Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 48 страниц)

Системный Кузнец 1

Глава 1

Ледяная вонючая вода ударила в лицо, мгновенно забивая рот и нос. Лёгкие вспыхнули огнём, инстинктивно пытаясь вытолкнуть грязную жижу. Я дёрнулся, захлёбываясь беззвучным криком, пальцы судорожно вцепились во что-то шершавое и деревянное. Бесполезно. Чьи-то сильные руки держали мой затылок, снова и снова окуная голову в воду.

Сердце зашлось в бешеном ритме, а в голове – гул и паника. Где я? Что происходит⁈ Сквозь шум в ушах вдруг различил крик, полный ужаса. И понял, что это не мой крик. Голос был детским.

Меня топят. И я – не я. Осознание обрушилось, как тонна раскалённых балок, стирая остатки разума.

Ещё утром всё было как всегда. Оглушительный рёв пожарной сирены вырвал из дрёмы. Сорок секунд – и мы с мужиками уже в «боёвках» запрыгиваем в машину. Семь минут безумной гонки по сонному городу, и вот он, наш вызов. Старый одноэтажный дом в частном секторе полыхал, как факел. Пламя вырывалось из окон, пожирая сухую древесину. Крыша прогнулась и трещала, готовая рухнуть в любую секунду.

– Работаем снаружи! Внутрь не лезть! – проорал я в рацию, разматывая рукав. – Саня, подавай воду на кровлю!

И в этот момент, сквозь рёв огня и треск шифера, услышал его – почти неразличимый детский плач из глубины дома. Посмотрел на Саню – тот всё понял без слов, только мотнул головой.

– Дима, он не выдержит! Крыша! – крикнул он, но его голос тонул в гуле.

Разве можно было остаться?

– Прикрой меня! – бросил я через плечо и, натянув маску, рванул внутрь.

Жар ударил в лицо. Воздух был густым и едким, видимость – нулевая. Наощупь, вдоль стены, пробился в детскую. Мальчишка лет пяти лежал на полу без сознания. Сорвал с кровати простыню, намочил её остатками воды из аквариума, который покосившись стоял в углу, и завернул в неё малыша. Схватил на руки. Разворот к выходу и… грохот! Прямо передо мной с потолка обрушился огненный водопад. Путь отрезан.

Я метнулся в сторону, к окну и увидел там лицо Сани. Он уже выбивал раму топором. Несколько шагов по хрустящим углям, прыжок на подоконник. Высунулся наружу и из последних сил передал драгоценную ношу напарнику. Напарник принял мальчика и на его лице мелькнула улыбка, но в следующий момент она сменилась ужасом.

– Димон, балка! – заорал он.

Поднял голову. Последнее, что я увидел – огромный почерневший брус, окутанный языками пламени, несётся на меня из огненного ада.

Ощутил себя в воде. В той самой чёрной и ледяной воде. Только теперь грохот обрушения сменился подводным гулом, а жар огня – холодом, пробирающим до костей. Детский голос, сорванный на крик, принадлежал мне. Чьи-то пальцы, вцепившиеся в мои волосы, держали голову под водой.

Когда лёгкие были готовы разорваться, а сознание – погаснуть, хватка резко дёрнула меня вверх.

Воздух! Я судорожно втянул его, кашляя и отплёвываясь. Вода стекала по лицу, попадая в глаза.

– Напросился, щенок⁈ – прорычал грубый бас прямо над ухом.

На одно короткое мгновение увидел в зеркале воды своё отражение, и мир снова перевернулся. Из водной глади на меня смотрело чужое лицо – смуглое, с тёмными испуганными глазами. Лицо мальчишки.

Не успел осознать увиденное, как те же руки, что топили меня, грубо отшвырнули в сторону. Пролетел метр и с глухим стуком врезался во что-то головой.Боль немного прояснила сознание. Я лежал на холодном, утрамбованном до состояния камня земляном полу. Рядом стояла большая деревянная бочка. Значит, это в ней…

Кое-как подняв голову, увидел его. Фигура, нависающая надо мной, казалась огромной, почти заслоняя тусклый свет. Бородатая гора мышц. И глаза. Маленькие, глубоко посаженные – они горели яростью, направленной прямо на меня. Почему он так смотрит⁉ Вздумал меня убить, что ли⁉ Мысли путались в голове.

– Слушай сюда, недожог, – пророкотал он, нависая ещё ниже. – Ты либо делаешь свою работу, либо проваливаешь отсюда к чертям. Понял⁈

Эта громадина с руками, похожими на два толстенных бревна, нависала надо мной, и животный страх окатил моё тело – такого я не чувствовал даже под падающими балками.

Ещё раз обвёл взглядом помещение. Огромный кусок металла на дубовом пне в центре комнаты – я знал его, это наковальня. Рядом – каменный очаг, который сейчас был холоден и мёртв. Мы в кузнице. Да и мужик был одет совсем не в современную одежду – грубая холщовая рубаха и кожаный фартук. Эта деталь окончательно выбила меня из колеи. Даже не нашёл, что ему ответить, мозг просто отказывался обрабатывать информацию.

– Я что, не доступно объяснил⁈ – прорычал мужик, сделав шаг ко мне. – Когда прихожу сюда утром, горн должен быть растоплен! Ты что, и с этим справиться не можешь⁈

Он очевидно ждал ответа, но язык будто присох к нёбу. Осознание накатывало на меня как волна цунами. Я умер. А теперь…

Опустил взгляд на свои руки, которые всё ещё держал перед собой. Грязные и тощие, с выступающими костяшками и синяками. На мне была рваная рубаха из какой-то колючей грубой ткани, будто бы нацепил на себя мешок из-под картошки.

– Ну всё, моё терпение лопнуло, щенок, – прорычал мужик.

Он двинулся ко мне – решительно, будто собирался стереть меня в порошок. Я даже не успел отпрянуть. Одним движением схватил меня за шкирку и оторвал от земли. Мои ноги безвольно болтались в воздухе. Он потащил меня к двери.

– На свою голову тебя взял, – выплюнул мучитель слова мне в затылок. – Хватит. Осточертело. Пошёл вон, заморыш!

Он размахнулся и швырнул меня вперёд. Моё лёгкое тело полетело, как тряпичная кукла. Я врезался плечом в тяжёлую дверь, которая от удара со скрипом распахнулась, и кубарем выкатился наружу, вляпавшись руками в грязь.

В следующее мгновение тяжёлая дверь передо мной с грохотом захлопнулась, отрезая меня от единственного знакомого места в этом кошмаре.

Я лежал в холодной и липкой грязи, с трудом переводя дух. Осмотрелся. Это определённо была деревня, но будто сошедшая с экрана какого-нибудь исторического фильма о средневековье. Кривые дома с соломенными крышами, стены, сделанные тяп-ляп из глины и палок. Вдалеке виднелся высокий заострённый частокол. По улице, не обращая на меня никакого внимания, бегали тощие куры, а редкие прохожие были одеты под стать мне – в грубые и бесформенные одежды. Такой в нашем мире не было, разве что в театре, где я никогда не бывал.

Переселение? Реинкарнация? Что со мной⁈

В теле совсем ещё ребёнка…

И меня только что вышвырнули из кузницы, где я, по всей видимости, был подмастерьем.

ЧТО ЗА ГРЁБАНАЯ ЧЕРТОВЩИНА⁈

Поднялся на дрожащие ноги и у меня тут же потемнело в глазах. Грязь прилипла к моим рваным штанам. Я смотрел на запертую перед моим носом дверь и не знал, что мне делать. Бежать? Куда? Что буду есть? Где спать?

Ещё раз окинул взглядом улицу. Редкие прохожие смотрели на меня безразличными взглядами, как на пустое место, и шли дальше. Мальчишка только что пролетел два метра и рухнул лицом в грязь, а им не было до этого никакого дела.

Желудок свело от голода, пронизывающего каждую клетку. Слабость в руках была такой, что пальцы дрожали. Тремор – признак истощения и шока.

Небо над головой было почти земным, с такими же рваными серыми облаками. А вот рассвет, само солнце… оно было другим. Будто бы чуточку крупнее, а его свет – более бледным, холодным. Или это просто гипоксия и глюки после того, как чуть не захлебнулся в воде.

Замер, заставляя мозг работать сквозь боль и страх. Прокрутить, проанализировать. Если я действительно каким-то образом попал в тело другого человека, в другом мире, то первое правило спасателя – оценка ресурсов.

Что у меня есть?

Оглядел себя с ног до головы. Зрелище было жалким. Рваная грязная рубаха, штаны в заплатках, потрепанные ботинки, покрытые слоем грязи. У меня не было по сути ничего.

Подкатывала паника, грозящая утопить. Я незнамо где, незнамо кто, в чужом и избитом теле.

Заставил себя сделать шаг, потом ещё один. Ноги увязли в густой жиже, что служила здесь дорогой. Значит, ночью шёл дождь.

Раз у меня ничего нет, выходит, та кузница, тот здоровый бородатый садист – моя единственная зацепка, мой единственный ресурс. Возвращаться в этот ад, где пахнет потом и болью, совершенно не хотелось. Но я был как утопающий – он не выбирает, за что цепляться. Просто цепляется, чтобы спастись.

А я, чёрт возьми, и есть спасатель. Только вытаскивать из задницы придётся себя самого.

Решать надо было в этот же момент. Если сейчас уйду в никуда, это тело умрёт от голода или холода через пару дней. Если не сделаю хоть что-то, мне конец.

Развернулся и, вытаскивая ноги из грязи, подошёл обратно к кузнице. Каждый шаг был будто бы в пасть к монстру. Но это единственный путь к выживанию.

Преодолевая унижение, я решительно подошел к двери и забарабанил в неё костлявым кулаком.

– Проваливай! – рявкнул изнутри знакомый бас.

Соблазн уйти был велик, но идти мне было некуда – это факт, а значит нужно было играть роль.

Но кого?.. Я подмастерье, и хочу исправиться, нужно только заставить его поверить в это!

Глубоко вздохнул, нащупал ручку и, собрав все остатки сил, распахнул тяжёлую дверь и вошел внутрь.

Мужик обернулся. Он суетился возле горна, подготавливая всё к работе. Увидев меня, мужчина замер.

– Ещё захотел? – прорычал кузнец, медленно вытирая руки о грязную, вонючую тряпку, висевшую у него на поясе.

Сглотнул, пытаясь унять дрожь.

– Пожалуйста… не выгоняйте меня! – проскрипел я.

Голос был не моим. Высокий и писклявый, почти безжизненный детский голосок. Сам вздрогнул от его звучания.

Не знал, чего ожидать от мужика, кажется, всего чего угодно. Но он просто стоял и сверлил меня своими маленькими глазками. Кажется, о чём-то задумался. Моя неожиданная наглость или жалкий вид сбили его с привычного ритма гнева.

– С какой стати мне тебя оставлять, неуч? – его голос спокоен. – Ты ни на что не годишься.

Внутри меня взревел мой двадцатилетний опыт. Я командир отделения, чёрт тебя дери! Людей из огня вытаскивал! А через секунду подумал о том, что моё обычное хладнокровие почему-то дало сбой. Злился как мальчишка. Неужели память тела давала о себе знать?

Сейчас это было не важно. Нужно цепляться за эту возможность, нужно выжить, пока я не пойму, что вообще за хреновина со мной случилась.

– Дайте мне ещё один шанс! Разрешите растопить горн! – слова вылетели сдавленно. Говорил, не глядя на этого мужика, уставившись в утоптанный пол. Перед ним я почему-то чувствовал животный ужас. Давно не испытывал такого. Быстро сообразил, что сейчас моя единственная тактика – безоговорочное послушание.

Мужик усмехнулся, хрюкнув, словно старый вепрь. Звук был полон презрения. Он прошёл чуть вперёд, и старый трёхногий табурет жалобно скрипнул, когда кузнец приземлился на него всем своим весом и тяжело задышал, потирая грязными руками лицо, будто в его бородатой голове боролись сотни мыслей. Затем он поднял глаза и впился в меня тяжёлым взглядом.

– Из тебя кузнец, как из дерьма – молот! – произнёс он наконец, и это звучало как приговор. – В тебе нет огня. Нет чувства металла. То, что я тебя взял – это скорее потому, что выбора не было. Твоя мать… – мужик осёкся, нахмурившись. – Но раз ты так просишь… – он тяжело вздохнул. – Последний шанс тебе даю, щенок. Уж не кузнецом, так хотя бы молотобойцем будешь. Силушки поднаберёшься, может, хоть какая-то польза от тебя будет.

Я быстро, почти судорожно кивнул, всё также не поднимая на него глаз. «Молотобоец» – обезьянья работа, бездумное махание кувалдой по указке. Знал бы он, сколько нормативов и строжайших зачётов мне пришлось сдать, чтобы получить нашивки командира. Сколько теории вызубрить, практики отработать. Навыки и знания на любую чрезвычайную ситуацию. Кузнецом мне не стать⁈ Поглядим, дядя, мы ещё поглядим. Совершенно не свойственная, ребяческая злость будто сама собой закипала внутри меня.

Аккуратно, исподлобья, поднял глаза. Мужчина выглядел лет на пятьдесят. Старше меня – того, из прошлой жизни – лет на десять. Лицо изрезано морщинами, но в его фигуре всё ещё чувствовалась огромная сила.

– Огня, – рявкнул он, кивнув на горн. – Чтобы к моему возвращению угли пели.

Снова кивнул. Мужик поднялся и вышел, неплотно прикрыв за собой дверь. Снаружи донёсся его кашель.

Наконец-то – я остался один.

Опёрся на холодный камень горна, пытаясь унять дрожь в руках. Тишина. Закрыл глаза, пытаясь собрать мысли в кучу. Пожар. Смерть. Это тело. Кузница. Это не сон – слишком реально.

Я открыл глаза и замер.

Прямо передо мной, в полуметре от лица, из воздуха начали материализовываться тонкие полупрозрачные голубые полоски. Они крутились в спёртом воздухе кузницы, как светлячки или обломки лазерных мечей из «Звёздных войн», оставляя за собой едва заметные шлейфы. Всё это сопровождалось тихим, едва слышным звуком – смесью низкого гудения, как от трансформатора, и мелодичного звона, будто кто-то коснулся хрустального бокала.

Отшатнулся, ударившись спиной о холодную стену. Сердце, только что успокоившееся, снова бешено заколотилось. Галлюцинация? Удар головой?

Но видение не исчезло. Голубые полоски сплетались, вытягивались, изгибались и на моих глазах начали превращаться в буквы и символы. Они были незнакомыми, но почему-то я понимал их смысл.

│ ИНИЦИАЛИЗАЦИЯ СИСТЕМЫ… │

│ Сканирование носителя… Носитель опознан: душа, стандартный тип-7, происхождение: Терра-3. │

│ Сканирование тела… Тело опознано: человеческий тип-14, мужской, возраст ~14 лет. │

«Терра-3»? Земля? – пронеслась в голове шальная мысль.

│ Запуск процесса слияния души и тела… │

Глава 2

Острая боль пронзила основание черепа и мгновенно разлилась по телу. Ноги подкосились. Тело рухнуло на колени, пальцы сами собой скрючились, царапая твёрдую землю кузницы. Перед глазами всё поплыло.

│ ОШИБКА! КОНФЛИКТ ПРОТОКОЛОВ! │

«Какая ещё ошибка⁈ Что за чертовщина⁈» – возникла мысль, но буквы в пустоте перед глазами были безразличны к панике. Они просто сменились новыми, следуя своей логике.

│ Обнаружена критическая нестабильность в соединении души и тела. Причина: физическое истощение и отсутствие духовной проводимости носителя нарушают ментальную фокусировку души. │

Новая волна агонии, на этот раз похожая на электрический разряд, пронзила позвоночник. Не выдержав, завалился на бок, в пыль и угольную крошку. Тело билось в мелкой дрожи, зубы стучали.

│ РЕКОМЕНДАЦИЯ: В течение следующих 3 дней достигнуть первой ступени «Закалки Тела». В противном случае произойдёт отторжение души, ведущее к ментальной деградации или окончательной смерти. │

И тишина.

Так же внезапно, как и началось, всё прекратилось. Боль отступила, оставив после себя лишь пустоту в голове. Я лежал на грязном полу, судорожно хватая ртом воздух. В этот момент от двери подул сквозняк, холодный и свежий. И это простое ощущение немного привело меня в чувство.

Приступ, или что бы это ни было, прошёл. Тело всё ещё подрагивало, но уже не от боли, а от пережитого шока. Снаружи доносились первые звуки пробуждающейся деревни: далёкий крик петуха, скрип колодезной цепи.

Медленно сел, опираясь на дрожащие руки. Какого хрена только что произошло⁉ Ещё один такой прикол и это тело просто загнётся!

В голове царил сумбур. Потирая виски, отчаянно цеплялся за воспоминания о прошлой жизни – запах дыма на пожаре, тяжесть боёвки… Но к ним примешивались чужие обрывочные чувства: страх перед массивной фигурой Гуннара, ноющая боль в плече от старого удара, горечь одиночества.

Только сейчас по-настоящему понял – во мне смешались двое: я, Дмитрий, и тот, другой – мальчишка, в чьём избитом и слабом теле я застрял. Теперь у нас на двоих была одна общая цель – выжить.

Внезапно темноту перед глазами пронзила вспышка – яркая, как воспоминание о самом важном моменте в жизни.

Лицо женщины на лежанке из грязной соломы. Её кожа была бледной, а с губ стекала струйка крови после очередного приступа кашля. Моя… то есть его мать. Почувствовал, как холодная рука касается моей щеки и услышал тихий, едва различимый шёпот:

– Кай… будь сильным…

А затем – ничего, пустота. Она умерла, и волна чужого детского горя захлестнула меня, сжав грудь тисками так сильно, что согнуло пополам. Боль от этой потери ощущалась как своя собственная. Так я, чьё имя теперь было Кай, стал сиротой.

Гуннар!

Имя всплыло в памяти вместе с образом бородатого кузнеца. Мастер Гуннар. Это он взял осиротевшего мальчишку к себе в подмастерья, чтобы тот не помер с голоду на улице. Остальным жителям деревни не было до него дела. В этот момент, сквозь горечь и боль, ощутилось что-то вроде уважения к этому ублюдку, который готов был утопить меня в бочке с водой. Он был жесток, но он не дал этому пацану умереть.

Тяжело поднялся на ноги. Всё ещё с трудом дыша, подошёл к горну и склонился над холодным очагом. В нём лежал толстый слой вчерашней золы и шлака. Капля пота, сорвавшаяся со лба, упала на дно и исчезла в серой пыли.

Мозг пытался осмыслить произошедшее, но раз за разом упирался в тупик. Это больше не загадка, которую нужно решить – это данность. Я здесь, в этом теле, в этой кузнице, и мне нужно растопить грёбаный горн, иначе, когда вернётся старик-садист, второго шанса он мне точно не даст.

«Чем его топить?» – пронеслось в голове. Оглядевшись по сторонам, искал дрова или уголь, и тут в памяти снова вспыхнули последние строчки текста:…в течение следующих 3 дней достигнуть первой ступени «Закалки Тела»…

Закалка Тела? Что это за бред? Я что, попал в дешёвый китайский фильм про кунг-фу? Теперь мне придётся отжиматься на пальцах и стоять на голове?

«Ладно… потом. Всё потом», – оборвал себя. Паника – плохой помощник. Сейчас главное – дело. Сначала горн.

Где-то здесь должны быть инструменты для розжига. Никаких спичек, как понимаю. Вот оно! В углу, на заваленном хламом верстаке, нашёл то, что искал. Охапка сухих щепок и то, что, видимо, служило трутом – свалявшийся комок мха и… пучок каких-то волокон. Память Кая услужливо подсказала – пакля. Отложил всё это на край каменного горна.

Первым делом – чистка. Огляделся в поисках инструмента. Ага, вот они, прислонены к самому горну – кочерга и совок, покрытые слоем застарелой сажи.

Заглянул в очаг, и то, что предстало перед глазами, заставило бы любого инспектора по технике безопасности схватиться за сердце. Это был не просто пепел. Это была спёкшаяся многослойная масса. Сверху – слой золы. Под ним – тяжёлый слой угольного шлака. А на самом дне – огромные чёрные наросты.

Да уж… чистюлей этого Гуннара не назовёшь. И готов поспорить, что такая же неряшливость царила во всех его рабочих процессах.

Работа предстояла грязная. Взял совок и начал выгребать верхний слой золы. Она поднималась в воздух едким облаком, мгновенно оседая на лице и в горле. Я закашлялся.

Затем настала очередь шлака – он был плотнее, тяжелее. Пришлось взять кочергу и, используя её как лом, с силой откалывать наросты от очага. Было очевидно, что нормальную чистку здесь не проводили месяцами.

Работал методично, как при разборе завала. Сначала убрал крупное, затем мелкое. Вычистил всё до самого дна, до старой потрескавшейся глины.

Аккуратно отложил недогоревшие угли – хорошее топливо для старта. Всё остальное нужно выкинуть.

Теперь закладка. Ничего сложного, почти как разжечь костёр на учениях по выживанию. Уложил трут на дно очага, там была тёмная дыра, уходящая в каменную кладку. Подняв голову, увидел их… мехи. Огромные кожаные лёгкие, качающие воздух в самое сердце огня. «Значит, вот как это устроено», – пронеслось в голове. Инстинктивно передвинул растопку, соорудив аккуратный домик прямо напротив этой дыры – так поток воздуха попадёт точно в цель. Вокруг растопки разложил «старый» уголь, а по краям присыпал горстью свежего. Оценил результат – выглядело неплохо.

Единственное, что мешало – постоянное изматывающее чувство слабости. Голова кружилась, ноги были ватными – видимо, это постоянные спутники жизни в этом вечно голодном теле. Пришлось схватиться руками за камень горна, чтобы не упасть. Постоял несколько секунд, прогоняя дурноту и принялся работать дальше. Чувствовал, как подкатывает волнение – успеть бы до прихода этого верзилы.

Нужна искра. На верстаке лежал камень, похожий на те, что нам выдавали на учениях. Кремень. А рядом – кресало, просто изогнутый кусок стали. Без него ничего не выйдет. Склонился над горном, который был мне по рёбра и замер, прицеливаясь.

Сталь коротко чиркнула по острой грани кремня. Ещё раз. Искры брызнули во тьму очага, но трут, проклятый, не хотел зажигаться. Влажный.

«Сырость… конечно», – выругался про себя. Пот от напряжения выступил на лбу. Да ладно, и не с таким справлялись. Ударил снова, резче.

Есть! Показался оранжевый уголёк и в нос пошёл запах тлеющего мха. Он задымился! И тут, что мне совершенно не свойственно, я запаниковал. Увидев, что огонёк гаснет, не успев разгореться, зачем-то бросился к мехам. Сейчас помогу ему потоком воздуха!

Схватившись за рычаг, потянул его вниз. Старая кожа мехов с влажным хлюпаньем всосала в себя пыльный воздух.

Я отпустил рычаг.

Раздался мощный свистящий рёв, словно из пасти зверя. Мехи сжались, как гармошка и вместе с рёвом послышался тонкий свист – похоже, в коже была дыра.

Но напор всё равно был сильным, даже слишком. Бросил взгляд на очаг – мощный порыв воздуха окончательно потушил растопку.

│ ОШИБКА! Подсказки Системы заблокированы до выполнения поставленного условия │

– Да чтоб тебя! – прошипел в пустоту.

«Так, спокойно. Анализ», – приказал себе. Почувствовал, как пот уже стекает по спине, а я ведь ещё даже не начал по-настоящему работать… Да, денёк будет тяжёлым. В этом теле всё давалось в десять раз сложнее. Теперь понятно, почему Система ругается за «физическое истощение».

Огонь погас, потому что слишком много кислорода. Слишком резко. Пламя было ещё слишком слабым.

«Просто начни сначала, Дима».

Снова подошёл к очагу, повторил всю операцию. Новый шалашик из щепок сделал ниже и плотнее. Чиркнул. Трут затлел и на этот раз я не бросился к мехам, а опустился ниже и начал дуть сам, медленно, едва касаясь губами воздуха. Увидел, как красное пятнышко тления разрастается, как оно лижет первую щепку, как нагревается первый уголёк.

Только когда огонь стал уверенным и жарким, подошёл к мехам. Мои движения были другими. Не сильными, а плавными. Опускал рычаг медленно, контролируя поток.

Воздух пошёл в горн не рёвом, а долгим шипением.

Пламя не погасло. Оно качнулось, заплясало и пошло вверх. Улыбка появилась на моём лице.

Подсыпал ещё угля, постепенно увеличивая напор. Гул в очаге становился всё ниже и мощнее. Жар нарастал.

Я укротил этот капризный механизм! Не благодаря памяти Кая, а благодаря собственным мозгам. Вытер пот со лба. День только начинался, а я уже одержал свою первую маленькую победу.

Как раз в этот момент из-за спины раздался голос Гуннара.

– Раздул?

Я обернулся. Кузнец глядел на меня с недоверием, но, увидев ровно гудящий горн, лишь безразлично хмыкнул и прошёл к наковальне.

– Полосу. Для ножа, – буркнул он, кивнув в сторону горна.

Полосу для ножа? А это ещё что за хрень⁉ Отчаянно пытался зацепиться хоть за какое-то воспоминание мальчишки, но его память молчала, словно назло.

«Наверное, он просит заготовку», – пронеслось в голове. Логично.

Бросился к углу, где был свален весь металлический запас кузницы: ржавый хлам для перековки, сырое железо, а чуть сбоку – то, что нужно. Прямоугольные полосы, прутки, бруски. Это они – заготовки. Руки судорожно начали их перебирать. Для ножа… для ножа… Полоса. Значит, что-то плоское, по форме напоминающее будущий клинок. Вытянул одну, примерно подходящую по размеру. И тут память Кая, будто сжалившись, подкинула короткий образ: именно такую полосу Гуннар брал в прошлый раз. Да, это точно она.

Поднял её, собираясь показать громиле, но он, кажется, этого не оценил.

– Какого дьявола ты её держишь, как девка цветок⁈ В горн!

Не говоря ни слова, шагнул к очагу и аккуратно положил заготовку в самую сердцевину раскалённых углей. «Нагрев должен быть равномерным», – сработал инстинкт. Кочергой пододвинул угли, убедившись, что они полностью покрывают металл, затем встал к мехам.

Всем весом налёг на рычаг и кузница наполнилась тяжёлым дыханием. Глухой хлюпающий вдох сменялся долгим свистящим выдохом, который заставлял угли в горне петь на одной гудящей ноте. Этот монотонный ритм отдавался в моих руках и плечах.

Уже через минуту такой работы почувствовал, как мышцы спины и рук наливаются свинцовой усталостью. Тело обливалось потом не только от труда, но и от удушающего жара, который заполнял эту конуру. В этот момент до меня в полной мере дошло, насколько адская это была работа, даже по сравнению с тасканием тяжеленных рукавов в эпицентре пожара.

Старик, не двигаясь, смотрел в огонь. Он видел там то, чего пока не замечал я. «Наверняка по цвету определяет температуру», – пришла догадка.

При каждом выдохе мехи издавали тонкий свист. Ясно, в коже дыра. Качать воздух из-за этого было гораздо сложнее. «Нужно будет залатать», – мысленно поставил себе первую задачу. Удивительно, почему этого никто не сделал до меня. Хотя Гуннару было плевать, ведь качал не он. А мальчишка просто не додумался.

– Сильнее! – рыкнул кузнец, не оборачиваясь. – Не спи! Мне нужен жар!

«Да я и так тут выжимаю из этого дохлого тела всё, что есть!» – хотелось бросить ему в лицо, но я лишь покрепче сжал шершавый рычаг и налёг на него всем весом, отчаянно борясь с подступающей темнотой в глазах. Руки уже горели. Не от мозолей – их ещё не было, а от самого усилия, от непривычной нагрузки. Но сдаваться – это не по-нашему. Сильнее, так сильнее.

Горн взревел. Взглянул на угли – металл в огне стремительно менял цвет, переливаясь от вишнёвого к алому, а затем вспыхивая яростным оранжевым.

– Стой!

Мужик выхватил клещами заготовку. Она сияла, озаряя его суровое лицо, а затем бросил её на наковальню.

– Молот!

Ноги не слушались. Прижавшись плечом к стене, пытался перевести дыхание. Двигаться было почти невыносимо.

– Живее! – взревел Гуннар. – Металл стынет, паршивец!

Оттолкнувшись от стены, заставил себя бежать к стойке с инструментами, которую успел приметить. Несколько маленьких ручников, ещё какая-то мелочь, а на самом видном месте – она. Огромная кувалда, проклятие молотобойца. Схватил её за длинную, скользкую от пота рукоять и тут же оценил вес. Килограммов восемь, не меньше. Для меня, Дмитрия, это был почти пустяк. Но для этих тощих мальчишеских рук – непосильная ноша. Мышцы задрожали от одной лишь попытки поднять её.

И в тот момент, когда тело уже готово было сдаться, перед глазами снова вспыхнул знакомый текст.

│ Внимание! Обнаружена интенсивная нагрузка на мышечные и костные ткани. │

│ Прогресс «Закалки Тела» (Ступень 1): 15% / 100% │

Буквы повисели секунду и исчезли, но этого было достаточно.

В голове что-то щёлкнуло. Я смотрел на тяжёлую кувалду в своих руках и внезапно всё встало на свои места. Система… Закалка Тела… Прогресс! Это не просто слова – это путь. Измеримый, понятный путь к силе. Каждое усилие, каждая капля пота – это не бессмысленное страдание, а проценты, шаги к выживанию. С рычанием, больше похожим на звериное, поднял кувалду и, шатаясь, потащил её к наковальне.

Бить молотом мне раньше приходилось. В прошлой жизни пробивал им кирпичные стены, чтобы добраться до пострадавших, вышибал заклинившие двери. Но там удары были сильными, яростными. А здесь… здесь требовалась точность хирурга. Уверенность покинула меня, когда увидел раскалённую заготовку. Одно неверное движение – и всё насмарку.

Мужик ударил своим ручником, формируя остриё. Раздался короткий, звонкий щелчок, и на раскалённом металле осталась маленькая отметина – цель. Я сглотнул слюну, поднял кувалду, стараясь как следует прицелиться.

Мой молот обрушился на заготовку глухим тяжёлым ударом. Он пришёлся не совсем по центру, а чуть сбоку. Раскалённый металл подался, как пластилин, и кончик будущего ножа уродливо изогнулся в сторону.

– Ублюдок! – рявкнул Гуннар, мгновенно выправляя мою ошибку серией быстрых отточенных ударов. – Глаза разуй! Куда бьёшь⁉ Ещё раз!

Его молот снова звякнул, указывая цель.

Я ответил глухим, сотрясающим пол ударом, вкладывая в него всю свою концентрацию и ненависть к собственной слабости. На этот раз получилось лучше.

Мы работали молча, в оглушительном грохоте. Звонкий удар кузнеца сменялся моим тяжёлым глухим ответом. Снова звон. Снова гулкий удар. Ритм был безжалостным. Пот заливал глаза, щипал. Слабость никуда не делась и после каждого удара кувалдой руки гудели так, будто по ним пропустили ток, а в глазах темнело.

Память Кая начала подсказывать правильную стойку, как распределить вес. Мой опыт спасателя помогал дышать, не сбивая ритм. Но этому телу просто не хватало мяса и выносливости. Кувалда в моих руках ощутимо дрожала и после каждого удара я с трудом удерживал её, чтобы не уронить.

Сквозь боль и усталость приходило понимание: это не просто работа. Это была та самая закалка. И закаляли сейчас не сталь на наковальне, а меня.

– Хватит! – кузнец снова взял заготовку в клещи и сунул в горн. – Мехи! Не дай остыть!

Кувалда упала и мир качнулся. Темнота подступила к самым глазам. Тело само рухнуло на колени, согнувшись пополам и уперевшись лбом в твёрдый пол.

– Уже сдох⁈ – прорычал Гуннар, нависая надо мной. – Терпи, щенок, если хиляком быть не хочешь.

Последние слова прозвучали почти беззлобно, насколько вообще этот человек был способен на это. В них была констатация жестокого закона этого мира.

│ Прогресс «Закалки Тела» (Ступень 1): 17% / 100% │

Системное сообщение подбадривало. Да, пусть всего два процента прибавки – но это уже прогресс! Москва не сразу строилась. Молча кивнул и, цепляясь за стену, поплёлся к рычагу мехов, стараясь скрыть, что нахожусь на грани обморока.

Переключение между молотобойцем и мехами вымотало окончательно. Пока металл грелся, я просто висел на стене, пытаясь заставить лёгкие работать.

Когда заготовка снова была готова, старик начал формировать спуски клинка. Он работал один. Его ручник выбивал быструю звонкую дробь. Я отдыхал и следил за его движениями, пытаясь запомнить.

Это оказалось сложнее, чем думал. Молот в его руках не был просто инструментом. Он жил своей жизнью, танцевал, зная, куда ударить, где надавить, где лишь коснуться.

И тут он крикнул:

– Клещи! Держи!

Опешил, глядя на него. Тот протягивал мне клещи, в которых пульсировала раскалённая заготовка. Руки дрогнули, когда я взял их. Они были потными, а жар от стали обжигал пальцы.

– Держать. Крепко, – прорычал он.

Изо всех сил сжал рукояти, стараясь удержать почти готовый клинок на наковальне ровно.