Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 54 (всего у книги 126 страниц)

Глава 5.1. Истязание

1

В большом светлом зале царило напряжение. Оно ощущалось во всём – в серьёзных, озабоченных взглядах, в нервных покачиваниях и мелких движениях, в жестах и позах, даже воздух был наэлектризован и нагнетал тревогу. Напряжение было настолько сильным, что, казалось, окружающие предметы скоро начнут бить током.

За огромным, круглым, роскошным столом сидели респектабельного вида мужчины, одетые в дорогие костюмы, поверх идеально выглаженных рубашек, в галстуках. На руке у каждого болтались шикарные часы, на пальцах у многих сверкали золотые перстни. За спиной у них в ожидании стояли другие люди – мужчины и женщины, одетые несколько проще, но тоже достаточно строго и со вкусом – секретари и помощники.

Один из сидящих за столом людей – пузатый лысый мужчина в очках в позолоченной, а, может, и золотой оправе, надетых на самый кончик длинного носа, окинул присутствующих строгим взглядом серых, пронзительных глаз. Три его подбородка смешно перекатывались, когда он вертел головой, исподлобья поверх очков осматривая лица присутствующих.

– Уверен, что все знают про доклад Свирягина? – поинтересовался он скрипучим, неприятным голосом.

Люди за столом закивали.

– Умнички. Ясное дело, большинство его ещё не слышали, поэтому я пригласил Свирягина сюда, – продолжил толстяк и надменно взглянул на помощников. – Попрошу всех лишних, кроме тебя, полковник, покинуть зал.

Секретари и помощники безропотно зашуршали бумагами и организованно вышли, прикрыв за собой большую лакированную дверь с красивым позолоченным орнаментом. Остались только сидящие за столом и высокий, сутулый мужчина в чине полковника, державший в руках тонкую серую папку. Темные круги вокруг покрасневших глаз и сильно осунувшееся лицо свидетельствовали о бессонной ночи. На деле же таких ночей было уже несколько.

– Приступай, – небрежно бросил толстяк.

Свирягин открыл папку, хоть это и не имело смысла – он почти на память знал всё, о чем должен был рассказать, потому что уже третьи сутки писал отчёты и рассказывал одно и то же.

– С чего начать, Давид Сергеевич? – поинтересовался он, не имея больше сил скрывать усталость в голосе.

– Начинай с фанатиков. По сути, к ним всё в итоге и сходится.

Свирягин кивнул, включил проектор, который отразил на стене карту, сделал легкий вдох и начал говорить.

– Итак, две недели назад «Чаян» пришёл в движение. «Путь просвещения» тоже активизировался – разведка показала, что они стягивают силы. Что творится в глубине их территории мы не знаем, но в нескольких десятках километрах от границы они концентрируют боевую технику и пехоту.

Он указал рукой место на карте.

– Есть ещё два района, где группируются войска. Здесь и здесь, – рукой он обвел на карте две области. – Эти группировки значительно меньше, чем центральная, примерно в три раза каждая. Таким образом, наибольший наступательный потенциал имеет центральная группировка, которая, вероятно, будет придавать часть сил соседним, если у тех наметятся проблемы. Предполагаемые направления ударов – северо‑восточная Белоруссия, на юге – Плоешти. Центральная группировка наверняка двинется по северо‑западной Украине, а потом, вероятно, разделится на две. Одна пойдёт на юг Белоруссии, а вторая – в центральную Украину.

– Почти, как немцы в великую отечественную, – заметил кто‑то за столом.

– Учитывая, что штаб‑квартира секты по нашим предположениям сейчас находится в Берлине – параллель вполне уместная.

– Значит, мы их и разобьём, как в великой отечественной, – нетерпеливо прервал толстяк, которого полковник назвал Давидом Сергеевичем. – Продолжай, полковник, не отвлекайся.

– Виноват, Давид Сергеевич, – полковник рассыпался в извинениях, явно взволнованный замечанием толстяка.

– Продолжай уже.

– Мы считаем, что конечная цель северной группировки – Москва. Центральной – промышленный район Киры и Донбасс. Южная захватит ту часть Румынии, которую секта ещё не контролирует, затем вторгнется в Бессарабию и Украину, стремясь соединиться с «Чаяном» и более мелкими союзниками. Оттуда они получат доступ к Кубани и выход на Кавказ. Не будем забывать и о море – из Крыма можно с легкостью высадиться прямиком в Грузии.

– Если так и будет – авиация сможет утопить их транспорты? – спросил Давид Сергеевич.

– Возможно, но с большими потерями – в Крыму удобно держать средства ПВО, а если они смогут захватить Донбасс и Ростов – мы получим вообще бесполётную зону на юге. К тому же это попахивает авантюрой: пока что мы ещё контролируем Босфор по совместной договоренности с турками, но вы сами знаете, что отношения у нас очень шаткие, а после потери Румынии турки наверняка предпочтут договориться с сектантами и ударят нам в спину, лишь бы остаться на своем берегу и не пустить туда «Путь просвещения».

– Больные дебилы! – выругался Давид Сергеевич. – Ну как они не понимают, что после нас «Путь просвещения» придёт к ним? О, блаженные идиоты!

– Как бы там ни было, когда «Путь просвещения» получит контроль над Босфором – они перетянут в Черное море столько кораблей, сколько посчитают нужным, или сколько у них есть в строю, а с приходом военных кораблей обстановка ещё больше усложнится. Разумеется, не в нашу пользу.

– А что дикие укры? – после этой фразы кабинет заполнился смехом, но ненадолго.

– «Свободная Украина» поначалу заявила о нейтралитете. К нашему удивлению, разведка у них оказалась на высоте и они всё узнали примерно в одно время с нами. Но когда стало понятно, что «Путь просвещения» не понимает значения слова «нейтралитет», им пришлось выбирать. Угадайте, кого они выбрали?

– Ну?

– Секту.

– Бог мой! – воскликнул Давид Сергеевич. – Да что ж такое? Ну не мир, а какой‑то парад олигофренов. Что турки, что эти.

– Да, я тоже был удивлён.

– Что дальше?

– По секте это в принципе всё. По «Чаяну»: их силы равняются примерно одной из малых группировок секты, но этого достаточно, чтобы надолго сковать наши собственные войска на юге. С «Чаяном» намного проще работать в плане разведки – они не настолько фанатичны и на допросах, как правило, быстро раскалываются. От «языков» получено много информации. В частности мы знаем, что «Чаян» получил от секты много ствольной артиллерии, тяжелого стрелкового оружия и боевой техники, в том числе танков, а также значительное количество боевых вертолетов, самолетов и ПВО. Плюс небольшое усиление реактивной артиллерией. Основная задача – осуществить наступление с ограниченными целями на Донбасс и район Киры. В секте понимают, что даже если наступление будет успешным, «Чаян» все равно не сможет долго удерживать эти территории, поэтому после наступления они постараются нанести максимально возможный вред нашей инфраструктуре в захваченных районах и отойдут обратно на свою территорию, где будут ждать нашего ответа. А ответить нам придётся, чтобы не потерять престиж в глазах других группировок, проживающих в виде анклавов на наших территориях, а также нейтральных либо враждебно настроенных соседей, пока что из страха сохраняющих статус‑кво.

– Хитрая тактика, – менторским тоном разъяснил остальным Давид Сергеевич. – Они понимают, что если мы не предпримем попытку уничтожить «Чаян» за их наглость или эта попытка провалится – это станет сигналом остальным группировкам, что Торговая гильдия слаба. Тогда мы рискуем получить ещё ряд конфликтов уже на своих внутренних территориях, плюс часть колеблющихся нейтральных группировок может примкнуть к «Чаяну» и секте.

– Именно, – кивнул Свирягин. – Поэтому они рассчитывают, что мы будем наступать, и готовят мощную, глубоко эшелонированную оборону, подкрепленную большим количеством артиллерии и тяжелого вооружения. Таким образом, одним выстрелом секта убивает даже не два, а сразу целую кучу зайцев: мы получаем локальный конфликт, куда стягиваем силы с других регионов, ослабляя их и создавая для секты благоприятную обстановку, само собой разумеется мы наверняка понесём значительные потери в конфликте с крымчаками, это не считая возможную, пусть даже временную, но потерю сразу двух мощных промышленных районов. В любом случае районы потеряют в эффективности: нарушится темп производства, пострадают мощности и инфраструктура – регион в целом ослабнет. Ну и, наконец – они получат возможность расшатать наш авторитет в глазах других организаций.

Свирягин прекратил говорить, закрыл папку, в которую и так не заглядывал, и молча ждал дальнейших вопросов.

– Какая самая свежая информация? Какими силами располагает секта?

– Точной информации получить не удалось. За последние полгода мы потеряли тридцать шесть человек, из тридцати восьми внедренных в ряды секты. С оставшимися двумя поддерживается скудный контакт, а информация, которую они предоставляют, не позволяет составить полноценную картину. Из данных пограничной разведки можем утверждать, что рядом с границей у секты собрано около полутора тысяч танков, из которых примерно девятьсот – танки старой конструкции, около четырех сотен самолётов различных модификаций. Заслон ПВО, хоть и состоит в основном из современных ЗРК, но достаточно слаб, или же они держат комплексы где‑то в глубине своих территорий и выдвинут их вперёд непосредственно перед началом наступления. Точно оценить количество пехотных частей не представляется возможным. Исходя из разведданных можно точно сказать примерно о десяти полноценных дивизиях…

– Используй нормальный язык, будь добр, – раздраженно потребовал Давид Сергеевич.

– Около ста пятидесяти тысяч человек…

– Сколько?! – опешил Давид Сергеевич. – Сто пятьдесят тысяч?! Вы там с ума сошли? Откуда такое количество?

– Это данные разведки за два дня. При большем периоде возможны перемещения, которые невозможно отследить, поэтому и данные будут неточными. Прошу учесть, что это неглубокая приграничная разведка. В глубине их территории может находиться значительно большее количество сил.

– Сколько? – простонал Давид Сергеевич.

– Трудно сказать. Но могу предположить, что там в три‑четыре раза больше, чем десять дивизий.

Давид Сергеевич откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза рукой.

– Они не просто хотят войны… Нет… Они хотят нас уничтожить. Всех нас. Сукины дети!

Давид Сергеевич разразился матерной тирадой, и большинство за столом виновато опустили глаза, будто это они были причиной недовольства их шефа.

– Петров, что мы можем выставить против этих зергов? – строго спросил Давид Сергеевич, когда его ярость немного поутихла.

Генерал‑лейтенант Петров занимал пост командующего вооруженными силами Торговой гильдии, подчинялся непосредственно совету и исполнял его решения. Этот внешне сильно постаревший за последние годы и без того немолодой мужчина шестидесяти двух лет, сейчас сидел бледный, как мел: уж он‑то понимал, что начнётся, когда секта перейдёт в наступление, и отлично знал, что сил Торговой гильдии на продолжительное сопротивление не хватит. И главной проблемой тут было не количество людей, не качество вооружений, а боевой дух войск, и без того значительно подорванный за последнее время. Грустные глаза на оплывшем, круглом лице генерала, забегали по лицам присутствующих, словно ожидая от них поддержки и заступничества.

– Думаю, пятнадцать‑двадцать дивизий… – начал он.

– Думает он! Дивизии у него! – в бешенстве заорал Давид Сергеевич, брызгая слюнями. – Ты – главное лицо в вооруженных силах! Ты их хренов командир и администратор! Ты должен не думать, а знать, что у тебя есть, старый козёл! Чтобы завтра утром… нет – чтобы сегодня вечером у меня на столе лежала подробная информация с цифрами: сколько точно у нас есть солдат, танков, самолетов, вёдер бронированных, не знаю, что там ещё у вас используется. И если я увижу где‑то это ваше сраное «дивизия», то выкину всех вас, лодырей, к ебени матери на мороз! Дошло?!

– Так точно! – низко опустив голову, Петров с трудом поднял из кресла свое пузатое тело.

– Вот и хорошо. Теперь ещё раз – только хорошо подумай, перед тем, как ответить – сколько предварительно мы можем выставить солдат, танков и самолетов?

Петров думал недолго. Через десяток секунд он ответил.

– Примерно триста тысяч человек, плюс‑минус двадцать тысяч. Танков у нас много – около десяти тысяч, но действительно современных среди них не больше тысячи. Самолётов – свыше четырех тысяч, чуть больше двух тысяч вертолетов. Точные данные будут, как вы и приказали, вечером. Есть, правда, одна серьезная проблема…

– Какая?

– Недостаток экипажей.

– Как мы можем её решить?

– В короткие сроки – никак. Подготовка экипажа – длительный процесс. Это если нам нужен качественный, умелый экипаж, а не такой, который потеряет технику в первом же бою…

– Без лирики, – строго осадил генерала Давид Сергеевич.

Тон Петрова сразу изменился на более четкий, будто слова толстяка переключили в генерале режим.

– Минимум месяц на подготовку пяти сотен экипажей для авиации и тысячи экипажей для танков. Расчеты по затратам материальной части и топливу будут вечером.

– Долго, – задумчиво бросил Давид Сергеевич, и, подумав, добавил. – И дорого… Но придётся сделать. Технику и всё остальное будем давать союзникам, особенно «Булату», в качестве оплаты за помощь. У этих экипажей побольше, чем у нас. Что ты кривишься, Филатов? Конечно, «Булат» и остальные будут участвовать в войне, потому что когда секта расправится с нами, она придёт и к ним, и к «Рассвету», и к «Свободе», и ко всем остальным. Особенно к «Рассвету».

Большинство за столом знали о принципиальной ненависти «Пути просвещения» к научной организации под названием «Рассвет», но лишь единицы знали о реальной причине этой ненависти.

Петров молчал, ожидая дальнейших вопросов Давида Сергеевича, но их не последовало.

– Садись, Анатолий Порфирьевич, – фраза была сказана таким тоном, будто это не Давид Сергеевич пару минут назад в грубой форме обещал выставить Петрова, как он выразился, «на мороз». – Какие есть вопросы, господа?

Некоторое время все молчали, переваривая услышанное. Присутствующие уже давно слышали, что разведка располагает информацией о подготовке секты к войне, понимали, что воевать она может только с Торговой гильдией, поскольку Европу сектанты уже давно подмяли под себя, и сейчас большинство сидящих за столом оценивало шансы на победу. Воевать никто не хотел – всех устраивала та размеренная, обеспеченная жизнь, которую они вели – после первых полутора голодных лет после эпидемии она расслабила их до предела, но каждый понимал, что теперь их стиль жизни под большой угрозой.

– А где Владов? – спросил кто‑то, кажется, Леонелли. – Что он думает по этому поводу?

– Где‑то на юге, – махнув рукой, мрачно ответил Давид Сергеевич. – Как только услышал доклад – уехал туда. Лично контролировать приготовления к войне с крымчаками. Как видишь, его действия ясно выражают его мысли.

Больше никто ничего не спрашивал, поэтому снова наступила тягостная пауза, и Давид Сергеевич, как председатель совета, решил заканчивать совещание.

– Итак, теперь все вы в курсе ситуации. Потому задача одна – приготовить свои регионы к войне. Мобилизовать, подготовить и грамотно проинформировать личный состав. Но только грамотно! Лишнего ляпать не надо. Кто наболтает и устроит у себя в регионе панику и дезертирство – тому я лично обещаю кровавую баню. На носу война и никакие пораженческие настроения не то что неприемлемы – я запрещаю даже думать о чём‑то подобном. Мы отстоим своё чего бы это нам ни стоило.

Давид Сергеевич отпил водички, шумно прочистил горло и продолжил.

– Кириченко уже разговаривал с Аваевым и получил его предварительное согласие – официально «Булат» выступит вместе с нами. «Рассвет» даже спрашивать не надо – они уже мобилизуют силы. Есть ряд желающих и среди нейтральных группировок. Эти, правда, хитрят, понимая, что имеют возможность дорого продать свою помощь, тем не менее, от них мы тоже получим немало, так что наши дела значительно лучше, чем может показаться на первый взгляд. У нас огромные запасы и огромные возможности по сырью и производству – пришло время использовать их с пользой. Жду ваших отчетов о принятых решениях и проделанной работе к середине дня послезавтра. Пока что на этом всё. Все свободны.

Руководители регионов Торговой гильдии поднялись и неторопливо пошли к выходу. Никогда ещё они не выходили из этого зала с такими тяжелыми мыслями, как в этот раз. Все привыкли к лёгкой и праздной жизни, которую дала им Торговая гильдия, и больше всего они боялись её потерять. Всех их можно было сравнить с капитанами роскошных лайнеров, которые попали в сильный шторм, и теперь должны возглавить борьбу за своё выживание, хотя ещё вчера были уверены, что находятся у бога за пазухой.

Хватит ли им сил и выдержки, чтобы выстоять в этом шторме? Насколько сильна и вынослива их команда? Не бросится ли эта команда вместе с нажитым добром по спасательным шлюпкам, как только лайнер даст малейшую течь? Ни один из них не мог ответить себе на эти вопросы.

2

Монотонный гул вертолёта навевал сон. Сначала казалось, что он наоборот, мешает, не даёт расслабиться, но когда пошёл второй час полёта – уши привыкли к постоянному шуму, и он уже почти не отвлекал. Даже стал казаться убаюкивающим, расслаблял. Как шум водопада…

Два видавших виды «Ми‑8» по просьбе Гронина им выделил «Булат», но эти вертолёты довезут их только до Волновахи. Дальше по плану гильдия должна была выделить им наземный транспорт, но у Андрея имелись некоторые сомнения на этот счёт, ведь у торговцев начались трудные времена – «Чаян» неожиданно напал на них в ряде пунктов на юге Украины, и серьезно потеснил. Андрей не знал в этом мире никого эгоистичнее гильдии, разве что Олег Гронин мог бы с ними посоперничать, потому он не зря опасался, что в текущей ситуации торговцы могут проигнорировать взятые на себя обязательства.

Долгий полёт давал время хоть немного передохнуть, и Андрей был этому очень рад. Как только они вернулись на территорию своей группировки, он связался с Грониным, и тот приказал что есть духу гнать в «Убежище». А по прибытии Андрей узнал, что уже через шесть часов за его подразделением прилетит вертолёт, и всё его время ушло на сборы и получение инструкций.

Андрей вообще очень вовремя вернулся. Гронин уже собирался отправить во главе «Анархистов» Корнеева, который до последнего упирался и был очень рад, увидев Романова.

В целом всё происходило настолько быстро, что Андрей даже не успел рассказать о результатах их поездки. Главной причиной спешки стал масштабный конфликт гильдии с «Чаяном». В это трудно было поверить, но крымчаки напали на гильдию и поначалу настолько быстро продвигались на север, что Гронин начал опасаться, что они захватят всю центральную Украину, и тогда он потеряет возможность исследовать вторые известные координаты. Правда, перед вылетом пришла информация, что «Чаян», наконец, упёрся в сильную оборону торговцев под Кривым Рогом и на рубеже реки Базавлук, и наступление застопорилось, но это могла быть лишь временная передышка, поэтому стоило поторопиться.

Лёжа на полу, подложив под голову рюкзак, Андрей прогонял в памяти инструктаж. Главной целью по‑прежнему оставалось установление контакта с «Рассветом», но Павел допускал, что и эту лабораторию могла постигнуть та же участь, что и первую. Тогда зачем же было гнать отряд за тридевять земель да ещё и подвергать их риску оказаться втянутыми в кровопролитные боевые действия? Ответ прост – после ужасных, но очень любопытных результатов осмотра первой лаборатории Павел надеялся, что во второй можно будет раздобыть какую‑нибудь ценную информацию, возможно даже ещё одну часть пазла, который начал собираться в его голове после первой экспедиции. Зачем ему это было нужно? Для возможного торга с Посредником. А вот что Гронин собирался у него сторговать – вот это Павел уже раскрывать не стал.

Раздавшийся в наушниках резкий голос пилота заставил Андрея вздрогнуть.

– Через пятнадцать минут будем на месте. Можете готовиться, – предупредил он.

Андрей окинул взглядом свой отряд – большинство дремало под гул двигателя, откинувшись назад, некоторые пребывали в такой же задумчивости, как и он. Новички – Андрей Котин и Олег Бодягин, которых называли просто Кот и Бодяга, сидели рядом и, казалось, спали. Андрей их совсем не знал, но Корнеев успел пообщаться с обоими и отзывался о них хорошо.

Коту было двадцать пять, и некоторыми чертами характера он напоминал погибшего Чеканкина. По словам Лёши это был энергичный и способный парень, который мог принести отряду пользу. Бодяга был постарше. Ему было почти сорок и как фамилия, так и его кличка отлично соответствовали репутации – он любил выпить, умел гнать самогон и создавать на его основе чудесные настойки, на почве чего быстро подружился с Толей. Возможно, именно потому он оказался у «Анархистов», хотя Толик и отрицал это. В любом случае проблем с дисциплиной у него имелось не больше, чем у самого Черенко, а как боец он был неплох.

Напротив Андрея сидел Вурц. Обычно весёлый и непринуждённый, сейчас он выглядел сосредоточенным и напряженным, и был погружен в себя. Как ни странно, Катя сидела не рядом с ним, как можно было ожидать, а между Корнеевым и Севой. Похоже, пока их с братом не было, её отношения с Вурцем расстроились. Зная свободные взгляды этой барышни, Андрей не был сильно удивлён. Гораздо хуже было то, что сбывались предсказания, которые делали некоторые бойцы уже давным‑давно – женщина в коллективе станет причиной разлада. И, похоже, так и оказалось.

Незадолго до вылета у них с Вурцем состоялся, короткий, но неприятный разговор, который отчасти проливал свет на причины его поведения. Однако теперь Андрей сомневался, назвал ли Вурц истинную причину, или же дело и правда было в Кате. Он снова попытался вспомнить его слова…

– На самом деле разговор короткий, – начал Вурц, когда они вышли на улицу. – И я хотел бы, чтобы пока что он оставался только между нами.

– Без проблем, – кивнул Андрей. – Говори, что случилось?

Вурц долго готовился к тому, что собирался сказать, прокручивал в голове эту беседу, представлял себе варианты её развития и был уверен, что готов, но теперь, когда пришла пора говорить, он замялся.

– Я ухожу, – наконец, выдавил он. – Это моё последнее задание.

– Не понял? Куда? Почему? – Андрей не мог, да и не собирался скрывать своего удивления.

– После этого задания я покину отряд.

Андрей тогда сильно удивился услышанному и не сразу смог что‑то ответить.

– Но почему? Ты же часть коллектива, да что там коллектива – ты часть братства. Ни я, ни остальные не захотят, чтобы ты уходил. Ты нам нужен.

Вурц набрал воздуха и с шумом выпустил его. По сморщившемуся лбу и прищуренным глазам Андрея, Вурц понимал, что без объяснений не обойтись, хоть и надеялся, что делать этого не придётся. Но как это сделать? Он начал было говорить, но сказал лишь пару слов, которые ничего не объясняли. Вздохнул, опустил взгляд и сделал длительную паузу.

– После Иваново я решил перестать рисковать жизнью. Для нас – я имею в виду всю организацию – я сделал немало. Я достаточно позаигрывал со смертью за общее дело и больше не хочу этого делать.

– Говоря про Иваново, ты имеешь в виду драку с «волками»?

– Да. В той драке я чуть не погиб… все мы чуть не погибли. Для меня это знак, а лаборатория – ещё один.

Андрей молчал. Потеря Чеканкина была для него потрясением – их дружный, почти братский коллектив понёс первую настоящую потерю, и вот она – первая трещина. Теперь их хотел покинуть Вурц. Как это скажется на остальных? Что будет с отрядом дальше? Парня обуревало чувство, что всё разваливается, что вместе с Вурцем от коллектива оторвётся что‑то, что делает его сплочённым, что влияет на их единство и дружбу.

– И что ты собираешься делать потом?

– Ещё не знаю. Может, переведусь в гарнизонную часть, или вообще пойду в мирные профессии – там тоже полно работы. Пока не решил.

– Понятно, – Андрей задумчиво опустил взгляд и продолжил после небольшой паузы. – Вурц, мы ведь друзья?

– Конечно, – кивнул Вурц. – И ничто не сможет на это повлиять.

– Тогда скажи – могу я или кто‑то ещё в отряде сделать что‑то, чтобы ты изменил своё решение?

Вурц задумался на мгновение, но затем отрицательно покачал головой.

– Я вас всех люблю. Для меня наш отряд стал семьей и я хотел бы, чтобы так всё и осталось, – искренне признался он. – Но я ухожу, потому что сам больше не могу продолжать. Я не чувствую в себе сил для этого и не хочу никого подводить.

– Может, тебе просто нужно отдохнуть? Перезарядить батарейки? – с надеждой спросил Андрей.

– Может быть. Не знаю. Время покажет.

В ответе Вурца не слышалось ни малейшего энтузиазма, и Андрей вынужден был сдаться. Наступила тягостная пауза, которая обоим доставляла неприятные эмоции. Андрей, как командир, решил закончить этот разговор.

– Ладно, Вурц, я понял, что никак не могу повлиять на твоё решение. И если я правильно понял – ты больше ни с кем об этом не говорил?

Вурц утвердительно кивнул.

– Что ж, тогда я могу сказать тебе только одно – ты наш друг, что бы ни случилось. Для тебя наши двери всегда открыты. Остальным расскажешь о своём решении, когда посчитаешь нужным. Я буду молчать.

– Спасибо, Андрей, – с теплотой поблагодарил Вурц.

На этом разговор был окончен, но Вурц оставался в своём подавленном состоянии до самого конца. К сожалению его образ в памяти Андрея сменился именно на такой – растерянный и смущённый, хотя на самом деле это был весёлый человек с отличным чувством юмора. Если бы Андрей мог заранее знать, что та драка в Иваново может сломать, поколебать уверенность в себе этого жизнерадостного мужчины, он ни за что бы не взял его на то задание.

Прогнав воспоминания, Андрей осмотрелся ещё раз. Прямо перед ним сидели Игорь, Сева и Руми. Первые кемарили, а Руми, слегка нахмурившись, смотрела перед собой пустым взглядом, явно о чем‑то задумавшись. Раньше она казалась отрешенной, безразличной ко всему, но в последнее время чаще выглядела задумчивой.

– Скоро будем на месте! – сложив руки рупором, крикнул Андрей, обращаясь ко всем, кто не спал. – Будите их!

Отряд задвигался на лавках и начал понемногу готовиться к разгрузке.

Вертолёт приземлился в небольшом поселении северо‑восточнее Волновахи. Это был маленький городок, густо засаженный деревьями. Многоэтажных зданий тут было всего три, остальными строениями были по большей части потрёпанные одноэтажные домики и сараи. Огороженная грубыми бетонными плитами база гильдии вписывалась в общий вид в типичном для торговцев стиле – жирная клякса посреди картины.

База была обустроена вокруг железнодорожной станции на три колеи, на которых стояли два эшелона. Вокруг кипела работа – в вагоны грузили снаряды, технику и солдат, всюду суетились гильдейские интенданты, везде было шумно. Оказавшись на земле, Андрей и его отряд поначалу растерялись, поглощенные этим Вавилоном, но затем на вертолётную площадку прибежал какой‑то психованный офицер в чине старлея и принялся орать на пилотов, требуя немедленно забрать машины. Это подействовало, как пинок, и «анархисты», оперативно разгрузив своё снаряжение, отпустили вертолёты.

Вылазка в Волгоград показала Андрею, насколько беззащитным он чувствует себя, когда оказывается вдали от территорий своей группировки. Вот и сейчас, наблюдая за взлетающими машинами, он чувствовал горечь и волнение из‑за того, что единственная ниточка, связывающая его с домом, неумолимо разрывается. Пока вертолёты были на земле, у Андрея не пропадало ощущение, что он в любой момент может погрузиться обратно и улететь домой, а когда они растворились в низких облаках, у парня возникло неприятное ощущение незащищенности, отрезанности.

Но ему некогда было поддаваться слабостям. Благополучие его бойцов по‑прежнему зависело в первую очередь от него самого.

Отряд собрался вокруг своего сваленного в кучу снаряжения и ждал указаний командира. Андрей посмотрел на скучившихся бойцов, растерянно оглядывающихся по сторонам, и понял, что и они чувствуют себя неуютно. Нужно поскорее добыть транспорт и уезжать отсюда, вот только удастся ли это сделать?

Оставив вместо себя Корнеева, Андрей отправился искать кого‑нибудь, кто мог помочь ему решить его проблемы, но сделать это оказалось очень непросто. Прометавшись по базе добрых сорок минут, Андрей так ничего и не добился. К кому бы он не обращался – всем было не до него. «Это не ко мне», «Сейчас нет времени», «Давайте позже», «Приди через неделю», «Парень, отстань!»: это был далеко не полный список того, что слышал Андрей в ответ на свои просьбы.

Отчаявшись добиться результата, Андрей вернулся к своим бойцам, оставленным посреди всего этого бедлама, но возле вертолётных площадок их не оказалось. Покрутившись вокруг, он заметил Кирилла, которого оставили как раз для того, чтобы Андрей не потерялся, но парень и сам чувствовал себя словно в барабане стиральной машины.

– Где наши? – подойдя, спросил его Андрей.

– Прибежал всё тот же старлей и прогнал нас туда, к складам, – Кирилл показал рукой. – Ну что, у нас есть машина?

По кислому, озабоченному лицу Андрея легко читался ответ, и Кирилл тоже приуныл. Спасение пришло откуда не ждали и совершенно неожиданно. Они уже начали пробираться к своим, когда к Андрею подошёл гильдейский сержант и тронул его за плечо.

– Твоя фамилия Романов? – бесцеремонно и немного грубовато спросил он.

– Да, а что? – недовольный грубостью сержанта, с вызовом ответил Андрей.

– Тебя ждут вон там, возле вертолёта, – сержант указал рукой на самую отдаленную площадку, где стоял выкрашенный в серый с извилистыми желтыми полосами «Ми‑8».

Андрей взглянул в указанном направлении и увидел нескольких человек в штатском, окруженных офицерами. Первой мыслью было, что он, наверное, уже настолько всех тут достал, что торговца решили удовлетворить его требования лишь бы только он убрался восвояси, но он ошибся. Никто из офицеров у вертолёта не то что не предложил ему помощь, а даже не удостоил парня взгляда продолжительностью более секунды. Однако за ними стоял человек, которого Андрей хорошо помнил, и который помнил его. Тот же уверенный, властный взгляд серых глаз, та же горделивая осанка, только волосы, казалось, поседели чуть сильнее.

– Игорь Алексеевич? – неуверенно спросил ошеломлённый Андрей.

– Именно, – со снисходительной улыбкой ответил Владов. – Здравствуй, Андрей. Какими судьбами? Ещё и в такое неудачное время.

Андрей поздоровался в ответ и слишком поспешно пожал протянутую ему руку. Рядом с Владовым стоял его адъютант – высокий офицер в чине майора. И Аня, как всегда прекрасная. Её волнистые тёмные волосы раскинулись по плечам, краешки губ хотели растянуться в приветливой улыбке, но что‑то их удерживало. В притягательных глазах девушки читалось удивление неожиданной встрече.