Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 48 страниц)

К середине дня было готово восемь полноценных гвизарм. Готовое орудие отправили Ларсу, чтобы тот сделал для них кожаную обмотку для мёртвого хвата.

К нам то и дело заглядывали ополченцы, прознав, что новое оружие обрело конкретные очертания. Мужчины с мальчишеским азартом и волнением просили показать им «чудное орудие» – брали в руки, взвешивали, пробовали делать выпады и тут же, перебивая друг друга, начинали спорить, как им лучше всего управлять в бою.

Староста так и не появился – понял, что мужику не важно, как именно выглядит гвизарма – главное, что процесс шёл. Люди видели, что работа кипит, и были убеждены, что Глава предпринимает всё возможное, чтобы защитить Оплот – большего ему и не было нужно.

Выходя на улицу размять спину, видел обнадёживающую картину – по колено в грязи мужчины‑крестьяне тащили тяжёлые брёвна куда‑то в сторону ворот. Концы брёвен остро затёсаны – стало быть, Борин прислушался к совету – периметр укрепляли.

Это очень радовало людей – они улыбались, выкрикивали слова поддержки мужикам, тащившим брёвна, как героям Оплота.

– Правильно! Давно пора было!

– Теперь‑то мы не пропадём!

– Будем готовы!

Кричали люди, поднимая кулаки в приветственном жесте. В воздухе, несмотря на грязь и тревогу, витала надежда.

Главная задача для меня была в том, чтобы постоянно восполнять иссякающий запас Огненной Ци. Приходилось вливать её в каждый наконечник, и это выматывало сильнее физической работы. Как бы ни старался дышать во время ковки, где‑то часам к четырём дня начала кружиться голова. Ноги стали ватными, и появилось желание просто опуститься на табуретку и не вставать.

Попросил короткий перерыв. Отправил Ульфа обедать, а сам, заперев кузню, принял Стойку Тысячелетнего Вулкана. Дышал, жадно втягивая жар от остывающего горна, чувствуя, как энергия живительной струйкой наполняет мой нижний котёл. Затем провёл короткий, но обязательный комплекс «Пути Тлеющего Угля». Пропускать нельзя – последствия хорошо известны.

Часам к шести вечера появились первые полностью готовые орудия. Ларс принёс партию древок с кожаной обмоткой – гвизармы выглядели зловеще и профессионально.

Их тут же пришёл забирать начальник ополчения, Хенрик – мужчина с крепкими руками, высоким лбом с залысинами и большой бородой. Не практик, просто закалённый в десятках стычек мужик, который всегда горой стоял за деревню и умел обращаться с простым оружием.

Начальник без лишних слов взял первую гвизарму – взвесил в руках, попробовал баланс. Я попытался было объяснить, как лучше ей орудовать – что основной удар нужно наносить снизу, подцепляя врага. Тот отчего‑то не стал слушать, лишь отмахнулся: «Разберусь уж. Дело нехитрое» – стало понятно, что могут возникнуть проблемы.

К восьми часам вечера, когда с чёрного неба снова начал потихоньку падать снег, оставляя белые пятна на грязной земле, не выдержал. От Ларса пришла новая партия, и у нас было готово уже восемь гвизарм, а я всё ещё не знал, поняли ли ополченцы, как ими пользоваться.

Отправился на холм, на тренировочную площадку у дома старосты. Там, в свете нескольких факелов, мужчины из ополчения во главе с Хенриком пытались учиться сражаться.

В свете факелов выстроились уставшие, но воодушевлённые мужчины. Хоть вокруг царила тьма, и с неба падал снег, все понимали: времени на отдых нет – нужно использовать любую возможность, чтобы освоить новое оружие.

Хенрик стоял перед ними и показывал приёмы:

– Вот так! – рычал мужик, делая размашистый удар, словно это был топор. – Бей по лапам! Отсекай!

Мужчины по очереди брали одну из восьми гвизарм и пытались повторить. Махали ими неуклюже, как дрынами, пытались рубить воображаемые цели, вкладывая всю силу, но оружие в руках казалось громоздким и несбалансированным для таких ударов. Люди не понимали сути – видели лезвие и пытались рубить, видели остриё и пытались колоть. Никто даже не додумался использовать главное – крюк.

Я стоял в тени, и сердце сжималось. Мужики превратят гениальное в простоте оружие в обычную палку с железякой на конце, и погибнут.

Не выдержав, подошёл ближе к тренирующимся воинам. Остановился в нескольких шагах, не зная, стоит ли вообще вмешиваться – станут ли они слушать какого‑то мальца? А главное, как донести до них то, что знаю я? То, как это должно работать.

В какой‑то момент один из мужчин – с седой бородой и непропорционально длинными руками – заметил меня. Ткнул товарища в бок и молча указал в мою сторону, затем повернулось ещё несколько голов.

Наконец, сам командир ополчения, показывавший очередному мужику, как «правильно» рубить, остановился и повернулся ко мне всем телом. Хенрик упёр конец древка гвизармы в землю.

– Чего тебе, малый? – прогудел мужик строго с легким раздражением. – Ты своё дело сделал, иди. Дальше – наша забота. А у тебя, чай, делов непочатый край – у нас на всех и оружия‑то пока не хватает.

Я шагнул вперёд, осторожно ступив в пустое пространство, что разделяло стоящих в ожидании мужчин и их командира.

– Понимаю, что я не воин, – сказал негромко, но чётко. – Вы – ополченцы, готовые в любой момент встать на защиту Оплота, но, как ни крути, не охотники, как Йорн. Вы – простые жители, крестьяне и плотники… У вас есть семьи и дети.

Несколько мужиков переглянулись, кто‑то кивнул.

– А я подмастерье кузнеца…

– Да ладно, парень! – тут же возмутился низенький ополченец, по старой кожаной броне которого стекали капли от тающего снега. – Кузнец ты уже! Вот так себя и зови!

Тут же по рядам прокатились поддерживающие возгласы. Это и вправду ободрило. Кивнул в знак признательности.

– Так вот – не собираюсь учить вас, как биться. Нет у меня для этого ни опыта, ни знаний, но я видел тварей вблизи и понимаю, куда нужно бить, и как это орудие использовать лучше всего.

Ожидал, что командир прервёт, но Хенрик молчал, хоть и недовольно морщился.

И я продолжил – осторожно и без нажима, начал рассказывать всё, что знал: про хитиновый панцирь, который бесполезно рубить, про уязвимое брюхо. О том, что ни в коем случае нельзя сбивать строй, нужно держаться плечом к плечу, не подпуская их близко, и что боевая коса с крюком предназначена не для рубки, а для смертоносного удара – снизу чтобы подцепить и вспороть падальщикам живот.

Мужчины слушали, на лицах появилось сосредоточенное внимание.

Молчал и командир – напускная самоуверенность довольно быстро испарилась, сменившись оценкой. Чувствовалось, что мужчина боялся и за себя, и за семью, и за всех людей. А теперь, когда пошла жизненно необходимая информация, мужчина глубже задышал и даже первым задал уточняющий вопрос.

Я всем своим видом давал понять, что это лишь рекомендации, основанные на опыте и конструкции оружия, а как организовать оборону и выстроить строй – задача для него, для самого опытного воина в этих рядах.

– В строй! – рявкнул Хенрик.

Мужчины тут же выстроились в линию, выставив вперёд гвизармы. К этому времени принесли ещё несколько штук, и количество одновременно тренирующихся бойцов увеличилось.

– Удар снизу – ВВЕРХ! – командовал начальник ополчения.

Солдаты синхронно наносили удары, стараясь подцепить воображаемого противника, но командиру этого было мало.

– Мешки тащи! – крикнул он помощникам. – Сюда, на ящики!

Через несколько минут перед строем стояли набитые соломой мешки.

– Вот это – падальщики! – прорычал Хенрик. – Цель – снизу, под мешок! Это их брюхо! А ну, пошли!

Ополченцы, кряхтя, начали отрабатывать новый, ещё не освоенный удар, и в движениях уже рождался шанс на победу.

Когда стало ясно, что мужчины уловили суть и теперь нужна лишь практика, я незаметно отправился обратно в кузню. Времени было далеко за полночь – устал, продрог на холоде, а глаза слипались. Настраивал себя на ещё один рывок – нужно покрыть маслом свежие наконечники, на которых Ориан уже наверняка оставил узоры.

Подошёл к кузне, схватился за холодную ручку двери, чтобы войти…

И тут деревню пронзил визг.

Высокочастотный и режущий мозг – прямо как в прошлый раз, только теперь он был не одиночным, а словно бесконечное эхо. Сначала откуда‑то издали, из глубины леса, затем ближе. Потом ещё один, совсем рядом, у самых стен. Следом за нарастающим многоголосьем писка послышалось новое – утробный рёв, сопровождаемый треском, словно кто‑то с нечеловеческой силой ломал сухие деревья. Треск раздавался где‑то у частокола и отдавался в ушах, как удары отбойного молотка.

А затем, так же внезапно, как и началось, всё закончилось.

Повисла гробовая тишина. Только звон в ушах и беззвучное падение снежинок в чёрной пустоте ночи.

Замер как статуя, всё ещё держа руку на дверной ручке. Где‑то в грязи послышались чьи‑то торопливые шаги, но я не понимал, кто это и где. До ушей стали доноситься испуганные шёпоты. Всё пространство вокруг будто сжалось, стало плотным и удушающим.

Сердце забилось не сразу, а с запозданием. С каждой новой мыслью приходило ледяное осознание: «Это падальщики, и они где‑то здесь».

Задышал чаще и сильнее – мысли заметались. Что делать?

Визга больше не слышно. «Может, обошлось? Пронесло?» – мелькнула в голове слабая надежда.

С холма донеслись приглушённые голоса ополченцев.

– К оружию… Готовьтесь… – нервный и хриплый голос Хенрика.

– Мама… – испуганный детский голосок с крыльца соседнего дома.

Всё смешалось в один момент, который затягивал в бездонную воронку.

«Так, собраться. Собраться! Если пронесло… хорошо, нужно идти в кузню и…»

«Дима! Вернись в реальность! Какая работа⁈ Жди и слушай – нужно больше информации».

Замер, как и вся напуганная деревня, а затем раздался грохот.

Он шёл не из леса, а снизу, прямо из‑под земли – глухой и рвущий звук, будто гигантский червь проламывал путь наверх сквозь мёрзлую грязь.

И тут же, в нескольких домах от меня, раздался леденящий душу женский крик.

– А‑А‑А‑А‑А‑А!!!

Крик, который эхом пронёсся по всей деревне, обрывал последнюю надежду.

– ЗДЕСЬ! ОНИ ЗДЕСЬ! ВНУТРИ! СПАСАЙТЕСЬ! – дребезжащий мужской голос последовал за криком, ставя кровавое многоточие в бесконечной ночи.

От автора:

Ребята, ваши лайки очень важны для данной серии. Если вам понравилось, то прошу вашей поддержки! Спасибо и приятного чтения!

Глава 15

Резко метнулся в кузню и с грохотом опустил на дверь тяжёлый засов – не потому, что был напуган и искал здесь спасения – нет. Ужас, конечно, охватил, но был знаком. Та часть меня, которая привыкла действовать в самых немыслимых обстоятельствах, тут же взяла верх – инстинкт жил в подкорке.

Заперся в кузне только для одного – дать себе минуту, чтобы остановиться и подумать. «Остановись. Оцени обстановку. Действуй». Закон спасателя.

Сердце колотилось как сумасшедшее, но заставил себя думать, отбрасывая картинки разрываемых на части тел и пессимистичные мысли о том, что Оплоту и всем его жителям конец.

Так. Что происходит?

Падальщики уже внутри – проникли за частокол. Как – неизвестно.

Что у меня есть? Быстро окинул взглядом кузню – незавершённые гвизармы и кузнечные инструменты. И тут понял, что в доме на стене висит старый боевой топор Гуннара! Это уже оружие. Отлично.

Что есть у деревни? На холме – Хенрик с остатками ополчения. У них около двенадцати гвизарм и старые копья – ничтожно мало. Но я ведь не знаю, сколько тварей прорвалось. Десять? Сотня?

Резкий, похожий на хруст ломаемых костей звук пронзил воздух где‑то за стеной мастерской. За ним последовал захлёбывающийся крик и нарастающий писк, который разлетался отовсюду и легко проникал сквозь толстые стены кузни.

Сердце забилось чаще – думать стало сложнее. Снова заставил себя сфокусироваться.

Наши силы: ополченцы наверху, какая‑то часть стражи у ворот. В деревне есть ещё мужчины, способные драться. Алхимик Ориан наверняка у себя в доме, но мужчина наверняка практик. Какой стадии? Пробуждения Духа?

Бросил взгляд на руки, что предательски тряслись. «Грёбаные эмоции мальчишки!» – со злостью подумал я. В той, другой жизни, смог бы сохранить хладнокровие даже сейчас, но не здесь и не в этом теле.

Итак. Что могу сделать?

Едва задал вопрос, как снаружи раздался стрекочущий звук. Там, за дверью, бежали эти твари – узнал их поступь. Немного, но штук пять‑шесть точно. Они расползлись по деревне с невероятной скоростью.

Быстро подкрался к двери и приложил ухо. Совсем рядом слышен чавкающий бег по мокрой земле и мужской крик:

– Прячься! Рина, прячься! Уходи в дом!

– Папа! – пронзительно, по‑детски, ответил кто‑то.

А затем – похожий на звук брошенного бумеранга свист, и следом – вновь мужской крик, такой громкий и полный боли, что меня передёрнуло.

«Чёрт… здесь повсюду дети,» – сердце сжалось в ледяной комок.

Что‑то нужно придумать, но что тут придумаешь, когда твари уже здесь? Только драться.

Резко рванул засов и распахнул дверь.

Обдало ледяным воздухом и специфическим запахом тварей – смесью кислоты, гнилой земли и свежей крови.

На противоположной стороне улицы увидел картину: шесть или семь тварей роились над лежащим на земле мужчиной. Дверь в ближайший дом захлопнулась, но я успел увидеть в проёме силуэты женщины и ребёнка.

Снег медленно падал на хитиновые панцири, а существа, дёргая зазубренными жвалами, терзали тело, которое уже не кричало.

В одно движение, используя новообретённую силу, оказался у своего дома. Распахнул дверь и бросился к стене, где висел он.

Сорвал с крюков массивный топор Гуннара – лезвие довольно острое, хоть и с зазубринами. Тяжёлое и широкое, с бородой, предназначенное для прорубания щитов и доспехов. Длинное топорище из ясеня легло в руки как влитое – яростное оружие – сейчас именно то, что нужно.

Взял топор в обе руки – тяжёлое, да, но не неподъёмное. Чувствовал, что смогу им биться достаточно долго. Либо он был не так тяжёл, либо я и вправду окреп.

Прямо в этот момент за спиной раздался сухой треск и стрекот. За ним последовал писклявый звуковой выброс, что ударил в стены дома, отразился и вонзился в уши.

Стремительно обернулся.

В дверном проёме увидел блестящую морду падальщика, будто снова вернулся в ту ночь в шахте.

Но теперь всё было иначе – в руках боевой топор, вторая ступень «Закалки Тела» и способность порождать огонь, пусть и слабая.

Тут же инстинктивно принял боевую стойку – тело само заняло удобную позицию. Ясно понял: всё, чему учился, отрабатывая «Путь Тлеющего Угля» – было для этого момента. Не просто двигаться и бить, а управлять энергией.

Как назло, «внутренний горн» был почти пуст. ЧЕРТ! Сжал зубы так, что челюсть хрустнула.

– Ну, давай, тварь, – прорычал вслух низким и животным голосом, сам не узнал его. Казалось, остатки Огненной Ци подпитали звук.

В тот же миг тварь распахнула жвалы, обнажая сотни зубов, с которых стекала тёмная слюна, и бросилась на меня.

Существо двигалось так стремительно, что на мгновение потерял его из виду.

«Дыши».

Сделал короткий и резкий вдох, и на выдохе время замедлилось. Вот теперь мог различить движения твари детально. Она была глупа – прямая атака, без всяких манёвров.

Занёс топор для удара, взгляд впился в тело падальщика, ища слабое место. Вот оно – сочленение – там, где бронированная морда переходит в тело.

Перестал дышать. Берёг каждую крупицу Ци для одного удара.

Он прыгнул, стремясь вцепиться в лицо.

Двинулся, как в технике. Вместе с резким выдохом нога скользнула вбок. Тело, как в невесомости, скрутилось, и я всем корпусом вложил в замах топора всю силу и ярость.

– А‑АРГХ! – заорал как берсерк, и Огненная Ци взревела, устремляясь в руки.

Удар!

Лезвие с оглушительным скрежетом и лязгом ударило по хитиновому панцирю, но я не остановился. Вложил в удар всю массу, и остриё топора, соскользнув, угодило точно в уязвимую выемку.

Треск, а после – глухой и влажный звук.

Существо взвизгнуло и, дёрнувшись, отлетело на метр, оставляя в воздухе чёрные брызги. Топор по инерции пронёс меня вперёд. Ноги, дрожа, с трудом нашли баланс.

Остановился, тяжело дыша, и смотрел, как тварь захлёбывается в агонии, стуча тонкими ножками и заливая земляной пол жижей.

И тут же – очередной женский крик, откуда‑то снаружи. Метрах в пятидесяти, как показалось. Я обернулся.

«МНЕ НУЖНА ЦИ!» – мысль била в голову. Энергия необходима, чтобы двигаться и бить. Нельзя идти сейчас!

Судорожно огляделся. Очаг! Почти погас. Одним прыжком подскочил к нему и рухнул на колени, склонившись так низко, будто собирался пить тлеющие угли.

Начал дышать быстро, часто и глубоко втягивая жар. Ощущал, как энергия проникает в тело с каждым вдохом. Диафрагма работала как бешеный паровой двигатель. Ци струилась в меня, и я, не теряя ни секунды, гнал её вниз. Ещё. Ещё. Ещё немного! Наверное, секунд тридцать хватило, чтобы хоть немного пополнить резерв.

Нужно наружу – срочно оценить обстановку. Как продвигается бой? Сколько тварей в деревне?

Быстрыми шагами выскочил на улицу.

В меня тут же ударил поток снега – уже не мягкие хлопья, а твёрдая крупа, которая больно секла по лицу. Метель усиливалась, и видимость ухудшалась с каждой секундой.

Прищурился, вглядываясь. Тот мужчина… вернее, то, что от него осталось… лежал на земле, но существ рядом не было. Бросил взгляд на склон – туда, где находилась главная площадь, где должен был быть основной отряд ополченцев. Из‑за кружащейся пелены снега не мог ничего разглядеть.

– КАЙ!

Сквозь вой пурги донёсся знакомый голос Свена. Я вгляделся во тьму. Ко мне, тяжело ступая, шёл мужик с огромным топором в руках. В одной лёгкой кофте, сапоги месили грязную землю.

– СВЕН!

– ЖИВОЙ⁈

– ДА!

Мужчина подошёл ближе, и я наконец смог различить лицо – красное от холода, страха и ярости. Но глаза… никогда не видел у него таких глаз – решительные и суровые.

– Сколько их? Не знаете⁈ – крикнул, пытаясь перекричать ветер.

Пронзительный визг снова разнёсся по округе, и на этот раз доносился и с вершины холма – твари успели пробраться и туда. От ворот частокола, снизу, доносились воинственные крики, смешанные с громкими стонами боли. И всё это – на фоне постоянного шороха – звук сотен маленьких ножек, непрестанно бегающих по улицам. Но сейчас, оглядываясь, не видел ни одного существа.

– Не знаю! – рыкнул Свен. – Своих в доме запер! Стоять нельзя, нужно биться!

– Куда⁈ – крикнул, сам не в силах принять решение. Вниз, к воротам? Или наверх, к ополченцам?

Свен дико осмотрелся, щурясь от хлещущего по лицу снега.

– Чёрт его знает! Тварей вроде немного, иначе, как мне рассказывали, они были бы уже повсюду…

Как только плотник сказал это, из‑под земли раздался тот самый грохот – влажный и рвущий звук, будто сама земля извергала порцию падальщиков.

Следом за этим визг усилился в несколько раз – стал невыносимым, до головной боли.

– НАВЕРХ! – вырвалось у меня.

Решение пришло само, мгновенно. Нужно сгруппироваться с основными силами. Мужики сейчас наверху с нашим оружием – только там можем сформировать боевой отряд и начать зачищать улицы – поодиночке нас просто сожрут.

Сказал это и, не дожидаясь реакции рыжего, рванул вверх по скользкому склону. Через секунду за спиной послышались чавкающие шаги и сдавленное ругательство – плотник двинулся следом.

Я бежал стремительно. Ледяная крупа хлестала в глаза, заставляя щуриться. Проносящиеся мимо тёмные силуэты домов сливались в смазанную полосу. Тяжёлые шаги Свена затихли где‑то позади. Я остановился и обернулся – массивная фигура с топором наперевес показалась из тьмы и пурги – мужчина бежал.

– Давай, Свен! Быстрее! – поторопил его.

– Щас! Щас! – голос был не запыхавшимся, а скорее ворчливым и злым.

Не стал его ждать, и побежал вновь. До вершины холма оставалось совсем немного…

И тут, слева, как раз из той самой улочки, где поймал Брика, на меня вывалилась чёрная волна – шесть хитиновых рож с клацающими жвалами.

Резко затормозил – сапоги проехали по ледяной жиже. Смог удержаться и развернулся, вскидывая топор и готовясь встретить тварей.

Всмотрелся вглубь тёмного переулка, надеясь, чтобы их было только шесть, а не больше.

«Шесть. А я – один. Переоцениваю силы – не справлюсь».

Падальщики были в десяти метрах от меня. Царапая друг другу панцири, перебирая быстрыми лапками, начали ускоряться, превращаясь в единый поток, несущийся на меня. Одна из тварей на полном ходу задела покосившийся плетень – раздался треск, забор качнулся, и из‑за него тут же донёсся испуганный, но яростный лай пса.

«Заткнись, дурак!» – пронеслось в голове.

Две твари тут же остановились, повернули морды на звук и, не раздумывая, полезли через забор в сторону собаки.

Остальные четыре неслись на меня.

– Ну что, суки… Давайте, – прорычал облаком пара. – Отступать уже поздно.

Дыхание замерло, но чувствовал, как Огненная Ци напряглась, готовая выплеснуться в смертоносное движение.

И тут раздался топот.

– Я здесь! – крикнул Свен, подбегая. – Не один ты!

Присутствие плотника, огромный топор и яростная решимость дали силы.

Услышал, как мужик издал рёв викинга. Краем глаза ухватил его тёмный силуэт с занесённым над головой огромным топором.

– А‑А‑А‑А, ТВАРИ‑И‑И! – орал тот, и в крике прозвучала ненависть и страх за свою семью.

Одна из тварей метнулась в сторону рыжего, три оставшиеся неслись на меня.

Та, что была впереди, сделала рывок и прыгнула прямо в лицо.

Выдох…

Ци откликнулась мгновенно – хлынула по каналам в плечи, спину, ноги. Резкое движение вбок и назад, и тут же вложенный всем телом удар топором прямо в морду.

Раздался хруст, будто ударил по мешку с орехами – десятки игольчатых зубов брызнули во все стороны. Существо, издав удивлённый писк, припечаталось в грязный снег, но не сдохло – лишь жалобно запищало и судорожно задёргалось, как насекомое, которое бросили в огонь.

И тут почувствовал – топорище в моих руках раскалено до предела, но я спокойно держал его. Сам топор, металлическая часть, светился оранжевым. Моя Ци – текла через него.

Думать некогда. Два оставшихся существа бросились почти одновременно, в двойном прыжке.

Я не успел осознать, что делаю – ноги согнулись в коленях. Тело знало, что делать = оставалось лишь следить за дыханием, чтобы то не сбилось в панику, и позволить энергии течь так, как велели инстинкты, вшитые «Путём Тлеющего Угля».

Низко пригнулся и сделал резкий бросок вперёд и вниз, перекатываясь по мокрой земле, смешанной с чёрной кашей. Снег тут же набился за шиворот, обжигая холодом. Кувырок получился неудачным – шею пронзила боль от неловкого приземления. Со стоном выдохнул, но, уперевшись рукой в землю, тут же вскочил на полусогнутые ноги.

Твари недоумённо озирались – не могли видеть, но, судя по всему, у них был отличный слух или нюх. Одна из них задела другую, и существа, как две дикие собаки, на несколько секунд сцепились, пытаясь цапнуть друг друга.

Бросил взгляд вправо – Свен без устали бил топором по чёрному хитину лежащей твари, та дёргалась, извивалась, но была оглушена ударами могучего плотника.

– СВЕН! СОЧЛЕНЕНИЕ МЕЖДУ МОРДОЙ И ТУЛОВИЩЕМ! – заорал я.

Мужик бросил понимающий взгляд. Тут же сообразив, на секунду замер, будто настраивая глазомер, а потом занёс топор высоко над головой и со всей дури вонзил остриё в уязвимое место.

Тварь закряхтела, дёрнулась… и затихла.

Где‑то слева, за забором, послышался скулящий визг собаки и тут же стих. Я обернулся. Заголыми ветками виднелось копошащееся месиво – твари уже терзали бедного пса.

Но на это не было времени.

Два оставшихся падальщика прекратили возню. Повернули морды, распахнули жвалы и издали оглушительный писк, готовясь броситься в атаку.

Свен не дал им этого шанса – с рёвом понёсся на них. Я не стал оставаться в стороне – тоже занёс топор и, делая резкие шаги, ускоряясь с каждым мгновением, двинулся на скользких тварей.

Падальщики дёрнулись, на этот раз атакуя снизу, по ногам.

Шаг. Ещё шаг. И я, сам не поняв как, оттолкнулся от земли и прыгнул, одновременно разворачивая корпус в воздухе и нанося рубящий удар по той твари, что была правее.

Удар пришёлся точно по крепкому панцирю, и раздался глухой звук. Существо припечатало в грязь, но оно, кажется, даже не пострадало. Топор с лязгом отлетел будто от куска железа, едва не вырвавшись из рук.

Но я отвлёк их, и Свену этого хватило.

Мужик, хорошенько прицелившись, с чудовищной силой ударил второго падальщика ровно в то место, на которое я указывал раньше.

Существо замерло и рухнуло на землю. Плотник попытался выдернуть топор, но тот крепко застрял внутри между пластинами панциря, в узкой расщелине.

– ЗАРАЗА! – проорал рыжий, дёргая за топорище.

На этот звук откликнулся уцелевший монстр – резко, в одно движение извернулся, вскочил на лапы и прыгнул прямо на борющегося со своим оружием бородатого плотника.

У меня была одна секунда, чтобы сделать хоть что‑то, прежде чем сотни игольчатых зубов вонзятся в тело друга.