Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 106 (всего у книги 126 страниц)

Глава 7.2

Уход основного фронта далеко на запад позволил Альянсу запереть «Чаян» на их территории и почти полностью изолировать от союзников. Впрочем, в этих местах из союзников крымчаков в строю оставались только несколько мелких банд, но когда дело стало совсем плохо, даже они побросали всё и попрятались в леса и всевозможные щели, молясь, чтобы никто их не нашёл. Сообщение с силами секты у «Чаяна» осталось только по морю, но слабая пропускная способность этой транспортной сети не позволяла ей ни на что повлиять.

Крымчаки дрались яростно, с неистовством загнанного в угол раненого зверя. Они цеплялись за любое место, где можно было организовать оборону и нанести ущерб атакующим. Наступающие войска несли тяжёлые потери, но сами крымчаки несли ещё большие. Благодаря информации, полученной от деятельности разведгрупп Гронина, Альянс сумел в первый же день боевых действий высокоточными ракетными ударами уничтожить значительную часть ПВО крымчаков, а затем с помощью артиллерии и авиации нанести удары по самым уязвимым местам их обороны. Далее в дело вступили мотопехота и танки. Много танков. Всё, что до этого сосредоточивалось Альянсом для потенциальной обороны от «Чаяна», теперь было использовано для того, чтобы уничтожить крымскую группировку одним могучим ударом.

Андрею было мало что известно о масштабах разворачивающейся бойни. Он знал только то, что сам он и его взвод вложили много сил в сбор разведданных и диверсионную деятельность, и что она теперь наверняка приносила пользу. В данный момент его больше беспокоила отвратительная дорога, которая мешала дремать, чем состояние фронтов и проблемы «Чаяна», тем более, что он намеревался эти проблемы ещё больше усугубить.

Уже некоторое время Андрей лениво глядел на едущий впереди грузовик, который так раскачивало на ямах, будто кто‑то делал это намеренно. Людям в кузове точно нельзя было позавидовать. «Тигр» в котором ехал он сам, был куда более устойчив, но даже в нём качало будь здоров. Поскольку покемарить точно не получится, Андрей стал придумывать чем бы заняться. Пытаясь решить эту проблему, он осмотрел попутчиков.

За рулём уверенно крутил баранку Воробьёв, который стал для Андрея настолько же привычным в роли водителя, как оба Черенко в роли разведчиков. В последнее время Сергей заметно изменился, стал более жизнерадостным и даже иногда мог что‑то рассказать. Андрей был уверен, что это влияние Тани, которая чуть ли не измором, но всё‑таки сумела достучаться до вечно молчаливого Воробьёва. Романова частенько подмывало напомнить ему их давний разговор о счастье, которое может быть врагом, но он каждый раз душил в себе это глупое желание.

Сзади на сидении делал вид, что дремлет, Корнеев, с другой стороны примерно тем же занимался Игорь. От Косаря в салоне машины виднелись только ноги, а всё остальное торчало из люка над крышей. Наемник невозмутимо курил за пулемётом, разглядывая природу.

«Анархисты» передвигались по тылам, но опасность здесь была не ниже, чем на передовой. В лесах осталось немало отрезанных стремительным наступлением боевых частей противника, не стеснявшихся партизанить и прорываться к своим. Об этом регулярно напоминали встречающиеся остовы подбитой техники на обочинах или даже прямо посреди дороги. Свой вклад вносили и периодически появляющиеся звенья штурмовиков, а порой и вертолётов, но с ними активно боролись, поэтому налётов становилось с каждым днём всё меньше, как и самих летающих машин. Но особенно опасно было в населённых пунктах, которые после захвата силами Альянса крымчаки порой бомбили с устрашающей силой.

Косарь буркнул что‑то. Затем ещё. Не услышав ответа, он присел и заглянул в салон.

– Ну, конечно, – улыбнувшись, бросил он и вернулся к пулемёту, бурча что‑то про гранату‑будильник.

Андрей расслышал это и тоже улыбнулся. Да, за эти месяцы Косарь прижился в коллективе ничуть не хуже старожилов. Хоть поначалу многие были настроены против него, а некоторые даже не стеснялись прямо заявлять ему об этом, вскоре все привыкли к этому весёлому, энергичному и чрезвычайно активному человеку. Некоторым он успел спасти жизнь, другим помог советом, а кому‑то просто нравился его весёлый характер. Кем он был в прошлой жизни, как многие называли время до эпидемии, Косарь так и не рассказал, но бойцом он оказался действительно хорошим. Может, не лучше Корнеева, но если и хуже, то точно ненамного. Несколько раз они с Лёшей буквально вдвоём скрытно пробирались в расположение противника, и однажды притащили «языка», а в другой раз заминировали половину вражеского лагеря и взорвали крымчаков к чёртовой матери. Возможно, после таких совместных операций даже Корнеев проникся бы к Косарю уважением, если бы наёмник постоянно не пытался подначивать Лёшу или не устраивал регулярных попыток выяснить, кто круче, которые Лёша, впрочем, всегда игнорировал.

Подобное поведение этих двоих привело к тому, что каждый во взводе теперь занимал чью‑то сторону и с нетерпением ожидал, когда же терпение Лёши лопнет и вопрос разрешится. Андрею такое положение вещей не очень нравилось и он как‑то задал Косарю прямой вопрос. Наёмник ответил, что считает Корнеева самым профессиональным бойцом во взводе и специально разжигает здоровую, с его точки зрения, конкуренцию. Якобы это улучшает боевой дух и отдачу остальных бойцов, да и его самого. Андрей в тот момент не нашёл, что на это ответить и решил оставить всё, как есть.

Кроме Лёши одна лишь только Руми по‑прежнему не жаловала Косаря. В прошлом Андрей обязательно спросил бы её об этом, но в последнее время их отношения почему‑то расстроились, и если дело не касалось приказов, то девушка всячески избегала командира.

Машину в очередной раз тряхнуло, и Андрей взглянул на дорогу перед собой. Местность была холмистой, и серая с чёрными ямами дорога частенько петляла, огибая очередной крутой холм, густо поросший деревьями. Здесь было много узких мест, в которых легко можно было устроить засаду, но Андрей научился сдерживать подобные опасения и не позволять им разжигать чрезмерную паранойю – под каждый куст не заглянешь, за каждый камень – тоже. Если здесь регулярно ездят колонны наступающих войск и тыловики, и они не сообщают о нападениях партизан, то нет смысла сгрызать лишние ногти из‑за возможных засад. Достаточно просто быть готовым к бою в любой момент.

И Андрей, даже находясь в полудрёме, чувствовал, что готов. Забавно, но теперь он не удивлялся таким изменениям в себе. Это раньше он радовался, что стал сильнее или глубоко переживал, когда обнаруживал в себе новые качества, которые казались ему негативными. Теперь же любые изменения он принимал, как норму.

Ощущения от предстоящей операции у Андрея с самого начала были паршивыми. Началось всё с того, что он узнал о повышении в звании до старшего лейтенанта, а это уже не обещало ничего хорошего. Когда его повысили в прошлый раз, то прибавили людей в подчинение, а это в свою очередь сулило не только большую ответственность, но и более опасные задания. Тогда ему понадобилось время, чтобы свыкнуться с новым положением, и вот всё повторяется по новой.

В итоге чутьё не подвело. Следом за повышением Андрей узнал, что ему в подчинение помимо Ростовцева и его трёх танков дают ещё два взвода пехоты и пару БМП‑2 с БТР‑ами. Будто своего взвода ему было мало! Захотелось спросить, не нужно ли им будет штурмовать и захватить Крым, но парень сдержался. Да и спорить с приказами он давно отвык – эта черта тоже осталась в далёком прошлом, которое теперь казалось Андрею чужим, настолько разными людьми являлись он из того времени и он сегодняшний.

Неприятности продолжались. После истории с Буреевым Андрей отлично усвоил, что контакт с подчинёнными нужно налаживать немедленно. Чтобы сделать это, он собрал вместе подчинённых лейтенантов и их командиров отделений и сразу же в жёсткой форме разъяснил всем их место и роли. Судя по менявшимся выражениям лиц отдельных личностей, он понял, что всё сделал правильно. По крайней мере, если Коробейников и Ростовцев уже неплохо знали Андрея и реагировали спокойно, то вот новый лейтенант – Варанцев по кличке Варан, по типажу и повадкам сильно напоминавший Буреева – ушёл с собрания с совершенно иным выражением лица, чем пришёл на него. Правда, этому способствовало одно зрелищное, но не очень приятное мероприятие.

Варан, этот высокий, сорокапятилетний мужчина со шрамами на лице пришёл на собрание с видом отца, намеревающегося напутствовать заигравшихся детишек, и разговаривал хоть и без грубости, но небрежно и будто немного свысока. Некоторое время Андрей терпел это, а затем без обиняков спросил, почему тот так себя ведёт. В результате разговор быстро перерос в конфликт, аналогичный конфликту с Олегом Буреевым. Со стороны Варана начались заявления о житейской мудрости и превосходстве в опыте, а затем хвастовство достижениями и навыками, на что Андрей предложил простое решение – проверить уровень подготовки и тех самых навыков в рукопашной схватке. Для начала – между сержантами «Анархистов» и взвода Варана, а если этого будет недостаточно, то и между Андреем и самим Вараном. Если Варан победит, то Андрей прислушается к его требованиям, в противном случае Варан даст слово, что как минимум до конца операции от него и его людей не будет никаких проблем. Варанцев согласился, чем и совершил ошибку, поскольку Андрей, предвидевший подобное развитие событий, со своими бойцами договорился заранее и, хорошо зная их возможности, был уверен, что они его не подведут.

Поскольку он выступил инициатором, то заранее указал Варану, кто будет участвовать от «Анархистов» и предложил лейтенанту самому выбрать пары. Тот согласился, но это ему не помогло. В первом поединке Толя Черенко буквально размазал противника. Во втором Косарь, уже месяц как сменивший на посту командира отделения Кота, расправился с соперником ещё более брутально, обезвредив того первым же болевым приёмом. После этого противники были настолько деморализованы, что третий бой мог бы и не состояться, но Корнеев, который тоже был в звании сержанта, выглядел не так угрожающе, как его потенциальный соперник, поэтому поединок всё же провели. Однако он прошёл в том же ключе, что и бой Черенко, хоть и казалось, что Лёша уж слишком осторожничает. После этого Андрей повернулся к Варану и спросил хочет ли тот драться с ним, но лейтенант заявил, что это будет лишним, при всех извинился перед Андреем и дал слово, что проблем между ними не будет.

Но и это не стало последней неприятностью. Подразделения встретились и ожидали приказов в одном из населённых пунктов «Булата», далеко от территории своей группировки. После «усмирения» Варана Андрей сообщил офицерам и сержантам суть поставленной задачи, а также точное время отбытия, до которого в тот момент оставалось чуть больше шести часов. Однако, ближе к назначенному времени отправления выяснилось, что Косарь и Корнеев куда‑то запропастились. Их бросились искать, но так и не нашли. Минут за десять до назначенного времени объявился Корнеев, но ничего объяснять не захотел, а лишь извинился перед Андреем и пошёл за своим снаряжением. Через пару минут следом за ним появился Косарь и с виноватым видом сообщил, что прощался с какой‑то местной барышней. У Андрея в тот момент не было времени на разбирательства, да и формально они не опоздали, поэтому он оставил этот инцидент без последствий.

После такого начала плохое предчувствие больше не покидало Андрея, хоть как он ни старался его прогнать.

Посёлок, являвшийся их пунктом назначения, стоял на берегу небольшой, но глубокой реки. Не так давно его заняли войска Альянса, при этом помешав отступающим крымчакам взорвать мост. Немедленно был захвачен и укреплён плацдарм на другой стороне реки, однако на этом наступление остановилось. Гронин внимательно следил за передвижениями войск, выжидая подходящего момента и придерживая заранее выбранные для своей операции подразделения поближе к нужному месту.

Посёлок расположился в долине у подножия высоких холмов и к моменту прибытия «анархистов» уже полностью контролировался гильдией. Южнее посёлка находилось небольшое поле, за которым река делала изгиб, прижимаясь к холмам. На другом берегу темнел густой лес, а за ним высились очередные холмы. Где‑то там, между теми холмами, и располагалась настоящая цель Романова.

По пути «анархисты» обогнали колонну самоходных артиллерийских установок, а сразу перед посёлком Косарь заметил неподалёку от дороги ещё одну батарею самоходок, в основном «Акаций», но была среди них и пара «Пионов».

В условиях постоянного стресса каждый ищет разрядку в чём может. Несмотря на отличную организацию и дисциплину среди солдат торговцев, в условиях активных боевых действий даже у них случались нарушения, например, непреодолимая тяга к алкоголю. Вездесущий и всезнающий Косарь и здесь оказался чертовски предусмотрителен.

Когда «анархисты» узнали, что покидают «Убежище» и будут долго действовать рядом с «Булатом» и торговцами, Косарь зачем‑то заставил Бодягу добыть пару десятков литров хорошего самогона. Узнавший об этом Андрей был в ярости, но Косарь отвёл его тогда в сторону и буквально за три минуты не только успокоил, но и убедил в чём‑то, потому что после их разговора Андрей к бурной радости Бодяги и Толи Черенко позволил взять самогон с собой. Но радость их оказалась недолгой: угрозами и тумаками Косарь никого не подпускал к заветным бутылкам, чем даже заслужил немного ненависти. Но затем, когда он, благодаря своей природной хитрости и невероятной харизме, с помощью этих самых бутылок умудрялся выменивать на алкоголь не только снаряжение, но и информацию, к самогону стали относиться, как к патронам.

– Э! Тормози! – пригнувшись в салон, крикнул Косарь.

Воробьёв флегматично посмотрел на Андрея, и тот кивнул, мол, выполняй. Сергей посигналил передней машине и свернул на обочину. Корнеев выпустил Косаря из машины и сел обратно на своё место, а наёмник подошёл к окну Андрея и постучал в него, прося открыть, но Андрей решил тоже выйти из порядком поднадоевшего «Тигра», чтобы хоть немного размять ноги.

– Командир, это, нам же недалеко тут, да? – поглядывая на батарею, поинтересовался Косарь.

– Недалеко, – согласился Андрей, пока не понимая в чём дело.

– Так, может, нам пойти подружиться с мужиками? – он кивнул на батарею. – У меня ещё осталось немного коварной воды.

Романов и сам рассчитывал перед штурмом заручиться артиллерийской поддержкой у союзников, но собирался сделать это через командира наступающих соединений. Надо заметить, что если в атаку шла не сама гильдия, а союзники – их артиллерия работала спустя рукава, будто жалела боеприпасов, поэтому идея Косаря определённо имела смысл. Если повезёт, то благодаря алкоголю артиллерия может реально помочь.

– Давай. Найдёшь нас в посёлке, – согласился Андрей.

Косарь исчез, а через полминуты, хлопнула задняя дверь «Тигра».

– Трогай, – скомандовал Сергею Андрей, и «Тигр» тронулся с места, оставляя на обочине Косаря с вещмешком в руках.

Посёлок сильно пострадал в результате боёв. Подбитая техника и мёртвые тела, которые никто не торопился убирать, массово встречались уже на окраинах. Большинство зданий были разрушены тяжёлым артиллерийским огнем, вероятно, того самого дивизиона, что они встретили по дороге. Даже старый асфальт оказался перепахан. Во многих местах дороги преграждали груды щебня и кирпичей, а несколько пятиэтажных домов были настолько сильно разрушены взрывами, что ничем не отличались от фотографий времён второй мировой. Глядя на них, Андрей вспомнил, как по приказу Монье в Вольном складывались, словно карточные домики, огромные девятиэтажки, но тогда он не ощущал такого трепета, как сейчас. Да, гильдия не жалела ни средств, ни боеприпасов, когда наступала сама.

Андрей немного нервничал из‑за того, что ему придётся снова напрямую иметь дело с гильдией, опасаясь, что старые грехи могут аукнуться. Примерно две недели назад Гронин сообщил ему, что «Рассвет» больше за ним не охотится, и это стало для парня большим облегчением, но вот ситуация с Владовым всё ещё оставалась непонятной. Один раз он связывался с «Убежищем» и задавал Гронину вопросы об Ане, но полковник её не выдал. Затем через неделю после этого в «Убежище» на вертолёте прилетал какой‑то наглый майор от гильдии и встречался с Павлом, обсуждая то же самое. Гронин и тогда настаивал, что Ани в «Убежище» нет и, в принципе, говорил правду, ведь она находилась в совершенно другом месте. С тех пор прошёл месяц, но от Владова больше ничего было не слыхать.

Он бросил поиски или перенёс их в другие места? А, может, просто выжидал, пока Андрей где‑нибудь объявится, чтобы спросить с него самого? Впрочем, в любом случае, Ани с ним не было, а это значительно упрощало задачу.

Первым делом Андрей отправил разведгруппу на ту сторону реки, предварительно согласовав это с командиром торговцев на мосту. Капитан Панкратов, в чьём ведении была охрана моста и плацдарма на противоположном берегу, оказался сговорчивым и вообще весьма приятным мужиком. Договорившись с ним, Андрей направился к командиру батальона торговцев, чтобы решить вопрос с артподдержкой. Бутылки Косаря, конечно же, способны были сотворить чудеса, но стрелять без «благословения» сверху артиллеристы вряд ли смогут.

К счастью, здесь тоже всё прошло замечательно. Майор о спецоперации «Булата» знал и все нужные инструкции получил. Вопросов об Ане также не было. Удивлённый такой поразительной сговорчивостью и благодушием офицеров гильдии, Андрей ещё больше насторожился. Что‑то слишком уж всё хорошо шло, стало быть, где‑то должен быть подвох. Но подвоха всё не было. По крайней мере, с этой стороны.

С появлением первой информации от разведчиков выяснился неприятный факт: объект охранялся смешанными силами крымчаков и секты, но точно оценить эти силы не представлялось возможным. По своему устройству он очень напоминал подземную лабораторию, которую когда‑то посещали «анархисты». Это была ограждённая металлической сеткой территория сложной формы, площадью примерно две трети гектара. Здесь размещались три ряда не очень длинных бараков, здание боксов примерно на восемь машин и ещё два каких‑то бетонных строения.

Из охраны снаружи Косарь с Лёшей насчитали около пятидесяти человек, но сколько ещё их могло находиться за большими, врытыми в склон холма воротами бункера, можно было только догадываться. Помимо живой силы на территории находились минимум два танка типа Т‑80, пара БМП‑2 и БТР‑ов. Вполне возможно, что на подступах к объекту могли быть ещё какие‑то укреплённые блокпосты или что‑то подобное, но это ещё предстояло выяснить.

В принципе, количество сил у противника Андрея не сильно беспокоило. Сколько бы их там ни было, артиллерия значительно уменьшит их ряды. Проблема была в другом – как быстро и сколько резервов смогут подтянуть сектанты, когда начнётся заваруха и что они успеют вывезти с объекта за время, пока «анархисты» будут готовиться к операции? А вывозили они активно.

В распоряжении самого Андрея, с учётом танкистов, было восемьдесят четыре человека, и он был уверен, что ему этого хватит. Неприятным моментом было то, что припасов у них хватит всего на три‑четыре дня, и если они не успеют выполнить задачу за это время, то начнётся морока с попытками достать у торговцев жратву, а Андрей, имея неприятный опыт в решении таких вопросов, страшно их не любил. Анализируя полученную информацию, за ночь Андрей успел немало посушить себе голову, как подступиться к сектантам, но к утру его сырой предварительный план оказался полностью разрушен.

В начале седьмого утра, когда небо только начало сереть, «анархисты» проснулись от внезапной артиллерийской канонады. Андрей дрых прямо в «Тигре». Тут же, на переднем сидении, в неудобной позе ещё минуту назад дремал дежуривший у рации Серёга. Прежде, чем Андрей успел понять, что происходит, рация в машине зашипела.

– Анархия, ответьте Корню. Приём.

Воробьёв сразу схватился за микрофон и ответил. Андрей подобрался поближе к нему, чтобы не тратить время на пересаживание. За стеклом машины уже появились озадаченные лица Коробейникова и Бодягина. Слышались какие‑то команды, но Андрей не собирался вникать в них. В любом случае ребята молодцы – быстро реагируют.

– Это Анархия, приём.

– Объект подвергается тяжелому артобстрелу. Вероятно, перед атакой. Приём.

– Понял. Оставайтесь на позиции и держите меня в курсе ситуации! – громко проорал Андрей, чтобы его уж точно услышали.

Корнеев прекратил связь и отключился. Андрей быстро выскочил из машины и осмотрелся, стараясь разобраться, кто из нужных ему людей уже находится рядом, а за кем ещё нужно отправить гонцов. Бодяга, Варан, Коробейников и Ростовцев были уже здесь, стало быть, все в сборе. На вопрос Андрея, что происходит, ответа пока не было. Косарь находился с Лёшей в разведгруппе, ведь вместе они составляли самую опытную пару, которой Андрей больше всего доверял. К артиллеристам отправили кого‑то из взвода Коробейникова, но тот ещё не вернулся.

Андрей попытался заново прогнать в голове всё, что успел узнать за прошедший вечер и ночь, чтобы хотя бы приблизительно понять, что происходит. Комбат торговцев вчера рвал на груди тельняшку, заявляя, что участок прорыва сменили, и минимум три дня они в наступление точно не пойдут. У него был приказ укреплять и расширять плацдарм, чтобы там можно было сконцентрировать новую ударную группировку. Возможно, в рамках этого расширения он, сам того не зная, обнаружил и влез на секретный объект «Чаяна»? Может быть. Но Лёша докладывал, что у крымчаков там активное движение и хорошая оборона, которой способствует ландшафт. Вряд ли туда можно было влезть силами, собранными на плацдарме, ведь большая часть батальона оставалась здесь, в посёлке, а оставлять внешние рубежи уж точно не стоило. Рота Андрея размещалась неподалёку от моста и если бы ночью через мост перебросили дополнительные силы, то они бы точно это заметили. Значит, было что‑то ещё.

– Бодяга! Поднимай наших и отправь кого‑то к капитану Панкратову на мост – нужно узнать, что происходит, – начал Андрей.

– Делаю!

Всем остальным Андрей отдал приказ готовиться к выдвижению, а сам, про себя злясь и матерясь, вернулся в «Тигр», надеясь, что разведчики ещё выйдут на связь и сообщат что‑нибудь полезное. Минут через пять с моста вернулся Игорь и сообщил, что Панкратова там нет, а из тех, кто есть никто не имеет ни малейшего понятия, что происходит.

«Врут или нет?», – спросил себя Андрей, но ответа пока не имел.

Грохот артиллерии продолжался ещё минут десять, а затем стих. Рота Андрея за это время была приведена в полную боевую готовность и ждала только приказа. Через минуту после наступления тишины снова ожила радиостанция в машине.

– Анархия, это Корень, приём.

– Слышу тебя. Что у вас?

– Как и ожидалось начался штурм, – спокойно, будто комментируя вялый футбольный матч, сообщал Корнеев. – Атакуют с севера и востока. Пока что невозможно определить силы атакующих. Приём.

«Интересный выбор направления. Вход на объект ведь в западной стороне», – подумал Андрей.

– Понял тебя. А кто атакует? Приём.

Ответа не было секунд десять.

– Корень?! – нетерпеливо поторопил Андрей.

Рация включилась, из неё полились звуки взрывов и стрельбы, а ещё неразборчивые голоса. Кажется, Косарь спорил о чем‑то с Лёшей.

– Кажется, полмозга, – сообщил, наконец, Корнеев.

– Бл. дь!

Ну, конечно! Кто же ещё! Андрей переключил радиостанцию на частоту взводов и скомандовал выдвигаться к мосту. Однако там их ждала проблема в виде троицы бойцов Панкратова, перегородивших дорогу. Они уверенно стояли прямо перед мостом, руками делая знаки, требуя остановиться. Андрей быстро выскочил из машины и подбежал к ним.

– Какого чёрта?! Убирайтесь нахрен с дороги! – набросился он на них.

– Проезд запрещён! – ответил ему один из бойцов.

– Что значит запрещён?! Кем? Где капитан Панкратов?!

– На той стороне. Он же и отдал приказ никого не пропускать.

Лицо Андрея выглядело настолько разъярённым, что бойцы стали поглядывать на него с опаской.

– Короче, мы проезжаем, даже если придётся проехать по вам, – предупредил их Андрей через несколько секунд.

– Нихрена вы не проезжаете! – один из троицы приподнял свой АК, выказывая больше решимости, чем его товарищи.

– Ты что, стрелять в меня собрался? М?

Андрей с угрожающим видом сделал пару шагов к солдату, тот растерянно попятился, но оружие пока не поднимал. Его напарники тоже не знали, что делать. От колонны к ним уже спешили Толя Черенко и Бодяга.

– Капитан Панкратов и майор Нигматулин знают, кто мы такие и зачем мы здесь. Вчера вечером майор гарантировал мне свободный проезд через мост в любое время, поэтому если моя колонна сейчас не проедет и я потеряю время – я лично утоплю вас в этой реке, понятно?

– Но приказ о запрете проезда пришел всего полчаса наз…

– На меня он не распространяется, – отрезал Андрей и энергично махнул рукой Воробьёву.

Мощный мотор «Тигра» зарычал и машина уверенно покатилась на людей. Двое из солдат попятились, опасаясь, что на них и правда наедут, а самого упёртого Андрей решительно оттолкнул с дороги. Внушительные фигуры сержантов рядом с Андреем действовали как усилитель его действий.

– Только рыпнись и вам конец, – угрожающе предупредил Романов. – Как вернусь – приду к Вам с Панкратовым. Разберёмся, кто и что вам приказывал.

Вряд ли Андрей был бы столь напорист и решителен, если бы не злость от чувства, что «Рассвет» в очередной раз собрался его обставить. Нет, ему это надоело и больше так не будет. По крайней мере, точно не сегодня.

Большим плюсом для Андрея в этой ситуации стали два момента. Во‑первых, при всей агрессивности «анархистов» они даже не пытались хвататься за оружие, поэтому солдаты гильдии не решались устраивать стрельбу по союзникам, пусть даже в чём‑то неправым. А во‑вторых, для любого гильдейского офицера их запрета было бы достаточно, поэтому они и стояли так наивно втроём, но подобное не действовало на Андрея. Поставь они перед мостом какую‑нибудь боевую машину, Андрею пришлось бы решать вопрос с Панкратовым или Нигматулиным, а так ему, по сути, мешала проехать только исполнительность одного из бойцов, и то большой вопрос мешала ли она на самом деле.

Упёртому бойцу, наконец, пришла в голову здравая мысль связаться с капитаном Панкратовым, и он метнулся к стоявшей неподалеку палатке, где, вероятно, находилась рация. Черенко, следивший за ним, догадался что к чему, в три прыжка догнал бойца, схватил за бронежилет и оторвал от земли. Тот отчаянно вопил и барахтался, пытаясь вырваться, но через несколько секунд под хохот Бодяги уже летел с обрыва в воду. Его напарники трюк не оценили и навели на Толю оружие.

– Чё?! – грозно рявкнул на них Черенко и, видя, как обескуражено они на него смотрят, сплюнул. – Вертел я вас, мудаки.

На тот момент треть колонны Андрея уже ехала по мосту, а сам наглый старлей вскочил на подножку проезжающего грузовика и был таков. Бодяга догнал один из проезжающих грузовиков и запрыгнул на борт, Толя сделал то же самое и через минуту рокот двигателей доносился уже в лесу за мостом. Искупавшийся в холодной воде боец, долго не мог выбраться по крутому склону и матерился, а его напарники, забыв о нём, объясняли по рации суть инцидента капитану Панкратову. Но время было упущено, и пока Панкратов разобрался в ситуации и смог отдать хоть какие‑то распоряжения, «анархисты» были уже далеко.

До позиций сектантов было километров пять, если напрямую, но если двигаться по извилистой дороге среди холмов, то все десять. В пути с Андреем связался сам майор Нигматулин, с которым Романов накануне согласовал частоту для связи.

– Какого хера, старлей?! Ты нарушил мой приказ и угрожал моим людям?!

– А вы мне не командир. И если мне не изменяет память, то мы вчера договорились, – попытался съехать с темы Андрей.

– А сегодня – нет! Ты ох. ел, такое творить?!

– Простите, товарищ майор, мне нужно вести бой, – ответил Андрей и отключился.

«Да, похоже, неприятностей теперь прибавится. Может, не стоило переть напролом… Ладно, будем решать проблемы по мере их поступления», – решил он.

В какой‑то момент снова включилась артиллерия. Грохот её могучих взрывов примешался к уже хорошо слышным звукам боя. На запрос Андрея в этот раз ответил Косарь. Он сообщил, что атака «Рассвета», вероятно, захлёбывается, потому что они снова запросили поддержку артиллерии. Затем послышались его изумлённые возгласы.

– Что там такое?!

– Эти черти лезут прямо под огонь собственной арты! – поражался Косарь. – В том бункере что, наливают?

– А что сектанты? – спросил Андрей, игнорируя его шутки.

– Сектанты?

Косарь затих на пару секунд, видимо, оценивая действия противника. Вскоре ответ был дан.

– Хренеют от такой наглости.

Силы «рассветовцев» упорно штурмовали укрепления секты прямо под не очень плотным, но крайне разрушительным артиллерийским огнём. Наблюдая за всем этим, Косарь сокрушённо качал головой ‒ кто‑то понапрасну губил солдат. Впрочем, сектанты несли куда большие потери, и когда огонь артиллерии снова прекратился, а дым немного рассеялся, позволяя оценить обстановку, «рассветовцы» уже зажимали в клещи обороняющихся на развороченных взрывами позициях сектантов, а группа примерно из двадцати человек взорвала ворота и вошла в бункер.

Корнеев тоже начал стрелять, пытаясь среди огня и дыма отыскать и ликвидировать офицеров сектантов. Косарь, закончивший говорить с Андреем, принялся осматривать место боя через бинокль и подсказывать Лёше цели. Но продолжалось это недолго. Лёша успел сделать лишь четыре выстрела, когда одинокая пуля со свистом вспорола пожухлые листья прямо у его руки.

– Ёманарот! – выкрикнул Косарь, тоже понявший, что это может означать.

Корнеев не был параноиком, но и в случайности не верил. Он отреагировал мгновенно и, отработанным движением быстро сложив сошки винтовки, стал отползать за гребень холма, где они с Косарем устроили себе лежбище. Косарь делал то же самое. Отползая, Корнеев считал в уме секунды, пока не услышал ещё одно характерное жужжание и шелест. Да, никаких совпадений.

Им с Косарём понадобилось около пяти минут, чтобы сменить позицию, но новая оказалась во много раз хуже старой и сильно ограничивала обзор. Пока они устраивались на новом месте, шум стрельбы усилился ‒ интенсивность огня значительно возросла. С правого фланга и с тыла по атакующим ударили непонятно откуда взявшиеся пулемётчики сектантов. Как ни старался Косарь, но со своей позиции он не мог их разглядеть. Были видны вспышки выстрелов, казалось, даже заметны очертания стрелков, но разобрать, что к чему оказалось невозможным. Опешивший Косарь осмотрелся вокруг, полагая, что у него что‑то со зрением, затем осмотрел бинокль. Нет – и с биноклем, и со зрением всё было в порядке.