Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 126 страниц)

– Что за херь, Энди? – прошипел он, могучей рукой прижав старика к стене. – Ты что, сдал нас?

– Нет‑нет‑нет! Как ты мог такое подумать?

В голосе Энди прозвучало вполне искреннее негодование, но Толик, хорошо известный своей толстолобостью, не умел распознавать такие вещи.

– Откуда тогда они тут взялись? – угроза в голосе была более чем явной, и Энди немного занервничал.

– Я не знаю, – как можно убедительнее ответил он. – Но если ты не в курсе – у входа осталось двое патрульных, а я вместо того, чтобы сдать тебя, торчу тут и выслушиваю твои обвинения.

Это возымело некоторое действие. Толик ослабил давление и некоторое время молчал.

– Ушли эти двое. Я сам видел.

– Никуда они не ушли. Сидят по углам и пасут всех, кто заходит.

Так эти двое, о которых говорит Энди, сидят внутри, а не снаружи. Толик с облегчением подумал насколько удачно он поступил, решив войти через черный ход. И как он догадался? Ломанись он по своей привычке напролом – его бы уже тащили к воротам в город.

– Понял. Оценил. А теперь скажи мне хоть что‑то о происходящем, – потребовал он, отпуская старика.

Энди выдохнул и растер шею. После взялся рассказывать.

– Они пришли минут тридцать назад. Спрашивали о вас, и очень точно описывали – наверное, вас пасли. Я не мог отрицать, что вы тут были, но сказал, что вы останавливались на пару дней и уже съехали. Они осмотрели вашу комнату и ушли, но в зале двоих оставили.

– Что мы такого сделали?

Толик задал этот вопрос скорее самому себе, но Энди ответил.

– Это ты мне скажи.

Он вопросительно смотрел на Толю, ожидая чего‑то интересненького, но Черенко лишь пожал плечами.

– Не знаю, Энди. Игорь появлялся?

– Нет.

– Малец?

– Тоже нет.

Черенко задумался. Нужно было рвать когти из города, и как можно скорее, но он пока не знал как. К тому же он не собирался уходить без Игоря, да и мальца тоже стоило забрать – к нему он проникся симпатией и бросать не хотел. Но если они сунутся сюда, то их сцапают эти гаврики в зале, о которых говорит Энди. Нужно найти и предупредить их раньше, чем они попадутся.

– Ты поможешь нам?

– Чем? – проскрипел старик. – Вы оказали мне услугу, и я за неё рассчитался. В этой ситуации я не знаю чем вам помочь.

– Я найду их и приведу сюда, но ты укроешь нас на некоторое время…

– С ума сошел? – не дав ему договорить, зашипел Энди. – Я не хочу рисковать своей головой, а эти ребятки обязательно наведаются ко мне ещё раз, а потом ещё, пока не найдут вас.

Несколько секунд Черенко с тупым выражением лица смотрел на Энди, переваривая его слова.

– Ладно, черт с тобой, – раздраженно махнул рукой он. – Хотя бы не сдавай нас. Иди, скажешь или там чисто.

Энди быстро протиснулся между Толиком и стеной и вышмыгнул в коридор. Через несколько секунд он вновь приоткрыл дверь и шепнул Толе, что путь свободен. Черенко вышел, настороженно осматриваясь, прошел к черному ходу, услышав вдогонку немного обиженное «не благодари», и стал открывать дверь.

И тут же прямо в дверях он наткнулся на Максима и Игоря, которые с ужасом глядели на открывающуюся дверь, ожидая увидеть кого угодно, но только не Толика.

– Забодай тя комар! – тихо выругался Толя и вернулся внутрь.

Энди ещё не успел уйти и при виде возвращающегося Толика чуть не обомлел.

– Господи, что ещё?! Вы таки точно сведете меня в могилу! – взволнованно простонал он.

– Чисто? – только и спросил Черенко.

Энди выглянул в зал. Двое вооруженных бойцов, как и десять секунд назад, сидели в разных углах зала, со скучающим видом посматривая на творящийся там бардак.

– Я долго отсутствую. Мне кажется, они что‑то подозревают, – чуть ли не ныл он. – Тебе лучше уйти.

– Энди, укрой нас хотя бы на полчаса. Дай перевести дух и придумать, что делать.

– Вас? – с гримасой ужаса спросил старик.

– Они здесь.

Хозяин прислонился к стене и приложил руку ко лбу. Он успел проникнуться симпатией к этим парням, но они требовали слишком многого, а старик не был готов к такому бессмысленному риску. КГБ действовало по принципу «лес рубят – щепки летят». Они не станут разбираться в степени причастности Энди к делам троицы. Если их поймают у него и у комитетчиков будет хоть малейшее подозрение, что он им помогал – он тоже сгинет в их подвалах. Но все‑таки…

– Бирки у тебя? – спросил Энди.

– Что?

Толя в недоумении уставился на него, но быстро все понял и, скривив губы, с хмурым взглядом протянул свою бирку Энди. Старик сразу преобразился.

– Его тоже, – потребовал он, забрав бирку Толи. – Это слишком большой риск.

Черенко взглянул на него чуть ли не с ненавистью, затем обернулся к Игорю и хотел сказать ему, чтобы тот отдал свою бирку, но, увидев пустой взгляд и бледность Романова, вышел к нему, сам порылся в его карманах и протянул Энди заветную бирку. Игорь на это почти никак не отреагировал, продолжая отрешенно молчать.

– Полчаса, Толя, а потом без обид, – сказал Энди, пряча бирки в нагрудный карман.

Толя вошел внутрь, за ним дрожащий от страха Максим и Игорь. Последний шел, словно безвольная кукла, поникший и совершенно опустошенный. Энди при виде этой жалкой картины невольно вскинул брови. У него не было ни малейших сомнений, что троицу сцапают ещё до утра и меньше всего ему хотелось бы, чтобы это произошло в его заведении. Но теперь риск, по крайней мере, был хоть немного оправдан, ведь он забрал у них бирки – все равно им оружие уже не понадобится.

– Идите за мной.

Энди провел их на второй этаж, затем на темный и грязный чердак, воняющий плесенью и крысами. Там была пара небольших окошек, в каждое из которых без труда протиснулся бы человек. Там, среди коробок и старого барахла старик их и оставил.

– Сидите тихо. Если что – вон окно. Через него выберетесь на крышу, а дальше всё в ваших руках.

– Энди, последний вопрос, – попросил Толя. – Как нам выбраться из города? Ты можешь помочь?

Энди отрицательно покачал головой.

– Нет. Это уже свыше моих сил. На выходе вас повяжут, а через вал вы не выберетесь – там колючая проволока, прожекторы и пулеметы. Да и как только вас заметят – организуют погоню и догонят, уж поверьте.

– Что же нам делать?

– Не знаю, но из города вам не выйти, это точно.

– Энди, кто может помочь? У тебя есть такие знакомые? Мы вернем все долги, даю слово.

– Нет, – снова покачал головой Энди.

Толик заскрипел зубами в бессильной злобе. По словам хозяина «Феерии» выходило, что они в западне и вырваться не получится. Все, что они могут сделать это оттянуть неизбежную поимку. Ещё и Игорь расклеился. Слюнтяй хренов.

– Я могу, – вдруг вызвался Максим, до этого боявшийся перебивать разговор взрослых.

Все, кроме пребывавшего в апатии Игоря, в изумлении уставились на мальчика.

– Я могу вывести вас… нас, – поправился Максим.

– Как? – в один голос спросили Энди и Толя.

– Есть подземный ход под валом, я покажу.

Толик заулыбался – маленький проныра нравился ему все больше. Он‑то все ожидал, когда малец отколется. Ему незачем их держаться при таких‑то рисках – у безопасников к нему претензий быть не может, он здесь никто и с ними никак не связан, но малый оказался иного мнения и собирался всех удивить. Энди было о‑очень интересно, что же это за подземные ходы такие, но снизу послышался какой‑то шум и он поспешно скрылся.

– Что ж ты раньше молчал? – с небольшим укором спросил Толя, когда люк за Энди закрылся.

Не дожидаясь ответа Максима, он повернулся к Игорю, бегло взглянул на него и немедленно отвесил увесистую пощёчину.

– Хватит сопли жрать, едрена вошь! Возьми себя в руки.

Игорь немного встрепенулся, а Максим пожалел, что не мог сделать так же – незаметно довести совершенно разбитого Игоря до «Феерии» по улицам, полным патрулей, стоило ему немалых усилий.

Игорь бросил на Толика косой взгляд, шмыгнул носом, и полез во внутренний карман бушлата. Достав оттуда какую‑то коробочку, он открыл её, что‑то вынул, и положил себе в рот. Максим подозрительно прищурился, обдумывая свою догадку, а Толя не придал должного значения.

– Когда мы сможем идти? – спросил он мальчика.

– Когда скажете, дядя Толя.

Люк снова открылся и из него показалась голова Энди, но снизу опять донёсся какой‑то шум, и Энди разволновался.

– Не к добру это. Всё, уходите через окно.

Он снова исчез в люке. Похоже, на этот раз окончательно.

– Спасибо за всё, старик! – донеслось сверху.

Энди хмыкнул что‑то, навесил на люк маленький амбарный замочек, слез со складной лесенки и осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, спрятал её в ближайшую комнату. Затем выдохнул и бодрым шагом пошёл вниз по ступенькам. Внизу в коридоре стоял комитетчик, другой заглядывал в кладовую, в которой ещё недавно Энди разговаривал с Черенко.

– Где ты был?! – грозно спросил боец в коридоре, а его напарник выглянул из кладовой.

– Прибирался, – невозмутимо ответил Энди. – У меня же всё‑таки гостиница, хоть и хреновая.

Из зала донеслись громкие крики – там требовали хозяина и немедленно: у людей закончилась выпивка.

– Меня зовут.

Энди попробовал протиснуться между комитетчиками, но один из них схватил его за руку, словно тисками.

– Кого‑то тут разводят, – процедил он. – А ну‑ка пойдём, покажешь что ты там убирал, старый хрен. Андрей – останься в зале, а я проверю.

Напарник кивнул и вернулся в зал. Донеслась его команда заткнуться и крики из зала прекратились. Второй снял с плеча АКМС и кивком велел Энди подниматься.

– Какая комната пустая? – шепотом спросил он, следуя за стариком.

– Вторая и третья справа.

Энди подошел к нужной двери и достал ключ, но комитетчик бесцеремонно отстранил его, сделал шаг назад и, выбив хлипкую дверь мощным ударом ноги, ворвался внутрь, но там было пусто.

– Чёрт, давай открывай вторую! Быстро! – скомандовал он, и Энди поспешил выполнять.

Он повернул ключ и аккуратно открыл дверь, а боец заглянул внутрь – тут тоже было чисто. Бросив на Энди хмурый взгляд, он открыл дверь напротив – там какая‑то парочка взволнованно выглядывала из‑под драного одеяла. Комитетчик сморщил нос и вышел, намереваясь заглянуть во все номера.

– Полчаса назад ваши все тут проверили, каждый номер, – раздался позади раздраженный голос Энди. – А сейчас вы опять бесцеремонно врываетесь к моим клиентам. Вы испортите мне репутацию. Я буду жаловаться Филькенштейну! Или нет – я пойду к самому Миллеру! Достали!

Комитетчик посмотрел на Энди с такой ненавистью, что старик немного струхнул. Не переборщил ли он? Эти люди – это даже не патрульные, они легко могли пойти на принцип, выгнать всех и проверить каждую щель. И если беглецы ещё не убрались с чердака, на что Энди очень надеялся, это закончится для него виселицей. В самом лучшем случае.

Его опасения не оправдались. Боец скорчил презрительную гримасу, смачно сплюнул на пол, и бросив напоследок: «старый хрыч», спустился вниз. Энди постоял несколько секунд, ожидая когда бешено колотящееся сердце хоть немного притихнет, а затем перевел дух и пошёл следом – староват он уже для таких приключений. Тут недолго и богу душу отдать.

Игорь оживился довольно быстро. После хруста и грохота выбитой двери они не стали дожидаться, пока их найдут, и поспешили на крышу. С неё вниз можно было спуститься по ржавой, забитой грязью и мусором водосточной трубе. Толик не на шутку заволновался, что старая жестянка не выдержит его веса, но выбирать не приходилось. Первым, упираясь ногами в стену, вниз осторожно слез Максим, за ним Игорь, которого то ли свежий воздух, то ли убийственная вонь чердака, похоже, снова привели в чувство. По сравнению с копией себя пятиминутной давности Игорь с каждой секундой становился всё активнее. Последним спускался Толя. Несмотря на его опасения, труба поскрипела, но выдержала, однако во время спуска она дважды коварно хрустнула, от чего Толя здорово перепугался, однако в итоге всё закончилось благополучно.

– Ну, парень, теперь наши головы в твоих руках. Не подведи, – предупредил Толя.

Максим ничего не ответил и уверенно двинулся по переулкам. В этот раз поход заметно отличался от предыдущего: теперь их искали целенаправленно, большими силами и знали, как они выглядят. Если бы их вел Энди, они бы точно попались, но Максим оказался гораздо изощреннее и знал закоулки намного лучше старика. К удивлению Толи мальчик привел их обратно к пустырю, с которого всё и начиналось. Выждав момент, они прошмыгнули на пустырь и начали быстро пробираться вдоль вала, частично скрытые от внешнего наблюдения еловыми ветками. Скоро Максим остановился в месте, где от вала отходил будто небольшой отросток, скрывавший этот участок вообще от какого либо наблюдения, кроме как с самого вала прямо над ними, но, несмотря на оборудованные на валу огневые точки, караульных там отродясь не бывало.

– Здесь, – сказал он и стал шарить в траве руками.

С полминуты он шуршал листвой и ветками, ища в них что‑то, пока не нащупал искомое и не потянул на себя. Это был кусок маскировочной сети, натянутый на деревянный каркас и облепленный веточками, листьями и пожухлой травой. Она скрывала за собой маленький тоннель, в который на четвереньках с легкостью мог протиснуться человек.

Черенко сразу понял, что это и куда ведёт.

– Малец, с той стороны мины, – с долей скепсиса предупредил он.

– Что за мины? – смутившись, спросил мальчик.

– Хрень такая, взрывающаяся.

– Не знаю, – задумчиво ответил Максим. – Если они там и есть, то мне ни разу не попадались…

Толик отметил про себя, что в логике пацану не откажешь.

В любом случае у них не было особого выбора – другого незаметного выхода из города не существовало. Максим пользовался этим лазом несколько раз и остался жив, поэтому Толе и Игорю приходилось уповать на везение мальчишки. Да и свое собственное тоже. Игорь, впрочем, был молчалив, но резок в движениях и активен, так что подгонять его не приходилось. У Толи появились первые смутные догадки о причине такого быстрого изменения его состояния, но он не спешил спрашивать. Пока что ему было не до того.

На той стороне была свобода. Лишь бы только удача от них не отвернулась…

Глава 2.2

2

Андрей очнулся в маленькой, грязной и вонючей комнате. Он лежал на спине на заплёванном, скользком полу, совершенно дезориентированный. Пытаясь осмотреться, парень приподнял голову, но её тут же пронзила сильная, острая боль, а ещё к ней внезапно присоединилась тошнота, мерзко выкручивавшая внутренности. Андрей издал лёгкий стон и опустил голову обратно на пол, с трудом борясь с требованием организма снова впасть в забытье.

– Оклемался таки, – услышал он хриплый, незнакомый голос откуда‑то со стороны. – Я уж думал ты уже всё.

Этот голос немного помог Андрею совладать с собственным телом. О том, чтобы снова попытаться поднять голову и посмотреть кто с ним разговаривает не могло быть и речи, но он мог хотя бы говорить. Парень собрался с силами и выдавил из себя несколько слов.

– Где я? – чуть слышно спросил он.

– В тюрьме для политических, – тут же раздался ответ.

«Что это значит?», – хотел спросить Андрей, но переоценил свои силы – сознание окончательно покинуло его.

Он снова провалился в забытье. Ему что‑то снилось, какие‑то тени, голоса, события, но он не мог разобрать, что именно. Голоса казались знакомыми, тени иногда обретали очертания то Олега Гронина, то матери, то ещё кого‑то, кого он когда‑то видел. И ничего конкретного – только бессмысленное, размытое марево воспалённого сознания.

Когда Андрей пришёл в себя в следующий раз, прошли почти сутки, но в камере это никак не ощущалось. Даже если бы он был в сознании, то всё равно не понял бы сколько времени прошло – через маленькое зарешечённое окно почти не пробивался свет. Даже самого окна Андрей не видел и не знал о его существовании. Поднять голову он по‑прежнему мог лишь с трудом. Общее состояние, как ему казалось, стало получше, но всё ещё оставалось отвратительным: тело трясло, словно в лихорадке, а спазмы и приступы тошноты периодически напоминали о себе, выкручивая внутренности.

Не видя и не слыша никакого движения в камере, Андрей решил попытаться выяснить есть ли здесь ещё кто‑нибудь или вчерашний голос был лишь плодом его воображения.

– Вы здесь? – тихо спросил он.

Где‑то в темноте раздалось шуршание, и вскоре послышался тот же самый хриплый голос.

– Да. Как самочувствие?

Андрей подвигал руками, пощупал себя: бушлат, флисовая кофта и штаны отсутствовали, обувь тоже сняли. Из одежды на нём оставалась только лёгкая футболка, тонкие нижние штаны, и носки. Стало ясно, почему ему так холодно.

– Так себе, – ответил парень, ощупав свою скромную одежду. – Кто вы? И где мы находимся?

– В тюрьме для политических заключённых, – ответил сосед. – Кто я… Можешь звать меня Дэн.

Андрей подумал немного, прежде чем задать следующий вопрос. Вообще мыслительная деятельность давалась ему нелегко, и это пугало.

– Давно мы здесь?

– Ты – с позавчера. А я… я чуть дольше, – хриплый голос Дэна дрогнул перед последними словами.

Андрей снова начал шарить руками вокруг себя и нащупал под руками солому. Вчера ему показалось, что он лежал на голом полу. Наверное, сосед переложил его. Парень был ему за это благодарен – без нормальной одежды на холодном полу за эти сутки он мог бы и околеть.

– Как я здесь оказался?

– Хех, – хмыкнул старик. – Как и все – привела охрана и бросила в камеру.

Андрей помолчал немного, медленно переваривая услышанное и прислушиваясь к своему организму. Он все никак не мог разобраться, почему же ему так плохо. Отчасти состояние было похоже на алкогольное отравление, как после случая у Тургенева, но только раз в пять хуже.

– И что дальше? Как отсюда выйти? И вообще – за что меня сюда посадили?

– За что – не знаю, но вряд ли ты сделал что‑то, что понравилось власти. А как выйти – это вопрос не ко мне, – прерывая слова кашлем, отвечал Дэн.

– Сами‑то за что сидите?

– За что… – Дэн выдержал паузу. – Хех… У меня терминальная стадия лишних знаний. За то и сижу.

– Это как?

– Как? Это когда и убить нельзя, и отпустить тоже.

Дальнейшая беседа мало что дала Андрею. Дэн сидел в этой камере достаточно давно и практически ничего не знал о том, что происходило на свободе. Он был не сильно разговорчив, да и Андрей не мог много говорить – голова снова начинала болеть, и он понемногу впадал в забытье, с трудом разбирая отдельные слова сокамерника. Последней мыслью было удивление, почему Дэн, проведя в камере столько времени, не хочет общаться? По идее должно быть наоборот.

Так прошло несколько дней. Сосед иногда подходил к нему: давал пить воду и поправлял рваное одеяло, которое сам же ему и отдал. От воды здорово воняло, но жажда была гораздо сильнее отвращения. Понемногу парню становилось лучше, он начал подниматься, и иногда сидел, упираясь в стену, и медленно, малюсенькими кусочками грыз сухари. По словам Дэна, имевшего уже немалый опыт и хорошо знавшего местные «обычаи», вскоре Андрея ждал допрос – за ним уже несколько раз приходили, но парень был без сознания и так плох, что его не стали трогать.

Со временем Дэн начал немного теплее относиться к парню, стал более разговорчивым и пробовал задавать Андрею разные вопросы: кто тот такой, откуда, что делал перед тем, как попал сюда. Вероятно, от скуки, но он пытался разобраться в причинах ареста своего молодого сокамерника, однако далеко в этом деле не продвинулся.

Вспоминая обстоятельства, предшествующие его заточению, Андрей пришёл к выводу, что его, скорее всего, принимают за шпиона. Также очевидно было, что вежливой беседой дело не обойдётся и, сдерживая нарастающий страх перед допросом, он пытался продумать линию поведения. Родионов во время учений уделил пару часов пленению и допросам. Что он там рассказывал про главные моменты, которые следует всегда помнить? Что‑то вроде того, что легенда должна быть продумана заранее, от неё ни за что и ни при каких обстоятельствах нельзя отступать, нужно внимательно следить за тем, что говоришь, не упускать деталей…

Легенда… по сути, он не сделал ничего, о чём стоило бы молчать. Да и мотивы у него вполне понятные, вот только удовлетворят ли они тех, кто будет его допрашивать?

После многочасовых раздумий Андрей выработал план действий и чувствовал, что готов к допросу. Теперь он даже жаждал его с тем нетерпением, которое охватывает студентов, знающих, что они готовы к трудному экзамену и желающих поскорее оставить его позади. Но иногда внутри с новой силой разрастался страх, и тогда Андрей начинал убеждать себя в том, что всё будет хорошо, что допрос – это не расстрел, что ничего страшного не произойдёт. Страх исчезал, но через какое‑то время возвращался и начиналась новая борьба.

В таких качелях Андрей провёл примерно сутки и уже начинал проклинать своих мучителей, так долго не приходивших за ним. А потом появились двое крепких ребят. Судя по их довольно миролюбивым репликам в сторону Дэна, они настолько привыкли к последнему, будто он жил тут лет десять. Бойцы, не церемонясь, взяли Андрея под руки, вытолкали из камеры и повели по коридору. Дэн лишь тяжело вздохнул вместо прощания.

Андрея вели по полутёмным коридорам, пока не вывели на улицу. Солнце, которого он так долго не видел, уже село и лишь сероватая дымка на западе указывала на то, что день закончился не так давно. От постоянных тычков конвоиров Андрей снова почувствовал головную боль, в глазах стало немного туманиться, и поэтому не могло быть и речи о том, чтобы попытаться разобраться, где именно он находится. Наконец, его ввели в небольшое помещение, плоховато освещённое висящей на длинном проводе лампой с абажуром, и посадили на стул. Спустя несколько минут появился пожилой мужчина в белом халате. Он провёл беглый осмотр, задал несколько коротких вопросов и сделал такой же короткий вывод, вероятно, предназначавшийся для охранников.

– Напомните майору Каржину, что у него тяжелое сотрясение, – он тыкнул в Андрея указательным пальцем. – Будете бить – угробите досрочно.

Стоявшие за спиной Андрея конвоиры промолчали, тупо глядя на доктора. Выражения лиц у них были такие, что приходилось сильно сомневаться, дошли ли слова доктора до адресатов.

Через пару минут после ухода врача в комнату вошёл ещё один человек. Это был невысокий худощавый мужчина с карими глазами и худым, вытянутым лицом. Он был одет в зелёную камуфляжную униформу без каких либо знаков и обут в тяжёлые армейские ботинки, которые, казалось, могут оторвать ему ноги, настолько тяжело он ими передвигал. В руке он держал зелёную камуфляжную кепку, которую затем водрузил на свою коротко стриженую голову. Мужчина остановился перед Андреем, сложив руки на груди, и какое‑то время с презрением смотрел на парня сверху вниз. Вероятно, это и был майор Каржин.

– Давненько у нас не было крыс‑лазутчиков, – обычным тоном констатировал он, закончив осмотр.

Андрей никак не отреагировал.

– Хули молчишь? – с вызовом спросил майор и угрожающе подступил к парню.

Охранники все‑таки проявили признаки наличия умственных способностей – один из них сообщил майору про указание врача, и тот немного поумерил пыл. Видя, что Андрей неважно себя чувствует и разговор может не получиться, майор махнул рукой охранникам и велел, чтобы они перенесли парня в угол и положили на пол. Те незамедлительно выполнили указание. В положении лёжа Андрею немного полегчало, он приподнялся и прислонился к стене. Заметив это, майор взял стул, на котором до этого сидел Андрей, и поставил рядом с ним спинкой вперед, а затем уселся на него. Один из конвоиров принялся что‑то печатать на принесённом заранее ноутбуке, похожем на тот, что Андрей видел у Владова.

– Значит так, у меня нет времени на игры, – нетерпеливо предупредил майор. – Так что у тебя два варианта. Вариант первый: ты можешь начать упираться, врать, сочинять истории. Тогда я просто подожду недельку‑другую, пока ты не поправишь здоровье, а потом возьмусь за тебя по серьезному.

Не заметив ожидаемой реакции, майор продолжил угрожающим, сиплым голосом, медленно выговаривая слова.

– Я отрежу тебе уши, нос, пальцы на руках и ногах, в итоге и сами руки с ногами, пока от тебя не останется кусок бесформенной туши. Мне это всё не трудно, поверь. Будет даже в кайф.

Майор сделал паузу, давая допрашиваемому возможность представить в воображении описанные им перспективы. В глазах Андрея проявился страх. Оно и не удивительно – именно этого и добивался майор, а описанные им садистские развлечения не могли вызвать ничего другого у потенциальной жертвы.

– Может быть, в некоторых случаях я уколю тебе обезболивающее, чтобы ты не чувствовал, но понимал, что та часть тела, которую я буду от тебя отделять, уже никогда к тебе не вернется, – продолжил майор.

Это был страшный психологический удар, который тяжело выдержать даже психически устойчивому человеку. От осознания подобных перспектив воля часто ломается, а логика и здравый смысл отключается. Андрей не был исключением и его начала бить дрожь. Каржин был очень доволен результатом.

– Но есть вариант под номером два, который позволит тебе избежать всего этого, – продолжил майор, делая паузы между предложениями. – Он состоит в том, что ты мне всё‑всё расскажешь. Всё, о чем я тебя буду спрашивать. И расскажешь правду, потому что если я хоть на секунду засомневаюсь в том, что ты говоришь – мы вернемся к варианту номер один.

Он снова сделал паузу, глядя на Андрея тяжелым взглядом. Романов же избегал смотреть ему в глаза и всячески пытался унять свой страх, но это ему не удавалось. Не мог Родионов подготовить его к такому.

– Конечно, – согласился он, мелко стуча зубами. – Я отвечу на всё. Что вы хотите знать?

Майор сел ровно, подумал немного.

– Кто ты такой и на кого работаешь? – спросил он вскоре.

– Меня зовут Андрей Викторович Романов, – медленно ответил Андрей. – Ни на кого не работаю. Я состою в организации…

Андрей задумался о том, что их организация никак не называется и это несколько смутило его. Майор воспринял паузу, как попытку вывернуться и про себя отметил это, но пока что ничего не предпринимал.

– Наша организация не имеет названия, – немного сконфуженно продолжил Андрей, понимая, что такой ответ выглядит как минимум странно.

– И ты прям уверен, что нет никакого названия? А если подумать? – спокойно спросил майор, угрожающе сжимая и разжимая кулаки.

– Нет названия, нет, – твёрдо повторил Андрей. – Мы находимся на юго‑западе. Это мы разбили «Степных волков», может вы здесь слышали об этом.

Майор на секунду задумался. Потом достал из‑за голенища ботинка большой нож и принялся вертеть его в руках.

– Может, не ждать двух недель, – задумчиво сказал он таким тоном, что Андрей вздрогнул. – Ты любишь острые ощущения?

Он провёл лезвием ножа по спинке стула, оставляя на ней тонкий прямой след. У парня по коже побежали мурашки, сердце учащённо забилось – перспектива пытки ужасала.

– Как мне доказать? – пытаясь держать себя в руках спросил он. – Какие доказательства я должен предоставить, чтобы мне поверили? И вообще – за что всё это? Я ничего не сделал, не нарушил никаких ваших правил…

– Какого чёрта ты шатался по городу?! Что делал на пустыре?! – внезапно повысил голос майор.

Андрей хорошо помнил свой план. Майор вселял в него страх, но парень выдержал первый удар и справился с нахлынувшими на него ужасом и пустотой в голове. Его мысли больше не путались, а сам он изначально был готов к агрессии.

– Меня направили в Иваново, чтобы встретиться с руководством «Нового порядка», – спокойно ответил Андрей, поднимаясь чуть выше. – Моя задача – наладить контакт и договориться о встрече моего руководства с вашим. Это всё.

– Тогда какого хера ты искал на пустыре? Грибы собирал? Искал там меня? Или кого‑то другого?

Андрей на миг задумался может ли он сдавать посредника, но затем эта мысль быстро сменилась на другую – если он этого не сделает, то, вероятно, умрет сам. К тому же он не был до конца уверен в том, что сам посредник не приложил руку к его аресту.

– Я встретил на улице одного странного человека, мужчину в плаще с капюшоном. Я заговорил с ним, но он отказался разговаривать на улице и назначил мне встречу на пустыре.

– Встречу!? – заинтересовался майор. – Уже интереснее. С кем встреча? Что за мужик?

– Он назвался Посредником.

– Это кличка – как зовут этого человека?

– Я не знаю. Я видел его впервые в жизни.

Майор с силой вонзил нож в широкую неотёсанную спинку стула, вновь заставив парня вздрогнуть, и недобро взглянул на Андрея.

– Ты п. дишь. Какого хера ты делал в Иваново? – злобно спросил он.

Андрей оцепенело глядел на нож и не спускал с него глаз. Майор несколько раз повторил свой вопрос всё громче и громче, прежде чем Андрей понял, что его спрашивают.

– Я должен встретиться с руководством «Нового порядка», чтобы договориться о дальнейшем сотрудничестве и встрече…

– Ты меня за идиота держишь?! – вскричал майор и выдернул нож. – Что ты делал в Иваново, сука?! С кем ты встречался на пустыре?

– Я говорю правду! Вы можете проверить! Я могу назвать радиочастоту для связи с моим командованием, и там всё подтвердят! – видя, как теряет терпение и самообладание майор, Андрей начал нервничать. – А на пустыре у меня была назначена встреча, я же уже рассказал!

– Что за встреча? С кем? Отвечай, сука! – майор другой рукой достал пистолет и приставил его к колену Андрея.

– На улице я встретил человека, который назвался Посредником, – срывающимся голосом отвечал Андрей. – Он сказал, что торгует информацией и у него можно получить ответы на любые вопросы. Я поверил ему и пришел в назначенное место на встречу…

Казалось, что майор слушает и верит ему, но его последующие действия показали обратное. Внезапно он взмахнул рукой и ударил ножом по деревянному полу между ногами Андрея, чем вызвал у парня такой испуг, что тот чуть было снова не вырубился.

– Ты держишь меня за идиота?! Отвечай! – орал майор.

– Нет! – крикнул в ответ до смерти напуганный Андрей, чувствуя, как снова начинает плыть его сознание. – Я не вру. Свяжитесь с моим командованием, я назову частоты, и проверьте все сами. Ну что ж вы такие твердолобые?

Взгляд майора стал чуть менее свирепым, и он несколько секунд, прищурившись, смотрел на парня, всё так же нависая над ним. Затем спросил частоту, и Андрей немедленно назвал её.

– Вас было трое – кто твои напарники? – неожиданно успокоился и сменил тему майор.

– Бойцы из моей группы, – быстро сориентировался Андрей. – Мы прибыли вместе.

Майор выдернул нож и отошел на шаг от парня.

– Кто помогал вам в городе?

– Никто. Мы здесь никого не знаем. Остановились в «Феерии». Где мои люди? С ними всё в порядке?

– Нет, – коротко бросил майор, присаживаясь на стул. – С ними не всё в порядке, и с тобой тоже будет не в порядке, если ты не перестанешь нести эту х. ню.