Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 51 страниц)

  – Бесстыжая девка! – прошипел Мальзери. На миг даже утратив невозмутимость. Или на целых два мига. – Ты лжешь!

  – Вызови лекаря и проверь! – нагло ухмыльнулась Элгэ. – И желательно – подбери врачишку посмазливее.

  Дядя открыл рот. Но не выдавил ни звука. Дара речи лишился.

  Жаль – не навсегда. И даже не надолго.

  – Кстати, даже если я забеременею от твоего сыночка четырьмя близнецами – я за него не выйду.

  – Кто?! – прорычал Мальзери.

  Вот-вот лопнет. Невзирая на всю мидантийскую выдержку.

  – Виктор Вальданэ, Лоренцо Винсетти, – девушка с удовольствием сделала паузу. – Мне продолжать?

  Жаль, с Лоренцо не стало правдой. Так далеко зайти не успели.

  Ничего, зайдут. Как только Элгэ выберется из лютенской ловушки.

  – Винсетти?! Да ему под шестьдесят, ты, неразборчивая потаскуха!..

  – Напротив, дядя. Очень даже разборчивая. Это ты к шестидесяти превратишься в рухлядь для свалки, а Лоренцо Винсетти – гений. Кстати, кузен Юстиниан тоже быстро станет рухлядью. Потому меня и не привлекает...

  – Тебя никто и спрашивать не станет!

  – Ты это уже говорил. Так зачем тогда явился? Тащи меня к алтарю силком – и увидишь, что получится. Я уже не в одного мерзавца всадила дюймов пять отличной идалийской стали!

  – Ты на это не пойдешь! – дядя вдруг взял себя в руки. Прежняя ледяная скотина. И с чего вдруг так презрительно улыбается? – На сей раз тебя не спасет даже кардинал. А жить ты хочешь.

  – Попробуй рискни. Жизнью сына! – резко бросила Элгэ.

  – А знаешь – рискну, – Валериан Мальзери произнес это так спокойно, что она оледенела в теплой комнате.

  Будь всё проклято, он вырос в Мидантии! А Элгэ – при безопасном дворе Алексиса и Кармэн. И дядя старше противницы на проклятых тридцать лет интриг. Это тебе не граф Адор. И не пьяный дурак – принц Гуго...

  – Твой отец мог бы убить сгоряча, но ты пошла в деда. В мидантийского.

  Что он несет?! Как смеет?..

  – Ты пыталась убить принца Гуго – потому что защищала Александру. Твоя сестра тебе дороже жизни. А кто спасет ее – когда ты отправишься на плаху за смерть Юстиниана? – усмехнулся Валериан Мальзери.

  Он прав! Элгэ никогда не обменяет свою жизнь на жизнь Юстиниана. Потому что не имеет права.

  – И кто спасет Диего? – Столько сладости в голосе не бывает.

  В сердце вонзилась ледяная игла. Ядовитая.

  – Диего?!

  – Конечно, Диего. – В глазах проклятого мидантийца – каменная уверенность победителя. – Не забывай: я наследую после вас. Я, а затем – мои сыновья. Ты ведь всё понимаешь, Элгэ?

  "Элгэ, это был несчастный случай. Крепись. Ты должна позаботиться о сестре. Ты ведь понимаешь это, Элгэ?.."

  Даже больше, чем он думает. После Диего наследуют она и Алекса. Но сестренка – благодаря эвитанским мерзавцам! – безумна. Да и будут ли у нее еще дети?

  Едва Элгэ станет женой Юстиниана – за жизнь Диего никто не даст и ломаного лу. Будь проклят Валериан Мальзери – многажды предатель! А заодно и Эвитан – за то, что приютил эту скотину! И будь проклята Мидантия – это она его породила.

   Ничего! Всего три шага. Или один прыжок. Дядя – тренирован, но немолод. За дверью – его люди, но они не успеют...

  – Как думаешь, что будет с Диего – когда он увидит казнь сестры? Когда я думаю об этом, мне даже жаль, что он ее не увидит. Если сейчас твоя попытка увенчается успехом – Диего не доживет до приезда в Лютену. Ты мне веришь, Элгэ?

  Да, мразь! Да, мерзавец. Элгэ верит даже, что именно ты приложил руку к убийству ее родителей. Уже не сомневается.

  А даже если и нет – умрешь за всё остальное!

  – Где мой брат? – голос толком не слушается, хрипит.

  Взять себя в руки, живо!

  – Там, где ты его не найдешь. Кусайся, илладийская змея, – у тебя вырвано жало. Готовься к свадьбе. И помни, что кроме тебя у Диего и Александры нет никого. Не Кармэн же. Она далеко, и ее дни сочтены.

  Мальзери ушел. Больше без угроз лишением ужина, монастырями и предбрачным изнасилованием. Зачем? Теперь и так есть безотказный поводок дергать пленницу, куда захочется.

  4

  С чего Алан решил, что расчетная книга Гамэля – велика? Да она – просто лист бумаги. Рядом с толстенным чудовищем, что взгромоздил на стол слуга герцога Тенмара!

  А пока ошеломленный "столичный чиновник" хватал ртом куда-то исчезнувший из комнаты воздух – убийца в ливрее вывалил рядом с первым еще три талмуда. Таких же. Или чуть поувесистей.

  Несчастный Эдингем поднял на старого герцога решительный взгляд. Собираясь вежливо сообщить, что просмотрит эти без сомнения интересные книги в следующий раз.

  И осекся. Узрел, что хозяин дома как раз кивком величественной головы указывает злодею-лакею на следующий могучий шкаф. Где наверняка хранятся еще несколько бумажных монстров!

  А всего шкафов в кабинете старика четыре. Причем первый – еще и самый узкий...

  Алан с трудом подавив малодушное желание спастись поспешным бегством. Просто рванул воротник камзола. Старик что – вообще не открывает ставни?! Никогда?

  – Вам плохо? – слегка встревожился Тенмар. – Может, вина?

  Эдингем благодарно кивнул. Может, вино подадут не в этот кабинет?

  – Уже время ужина. Пройдемте в столовую! – Почтенный старик величественно поднялся с такого же древнего и почтенного кресла. Предоставляя "заболевшему" гостю следовать за ним.

  Или не следовать – как пожелает.

  Уже в дверях столовой герцог обернулся к юноше и покровительственно улыбнулся:

  – Моей супруге, к сожалению, нездоровится.

  Алан с облегчением вздохнул. Похоже, со стариком они сейчас побеседуют за бутылкой вина не хуже, чем с его средним незаконным отпрыском.

  – Я представлю вам мою племянницу.

Глава девятая.

  Эвитан, Тенмар – Лютена.

  1

  Счетные книги герцога – не в пример толще и зануднее баронских. Значит, и его племянница просто обязана быть невыносимее дочки барона.

  Алан от души надеялся, что ошибается. Но возникшее на пороге Гербовой Залы нежное видение в голубом вмиг развеяло иллюзии. Сиреневый веер, коим дева томно обмахивалась, лишил последней надежды. А окончательно добила играющая на смазливом личике жеманная улыбка.

  Эдингем поспешно оглянулся на дверь. Увы – доступ в библиотеку закрыт до окончания ужина.

  Впрочем, нет худа без добра. Уловив аппетитный аромат вносимых в столовую блюд, Алан осознал, что успел проголодаться. А при виде мяса по-илладийски – почти примирился с судьбой.

  Вытерпел же общество "прелестной Терэ"! Готов и герцогскую племянницу потерпеть – раз уж деваться некуда. Вкусно покушать Эдингем любил всегда. А кошмарный обед у Гамэлей спустя столько дней кажется уже не таким и... чрезмерным.

  Решимости у Алана поубавилось уже через несколько минут. Едва воздушное создание в небесно-голубом примостилось слева. Мало того, что с герцогом теперь придется говорить, поневоле глядя на нее, – так у милой красотки еще и рот не закрывается.

  Сейчас она щебечет о героине последнего сентиментального романа Пьера Базиля. "Кроткую и трепетную" Клариче несчастный Эдингем представил абсолютной копией "прелестной Ирэн". Ну почему Творец в его безграничной, по словам церковников, мудрости не создал женщин немыми?!

  Насколько нежной и ранимой была Эйда Таррент! Искренняя печаль в ней соседствовала с внутренним благородством.

  И сколь фальшивы всевозможные Терезы и Ирэн! Вместе с их показной слезливой чувствительностью.

  Как герцог терпит эту дуру? Ведь вся ее ценность – в смазливости.

  Хотя он-то найдет способ заткнуть болтливой девице рот. А в его возрасте особо выбирать не приходится.

  Теперь понятно, почему молодых красивых дурочек отдают за стариков. Те неприхотливы – чем "очаровательней" дурища, тем лучше. А большего от нее и не требуется.

  – Ах, расскажите о вашей работе! – дева вспомнила-таки о собеседнике. На пару минут – слава Творцу! – забыв о Клариче. И о "нежной Изабелле" и "галантном Франциске". Из другой, не менее романтичной истории.

  – Да, я выполняю ответственное поручение... – промямлил Эдингем.

  Чем бы помешать "прелестной Ирэн" вновь переключиться на ее любимые... с позволения сказать, книги.

  – О, оно ведь такое интересное?

  – Да, очень. Налоги – самая интересная вещь в подзвездном мире... – Алан поспешно кивнул слуге. Гостю нужна еще порция гуся по-бьёрнландски.

  Этот разговор нужно заесть – и немедленно!

  – Ах, вы такой умный! – тут же восторженно захлопала длиннющими ресницами "прелестная Ирэн".

  Конечно, умный – рядом с ней любой таковым покажется.

  – Это ведь ваше первое столь серьезное задание? Вы еще так молоды... – очаровательно обмахивается веером сентиментальная дева.

  Чувствуется приличный опыт. Конечно, если всю жизнь только и делать, что читать всякую чушь и восторгаться... Не зря Эдингем никогда не хотел родиться женщиной!

  – Ну что вы! Я совсем недавно вернулся из Лиара... – у Алана чуть аппетит не пропал. При виде того, сколько девица скушала за всё время обеда. Не больше зяблика.

  Крылышко перепелки на ее тарелке так и осталось недоеденным. То-то такая худощавая! "Прелестная Ирэн" сложена как... северянка.

  Причем – не словеонка, а ритэйнийка или лиаранка. Этакая головка цветка на тонком стебле, но цветы не нужно обнимать.

  Пожалуй, если болтливую девицу немного откормить – можно забыть про ее неугомонный язык. Личико-то у Ирэн вполне смазливое.

  Не только герцог Тенмар умеет закрывать очаровательные ротики поцелуями. Вот только за столом этого не сделаешь...

  Да, не будь девушка незамужней баронессой и герцогской племянницей – ночи три-четыре Эдингем в ее обществе провел бы. Даже при ее нынешней худоватой фигуре. Но дольше такой характер просто не выдержать!

  – Из Лиара? Как интересно! Вы просто обязаны мне об этом рассказать. Или я умру от любопытства. И моя смерть будет на вашей совести! – Помрет такая – дождешься! – Вы видели лиарского лорда?

  Алан похолодел. Для Регентов – не секрет, что он ездил в Лиар. Но всё же первой попавшейся дуре о таком не говорят.

  Хотя – на то и дура, чтобы ни слова не запомнить. Ревинтер как-то обронил, что большинство людей запоминает лишь последнюю часть разговора. Вот напоследок они и обсудят какой-нибудь шедевр – очередного мастера пера и чернильницы...

  – Видел... – не слишком галантно процедил Эдингем сквозь зубы.

  Надо будет ввернуть в конце разговора еще и парочку сонетов – побездарнее. Пусть их тоже запомнит. "Прелестной Ирэн" они наверняка покажутся верхом гениальности.

  – А он правда красивый?

  Отлегло от сердца. Она не просто дура – дурища из дурищ.

  – Конечно, – соврал Алан. – Лорд Леон Таррент – настоящий аристократ без страха и упрека.

  – Это хорошо! – заулыбалась девица. – Дядя обещал выдать меня за него – когда Леону исполнится восемнадцать. А я не видела кузена ни разу в жизни...

  Кузена? Ах да, Ирэн Вегрэ ведь племянница (родная, двоюродная или троюродная – не вспомнить) Карлотты Таррент.

  Так Леону и надо – получит в жёны круглую дуру. Да еще и прямиком из постели ее двоюродного дядюшки. Вот счастье-то лиарскому щенку привалит!

  – Вы успокоили меня. А то я слышала, мои кузины – некрасивы. И решила, что Леон – тоже... – Змеев веер чудом не задел лицо собеседника! А несчастное недогрызенное крылышко на ее тарелке совсем остыло. И выглядит еще унылее. – Говорят, особенно не повезло старшей...

  – Эйда Таррент – не некрасива! – не выдержал Эдингем. Его участие в лиарской истории уже не скрыть. А позволять напыщенной, насквозь фальшивой курице оскорблять благородную Эйду он не намерен! – К тому же, вы намереваетесь войти в эту семью. Эйда Таррент станет вашей родственницей.

  Не перегнул ли он палку? Девица аж дар речи потеряла.

  Алан даже успел подцепить и отправить в рот кусочек остывающего мяса, когда сиреневый веер вновь неотвратимо взметнулся. Перед самым его носом.

  – Ах, оставьте! Ведь кузина Эйда в монастыре. Она решила удалиться от мира и посвятить себя Творцу! Я об этом слышала.

  – Эйда Таррент – не в монастыре! Когда вашу кузину найдут – у вас будет возможность познакомиться!.. – Юноша схватил себя за язык – несколько запоздало. Ну и змеи с ним!

  И с трудом заставил губы растянуться в улыбке.

  А глупые глаза Ирэн загорелись восторженным огнем:

  – Найдут? О, как романтично! – Веер едва не угодил кавалеру в глаз. – Кузина Эйда убежала из монастыря?!

  Старик не рассказал ей вообще ничего. И правильно сделал. А неправильно – что посадил красотку рядом с гостем.

  – Она отправилась в Лютену к жениху. По дороге пропала. Но я буду не я, если не найду ее! – Эдингем едва не грохнул по столу кулаком.

  И вдруг опомнился. Он же выпил не больше трех бокалов! Да уж, с такой собеседницей не пить – невозможно.

  – О, вы так преданы вашему хозяину! – захлопала невозможно длинными ресницами дева. Не понявшая, к счастью, ни змея.

  "Хозяин" неприятно резанул, но Алан промолчал. С дурами не спорят и дур не поправляют.

  – А как вы думаете, Леопольдо любил Клариче? Или сразу собирался ее обмануть? – девице надоела прежняя тема.

  И хорошо! Вот только в сентиментальных романах Эдингем не силен. Как и в светской болтовне с законченными курицами.

  – Ну, помните, как в сюжете про нежную Жюстин и этого негодяя и обольстителя?! – В глазах Ирэн – неприкрытый восторг. Такие, как она, любят, когда их обольщают негодяи! – Графа Бертрана Кальвина!

  Ну зачем, зачем кто-то изобрел письменность?! Как бы хорошо всем без нее жилось! Ни глупых романов, ни сонетов, ни чудовищных счетных книг...

  Алан молил Творца и всех агнцев и голубей Его о скорейшем завершении ужина. И взывал к Темному и змеям – с той же просьбой.

  Но и высшие, и низшие силы о несчастном капитане позабыли.

  До окончания трапезы он успел узнать подробный сюжет еще полутора десятков самых модных и слезливых романов. Их события и герои могут смело кочевать из одного шедевра в другой. Схожи как близнецы.

  И всё это перемежалось восторженными вздохами Ирэн...

  Когда герцог, наконец, соизволил встать, Эдингем в полном восторге поднес к губам хрупкую ручку девушки. Собираясь откланяться немедленно.

  "Прелестная Ирэн" украдкой многозначительно сжала ему запястье. Слегка – как и положено хрупкой даме.

  – Приходите завтра! – шепнула она. – Старика не будет...

  ЧТО?!!!..

  – Я бы с преогромным удовольствием... – пробормотал еле живой от ужаса Алан. – Но дела... срочные неотложные дела требуют моего скорейшего присутствия в Лютене!

  2

  Что за манера у северян вешать осточертевшие гобелены по всем четырем осточертевшим стенам? Будто мало осточертевших сугробов! За осточертевшим окном опостылевшей Лютены.

  Единственная книга кончилась – как всё хорошее. Спустя три часа после разговора по душам с дядей.

  А служанка, очевидно, над пленницей издевается. Потому что на требование принести книг приволокла "Роман о прекрасной Розе", "Сентиментальную историю о нежной Фиалке" и сборник сонетов.

  Первый из них начинается: "Нежная роза розу ласкала, сирень сладострастно сирень обнимала" ...

  Лишь привитое с детства уважение к книгам не позволило отшвырнуть всю цветочную литературу в угол. А то и в камин – толком не дающий тепла. Авось наконец запылает жарче!

  Утратив остатки хладнокровия, илладийка бешеной пантерой заметалась по чёрно-фиолетовой комнате. Когда Элгэ вырвется отсюда – в ее новом жилище никогда не будет таких тонов! Какие угодно другие – хоть оранжевый и серый. Но не черный. И не всевозможные оттенки синего!

  И к змею книги! Всё равно в них – ни капли правды.

  Лучше бы Элгэ осталась в поместье Гуго Амерзэна. Там была оружейная и сколько угодно холодной стали. И даже порох... во всяком случае, больше, чем здесь.

  И в руках свинопринца не было Диего! А убивать Алексу Гуго не с руки.

  Если б кардинал не спас Элгэ – она сейчас была бы в светлом Ирии, в Бездне Вечного Льда и Пламени... или нигде! Но только не там, где смертельно опасна родному брату!

  Прихватила бы с собой на тот свет десятков несколько гуговцев и пустила себе пулю в сердце...

  Ну и дура! Неблагодарная идиотка. Не появись там вовремя Его Высокопреосвященство – гуговские свиньи в клочья разорвали бы Алексу. Этого ты хочешь? Сестру вместо брата?

  Стыд заставил опомниться. И прекратить метаться – пойманным волком в клетке! Еще лапы себе грызть начни!

  Здесь хоть можно выжить. Пока жива – всё еще можешь что-то сделать для родных. Мечтать о смерти из-за бессилия – трусость. Глупее только обесчещенные девы из легенд, накладывающие на себя изнеженные лапки!

  Мальзери не для того выдает Элгэ за своего сына, чтобы сразу после свадьбы прикончить. Значит, пленница будет жить – хотя бы до рождения законного наследника. И вряд ли дольше – учитывая отношение к ней дяди. Но год у Элгэ есть. Если старому змею Мальзери нужен Илладэн, а не тяжба за земли с другим негодяем – Гуго Амерзэном.

  Год, чтобы спасти себя, Диего и Александру. Это – лучше, чем три дня.

  Девушка откинулась на твердую спинку кресла, чуть прикрыла глаза. Так учила Кармэн...

  Что у нас есть?

  Не так! Что еще можно спасти?

  Аравинт? Скорее всего, нет.

  И не смей реветь, дура истеричная! Паникер теряет даже то, что еще в силах сохранить.

  Аравинт спасет кардинал Александр – если выживет. Кстати, сам ли он заболел? Или розово-голубой хряк помог? Один или вместе с Мальзери?

  Что еще можно спасти? Себя? Это Элгэ сделает – едва за ней перестанут следить.

  А они перестанут. Любой тюремщик рано или поздно ослабляет бдительность. Если у него нет причин для личной ненависти. А вот узник ни на миг не забудет, что в тюрьме. Может лишь пасть духом и на всё махнуть рукой. Но у нас – не тот случай.

  Значит – нужно лишь выбрать день и час. И не промахнуться. Второго шанса может не представиться. Точнее – не хватить на него времени.

  А хоть один за целый год появится точно. У Мальзери есть враги – не может не быть. А враг твоего врага – поневоле твой союзник. Добраться бы только до него...

  Но есть еще кое-что. Как Элгэ перенесет беременность? Герцогиня Илладэн лично видела, как с виду крепкие дамы, неплохие наездницы и фехтовальщицы, сваливались в лежку чуть не на все девять месяцев. А раз так...

  Годами тянуть нельзя – примут за бесплодную. Но несколько месяцев – почему бы и нет? У Элгэ отобрали оружие, но оставили мази, притирания, травы для настоев... И среди средств для лица-волос-тела-блеска губ затерялось еще одно. Личный рецепт Кармэн.

  А илладийка-то еще смеялась. Любовников на севере собралась заводить?

  Вот и пригодится.

  Дальше. Муж...

  Элгэ передернуло. Никогда не думала, что так противна одна мысль о сближении с мужчиной – если выбираешь его не сама. Как это выносят северянки? Или они – совсем бессловесные овцы?

  Девушка стиснула кулаки. Придется! Это – сущая мелочь по сравнению со всем прочим. Разве не так Элгэ рассуждала, изучая философию?

  И пока об этом лучше вообще не думать. Такие мысли можно позволить лишь за пять минут до... А потом уже станет неважно.

  "Мужчины думают, что правят они. Но на самом деле правим мы, а они пусть и дальше заблуждаются".

  Кармэн – умница. Но в ее жизни тоже не было такого.

  И всё же... Неглупая женщина, даже запертая на бабьей половине, засунутая в гарем восточного султана, – всё равно сможет действовать. Здесь Кармэн права.

  Действовать через мужчину, за которого загнали замуж...

  И значит – мстить за всё сразу будем потом. А сейчас придется не слишком выбирать средства.

  Кузен Юстиниан... Ему сейчас двадцать три. Чуть старше Виктора и Грегори. Но никогда не воевавшие офицеры, проводящие жизнь в развлечениях, надолго застревают в возрасте, когда вышли в свет. В подростковом.

  В детстве Элгэ играла с обоими двоюродными братьями. Нескладный подросток Юстиниан как-то всерьез разозлился. И попытался стряхнуть ее с клена, куда она забралась, стащив его любимую шпагу с позолоченным эфесом.

  А Октавиан был верным пажом красивой кузины. И изо всех детских сил раз за разом бросался с кулаками на старшего брата. Защищал дерево с Элгэ.

  Неужели прошло почти десять лет?

  Октавиана илладийка уже видела в коридоре – мимолетно. Он проводил ее взглядом. Хорошим таким.

  Здесь тоже не ошибиться бы. Юноша в пятнадцать лет – не мальчишка в шесть. Но Элгэ попросила бы у ненаглядного дяди его младшего сына, а не старшего. Если бы не понимала, что бывший мидантийский патрикий откажет наверняка. Даже не видя насквозь ее мотивов.

  Не станет давать младшему шанс получить герцогский титул – в обход старшего.

  Ключик к юному Октавиану Элгэ подобрала бы быстро. А вот его взрослый братец – пока темная лошадка.

  И хуже всего, что сейчас нельзя даже бежать из Лютены. На кого, в отсутствие кардинала, оставить Диего и Алексу?

  3

  Стук в окно прервал невеселые размышления не слишком умелой илладийской интриганки. Мерещится? Птица?

  Почему?..

  Элгэ стремительно обернулась. И едва не рассмеялась от облегчения. По ту сторону стекла – улыбающееся лицо Октавиана.

  Верный рыцарь прибыл к даме. Что ж – дама распахнет окно. Во всю ширь! Пусть северяне сами боятся своих холодов!

  Юноша стремительной белкой перемахнул подоконник. Миг – и "рыцарь" рядом с "дамой".

  Он ее уже перерос. Выглядит старше своих лет. И всё равно – мальчишка!

  Октавиан явно готовился что-то сказать – видно по чуть дрогнувшим губам. Но сейчас стоит неподвижной статуей. Просто молча смотрит. Во все глубокие черные глаза.

  И что такого увидел, чего не рассмотрел в коридоре?

  Ах да! Там же Элгэ была в мужском костюме. А теперь, по требованию дяди, переоделась в платье. Одно из праздничных. Только что из своего сундука.

  И вдобавок – сделала высокую прическу с гребнем. Всё равно в заточении заняться нечем.

  Так что Октавиан сейчас любуется на илладийскую танцовщицу. О них он до сей поры только чужие рассказы слышал. И предания о роковой и жестокой любви чернокудрых красавиц и тореадоров. И о крови, льющейся на равнодушный песок арены. Будто имеет значение, куда именно она хлещет!

  Знал бы самоуверенный Валериан Мальзери, где сейчас его младший сын!

  – Садись! – Элгэ рассмеялась. Достаточно мелодично и непринужденно. А когда-то корчила в зеркале рожи – на уроках Лауры Тусси. Знать бы заранее, что понадобится, а что – нет. – Вина?

  Октавиан, явно скрывая решительностью неловкость, непринужденно уселся на широкий подоконник.

  – Вина не надо, – после совсем легкого колебания отказался юноша. – А то свалюсь потом с карниза...

  Элгэ вновь усмехнулась, присаживаясь на подлокотник кресла. Для дамы – нонсенс, для танцовщицы – в самый раз.

  – Чем обязана твоему визиту в мое узилище? – девушка отпила крохотный глоток, внимательно глядя на Октавиана.

  Он смотрит – хороший мальчик! – на лицо. Молодец.

  – Ты в опасности, Элгэ.

  Это ей известно и без него.

  – Как только у тебя и Юстиниана родится сын – отец избавится от Диего.

  Так влюблен, что выдает планы отца? Просто жалеет Диего? И то, и другое? Или подослан Мальзери-старшим? А взгляды делу не мешают – даже способствуют. Отвлекают внимание, усыпляют бдительность...

  – Он сам об этом говорил?

  Лучше поймать Октавиана глупым вопросом, чем пойти в ловушку. Как еще более глупая курица.

  И потащить за собой брата и сестру!

  – Я догадался. Я знаю отца. И он тогда знал, что твоих родителей убьют. И не помешал.

  Глаза в глаза – в упор. В каком возрасте мидантийцы учатся столь уверенно врать в лицо? И она сама, и Виктор – лишь полукровки, так что пример – неудачен. Впрочем, и у Октавиана мать – эвитанка...

  Красивый черноглазый мальчик, ты – искренен или нет?

  Если Октавиан сам дошел до только что высказанных подозрений, он – отнюдь не наивен. Если не сам – за всем этим стоит Валериан Мальзери.

  – Чего он хочет от Диего?

  – Не знаю.

  Что ж – ничего нового кузен не сообщил. И сообщил. Если двое, не сговариваясь, думают об одном и том же, то либо они – влюбленные, либо...

  Таверна в Ритэйне, снегопад за окном, встревоженное лицо Витольда. Они еще свободны, ребенок Алексы еще жив...

  А если Октавиана подослал Мальзери-старший, значит... Значит – перед Элгэ сейчас – признание дяди в собственных планах.

  – Это еще не всё. Он недавно говорил с канцлером Ганном...

  А ты подслушал. Молодец – если действительно сделал это. Когда вырвем побольше свободы – надо выяснить, из какого уголка особняка Мальзери прослушивается его кабинет...

  – Он собирается забрать из монастыря Александру.

  А вот это – уже почти конец, Темный и все змеи его! Переиграть мерзавца может не хватить времени.

  Какой терпкий у вина вкус! А еще Элгэ, сама того не заметив, только что осушила бокал залпом... Держи себя в руках!

  Пойманной птицей бьется какая-то мысль, пытаясь превратиться в догадку. "Ищи того, кому выгодно..."

  Выгодно – Гуго, но что жирный пень понимает в ядах? А уж в том, чтобы подсылать к осторожному кардиналу отравителей... Где он возьмет исполнителей, способных обмануть михаилитов и далеко не глупого Жерара?

  – У твоего отца на службе есть отравители?

  Если знает, но не захочет признаться, – выдаст взгляд. В пятнадцать лет невозможно быть столь прожженным лицемером. Если, конечно, не вырос в Пляшущем Дворе.

  – Да, – не опустил угольных глаз Октавиан.

  Два плюс два равно четырем. А Валериан Мальзери не заслужил легкой смерти. Но Элгэ ему ее подарит. Как родственнику. Пусть радуется – Гуго умрет иначе.

  – Спасибо, что рассказал, – вздохнула девушка. – Но мне это мало поможет. Я заперта здесь. И вряд ли смогу помешать твоему отцу.

  – Я не заперт! – чёрным огнем юношеской решимости сверкнули глаза Октавиана. – И могу помочь тебе!

  Элгэ, якобы смущенная, чуть опустила изумрудные очи. Чтобы не выдать радости победы.

  "Никогда и ни о чём не проси, – говорила Кармэн. – Сами предложат и сами всё сделают."

  И это оказалось гораздо проще, чем думала Элгэ.

  Так о чём прекрасной даме попросить верного рыцаря – если он верный? Ладно, допустим, Октавиан – действительно рыцарь, а не шпион своего отца. Готов-то он на многое. Но луна и звёзды Элгэ без надобности. А чтобы вылечить кардинала – нужна не решительность, а врачебное искусство.

  Ну, конечно!

  – Октавиан, ты можешь узнать, каким ядом твой отец отравил кардинала? – Резко вскинутый на него взгляд, вопрос в лоб должны ошеломить.

  Судя по изумленным глазам – да, ошеломили. Не слишком ли?

  Не угодишь тебе, Элгэ. То слишком хорошо кузен владеет собой, то слишком плохо.

  Хотя, может, решил, что прекрасная дама сейчас попросит его того же ядку подсыпать папеньке в вино? Или что там уважаемый Мальзери пьет чаще всего?

  – Нужно противоядие, – объяснила мысль девушка.

  Интересно, подавленный собеседником вздох облегчения уже мерещится, или глаза и уши не врут?

  – Я выясню, – пообещал Октавиан.

  – Время дорого. – Теперь ее очередь вздыхать. Вполне искренне. – Кардинал тяжело болен! И еще... – Тревогу в голосе не нужно даже изображать – что хорошо. Некоторые люди чувствуют фальшь инстинктивно. Вдруг Октавиан – из таких? Если он действительно так легко читает намерения папеньки – очень даже может быть. – Ты знаешь, где твой отец держит Диего?

  – Нет... Но узнаю!

  Вот так. Не больше и не меньше.

  И возможно – еще ничего не потеряно. Если Диего будет с Элгэ – ей не составит труда выкрасть коней и бежать. В Аравинт, в Мэнд... Может, даже кардинал подскажет куда – если будет здоров...

  Александру легче освободить, самим находясь на свободе. Если Мальзери к тому времени успеет окольцевать Элгэ – ему же хуже. Когда она вернет себе имя и перестанет скрываться – вот тогда и займется разводом. Систематические измены жены – достаточная причина? Если нет – будет сынок-бастард от любовника.

  Главное – вырваться вместе с братом из Лютены. Когда они окажутся на свободе – никто не посмеет тронуть и Алексу. Толку-то ее убивать – если жив законный наследник? А в руках у убийц больше нет никого?

  Александра станет предметом торга, а не покушений. Это даст Элгэ время, чтобы вырвать из Эвитана и ее.

  – Почему? – Этот вопрос нужно прояснить. Если Октавиану нужна... благосклонность Элгэ – он ее получит. Потом. Лучше так, чем покорной овцой по воле дяди. Да и долги нужно платить. – Почему ты мне помогаешь?

  – Я уважаю кардинала Александра. И люблю Диего как брата. Он ведь и мой брат. Двоюродный. И я... – он лишь чуть запнулся. – Ты знаешь.

  А что ты сам знаешь – об Элгэ? Она сама-то себя не знала. Пока не оказалась здесь...

  – Я буду ждать, – твердо ответила девушка. Не опуская глаз – еще не хватало.

  Если подослан дядей и лжет – умрет вместе с Валерианом. Если говорит правду и окажется в опасности – Элгэ возьмет верного рыцаря с собой. Хладнокровно использовать пытающихся помочь людей она, оказывается, не способна. Значит – нечего и пробовать.

  – Беги! – девушка протянула ему руку.

  Юноша поспешно поднес ее к губам.

  Руки он целовать умеет, насчет остального – посмотрим. Может быть.

  А теперь – закроем раму.

  Во всяком случае, если захочется изменить мужу – уже есть с кем.