Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 51 страниц)

Глава вторая.

  Начало Месяца Сердца Зимы.

  Аравинт, Дамарра. – Эвитан, Лиар.

  1

  Солнце не всегда знаменует радость. Ему всё равно, что освещать: праздник или казнь.

  Но сегодня – светло везде. На улице, в храме, в сердцах собравшихся людей...

  – Согласен ли ты, Витольд Тервилль, взять в жены Александру Илладэн и пребывать с нею в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

  – Да. – Витольд сейчас – серьезнее Грегори.

  – Согласна ли ты, Александра Илладэн, взять в мужья Витольда Тервилля и пребывать с ним в богатстве и в бедности, в горе и в радости, в болезни и в здравии, покуда смерть не разлучит вас?

  – Да... – А Алекса на своей свадьбе – прекраснее всех дам подзвездного мира. И не только глазами Вита.

  Счастливая женщина – всегда прекрасна.

  – Властью, данною мне Творцом всего Сущего, Милосердным и Всепрощающим, объявляю вас мужем и женой...

  С места посажёной матери Кармэн с непривычным умилением наблюдала, как счастливый жених (уже супруг!) Витольд поднимает прозрачную вуаль над смущенным личиком Алексы. Такой сейчас хорошенькой.

  И пара сливается в поцелуе. Пожалуй, слишком затянувшемся для церковного обряда – судя по понимающим улыбкам гостей. И по чуть заметной доброй усмешке пожилого епископа. Лично Кармелитой уговоренного провести венчание.

  Впрочем, долгих просьб не понадобилось.

  Дядюшка – посаженый отец – бросил на Кармэн вопросительный взгляд.

  Лед сломан. Отныне король Аравинта Георг вовсю советуется с племянницей. Практически по всем политическим вопросам. Тот разговор превратил их в сообщников.

  Катается в Дамарру личная советница короля теперь чуть не каждый день. Но лучше так, чем добывать новости по крупицам.

  Гораздо лучше и безопаснее. Это позволяет – почти! – быть уверенной, что Его Величество Георг Третий ничего не сделает за ее спиной.

  И нет уверенности ни в чём другом. Кармэн Вальданэ – политик не лучший, чем сам дядя. За него долгие годы всё решал отец. За нее – даже не муж, а дядя по отцу, Арно Ильдани. Всех это устраивало.

  Только ни благородного принца Арно, ни жестокого интригана Франциска Железного больше нет среди живых!

  Кармелита чуть заметно кивнула дяде: да, завтра. Завтра, во второй день Месяца Сердца Зимы король Аравинта Георг Третий объявит герцога Виктора Вальданэ своим наследником. В присутствии послов всех трех очень хищных держав.

  А бедняжка Арабелла, проревевшая столько ночей подряд, наденет кольцо Константина Кантизина. Обручальное, что никогда не станет брачным. Дочь об этом знает. Как и Грегори.

  Но Белла плачет всё равно. Тайком. Ночью – в подушку.

  Выдача врагу брата – или помолвка сестры с сыном врага. Выбор – слишком неравноценен. И Арабелле об этом известно.

  А Иоанн Кантизин – всё же не так уж уверен в себе. Раз вообще предложил Георгу Ларнуа выбирать.

  Лицо дяди просветлело. Вот и хорошо. А чего боялся – что Кармэн отступит? Так некуда. Равно, как и бежать.

  Вдовствующая герцогиня незаметно прикусила губу. И перевела взгляд на новобрачных. Их сейчас наперебой поздравляют все.

  Первой – конечно, Элгэ. А с нее не сводит глаз Виктор.

  Младшая герцогиня Илладэн и вообще-то – необычайно хороша. А уж сегодня... Новое платье из темно-зеленого бархата струится морской волной. А изумрудное колье так идет к ее ярко-зеленым глазам...

  А еще Элгэ освещает отблеск счастья Алексы. Как и любого, кто искренне за нее счастлив.

  Виктор, быстро расцеловав невесту, встал к ее сестре слишком близко. Куда ближе, чем дозволяют приличия.

  А почему бы и нет? Элгэ – не дура и не курица.

  Да и чем плоха герцогиня Илладэн в жены наследному принцу? Если кому и удастся дотащить упрямого Виктора до алтаря – то только ей.

  Тем более – Александра только что пристроена. Можно с чистой совестью сватать младшую.

  Элгэ в Месяце Заката Весны исполнится семнадцать. Вполне подходящий возраст. Сама Кармэн вообще выскочила в пятнадцать... Но это еще не значит, что и другие должны следовать ее примеру. Выгрызть бы для Арабеллы шанс выбирать подольше!

  Дочка, забывшая сегодня о слезах, вихрем подлетела к Алексе. В своей обычной непосредственной манере. Мигом расцеловала, вручила цветы, чмокнула Витольда. И вернулась назад – к Грегори.

  Дядюшка нахмурился – дочери положено стоять рядом с матерью. Чинно и благородно.

  Конечно, сыну – тоже. Но он – мужчина, а Белла – девица. И почти просватанная невеста. Нужно думать о репутации.

  Но разве может Кармэн отказать собственной несчастной девочке? И так уже втравленной взрослыми в грязные политические игры.

  Вдовствующая герцогиня Вальданэ поймала вызывающий взгляд дочери. И слегка подмигнула.

  Вот уж за что Кармэн никогда не станет ругать ни Виктора, ни Арабеллу – так это за нарушение занудных приличий. Придуманных какими-то заплесневелыми ханжами.

  Нарушайте, сколько влезет.

  Есть в кого, в конце концов! Вик и Белла – дети Кармэн Ларнуа и Алексиса Зордеса-Вальданэ!

  Какие серьезные глаза у Гора, Творец милосердный! Над парнем будто меч занесенный висит.

  Что чистая правда. Меч. Эвитанский. Не дремлет. Ждет шанса неотвратимо опуститься.

  Кармелита поискала взглядом еще одну воспитанницу. Та явно собралась подойти к счастливой чете последней.

  Нашла. Элен Контэ невозможно грустным взглядом следит за Виктором. Тоже сегодня (да и всегда) весьма привлекательным. Есть в кого.

  Ну вот... И кто у нас тут многоопытная мамаша и опекунша? У себя под носом влюбленную девицу не заметила. И по кому бы сохла – по твоему собственному сыну, горе-мать! И ведь не вчера началось...

  Ладно, на сегодня можно забыть о политике. Сейчас будут песни и танцы. Вчера не наплясались – и правильно!

  А в середине праздника – проводы молодых на первую брачную ночь...

  Если первую. Еще вчера Кармэн поручилась бы за собственную интуицию. Но после того, как у себя под носом прохлопала Элениту...

  2

  Мало принять твердое решение ехать в Лютену. Сначала нужно разобраться с самыми неотложными делами. И одно из них – Иден.

  Не оставлять же ее одну в замке! И не тащить же с собой в Лютену. Значит – придется что-то решать.

  Не достигший восемнадцати лет брат становится опекуном младших сестер, только если нет другой кровной родни. В случае Леона есть дядя Ив. Его племянник в последний раз видел года в четыре.

  Полина – не родная мать Иден. Так что предпочтение наверняка отдали бы дяде. Если бы он вздумал настаивать.

  Но Ива Криделя, похоже, не интересуют дела детей сестры. И хорошо. Неизвестно, что Иден способна ему наболтать.

  А Полина еще до отъезда обещала Леону, что он всегда может на нее рассчитывать. В любой ситуации.

  Самый простой выход – монастырь. Идеальное место для некрасивых девиц без богатого приданого. Но тогда, пожалуй, дядя Ив всё же сунется не в свое дело. Он ведь не знает Иден!

  Да и неизвестно, что выкинет мать. После разговора с бывшей Карлоттой Таррент Леон не раз вздрагивал по ночам. Мучился неотвязными кошмарами.

  В итоге – для некрасивой сестры пришлось искать будущего мужа. Впрочем, не зря говорят: нет простого выхода – найди еще проще.

  Гордячка Ирия осенью отвергла жениха, готового взять в жены даже ее. Конечно, Стивен Алакл не блещет ни умом, ни красотой. Но здесь они с Ирией прекрасно подошли бы друг другу. А теперь ему еще замечательнее подойдет серая мышка Иден. Глуповатая и угрюмая.

  Не откладывая в долгий ящик, Леон написал барону Алаклу. И через пять дней тот уже сидел в кабинете лорда Таррента. Новом – отделанном в темных тонах. Вполне соответствующем трауру по отцу.

  Будущий родственник с осени раздобрел еще сильнее. И манеры его ухудшились вдвое. Но Леон не собирался после свадьбы видеть господина Алакла так уж часто. Раз в год на какое-нибудь семейное торжество – и хватит. Общество некоторых людей нормальному человеку дольше пяти минут не выдержать. Без желания прибить собеседника.

  Впрочем, главное и единственное достоинство Алакла – он по-прежнему желает породниться с Таррентами. И не требует большого приданого.

  Свадьбу сговорились сыграть в Месяце Заката Весны. Невесте как раз стукнет четырнадцать. Не тянуть же до Рождения Лета. Иначе ее придется вывозить в свет!

  А пока Леон с чистой совестью отправит сестру погостить в семью жениха. Пусть привыкает. И знакомится с будущей свекровью. Готовится плодить десяток жирных детишек с крысиными мордочками. Дети часто берут от родителей самое худшее. Ирия и Иден тому яркий пример. Если в младшенькой вообще есть что-то яркое...

  Даже Воцарение Зимы не обрадовало. Какое уж тут веселье – если праздник пришлось провести в обществе опостылевшей Иден! И ее счастливого (или не очень) жениха. Предпочел-то бы жирный тупица дикую кошку, а не серую мышку.

  Ничего, пусть радуется – с мышами хлопот меньше!

  А еще за столом присутствовала будущая родня. Как раз приехавшая за невестой.

  Свекровь (поперек себя шире) и шарообразный кузен Алакла. Переплюнувший по части обжорства и отвратительных манер даже Стивена.

  Невесту приодели в старое серебристое платье Полины. Не идущее Иден совершенно. Еще бы бесцветным мышам вообще что-то шло!

  Угрюмая сестра вяло ковыряла вилкой в тарелке. И иногда подносила ко рту серебряный кубок. Но и тарелка, и кубок остались почти нетронутыми.

  Вряд ли глупую дурнушку радует брак с жирным мужланом. Но сама должна понимать – лучшей партии для некрасивой девицы из семьи с испорченной репутацией не найти. А Леон и тратить время на поиски не собирается. Общество Иден его тяготит!

  Младшая из сестер никогда не была болтливой. Так что молчит и избегает брата она не больше, чем раньше.

  Но сам он вовсе не жаждет думать и гадать: осуждает его Иден или просто молчит? Такие вот тихони и подсыпают тайком в кубки крысиный яд! Леон об этом часто читал в детстве. И не раз потом мерещилось, что его отравили за обедом или ужином...

  Так что чем дальше будет Иден – тем лучше. Пусть скажет спасибо, что не монастырь!

  Жизнь – не сказка. Особенно для глупых, угрюмых, непривлекательных девиц. И чем скорее Иден это усвоит – тем лучше. Чего достойна столь бестолковая сестра? Даже не способная понять, что ее поведение не радует брата?

  Всего двести лет назад заподозренного в злоумышлении родственника глава семьи имел право немедленно запереть в темнице. До конца дней преступника.

  Да что там – в прежние времена патриарх рода волен был убить ослушавшегося брата, сестру, сына, дочь... И самые строгие законы карали дерзнувшего поднять руку на сеньора.

  Воистину, нынешний век разбаловал всех! Еще два века назад дочерей выдавали замуж в двенадцать. Что сказали бы люди того времени об инфантильной девице почти двумя годами старше?

  На третий День Воцарения Леон наконец выпроводил родственников. Да и сам засобирался в дорогу.

  Будь что будет. Но он не может и дальше пребывать в разлуке с Полиной! И позволять хрупкой женщине в одиночку рисковать собой!

  Хватит отсиживаться в безопасном поместье! Они вместе разделили все опасности. И если будет нужно – вместе и погибнут!

  3

  Александра облила слезами поочередно Кармэн, Арабеллу и Элен. Хоть бы Вита своего пожалела. Парень не знает, куда глаза девать. Будто не в родовой замок молодожены едут, а в пасть к дракону!

  Ладно, в чём-то – так и есть. Витольд везет Александру представлять отцу. А живет тот в Эвитане. Так уж вышло.

  Но король Аравинта получил от Регентского Совета и Его Ничтожества Карла Третьего письмо. Свидетельствующее, что виконт Витольд Тервилль, сын и наследник графа Оскара Адора, волен вернуться в Эвитан. В любое время.

  Будь Вит участником восстания – другое дело. Но он всего лишь сопровождал опальную герцогиню в изгнание. Такое можно простить. Учитывая заслуги его отца перед Регентским Советом.

  А отец-то уж точно всегда служил королевской семье верой и правдой. А когда требовалось – и кривдой.

  А герцогинь Илладэн и вовсе никто и никогда не объявлял вне закона. Что они последовали за опекуншей – их частное дело. Девушки могут вернуться и поселиться в доме дяди – Валериана Мальзери. Тоже – в любое время, когда заблагорассудится.

  Тогда откуда эта подспудная тревога? Никак не проходит. Глухой серой тучей омрачает солнечный день.

  Ты просто слишком много повидала в жизни, Кармэн Зордес-Вальданэ, урожденная Ларнуа. В том числе – плохого. А уж в последние годы – и вовсе через край!

  Сомневалась в дяде, а оказалось – зря. Воистину, кто хоть раз хлебнул кипящего молока – не один год потом дует на прохладную колодезную воду.

  Алекса плачет. Вит переминается с ноги на ногу. Элгэ теряет терпение. А Белла выжидающе поглядывает на мать: может, ну ее – эту поездку?

  И, кажется, только вчера дерзкая девчонка Кармелита входила в церковь – под руку с Арно Ильдани. Родным дядей и посажёным отцом.

  Вчера... Больше двадцати лет назад!

  Только ей не нужно было никуда уезжать. Ни из какого родного дома. Из него она удрала года на два раньше.

  Впрочем, кто мешает Витольду и Александре потом вернуться в Аравинт? Если граф Адор вдруг не примет невестку?

  Разве что война начнется. Так тогда им точно лучше быть от Аравинта подальше.

  Да и будь граф хоть трижды самодур – с чего вдруг не пустит в дом родного сына? Только что породнившегося сразу с двумя знатнейшими семьями Эвитана?

  Не примет – после того, как сам прислал письмо с благословением? Совсем Кармэн одурела со своими страхами! Алексис бы долго смеялся. Как почти всегда. Пока был жив... Тогда она и сама смеялась часто.

  – Ну, хватит! – вдовствующая герцогиня отстранила, наконец, счастливую супругу виконта Тервилля.

  Счастливую – вчера, позавчера, сегодня утром. А сейчас – зареванную.

  – Как я буду... без вас?! – выдавила сквозь рыдания Александра. – Как?!..

  – Ну, Алекса, с тобой же едет Витольд, ты что? И тебя сопровождает Элгэ.

  Которая вернется сразу – едва новая виконтесса Тервилль обживется в родовом гнезде Адоров. И подробно расскажет – если обживется Алекса не совсем счастливо.

  – Благословите! – Александра рухнула на колени прямо на дорогу. Как романическая доченька пред романической маменькой.

  В новом дорожном платье. Хорошо хоть – не ниц!

  – Благословляю! – Кармэн торопливо подняла девушку с колен и обняла.

  И зря. Алекса разразилась таким потоком рыданий, что Витольд уже всерьез предложил отсрочить отъезд. И вызвался немедля отписать папеньке, что слабое здоровье не позволяет новобрачной совершить путешествие сейчас.

  Но тут уже Алекса неожиданно взяла себя в руки. Отстранилась от Кармэн, пообещала написать "сразу, как приедем... нет, из первой же гостиницы!". Не удержавшись – вновь всхлипнула, но реветь больше не стала.

  – Едем! – сама взяла Витольда за руку, порывисто шагнула к карете.

  И опять обернулась – уже у самой подножки. Несчастные мокрые глаза глянули в самую душу.

  Еще миг – и Кармэн запретила бы им ехать куда бы то ни было. К Темному все три грозящие Аравинту империи! Здесь Александра и Элгэ – хоть под присмотром.

  А Аравинт не одну сотню лет стоял. И еще столько простоит. В нынешних границах.

  – Алекса, мы едем или нет? – Элгэ в темном мужском костюме для верховой езды легко удерживает в поводу молодую норовистую кобылку-илладийку. Как же той хочется скачки! – Алекса?

  Виконтесса потерянно кивнула сестре. И Витольд торопливо подсадил жену в карету. Где Александру уже с полчаса терпеливо ждет служанка.

  Сам новобрачный вскочил в седло легче птицы – до чего же красив! Еще легче взлетела на Соколицу Элгэ. Тронулся с места эскорт. В родовых цветах Адоров и Илладэнов.

  Кавалькада поплыла мимо стен Арганди. Сильные лошади, молодые всадники, свадебный кортеж...

  Так почему же так черно и муторно в душе?

Глава третья.

  Середина – конец Месяца Сердца Зимы.

  Эвитан, Лютена – Лиар – Ритэйна.

  1

  Иоанн Мингил, полномочный посол Мидантийской империи, – высок, грузен и стар. И опасен.

  Мидантийский паук наверняка ждал гостя. И вряд ли – одного. Рассчитывал, что явится весь Регентский Совет – в полном составе?

  Ну и зря. Обсуждать политику в присутствии Мальзери и Ганна не станет даже Алан Эдингем. Или покойный Эдвард Таррент.

  Старый дипломат любит благовония, розовые стены и разноцветных певчих птичек на потолке. Или делает вид. За три минувших года Ревинтер в Мингиле так и не разобрался.

  Когда-то посол одобрил смерть Арно Ильдани и Алексиса Зордеса. Еще бы – такая выгода Мидантии...

  – Еще вина?

  – Пожалуй, да. Благодарю.

  Здоровье короля Эвитанского, императора Мидантийского, родственников обоих венценосцев, а заодно всего Совета Регентов – уже обсуждено. Погода – тоже.

  Жаль, что всего этого не избежать. Но Иоанн из рода Мингилов – не Полина Лигуа. С ним откровенную сделку не заключишь.

   Что ж, пора перейти к здоровью еще одного правящего монарха – Аврелиана Четвертого. Слишком уж затянувшемуся.

  – Да, у меня еще не было случая поздравить Его Высочество Константина с помолвкой. Вне всякого сомнения, юная герцогиня Вальданэ – красавица.

  – Не сомневаюсь, дочь пошла в мать, – отвесил посол юной Арабелле сомнительный комплимент. – И в отца. – Еще того чище! Может, взаимопонимания добиться легче, чем казалось? – Надеюсь, Арабелла Вальданэ составит счастье моего будущего императора...

  Если ветвистые рога и чужие бастарды – счастье, то составит, несомненно.

  – ...этот брак выгоден и Мидантии, и Аравинту.

  Нет, дело всё же плохо. И убирать девчонку уже поздно! Это не спасет Эвитан. Теперь уже умрет не Арабелла Вальданэ, дочь герцога-юбочника и герцогини-шлюхи, а невеста наследника трона Мидантии. Если не удастся договориться, конечно.

  – А ее брат отныне согласен удовлетвориться короной Аравинта? Ради счастья сестры, несомненно?

  – Мидантия – достаточно сильна, чтобы не бояться потомка династии, незаконно занимавшей престол. – Уже успели доказать незаконность? Быстро. – И уж тем более – не древнейшей в мире империи бояться Аравинта.

  Древнейшая вообще-то – Квирина.

  Посол, не спеша, отхлебнул из резного хрустального бокала. Безупречная работа еще прошлого века. У Ревинтера таких почти не осталось.

  – Кроме того, Его Величество король Георг Третий – еще не стар.

  Что ж – всё верно. Кому будет нужен Виктор Вальданэ в сорок лет? Просидевший всю жизнь в наследниках, никогда не воевавший принц маленькой страны? Всё еще независимой – лишь капризом сильных соседей.

  Старого мидантийского змея не обманешь. Дурака бы в Эвитан не послали.

  С прежним послом договориться было легче. Но тогда герцог Октавиан Мидантийский Барс еще не настолько вертел дряхлым императором.

  – И Мидантия – достаточно сильна, чтобы поддержать Аравинт в случае нападения врагов.

  А вот это – уже прямая угроза. Ладно, посмотрим, что ты запоешь, старик, когда лишишься всего. В случае удачи Ревинтера – так и будет.

  А в случае провала – Эвитан втянется в войну хорошо если не в поколение длиной.

  Или короче. Если сторону Мидантии примет Квирина. Хоть с этим императором на троне, хоть со следующим.

  – Война за Аравинт выгодна лишь одной стране. – К Темному дипломатию, Ревинтер! Всё равно ты – не Мальзери. – И ее императору. Уже полгода как императору – даже удивительно.

  – Мидантийская империя первой в войну не вступит. – посол больше не улыбается. – По крайней мере, при нынешнем императоре Квирины.

  Легче, но ненамного. Попробуй удержи взбесившегося Эрика. Если его пришпорят отнюдь не взбесившиеся Мальзери с Ганном...

  – Граф Ревинтер, Мидантия не может позволить захватить страну, где живет невеста наследника престола... и ее родные. Император Мидантии не может такого позволить.

  Посол – все-таки не враг. И знает, что его императору осталось недолго.

  Но всё же Мингил – верен своей стране. Мидантийский Барс умеет подбирать людей.

  – Нам тоже не нужна эта война, граф Ревинтер. Но у нас не останется выбора.

  Если Эрик и другие Регенты развяжут войну – у Ревинтера его не останется тоже.

  2

  Дорога до Лютены и в лучшую погоду занимает около трех недель. Так что Леон приготовился скучать и мерзнуть.

  Таррентские книги перечитаны еще при жизни отца. А новых юноша закупить не успел.

  Он предпочел бы впредь и вовсе не навещать родовые владения. Лютена – гораздо привлекательнее. С ее балами, театром... и иными развлечениями.

  А что? Нанять толковых управляющих... Полина может помочь и с этим. Она – умница.

  Мысль, чем заняться в столице, раньше посещала Леона часто. Но теперь он твердо знал: когда выйдет срок траура – они с Полиной поженятся!

  Прежде юноша думал о гвардии. Но сейчас, когда он – полноправный лорд... Зачем ему это? При дворе можно прекрасно проводить время и без лишних хлопот и докучных обязанностей. Ведь новый лорд Таррент еще ни разу не был даже на балу! На балу, в карточном салоне, на конских скачках, на театральном представлении...

  Проклятый отец не придумал ничего лучшего, как заживо хоронить жену и детей в глуши! Не умри он вовремя – неизвестно, чем бы вообще всё закончилось!

  Нет уж – отныне порядки в Тарренте изменятся. Новый лорд, в отличие от старого, вести жизнь почти крестьянина не намерен!

   Уже на третий день пути все угрозы матери показались глупыми и пустыми. Всё больше расстояние от опостылевшего родного замка. И всё дальше – амалианское аббатство. Вместе с запертой в нем Карлоттой.

  Она ничего не может сделать Леону. И никогда уже не сможет!

  Раздражает лишь мороз. Из-за него приходится ехать не только в карете, но еще и с дорожной жаровней!

  Но с каждым часом (с каждой минутой!) пути – всё ближе встреча с Полиной! А писать письмо возлюбленной удобнее в карете, чем верхом...

  К вечеру пятого дня вдали показался очередной постоялый двор. Горячий ужин, подогретое вино, мягкая постель... возможно, смазливая служанка. До Лютены – еще далеко. А перед свадьбой не будет лишним набраться опыта.

  Конечно, после смерти отца и отъезда Полины Леон приблизил одну горничную. Немного младше себя – возраста Ирии. Но не тащить же ее с собой в Лютену!

  Да и к возвращению возлюбленной желательнее отослать девчонку – обратно в деревню. Во избежание сплетен...

  А то еще и принесет в подоле. И выдаст отродье какого-нибудь конюха за барское. Век не отмоешься.

  Если понадобится – потом можно найти другую. В Лиаре полно смазливых простолюдинок. А через несколько лет уже новые подрастут...

  На шестое утро юноша проснулся, едва рассвело. Окно заиндевело намертво. Не вовремя! Как раз когда нужно выяснить, не идет ли снег.

  Если снегопад – можно еще всласть поваляться. Под таким теплым, уютным одеялом...

  Леон дунул на оконное стекло. И вот – оно уже освобождается от застарелой мерзлой корки. Как он сам – от прошлого, былых страхов...

  Снег идет. Белые хлопья валят с серого неба. Ровным ковром покрывают землю...

  Отлично! Можно еще поспать, потом позавтракать. И не спеша прогуляться...

  Сильно ли замело двор? Не пора ли уже посылать слуг его расчистить? А то они тут ленивее, чем в родном замке.

  Юноша прижался носом к холодному стеклу. Разглядывая изрядно тронутую поземкой дорогу, покрытый белоснежной скатертью двор... Смешно запорошенных всадников...

  И понял, что волосы именно сейчас поднимаются вверх. Чтобы встать дыбом!

  Они прибыли с противоположной стороны центрального тракта. Леон как-то враз понял – из Лютены, хоть незнакомцы могли явиться из Тенмара, Ланцуа, Ритэйны, Ормхейма, Словеона. Из Илладэна, наконец!

  Не в военных мундирах. И всё же – солдаты. Юноша ощутил это всеми мурашками враз похолодевшей спины. Что им нужно в Лиаре?!

  Леон торопливо шарахнулся от окна. Метнулся назад – к спасительной кровати. И сжался на ней в комочек, обхватив руками колени. Весь холод зимнего утра напал разом – юного лорда затрясло!

  Где ленивые слуги?! Они давным-давно должны растопить бесполезный камин! Он вот-вот инеем покроется!

  Змеи, дверь же заперта! И слуги – даже самые расторопные – войти не могут.

  Так чем занята та, что уже здесь? Дрыхнет, конечно. Чем еще заниматься глупой крестьянке?

  Юноша, дрожа, торопливо залез под второе одеяло. Частично стащив его со случайной соседки. Но думать об удобствах тавернской прислуги – глупо для дворянина. А тем более – лорда.

  Дрожь не проходит. Как и непонятная тревога, выгнавшая из постели в такую рань.

  Не в погоде дело – вовсе не в ней! Именно предчувствие вынудило подойти к окну. Хорошему, застекленному...

  Этот постоялый двор – один из лучших в Лиаре. Далеко не каждый простолюдин может позволить себе стеклить окна. Даже в некоторых старых комнатах замка Таррент – нежилых с прошлого века – окна затянуты бычьим пузырем. А зимой ставнями закрыты. Наглухо.

  У благородных дворян не хватает средств на приличную жизнь. А хозяева некоторых таверн, оказывается, жируют!

  Зачем здесь эти всадники?! Надо было выбрать постоялый двор в миле отсюда! Он – дешевле, туда бы они не поехали. Там вообще одни крестьяне останавливаются.

  Какой позор! Разве место в том коровнике знатному лорду? Потомку одного из древнейших родов Эвитана!

  Почему эти клятые всадники сами не остановились там? Почему нет запрета пускать всякий сброд в места, где ночуют благородные дворяне?!

  Сколько же въехало во двор верховых... Нет, та жалкая лачуга их просто не вместит.

  Жаль – в "Водовозной кобыле" как раз место подобной голытьбе!

  Хотя – какая голытьба? Стоимость их одежды из окна, конечно, не оценить. Но вот кони... Отнюдь не крестьянские клячи!

  Если они – за лордом Таррентом... чтобы арестовать... Вот и выговорилось! Если б незнакомцы мчались за ним – были бы в форме королевских солдат. И по знакам на мундирах Леон определил бы, кому они подчиняются. Если Всеславу...

  "Не пытайся обмануть мать! Она всегда знает, что ты задумал!"

  Юноша затряс головой, прогоняя ненавистный образ. И еще ненавистнее – голос!

  Назад ехать нельзя. Дорога здесь одна. Не с ними же – конь о конь!

  Да и не могут эти Леона арестовать! Они наверняка – вообще не солдаты.

  А кто? Можно одеться как угодно – военная выправка выдаст.

  Но если у них приказ – почему они не в мундирах? Зачем оделись в штатское?

  А если приказ, но другой? Тайно убить Леона?! При дворе не нужна казнь лорда Таррента. А вот несчастный случай для отцеубийцы...

  Сама ли умерла Ирия, или помогла мать?! Или еще кто? С тайным приказом.

  Но ведь Полина – в Лютене! Любимая знала бы об обвинениях в адрес самого родного человека! Даже об опасных слухах. И гонец от нее успел бы раньше этих...

  Разминуться они не могли. Дорога опять же – одна.

  А что, если?..

  Тот червячок сомнения зародился еще в аббатстве. И так обманчиво крепко спал – столько дней! Но теперь – подло куснул в сердце. Впервые за всё время.

  Есть ли что-то ядовитее лжи Карлотты? Только если злоба Ирии. Они друг друга стоят... стоили.

  Но даже это не изгоняет не слишком чистые сомнения. Да, они позорят его любовь к Полине. Но ничего поделать Леон не в силах! Только скорчиться под одеялом – на чужой кровати. Рядом с чужой и безразличной ему пышнотелой служанкой.

  Он корчится, мерзнет и не знает, на что решиться. Леон еще не научился решать... Прежде были отец, мать, Полина!

  Даже игру в детстве для всех выбирала Ирия. Брат протестовал... но всегда соглашался.

  Ири! Светлые как лен волосы, зеленые глаза, чуть насмешливая улыбка...

  "Леон, этот венок – тебе. Смотри, какой красивый! Здесь ромашки и незабудки, и васильки..."

  Ири!

  Юноша вдруг совсем не по-мужски всхлипнул. Запершило в глазах. А к горлу подкатывает невыносимо горький ком.

  Леон завидовал Ирии. Порой – почти ненавидел. Но только она из всех сестер и была ему интересна.

  А теперь не с кем соревноваться... Не с кем поговорить, некому похвастать! Да хоть о той, первой, в замке, рассказать – некому. Он остался один!..

  Сколько юноша так просидел, почти беззвучно плача? Наверное, долго.

  Смазливая рыженькая служаночка рядом так и не проснулась. Ни от звука, ни от холода. И очень хорошо!

  Отвлек Леона возобновившийся шум во дворе. Кутаясь в меховое одеяло и продолжая всхлипывать, лорд Таррент белкой подлетел к окну. Пытаясь на ходу унять бешено колотящееся сердце.

  Всадники выезжают со двора. Они, похоже, скакали всю ночь. И не собирались надолго задерживаться и здесь. Торопятся...

  От сердца отлегло. Даже если допустить бредовую мысль, что они за ним, – до Таррента пять дней пути! И столько же – назад.

  Леон поедет верхом. Эти безнадежно отстанут!

  И с каждой минутой проклятый отряд – всё дальше от постоялого двора! Если только не "забыли" здесь шпиона...

  Да нет, зачем? Не могут же они в каждой таверне соглядатаев оставлять. Этих солдат или не солдат – всего-то пятьдесят шесть. Этак без людей останутся!

  Остатки слез высохли сами. Повеселев, Леон начал насвистывать фривольную песенку – о даме с глазами "цвета юного вина". С улыбкой представляя, какие же они тогда. Светло-желтые? Или красные – как у вампира из южных легенд?

  Еще у прелестницы имелось множество других достоинств. Воспеваемых в следующих куплетах.

  Но вспоминать их юноша не стал. Вместо этого толкнул в упругий бочок ту, что спит рядом. С обычными для северянок голубыми глазами.

  – Эй, камин растопи!

  Она спросонья удивленно и даже, кажется, обиженно захлопала светлыми ресницами. Тоже северными, даже чуть рыжеватыми.

  У сестер – в мать-южанку – брови и ресницы темные. Кроме Иден – та совсем блеклая.

  – Не слышишь? Камин растопи!

  Точно обиделась. Ну и пусть! Брать ее в постель еще раз Леон не собирается. А прислугу надо вовремя ставить на место.

  Кстати, отдельно платить горняшке за ночь тоже незачем. Вроде бы, он даже и не обещал.

  Пусть гордится, что удостоилась внимания лорда. Будет что рассказать внукам.

  3

  Весь следующий день юноша действительно провел в седле. Продрог до костей. И понял, что такие приключения – для выживших из ума самоубийц.

  Теперь придется нанимать карету. Взамен оставленной на постоялом дворе.

  В этот вечер Леон выбрал таверну поскромнее. Под названием (по непонятной причуде хозяина) "Трезвый монах". На вывеске грубо, но вполне узнаваемо намалевана пузатая фигура в рясе. С весьма злым выражением лица.

  Но, вопреки опасениям, вино здесь подают. Хоть и не самого лучшего качества.

  Нет, больше лорд Таррент в таких местах останавливаться не станет!..

  На сей раз шум во дворе раздался прежде, чем Леон уснул.

  Затрясло его как мышь под метлой. Они вернулись! За ним!

  Прокрался к окну юноша в одной ночной рубашке. И осторожно прислушался, не решаясь отодвинуть ставень.