Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 126 страниц)

Глава 8.3

7

Группы продолжали редеть до седьмой недели. После большого оттока в первые две, теперь стабильно «отваливались» и уезжали в «Убежище» лишь два-три человека в неделю, но за всю седьмую потерь не было. И лишь в начале последней недели на отчисление попал Игорь.

Друзья давно заметили, что каждый новый день дается ему все труднее, и хоть Игорь старался изо всех сил, он стал много недотягивать на физических упражнениях. Несколько дней Родионов делал для него поблажки, принимая в расчет старания парня, но, в конце концов, Игорь совсем расклеился и его, несмотря на просьбы и протесты Андрея, отправили в «Убежище». Удивительным на этом фоне было то, что с физическими нагрузками справлялась Руми, хоть поначалу у неё с ними было больше всего проблем. Правда, ни в лидерах, ни даже в середняках она не числилась, но минимальный норматив вытягивала.

В предпоследний день обучения Родионов общался с каждой группой. Занятий не было, все отдыхали, и он по очереди собирал группы в столовой и разговаривал с бойцами. Для группы Андрея у него была своя тема. Она главным образом касалась управления и поднимал её майор уже не раз.

– Я помню отчеты Андрея, а те, которые не слышал лично, знаю со слов полковника Гронина, – вещал Макс. – Здесь на тренировках тоже были случаи, и везде у вас проскакивает один и тот же косяк – время от времени в отряде наступает анархия.

Макс внимательно осмотрел сидящих за столом бойцов. Паузой воспользовался Вурц – он уточнил, что именно тот имеет в виду.

– Я говорю про управление. Андрей вечно норовит учитывать ваши мнения, точки зрения, ещё какую-то хренотень…

– Вы так говорите, будто в этом есть что-то плохое, – снова вставил Вурц.

Макс измерил его свирепым взглядом, отчего Вурц немного сник. Катя злорадно улыбнулась, бросив на него косой взгляд.

– Если кто-то не понимает, то я объясню. Командир существует для того, чтобы принимать решения за весь отряд. Когда это простое правило выполняется – решение принимается быстро и эффективно. Когда не выполняется – в дискуссиях можно упустить время и в итоге просрать дело или даже потерять людей. Командир отвечает за ваши жизни и выполнение поставленных задач, а ваше дело – слушать и выполнять его приказы, а не разводить балаган. Все просто – никакой анархии.

Андрей молчал. Он имел на этот счет свое мнение, но понимал, что майор его не поймет и не поддержит, но Макс хотел его услышать и не собирался ждать.

– А что скажет сам Андрей?

Макс задал вопрос таким тоном, чтобы Андрей понял – отмолчаться не получится. Парень вздохнул и неуверенно взглянул на майора.

– Я все понимаю, но для меня важно, чтобы и люди понимали меня…

– Херня. Все херня, – резко перебил его Макс. – Потом будешь им объяснять, а в реальной ситуации тебе нужно оперативное и эффективное управление. Хорошо, что вам везло, но не забывайте, с кем вы имели дело. Таких слабаков, как «Степные волки», скорее всего, мы больше не встретим. Подарков судьбы больше не будет – в этом можете не сомневаться. И в сложных ситуациях твой, Андрей, метод управления может привести к гибели всей группы.

Несколько секунд висела гнетущая тишина.

– Вот и правильно – подумайте. И самое главное, что вы должны помнить – организация. Благодаря ей сейчас вы выиграете секунды, через час – минуту, а к вечеру – час. Будучи быстрее и организованнее, вы можете диктовать противнику темп, с которым он может не справиться, и тогда он будет дезорганизован, а вы получите большое тактическое, а возможно и стратегическое преимущество. Но если вы будете продолжать разводить анархию, то про адекватную организацию можете сразу забыть.

Он поднялся и сделал шаг к выходу, затем обернулся.

– Ну, все. Я пошел. А вы отдыхайте. Открою вам секрет – завтра вас ожидает небольшой сюрприз. Все, пока.

С этими словами он вышел. После его ухода некоторое время все молчали. Потом Андрей, собравшийся с мыслями, решил продолжить тему уже в своем кругу. Для него, как всегда, было важно, чтобы все четко понимали его позицию и одобряли её. Их группа была последней, потому не было необходимости освобождать помещение для остальных и можно было сидеть там сколько им заблагорассудится.

– Кто что думает по поводу слов майора Родионова? – в привычной манере спросил он.

– Я думаю, что ты командир и тебе решать, как поступать, – сразу ответил Сева в своей обычной манере.

– Спасибо, Сева. Понимаете, я интересуюсь вашим мнением, потому что хочу сохранить в отряде максимум взаимопонимания…

– Ерунда, – перебил его Корнеев. – Думаю, ты устраиваешь дебаты, потому что боишься ответственности.

Андрей, совсем не ожидавший подобного замечания, особенно от Алексея, онемел и уставился на него. Остальные тоже тихо наблюдали, ожидая, что Леша скажет дальше. И тот не молчал.

– Таким образом ты хочешь переложить на нас часть ответственности за наши жизни и возможные провалы, – продолжал Леша. – И я вот что тебе скажу: если ты не готов самостоятельно принимать решения и отвечать за результаты, то лучше откажись от этого сейчас, иначе мы все рискуем. Я гарантирую, что будет момент, когда тебе придется пожертвовать кем-то из нас: мной, Севой или даже собой, чтобы спасти остальных. Но если ты начнешь задаваться мыслью «а что там они думают?», а потом бегать и каждого спрашивать – погибнут все.

Андрей, опустив голову, слушал Корнеева. Тот попал в самую точку, открыв глаза даже самому Андрею – дело действительно было в ответственности. Андрей легко командовал, когда чувствовал, что бойцы понимают и поддерживают его приказы. В таких случаях ему казалось, что при неудаче виноваты будут все, а не только он, как командир, но он зашел слишком далеко, все больше полагаясь на мнение остальных и ожидая их поддержки.

Но и требование «начальства» тоже звучало, по меньшей мере, странно. Родионов, Корнеев, и, наверное, Гронин, хотят, чтобы он смотрел на своих бойцов, как на патроны или оружие, как на ресурс, который можно расходовать для выполнения поставленных задач. И, стало быть, для них самих и Андрей, и его люди тоже всего лишь расходный материал, единицы, как сказал когда-то Гронин. Он поспешил изложить свою мысль и взглянул на Корнеева, ожидая, как тот отреагирует.

– Ты молод, – и бровью не повел Леша, – и неопытен. Несмотря на это ты уже многое повидал, и думаю, согласен, что в бою ты либо собран, сосредоточен и целеустремлен, либо мертв?

Андрей ещё не понимал к чему клонит Леша, но он был прав, потому парень нехотя кивнул.

– Тогда ты должен принять и вот что – вступая в бой, все мы становимся боевыми единицами в руках командира, как ты выразился – ресурсом, а результат боя зависит от количества таких единиц, их организации, уровня подготовки и оснащения, и тактического гения самого командира. Твоя задача – выполнять приказы. И чтобы делать это эффективно ты должен забыть про дружеские отношения. Сегодняшний мир – это постоянная борьба за жизнь, почти неотличимая от войны, а война – никогда не изменится: люди на войне погибали и будут погибать вне зависимости от того, как ты к ним относишься.

Ко всеобщему изумлению за столом раздались одинокие аплодисменты. Кто-то хлопал и все повернулись, чтобы посмотреть, кто это делает. Это оказалась Руми. Она ничего не говорила и даже не собиралась, но короткие аплодисменты и взгляд выступали вместо слов. Алексей запнулся лишь на секунду и продолжил, не обращая на неё внимания.

– Поэтому перестань зацикливаться на важности мнения остальных. Командир – ты, задачи ставятся тебе, а мы всего лишь делаем то, что ты скажешь.

– Слушай, отстань от парня, – вдруг вмешался Сева. – Он и так вон весь сник.

– Нет, он прав, – перебил его Вурц, защищая Лешу. – Я не хочу, чтобы у кого-то из нас, а в первую очередь лично у меня, возникали сомнения в командире.

– Согласен, – Толя тоже посчитал нужным высказать свое мнение. – Давайте всё разрешим до конца.

Все перевели свои взгляды на Андрея, который, пользуясь возникшей паузой, обдумывал услышанное.

Прошлые потери не прошли для него без последствий. Поначалу он винил себя в гибели бойцов, но позже, много раз прокручивая в голове те события, пришел к выводу, что его вины в их смерти нет, что они сами принимали гибельные для себя решения. Тогда это принесло облегчение. Сейчас Андрей задал себе другой вопрос – что будет, если кто-то из его бойцов, его друзей, погибнет из-за его ошибки? Из-за неверных приказов? Готов ли он в двадцать лет взять на себя груз ответственности за этих взрослых людей? И почему вообще возникла такая глупая ситуация, когда молодой пацан должен командовать умудренными жизнью мужиками?

– Я раньше не спрашивал, но сейчас спрошу – почему вы, взрослые, прожившие жизнь мужики, вообще согласились находиться под моим командованием? – спокойно спросил Андрей.

– Мне двадцать шесть, так что я не сильно старше тебя. Но вообще – меня не спрашивали, – улыбнувшись, сразу же ответил Вурц. – Приказали и я пошел. Мы же типа армия.

– Та же фигня, – бросил Шелковский.

– А я вообще женщина, – шутливо сказала Катя.

Андрей поднял руку, прося тишины и заставляя остальных помолчать.

– Хорошо. Тогда давайте по-другому – почему вы остаетесь со мной? Почему не переходите в другие отряды?

– Потому что ты показал себя, как умелый командир, – ответил Сева, а многие одобрительно закивали.

– Потому что не хочу быть мясом у Гронина, – вставил Вурц, имея в виду Олега.

Некоторые засмеялись, но большинство неодобрительно посмотрели на Вурца – друзья и знакомые многих из присутствующих состояли в отрядах, загубленных Олегом.

– Я вот сразу сомневался, – сказал Толя, – но понимаешь, тебе-то двадцать, но в голове у тебя все тридцать, забодай тя комар. Вот и все дела.

Раздались возгласы одобрения. Пока люди высказывались, Андрей молчал и наблюдал за Руми, которая все это время смотрела на стол, но вдруг подняла взгляд на него. Встретившись с ним взглядами, она тут же отвела глаза. Андрей не придал этому никакого значения, и немного помолчал, собираясь с мыслями.

– Думаю, я понял посыл майора Родионова и Леши, – медленно выговорил он, но продолжил более уверенно. – Я всегда интересовался вашим мнением и учитывал его потому, что оно было для меня важно, ведь мне только двадцать, и у меня нет такого жизненного опыта, как у многих из вас. И как бы мне не хотелось это признавать, но Леша прав – я действительно боялся отвечать за ваши жизни и таким образом пытался перестраховать себя. Но сейчас я понял вот что: все вы – взрослые люди, которые понимают, чем рискуют, осознают, что могут погибнуть, но вместе с тем имеют выбор – остаться или уйти. Раз вы остаетесь, значит, осознанно принимаете на себя риск и поэтому сами в ответе за свой выбор. Со своей стороны я могу обещать лишь одно – я и дальше буду делать все от меня зависящее, чтобы мы не потеряли ни одного бойца, ни одного нашего товарища. Я готов отвечать за свои решения. И за их последствия.

Помещение наполнилось гулом веселых голосов. Всем понравились слова Андрея. Он звучал решительно и твердо, как настоящий командир, и ему все поверили. Только Леша смотрел на парня со снисходительной улыбкой. Он давно уже не верил ничьим словам – его могли убедить только действия. Это был тот редкий случай, когда не лице Леши отражались его внутренние эмоции, обычно скрываемые за непроницаемой маской невозмутимости и флегматизма.

Гудежь и обсуждение продолжались до темноты. Окончание учений было радостным событием, ведь они оказались изнурительными и требующими напряжения всех физических сил. Даже Руми не ушла как обычно в свой угол, а сидела вместе со всеми, хоть в разговоре и не участвовала.

Из-за своих холодности и отчужденности она вдруг стала интересна Андрею. Возможно, повлияли и слова Севы о том, что она испытала какое-то сильное потрясение и из-за него замкнулась. Андрей и сам не мог понять причину своего интересе к ней. Может, всё дело было в банальном любопытстве, а может, в жалости, но что бы это ни было – он хотел знать, почему она такая и по возможности помочь ей это преодолеть. Вот только как к ней подступиться?

Когда стемнело, Толик выразил мысль, которая поубавила всеобщую радость и прекратила их посиделки.

– Мужики, – начал было он и запнулся. – И дамы. Я предлагаю ложиться спать, а то сюрпризы Родионова ещё ни разу не были приятными и что-то у меня такое чувство, что этот раз – не исключение.

Толя оказался прав. Их ждал экзамен – сложная, изнурительная задача, на выполнение которой отводилось мало времени: за сорок восемь часов преодолеть пешком более ста двадцати километров и доставить в «Убежище» некую «посылку». Все оружие, включая ножи, отобрали – это был дополнительный риск в случае столкновения с затерявшимися в лесах недобитками «волков», но на него пошли, чтобы не испортить главный сюрприз – Дьякова во главе небольшого отряда, который устраивал экзаменуемым засады с целью захвата «посылки» или пленников.

Но это были не все сюрпризы, которые ожидали Андрея и его группу. Для последнего испытания в отряд решили вернуть Игоря. Это решение Родионов принял вместе с Павлом, и тому было несколько причин. Во-первых, Игорь выбыл на предпоследней неделе, а после него и неделю до него никто не выбывал, что имело некоторый вес в оценке возможностей младшего Романова. Во-вторых, был и психологический аспект – и Паша, и Макс понимали, что разделять братьев – плохая идея. Ну и, в-третьих, оставался главный экзамен, по результатам которого все равно выяснится реальная готовность всех, и Игоря в том числе.

В «Убежище», несмотря на Дьякова и его ребят, вернулись все, но только два отряда из четырех вернулись вовремя: сержант Елисеев – лучший стрелок по мнению Корнеева, условно «потерял» двоих бойцов, и отряд украинца Коваля, который «потерял» половину личного состава и «посылку». Третьими, уже после истечения отведенного времени, но с «посылкой» и без потерь вернулся отряд, доверенный Олегу Гронину.

Самыми последними, с опозданием почти в шесть часов, вернулись «анархисты», как теперь называл отряд Андрея Родионов. Они не только доставили «посылку», но и разжились транспортом и пленниками – Дьяковым и ещё четырьмя бойцами, которые до этого успели создать проблемы всем остальным отрядам, кроме Олега. На Романове они поломали зубы, хотя, если судить объективно, поломали они их на Корнееве, в чем Макс не сомневался.

Для Дьякова это было страшным оскорблением. Формально он проиграл сосунку Романову, а такого Коля простить не мог. Корнеев понимал это и сожалел, что сообразил слишком поздно, чтобы не допустить вражды. Сам Андрей по неопытности вообще ничего не заметил и был просто доволен собой: учитывая результаты даже несмотря на опоздание, победу засчитали именно ему.

8

Они сидели в тесном кабинетике Родионова и смотрели друг на друга. На лице Макса играла озорная ухмылка: Андрей уже некоторое время исходил пеной, негодуя по поводу Руми, и майора это явно забавляло, что распаляло Романова ещё больше.

– Почему ко мне?! – негодование уже просто невозможно было скрыть.

– А нефиг было херней всякой заниматься! Так что не ной и прими наказание, – с самодовольной миной ответил Макс.

– Это хуже, чем наказание! Она дезорганизует мой отряд! Она одиночка! С ней даже поговорить невозможно! – не в силах сдержать эмоции, Андрей сорвался на крик.

– Ты совсем уже охренел, Романов! Что за тон? Я кто, по-твоему, техничка? – беззлобно, но строго осадил парня майор, а ухмылка сползла с его лица.

От такого тона Родионова Андрей смутился и на секунду опустил глаза. Он действительно позволил себе слишком много.

– Извините, товарищ майор, виноват, – уже гораздо спокойнее сказал он. – Просто все это мало того, что несправедливо, так ещё и атмосферу в отряде портит.

Макс промолчал. Некоторое время он задумчиво стучал пальцами по столу, но недолго.

– Ничего она не портит и не дезорганизует. Приказы твои, даже несмотря на характер, охотно выполняет, а то, что не принимает участия в ваших посиделках – не вижу в этом проблемы. Дух товарищества это правильно и очень здорово, но не обязательно. Кстати, анархию она тебе тоже небось мешает разводить?

Макс улыбнулся, довольный последней фразой. Андрей пока никак не отреагировал.

– И вообще – ты видел её навыки? Она боец по характеру, да ещё и охренительный стрелок. Даже Корнеев это признал, а он, как ты знаешь, в этом деле дока.

– И что? – не сдавался Андрей.

– А то, что я нашел и дал именно тебе высококлассного стрелка, а ты тут ноешь, потому что не хочешь найти к ней подход. Ну и не забывай, что она красотка, – Макс состроил загадочную мину и многозначительно подмигнул.

Андрею захотелось выразиться каким-нибудь самым оскорбительным выражением из арсенала Толи Черенко, да вот только по отношению к Родионову этого ну никак нельзя было делать.

– Это-то здесь причем? – сдерживаясь, процедил он.

– Мы же тебя расстроили с дочкой Владова, да? Вот тебе компенсация.

Выражение лица Родионова надо было видеть. Бедолага чуть не лопнул от самодовольства. Андрей ответил ему снисходительным взглядом, достойным врача психбольницы.

– Ответьте серьезно – почему ко мне? Только не надо про наказание – я его уже отбыл с лихвой.

Макс перестал улыбаться и корчиться. Лицо его посерьезнело. Он осмотрелся в поисках чего-то, затем полез в карман и достал самокрутку с зажигалкой.

– Ладно. Расскажу тебе немного об этой девице.

Он прикурил и сделал глубокую затяжку. По маленькому кабинету поползло облако сизого дыма. Между Максом и Андреем после «Освобождения» установились теплые, можно даже сказать приятельские отношения, так что Андрей иногда мог позволить себе вести себя не по уставу. Вот и сейчас он нахмурил брови, а затем поднялся и распахнул окно – табачного дыма, особенно в закрытых помещениях, он очень не любил.

– Когда ты пропал – мы отправили делать твою работу ещё одну разведгруппу. На обратной дороге они наткнулись на «УАЗ» и четверых «волчин». Вернее, на тот момент их было уже двое, потому что один труп валялся на дороге, а второй – в машине. Свет им потушила наша мазель, которая теперь тебе отряд дезорганизует. То ли патроны у неё закончились, то ли как они её живой взяли – понятия не имею, но оставшаяся парочка упырей уже повалила девку на землю и раздела для употребления по назначению. Наши оценили ситуацию, вмешались, завалили любителей небезопасного секса и спасли девчонку.

Макс сделал глубокую затяжку и, прикрыв глаза, выпустил плотное облако дыма.

– Эта полуголая дура принялась брыкаться поначалу, даже чуть было не ранила одного из наших, но потом они её как-то успокоили. А когда она поняла, что никто её не тронет, унялась окончательно. Долго рассказывать, как дальше было, но девица эта в итоге увязалась за нашими. Мужики оказались, как мужики – не смогли прогнать красивую женщину и привели её сюда. Тут поначалу с ней не особо знали, что делать, начали определять на хозработы, но она заартачилась и заявила, что хочет служить в боевых частях. Над ней посмеялись, но девчонка не сдалась и начала описывать, как и скольких бандитов захерачила. Красочно описывать, с подробностями. Кому-то, говорят, даже поплохело. Тогда её послали к Коневому. Тот её выслушал, насколько это вообще возможно, а потом записал в группу на полигон, где она и показала всем класс. У девки талант к стрельбе. Это факт.

Сержанта Коневого знали все в «Убежище» – он был главным по набору в боевые части. Именно через него проходили все новобранцы. Андрей знал, что Коневой старался угождать Олегу Гронину, где только мог и отправлял в его отряды самых перспективных по его мнению новичков, которых Олег потом гробил, как сам он оправдывался – по чистому стечению обстоятельств. К счастью, Олег был отстранен от командования и теперь служил рядовым, так что бессмысленных потерь должно было стать меньше.

Макс сделал паузу и задумчиво потягивал сигарету. Андрей подумал, что он закончил.

– Забавная история, ничего не скажешь.

– Не спеши. Ещё не конец, – хитро подмигнул ему Макс и, сделав очередную затяжку, продолжил. – Коневой общается с Олегом Грониным, и хоть Олег уже не командует, но красивую барышню тот определил к нему в подразделение. Дальше знаю только пересказы, так что не ручаюсь, что все в рассказе правда, но подозреваю, что многое. В общем, Олег на красивых девок побыстрее тебя реагирует. Он оперативно сориентировался в обстановке и начал подкатывать к нашей девоньке, но она его игнорировала. Тогда Олежек решил взять быка за рога и ухватил её за задницу, и вот тут случилось самое интересное – наша тихоня Руми, кстати имя какое-то дурацкое… Короче, она выхватила нож и чуть не нарезала из Олега ремней.

Глаза Андрея невольно вылезли из орбит.

– Сделала что?

– Да-да, – улыбаясь, продолжал Макс. – Эх, жаль я этого не видел. Обожаю таких баб.

– И что было дальше?

– Ну что… Как-то её от него оттащили, хоть она и грозилась отрезать ему все выступающие части тела, кроме рук и ног. Командир его тут же прилетел ко мне, рассказал первую версию этой безусловно эпической истории, и начал с пеной у рта доказывать, что девчонка неадекватная и с ней надо что-то делать. Потом была версия самого Олега и, в конце концов, я чисто из праздного интереса и любви к искусству решил послушать ещё одного надежного человека, чтоб уже всю картину себе представлять.

– Удивительно, что ни я, ни кто-то из моих не слышали об этой истории, – сказал Андрей.

– Кстати, да, – согласно кивнул Макс. – Вероятно, Олег постарался не опустить свою репутацию ещё ниже.

Макс недолюбливал Олега и не скрывал этого. Возможно, это была ещё одна причина, почему он нравился Андрею.

– И что с Руми? Наказали?

– Шутишь? Нет, конечно – она же Олега опустила. Тут наградить бы, да нельзя. Пришлось вызвать к себе и пожурить, погрозить пальчиком. Она, конечно, тяжелый человек, но мне удалось заставить её улыбнуться. Эх, был бы я помоложе… – Родионов на секунду мечтательно прикрыл глаза. – Ладно. Оставляю её тебе.

Андрей улыбнулся и медленно покачал головой. Затем поставил локоть на стол и уперся лбом в ладонь.

– Мда. Конечно, вы тут и добавили ей плюсов, и отняли одновременно, – задумчиво сказал он. – То, что она сделала с Олегом, нас, конечно, сближает. В хорошем смысле слова. Но вот эта её своенравность…

– Романов, она тяжелая, но адекватная, – перебил его Макс. – Она понимает куда попала и готова выполнять приказы. Просто найди к ней подход.

– Как? Я что, практикующий психолог?

– Ты – командир. И твой долг, как командира, поддерживать моральный дух своих бойцов, а для этого надо наладить с ними контакт, понять, что это за люди, и уметь их правильно мотивировать.

– Так посоветуйте мне, что делать?

Родионов задумался и отвел взгляд. Немного подумав, он достал ещё одну самокрутку, и у Андрея невольно проскочила мысль, не о ней ли он вообще сейчас думал?

– Нужно завоевать её доверие, – развеивая сомнения Андрея, заговорил Макс. – Тут поможет только время. Относись к ней хорошо, покажи ей, что какая бы она ни была – пока она член твоей группы, она важна для тебя, и ты будешь помогать ей и отстаивать её, как среди собственных бойцов, так и среди других людей. Можно ещё попробовать Катю к ней подослать. Бабы между собой быстрее ладят… Иногда… Кажется.

Макс снова задумался, размышляя, так ли это на самом деле. Может, ему было что ещё сказать Андрею, но появился вестовой со срочным сообщением и на этом их встреча была окончена.

Пока у него в голове ещё был свеж разговор с Максом, стоило поговорить с новенькой. Поэтому, вернувшись в расположение своего отряда, Андрей сразу позвал Руми и, чтобы поговорить наедине, пригласил её пройти в небольшую, пахнущую оружейной смазкой каморку возле арсенала. Обычно бойцы чистили там своё оружие, но сейчас в каморке было пусто. Там стоял большой высокий стол и несколько стульев.

– Хочу с тобой поговорить, – объяснил Андрей, усаживаясь на один из стульев и указывая девушке на место напротив.

Руми подошла, присела на стул и опустила глаза. Это была её стандартная поза при разговоре. А, ну и ещё обязательно было молчать, только вот Андрея это не устраивало.

– Так не пойдет, – не пытаясь скрывать недовольство, сказал он. – Будь добра, смотри на меня, когда мы разговариваем.

В позе Руми ничего не изменилось. Андрей раздраженно вздохнул. Бесячая девчонка…

– Ты вообще хочешь остаться в нашем отряде? – жестко спросил он.

Она молчала, но поскольку он не видел выражения её лица, то не мог понять, размышляет она над ответом или просто его игнорирует.

– Я не слышу ответа?! – спросил Андрей, позволив раздражению прорваться.

Руми ответила с задержкой.

– Хочу, – тихо сказала она.

– Тогда я предупреждаю в последний раз – в разговоре со мной ты смотришь мне в глаза и отвечаешь на мои вопросы. Так будет всегда, пока ты будешь у меня в подчинении, а если ты не согласна – собирай вещи, а я пошел за приказом о твоем переводе.

Андрей сделал короткую паузу, давая Руми возможность переварить его слова.

– Мы друг друга поняли?

Руми снова не спешила с ответом, и Андрея это начинало натурально бесить. Что бы там она про него не думала, он должен с ней поговорить, иначе ей здесь просто не место. Как бы хороша в плане подготовки она не была, что бы там не утверждал Родионов – психи-одиночки ему в отряде не нужны.

Ответ Руми, как и во многих случаях до этого был бессловесный. Вздохнув, она подняла свои полные инея голубые глаза и посмотрела на него. Андрею показалось, что температура вокруг упала градусов на десять, но тем не менее он воспринял это как ответ. По крайней мере, ему хотелось так считать, потому что иначе разговор стоило прекратить: какой смысл разговаривать с самим собой?

Вздохнув и смягчив, насколько мог, тон, он заговорил.

– С этими учениями все как-то не хватало времени с тобой поговорить. Ты – новенькая, я мало что о тебе знаю, но считаю, что для того, чтобы избежать недопонимания в будущем, мы должны хоть немного знать друг друга. Так что я задам тебе несколько вопросов, а ты на них ответишь. Если вопросы будут у тебя – смело задавай. Договорились?

– Да.

Руми ответила почти сразу, что уже само по себе показалось Андрею хорошим знаком. Из всего, что он узнал о ней, он нарисовал себе некий образ и теперь пытался с ним работать, следуя советам Севы и Родионова. Сева был прав – Руми определенно пережила что-то травматическое и замкнулась. Он считал, что к таким людям не стоит лезть с расспросами, пока они сами не захотят поговорить, иначе можно нарваться только на агрессию. Родионов же считал, что Андрей должен наладить с ней контакт, найти общий язык, а как это сделать без нормального разговора? Умники блин… Вот сами бы с ней и возились.

– Хорошо. Слушай, мы почти не знакомы, а я не хочу ни к кому лезть в душу, особенно когда меня не просят. Так что если какой-то вопрос ты посчитаешь личным, то просто скажи мне и я не буду лезть не в свое дело, договорились?

Возможно, Андрею показалось, но после его слов холода в глазах Руми будто бы стало немного меньше. Впрочем, моргнув и присмотревшись внимательнее, Андрей никакой разницы уже не заметил.

– Да, – коротко ответила Руми после паузы.

Эти её паузы тоже немного нервировали. Все это напоминало Андрею Воробьева с его точно такой же бесячей манерой разговаривать на серьезные темы. Там тоже ответа от собеседника нужно ждать годами.

– Ладно. Начнем вот с чего: Руми – это ведь прозвище, да? Какое твое настоящее имя?

Взгляд Руми слегка ожесточился.

– Это важно?

Ещё даже не начали, а уже контратака. Под натиском её взгляда и холодного тона Андрей опустил глаза, но постарался сделать это как бы невзначай, чтобы она не поняла, что он поддался давлению. Разумеется, ничего у него не вышло.

– Назовём это личным любопытством.

– Значит, я могу не отвечать, да? – решительно спросила девушка.

Несмотря на вопрос в конце, прозвучало это, как утверждение. Что ж, начало не задалось. Андрей поднял слегка смущенный взгляд и перевел его на ветошь, обдумывая, на что перевести тему.

– Ладно. Не отвечай, если не хочешь. Тогда другой вопрос. Как командир подразделения, я видел отчет о результатах учений. Ты заняла первое место по маскировке. Где ты этому научилась?

Руми некоторое время смотрела в глаза Андрею, затем плотнее сжала губы и ответила.

– Охотилась.

– Хмм… Ты охотник? – с сомнением спросил Романов.

Девушка не спешила с ответом. Собиралась ли она вообще отвечать? Андрей уже хотел сказать ей что-то строгое, но вспомнил, что это вряд ли будет иметь положительный эффект, потому он решил немного скорректировать тактику.

– Толя Черенко – заядлый охотник. И вроде как очень хороший, так что в маскировке тоже специалист, но ты его обошла – он всего лишь четвертый.

Вдруг Андрей вспомнил слова Макса: «Мне удалось заставить её улыбнуться», и он решил кое-что добавить, прежде чем она ответила.

– Только не говори ему – от такого он и помереть может, а если так – мы станем соучастниками.

Андрей искренне улыбнулся и подмигнул девушке, но выражение лица Руми оставалось по-прежнему равнодушным. Однако почему-то Андрею показалось, что ледяная аура, исходящая от неё, почти сошла на нет. А потом, пока Андрей размышлял над следующим вопросом, Руми неожиданно ответила.

– Я охотилась на двуногих зверей. Они опаснее прочих, вот я и научилась прятаться, – медленно и тихо сказала она.

Услышав её слова, Андрей некоторое время задумчиво смотрел на девушку.

– Возможно, это личное, но все же спрошу – почему ты это делала?

– Это личное, – отрезала Руми.

– Но когда-нибудь расскажешь?

Прозвучало решительное «нет».

– Почему?

– Это личное, – теперь с нажимом ответила девушка.

– Хмм… Ты становишься предсказуемой, – Андрей изобразил улыбку, хоть ему ужасно хотелось запустить в Руми чем-то тяжелым. – Но настаивать не буду. Ты заняла четвертое место в стрельбе из автомата и восьмое в стрельбе из винтовки, но по мнению профессионала из винтовки ты можешь стрелять намного лучше, если набьешь руку. Где ты научилась этому? Только не говори, что тоже на охоте.

Руми ответила моментально, да ещё выдала весьма расширенный, по сравнению с предыдущими, ответ, чем сильно удивила собеседника.

– Мой отец был военным. До эпидемии я часто бывала с ним на полигонах и научилась стрелять. Так что когда я обзавелась оружием – все навыки у меня уже были. А почему получается… может, талант?

– Вероятно…

Разговор давался Андрею очень тяжело. Он чувствовал себя, словно на минном поле, где после каждого шага-другого подрывался. Ни на личные, ни на общие темы беседа не клеилась. Даже её последний ответ хоть и был похож на нормальный, но все равно в голосе девушки звучало недовольство и отчуждённость, будто она заставляла себя говорить. Оставался ещё один вариант – идти в лобовую и попытаться прямо объяснить ей, чего он от неё хочет.