахте мир клином сошёлся, – прошептал мне. – За Вересковым Оплотом, к северу, топи начинаются. Там болотной руды – копай не хочу. Она, конечно, качеством похуже будет, чем гематит – грязная. Но её и долбить не надо, просто черпай, как глину. А потом в яме высушил, с углём смешал да поджёг. Крица сама выйдет.

Взглянул на чумазого от рудной пыли шахтёра, пытаясь понять, в чём его интерес. Бесплатные советы в этом мире не раздавали.

– И что, эту руду никто не берёт?

– А зачем? – усмехнулся Густав. – Когда есть шахта, и клан Каменного Сердца всё под себя подмял? Да и опасно там. Но…

– Но ты мне зачем-то всё это рассказываешь? – спросил прямо, с недоверием глядя в глаза.

Мужчина ещё раз тревожно огляделся по сторонам, будто боясь, что тени могут услышать, затем наклонился совсем близко.

– Достало, – с тихой ненавистью прошипел он. – Достало это рабство. Вкалываешь от зари до зари за миску похлёбки и медяки, которых едва хватает, чтоб не сдохнуть. Хочу своё дело наладить.

Глядя на меня с надеждой, продолжил:

– Если тебе руда нужна будет постоянно… много руды… и ты готов будешь её покупать, могли бы договориться. С меня – сырьё. Дешевле чем у Борга в три раза. Только скажи, что тебе это интересно.

Глава 21

– Ну, что скажешь?

Густав смотрел на меня, и в полумраке его глаза горели болезненным огнём. Выглядел будто одержимый.

Покупать руду в обход клана – идея была заманчивой и одновременно смертельно опасной. Если рудознатцы прознают – а они прознают – проблем не оберёшься. Что-то подсказывало, что эти люди без колебаний прикончат и меня, и этого паренька с его мечтой о независимости, просто чтобы преподать урок остальным.

Мой ли это путь? Прятаться, мастерить что-то втихаря на задворках… Нет, Вересковый Оплот – слишком маленькая деревня, там невозможно сохранить такой секрет, да и покупать руду, пусть даже втрое дешевле, пока не на что. Мой капитал – десяток медяков и растущая репутация.

Интуиция, отточенная годами в чрезвычайных ситуациях, подсказывала – лучший путь не самый короткий, а самый безопасный. Нужно делать всё честно, открыто, добиваться уважения и доверия, а не ввязываться в сомнительные махинации.

С другой стороны… болотная руда просто лежит, пропадает зря, почему бы её не использовать? Отметил про себя как возможность для будущего, но если и браться за это, то открыто, поставив в известность сам клан. Как дело провернуть, было пока неясно, сейчас это – лишние проблемы, которые легко могут перерасти в неприятности масштаба жизни и смерти.

– Спасибо за предложение, Густав. Но пока мне это не интересно, – наконец я ответил.

Лицо мужчины тут же осунулось. Он даже не пытался скрыть своего разочарования.

– И что, так и будешь подачки у этих скряг выклянчивать? – прошипел работяга чуть громче, чем следовало.

– Я не собираюсь ничего выклянчивать, – ответил ровно. Объяснять свою точку зрения этому отчаявшемуся человеку не хотелось, тем более что его тон становился всё более агрессивным.

Он с отвращением сплюнул на чёрную жижу у своих ног.

– Надо же. А мне показалось, у тебя яйца есть, – проворчал в сторону.

Густав схватил свои пустые корзины и замер на мгновение.

– Если передумаешь… поздно будет. Найду, с кем дела вести.

Не дожидаясь ответа, тот развернулся и быстро зашагал вглубь туннеля, обратно к своей беспросветной работе. Я остался один, в тишине, нарушаемой лишь далёким стуком кирок.

Проводил взглядом его фигуру, пока она не растворилась во мраке туннеля, затем тяжело вздохнул и принялся собирать рассыпанные по полу камни.

Каждый кусок руды был покрыт липкой чёрной жижей и отвратительно пах кислятиной. Старался дышать ртом, чтобы не чувствовать этой вони и торопился, желая поскорее закончить с этим грязным делом. Чёрная руда, чёрный пол, чёрная тьма вокруг – камни сливались с окружением и приходилось искать их почти на ощупь. Некоторые укатились на приличное расстояние.

Веки слипались, превращаясь в тяжёлые свинцовые шторы.

– Да когда же этот грёбаный день закончится, – прошептал сам себе, складывая последние камни во вторую корзину.

Снизу послышались тяжёлые шаги: несколько шахтёров, сгибаясь под тяжестью полных корзин, шли в мою сторону, тихо переговариваясь. Увидев меня, они замолчали и, не удостоив взглядом, прошли мимо; в их глазах не было ни сочувствия, ни злорадства – лишь бесконечная усталость.

Наконец, собрав последние камни, снова взял обе корзины в руки, и голова тут же закружилась от перенапряжения. Поплёлся наверх, к выходу, где должен был ждать Тарк. Промокшая от слизи одежда липла к телу; не то кровь, не то ещё какая-то дрянь, вытекшая из этих тварей. Образ отвратительных, похожих на гигантских мокриц созданий, всё ещё стоял перед глазами, а их пронзительный скрежещущий визг до сих пор звенел в ушах. Услышать его снова – последнее, чего хотелось в этой жизни.

Увидев искорёженную вагонетку, остановился, тяжело дыша. На площадке никого не было. Значит, придётся тащить груз до самого верха, а ведь теплилась надежда, что здесь будет перевалочный пункт, где можно будет сбросить свою ношу.

Ещё пять минут мучительного подъёма, и вот, наконец, впереди показался спасительный прямоугольник света – поднятая решётка зева, огни лагеря, тёмные силуэты домов. Уже почти дошёл, когда мне навстречу выдвинулся Тарк, а за ним – двое тех самых шахтёров, что прошли мимо внизу. Они уже возвращались за новой порцией камня.

С облегчённым выдохом опустил корзины на землю. Руки горели тупой ноющей болью, а сердце всё ещё стучало где-то в горле. Парнишка, не говоря ни слова, подхватил ношу и молча скрылся за углом.

Постояв пару минут, пытался отдышаться, но воздух снаружи был отравлен трупной вонью, тянущейся от горы мешков с останками падальщиков. Она лезла в ноздри, вызывая тошноту. Решив не медлить, развернулся и стремительно шагнул обратно, в относительную «чистоту» шахты.

Голова трещала от всего, что пережил за эти полтора суток; становилось ясно – силы действительно на исходе. Проходя мимо одного из факелов, вбитых в деревянную крепь туннеля, остановился и огляделся – вокруг никого, затем подошёл вплотную к огню.

Концентрироваться трудно, но я заставил себя вспомнить то ощущение. Дышать, вдыхая не воздух, а силу. Лучше потрачу несколько минут сейчас и «подзаряжусь», чем рухну в обморок где-нибудь в забое.

И тут обратил внимание на системные цифры, о которых в суматохе просто забыл.

[Прогресс «Закалки Тела»: 97%]

Девяносто семь! Всего две корзины, тяжёлый подъём, а набрал уже семь процентов! С Огненной Ци дело шло гораздо быстрее; если прогрессия сохранится, то смогу прорваться на следующую ступень уже очень скоро.

[Прорыв на новую ступень сопровождается непредсказуемыми физическими реакциями, индивидуальными для каждого практика.]

Вот это немного настораживало: если меня снова скрючит, как тогда в кузне, это вызовет много вопросов. Какие ещё могут быть ощущения? Хорошо бы, чтобы были приятными.

Пока об этом думал, понял, что совсем сбился с правильного дыхания, просто бессмысленно стоя и греясь у огня. Нет, нужна концентрация.

Закрыл глаза, представляя, как вдыхаю не просто жар, а золотистую огненную пыльцу. Мельчайшие тёплые искры, которые вместе с воздухом проникают в лёгкие, всасываются в кровь, растекаются по капиллярам, заполняя всё тело. А затем, послушные моей воле, стекаются вниз, оседая где-то в глубине, внизу живота.

Вот, концентрация пошла. Почувствовал, как нечто невидимое будто собирает меня изнутри, восстанавливает, латает микроскопические разрывы в мышцах. Дыхание само собой стало глубже, лёгкое приятное покалывание прошло по всему телу. «Внутренний котёл» начал разгораться.

– Эй! Ты чего там застыл⁈

Голос Йохана, раздавшийся из темноты туннеля, вырвал из транса. Я резко дёрнулся и обернулся, сердце подскочило к горлу; мужчина стоял в нескольких метрах, и его силуэт казался огромным в неровном свете факела.

– А… да ничего. Замёрз, – потирая руки, попытался, чтобы голос звучал беззаботно. – Решил согреться слегка.

Шахтёр медленно подошёл ближе, молча смотря на меня уставшими глазами, в которых, казалось, не осталось ни одной эмоции. Затем его взгляд едва заметно сузился.

– Практикуешься, что ли? – спросил напарник с обезоруживающей прямотой.

Я замер, силясь прочитать выражение его лица. Как он к этому относится? С презрением? С завистью? С опаской? В конце концов, я не делал ничего противозаконного. Или в этом мире было запрещено просто дышать Ци?

– Учусь, – наконец ответил, решив не врать.

Йохан постоял ещё несколько секунд, глядя мне в глаза, а затем просто кивнул. Один раз, коротко.

– Дело хорошее, – сказал мужчина тихо, почти беззвучно. – Только ты это… не у всех на виду. Не любят у нас шибко умных.

И, не говоря больше ни слова, он молча прошёл мимо, направляясь к выходу из шахты. Я облегчённо выдохнул, чувствуя, как отпускает напряжение, и побрёл вниз, в забой, ощущая, как внутри разливается новая тёплая сила, похожая на допинг. Йохан не осудил, а предупредил, и это было ценнее любой похвалы.

Добравшись до главного забоя, подошёл к своей жиле. Огляделся: шахтёры, уже мокрые от пота и грязи, сосредоточенно долбили породу, многие поснимали рубахи, и их спины блестели в свете факелов. Окинул себя взглядом – такой же, с ног до головы покрытый чёрной рудной крошкой, пот давно стал моим привычным спутником, а отвратительные запахи шахты – просто фоном, который мозг уже перестал замечать.

Что-то холодное капнуло на шею. Поднял голову: потолок терялся в непроглядной тьме. С точки зрения безопасности это место было не просто жутким – это была катастрофа. Всё держалось на честном слове и полусгнивших балках. Было видно, как они прогнулись, как из трещин сыпется крошка; то был лишь вопрос времени, когда всё это рухнет. Люди здесь работали не просто в шахте, они сидели на пороховой бочке.

Взял кирку; сейчас, после «подзарядки» Огненной Ци, работа пошла быстрее, а главное – точнее. Отметил, что напитанное энергией тело не только стало сильнее, соображал мозг тоже лучше. Было ясно, куда бить, чтобы трещина шла правильно; куски руды откалывались легко, почти сами собой.

Когда набил ещё одну корзину, и Йохан как раз вернулся к своей жиле, увидел её. Заветную надпись.

[Прогресс «Закалки Тела»: 99,9%]

Физически ощутил, как стою на пороге чего-то важного. Это было похоже на плотину, за которой скопилось огромное давление, и вот сейчас её должно было прорвать. Критическая масса страданий, – усмехнулся про себя.

Не здесь – мало ли, какая будет реакция, решил отойти подальше. Напарник проводил молчаливым взглядом, но ничего не сказал. Я прошёл чуть выше по туннелю, туда, где свет от факелов почти не доставал – в островок густого мрака. Принял упор лёжа, чтобы добить последний процент отжиманиями.

Стоило сделать первое движение, как разряд, похожий на удар тока, пронзил от пяток до затылка. Тело свело судорогой, руки подкосились, и я рухнул, приложившись лбом о твёрдый камень.

Ноги и руки затряслись в агонии, перед глазами не было ничего, кроме ослепительно-белого света. Но самое странное – сознание оставалось кристально чистым. Более того, возникло ощущение, что вся моя жизнь до этого – и жизнь Димы, и жизнь Кая – была каким-то мутным долгим сном, а вот этот момент абсолютной ясности и белого света – настоящая реальность.

Каким-то невероятным усилием воли сумел перевернуться на спину. Тело изогнулось дугой, мышцы свело так, что, казалось, кости вот-вот сломаются. Вцепился пальцами в камень, чтобы почувствовать землю и не улететь в эту белую бесконечность. Не знаю, сколько это длилось – десять секунд или целую вечность, но закончилось так же внезапно, как и началось.

Я лежал в темноте шахты, тяжело дыша, и надеялся только на одно – чтобы мимо никто не прошёл.

[Прорыв завершён. Достигнута 1-я ступень Закалки Тела.]

[Слияние души и тела завершено. Совместимость: 100%.]

[Открыта новая способность: «Духовное Эхо».]

[Описание: Позволяет «ощущать» структуру камня и металла в радиусе 15 метров.]

Приближающиеся из глубины шахты шаги заставили пошевелиться. Уперевшись руками в землю, поднялся. Движение далось с поразительной лёгкостью: боль, усталость, тремор – всё исчезло. Чувствовал себя так, будто крепко проспал всю ночь, принял горячий душ и плотно позавтракал.

Из темноты показался силуэт: молодой шахтёр лет двадцати шёл сгорбившись, едва волоча ноги. Копна грязных волос скрывала его лицо. Парень прошёл мимо и растворился во тьме туннеля.

А по моему телу разливалась тёплая энергия, и до меня начало доходить: я смог! Опасность миновала, я выжил, выполнил это нечеловеческое условие, работая как проклятый, и теперь был вознаграждён.

Хотелось крикнуть этому ушедшему в темноту парню: «Дыши! Просто дыши правильно, и станет легче!». Но я, конечно, промолчал; было бы крайне странно – начать пропаганду здорового образа жизни здесь, в этой сырой тёмной могиле.

Почему не все здесь «практикуются»? Почему одни сильны, а другие так быстро ломаются? Почему Кай, сын легендарного охотника, так и не смог достичь даже первой ступени? И, чёрт возьми, почему именно у меня есть эта невероятная Система, которая ведёт за руку и дарит такие «штуки»? Поиск руды и духовных камней в радиусе пятнадцати метров.

Медленно побрёл вниз, в забой, оглядывая чёрные стены туннеля – никаких видимых подсказок не было. Как это использовать? Мысль о том, что будет, если глава клана рудознадцев узнает о такой способности, вызвала холодок на спине. Наверняка не сделает меня партнёром, а сделает своей собственностью. Нет, лучше об этом молчать.

Шёл, продолжая оглядываться, и вот оно – в стороне, за толщей, казалось бы, сплошной каменной стены, вспыхнула синяя надпись:

[Обнаружена руда. Качество: Неизвестно. Духовные примеси: Неизвестно]

То есть прямо там, за стеной, скрыта ещё одна нетронутая жила, и теперь я об этом знаю. Стало до жути интересно, что там за порода. Может быть, открыл что-то особенно ценное, но, к сожалению, узнать что именно – возможности нет.

Что мне с ней делать? Мне что, свой клан рудознатцев организовывать?

Слишком много вопросов, пока что нужно просто закончить работу и забрать свою честно заработанную руду.

Наконец, снова спустился в главный забой, но теперь это пространство виделось совершенно иначе. Прошёлся вдоль стен с работающими шахтёрами, и мой взгляд скользил по стенам, перед глазами вспыхивали синие строки. Было видно качество каждой жилы, у которой трудились шахтёры: у кого-то – жалкие 20%, у кого-то – неплохие 40%. Я видел, где есть слабые духовные примеси, а где – пустая порода. И, что самое поразительное – моему взору представало то, что скрыто: за границами забоя, в толще монолитной скалы, система подсвечивала другие, ещё не открытые жилы, к которым не было прохода.

Шёл вдоль стены, стараясь не привлекать к себе внимания, жадно «сканируя» окружение. Сам не заметил, как оказался у тёмного провала старой заброшенной штольни. Даже не входя внутрь, увидел надпись, от которой сердце забилось чаще.

[Гематит. Качество: 77%. Духовные примеси «Огненной Ци»: средние.]

[Рекомендация: Высокий потенциал для создания артефакта со значительными духовными свойствами.]

Из всего, что успел просканировать, это была самая сильная руда. Азарт горячей волной ударил в кровь, сопротивляться было невозможно.

Все шахтёры были поглощены своей монотонной работой. Даже Йохан, чей напарник куда-то отлучился, не обращал на меня внимания. Каждый был сам за себя. Бросил быстрый взгляд в темноту штольни – это мой шанс.

Быстро шмыгнул внутрь – воздух здесь был ещё более спертым и пах гниющим деревом. Стены узкие, а потолочные крепи, поросшие паутиной и каким-то склизким светящимся мхом, угрожающе провисли. Я старался держаться ближе к теням – за поворотом впереди работали несколько крупных мужиков, больше похожих на охранников, чем на шахтёров. До той самой жилы оставалось метров восемь.

Дождался, пока один из них отвернётся и, задержав дыхание, проскользнул у него за спиной. Проход, где находилась жила, оказался пустым – бери и долби.

Следующая четвёртая корзина – моя.

Чёрт возьми, плевать на всё, отчаянно захотелось наколотить себе именно этой руды!

Развернулся и на цыпочках побежал назад, к своему месту, чтобы забрать корзину и кирку, лихорадочно придумывая на ходу, как всё это провернуть и что сказать Йохану, если тот спросит.

Именно в этот момент до слуха донёсся звук, от которого кровь застыла в жилах. Тот самый высокий скрежещущий писк, который уже не мог спутать ни с чем – голос падальщика. Он шёл не из глубины, а совсем рядом – из того самого широкого прохода, который местные называли «Веной». Я был как раз недалеко от него.

Тело замерло на полушаге. Мышцы напряглись, готовые к прыжку – то ли в бой, то ли в бегство. В тот же миг стук кирок по всему забою стих, как по команде – все шахтёры замерли и с ужасом повернули головы в сторону тёмного прохода.

Пауза затянулась – никто не двигался. Мужчины, выпучив глаза, застыли, превратившись в статуи, и слушали. А писк нарастал, становясь громче.

Один из работяг с лязгом выронил кирку, следом за ним побросали инструмент ещё несколько человек. Двое начали медленно пятиться вдоль стены.

– Спокойно! – голос Йохана прогремел в гулкой тишине. – Там наши парни, охрана! Они их не пропустят!

Напарник старался говорить уверенно, но было слышно, как голос дрожит.

– Хрена с два они их сдержат! – выкрикнул в ответ сухой старик. – Без охотников наши калеки и десятка не уложат!

Он развернулся и, спотыкаясь, бросился бежать прочь, бросив всё. Его примеру тут же последовали ещё несколько человек. Паника начала расползаться, как зараза.

Тем временем звук стал настолько близким, что казалось, твари несутся по туннелю с реактивной скоростью. Я бросился к своей кирке – нужно было хоть что-то, чем можно защищаться.

– Стойте, идиоты! – снова прорычал Йохан, но уже с отчаянием. – Не успеете! В спину достанут! Лучше встретить лицом к лицу!

Как раз добежал до своей жилы и схватил собственноручно заточенный инструмент. Поймал взгляд напарника; в его серых глазах блестел животный страх.

– Что там происходит⁈ – крикнул ему. – Охрана же должна была заколотить проход!

– Не успели, стало быть, – глухо ответил мужчина, крепко сжимая кирку.

Мы смотрели, как мимо нас пробегают обезумевшие от ужаса шахтёры. Но я, как спасатель, знавший, что паника – главный убийца, понимал: в словах Йохана есть правда. Твари были быстры – никто не успеет добежать до зева.

И тут взгляд метнулся к проходу в старые заброшенные штольни. В голове родилась безумная идея.

– Йохан! Старые забои! Если обрушить потолок в проходе и закрыться внутри⁈

– Сбрендил⁈ Себя же и завалим! – рявкнул он, но тут же осёкся. В глазах мелькнула мысль. – Хотя… если по уму… можно было бы. Но поздно! Они уже здесь будут через минуту!

Не все побежали – человек пятнадцать, самые крепкие и вменяемые, стали сбиваться в кучу, выставляя вперёд свои кирки. Мы с напарником тоже подтянулись к ним – спина к спине, готовые встретить волну монстров, против которых не было ни единого шанса. Сердце колотилось, руки дрожали, но бежать некуда.

Высокочастотный писк, режущий слух, вырвался из «Вены», к нему тут же примешался сухой шорох сотен когтистых лап по камню. Всё было как в кошмаре, из которого невозможно проснуться. Секунда за секундой наша группа приближалась к неизбежному.

И вот первая морда показалась из тьмы, похожая на голову гигантской мокрицы, покрытой толстым хитином. Её вертикальные жвалы, полные острых зубов, мелко подрагивали, а затем с щелчком раскрылись, ища, во что бы вцепиться. За ней – вторая, третья, четвёртая… Они бежали на нас, и сухой шорох сотен когтистых лап по камню превратился в треск, от которого закладывало уши.

– НЕ-Е-ЕТ! – истошно заорал кто-то из нашей группы, будто этот крик мог обратить вспять мерзкий рой.

Несколько человек, бросив инструменты, сорвались с места и побежали.

– СТОЯТЬ! ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! – проревел громила-шахтёр, тот самый, которого видел в старом забое.

Тварей было не так много, как наверху, у зева – может, десяток. Но теперь я понял, почему их так боятся. Они двигались рвано, с неестественной скоростью, игнорируя любые препятствия на своём пути. Они не оббегали камни, а перетекали через них, не сбавляя хода.

Когда монстры настигли нашу группу, один из шахтёров замахнулся что есть мочи и опустил кирку на ближайшего падальщика. Раздался глухой звук – панцирь треснул, но острие отскочило, будто от наковальни. Тварь даже не пошатнулась, не замедлилась ни на секунду. Её жвала молниеносно сомкнулись на руке шахтёра. Раздался хруст костей, и сотни зубов начали с жадностью рвать плоть, а мужик истошно заорал.

– БЕЙ! ВСЕ РАЗОМ! НАС БОЛЬШЕ! – скомандовал громила.

Люди, подстёгнутые ужасом, взревели и бросились вперёд, молотя по чёрным спинам.

– ПО МОРДЕ! ХЕРАЧЬ ПО МОРДЕ! – кричал кто-то.

Несколько работяг упали на пол, и твари тут же набрасывались на них, начиная терзать. Один из шахтёров пытался отбиться ногами, но его уже тащили в темноту.

Адреналин ударил в кровь, заставив протиснуться между двумя мужиками. Передо мной падальщик вцепился в плечо упавшего, методично разрывая его. Я вскинул оружие. Спокойно, как на учениях: оцени и действуй. Не став бить со всей дури, сделал короткий рубящий удар, целясь в сочленение между головой и туловищем – в ту узкую щель, где хитин казался тоньше.

Острие моей добротно заточенной кирки с хрустом вошло в плоть, и тварь взвизгнула, но не затихла. Она дёрнулась, игнорируя торчащее из неё железо, и её тело начало извиваться, а морда с раскрытыми жвалами повернулась ко мне.

Кирка застряла. Дёрнул раз, другой – рукоять не поддавалась. Тварь, шипя, уже разворачивалась, чтобы атаковать. Я упёрся ногой в её скользкое тело и рванул кирку на себя – острие вышло с фонтаном чёрной жижи. Не теряя ни секунды, пока существо разевало пасть, нанёс добивающий удар в то же место. Только тогда она обмякла.

Это воодушевило! Во-первых, сила, первая ступень «Закалки» – не просто цифра, а реальный бонус – чувствовал себя немного, но мощнее. Во-вторых – точность: даже в этом хаосе смог нанести прицельный удар.

Едва успел перевести дух, как увидел ещё одну тварь, вцепившуюся в ногу шахтёру. Замахнулся – на этот раз лезвие соскользнуло по гладкому панцирю, высекая сноп искр, но инерции удара хватило, чтобы отсечь падальщику одну из передних лап. Тот издал визг, оставил свою жертву и развернулся ко мне.