Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 76 (всего у книги 126 страниц)

Бедная девушка теперь смотрела себе под ноги, боясь даже лицо поднять, не то что смотреть Ане в глаза.

– О, не такая уж и дура, раз знаешь свое место. Хотя нет, не знаешь, потому что место твоё определённо под столом.

«Не заигрываюсь ли я?», – осадила себя Аня и намеренно сделала глубокий вдох, будто пытаясь успокоиться.

– Ладно, хватит тратить время на всякое… – она не закончила предложение и снова повернулась к Гауфману. – Вижу, вы знаете кто я, а вот я понятия не имею, кто вы.

Гауфман и бровью не повёл. Он без капли смущения смотрел на Аню карими глазами, явно забавляясь её боевитостью.

– Позвольте представиться, – своим чарующим голосом ответил он. – Генерал‑лейтенант Марк Гауфман. Координатор торговой гильдии в…

– Пф, – снова фыркнула Аня, перебивая его, и резко взмахнула поднятой ладонью. – К чему весь этот пафос? Ладно. Где я могу привести себя в порядок? А то так любая нормальная женщина в этом здании примет меня за шлюху. Не говоря уже о настоящих шлюхах.

Она сделала совершенно не двузначный намёк. Блондинка молчала, всё ещё не поднимая лица. Вероятно, ей было обидно, но она и правда знала своё место и не смела это как‑то демонстрировать.

– Анна, простите, не знаю как вас по отчеству – прошу вас, не стоит нагнетать атмосферу. Мариночка не хотела вас ничем обидеть, уверяю вас.

Аня почувствовала, что мяч на её стороне и теперь она может отомстить ему за попытку унизить её. Даже если ей это всего лишь показалось, роль требовала, чтобы её играли качественно.

– Давайте я сама решу, что и где мне нагнетать, хорошо?! Всё было бы совершенно иначе, встретьте вы меня у вертолёта, как все адекватные офицеры до вас.

Гауфман промолчал и Аня, поощрённая его замешательством, продолжила командным тоном:

– Ещё раз спрашиваю – где я могу привести себя в порядок?

Мужчина ладонью указал ей на лестницу.

– Пройдёмте. Я лично провожу вас. Очень надеюсь, что смогу загладить свою вину за случившееся. Так или иначе.

Звучало это странно. Аня окинула его изучающим взглядом, но быстро прекратила, пожала плечами и бросила короткое:

– Ведите.

Ошарашенная Марина в глубокой задумчивости осталась сидеть на своём стуле, пытаясь предугадать какие последствия будет иметь для неё произошедшая только что сцена.

Глава 2.3

5

Большая часть боеспособных бойцов была задействована во встрече украинцев, а раненые и небольшая охрана были отведены лично Андреем подальше, примерно на два‑три километра на северо‑восток. Выбрав нужное место, богатое удобными ориентирами, он оставил Бурееву последние указания и, прихватив с собой Кирилла Черенко, пошёл обратно. Долго шли молча.

– Командир, ты ему доверяешь? – будто между прочим поинтересовался Кирилл.

– Кому? – не понял его Андрей.

– Сержанту Бурееву.

– А. Нет.

Некоторое время Кирилл переваривал ответ, не понимая, подшутил над ним Андрей или нет.

– Если нет, то зачем оставляешь командовать? Может, лучше его как‑то отделить ото всех, или держать под рукой? – непонимающе спросил он.

Андрей некоторое время размышлял над тем, как ответить и решил ничего не выдумывать, а объяснить как есть.

– Ну, я не думаю, что в данный момент он может вытворить что‑то сумасбродное, – сказал он. – А так пусть думает, что, несмотря ни на что, я ему всё равно доверяю. Не вечно же нам враждовать?

Младший Черенко хмыкнул в ответ, но больше ничего не спрашивал. Но даже этот короткий разговор был большой редкостью. Кирилл и раньше был не сильно разговорчивым, а после потери отца и вовсе говорил что‑нибудь реже Воробьёва.

Когда добрались до нужного места, до рассвета ещё оставалось немало времени. Спать точно не стоило, потому что никто толком не знал чего именно ожидать, но и просто сидеть тоже не хотелось, особенно когда на уме крутилась пара вопросов, требующих ответа. Чтобы обсудить их, Андрей разыскал Корнеева, рядом с которым находилась Руми. Оба сидели возле большого дерева на небольшом пригорке, и посматривали на ярко освещённую лунным светом поляну.

– Что? – спросил Лёша, увидев, как к ним медленно подкрадывается Андрей.

– Надеялся застать тебя врасплох.

Романов соврал – сколько бы он ни пытался, а ещё ни разу не преуспел. Он и в этот раз не надеялся, что всё удастся. Лёша хмыкнул, но больше ничего не сказал.

– Шутка, мне поговорить с тобой надо. Тет‑а‑тет.

– Поняла, я отойду, – сразу же сказал Руми и поднялась.

– Извини, – виновато сказал Андрей.

– Угу.

Она подняла оружие и тихо удалилась. Корнеев некоторое время прислушивался к еле слышному шелесту, который выдавал её шаги, пока он не стих.

– Способная девочка, – заключил он.

– Да, – ответил Андрей на каком‑то автоматизме, скорее всего даже не поняв, что Лёша сказал.

Он всецело был поглощён темой, которую хотел обсудить, и раздумывал с чего начать.

– О чём ты поговорить хотел?

– О тех, кто перебил отряд украинцев.

– М‑м, ясно. Говори.

– Я так понимаю, ты видел и знаешь побольше меня. Хочу, чтобы ты поделился своими мыслями на этот счёт.

– У меня есть только домыслы… – Лёша сказал это таким тоном, будто хотел прекратить разговор.

– Значит, домыслами, – недовольно перебил его Андрей. – Мне всё равно, как ты это назовёшь – я хочу понять, что происходит. Что это за бойцы? Чьи они? Что здесь делают?

– Не могу ответить ни на один из этих вопросов.

– Так, Лёша, прекрати это немедленно, – начал выходить из себя Андрей. – Не хочешь говорить – так и скажи. Нафига эта игра?

Корнеев некоторое время задумчиво смотрел на поляну впереди. Затем заговорил.

– Это не игра. Мне и правда особо нечего сказать. Ты и так уже знаешь почти всё.

– Может, и знаю, но мои навыки анализа точно хуже твоих, а мне очень нужно понимать хоть что‑то, потому что я здорово боюсь попасть в такую же засаду, как эти несчастные украинцы.

Лёша вздохнул, но ответил почти сразу.

– Мне нечего особо добавить, кроме того, что я тебе уже говорил, – тихо сказал он. – Не думаю, что эти ребята относятся к Альянсу. Скорее всего это или секта, или кто‑то ещё… Нет, всё‑таки секта.

– Почему ты так решил?

Лёша чуть заметно качнул головой.

– Потому что слишком уж они крутые. Нужны серьёзные ресурсы, чтобы создать такое.

– Что именно тебя в них удивляет?

Корнеев повернулся к Андрею и посмотрел на него, но тень скрывала его лицо и потому выражение понять было нельзя. Если бы Романов мог его увидеть, то оно сказало бы: «Всё. А тебя разве нет?».

– Всё. Возьми хотя бы адаптивный камуфляж. Разработки его начались задолго до эпидемии, но никто не дошёл до технологии, которая стоила бы вменяемых денег и могла быть широко применима для пехоты. У этих ребят явно нет таких проблем, значит, ресурсов у них много. Если это не кто‑то из Альянса, то это может быть только секта. Я просто не знаю никого другого.

– Они не пошли за нами, – внимательно выслушав его, стал вслух размышлять Андрей. – Может, знали кто мы. И тогда они всё‑таки могу быть из Альянса?

– Они напали на Косаря и его наёмников на руинах лаборатории «Рассвета». Они убивали торговцев в Ольховке и, вероятно, в других городах. И я почти уверен, что все те невероятные нападения на колонны гильдии – их рук дело.

Он снова повернул лицо к Андрею.

– Ты всё ещё считаешь, что они из Альянса?

Тут и отвечать не стоило.

– Тогда почему же они не пошли за нами?

– Не знаю. Кроме камуфляжа у них есть броня. Серьёзная противопульная броня на всё тело, включая голову. И если я правильно помню твой рассказ, в этой броне они способны поддерживать высокий темп передвижения. Это тоже уникальная штука и, если честно, она ставит меня в тупик гораздо больше адаптивного камуфляжа.

– Почему? – спросил Андрей, когда Лёша сделал паузу.

– Потому что адаптивный камуфляж это новейшая технология, нечто невероятное, но условно возможное, а вот броня – физически невозможная вещь. Человек не сможет выдержать такие нагрузки – наш опорно‑двигательный аппарат, особенно шея и суставы не могут постоянно таскать на себе… килограмм триста, наверное, может, двести, брони и тем более бегать в ней. Поэтому у меня нет никаких ответов Андрей.

– Ясно, – Романов тяжело вздохнул. – Значит, напади они на нас…

– Нас бы ждала участь украинцев, – закончил за него Лёша.

Они долго молчали, наслаждаясь прохладой ночного леса и обдумывая предыдущий разговор. Изредка перекидывались короткими фразами, но в целом ничего интересного больше не обсуждали. И так досидели почти до самого утра.

Восход был по‑летнему ранним. Лесная прохлада ещё продержится какое‑то время, но быстро стало понятно, что всех ждёт очередной жаркий день. Мало кто успел поспать – в основном все бодрствовали, поскольку никто не мог точно сказать, как всё сложится, когда появятся украинцы. Конечно, Андрей разработал план их встречи, в который Лёша добавил несколько маленьких коррективов, но все уже знали, что планирование и реальность почти всегда расходятся.

Украинцы появились сразу, как посерело небо. Видимо, их лагерь находился где‑то неподалёку, либо у беглеца были какие‑то способы связаться с ними. Как бы там ни было, но их уже ждали, потому что как только первые бойцы украинцев подошли к большой ровной поляне, то увидели на другой стороне человека с длинной палкой в руках, на конце которой уныло висела белая тряпка.

Человеком на поляне был Воробьёв, который сам вызвался на это дело. Имелся риск, что украинцы придут отнюдь не для разговоров и могут немедленно открыть огонь, и среди всех единственным, кто быстро согласился добровольно взять на себя этот риск, оказался Сергей.

Теперь он некоторое время лениво стоял у самой кромки поляны, а потом так же лениво ушёл с неё, оставив наблюдавших за ним украинцев в некотором недоумении. Это недоумение значительно усилилось, когда трое их товарищей, которые пошли в обход поляны с целью разведки или даже захвата этого «парламентёра», не вернулись и не подали никаких сигналов ни через три, ни через пять, ни через десять минут.

Вся эта троица в данный момент понуро сидела напротив Лёши, Андрея, Кота и Бодяги, безоружная и связанная. Рацию, до этого висевшую на плече у одного из них, теперь с задумчивым видом крутил в руках Андрей. Он с интересом поглядывал на троицу, среди которой затесался и уже знакомый им Иван.

– Ну и зачем ты так, Ваня? – с укором обратился к украинцу Бодяга. – Мы ведь ничем тебя не обидели.

Иван молчал. Не дождавшись ответа, Бодяга переключился на Андрея.

– Ну что, командир, будешь вызывать?

– Да, думаю, пора, а то сейчас ещё кого‑то пришлют.

Рация в руках Андрея была самой обычной цифровой – китайский «Baofeng», коих в прошлом наклепали многие тысячи, если не миллионы. Частота, понятное дело, уже была настроена, так что Андрею оставалось лишь нажать на кнопку, что он и сделал.

– У меня ваши люди, но я не хочу кровопролития. Как на счёт переговоров? Приём, – уверенно сказал он.

Пауза длилась недолго, максимум секунд пять, а затем из рации полилась мелодичная украинская речь, сильно подпорченная агрессивным голосом говорящего. Мало что понявший Андрей бросил вопросительный взгляд на Лёшу.

– Непереводимый украинский фольклор, – невозмутимо пожал плечами Корнеев.

Ответ вызвал улыбки на лицах не только «анархистов», но и связанного Ивана. Остальные украинцы недовольно покосились на него. Андрей снова нажал кнопку на рации.

– Извиняюсь, но я не понимаю украинский. У вас есть кто‑нибудь, кто готов к переговорам и разговаривает по‑русски? Приём.

На этот раз пауза была продолжительнее, но ответ после неё – гораздо более спокойный, хотя говорил явно тот же человек. Видимо, большую часть гнева он излил в первой речи.

– У вас уже четверо наших хлопцев. Вы думаете, шо я вам ещё пришлю? – доверием там и не пахло. – Можем и по рации поговорить.

У говорящего был присущий многим украинцам акцент, но понять его не составляло никакого труда. Говорить по рации, конечно, замечательно, но для Андрея это было что‑то наподобие переписки в чате – когда не видишь лица и глаз собеседника, и нет возможности пожать руки, то создаётся впечатление, что всё это не серьёзно.

– Ну‑у… Давайте рассмотрим ваши условия. Приём.

– Отпусти всех и приходи вместе с ними, если тебе нужен разговор.

Услышав это, Андрей невольно нахмурился, но лишь на мгновение.

– Это не серьёзно. Давайте так – в знак наших добрых намерений я отпущу двоих ваших. Их выведет на поляну наш переговорщик. Когда они доберутся до вас – отправьте для разговора кого‑то с вашей стороны. Как вам идея? Приём.

Молчание длилось дольше, чем ранее. Вероятно, на той стороне обсуждали варианты. Ни одна из сторон не доверяла друг другу, и это очень сильно усложняло ситуацию, но иначе было никак. «Анархисты» остро нуждались в помощи и не могли ни просто уйти, ни, тем более, воевать с большим отрядом на его же территории.

– Добро. Но если шось выкинете – гайки вам.

– Договорились, – улыбнувшись, ответил Андрей и переключился на Ивана. – Ну что, выбирай с кем пойдешь к своим. Кот, развяжи его.

Пока Кот возился с веревкой, Андрей продолжал.

– Передай там, что я не хочу стрельбы и жертв. У нас общий враг и я предпочту пожать вам руки и разойтись каждый своей дорогой, чем убивать друг друга. Мне нужна лишь небольшая помощь.

Иван слушал его внимательно, но толика недоверия в его взгляде определённо присутствовала. Интересно – почему? «Анархисты» ведь ничего плохого ни ему, ни его товарищам не сделали. Почему же он так сомневается? Неужели всё дело в том, что они – русские? Если так, то почему украинцы так к ним относятся? Андрей сделал себе мысленную пометку расспросить об этом кого‑нибудь, кто может разбираться в вопросе.

Тем временем Корнеев знаком показал Андрею, что удаляется к остальным бойцам. Романов утвердительно кивнул и тот исчез в зарослях. Иван уже возился с верёвкой одного из своих товарищей и вскоре оба они, потирая руки, стояли напротив Андрея, с сожалением поглядывая на оставшегося связанным украинца.

Дав Коту указания на счёт пленника, Андрей жестом показал Бодяге и остальным украинцам, чтобы шли за ним. До поляны было недалеко, и вскоре парочка уже шла по ней в сторону своих под пристальными взглядами Андрея и Бодяги, а невозмутимый Воробьёв с флегматичным видом занял своё место. Иван и его товарищ дошли до края поляны и скрылись в зарослях, но представитель от украинцев так и не появился. Прождав несколько минут, Андрей достал рацию, собираясь нажать кнопку вызова, но к нему обратились раньше.

– Ваш парламентёр под прицелом нашего снайпера, – угрожающе сказал голос. – Отпустить наших и валить куда хочете.

Бодяга выругался, а Андрей опустил лицо и приложил ко лбу свободную руку. Это было совсем не то, на что он рассчитывал. Половина его плана только что с треском провалилась. Его противник не держит слово и угрожает, а значит, к нему ни в коем случае нельзя разворачиваться спиной. Похоже, придётся нападать.

Он поднёс руку с рацией к лицу, но нажимать «вызов» не спешил, обдумывая один не самый удачный план. Подумав, он вышел на связь.

– Не могу. Теперь не могу. Ты обманул меня – не выполнил собственные условия. Приём.

– Тогда мы убьём вашего бойца.

– И положите начало бойне, – парировал Андрей. – Послушай, поверь – мы не хотим драки. Всё, что нам нужно – выйти отсюда к своим и продолжить бить сектантов. Давай встретимся и обсудим это? Приём.

Респондент молчал.

– Мы вам не враги, приём, – добавил Андрей.

– Но и не друзья, – сразу же парировал украинец.

– Но что мешает нам ими стать?

– То, шо вы засланные! – последовал агрессивный ответ.

– Да не засланные мы! – в сердцах воскликнул Андрей. – Что ж ты такой упёртый!? Чего ты хочешь? Как тебе это доказать, а? Ну, неужели тебе проще воевать с нами, терять людей, друзей, но даже не попытаться выйти из этой ситуации по нормальному? Да какой ты, нахрен, после этого командир?

Пауза была очень длинной. Андрей успел остыть и даже пожалеть о своей горячности, но ответ показал, что она привела, наконец, хоть к какому‑то эффекту.

– Хорошо, – уверенно, даже вызывающе сказал украинец. – Докажи мне, шо не брешеш. Я зараз выйду на поляну, з рацией в руке. Высоко её подниму, шоб ты видел. А ты выйдешь с той стороны. Якшо не боишся – то я поверю.

Бодяга презрительно фыркнул и покачал головой.

– То есть, я выхожу под прицел снайпера?

– Да. Я ж тоже, правда?

Андрей лишь на мгновение прикрыл глаза. Стоявший рядом Бодяга быстро понял, что он собрался это сделать, и протянул руку, чтобы поймать Андрея за рукав, но не успел – ведомый злостью, отчаянием и безрассудством Романов, в несколько прыжков выскочил на поляну, высоко подняв руку с рацией. На повернувшемся к нему невозмутимом лице Воробьёва читалось полное непонимание происходящего.

– Вот он я! – громко, с вызовом сказал в рацию Андрей. – Давай уже или стреляй, или будь мужиком, иди сюда и поговори со мной нормально!

Он простоял так десяток секунд, а потом опустил руку и жестом приказал Воробьёву уходить с поляны. На той стороне никто так и не появился.

– Приходи сюда, на эту сторону, – раздался голос в рации.

Для Андрея это уже было верхом цинизма и наглости.

– Иди ты в жопу, – зло отрезал он. – Задолбал уже. Если через минуту я не увижу тебя на поляне – я ухожу. Мне плевать убьёт меня твой стрелок или нет, но если убьёт – вам отплатят сторицей, уж поверь.

– Если захочешь уйти – он выстрелит, – как‑то растерянно предупредил украинец.

Андрей посмотрел на часы и засёк время.

– Время пошло, – со злостью в голосе сообщил он.

Прошла минута, но никого так и не было. Внутри Андрея злость перемешивалась с волнением. Выстрелят или нет? Может, лучше будет залечь в траву и ползком уйти в лес? Вряд ли это поможет, но, наверное, это самый лучший вариант. Эти отшибленные точно не пойдут ни на какие переговоры. У них какой‑то прямо запредельный уровень паранойи.

Размышляя так, Андрей стал поглядывать на лес, собираясь с силами. Всё нужно было сделать быстро, иначе украинцы и правда могут его подстрелить. Сейчас, когда он был под прицелом, опрометчивое решение выйти на поляну уже не казалось ему таким правильным, а наоборот – глупым и совершенно безрассудным. Зачем он вообще сделал это? Почему позволил эмоциям взять верх? Вероятно, потому что отчаянно верил, что сможет доказать этим болванам на той стороне, что он им не враг. Но теперь он понял, что мало кто верит в твои искренние порывы. Особенно когда об их искренности знаешь только ты один.

Когда Андрей уже почти решился на рывок к лесу, рация снова зашипела.

– Встретимся на краю поляны, посередине. Подходи.

На секунду Андрей задумался над всей этой шарадой, но быстро всё понял и ответил короткое:

– Ладно.

И пошёл в лес к своим.

– Э‑э ты куда? – раздался озадаченный голос из рации.

Андрей поднёс её к губам и принялся нажимать и отпускать кнопку, но ничего не говорил. Дойдя почти до края, он перестал это делать и почти сразу оттуда прорвалось короткое:

– Стой!

– Что не так? Я иду в указанное место.

Сказав это, он покинул поляну, скрывшись в чаще, а затем стремглав бросился к Корнееву. Раненые и небольшая охрана во главе с Буреевым были уже далековато, так что оперативно собравшись, «анархисты» быстро ушли прочь.

– Эй, хлопче! Шо за дела? Ты ж хотел переговоров?

– Идите вы к чёрту, кретины, – зло ответил Андрей, не сбавляя хода. – Какие могут быть переговоры, если вы мне только голову морочите? Мы уходим. Счастливо оставаться.

– Никуда вы не уходите! У вас наши хлопцы. Мы вас из‑под земли достанем!

– Время разговоров прошло. Увижу кого‑то, кого не знаю – вашим хлопцам конец. Понял?

Респондент ничего не ответил и молчал ещё очень долго. «Анархисты» относительно быстро отмахали те несколько километров, что отделяли их от остального отряда, соединились с ним и выдвинулись в дальнейший путь, после чего прошли ещё пару‑тройку километров. Пленные пробовали немного бузить, но были очень быстро успокоены Буреевым. Андрей не особо вникал в то, какими методами тот добился подчинения и вообще стал их игнорировать.

Прошло несколько часов с утренних событий, а на связь так никто и не вышел. Андрей уже даже не был уверен, что рации ещё могут связаться друг с другом, но вскоре выяснил, что всё‑таки ещё могут.

– Андрей, это Иван. Слышишь меня? – раздалась чистая русская речь.

Взгляды шедших рядом бойцов обратились к командиру. Андрей жестом показал им продолжать путь, а сам достал рацию.

– Слышу. Чего тебе?

– Послушай, командир мой был не прав, – Иван говорил медленно, тщательно подбирая слова, видимо, потому что старался говорить чисто. – Давайте всё‑таки встретимся?

– Ваня, ну вот стань на моё место – вы меня обманули несколько раз за полчаса. Ты видел наш отряд, более менее понимаешь нашу ситуацию, скажи – как я могу вам доверять?

– Давай так – какая вам нужна помощь? Мы готовы помочь в обмен на наших. В определённых пределах, конечно же.

Андрей задумался. Какая помощь им нужна? В идеале они хотели бы на время присоединиться к украинцам, чтобы в спокойной обстановке залечить раны и прийти в себя, но с такими товарищами и враги не нужны. Значит, нужно и дальше идти к своим. Но куда?

– У вас работающие рации, значит, есть возможность их заряжать. Нам нужно зарядить наши, чтобы связаться со своими и понять куда нам идти. Ещё нам нужны припасы: еда и вода.

– Еда… Еда нам тоже нужна. Вы же не думаете, что её легко добывать?

– Не думаем. И я примерно понимаю, как вы сами её добываете – утром я думал, что мы сможем сделать это вместе, чтобы у вас не просить.

– Ты о чём?

– Вы ведь захватываете провиант в деревнях, которые легли под секту, верно?

– Как ты узнал? – не смог скрыть удивления Иван.

– Понял из твоих слов. Да мы и сами собирались заняться тем же ещё до встречи с тобой.

Некоторое время Ваня молчал, вероятно, обсуждая их разговор с тем самым недоверчивым командиром их отряда.

– Мы согласны.

– На что?

– Мы дадим вам то, что вы просите.

– Да ладно? Вот так просто, без гарантий? А как же ваши утренние пять тысяч проверок и попыток меня обмануть?

– Мы больше не сомневаемся, что вы не из секты.

– А. Вон оно что. Даже не знаю. Я вам больше не верю.

– Понимаю, но я серьёзно – больше никаких фокусов, – просительным тоном ответил Иван.

Романов остановился и задумался. Остальной отряд, не получив команды останавливаться, медленно продолжал путь.

– Ладно. Как вы зарядите наши рации? – спросил, наконец, Андрей.

– У нас есть переносные солнечные панели. Для раций их достаточно. Но мы их не отдадим, так что встретиться нам по любому придётся.

– Хорошо. Если вы не будете опять мудрить, то меня это устраивает.

– Где встретимся?

Андрей развернул карту и некоторое время рассматривал её, пока не выбрал место.

– В трёх километрах к северу от того места, где мы утром не могли найти общий язык, есть небольшое поле и балка. Встретимся в той балке завтра на рассвете. С вас ваша солнечная панель и запас еды на взвод на три дня. С меня – ваши ребята. Если выкинете хоть что‑то подозрительное – сделка отменяется. Учтите – у нас тут нет дураков. Попробуете ещё раз выкидывать фокусы – ваши товарищи пойдут с нами к Альянсу, и вы их увидите, только когда мы туда доберёмся. Это если по дороге мы все не помрём с голоду.

Украинцам понадобилось время на размышления, но в итоге они дали утвердительный ответ.

6

Он шёл, шёл и шёл. Вперёд, туда, где, как он думал, были свои. Годы, проведённые на охоте в лесах и полях, научили его отлично ориентироваться без компаса, а солнечная погода лишь ещё больше упрощала задачу, так что он с лёгкостью поддерживал нужное направление.

Благодаря портянкам Толя до сих пор не натёр ноги и сейчас считал их одним из величайших изобретений в истории советской армии. Он не знал, что придумали её ещё в Древнем Риме, а в Россию она попала во времена Петра I, но для Толи такие малозначимые вещи никогда не были интересны.

Несколько дней он упорно шёл вперёд, веря, что высокий темп позволит ему выйти к своим. Но по прошествии четырёх дней даже могучее здоровье Черенко не выдержало и он начал стремительно выбиваться из сил – взятый темп в совокупности с незнанием местности, голоданием и недостатком сна начал брать своё. Время, когда он мог делать ставку на упрямство и характер, прошло. Пора было начинать предпринимать что‑то в плане отдыха и питания, иначе он просто загонит себя. К тому же до него, наконец, дошло, что он совершенно не знает ситуации и не имеет понятия где они, эти «свои».

Вопрос с едой был наиболее острым. Запасы, взятые с собой, он давно уже прикончил. Можно было бы устроить охоту, но на звуки выстрелов может кто‑нибудь прийти, а это Толе было ни к чему. У него всегда имелись при себе моток толстой, прочной нити и проволока, так что можно было смастерить и расставить силки, но это требовало времени, а останавливаться Толя по‑прежнему не хотел – несмотря на факты, он всё ещё упрямо верил, что если идти достаточно быстро, то он сможет догнать отступающих союзников.

Раньше Толя часто пробегал мимо съедобных ягод, не обращая на них внимания. Теперь же он начал искать их, жадно набрасываясь на них всякий раз, когда ему удавалось найти хоть что‑то съедобное.

Один раз он услышал хрюканье кабаньего выводка. Искушение пристрелить кабана было велико, но Толя устоял ‒ кто знает, где он и как близко могут быть враги? Осторожно подобравшись поближе, он лишь проводил голодным взглядом упитанную свинью с четырьмя поросятами, и пошёл своим путём.

Дневная жара становилась совсем невыносимой. Где‑то лес давал прохладу, в иных местах наоборот – парил. Почувствовав усталость, Толя нашёл прохладное место в попавшемся ему на пути яру, и устроился там на отдых, расставив по пути пару силков, которые он смастерил буквально на ходу. Переждав самую жаркую пору, он снова выступил в путь, предварительно проверив силки – они оказались пусты.

Стычка с пилотом показала Толе, что оставить бронежилет было правильным решением, но теперь он с каждым часом возвращался к этой мысли и снова стал подумывать о том, чтобы избавиться от него. Эти десять с лишним килограмм мешали ему всё больше по мере того, как он уставал. Он чувствовал, как бронежилет сковывает его, вытягивает из него дополнительные силы с каждым новым движением, но, стиснув зубы, пока терпел это.

Уже совсем в другом темпе Толя прошёл оставшиеся полдня. Всё это время он боролся с собой, пытаясь преодолеть нежелание останавливаться. Ему казалось, что его друзья уже совсем рядом, ещё немного и он догонит их, но здравый смысл был не менее упёртым – ты идёшь уже пять дней, у тебя упадок сил, ты давно нормально не ел, тебе тяжело и нужен отдых. И не вздумай, курва мать, бросать бронежилет, ведь ты в тылу у врагов на территории группировок, которые состоят в союзе с противником. Все, кого ты можешь встретить, кроме солдат Альянса – твои враги. И в таких обстоятельствах снаряжение тебе просто жизненно необходимо.

Солнце медленно, но уверенно клонилось к закату. Пора было искать место для ночевки. Желательно такое, где будут звериные тропы, чтобы можно было расставить силки – он обязан что‑то поймать. Теперь это вопрос выживания. Пока он искал место, то успел собрать немного грибов. Мало, потому что давно не было дождя, и найти их оказалось не так просто, как казалось поначалу. Но готовить их он не стал – делать это в темноте было неудобно, да и всё равно он не хотел разводить костёр, чтобы не рисковать привлечь нежелательное внимание.

Утро встретило его пением птиц и шумом лёгкого ветерка, шалящего в кронах деревьев. Впервые за эти дни Толя более менее выспался, а не сорвался с места в четыре утра. Может, он поспал бы и дольше, но голод беспощадно скручивал внутренности, требуя предпринять что‑то, чтобы утолить его. Толя сделал пару глотков из фляги и опустошил её окончательно. Затем пришло время силков. Глубоко вздохнув, он скрестил пальцы и пошёл на проверку, размышляя о плане дальнейших действий.

Первый силок был пуст. Второй – нет, но то, что Толя там нашёл, радости ему не доставило. Это оказался почти полностью съеденный кем‑то заяц. Высвободив останки животного, Толя забрал силок и, проклиная и угрожая всякими карами твари, сожравшей его зайца, отправился на поиски воды. Есть хотелось ужасно, но вода была ещё важнее.

Только к середине дня он преуспел в поисках, набрав по дороге ещё немного грибов и совсем чуть‑чуть перебив голод ягодами. А потом он вышел к небольшой реке. Внимательно осмотрев окрестности, Толя вышел к берегу и осмотрелся там. Река, лениво нёсшая свои воды на восток, встретила его лёгким ветерком, шелестом густых камышей и кряканьем уток. А ещё очередным крамольным желанием подстрелить дичь.

Солнце жарило на всю катушку, так что у Толи созрел небольшой план. Он снял бронежилет и летнюю форменную куртку, из которой предварительно достал проволоку, затем уселся в укромном месте на берегу и принялся гнуть крючок. Оводы, сновавшие вокруг, сразу же им заинтересовались, даже не подозревая, что на самом деле это Толя заинтересовался ими. Набив на себе почти десяток экземпляров разной степени упитанности, Черенко приступил к рыбалке, в процессе активно пополняя боекомплект мух. Через несколько часов у него было два небольших окунца и один вполне приличный. Ещё две неизвестные чешуйчатые твари сорвались ещё будучи под водой, вызвав отборнейшие матюги и рафинированные проклятия на свою рыбью голову. Поголовье оводов в округе получило кое‑какой ущерб, но несколько счастливчиков сумели уйти целыми.

Затем азарт, поначалу немного притупивший чувство голода, стал слабеть. Толя смотал леску, подобрал вещи и пошел обратно под тень деревьев, на ходу тихо кривляясь сам к себе.

– Толя‑ан, заче‑ем ты постоянно таскаешь с собой целую мастерску‑ую. Эх, Вурц, был бы ты жив – такую бы затрещину получил.

Шагая, он поднял взгляд к небу, но его быстро скрыли ветви деревьев. Он много дней ломился вперёд с упорством барана, не обращая внимания ни на что, много дней игнорировал потребности организма, но сейчас, впервые с того дня, как он остался один, Толя, наконец, ощутил спокойствие.

7

На этот раз украинцы и правда не обманули. Перед рассветом они вышли на связь и сообщили в каком месте в балке они находятся. Лёша и Руми ещё под покровом ночи поползли к балке и замаскировались в разных местах, чтобы прикрывать Андрея. Сам Романов с тремя бойцами выдвинулся к месту встречи, а Шелковский с ещё тремя бойцами остались с пленными в лесу неподалёку, ожидая сигнала.

В балке, как и было обещано, Андрей увидел Ивана в сопровождении ещё одного мужчины – среднего роста, но на вид очень крепкого, чем‑то напоминающего Черенко. Оба сидели на земле и оба, разумеется, были вооружены, но оружие держали рядом, даже не в руках. Руми держала обоих на прицеле, а вот Лёше пришлось менять позицию, чтобы лучше контролировать местность вокруг, что заняло у него немало времени.