Текст книги "Забирая жизни. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Вячеслав Бец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 126 страниц)

В итоге главным уроком, который Андрей извлек из произошедшего, стало следующее: никогда больше он не будет играть в рыцаря и пытаться поступать по совести, по крайней мере, когда на кону стоит не только его жизнь. Такое отношение ведет к страданиям его самого и окружающих его друзей, поэтому с этого дня он будет поступать только так, как выгодно ему и его близким. А все остальные, прежде всего, должны заслужить к себе соответствующее отношение, а уже потом будет видно, как себя с ними вести.

Когда немного отошли от разговоров о драке, пришла пора обсудить и все остальное. Андрей и Толя рассказали о своем путешествии и не забыли упомянуть о странном мужчине в плаще.

Игорь уже долгое время пребывал в угнетенном состоянии, которое впервые проявилось после учений, когда у него расстроились отношения с Катей, если их легкий флирт вообще можно было назвать отношениями. Катя оказалась чересчур независимой и, как выяснилось, вообще не представляла, как можно связать себя какими‑либо отношениями. Поэтому, когда в скором времени её интерес к Игорю закономерно угас, она легко и непринужденно переключилась на Вурца, тем самым разбив Игорю сердце. Вурц был умнее и понимал, что за птица их медик, потому особо планов не строил и просто играл с ней, отчего Игорь ещё больше страдал. Андрей пару раз пытался разговаривать на эту тему с братом, но дело не пошло и Игорь остался «в себе».

Но когда разговор заходил о шарадах, головоломках, шифрах или чем‑то подобном Игорь всегда оживлялся. И этот раз не стал исключением – в рассказе Андрея он сразу учуял секрет.

– Так как точно он тебе сказал? – переспросил Игорь, когда брат рассказал про встречу с незнакомцем.

Андрей не мог точно воспроизвести фразу, но напряг память, и повторил насколько мог смысл. Игорь задумался лишь на мгновение.

– А это случайно не было: «много лет размышлял я над жизнью земной, непонятного нет для меня под луной»? – спросил Игорь.

– Да, очень похоже, – изумился Андрей.

– Мне известно, что мне ничего не известно! Вот последняя правда, открытая мной, – закончил Игорь. – Это Омар Хайям. Я много читал его у Акима.

– И что теперь? – отозвался со своего места Вурц, для которого ранение и слабость не были достаточной причиной, чтобы молчать, когда можно что‑то ляпнуть. – Устроим литературное чаепитие?

– Нет, балда – это был пароль! Этот человек кого‑то ждал, он произнес кодовую фразу, а тот, кого он ожидал, должен был ответить так, как я сказал. По крайней мере, я так думаю. Ох, как жаль, что я не пошёл с вами!

А вот Андрей его мнение не разделял. Если бы Игорь пошёл с ними, то вынужден был бы участвовать в драке с «волками» и запросто мог бы сейчас лежать хладным трупом. К тому же, даже если бы он действительно угадал ответ того странного типа – откуда ему знать, что будет дальше? Не достанет ли этот человек оружие и не перестреляет ли их к чертовой матери? Но даже несмотря на такие размышления любопытство Андрея все равно было достаточно сильным. Интересно, был ли этот человек там ночью, когда они, побитые и израненные, возвращались на повозке?

Впрочем, все это теперь было неважно. Важной оставалась задача, поставленная перед ним, а чтобы её выполнить, стоило залечить раны и привести в порядок физиономию, прежде чем снова соваться в Иваново. Корнеев, правда, советовал отправиться пытать счастья в другой город, но Андрей думал иначе: он рассчитывал на советы и помощь Энди, который теперь был их должником. Но пока они с Толиком больше походили на разбойников с большой дороги, чем на нормальных людей, им приходилось сидеть в лесу и ждать, на всякий случай периодически меняя место стоянки.

Как только их лица вновь приобрели подобающий вид, Андрей, Игорь и Толя вернулись на дорогу, ведущую в Иваново. Путь оказался недолгим и скоро они уже сдавали оружие все тому же сержанту. Он даже не пытался делать вид, что не узнает их – снаряжение такого качества, как у них, было не так просто достать, да и не бродит простой люд пешком по дорогам в полных бронежилетах класса «6а». Эти ребята ещё с самого начала вызвали у него интерес, но тогда сержант не уделил им должного внимания и позволил Энди убедить себя их отпустить. Но в этот раз, как только они сдали оружие и вошли в город, служба безопасности была оповещена. Сержант дружил с Энди и ценил их дружбу, но парни в таком снаряжении, учинившие кровавое побоище, просто не могли быть простыми, а сержант дорожил как своей службой в «Новом порядке», так и шкурой куда больше, чем дружбой с Энди.

Со времени их последнего посещения в гостевом квартале ничего не изменилось, но у Игоря, как и у них в первый раз, была масса впечатлений. Вокруг по‑прежнему царили грязь и хаос, крутились проститутки и бомжи, и воняло, как на свалке. «Феерия» тоже была на своем месте.

Игорь с широко открытыми глазами озирался по сторонам и по его перекошенному от одновременного удивления и омерзения лицу было хорошо заметно какое сильное впечатление производит на него то, что он видит.

– Неужели к такому мы стремимся? – подавленно спросил он, наблюдая, как какой‑то мужик жестоко избивает женщину в узком и грязном переулке между домами.

– Не, точно не к такому, – возразил Черенко, тоже взглянув туда.

– Может, ей помочь? – остановившись, неуверенно спросил Андрей.

– Вы тут уже напомогали одному, – напомнил ему Игорь. – Хватит, дон Кихот, сами пусть разбираются.

Андрей не стал спорить.

По пути к «Феерии» Игорь обратил внимание на болезненно худого мальчишку, стоящего на коленях с протянутой рукой. Возраст бедняги было трудно определить, потому что грязь, худоба и сломленный, болезненный взгляд были способны исказить любую логику. Возможно, ребенок был наркоманом, а может, просто голодал, но в любом случае его вид и неестественное смирение вызывали жалость. Грязные лохмотья, в которые он был одет, ещё больше усиливали впечатление.

– Посмотри на него, – Игорь указал на мальчика Андрею. – Неужели и мы в своих скитаниях выглядели подобным образом?

Андрей посмотрел на мальчика с грустью, действительно сопоставляя с ним себя. Он был уверен, что мальчик тоже потерял своих родителей и оказался предоставлен сам себе, как и они с Игорем когда‑то. Ему было очень жаль его и, несмотря на то, что Андрей понимал, что невозможно помочь всем, он решил сделать хоть что‑нибудь для этого паренька. Он подошел ближе, снял с плеч рюкзак и вытащил оттуда большой кусок давно почерствевшего хлеба. Это привлекло внимание мальчишки, он поднял глаза и взглянул на хлеб, не в силах отвести взгляд. Андрей молча протянул ему сухарь, мальчик осторожно взял его и что‑то прошептал. Андрею показалось, что это была благодарность.

Оставив мальчика, троица двинулась дальше, но не успели они пройти и двадцати шагов, как за спиной раздались крики. Обернувшись, они увидели настоящую драму: трое таких же чумазых мальчишек, но немного постарше, накинулись на паренька и избивали. Тот, не имея достаточно сил для сопротивления, слабо отбивался, и очень скоро драгоценная еда оказалась у них. Андрей поспешил на выручку, но все, что смог сделать, это разогнать «налетчиков», которые с криками и матюгами убежали прочь.

Мальчик поднялся с земли и сел на колени, держась за ребра. Горько вздохнув, он вновь протянул вперед руку, но не поднял взгляда и ничего не сказал своему спасителю.

– Ты в порядке? – участливо спросил Андрей.

Парень не издал ни звука, продолжая смотреть вниз, но по его лицу потекли крупные слезы, которые и были ответом. Свояк свояка видит издалека и за эти несколько минут Андрей проникся к мальчику ещё большими состраданием и симпатией, а от вида его слез у него и самого глаза заблестели. Быстро протерев их, Андрей вновь полез в рюкзак и протянул мальчику ещё кусок хлеба, добавив сверху кусочек вяленого мяса. На этот раз парень не только взял еду, но и взглянул на Андрея. Он точно не был наркоманом, как Романов думал с самого начала: взгляд был чистым и ясным, но полным печали и растерянности.

Несмотря на окрики Толика, Андрей не стал уходить, а дождался, пока парень поест, чтобы кто‑нибудь вновь не отобрал у него еду. Он пытался с ним разговаривать, но мальчишка не отвечал, а лишь хлюпал носом, и грыз почерствевший хлеб. Когда мальчик доел, Андрей попрощался и пошел по своим делам. Парень лишь украдкой взглянул ему вслед.

Энди заметил их сразу же, как только они вошли. По лицу старого лиса трудно было понять, о чем он подумал, но он отложил в сторону поднос, который держал в руках, и поспешил к гостям.

– Друзья, как я рад вас видеть! – голос был настолько елейным, что его можно было намазывать на хлеб вместо масла.

Толик как раз был занят отваживанием очередных шлюх, которые, громко разговаривая, принялись кадрить насмерть испуганного их видом Игоря, поэтому Энди ответил только Андрей.

– Здравствуй, Энди. Мы тоже рады тебя видеть. А этих – нет, – он указал пальцем на шлюх. – Почему ты их не прогонишь?

Энди улыбнулся с легкой хитринкой.

– Это бизнес, молодой человек. Просто бизнес.

Андрей несколько раз моргнул, явно до конца не понимая ответ старика, потом пожал плечами и задал следующий, действительно важный вопрос.

– Наш договор в силе?

– Конечно! Даже более того! Вы надолго в Иваново?

– Как повезет. И во многом это зависит от тебя.

Улыбка Энди никуда не делась, хотя во взгляде на мгновение мелькнула настороженность, но старик быстро скрыл ее.

– Ну что ж, рад буду помочь, если это в моих силах. А пока – еда, выпивка и проживание для вас за счет заведения, – пообещал старик и тут же исправился. – Ясное дело – в разумных пределах.

Ценность услуги Энди Андрей и его спутники поняли только на следующий день, когда зашли в магазин, который Толя нашёл ещё в прошлое посещение. Магазин находился в небольшом двухэтажном здании, из всех окон которого виднелись занавески и нехитрая обстановка, совершенно не соответствующая большому торговому заведению. Постройка по всем приметам соответствовала обычному жилому дому, поэтому любой, кто заметил ничем не примечательную вывеску, ожидал увидеть маленькую комнатушку или, максимум, отведенную под торговлю квартиру. Однако магазин располагался не на первом этаже, а в большом подвале, дополнительно расширенном хозяевами.

Спустившись по бетонным ступенькам, Андрей с товарищами попали в просторное, освещенное парой десятков ламп дневного света, прокуренное помещение. То ли ламп для нормального освещения не хватало, то ли проблема заключалась в сизом тумане табачного дыма, но разобрать что к чему тут было не так уж просто. В большом, квадратов сто, не меньше, помещении толпились, курили, кричали, а кое‑где даже дрались человек сорок. Картина больше напоминала пчелиный улей, в который пасечник из дымаря напустил дыма и закрыл крышку.

Поначалу Андрею казалось, что лучше далеко не заходить и держаться поближе к двери на лестницу, иначе недолго и задохнуться. Но немного подумав, он пришёл к выводу, что здесь наверняка должна быть какая‑то вентиляция, иначе все давным‑давно задохнулись бы к чертовой матери.

Осмотревшись и понаблюдав за окружающими Андрей понял, что находится даже не в магазине, а сразу на целом рынке: многие заключали здесь сделки при посредничестве или под гарантии владельцев заведения, за что последние получали свою комиссию. Помимо комиссии они и сами осуществляли торговлю, но она, похоже, приносила куда меньше дохода, чем комиссионные.

Ознакомившись с ценами, Андрей вынужден был признать, что убийство «волков» сэкономило им серьёзные деньги. До этого он интересовался у нескольких постояльцев ценами на услуги Энди, и выяснил, что за ночь хозяин «Феерии» брал с человека двести рубий – валюты «Нового порядка». Получается, чтобы оплатить один только ночлег у Энди за пять дней, пришлось бы продать один из их АК‑12, а терять подарки Владова, оснащённые дополнительным оборудованием, никто не хотел. Энди, правда, был тот ещё рвач, что, в принципе, было логичным, если учитывать условия жизни в гостевом квартале. В любом случае три тысячи рубий по меркам Иваново были более чем серьёзной суммой.

Выбравшись из душного и прокуренного магазина на улицу, Андрей заметил неподалеку мальчишку, которому вчера давал еду. Романов вспомнил, что до этого он видел мальчика и неподалеку от «Феерии». Либо это было странное совпадение, либо паренек следил за ним. Не успел Андрей обдумать это, как взгляд его упал на ещё одну знакомую фигуру. Он тут же позабыл про мальчика, поскольку эта встреча оказалась куда более волнительной – у стены напротив магазина стоял тип в старом потасканном коричневом плаще с капюшоном, накинутым на голову. Спиной он опирался на стену и казалось, полностью игнорировал окружающих.

Сперва Андрей сильно воодушевился, но очень быстро охладил пыл – похожий, или пусть даже такой же плащ, как у незнакомца из деревни, ещё не означал, что это он. Но все же Андрей тронул брата за плечо.

– Видишь мужика в переулке напротив? – негромко спросил он.

– Что? Где? – Игорь повертел головой, а затем вытаращился на мужчину в плаще.

– Не пали контору, ёлки‑палки, – прошипел Андрей.

Толя, краем уха услышав их диалог, тоже обратил внимание на незнакомца.

– Это он, я уверен, – выпалил Черенко. – Что будем делать? Может, затащим его в переулок?

– Хватит с меня переулков, – скривился Андрей.

– Нет‑нет! – запротестовал Игорь. – Давайте просто подойдём к нему. Если это он – я знаю, что ему сказать.

Предложение казалось логичным, но Андрей решил оставить Толю следить за обстановкой вокруг, а сам вместе с Игорем направился к незнакомцу, который продолжал спокойно стоять у стены, будто кого‑то ожидая.

– Только поздороваешься, хорошо? – предупредил Игорь. – Максимум – спросишь не нас ли он ждет.

Андрей одобрительно буркнул в ответ.

– Приветствую, – начал он, остановившись напротив мужчины в плаще.

Тот поднял голову и изучающе взглянул на подошедших. Капюшон немного прикрывал его лицо, но не настолько, чтобы нельзя было отметить внимательный, проницательный взгляд карих глаз. Андрей попытался вспомнить какого цвета были глаза у человека в деревне, но тщетно: ни этой детали, ни черт лица он не запомнил.

– Здравствуйте, – приятным баритоном медленно протянул мужчина.

– Не нас ли ждете?

Незнакомец загадочно хмыкнул и, отвернувшись, как бы невзначай продолжил. – Много лет размышлял я над жизнью земной. Неизвестного нет для меня под луной.

После этой фразы Андрея бросило в дрожь. Игорь был прав – это пароль, теперь Андрей в этом не сомневался. Но кто этот человек? Для чего пароль? Не попадут ли они в неприятности, играя в эту игру? Андрей, может, и хотел бы дать заднюю, но было уже поздно – Игорь начал отвечать.

– Мне известно, что мне ничего не известно. Вот последняя правда, открытая мной, – медленно продолжил слова незнакомца Игорь, всматриваясь ему в глаза.

Взгляд мужчины несколько переменился, лишь на мгновение, но этого мгновения хватило, чтобы Игорь успел заметить перемену.

– О, вы тоже ценитель Омара Хайяма? – удивился он.

Тут Андрей растерялся, но Игорь предполагал, что пароль может быть многоступенчатым и понимал, что сейчас он должен правильно ответить, однако вероятность угадать ответ стремилась к нулю, он это знал и потому озвучил первое, что пришло в голову.

– Я ценитель его мудрости.

На этот раз во взгляде незнакомца ничего не изменилось. Он лишь улыбнулся самыми краешками губ и вновь прислонился спиной к стене.

– Приятно знать, что среди молодых людей ещё встречаются те, кто не только ценит мудрость, но и приобщается к ней, – доверительно сказал он. – Может, мы ещё встретимся и сможем пообщаться на эту тему. Согласитесь, здесь не место, да и время неподходящее, чтобы вести подобные разговоры?

Андрею казалось, что его мозг сейчас закипит. Он изо всех сил старался собрать воедино слова незнакомца и найти в них скрытый смысл, придумать, как их расшифровать. Игорь же рассуждал иначе: он уже понял, что затея провалилась, и мужчина в плаще их просто отшивает, поэтому в его голове крутилась только одна мысль: стоит попытаться как‑то надавить на незнакомца или нет. Его достаточно миролюбивая природа склоняла парня ко второму варианту, но будь здесь Толя – собеседник уже был бы в переулке.

– Рады были познакомиться. Очень хотелось бы встретиться ещё. Желаем всего наилучшего, – сказал Игорь мужчине, а затем бросил Андрею. – Пойдем.

Просить дважды не пришлось. Андрей и без того разволновался настолько, что только и ждал момента, чтобы поскорее убраться. Братья быстро удалились, не оглядываясь. Когда отошли достаточно далеко, Игорь бросил быстрый взгляд в ту сторону и отметил, что мужчина по‑прежнему, как ни в чем не бывало, стоит на своем месте.

– Игорь, объясни, что это было. Я ничего не понял, – попросил Андрей, когда они вернулись к Черенко.

– Как я и думал, пароль оказался многоуровневым, – азартно пояснил брат. – Первый я назвал правильно, но потом была уже общая фраза и если не знать точного ответа, то угадать её невозможно.

– И что теперь? – спросил Толик, посмотрев в сторону незнакомца, все так же стоявшего в переулке. – Оставим все так, что ли?

– А что ты предлагаешь? – поинтересовался Игорь.

– Пойдем, затащим его в переулок и все выясним, – буднично предложил Толик вполне очевидное решение.

Андрей нахмурился. Эта манера Толи везде лезть напролом начинала его раздражать.

– Толя, иногда ты со своими приколами меня пугаешь, – с легким раздражением отметил он.

– Не ну, а что? Нам надо выяснить, что это за хмырь или нет?

– Так, погодите. Я тоже размышлял над этим, – успокоил обоих Игорь. – И вот что я думаю – мы понятия не имеем во что лезем. Этот дядька явно уверен в себе и понимает, что делает, он умен и хитер, их пароль – не какая‑то примитивщина, он сложный и продуманный, а значит, свои секреты они хранят очень бдительно и надежно, стало быть, силовой наезд предусмотрен. Не стану ручаться, но я почти уверен, что если бы мы предприняли попытку надавить на него, то ситуация быстро обернулась бы против нас.

– Мда, – многозначительно изрек Толик, вновь и уже с долей уважения оглянувшись на незнакомца в плаще.

– Возможно, его кто‑то прикрывает, – предположил Андрей.

– Возможно, – согласился Игорь. – В любом случае, я предлагаю этого не выяснять.

Андрей с Толей уставились на Игоря. Первый с непониманием, а второй с недоумением.

– То есть, как это? А как же… – начал было возражать Толя.

– Так это, – отрезал Игорь. – Мы в чужом городе лезем не пойми во что без малейшего понимания сути. А если это агент этого ихнего КГБ или как их там?

От такой мысли Андрей содрогнулся. Он одобрительно покачал головой, слегка закусив губу и глядя под ноги.

– Игорь прав, – Андрей положил руку Толику на плечо, пресекая его дальнейшие возражения. – Что бы там ни было – это не наше дело. У нас совсем другие задачи.

На этом обсуждение окончили. Побродив ещё немного по городу, они проголодались и вернулись в «Феерию». Неподалеку от входа на траве сидел всё тот же мальчуган и украдкой поглядывал на Андрея. Это уже было совсем подозрительно, поэтому Андрей решил выяснить, что происходит.

– Идите, заказывайте обед, я сейчас присоединюсь, – бросил он товарищам и направился к мальчишке.

Тот заметил, что Андрей идет к нему, и опустил взгляд, избегая встречаться с ним глазами, но убегать не собирался, что немного сбило Андрея с толку. Замышляй мальчишка что‑то плохое – мигом бы пустился наутек.

– Привет, – чуть спокойнее, чем изначально планировал, начал Романов. – Что ты здесь делаешь?

Парень промолчал.

– Ты следишь за мной? – продолжил Андрей.

И снова молчание. «Черт, будто с Руми общаюсь», – подумал он. Его это не устраивало, значит, пора сменить тактику и попробовать проявить жесткость.

– Послушай малец, если ты и дальше будешь молчать, то я могу подумать, что угадал. Тогда я разозлюсь, и последствия тебе не понравится.

Мальчик поднял глаза, полные страха, но посмотрел куда‑то мимо Андрея… и продолжил молчать.

– Ты следил за нами?! – строго спросил Андрей.

Мальчик замотал головой.

– Ты что, говорить не умеешь? Не испытывай моё терпение. Отвечай, когда тебя спрашивают.

Под таким напором мальчик начал давать слабину.

– Я не следил, – тихо ответил он.

– А что же, по‑твоему, ты делал?

– Просто хотел посмотреть, что вы делаете.

– Для кого? Кто тебе приказал?

– Никто.

Впервые с начала разговора мальчик мельком взглянул Андрею в глаза. Его серые, детские глаза были полны грусти и растерянности, такой, что сердце Андрея сжалось. Ему и так было жаль мальчика, влекущего безнадежную и состоящую из одних только лишений жизнь, а сейчас жалость почему‑то стала просто невыносимой. Может, потому что Андрей на мгновение увидел в мальчишке самого себя?

– Где твой дом? Где твои родители? – смягчившись, спросил он.

Мальчик вздохнул и вновь втупился в землю.

– Нет их, – ответил он.

– Где же они?

Вопрос был глупый, поэтому Андрей сразу пожалел, что задал его. Родители либо бросили мальчишку, либо умерли, иначе быть просто не могло. Ведь не трудно догадаться, что жизнь мальчика круто переменилась именно после потери родителей, а Андрей хорошо знал, каково это. Пытаясь как‑то сгладить ситуацию, он не придумал ничего лучше, чем рассказать мальчику о своих родителях и о том, как жил после их потери. Они оба были сиротами и это роднило их, а пример Андрея показывал, что пока бьется сердце – опускать руки нельзя.

Это подействовало: мальчик немного расслабился и, казалось, с интересом слушал Андрея, возможно, чувствуя его участие и искренность. После того, как Андрей окончил свой рассказ, мальчик более охотно стал говорить о себе. Хоть рассказ и давался ему тяжело, а слова нужно было вытягивать, Андрей чувствовал, что ему нужно выговориться: вряд ли хоть кого‑нибудь здесь волновала судьба бездомного мальчишки.

– Моих стариков казнили, потому что они нарушили какие‑то правила.

– И давно?

– Да. Года два назад.

– И с тех пор ты здесь?

– Почти. Мы с родителями жили не здесь, а в городе. Когда их убили – меня отправили в приют, но я пробыл там всего два дня и сбежал.

– Сбежал? Почему?

– Там плохо. Всё плохо. Плохо кормят, плохие люди. Издевались над нами. А иногда всякие козлы цеплялись, девочек насиловали, а иногда и пацанов. Я сразу понял, что меня тоже такое ждет, вот и сбежал. С тех пор я здесь.

Андрей был шокирован услышанным. Он не сразу понял, что мальчишка перестал говорить, настолько поразил его этот короткий рассказ.

– Почему ты не остался в городе? – опомнившись, спросил он.

– Комнату забрали, когда стариков убили. В городе меня б нашли и снова засунули в приют. Куда ещё мне было идти? Только сюда.

– А другие родственники?

– Кто‑кто?

– Родственники: бабушки, дедушки, тети, дяди, братья, сестры?

– Нет у меня таких.

Андрей помолчал немного, обдумывая услышанное. Он даже представить себе не мог, как этот пацаненок выживал в такой среде целых два года. Для него это казалось настоящим подвигом, а мальчик – героем.

– Ну, а тут что? Где живешь? – спросил он.

– На улице, конечно.

– А зимой?

– И зимой.

После ответа Андрей несколько секунд недоверчиво смотрел на собеседника, но тот избегал смотреть в ответ.

– А если зима суровая – как же ты выживаешь в сильный мороз?

– Как… Мы разводим костры в бочках, греемся, как можем. В прошлую зиму многие позамерзали.

– С ума сойти. А что власти?

– Кто? Что за власти?

– Ну, те, кто управляет городом. Которые присылают сюда патрульных.

– А… А что им? Это внутри им дело есть, а здесь бездомных никто не считает. Дети, взрослые – им все равно. Разве что стараются новых не пускать.

История была впечатляющая. Просто невероятно, через что пришлось пройти этому мальчику. И несмотря ни на что он не сдался, отчаянно продолжая цепляться за жизнь. В его речи чувствовалось воспитание, которое ему дали, безусловно, неглупые родители, а вместе с ним ощущался и горький опыт выживания в этом вольере, больше напоминавшем свинарник.

– Почему те мальчишки забрали у тебя еду? Разве не логичнее было бы сотрудничать?

– Что значит сотрудничать? Как?

– Помогать друг другу, делиться.

Мальчик вздохнул, подумал немного.

– Они и сотрудничают, но меня к себе не берут, – с обидой в голосе сказал он.

– Почему?

Несколько секунд он молчал, затем вздохнул и ответил.

– Потому что раньше я дружил с Ларой.

– Кто такая Лара?

– Одна девочка постарше. Ей было шестнадцать, она любила меня, была мне, как сестра. Мы держались отдельно, всем делились, помогали друг другу – сотрудничали, да. Но потом её не стало, я остался один, а они ненавидели меня из‑за неё и продолжают ненавидеть.

– Что с ней случилось?

Снова возникла пауза, во время которой мальчик то сжимал, то разжимал губы, будто пытался начать говорить, но не мог, потому что сильно переживал. Возможно, боль от потери была ещё слишком свежа.

– Лара отдавалась за деньги, – продолжил он дрожащим голосом, – и кое‑что зарабатывала. Какое‑то время мы даже много кушали. Но как‑то раз один из тех козлов оказался чем‑то недоволен, сильно её побил, и она умерла.

На грязную землю упали несколько слезинок, но мальчик очень быстро прекратил плакать и шмыгнул носом. Андрей выдержал небольшую паузу, пытаясь представить себе, какие законы и правила работают в этом зверинце.

– А что патрульные? Его наказали?

– Не знаю. Наверное, нет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что мы для них не существуем. Лара была для них просто ещё одной малолетней шлюхой. Этот мужик мог бы нас всех убить, и никто ничего бы ему не сделал. Может, даже спасибо бы сказали.

Немыслимо. Просто безумие какое‑то. Андрей не мог понять, как люди могли опуститься до того, чтобы молча смотреть, как голодают, страдают и умирают дети, молча смотреть на подростковую проституцию, на убийства детей… Всё это просто не укладывалось в его голове, казалось чем‑то невероятным. Он видел зверства «Степных волков», видел иные примеры, но здесь все было на совершенно другом уровне, существовала видимость цивилизованности: стены, дома, деньги, где‑то там неподалеку была работа, образование и даже медицина, и при всем этом моральные принципы этого общества оказались абсолютно растоптаны, уничтожены. В душе у парня кипела ярость, желание убить всех этих циничных и равнодушных отморозков, именующих себя людьми, но это была утопичная идея, вызванная сиюминутным возмущением, ведь если подумать, то сразу поймёшь, что нечто подобное происходит везде.

Общество установило себе такие правила, так жило и считало это нормальным. Это Андрей был здесь неадекватным психом, мечтавшим о равенстве и добродетелях. В этом заключается истинный парадокс человечества: даже в группе из трёх человек, где двое имеют одинаковые взгляды, третий может быть признан ненормальным, высмеян, изолирован или убит, возможно, даже съеден – главное, чтобы эти двое были уверены, что поступают правильно.

Рассказ мальчика поразил Андрея. Романову захотелось что‑то сделать для него, может, даже забрать его с собой в «Убежище», помочь начать новую жизнь. После услышанного он забрал бы всех детей, но вряд ли это было возможно. Времена, когда в ряды группировки принимали всех без разбора, прошли. Теперь новичков проверяли, проводили собеседования, иногда допрашивали. Гронин, а особенно Дьяков был уверен, что в рядах группировки действуют шпионы, как минимум торговой гильдии, а то и ещё много кого, а дети – превосходные шпионы. Но при поручительстве с одним‑единственным мальчишкой проблем быть не должно.

Андрей с удивлением отметил, что до сих пор не спросил, как зовут мальчика.

– Я Андрей, – представился он, протягивая руку для приветствия. – А тебя как зовут?

– Максим.

Мальчик так торопливо пожал протянутую руку, будто боялся, что Андрей может передумать. Его маленькая ручка была очень худой и слабой, мизинец на правой руке явно когда‑то был сломан и неправильно сросся.

– Ты хотел бы уехать отсюда?

Мальчик посмотрел на Андрея с недоумением, но была во взгляде и крупица надежды, что над ним не шутят.

– Куда?

– В лучшее место.

– Это ещё где? – недоверчиво спросил мальчик.

– Туда, где у тебя будет будущее. Там не издеваются над детьми, и ты не будешь голодать.

Мальчик задумался, всё ещё с недоверием глядя на Андрея. Он явно сомневался в его искренности и пытался понять в какую западню его заманивают.

– И где же такое место? – скептически спросил он, наконец.

– Там, откуда мы пришли. Если ты про координаты – извини, я не могу их назвать.

– Кажется, мне тут лучше будет, – неуверенно протянул мальчик, услышав ответ.

Его сомнения были понятны. Жизнь била его слишком часто и слишком больно, чтобы он был способен поверить в доброту или сострадание. Он слишком долго пробыл в гостевом квартале Иваново, чтобы в его мозг навсегда впечаталась одна неоспоримая истина: «не доверяй никому». Этот на первый взгляд добрый мужчина в камуфляже, накормивший его, мог быть кем угодно. К тому же друзья у него сомнительные. Тот здоровяк уж больно опасно выглядит. Кто его знает, что на самом деле у них на уме?

– Как хочешь, – пожал плечами Андрей.

Он подумал немного и решил предпринять ещё одну попытку. Просто ему было очень жаль этого пацана.

– Знаешь, я тоже прошел трудный путь. И ещё год назад был совсем другим человеком, а потом я во второй раз потерял все – близких, дом… и почти потерял жизнь. Но меня спасли люди, которые даже не знали, как меня зовут. Они просто убили зло, которое хотело убить меня, а потом забрали меня к себе, накормили, одели, обучили, дали оружие и показали мне за что в действительности нужно сражаться. Наверное, теперь я просто хочу точно так же спасти тебя, потому что мне показалось, что ты хороший парень.

Максим слушал его речь, глядя в землю, но когда Андрей закончил, он поднял лицо и посмотрел ему в глаза, будто пытаясь увидеть в них ложь. Ему очень трудно было поверить в искренность Андрея, но малец понимал и то, что ещё одну зиму в одиночку ему здесь не пережить.

– И ты действительно хочешь забрать меня с собой? – с сомнением спросил Максим. – И обещаешь, что меня не станут бить, насиловать или издеваться?

При этих словах внутри у Андрея все сжалось. До чего же напуганным был этот ребенок? Сколько ещё на свете таких детей? И кто виноват в том, что с ними произошло?

Он утвердительно кивнул.

– И не обманываешь?

Не удержавшись, Андрей хмыкнул. Сколько ещё парень собирается задавать подобные наивные вопросы?

– Не обманываю. Знаю, что это только слова, но решать тебе. Так что, ты хочешь уехать с нами?

Мальчик вздохнул, решаясь. Это было непросто. Пусть в Иваново было трудно, пусть грязно и мутно, но это был аквариум, в котором он все знал. Вместо этого ему предлагали чистую воду, но вот какими окажутся её обитатели?