Текст книги "Системный Кузнец. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Ярослав Мечников

Соавторы: Павел Шимуро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 48 страниц)

Глава 16

Успел заметить, как Свен, поняв, что топор застрял, начал отпускать древко. Его корпус уже разворачивался – попытка подставить плечо и защитить горло от летящей на него смерти. Следующий шаг, который он сделает, – выставит руки перед собой. И существо тут же сомкнёт жвалы, раздробив кисти.

Я дёрнулся так резко, как никогда в жизни. Огненная Ци, почувствовав безмолвный приказ, взорвалась, хлынув из «внутреннего горна» по всем каналам одновременно.

Горячая энергия, как разряд молнии, ударила в ступни, впиваясь в землю – тело сорвалось с места. Уже в движении понял: топор – лишнее. Слишком медленный и тяжёлый.

Отпустил его.

Боевой топор выскользнул из пальцев.

– А‑АРГХ!

С рёвом, бросился на падальщика.

Видел, как руки озарились оранжевой вспышкой. Ноги дали ускорение – внутри взорвался термоядерный реактор.

Буквально за долю секунды до того, как жвалы твари сомкнулись бы на руках Свена, в падении, пылающими пальцами вцепился в скользкие ножки и с силой рванул в сторону и на себя.

Раздался пронзительный визг. Тварь в полёте дёрнулась, челюсти сомкнулись воздухе, едва не задев плечо плотника. Отлетев на несколько метров в сторону, кубарем покатилась по заснеженной улице. Снег налип на чёрный панцирь. Тварь с треском врезалась в соседский забор, который тут же покосился.

А я, по инерции, пролетел ещё с метр и рухнул спиной прямо на мокрую землю. Прокувыркавшись несколько раз, с силой ударился головой обо что‑то твёрдое.

– А‑а‑ах… – из лёгких с болью вырвался воздух. Дыхание перехватило. Раскалённые руки упали на снег, и тот с шипением растаял, оставляя два тёмных пятна на белом покрове.

– Ах ты, тварь! – услышал яростный рёв Свена.

С трудом подняв голову, увидел, как плотник с остервенением добивает топором недобитого падальщика.

Хрясь!

Раздался ломающий звук, который показался до жути приятным.

Бросил взгляд туда, где двое других тварей дожирали бедолагу‑пса за сухими кустарниками. Ветки зашевелились – оттуда раздался голодный визг.

– СВЕН! – вырвалось громко. Голос охрип.

Мужик бросил на меня взгляд, и я кивнул в сторону забора, через который уже перелезали две чёрные твари.

– Вот же… – прорычал он, перехватывая топор поудобнее и готовясь встретить новую атаку.

Я, опираясь на руки, с усилием поднялся. Поставил колено на холодную землю, нащупал рану на затылке. Пальцы стали липкими от крови. Не понял, обо что ударился, да сейчас и неважно. Превозмогая боль, резко поднялся на ноги.

Побежал к мужику, на которого уже мчались мерзкие существа.

Они двигались не так, как раньше – приподнялись на задних лапках, выпрямились, и теперь были похожи на бронированных гусениц, вставших по весь рост. Первый раз видел существ в таком положении. Обнажили самое уязвимое место – незащищённую плоть брюха.

Падальщики мчались, щёлкая зазубренными жвалами. Щёлк. Щёлк. Звук, от которого кровь стыла в жилах.

За несколько секунд добежал до Свена, вставая с ним плечом к плечу.

– ОРУЖИЕ! – проорал в ухо рыжий, не сводя глаз с несущихся тварей.

Видимо, намекал на то, что я бросился на подмогу с голыми руками, оставив боевой топор валяться в грязи. Но я бы просто не успел его поднять.

Покрепче сжал кулаки, инстинктивно принимая боевую стойку – передняя нога полусогнута, задняя вытянута назад. Кулаки обдало огненным жаром.

Секунда. Ещё одна. И вот, прямо перед тем как напасть, твари совершили странное движение. Вытянулись вверх во весь рост, а затем резко, как складные ножи, рухнули на землю, полностью скрыв мягкое брюхо под хитиновыми панцирями. И в таком положении, устремились к ногам.

– ВБОК! – заорал, что было силы, надеясь, что Свен поймёт.

Это был первый тактический манёвр, который видел у этих существ. Если бы Свен ударил по панцирям, не причинил бы вреда. А вот его ногам точно пришёл бы конец.

Сделал резкий прыжок влево, снова перекатываясь через голову по снегу. Тут же сгруппировался, бросив взгляд на то место, где стоял мужчина.

Сердце замерло в ожидании худшего. Но плотник услышал.

Лежал на земле, выставив перед собой топор, и быстрыми перекатами на спине пытался отползти в сторону. Успел! Отпрыгнул!

Одна из тварей, замешкавшись, извернулась и поползла к нему. Вторая же, низко припав к земле двинулась в мою сторону. Панцирь надёжно скрывал уязвимые места, а я, чёрт возьми, был безоружен.

Но видел топор. Тот лежал в метрах семи, тёмным пятном выделяясь на снегу.

Порыв ветра, как назло, ударил в лицо, и крупные хлопья ослепили. Но я уже знал, что делать.

Не поднимаясь во весь рост, бросился вперёд, навстречу падальщику. В последний момент подпрыгнул, оттолкнувшись от округлого панциря, как от трамплина, и, перелетев, приземлился там, где лежал боевой топор. Одним движением схватил топорище.

Вторая тварь уже была рядом со Свеном – готовясь к прыжку. А мужик, лёжа на снегу, неуклюже замахивался, пытаясь встретить её.

Но я набрал такую взрывную скорость, что её хватило.

В тот самый момент, когда рыжий собирался нанести удар, я, подлетев сбоку, со всей силы вонзил топор прямо в боковину твари, целясь под край панциря, в незащищённую плоть.

Раздался хлюпающий звук. Существо, пронзённое остриём, дико закрутилось, извиваясь на месте, как червяк, которому оторвали половину тела. Мужик, уже поднявшись на ноги, с рёвом врезал ей сверху тяжёлым топором прямо по панцирю. Раздался глухой треск, и тварь умолкла. По всей видимости, урон, который нанёс я, был смертельным.

Я, не теряя ни секунды, развернулся к той, которую перепрыгнул. Она как раз извернулась и, сориентировавшись, готовилась броситься в атаку – не дал ей шанса. Занёс топор высоко над головой и, вложив в удар всё, опустил точно в то место, где хитиновая броня морды переходила в панцирь туловища.

Топор вошёл в плоть, как раскалённый нож в масло.

Уши оглушил ультразвуковой визг, от которого, зазвенело в мозгу. Тварь скрутилась в предсмертной агонии, а затем обмякла и затихла навсегда.

Стало тихо.

Только там, выше по склону, метрах в пятидесяти, был слышен шум битвы – глухие удары, скрежет металла о хитин и крики. Ополченцы сражались.

– Так! Держать строй! Не разбегаться! – доносился сквозь метель хриплый голос Хенрика.

Где‑то снизу, у ворот, тоже кричали. Женских воплей уже не было, только звериный ор мужчин, сменяющиеся вскриками боли.

Бросил взгляд на Свена. Мужик глядел на меня из‑под густых бровей – взгляд был затуманен адреналином и шоком от только что пережитой битвы. Лицо забрызгано липкой жижей из тел существ, борода – вся в снегу и в чём‑то тёмном.

– Должен тебе, кузнец, – сказал мужчина просто, выдыхая облако пара.

У меня перехватило дыхание.

Молча кивнул ему. Свен повернул голову в сторону холма, и я подумал о том же. Отдыхать нельзя – нужно двигаться.

И, не раздумывая больше, бросился вперёд, к своим. Мужик рванул следом.

После схватки почувствовал, что силы на исходе. Бежать вверх было уже гораздо сложнее. Скорость не приходила сама собой – приходилось прикладывать усилия, выталкивая себя вперёд. Из лёгких вырывалась рваная одышка.

Добежали до площади – там, в снежной пелене, виднелись силуэты мужчин. Ополченцы выстроились в один ряд. Где‑то сзади, с крыльца дома старосты, летели стрелы, но они безуспешно отскакивали от хитиновых панцирей. К тому же пурга делала свое дело, замеляя и сбивая прицел лучникам.

Самих тварей было около сотни, но действовали те не хаотично. Больше не бросались в лобовую атаку, а скользили по площади на быстрых лапках, останавливались, издавали режущий уши визг, а затем делали молниеносное ускорение, пытаясь вклиниться в уязвимые места строя. Там, где кому‑то из падальщиков удавалось свалить ополченца, тут же образовывалась прореха, и сразу несколько тварей, как акулы на кровь, бросались именно в это место.

Но мужчины тоже были не лыком шиты – с криком, сдвигались, закрывая пустое место, подставляя плечо товарищу.

– РАЗ! УДАР! – командовал яростный голос Хенрика, которого я не мог разглядеть в метели. – РАЗ! УДАР!

Мужики, как я и показывал, старались бить снизу, подцепляя тсуществ крюком, когда те прыгали или, наоборот, пытались атаковать в ноги. Увидел, как на нескольких гвизармах повисли пронзённые твари.

И заметил ещё кое‑что. Если лезвие, обработанное Орианом, распарывало плоть – существо с булькающим хрипом, затихало, а его тело начинало скукоживаться, чернеть и дымиться, будто опавший лист в ускоренной перемотке. Это и было действие зачарованного масла.

Кстати говоря, самого алхимика нигде не было видно. «Неужели не вышел, чтобы бороться вместе со всеми?» – со злостью подумал. – «Вот же сволочь. Надеюсь, у него есть дела поважнее, чем спасать деревню, в которой он живёт».

И прежде чем успел додумать мысль, несколько тварей, очевидно, почуяв нас со Свеном, запищав, развернулись в нашу сторону, растопырив жвалы.

Краем глаза увидел, как плотник перехватил топорище покрепче.

– Нам бы к ополченцам прорваться! – крикнул ему.

Тот не ответил, превратившись в натянутый нерв, готовый встретить атаку.

А я судорожно соображал. Пробиваться через площадь, кишащую тварями, – не лучшая идея. Может, обойти? Но что, если ещё больше падальщиков учуют нас? Вдвоём просто не справимся. К тому же, Огненная Ци медленно, но верно угасает – скоро останусь без взрывной силы.

Крепче сжал древко топора, готовясь к атаке. «Почему там, у строя, они действуют хитрее, а на нас двоих – просто прут в лоб, как тупые создания?» – только и успело пронестись в голове.

Резкий рывок. Два чёрных силуэта метнулись вперёд. Один – на Свена, другой – на меня.

И мы, как заправские бейсболисты, наотмашь врезали по раскрытым жвалам, из которых несло гнилостным запахом.

Влажный хруст. Чёрная жидкость брызнула фонтаном, окрашивая падающий снег и наши лица. Оба существа, получив удар по головам, отлетели в стороны, перевернулись, будто потеряв ориентацию в пространстве, и истошно запищали.

Не теряя ни секунды, мы, как один, сделали быстрый шаг вперёд и почти синхронно нанесли добивающие удары.

Свен, с глухим рёвом, вонзил топор в уязвимое сочленение.

А я промахнулся.

Топор, ещё тлеющий Огненной Ци, с лязгом ударил по панцирю на голове твари. Та вздрогнула, но выдержала удар, и тут же, извиваясь, как двухвостка, попыталась вцепиться мне в ноги.

Успел заметить: в месте удара раскалённое лезвие оставило чёрную отметину, которая едва заметно дымилась.

Снова занёс топор – на этот раз удар зашёл как надо, глубоко провалившись в повреждённый хитин. Остриё и плоть зашипели – повалил вонючий дым горящей плоти. Морда существа почти отделилась от тела, повиснув на ошмётках.

Всё моё лицо залило липким месивом. Попало в рот, и мерзкий вкус вызвал рвотный рефлекс. Я скрючился, сплёвывая гадость на снег.

«Дима, ё‑моё, не время и не место для таких приколов!» – мысленно рявкнул на себя.

Силой воли выпрямился, перехватил топор поудобнее, готовый к новой атаке. Мало ли, кто ещё несётся на нас из снежной круговерти.

Свен стоял рядом, с топором наперевес.

– Ты как там, Кай? – прорычал мужик сквозь зубы.

Я кивнул, всё ещё чувствуя на языке кислый привкус.

– Хрен мы к ним прорвёмся, – выдохнул я, глядя на площадь, кишащую тенями. – Слишком много тварей.

Свен дико озирался по сторонам, щурясь от колючего снега, что бил в лицо.

– Тогда в обход! – он кивнул в сторону домов, что шли по краю площади. Эта тропа вела мимо дома алхимика. Так мы смогли бы подойти к строю ополченцев с фланга, там, где существ было меньше.

Я снова кивнул. Мужик рванул туда, куда указал, а я – за ним, продолжая на бегу сплёвывать мерзость на грязный снег. Сука!

По пути ещё пара тварей, выскочив из‑за угла, бросилась на нас. Отбивались привычными ударами наотмашь. Но с первого раза усмирить падальщиков не получалось – приходилось тратить время на то, чтобы добить пищащих тварей на земле.

Тем временем мельком наблюдал за основной битвой. Строй ополченцев, несмотря на потери, медленно, шажок за шажком, двигался вперёд, отвоёвывая пространство. Но ряды их заметно редели – то и дело видел, как одна‑две твари прорываются и набрасываются на упавшего бойца. И тут же на них сверху, с яростными криками, обрушивался град ударов гвизарм уцелевших товарищей. Мужики бились и бились отчаянно.

– СНИЗУ! ПОДЦЕПЛЯЙ ИХ, ДУХИ! СНИЗУ! – орал до хрипоты голос Хенрика.

И тогда я увидел мужчину. Тот стоял в самом строю, чуть ближе к правому флангу, и бился моей гвизармой.

Вот тварь атаковала одного из ополченцев, резко извернулась и тут же бросилась на мужчину рядом. Строй пробит прямо посередине.

– СМЫКАТЬ СТРОЙ! ДЕРЖАТЬ!

То и дело шмякающие звуки, сопровождаемые хрустом хитина и неумолкающим воем пурги. Мы со Свеном добежали до дома алхимика, когда со стороны главной улицы, снова раздался тот самый грохот. И писк, звучащий так, будто тот рождается прямо в ушах.

Все мужчины в строю, как один, дёрнулись и, на долю секунды потеряли концентрацию. Ополченцы начали оглядываться в сторону тёмной улицы, которую было трудно разглядеть в метели. К тому же там склон уходил вниз, что шло оттуда – неизвестно.

На самой площади падальщиков осталось два‑три десятка. Но в тот момент, когда концентрация была потеряна, они атаковали почти синхронно. В миг всеобщего замешательства.

Послышались мужские крики. Увидел, как один из падальщиков в прыжке вцепился мужику в голову, извиваясь на его теле, как огромная, присосавшаяся пиявка. Мужчина бросил гвизарму и, сделав несколько слепых шагов, рухнул на снег. Ещё несколько орудий, которые я сделал, уже валялись на земле безхозно.

И пока я, оцепенев, смотрел на это, ещё одно существо, резко метнувшись по снегу между телами, бросилось прямо на меня.

– КАЙ! – заорал Свен.

Успел лишь довернуть голову и сделать неуклюжий замах топором. Лезвие едва полоснуло тварь по панцирю. В следующую секунду почти на мне – почувствовал, как острые, как бритва, лапки царапнули плечо и щёку. Жгучая боль.

Падальщик, пролетев по касательной, врезался в дверь дома алхимика. И тут же Свен, накрыл его сокрушительным ударом.

В строю ополченцев царил полный хаос. Уже не строй, а разрозненные группы людей, отбивающихся от тварей. Повсюду виднелись бреши, и в этих брешах, на окровавленном снегу, лежали павшие мужчины, которых рвали на части эти существа.

Хенрик метался из стороны в сторону, разрываясь между очагами боя. Колол гвизармой то одну, то другую тварь. И не увидел, как чёрная, похожая на каракатицу тень прошмыгнула сзади и вцепилась ему в ногу.

– А‑А‑А‑ГХ!

Всё было как в тумане. Честно признаться, в этот момент растерялся, не соображаля, что делать. Никогда прежде не участвовал в столь массовом сражении. Вообще ни в чём подобном не участвовал, чёрт возьми!

Сам не поняв как, побежал прямо в гущу событий. Где‑то на периферии сознания мелькала мысль, что глупо, что самоубийство и нет никакой стратегии. Ближайшая гвизарма, брошенная кем‑то, была уже рядом. Хотел поднять её, сражаться своим оружием – но тут же сомнение накрыло с головой: сейчас, когда строй разрушен, есть ли в ней вообще смысл⁈ Поздно. Поздно думать, Дима.

Бросил топор на землю. Одна из тварей, тут же рванулась, пытаясь вцепиться мне в ноги. Собрал последние остатки Огненной Ци, сделал резкий выпад в сторону и, в последний момент отпрыгнув, перекатился по земле, задев плечом труп ополченца. Выхватил гвизарму из мёртвых рук.

Древко легло в ладонь как влитое. «Чёрт, какое же длинное…»

Вскочил на ноги и рванул на пару метров к орущему от боли Хенрику. Он пытался сбить с себя тварь, выхватывая короткий меч из ножен.

Я сделал решительное движение. Удар снизу, поддевая крюком существо, которое, впившись в его ногу, как раз обнажило пузо.

Тварь дёрнулась и пискнула – жвалы ослабли. И она, за секунду высохнув, сжалась, почернела и скукожилась.

Хенрик утробно стонал – лицо побледнело, как снег, а из глаз выступили слёзы острой боли. Я тоже чувствовал, как моё лицо горит от царапин, оставленных лапками твари.

Командир вытащил меч и, глядя на роящихся вокруг существ, проорал, показывая на гвизармы:

– Слишком ТЕСНО для этих хреновин!

Он был в панике, но я обернулся по сторонам. Вокруг образовалось небольшое свободное пространство. То тут, то там шли локальные схватки: кто‑то добивал жуков, кого‑то – ели жуки.

Раздался полный ужаса крик. Я повернул голову и увидел, как в один из домов, прямо под дверью, твари прорыли ход и лезут внутрь.

А потом вновь раздался грохот, а за ним – многоголосый писк, который, казалось, пронёсся прямо в головах у всех, кто был на площади. Кто‑то из ополченцев, выронив оружие, схватился за уши.

Источник звука шёл с улицы. Снизу. Грохот, сопровождаемый нарастающим шелестом. Будто десятки тысяч маленьких ножек перебирали по мокрой земле.

Забыл про дыхание – хаос поглотил полностью. Я двигался на чистых инстинктах. Видел, как рядом Свен, рыча, отбивается от двух существ, размахивая топором. Видел, как какая‑то тварь подбирается ко мне, и тут же, развернувшись, наносил удар в брюхо. Вертелся на месте, как волчок, не подпуская к себе ни одного жука, тут же уничтожая его.

Но этот шелест не давал покоя – становился всё ближе и громче.

В какой‑то момент не выдержал. Повернулся туда, в сторону улицы.

И увидел то, чего боялся больше всего.

Чёрная живая тьма, которая выплёскивалась со спуска улицы и заползала на площадь.

Сотни, или тысячи.

Мы перебили множество, потеряли тоже многих. А сейчас увидели то, что осилить невозможно.

Дыхание сбилось. «Внутренний горн» пуст, там не осталось ни искры Ци.

И я почувствовал то, чего не хотел чувствовать всё это время.

Отчаяние.

И единственную, холодную, как лёд, мысль: «Мы проиграли».

Глава 17

Они ползли медленно, почти синхронно. Из низины холма, где начиналась главная улица, вытекала чёрная и живая река. Твари похожи на бронированных жуков‑убийц, управляемых чьей‑то волей.

Те мужики, кто закончил локальный бой, просто стояли и смотрели на тысячный рой с открытыми ртами, с оружием, бессильно опущенным к земле. Другие всё ещё отбивались от оставшихся на площади тварей. Когда рой приблизился на расстояние пятнадцати‑двадцати метров, уцелевшие падальщики издали короткий писк и метнулись в сторону подкрепления, оставив ошеломлённых противников.

Мужчины, опираясь на древки гвизарм и копий, тяжело дышали. Лица, руки, одежда – всё забрызгано кровью и маслянистой жижей тварей.

Повисла мёртвая тишина.

Ни звука. Даже ветер, казалось, замер. Существа остановились, заполнив всю нижнюю часть площади. Вели себя до жути разумно – как легион натренированных мокриц. Лишь изредка то одна, то другая тварь демонстративно раскрывали пасть, шевеля внутри чем‑то, похожим на чёрный и длинный язык, а затем с громким щелчком смыкала жвалы, будто проверяя боеготовность главного оружия.

Мы все – горстка уцелевших людей – смотрели на шевелящуюся волну смерти. Кажется, никто не дышал. Можно было услышать одну‑единственную мысль, витавшую в воздухе: «Это конец. Это последние минуты моей жизней. Я сейчас умру». Мысль смешивалась с кружащимся снегом и тусклым светом луны.

И тут из‑за спин чёрной армии разнёсся гортанный вой, похожий на боевую трубу, смешанный с треском и хрипом.

Твари как по команде откликнулись: начали в едином ритме смыкать и размыкать жвалы, извиваться и дёргаться всем телом, будто от звука впадали в экстаз.

Услышал шевеление в наших рядах. Краем глаза увидел, как несколько ополченцев, бросив оружие, побежали к дому старосты и начали с ужасом долбить в дверь.

– ОТКРОЙТЕ! ПУСТИТЕ НАС!

– СПАСИТЕ!

Но их крики были редкими и жалкими. Большинство просто стояли с ужасом на лицах и усталостью в глазах. Смотрели в лицо смерти, которая выползла из темноты.

«Как я здесь оказался?» – пронзила мозг паническая мысль. – «Как⁈ Этого просто не может быть… Всё не по‑настоящему…»

Бредовые идеи заполнили разум, вытесняя всё – это было почти нереально. Нужно проснуться, я ведь не практик и не кузнец. Я – пожарный. Точно не умер под той балкой, не попал в это тело – просто затянувшийся кошмар. Как только проснусь, то просто улыбнусь, а потом расскажу кому‑нибудь о безумном сне.

Но…

Дыхание, что рваными облачками вырывалось из лёгких, было таким реальным… А снег, что беззвучно падал на чёрные панцири роя, был таким холодным… и…

…прекрасным.

Не может быть – он прекрасен. Этот момент ужасен и прекрасен одновременно. Так вот как я встречу смерть – глядя на жуткое, и в то же время завораживающее зрелище.

– Кай…

Низкий голос плотника слева от меня вырвал из оцепенения. Бросил на него взгляд – мужик стоял в самом краю нашего ряда, возле дома алхимика, сжимая в руке чёрный от слизи топор. Нас разделяло с десяток мужчин.

Я кивнул и этого было достаточно. Свен не хотел сказать ничего больше, но показалось, что сказал главное одним словом. Что благодарен, что жизнь свела нас вместе, и я тоже был благодарен за это. Рыжий был настоящим мужиком, крепким товарищем – разглядел во мне главное, за фасадом юного тела.

Улыбнулся, сам не знаю, почему – криво, но искренне. Снова посмотрел на существ – те продолжали щёлкать жвалами. Черные тела тёрлись друг о друга, извиваясь. Сотни маленьких ножек цокали по грязной земле, создавая шуршащий звук.

Поднял гвизарму, направляя на них. На что тут рассчитывать? На красивую смерть, разве что. Но картинки… картинки того, как падальщики будут терзать моё тело… всё‑таки наполняли первобытным ужасом.

Хотелось жить. Отчаянно хотел прожить ещё одну, полную приключений жизнь в этом теле. Чёрт его дери…

Судорожно вдохнул – так тело боролось с подступающим ужасом смерти.

Заставил себя дышать глубже и сильнее. Ци внутри не осталось, знал наверняка. Дышал, чтобы пропустить через себя страх, чтобы встретить смерть достойно, а не побежать назад в припадке паники, визжа, как перепуганный поросёнок.

Тело просило об этом, умоляло. «Беги! Ты можешь спастись!» – кричало оно.

«Бред. Чушь собачья,» – отвечал ему.

Дышать, Дима. Просто дышать.

И в какой‑то момент стало спокойнее. Где‑то в самой глубине опустошённого " горна" ощутил слабое тепло – не ярость огня, а ровное тепло остывающего очага. Снова, как тогда, в доме у Борга – страх отступил, уступив место концентрации. Просто этот момент, просто впереди – смерть. Безмолвная тьма.

Другие мужчины боялись гораздо больше. Слышал, как они шепчут молитвы духам, как стучат их зубы. Кто‑то тихо, по‑мужски, беззвучно плакал.

– Ара… девочка моя… – донёсся обрывок шёпота одного из ополченцев, видимо, прощавшегося с дочерью.

И вот тогда всё началось.

Как по команде, все твари в синхронном движении распахнули пасти так широко, как никогда не видел. Из их глоток начала извергаться чёрная слизь. Потопав сотнями ножек, падальщики двинулись на нас, извиваясь в предвкушении.

– ДЕРЖАТЬ СТРОЙ! – скомандовал Хенрик надломленным голосом.

Мужчины с заплетающимися ногами начали жаться друг к другу, инстинктивно пытаясь встать в ряд. Я сделал тоже самое. Наступил на чьё‑то ещё тёплое тело и чуть не упал. Сделал несколько шагов назад, ощущая спиной плечи боевых товарищей.

И вот, ряд начал формироваться. Длинные копья, несколько мечей, мои гвизармы – оружие, зажатое в трясущихся руках, вытянулось вперёд, готовясь дать последний бой надвигающейся бездне.

Твари, огибая деревенский колодец, двигались неумолимо. До них оставалось метров десять.

«Ну вот и всё».

Дышал размеренно и глубоко. Бросил последний взгляд наверх, на падающие хлопья. Буран стихал, его ярость сменялась ласковым снегопадом. Облачка пара вырывались при каждом выдохе.

Твари начали ускоряться.

– ГОТОВЬСЯ! – прорычал Хенрик из последних сил.

Где‑то там, в строю, стоял и Свен, с занесённым топором, готовый к концу. «Лишь бы зацепить ещё парочку,» – подумал я. Крепко сжал холодное древко. Руки уже не горели огнём, но ещё хранили его тепло.

И тут послышался глухой грохот отодвигаемого засова, а следом – протяжный скрип тяжёлой двери.

Я не успел ничего понять. Откуда‑то сбоку, со стороны дома алхимика, раздался низкочастотный гул, будто пела сама бездна, и он не прекращался.

Падальщики тут же замерли.

А затем из открытой двери дома Ориана пополз… нет, не дым – понеслась тёмно‑фиолетовая мгла. Она стелилась по земле, окутывая ноги ополченцев.

Все начали в панике оглядываться. Увидел, как те мужики, до которых дотронулась вязкая тьма, тут же замирали – переставали дышать, тела начинало бить в дрожи. Лица темнели, покрывались сетью чёрных вен, и они застывали на месте как жуткие статуи.

Мгла расползалась с невероятной скоростью, будто обладала собственным разумом, стремясь поглотить всё живое. Вот уже неслась в мою сторону, касаясь всех, кто был в ряду.

Падальщики завизжали, начали извиваться пуще прежнего, карабкаться друг на друга, в слепой панике кусая своих же. А фиолетовый туман уже тянулся и к ним, перетекая через окровавленный снег.

Тьма коснулась моих ног и меня парализовало.

Что‑то холодное и пустое ударило прямо в мозг – всё тепло тут же рассеялось. Волна нежизни захватывала тело, поднимаясь от стоп вверх к тазу, затем животу. Пытался сделать вдох, но лёгкие будто окаменели и атрофировались.

Начало темнеть перед глазами, но в последний момент успел увидеть, как из фиолетового тумана, из дверей дома Ориана, медленно выходит фигура в тёмном и широком капюшоне – это он.

Остановился и смотрел на расползающуюся тьму.

Я с усилием повернул голову, зная, что больше не смогу пошевелиться.

Твари бесновались, а тьма уже поглощала и их. Из тумана вырывались тёмные щупальца, которые хватали существ, впивались в них. Падальщики визжали и тут же замирали, застывая на месте один за другим.

Уже не дышал, или не чувствовал этого. Глаза открыты, но всё вокруг тонуло в кошмарном сумраке. Похоже на полный стазис, за исключением того, что ещё мог видеть, но неотчётливо и нереально.

Видел, как тьма поглотила всех существ на площади. Как она, не останавливаясь, потекла вниз с холма, по улице, заполняя всё больше и больше пространства, поглощая всё.

Перед глазами темнело, и, наконец, наступил покой.

Не было больше ни холода, ни боли, ни страха. Лишь изредка в сознании мелькали тёмно‑фиолетовые всполохи, но я не имел к ним никакого отношения – они были где‑то там, далеко, в другом мире.

А дальше – только тьма. Небытие. Полная, абсолютная тишина. Вакуум.

И в этом вакууме, как зажегшийся во тьме маяк, проступило синее окно Системы. На нём появился текст.

[Диагностика состояния: на ваше духовное тело оказано влияние Ци Вечного Сна (инертная ипостась демонической Ци). Эффект: нейтрализация низкоуровневой жизненной Ци, приводящая к остановке всех биологических процессов (стазис).]

[АНАЛИЗ: Практики стадии «Закалка Тела» обладают более плотной, «высокоуровневой» жизненной Ци, поэтому могут частично сопротивляться процессу. ВАШЕ ДУХОВНОЕ ТЕЛО ЕЩЁ НЕ ПОГЛОЩЕНО. НАЙДИТЕ СВОЮ ЦИ. ЗАПОЛНИТЕ ЕЮ ДУХОВНОЕ ТЕЛО, ЧТОБЫ ВЫЙТИ ИЗ СТАЗИСА.]

«Что? Стазис? Высокоуровневая Ци?» – Мысли были медленными, вязкими и чужими. Я не понимал.

Сознание отказывалось работать – не хотелось. Хотелось просто быть в состоянии абсолютного покоя.

Тут окно Системы вспыхнуло ярче.

[ВНИМАНИЕ! Выход из‑под влияния Ци Вечного Сна может спровоцировать неконтролируемый прорыв на 3‑ю ступень «Закалки Тела», минуя первый Великий Барьер. НАЙДИТЕ СВОЮ ЦИ. ЗАПОЛНИТЕ ДУХОВНОЕ ТЕЛО.]

Система звенела, настаивала, но слова тонули в безмятежной тьме.

«Я? Я жив?»

Дыхания не было, мыслей – почти тоже. Просто тьма, и в ней – светящиеся буквы.

Нужно вспомнить. Что случилось? Где я? Кто я?

Я…

Стоило подумать о себе как о «Я», как тут же упирался в непроницаемую мглу – ничего. Ни одного образа, ни одного воспоминания. Будто что‑то блокировало память и личность.

Окно Системы всё продолжало висеть передо мной, настаивать и требовать: «Найди свою Ци».

– Что ты? – мысленно спросил у синего окна.

[Я – артефакт, интегрированный в ваше духовное тело. Я – Система «Горн Души». Моя задача – анализ и протоколирование вашего развития.]

[Напоминание: НАЙДИТЕ СВОЮ ЦИ. ЗАПОЛНИТЕ ДУХОВНОЕ ТЕЛО.]

Ах… вот оно что… Я, кажется, вспоминаю… Кузня….Огонь… Звон ударов молота… Гуннар… Бородатый садист, чёрт его дери.

И в тот момент, когда в пустоте родилась живая мысль, всплыло лицо старика, почувствовал, как что‑то внутри откликается – что‑то тёплое, словно крошечный, но упрямый росток, проклёвывающийся сквозь толщу мёрзлой земли. Это был я – моя Ци.

Зацепился за неё, как утопающий за соломинку. Она едва‑едва, как тусклый огонёк свечи на ветру, светилась где‑то в глубине тьмы. В этот момент понял – Ци не просто энергия, а нечто живое, обладающее своей волей. Она не желает мне зла – она на моей стороне.

Сам не заметил, как вернулось дыхание. Сначала один короткий вдох, потом ещё. Тьма, синее окно, тёплый внутренний огонь и дыхание. Стал заполнять теплотой пустое пространство вокруг, которое, как начал осознавать, и было телом. Почувствовал сначала стопы, потом живот, спину и шею. Ци, как тёплая вода по трубам, медленно согревала внутренний дом.

Глаза сами собой раскрылись – сперва на чуть‑чуть, а потом уже шире. Увидел снег – белые снежинки падали на лицо, руки и тут же таяли.

[Прорыв совершён. Преодолён Первый Великий Барьер стадии «Закалка Тела».]

[Достигнута 3‑я ступень «Закалки Тела: Стальные Сухожилия».]

[Анализ изменений: Ваши сухожилия и связки были перестроены и укреплены Огненной Ци. Эластичность и прочность на разрыв значительно возросли.]

[Эффект: Ваша сила, скорость, ловкость и время реакции заметно увеличились. Вы способны на взрывные рывки, превышающие ваши предыдущие возможности.]

[Открыта новая пассивная способность: «Внутреннее Пламя». Ваш «внутренний горн» теперь генерирует постоянное тепло, согревающее тело. Эффект не зависит от резерва Ци Устойчивость к холоду повышена.]

[Бонус за преодоление барьера: Получена частичная сопротивляемость к демонической энергии. Влияние «Ци Вечного Сна» и подобных энергий снижено на 30 %.]

Тьма рассеялась не только внутри, но и снаружи. Фиолетовые клубы тумана исчезли без следа.

Увидел, что осталось после них.

Повсюду были застывшие тела – ополченцы стояли в тех же позах, в которых их застала мгла. С открытыми глазами, устремлёнными в никуда – лица черно‑синие. На шее, на лбу, на руках проступили толстые вены. Падальщики тоже не шевелились, застыв в неестественных позах – с раскрытыми жвалами, карабкаясь друг на друга.

В деревне царила мёртвая тишина – такой не слышал очень давно. Казалось, весь мир уснул вечным сном.

Медленно повернул голову в сторону проёма дома алхимика – мужчина в капюшоне стоял неподвижно, но дышал. Видел, как поднимается и опускается грудь.