Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"
Автор книги: Ольга Ружникова
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 38 (всего у книги 51 страниц)
Ирия струсила перед эшафотом. Эйда не пожелала заколоться кинжалом. За что Леону такая семья?
И какой ужас ощутила Полина! Когда осознала, в какое шакалье логово завела ее даже не любовь – иллюзия, прикинувшаяся ею. Единственным на всю жизнь чувством!
Немудрено, что теперь бедняжка колеблется. Кто угодно захочет разорвать родственные связи с подобным домом!
Ирия... Только безумный пожелает такую супругу! А если б ее не обвинили в убийстве? Ведь тогда в монастырь, где сестре хоть немного смирили бы нрав, ее пришлось бы тащить силком! Еще и платить какому-нибудь конюху, чтобы подтвердил, какая она дрянь. Потому что ее настоящего любовника не поймаешь. Когда нужно, Ирия могла быть змеей не хуже матери.
Леон содрогнулся, представив подобный позор... Высшие силы оказались справедливы и уберегли хоть от этого!
Всё-таки хорошо, что Мари уже ушла! Дядина незаконная дочь – очень хорошенькая. И похожа на Ирию не больше, чем положено кузине.
Но хорошо, что она ушла...
3
– Ты слишком злишься. – Ральф Тенмар неожиданно отступил – почти отпрыгнул! – в сторону. С удивительным для его лет проворством.
Но всё же – с недостаточным. Ирия – не какой-нибудь Стивен Алакл!
Герцог с силой отбил летящий ему в бок клинок. Как казалось – неотвратимо!
Отбил – и от души расхохотался. Громче доброго десятка зрителей не самого скучного бродячего цирка.
Герцогская ученица – тоже. Неожиданно для себя. Некоторым и проигрывать не обидно.
– Еще месяц назад ты пролетела бы мимо, даже не коснувшись, – похвалил Тенмарский Дракон. – Этак скоро сможешь выдержать бой целую четверть часа. Со старой развалиной, вроде меня.
– Вы – не развалина! – заспорила девушка.
Усмешка скользнула по тонким породистым чертам. Его лицо – всё еще красиво. И сейчас кажется моложе лет на двадцать.
Пожалуй, молодые женщины одаряли Ральфа вниманием не только из страха или корысти. Еще в период детства Ирии.
– Еще бы – ведь тогда придется признать, что тебе не по зубам и старая развалина. К бою!
Ах ты, Темный!
На сей раз увернуться не успела. И приняла на клинок всю тяжесть герцогского меча.
Враз немеет рука...
– Защищайся! – взревел старик. Взбешенным матерым волком.
Рука – тоже против хозяйки! Как ветер в лицо, как каменные плиты двора! О них вечно спотыкаешься. Когда на тебя летит яростный вихрь – Ральф Тенмар!
Ирия зло перекинула клинок в левую. Хорошо еще – оружие защищено.
Как же силен этот старик! Девушка отступила не слишком удачно. И едва не растянулась – на обледенелых камнях.
Старик? Только не в бою! Или это она – всё еще никуда не годится? Настолько?
Ничего подобного. Месяц назад Ирия пропустила бы половину ударов, что сейчас легко отобьет.
Ну, пусть не совсем легко. Ладно, признаем правду...
Зазевалась – и прошляпила очередную ловушку!
Клинки зазвенели. Онемение ласково заскользило по левой кисти. От запястья – к плечу.
Зато правая уже оклемалась... почти. Ирия резким движением вновь сменила руку.
– Когда-то я сделал из сыновей неплохих воинов, – сухо усмехнулся Ральф Тенмар. – И мне самому интересно: смогу ли превратить во что-то сносное дерзкую, вздорную девчонку? Кто тебя учил?
– Сначала – капитан нашего гарнизона. – Она в очередной раз едва не оступилась – об очередной змеев камешек! Торчащий из предательских замковых плит. И как они – обледенелый. – Потом – илладийский мастер. Его наняли для моего брата.
– Тебя учили вместе со старшим братом?
– Да. Леон лучше старался, если рядом – соперник-сверстник. А братьев у него нет.
А на простолюдинов спесивый с детства Леон не соглашался. Отродясь.
– Понятно, – хмыкнул непобедимый старик.
Темный, он еще и не начал уставать! И зачем вообще снял со стены тяжелые мечи прошлого века? Ими Ирии – девушке – фехтовать гораздо тяжелее!
Почему нельзя обойтись шпагами? Еще бы ржавый двуручник из замшелого сундука достал! Чтобы она свой даже поднять не смогла.
– И кто же из вас был лучше?
– Я, – честно ответила "племянница".
Не поверит – его дело!
– Всё понятно, – еще ехиднее усмехнулся Ральф Тенмар. – Тогда хорошо, что в мой замок попала именно ты. Твой брат – совсем безнадежен.
А Ирия – не "совсем"? Спасибо, утешил!
И что значит – "хорошо, что она"? Хорошо, что именно ее приговорили к эшафоту? За чужое преступление?
– Зачем ты учишься драться?
Хороший вопрос. Чуть опять удар не пропустила.
– Вам надоело меня учить? – "вздорная" усмехнулась не хуже старика. Кажется.
А дыхание – срывается...
– Не надоело. Но почему? Я помню, что приказал тебе. Но ты – невозможно дерзка и нарушаешь приказы с пеленок. Или с тех пор, как выучилась ходить. Я говорил, что не люблю твои поездки в Большие Дубы, – ты продолжаешь ездить. Я не люблю, когда ты часами сидишь с Катрин, – но ты продолжаешь сидеть. Если запрещу брать книги из библиотеки – будешь читать тайком по ночам? А если потребую, чтобы читала обязательно, – даже не откроешь?
– С Дубами – понятно, – еще на шаг отступила Ирия. Мучительно хватая ртом морозный воздух. Уже не отдышаться! Болит каждая мышца. А в горло будто колкий песок набился. – Но почему нельзя говорить с Катрин? Она же не против...
– Я – против! – рявкнул Ральф Тенмар. – Катрин живет в своих грезах и выдумках. Она верит, что вернется Анри. Верит в вашу бессмертную любовь и надеется увидеть свадьбу. Она уже внуков нянчить готовится! Ты, в отличие от нее, – твердо стоишь на земле. Если не считать твоего глупого возраста... но он быстро пройдет. Так зачем позволяешь Катрин верить в то, чего нет?
Так сам он – не верит? И давно?
Серо-облачное небо мягко поплыло в сторону. А холод прошил с затылка до пяток. Вежливо напомнил об альваренской лихорадке.
Древние камни многовекового двора шатнулись под ногами...
– Анри не вернется! – с горечью выговорил Дракон. – А ты жива лишь потому, что нашлись два глупых старика и спрятали тебя в своем замке. Ничего не изменится к лучшему. Никогда. Так зачем зря мечтать? Ты не дождешься моего сына. А он забудет тебя – если еще не забыл. – Ральф Тенмар тоже не верит в вечную любовь. Ни в чью. Что ж, объяснимо – ему давно не пятнадцать. – Я вижу, ты устала, да и я – тоже. Идем завтракать. Завтра возьмем двуручники.
4
Всё еще переживая облегчение от несостоявшегося разоблачения, Ирия едва не прослушала роковую фразу. Вот и накаркала сама себе!
– Никто в наше время не дерется на двуручниках, – рискнула возразить девушка. – Они применялись даже не сто, а триста лет назад.
– Ты не только не выполняешь мои приказы, но и отдаешь мне свои? – ровным голосом переспросил старый герцог.
– Мне двуручник даже не поднять!
– Поднимешь! Ты – женщина. И уже потому – слабее любого мужчины... почти любого. Твой брат – слабак и мальчишка, он – не в счет. Шпага уравнивает силы, но не все враги пользуются ею. Твои руки – слабы. Тяжелый меч сделает их сильнее, а тебя – выносливее.
– Поняла, – кивнула "племянница".
Отсюда, со двора, треугольник башен Северной, Западной и Восточной складывается в очертания хищной птицы. Или это уже чудится – после амалианской тюрьмы? Но если аббатство на Альваренском острове – коршун, то древний Тенмарский замок – благородный орел.
...Черная птица летит сквозь колючую снежную мглу. Ожерелье застывших льдинок вокруг раненой шеи – красно-серебряный лед.
"Ветер, кровь и серебро"...
– Ты не ответила, – ворвался в мысли голос Ральфа Тенмара.
Древний замок, древняя земля. Сны о древнем и давно минувшем. Древний старик, древние камни под ногами.
Слишком много прошлого. И всё требует ответа...
– На что не ответила? Кому?
– Грезишь наяву? – чуть усмехнулся герцог. – Почему учишься драться?
– Чтобы суметь себя защитить.
– Со слизняком, вроде Люсьена...
Ирия вздрогнула. Она всё еще не в силах не только говорить так о мертвых – даже врагах! – но и слышать.
– ...ты бы справилась и без моих тренировок. Или с кем-нибудь вроде твоего братца. И вряд ли даже мне удастся обучить тебя так, чтобы ты встала вровень со Всеславом Словеонским...
Девушка поймала себя на недостойном злорадстве. Лицезрея выражение старческого лица – при этом имени. Всеслава недолюбливает не только она!
– ...или с моим сыном. Для этого нужно родиться с клинком в руке. И в сердце. Если ты меня поняла...
Ага. Ирия так и представила пищащего младенца – родившегося со здоровенной железякой в руках. Желательно – с двуручником из фамильного сундука Тенмаров.
Бедная мать, которой это еще нужно как-то рожать. А если дву... Даже просто меч или шпага – в сердце? Тогда дитя родится мертвым. И даже пищать уже не будет...
– Ты прекрасно поняла, что я имею в виду, – заметил ее лезущую на лицо улыбку старик. – Кстати, в одиночку с отрядом солдат не справиться ни Анри, ни Словеонскому князю. Разве что с людьми нынешнего герцога Амерзэна.
Это Ирии известно слишком хорошо. По крайней мере – в отношении Анри.
– ...Есть предел для одного воина. Любого. А явившиеся арестовывать солдаты поединка не дадут.
Это точно!
– Так зачем ты учишься драться?
– Чтобы дорого продать свою жизнь.
– А еще?
Ирия, шагающая теперь чуть впереди престарелого герцога, резко обернулась:
– Полтора года моей целью было убить Роджера Ревинтера!
– А теперь? – зло прищурился Дракон.
– Слишком много других, чья смерть важнее.
– Правильный ответ, – усмехнулся Ральф Тенмар. – Глупо гоняться не за врагом, а за его тенью. Я помню, что именно младший Ревинтер стрелял в моего сына. Но молодой Роджер – ничтожество. А вот его отец – хитрый шакал. Кстати, – тяжелая жилистая рука легла Ирии на плечо, – слишком метко стреляющий из-за чужих спин юноша сейчас в Квирине.
"Я знаю!" – едва успела прикусить язык!
– Там же – мой Анри и его воины. Мой сын найдет время и способ раздавить этого червяка. О младшем Ревинтере можно больше не беспокоиться, Ирэн...
– Ваша светлость! – навстречу из замка мчится солдат гарнизона.
Как же его... Пора бы запомнить всех – пригодится!
– Что случилось? – размеренно, слишком спокойно спросил старик.
И Ирия хорошо его понимает. Просто так в этом замке не бегают. А у Катрин – слабое сердце. Да и у герцога – пошаливает.
Подбежавший гонец покосился на девушку. Ему показалось, что незаметно.
– Говори при баронессе! – рявкнул старый герцог.
Даже ему изменила выдержка.
– Ваша светлость, только что пришло известие из Лютены. Гонец ждет в кабинете. Эвитан объявил войну Аравинту.
Люсьен не ошибался. Бедный Грегори Ильдани!
– Спасибо, Жак. Передай гонцу: я буду через четверть часа.
Тенмарский Дракон не трогался с места минуты три. Слушал удаляющиеся шаги воина и бесстрастно разглядывал серые камни мрачного двора.
А вместе с ним молчала "баронесса". Ее-то в отличие от Жака, никто не отпускал. Только ее взгляд устремлен не на неподвижные бездушные булыжники, а на побелевшие пальцы железного старика. Правая рука намертво сомкнута на древнем клинке. Левая – сжата в кулак.
Наконец, Ральф Тенмар обернулся:
– Иди к Катрин. А потом езжай в Большие Дубы. Там тебя уже ждет твой шпион или друг шпиона, которых ты зачем-то приставила следить за родным дядей. Твой Клод или Себастьен как раз сообщит тебе: лорд Леон Таррент сейчас гостит у барона Ива Криделя.
И, не давая ошеломленной "племяннице" выдавить ни слова, припечатал:
– И не вздумай, интриганка юная, лично убивать этого слизняка! Да еще и в доме Криделей. Если очень нужно – он и так не выберется из Тенмара живым. Решай!
И, не оглядываясь, направился в замок. Прямой, ничуть не сгорбленной походкой старого солдата.
Глава десятая.
Эвитан, Тенмар.
1
– Завтра опять будем красить твои волосы. – Катрин усадила девушку в уютное старинное кресло. И теперь внимательно перебирает мягкие пряди – у самых корней.
Сама Ирия не сомневалась: еще ничего не видно. Только вчера ведь красили.
Но лучше не рисковать. Маскарад – на то и маскарад, чтобы не разоблачил никто. Даже собственные служанки. Особенно они.
– Хорошо, что, несмотря на все беды, мы отпраздновали Воцарение, – вздохнула герцогиня. – В жизни каждой девушки должен быть бал. Хоть один. Надеюсь, у тебя их будет еще много. Но первый ты не забудешь никогда.
Это точно. Не забудет. Первый бал, первое Воцарение в замке Тенмар, первое убийство... Если все последующие праздники будут такими же – Ирия хорошо понимает деревенских затворников.
– Кстати, примерь.
Новое, почти дошитое платье легло на кровать. Алый шелк, темное золото, серебристый узор по кайме.
"Племянница" так и не отговорила "тетю" обновить ей гардероб. И теперь примерки сделались неотъемлемой частью жизни. Заняли законное место – среди фехтования, чтения, вышивки...
Катрин не в силах представить юную девушку не мечтающей о новых нарядах. И она права. Ирия мечтает, конечно... Почти как о новом кинжале – илладийской работы. Его недели три назад герцог обещал подарить кое-кому. Но так больше и не вспомнил. А всего пять дюймов отличной стали так удобно прятать за голенищем...
После новой свадьбы отца пришлось донашивать наряды Эйды. Из старого Ирия выросла. А Полина не считала нужным разоряться на обновки падчерицам. То ли дело – родной дочурке...
Платья старшей сестры шли средней как кошке клюв. Серебристый цвет Лиара к лицу сероглазой Эйде. И просто ужасно – на Ирии.
Тогда она часто мечтала, что в другой жизни – когда та наступит! – уйдет в прошлое и старое тряпье. Как осень сменяет весна.
А теперь судьба посмеялась – в очередной раз. Завалила бывшую графиню платьями, достойными королевы. Только их некуда надеть.
Разве что на тренировку со старым герцогом – для смеху. В них "племянница" станет падать еще чаще...
Да и привлекать лишнее внимание стоит упомянутым Катрин "девушкам". Но отнюдь не беглой преступнице.
К тому же... раньше Ирии хотелось быть красивой для... И об этом лучше не вспоминать. Чтобы самым позорным образом не разреветься!
Но теперь наряжаться точно не для кого. Кроме хрупкой немолодой женщины, навек лишившейся троих детей и разлученной с последним.
"Катрин живет в собственных грезах".
Ирия подавила горький комок в горле. И покорно позволила облачить себя в наряд, более подобающий прежнему титулу.
Чуть прикрыла глаза...
Юная графиня едет на бал... Всё могло быть так, но не будет.
Значит – глупо витать в прошлом. Не то лишишься и настоящего. Пусть чуткие пальцы столь же одинокого человека колдуют над твоей прической. Если это приносит радость хоть ему...
А теперь – вновь открыть глаза, сбрасывая наваждение.
Собственно, а что Ирия потеряла? Парочку охотников за приданым, готовых ради него жениться на вздорной, некрасивой девице?
"Увы, ты не родилась красивой..."
В общем-то, девушка давно особо не гляделась в зеркало. Так только – на скорую руку причесаться...
В детстве свыклась, что не красавица, но ведь и не уродина. Не хуже большинства провинциальных девиц. Просто рядом с матерью и старшей сестрой – нескладный дворовый щенок против дорогих породистых собак.
А в последние годы хватало и других бед, помимо непривлекательной внешности. Да и толку-то? Даже будь Ирия принцессой из сказки – Всеслав не бросит ради нее любимых жену и детей.
А в прочих несчастьях красота ничего не убавит и не прибавит. Кроме того... мама – красавица, Эйда – красива. Хоть одной это принесло счастье?
Но такое платье определенно заслуживает пристального взгляда. Неважно, что за драную кошку в него впихнули.
А раз так...
На миг показалось, что из старинной позолоченной рамы глянула юная Карлотта. Да, худощавая и уже в кости. Но вот черты лица с этой прической... вплоть до надменного выражения глаз.
И когда успело стать таким? Или тоже – из-за наряда? И своеобразно уложенных волос?
Нет, если всмотреться – в старинном зеркале именно Ирия. Не красавица Карлотта.
И всё-таки... Пожалуй, даже ничего. Вот что одежда и прическа делают!
– Ты – красива, – улыбнулась герцогиня.
– Не я, а платье, – честно ответила девушка.
Как она выглядела в серых Эйдиных платьях – тоже никуда не делось. А мама – всегда была хороша. Даже в монашеском балахоне.
И средняя дочь – вовсе не ее копия. Причеши волосы иначе – сходство исчезнет. Но нынешний ало-золотой силуэт в зеркальном омуте всё равно с трудом сочетается с Ирией Таррент.
– Ты будешь еще красивее, – покачала головой Катрин. Явно не слушая собеседницу.
Может, и не перебивать?
– Я никогда не была...
– Ирэн! – герцогиня вдруг рассмеялась, словно о чём-то догадавшись. – Ирэн, возраст сыграл с тобой шутку. Твоя мать – южанка. И Эйда, похоже, удалась в нее. Мы взрослеем раньше. А очень многие будущие красавицы в детстве и в ранней юности были дурнушками. Я и сама лет до двенадцати... Ты сейчас, как лебедь, проходишь период линьки, уж извини за сравнение. И этот период уже заканчивается.
А чего извиняться? Не с сорокой же сравнили и не с вороной...
– Тебе ведь сейчас шестнадцать?
– Будет в начале Месяца Рождения Весны. Через три недели.
Если доживем.
– К семнадцати ты расцветешь.
Это радует. Правда, шанс протянуть так долго – совсем мал.
– Меня больше удивляет, что мой сын заметил тебя в твои четырнадцать.
Потому что и не заметил. В рассказе Ирии никакой пылкой любви Анри не было и в помине. Катрин сама уверилась в собственной выдумке. Но сейчас – не тот случай, чтобы ее оспаривать.
А "тот" вряд ли настанет вообще.
– Впрочем, у Анри всегда был хороший вкус. Этим он пошел не в отца.
Ирия про себя вздохнула. Бедный Анри! Мало квиринской тюрьмы – теперь еще и фальшивая помолвка. С некрасивой девицей. О которой он – ставим алое платье против амалианского балахона! – даже не помнит.
А даже будь фантазии бедной матери правдой – с какой стати Анри аж два года хранить в памяти бывшую возлюбленную? Отец маму за три месяца забыл.
– К твоему дню рождения платье как раз дошьют, – улыбнулась герцогиня. – Ральф тоже готовит подарок. И таинственно молчит, какой.
Будем надеяться – не выдачу гостьи властям.
– Старик, а как ребенок! – искренне рассмеялась Катрин.
2
В Лиаре – злющие морозы со свирепыми метелями. Но и у тенмарской зимы недостатков хватает. Хлюпает на дорогах – особенно под копытами! – грязь. И противная смесь из снега и дождя решила повалить именно сейчас!
Впрочем, утром – во время тренировки – она была нужна ничуть не больше...
Снежинка недовольно фыркает – с первых же шагов по этому издевательству над дорогой. Особенно когда попадает копытом в размокшую хлябь, а это случается часто.
Ирия пустила лошадь в легкий галоп. И пригнулась к седельной луке. Хоть как-то защитить лицо – от мокрого снегодождя!
Черная птица летит сквозь заснеженную мглу. На израненной шее – ожерелье из льдинок...
Старый интриган сумел выбить "племянницу" из равновесия парой фраз. Но на то и старый, на то и прожженный...
Что мы имеем?
Война в Аравинте – раз.
Болтается в Тенмаре с неизвестными целями родимый братишка – два!
Девушка сжала кулаки, пытаясь сдержать ярость. Снежинка – не виновата.
Тенмарский волк раскусил если не всё, то многое, – три.
С войной ничего не поделать не только Ирии, но и волку. Значит – и думать об этом сейчас нечего.
Братик... Ну, раз он у дяди Ива – значит, тот уже прекрасно понял: в прошлый раз его навещал кто угодно, но не Леон. Два и два барон сложит. Вопрос: что сделает потом? И что скажет гостю?
Герцог... Заявляет, что Ирия следит за родным дядей "неизвестно зачем".
Значит – понятия не имеет, что настоящая Ирэн в поместье Кридель. И что фальшивая посещала его под видом Леона. Знает старый волчара и о ее встречах с Клодом. Знает, что Клод с некоторых пор служит у дяди Ива секретарем.
Откуда герцог пронюхал о приезде Леона? Тут и гадать нечего. Это "племянница" примчалась в Тенмар вдвоем с Ирэн. А братик, небось, человек пятьдесят приволок. И все – в фамильных цветах.
В герцогство изволил прибыть сам лорд Таррент. Просим любить и жаловать.
И что теперь делать? Всё с самого начала пошло не как задумывалось. Да и задумывалось – топорно.
Ни за какого "барона или баронского сына" Ральф Тенмар фальшивую племянницу выдавать не собирается. В то, что в Эвитан вернется Анри, – не верит. Чего хочет от Ирии – неясно. Ждет, что она и прочую его алчную родню перестреляет?
Вороны на дороге укоризненно закаркали. Искоса поглядывая круглыми желтыми глазами на нарушительницу спокойствия. Громко хохочущую одинокую всадницу на белой альталедке.
3
Посетителей в таверне – негусто. Несколько постояльцев. И просиживающий с утра до ночи дед Жан – неотъемлемая часть обстановки. Не налить кружечку старине Жану в Больших Дубах – дурной тон.
Деревенские обычно подтягиваются в "Горячую кружку" под вечер. А что еще делать зимой – когда так рано темнеет? Не спать же ложиться вместе с солнцем. Если герцогская племянница почтит своим присутствием таверну вечером – не так бросится в глаза, как днем.
Конечно, герцог уже знает если не всё, то многое. Но где гарантия, что следом не тащится еще чей-нибудь соглядатай?
Ирия приветливо кивнула уже веселому деду. И подсела за привычный угловой стол. Дожидаться Клода или Себастьена.
Причем ставим Снежинку против дряхлой клячи старины Жана – в Больших Дубах гостит самый веселый из липовых художников. Дарлену дважды на неделе со службы не отпроситься.
Поймав чей-то пристальный взгляд, Ирия резко обернулась... И едва подавила вздох облегчения.
Всего лишь счастливо улыбается дед Жан.
Фальшивая баронесса и не менее фальшивая герцогская племянница ответно растянула губы. Может, старик сразу переключится на выпивку – как всегда? Благо, очередная еще почти полная кружка как раз исходит паром у деда под носом. Кажется, его любимого горячего глинтвейна.
Но словоохотливый старик неожиданно встал. И уверенно (почти не шатаясь!) поплелся в угол Ирии. Где, кроме нее, других собеседников нет!
– Милостивая герцогиня, – склонился он в пародии светского поклона, – угостите пивом того, чей карман отощал.
А глинтвейна Жану Литару уже мало? Или решил смешать разные напитки? В лучших традициях более изысканных забулдыг? "Чтоб лучше шло".
На старого Жана сердиться невозможно. Рассмеявшись уже вполне искренне, девушка выудила монетку. Не самую мелкую. Деду хватит на весь вечер. А может, и на несколько.
– Я – баронесса. Но вы можете выпить за здоровье настоящего герцога. Моего дяди.
Раз ее здесь всё равно давно выследили – чего теперь скрываться, в самом деле?
Герцогская племянница до того отбилась от рук, что периодически просиживает вечера в трактире. И беседует то с художниками из Лютенской Академии, то с вечно пьяным дедом Жаном. Набралась на севере чего не надо, бывает...
Люди склонны пририсовывать всему чужому и далекому хвосты и рога. Очень колоритные. Север – Югу, Юг – Северу. И все не любят центральные провинции.
А уж что говорят о Мидантии и Квирине... Впрочем, что бы ни говорили – этому далеко до баек о Мэнде и Хеметис.
Старик ловко для его веселости упрятал в рукав монетку. И склонился в новом поклоне. А разогнувшись, неожиданно-тихо произнес:
– Это вопрос времени, госпожа фрейлина. Прошлого, госпожа графиня. Настоящего, госпожа баронесса. Будущего, госпожа герцогиня.
– Кто вы?! – враз пересохшие губы послушались с трудом.
– Я? – всё так же тихо переспросил дед. – Я – Жан Литар. Бедный старый Жан Литар, пропивший последние умные мысли в голове. Если они вообще там были. Остались только глупые, госпожа баронесса. Не слушайте старого Литара, госпожа графиня. Будущее – не неизменно, госпожа герцогиня...
4
– Ирэн! Баронесса!..
Черные глаза Себастьена. Тревожные блики бледных свечей и тревога в угольном взгляде.
Творец и все голуби Его! Ирия пропустила приход друга. Проспала?!
– Себастьен, где дед Жан?
– Ушел... Утром был, а сейчас я спустился – нету. А что? Он за нами шпионит?!
Шпионит не Жан. Кто угодно, но не он.
– Нет... Он... Неважно! – Ирия резко тряхнула отрастающими волосами.
Их опять ждет мучение краской. Будто шиньона с них мало!
А Себастьен сейчас примет ее за пьяную. Или того хуже – за сумасшедшую.
Ирии всё это приснилось! Умудрилась заснуть за столом – в таверне!
Если узнает герцог – в Большие Дубы не будет ходу до нового Явления Творца Всего Сущего!
Решительно – по ночам нужно не книги с дурацкими легендами читать, а сны смотреть. Нормальные! Без привидений в зеленом и Свитков Судьбы. Или Древних Башен, окруженных древними же армиями.
И уж тем более – без сумасшедших дедов. С бредовыми предсказаниями!
– Ирэн!
Реагируй нормально. А то у Себастьена уже глаза – в пол-лица. Два черных встревоженных провала – на враз побледневшем лице. Как в легенде.
– Клод добрался без затруднений?
Даже другу не признаться, что заснула. Никому незачем знать, что Ирия спит на ходу. И ее, оказывается, можно брать голыми руками.
– Я его еще не видел. Там такие новости, Ирэн! Главное, со стула не упадите. Сейчас расскажу, – фальшивый художник жестом подозвал подавальщицу.
Еще не успел сделать заказ – это радует. А то если бы сейчас выяснилось, что Ирия столько времени просидела в его присутствии, не шевелясь и ни на что не реагируя...
– Знаю: Леон в Тенмаре, – успела усмехнуться она. Прежде чем молодая подавальщица оказалась возле их стола.
Та самая, Ивонн, что и в первый визит. Как символично!
Еще не было знакомства ни с герцогом, ни с герцогиней. Как и лихорадки. И истории бессмертной любви Ирии Таррент и Анри Тенмара. Еще жили и дышали Люсьен Гамэль и Вихрь...
Себастьен аж рот разинул. Но ничего переспросить в присутствии пышнотелой служанки не смог. Быстро заказал вина "себе и другу".
И даже не заметил усмешки тертой подавальщицы. Дескать, знаем мы этих "друзей". Пусть хоть трижды мужчинами переодеваются.
Интересно, девица раскусила только Ирию? Или еще и Лауру?
– Новости летят быстрее меня, – вздохнул художник. – Клод к нему еще присмотрится. Узнает, что там этот северянин наплел и зачем явился. А то мне в поместье ходу нет. Я – не дворянин ни с одного боку...
Клод и Лаура – дети дворянки, выскочившей замуж за простолюдина. Это Ирии известно еще с Воцарения Зимы.
А Себастьен – сын священника. И действительно – студент Академии. На год оставил учебу – "по недостатку средств".
В самом деле, теплой компании не хватало только Ирии. Хоть и чистокровной дворянки, зато – дважды смертницы и государственной преступницы. Числившейся прежде в розыске, а ныне – в покойниках.
Таким никто из троицы не похвастается. Если ничего не скрывают, а скрывают они наверняка.
Даже запросто – врут почти всё. Ирия на их месте врала бы напропалую. Под пытками предают все. А значит – откровенничать нельзя ни с кем.
Так что, возможно, единственная правда – взаимные чувства Клода и Ирэн, Себастьена и Лауры...
А разве этого мало?
Пусть даже их история правдива не больше, чем байка о незаконной герцогской дочери. Кто усомнится, чья судьба хуже? Они – все вместе. А Ирия, что бы ни пыталась воображать, – одна.
– О его сестре Эйде не известно ничего?
Может, потому Леон и прибыл к дяде Иву? Очень может быть. Темный бы побрал Ревинтеров – всех! Прошлых, настоящих и будущих, чтоб их совсем не было! Больше никогда.
– Нет пока. Но, возможно, ваш кузен привез что-нибудь на хвосте.
Хорошо бы. Но Леон может привезти на хвосте лишь одно – что обычно к хвосту прилипает.
Любящий брат вполне способен приехать к дяде. Жаловаться. А вот в Лютену, – самому что-то сделать... Подлец и слабовольный слизняк! Слабовольный и самодовольный.
– Клода в поместье не было. Он узнал бы всё лучше, чем Мари. Но... – Себастьена прямо распирает от новостей.
Раз уж главную сообщили без него. Будто сладость у ребенка отняли!
Может, зря Ирия призналась?
Оказывается, лучший в подзвездном мире сын и брат действительно притащил в Тенмар полсотни нянек. То есть – эскорт. Ехал какими-то кружными дорогами. А под конец заблудился – возле самого села Большие Огнищи. В трех часах от тракта. И даже няньки в лиарских цветах не помогли.
Ладно, сам не догадался нанять проводника. Или денег пожалел. Но неужели и все пять десятков солдат набирал среди полных кретинов? Столько дураков в замке Таррент просто нет.
Если, конечно, новый лорд не успел переформировать гарнизон. В соответствии с собственным вкусом.
Или... или любимый и любящий братик ехал тайно? Такое "тайное" продвижение вызывает лишь смех. Больше внимания новый лорд Таррент привлек бы, только трубя в литавры. Но это же Леон!
Ладно, такую новость обдумаем ночью. Если брат едет тайком, значит...
И на худой конец – есть предложение герцога Тенмара. Еще бы знать, искреннее ли? Или проверка "племянницы" – Темный знает на что? Дракон всегда проверяет...
– Как, кстати, ваше последнее полотно? Со стариком, похожим на святого? – улыбнулась Ирия.
Лицо Себастьена враз оживилось. И даже будто осветилось неким внутренним светом. О нем еще так любят говорить и писать те, кто никогда его не видел.
О живописи Себастьен может говорить часами, днями и неделями. А уж о собственных замыслах...
Так что на остаток вечера ждут горячее вино и теплая беседа. И забвение назойливых тревог – хоть на несколько часов.
5
Черный замок на холме, древние башни, винтовые лестницы. Как давно Ирии Таррент здесь не было!
Точнее, она в этом мрачном логове старых драконов и забытых королей никогда и не появлялась. В отличие от Ирэн Вегрэ...
– Госпожа баронесса!
Как давно Мари ждет на холодной лестнице? Если приказал грозный герцог – то хоть весь вечер. Пока госпожа наслаждалась свежими новостями. И хорошей компанией...
Если приказал герцог...
Захолонуло сердце.
– Госпожа баронесса, ее светлость госпожа герцогиня просила зайти к ней сразу после ужина. А ужин я сейчас принесу. – Наконец-то дождавшаяся госпожу служанка унеслась прочь. С проблеском радости на вечно грустном личике.
Вечно... С Воцарения Зимы. Действительно – целую вечность.
Есть уже не хочется, а беседовать – того меньше. Но Катрин обижать незачем. Да и потом – лучше уж компания герцогини, чем герцога...
Но сначала – несколько минут побыть в комнате. Не расплескать сегодняшнее тепло. Сохранить.
Пусть греет хоть несколько вечеров. Исчезает как можно медленнее...
Стук в дверь.
Мари? Так быстро?
– Госпожа герцогиня вас ждет.
А то Ирия не помнит!
– Если можно, она просит поспешить, – виновато улыбнулась служанка.
