Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 51 страниц)

  Часть пятая. Выбор.

  Относительно каждого предмета можно

  высказать два противоположных суждения

  и доказать истинность каждого из них.

  Протагор из Абдеры.

  Глава первая.

  Квирина, Сантэя.

  1

  Полночь. Окраина. Волюптасин – один из самых злачных кварталов города. Черный вход таверны "Дикая Роза Сантэи".

  Два силуэта в глухих темных плащах осторожно стучат в крепкую дверь. Открывает чернокожий рубиец. Тоже закутанный в плащ – по самые уши.

  Романтика – впору застрелиться. Да не из чего.

  Никакой слежки Анри не заметил. Только это ничего не значит. Он отродясь не был ничьим шпионом, и конспиратор из него – аховый. А Рауль ловить соглядатаев пригоден еще меньше.

  Впрочем, спускаясь в полутьме по выщербленным деревянным ступеням, Тенмар готов был взять опасения назад. Здесь и лучший агент Бертольда Ревинтера со следа собьется.

  В чадящем полумраке и гомоне пьяных голосов кипит обычная жизнь портовой таверны. Кишат завсегдатаи. И незавсегдатаи – тоже.

  Вот женщины – в кричащих нарядах и белокурых париках.

  А вот – заявившиеся в портовый квартал в поисках дополнительных развлечений переодетые плебеями аристократы. Этих не отличит только полный дурак.

  Рядом корчат дворян мошенники всех сортов и калибров – процветающие и не слишком.

  Ищут новые "заказы" наемники.

  Горстями летит золото – развлекаются продубленные морем матросы только что с рейда.

  Всё это светское общество пьет, ест, режется в карты и кости. А чуть что – пьяно скандалит и хватается за ножи. Тогда вспыхивает не менее пьяная драка. Она нередко кончается смертью одного или нескольких. И угасает так же неожиданно и стремительно. Городская стража в таких местах не появляется. Она себе не враг.

  Если, конечно, не планируется "рейд". О котором все заранее знают.

  Выжившие пьют, едят, режутся в карты. И наслаждаются жизнью дальше. До новой поножовщины.

  Появление Рауля и Анри здесь не удивило никого. Ну пришли два гладиатора – снять шлюх или выиграть золотишка. Всего-то.

  Тенмар искренне предпочел бы никогда здесь не появляться. Здесь, в амфитеатре, в Сантэе, в Квирине... Да кто ж его спрашивает?

  ... – Эти люди готовы нам помочь. Всем нам. Мы выберемся отсюда. Они... – легкое замешательство в голосе Эсты-Звезды, – и мне когда-то помогли. Очень...

  Несколько фальшиво-белокурых красоток разной степени свежести заинтересованно уставились на новых представителей городского дна. Тенмар не сдержал горькой усмешки.

  Кстати, одна смугла настолько, что светлый парик смотрится колпаком шута. Рауль поморщился.

  Не увидев ответного интереса, красотки вновь обратили благосклонность на щедрых моряков...

  – Что будут почтенные гладиаторы? – рявкнул пузатый трактирщик, лично подойдя к их столу.

  А гладиаторы бывают почтенные? Анри не слышал, чтобы хоть один дожил до подобных лет.

  – Эль, – заказал он.

  Трактирщик зашагал к угадывающейся в этом чаду стойке четкой военной походкой. Брюхо нарастил, а поступь выдает. Да и мышцы – не безнадежны. Бывший наемник или даже добившийся свободы гладиатор? Что ж, молодец. Есть с кого брать пример и к чему стремиться.

  Сын и наследник герцога Тенмара – свободный квиринский плебей. Брависсимо!

  – Анри! Анри Отважный! Не может быть!..

  Подвыпивший молодой аристократ еще довольно бодро и уверенно развернулся к столу "почтенных гладиаторов". Очевидно, забыл, что переодет в плебея. И может свободно получить в морду. Извините – не узнали. Мы, гладиаторы, – люди темные, неграмотные...

  – Это же Анри Отважный! – В глазах – немой пьяный восторг. Еще бы онемел и на язык – цены б ему не было! – Анри, я – твой поклонник!..

  Ну теперь точно получит! За Анри Отважного – в особенности. За сценическое имечко. При звуке которого в Эвитане сгорели бы со стыда старики-родители.

  Переодетый патриций, наверное, всё же прочел что-то на лице "Отважного". Потому как замер в нерешительности. В нескольких шагах от стола. На лице – почти детская обида.

  Пожалуй, Тенмар неверно определил возраст. Салонному квиринскому бездельнику – не больше двадцати.

  Спутник юноши до сей минуты непринужденно болтал с малость перекрашенной беловлаской. Но тут оставил в покое глубокий вырез малинового платья. И достаточно твердой походкой направился к товарищу. Чтобы встать впереди – заслоняя.

  Анри усмехнулся, оценивая. Примерно его возраста или чуть старше. Рост – выше среднего. Гибкость выдает неплохого фехтовальщика. И, пожалуй, танцора.

  Но фехтовальщика – именно салонного, а не привычного к походам боевого офицера. Этот явно предпочитает развлечения тренировкам. Столичный повеса и гроза сердец местных дам – не более. Лучший из худших.

  И эти двое – явно не те, кого обещала Эстела. А вот ждать "тех" они помешают.

  – Что вам угодно, господа? – холодно поинтересовался Тенмар.

  Можно перейти и на местный портовый жаргон. Но пока необходимости нет. Раз уж всё равно узнали.

  О происхождении эвитанских гладиаторов не известно лишь последнему домоседу. Небось, благодаря им Центральный Амфитеатр так в последнее время и разбогател. "Подходите, налетайте! Только сегодня! Ну еще, может – завтра! Эвитанские дворяне на нашей арене – специально для ваших глаз!"

  – Прошу извинить моего друга, господа гладиаторы, – патриций постарше примирительно улыбнулся.

  – Извиняем, – как мог любезно ответил Анри. – А сейчас не соблаговолите ли...

  – Да, разумеется, – кивнул тот, копируя усмешку собеседника. Так похоже, что эвитанец едва не улыбнулся. Уже почти искренне. – Еще встретимся... граф.

  – Если только в амфитеатре, Марк Сергий Виррин.

  Тенмар видел его впервые. А скандальное имя наиболее погрязшего в буйствах и драках в плебейских кабаках патриция бросил наобум.

  Самое забавное – угадал.

  Тот рассмеялся, отвесил почти придворный поклон. И, обняв уже пошатывающегося друга за плечи, вернулся к портовым дамам.

  – Похоже, девочка пошутила, – вполголоса процедил Рауль сквозь зубы.

  – Терпение, – поморщился Анри.

  А вот и трактирщик. Плату он уже получил, значит...

  – Господа гладиаторы, один очень уважаемый господин мечтает засвидетельствовать вам свое уважение. Он приглашает вас на обед. Стол уже накрыт в соседнем зале. Там тихо... и спокойно.

  – Ну когда ж это гладиаторы отказывались от бесплатной кормежки? – съязвил Анри. – Пойдем, Рауль. Послушаем, как нам будут "свидетельствовать уважение".

  2

  Даже не верится, что за стеной царит обстановка портового кабачка. Чуть ли не самого низкого пошиба Сантэи.

  Обычная жилая комната – такая запросто найдется в доме горожанина средней руки. Типичная гостиная, только окно задвинуто ставней. Впрочем, сейчас всё равно – непроглядная квиринская ночь. Но даже в солнечный день – что разглядишь в подвальное окно? Сандалии проходящих мимо добрых граждан Сантэи?

  Медные подсвечники на стенах, еще один – на столе. Вовсе даже не "накрытом". И – ни звука из злачной половины таверны.

  – Сюда, господа, – бесшумный силуэт поднялся из полумрака кресла.

  Хорошее освещение: входящих видно, хозяина – нет.

  Руки эвитанцев инстинктивно легли на рукояти коротких квиринских мечей. На долю мига раньше, чем обитатель кресла осчастливил их явлением на свет. На полумрак тусклых дешевых свечей.

  – Я – друг. – Силуэт скользнул к темному, с неразличимым узором, ковру. Во всю ширь противоположной стены. Не освещенной.

  Друг так друг. Всё равно они уже здесь.

  Анри и Рауль вдосталь наслышались о подвалах, куда проваливались неосторожные жертвы. Прямиком на отравленные колья. Да даже на просто заостренные – по большому счету, ничем не лучше.

  И эти подвалы, увы, – не просто легенда. Из Диры время от времени вылавливают очень похоже изувеченные тела.

  Но избежать капкана – невозможно. Разве что поймать друг друга – если не провалятся оба не одновременно. Еще можно ступать осторожнее. Авось поможет.

  А значит – глупо и бояться.

  Анри и Рауль пересекли тайную комнату плечом к плечу. Силуэт, по брови закутанный в темный плащ (и не жарко?) ждал гостей у ковровой стены.

  Дождался. И нажал правой рукой – тремя пальцами – на стенную панель под копытом древнего лесного божка.

  Кусок стены вместе с фрагментом ковра (тонкая работа!) вмиг убрался в сторону. Открылся узкий темный коридор – по двое уже не пройдешь.

  – Вперед, господа гладиаторы. Приветствую вас в катакомбах Сантэи!

  3

  Анри и прежде не сомневался в существовании в Квирине Призрачного Двора. Нет страны без воров, убийц, блудниц, сводников... Разве что вольный остров Элевтерис в Южном Море. Там всё население – пираты и их семьи.

  А в Квирине к ворам и убийцам добавляются еще и беглые рабы. Раз уж это – страна узаконенного рабства.

  Теперь к изысканному обществу присоединятся еще и эвитанские аристократы. Замечательный сюжет – для всех драматургов вместе взятых. Несчастные и гонимые, преданные всеми, находят приют и друзей в справедливом Призрачном Дворе! Чтобы грабить вместе. В дружеской компании.

  Керли здесь не нравится. Он никогда не любил оборванцев. А в Призрачном Дворе – таковы все. Вне зависимости от нынешнего наряда. Оборванцы в лохмотьях – и оборванцы в парче и бархате. Сброд на соломе и на меховых плащах. С золотыми кубками, мидантийскими бокалами, медными кружками. Хоть в королей переодень – суть не изменится.

  Золотые кубки поднесли и Анри с Раулем. Вино – хорошее. И этому тоже удивляться смешно. Одежда с чужого плеча, оружие из чужой оружейной, яства и вина с чужих столов.

  Тенмару приходилось пить и самое дешевое вино. Да и водой обходиться. Равно как есть черствый хлеб и вяленое мясо. Или голодать.

  Анри первым саданул бы себе в морду, если б вздумал воротить нос от каши из походного котла. Когда шли в бой под знаменем маршала Ильдани. Или дрались против самозваных Регентов...

  А когда пробирались лесами к Квирине, и по пятам догоняла армия Всеслава, всё, что получше – отдавали тяжелораненым. Им почти всё отдавали.

  Так что презрение к сотрапезникам Тенмар чувствовал впервые. Есть и пить ворованное ему еще не доводилось.

  Будем надеяться – хоть лицо не выдает. Рауль свое уже превратил в непроницаемую маску. Только Анри знает его слишком хорошо. Сдерживается боевой товарищ из последних сил.

  Каменный пол, грязь и нечистоты в углах, прелая солома вокруг, меховые плащи в центре зала. Местная "аристократия городского дна" восседает на шелковых тряпках поверх соломы. Грязный, заплеванный пол проглядывает из-под утоптанных серых клочьев...

  А вот и увешанные кастаньетами полуголые танцовщицы. Звенят в смуглых руках бубны. Пародия на банджарон. Грязная.

  Квирина. Страна самой древней в подзвездном мире культуры. А под столицей – гигантская пещера вождя дикарей. С побрякушками, шкурами и древними инстинктами.

  Анри вежливо отпивал вино маленькими глотками. Дожидаясь, когда, наконец, объяснят, зачем пригласили. Как вообще Эстела вышла на подобную шваль? Или это шваль на нее вышла?

  – Тебе нравятся мои жёны? – один из полувождей обратился наконец к Тенмару. – Бери любую!

  – Благодарю, – вежливо качнул головой подполковник, – но, право, я недостоин любви столь прекрасных дам. Поэтому вынужден отказаться.

  – А твой друг?

  – Я – тоже недостоин! – поспешно выпалил, почти прорычал Рауль при виде призывной улыбки одной из "дам". Весьма щербатой.

  Впрочем, даже будь уличные девы не портовыми шлюхами, а самыми дорогими куртизанками, – мало что изменилось бы. Дома Керли ждет жена. А он – достаточно консервативен, чтобы без крайней необходимости не изменять.

  – Могу я узнать, зачем нас пригласили?

  Перебивать хозяев – невежливо. Но здесь – не светский прием. И публика не в кружевах. А если и в кружевах, то краденых и грязных.

  – Терпение, сейчас принесут еду! – облизнулся... Как его называть? Первым министром? Канцлером? Правой рукой подземного короля? Или левой? – Принесут еду, и прибудет Его Величество. – Всё-таки "Величество" – это уже слишком. – И мы будем пить, есть, веселиться!..

  Рауль страдальчески поморщился, чуть заметно кивая Анри на не сводящую с них глаз щербатую танцовщицу. Сам Тенмар уже успел поймать взгляд ее товарки по гарему – совсем молоденькой, ровесницы Эсты. И теперь упорно не смотрел в сторону девушки.

  "Бери любую" не означает, что потом у нее не будет проблем с хозяином. Особенно – у наиболее красивой из предложенных.

  – ...и разговаривать! – закончил Первый Помощник Вождя Свободных Дикарей Квирины. К вящему облегчению обоих эвитанцев.

  Глава вторая.

  Аравинт, окрестности Дамарры, замок Арганди – Квирина, Сантэя.

  1

  Во дворе играют дети. Они быстрее Кармэн привыкли к аравинтской земле. То же солнце, поля, виноградники, вишневые сады.

  Всё – то же. Кроме одной малости. Это – не Вальданэ.

  Да, в замке Арганди – на месте всё. Кроме самой Кармэн.

  А дети позабыли Эвитан как дурной сон – и замечательно. Им здесь хорошо. А вот сама она – южанка! – оказывается, успела привыкнуть к снежной лютенской зиме. Еще бы – в прежние времена ни одного сезона балов не пропускала.

  О том, что Кармэн Ларнуа еще и выросла не на юге, она предпочитала не вспоминать. А когда была юной – сбрасывала дурное прошлое еще быстрее тех, кто сейчас резвится под окнами. Ловит прохладу зимней ночи Аравинта.

  Кстати, играют во что-то простое и заразительно-веселое. Так и хочется сказать – "в догонялки". Потому как основной атрибут – беготня по двору друг за другом.

  Герцогиня Вальданэ едва удержалась, чтобы не перегнуться через подоконник. И не приказать детворе осторожнее скакать вокруг рыжего большущего костра, что трещит посреди двора. Тоже, кстати, весело и заразительно. Так и призывает поскакать и саму вдовую герцогиню. Лет пять... даже три назад она бы так и сделала.

  Огонь – необходим. Иначе попробуй побегай – ночи здесь теплые, но не светлые. Не Словеон и не Ормхейм.

  Разумеется, ничего она не крикнула. Во-первых – страхи надо держать при себе. А то накличешь. А во-вторых – когда это ее подопечные куда-то падали?

  Еще во дворе среди прочих весело носится Элгэ. А с ее серьезностью – наверняка тайком присматривает за всеми. Девочка из тех сестер, при ком ни мамкин, ни нянькин глаз уже не нужен.

  Нельзя быть в юности такой серьезной. Что тогда будет в зрелые годы?

  Кармэн отыскала взглядом младшую герцогиню Илладийскую . Вон – как раз с хохотом удирает от Виктора. Наверняка – улыбка на губах, озорной смех на лице... и холодноватые глаза.

  Семь лет назад девочка не поверила, что отныне всё будет хорошо. Оказалось – правильно сделала, но нельзя же вечно ждать худшего!

  Хотя если уж сама Кармэн, за тридцать семь лет невесть каким чудом не свернувшая шею, ныне превращается в квохчущую наседку... Вот-вот превратится.

  – Ваше Высочество...

  Какой осторожный стук.

  Кармэн предпочитала именоваться по мужу, а не родовым титулом. "Высочеством" родные и близкие называют лишь в шутку. Все, кроме той, что сейчас тихонько скребется в дверь. Как мышка.

  – Входи, Эленита.

  Вообще-то хрупкое пепельнокудрое чудо зовут Элен Контэ. Круглая сирота – из тех, кого неуловимый командир летучего отряда Анри Тенмар успел довезти до замка Вальданэ. А потом – до границы с Аравинтом.

  Довез, а сам бросился в Лиар, где и сгинул...

  А вот об Анри лучше не думать. А то будет вам сейчас зареванная баба не первой молодости. Да еще и ревущая – в присутствии тихой и пугливой Элен. Всерьез убежденной, что Кармэн Зордес-Вальданэ плакать не умеет.

  Кем "Ее Высочество" считали при лютенском дворе? Пустоголовой прелестницей, занятой лишь прожиганием жизни? Кармэн слишком долго создавала подобную репутацию. Ветреная красотка, охотница за удовольствиями. Такую мало кто воспримет всерьез – и это очень хорошо. Безопасно.

  Плохо, что чужие сплетни – не совсем ложь. Маска прирастает так крепко, лишь когда слишком похожа на твое собственное лицо.

  Незаконной дочери короля нравились развлечения. Смеяться громче всех. Пить вино и веселиться.

  Но иногда репутация становится твоим врагом. Так получилось с Анри при их первой встрече. Да и при следующих. Даже когда она...

  Мало кто верил всерьез, что Прекрасная Кармэн действительно любила мужа. И даже он ее любил – как умел.

  Хранила бы она верность Алексису – будь верен он сам? Уже не узнать. Он не изменял Кармэн дольше, чем любой другой женщине – до нее и после. Целых полгода после свадьбы.

  Взаимные измены ли – причина ухода любви? Алексис всегда пил жизнь до дна и Кармэн научил тому же. Но кто виноват, что яркий костер во дворе однажды перестает греть? И хочется свернуться клубком у домашнего очага, что будет согревать лишь тебя одну. И светить лишь тебе.

  Что ждало бы их дальше – не погибни дядя Арно вместе с ее Алексисом? Наверное, ничего плохого. Муж был бы счастлив с нею и другими женщинами. Кармэн казалась бы счастливой в вихре светских развлечений. И Анри Тенмар вряд ли оказался бы в числе поклонников. А о ее невесть с чего вспыхнувшей любви не узнал бы никогда. Впрочем, и так – не узнал.

  Что толку теперь вообще об этом думать? Алексиса больше нет, Анри – тоже.

  ...Они убегают от смерти, а та настигает по пятам.

  За окном таверны сходит с ума бешеный ветер.

  В тот вечер Анри так заговорил впервые. О восстании, короле, Регентах. Короткими отрывистыми фразами. И из них рвется на волю дикая черная ненависть.

   Они оба пьют и не пьянеют. И Кармэн не сводит глаз с его почерневшего от сумасшедшей многодневной скачки и бессонницы лица. При жизни Алексиса гнала наваждение. А теперь тот, кто упорно не уходил из ее снов, пытается спасти ее и ее детей.

  Муж погиб два месяца назад. Два месяца горя и страха – много это или мало? Анри Тенмара Кармэн тоже может больше никогда не увидеть...

  В последнюю ночь она почти не спала. Просто прикрыла глаза и грелась под его взглядом. В последний раз.

  Весть о гибели Анри пришла в Аравинт через месяц. Кармэн оплакала и пережила – умирать нельзя. Женщина может быть женой, возлюбленной, вдовой. Но если у нее есть дети, в первую очередь она – мать.

  И в любовники теперь, возможно, придется брать того, кто сумеет защитить ее детей. Как рожденных ею, так и остальных. Отродясь такого не бывало, но всё порой происходит впервые – как сказал один монах...

  – Ваше Высочество! – Элен застыла в дверях квиринской статуей – хрупкой хеметийкой. И робко смотрит на воспитательницу.

  Ну ровно служанка. Будто не знает, как нужно вести себя в покоях герцогини Кармэн Зордес-Вальданэ – племянницы правящего короля Аравинта? И дочери покойного короля Эвитана. Им же объявленной незаконной.

  В покоях то ли принцессы, то ли герцогини положено забираться в кресло с ногами, тянуться к вазе с фруктами. А еще лучше – вазу себе на колени. И, отщипывая сладкий тёмно-лиловый виноград, подробно рассказывать, с чем пришел. Не считаясь со временем хозяйки. Потому как если его нет, она просто отправится по делам.

  – Садись! – Кармелита небрежно махнула рукой на то самое кресло. Сегодня с утра уже осчастливленное по очереди ее дочерью Арабеллой и герцогиней Александрой Илладийской.

  Продавленный многочисленными сидельцами ветеран даже не заскрипел под осторожно присевшей Элен. Как птичка на жердочку.

  Кармэн сама придвинула гостье вазочку. Всё же в свободе – пусть и в изгнании – немало преимуществ. Всегда под рукой виноград, например.

  – Ваше Высочество... – девочка отщипнула ягодку – уже хорошо.

  Надлежащее воспитание и из баронессы Контэ человека сделает. А не куколку "с хорошими манерами и кротким нравом".

  Жанна была другой – смелее, веселее. А Эленита – совсем горлица. Нежный цветочек, что без заботы и любви засохнет. Или утонет в слезах.

  – Ваше Высочество... нет ли новостей о моём брате?

  Конечно, нет. Ни о ее брате, ни о брате и возлюбленном Эстелы Триэнн, ни об Анри Тенмаре, под чьим началом они служили...

  Единственные, кто здесь получает известия о братьях, – это Витольд Тервилль и Элгэ и Александра Илладэн.

  Родня Вита осталась в Эвитане. И даже не пострадала. Он ведь не мятежник, а добровольный изгнанник.

  А Диего Илладэну – всего тринадцать. И он, увы – тоже в Эвитане. На воспитании у графа Валериана Мальзери. Откуда мальчишку не выцарапать – даже если любимый дядюшка-король приложит все дипломатические усилия. Ибо мать юного герцога Диего приходилась сестрой Валериану, а Кармэн Ларнуа – никем покойной чете Илладэн. Всего лишь другом и женой друга... уже вдовой.

  Девочек благодаря дяде Арно Кармэн передали. А вот наследника титула – нет. Ибо Илладийское герцогство – это Илладийское герцогство.

  Когда-то граф Валериан так и не простил Алексису герцогского титула, а его жене – отказа. Любопытно, на ком замороженный интриган планирует женить юного Диего? Дочерей у него нет – единственная умерла почти десять лет назад. На внучке? Пусть сначала заведет внучек – при двух-то холостых сыновьях. А мы тем временем не на крысе ездим . Авось и придумаем, как вытащить мальчишку в Аравинт.

  Ну вот – Элен уже плачет! Кармелита в два счёта пересекла комнату, обняла девчонку. Сама бы выревела все глаза. Если б помогло вернуть Алексиса или Анри. Или обоих. Пусть хоть оба любят других – лишь бы жили! Ревела бы сутками, траур не снимала. Так ведь не поможет.

  Вот и Кевин Контэ пропал без малого два года как, а сестра всё ждет. Ох, горе наше бабье горькое!

  2

  Анри никогда не верил в благородство, мужество и душевную красоту обитателей всевозможных Подземных, Пляшущих и Призрачных Дворов. Но романы о воровском мире читал. И, наверное, они всё-таки оказали влияние. Иначе с чего он ждал горбуна, карлика или вообще жуткого урода?

  А король Призрачного Двора оказался красавцем. Да еще и явным бывшим патрицием или всадником. Чудеса, да и только. Это что же должен совершить квиринский аристократ, чтобы оказаться вне закона?

  Поппей Август одним видом вызывает непреодолимое отвращение – еще прежде, чем представится. И при всём аристократизме Призрачный Король должен показаться гаже всех подданных дикарского Двора.

  Не показался. Просто – непонятен.

  – Приветствую вас, граф. – Король уселся на специально принесенное роскошное кресло.

  Очевидно, это полагается считать троном. Все прочие, включая гостей, продолжают сидеть на плащах. Тенмар чуть не подумал – "на шкурах".

  – Приветствую вас, – наклонил голову "граф".

  "Герцогом" собеседник не "оговорился" – уже хорошо.

  "Вашим величеством" Анри называть главаря не собирался. А имени всесбродно избранному королю Призрачного Двора не полагается.

  – Я должен порадовать подданных! – широким жестом махнул монарх оборванцев на веселое сборище. Пока еще только полупьяное. Развлекающееся в меру собственного разумения и вкусов. И уже достаточно хлебнувшее, чтобы не стесняться гостей. – Они радуются, когда лицезреют меня! – Второй взмах королевской длани подданные всё же соизволили заметить. И в меру восторженно взвыть. – А потом мы будем говорить, граф. О многом. А пока ты и твой друг – пейте, ешьте. Вы – наши дорогие гости. И еще больше половины ночи никто не ждет вас в казарме.

  3

  А это еще что за вопли во дворе? Неужто – накликала? И кто-то в самом деле угодил в костер?!

  Да нет, от боли орут не так.

  Дети уже не носятся по двору. Взволнованной ватагой окружили только что вернувшегося товарища. Великовозрастные дети... от тринадцати до двадцати с хвостиком. В случае опасности вмиг станет ясно, кто старше, – одни заслонят других. Так уже было.

  Впереди всех – Виктор. Как раз полуобернулся к материнскому окну.

  Источником радостного визга оказалась, конечно, ее собственная дочурка. Девица Зордес-Вальданэ чернооким вихрем пронеслась через двор. И в полном восторге повисла на шее едва успевшего соскочить с коня Грегори Ильдани.

  Надо бы отучить... хотя зачем? Гор не протестует, а Белла подрастает. Покойный Арно был бы не против, они с Алексисом дружили...

  Смахнуть непрошенную слезу. Герцогиня Вальданэ не плачет – никогда.

  Кармэн в последний раз провела ладонью по волосам Элен и быстро глянула в зеркало. Зря о себе "не первой молодости" – хороша! А дополнительных красивостей не нужно. Мать не должна затенять дочь. Хотя и пугать своим видом – тоже.

  Смотри, Грегори! Арабелла в зрелые годы будет красавицей. Да и сейчас уже не намного отстает от матери. Совсем.

  Догоняет. И это – просто прекрасно.

  Кармелите приходилось выдавать замуж и самых безнадежных девиц. И совсем неплохо. Но дочка – ее чернокудрое буйногривое чудо! – заслуживает лучшего! Кого выберет сама.

  И, похоже, уже выбрала.

  В комнате перед зеркалом Кармэн еще была заботливой опекуншей и любящей матерью. Но во двор навстречу Грегори уже спустится племянница правящего государя. Ибо сын Арно ездил как раз на аудиенцию к государю. И не подумавшему пригласить в столицу вышеупомянутую племянницу.

  А вернувшись, Гор не кинулся обнимать Виктора. И не кружит по двору Белочку. Значит...

  Значит, хороших новостей не предвидится. Впрочем, особо плохих – тоже. Иначе Грегори и Виктор уже летели бы, обгоняя друг друга, к матери и кузине. Перепрыгивая ступеньки.

  Гор выглядит усталым. А его вымученная улыбка при виде сияющей Беллы сказала всё. Ну раз дочка – единственное, что делает его в таком состоянии счастливее ... Это – хорошо, даже если всё остальное – плохо.

  Впрочем, при виде самой Кармэн Грегори и вовсе просиял. Почти. Скопировал радостную улыбку Элгэ.

  – Кузина, я должен с вами поговорить! – выпалил он, широко шагая к ней.

  Виктор и Белла – по бокам.

  – Идем, Гор. Виктор, проводи друга.

  От сына у нее государственных секретов нет. Всё равно ему Грегори сам всё выложит. Мальчики дружили и раньше – гибель отцов сделала их братьями.

  Не приглашенная дочь с хмурым видом зашагала следом.

  – Арабелла, помоги Александре написать сонет о рыцаре и розе.

  – Ненавижу сонеты! – выпалила дерзкая девчонка.

  Вся в мать! Сама такую вырастила.

  Как сверкает черными глазищами! И как уже сейчас хороша! Гор непременно должен заметить столь непосредственную прелесть. Устроить, чтобы обернулся?

  А особенно хороша будет – если посадить рядом с Алексой Илладийской. Прости, Александра. Когда здесь будет Витольд – Кармэн спрячет всех красоток и сама спрячется. Но сейчас ты нужна, какая есть.

  – Арабелла, – улыбнулась коварная мать, – вряд ли тебе будет интересно слушать о здоровье твоего двоюродного деда. – Дочь это не обманет, но прислушаться она должна. Возможно. – Белла, завтра приезжает виконт Витольд Тервилль. Александре нужен сонет! – строго нахмурила брови Кармэн.

  Подействовало. Не тон, а упоминание о несчастной Алексе, что без сонета (и Витольда!) ну просто умрет...

  Не менее несчастная дочь жестокой Кармелиты поплелась в беседку выполнять долг подруги. Вместе мучить бумагу и чернила.

  Там Арабеллу и найдет потом Гор. Их обеих.

  А сонеты к завтрашнему дню великолепно настрочит Элгэ. Увы, витающая в облаках Александра обожает куртуазную поэзию. Арабелла с ее подростковыми замашками – ненавидит. Но стихи они пишут одинаково. "Розу" срифмуют только с "мимозой". А "рыцаря" (если повезет) – с "птицей".

  Но дочь будет сочинять сонеты. Потому как государственные интриги – даже аравинтские – не для четырнадцатилетних.

  Элгэ... Вот ее, Кармэн посвятила бы во многое. Особенно учитывая, что о половине девушка догадывается сама. А изрядную часть оставшегося успел разболтать Виктор.

  Но здесь нужна беседа наедине. Взять с собой герцогиню Илладэн и не взять родную дочь – значит так Беллу оскорбить...

  А жаль. Элгэ – не глупее Эстелы Триэнн. Покойный герцог Алехандро знал, что делал, назвав дочь именем древнеилладийской богини мудрости. А Кармэн с удовольствием выдала бы девушку за Виктора. Тем более что и он вряд ли против.

  Впрочем, не строила ли герцогиня Вальданэ те же планы и в отношении Эстелы, закрыв глаза на ее банджаронское происхождение? Потому как лучше умная и красивая союзница, чем знатная курица с гонором.

  Увы, Эста при всём ее уме по уши влюбилась в красавчика Конрада Эверрата. У которого в каждом доме – по зазнобе.

  Обернувшись к мальчишкам, Кармэн ободряюще улыбнулась. Мать должна быть сильной – иначе падут духом и остальные. А этого допускать нельзя.

  Улыбайся, Кармэн!

  4

  За дверью кабинета герцогиня решительно выбросила из головы все брачные планы. Это – потом.

  – Тетя Кармэн... – выпалил Гор, едва успев закрыть дверь.

  Ну вот – то "тетя", то "кузина". Учитывая, что, исходя из родства – верно второе. А Кармэн – не так уж стара.

  – Анри Тенмар – жив! И его люди...

  Нет, она – героиня всё-таки. На ногах удержалась. И даже поплывший в сторону мир сумела усилием воли на место вернуть. А вот Виктор с грохотом уронил на пол бокал, что как раз собирался подать Грегори. Хорошо хоть графин успел поставить.

  Кармэн, старательно концентрируясь на самых простых действиях, налила вина Гору, себе, сыну. И опустилась с бокалом в кресло. Махнув юношам рукой – садитесь уже.

  А ей нужно переварить известие.

  Анри жив! Ее черноглазый герой. Жив и смотрит на то же солнце, что и она! И его сторонники...

  Ясно, что не все. Кто? Кевин? Конрад? Так не вовремя тогда уехавший гостить к Эверрату Крис? Вот радости-то для Элен! И для Эстелы – когда та вернется. А если жив Рауль Керли, то здесь его дети – все четверо. И скучная, до боли праведная супруга – у своей не менее чопорной аравинтской родни.

  Кармэн, ты размечталась, как Александра о Витольде Тервилле! Сначала узнай, кто действительно жив. Сглазишь ведь.

  – Кузина, это еще не всё! – Так, судя по серьезным глазам Гора – хорошие новости кончились. – Они – в Квирине, в плену. И Квирина не собирается их отпускать!

  Как похож на отца! Темные волосы, серьезные серые глаза. Одного возраста с Виктором, а будто гораздо старше. Изгнанник и сирота.

  Смысл слов Грегори ясен – куда уж яснее. И понятно, что сказал ему дядя.

  Из Квирины пленников не выцарапать. Угрожать единственному союзнику – даже не просто глупость. Самоубийство.

  Рассорившийся с Квириной Аравинт мигом угодит в пасть к Эвитану. Тот давно на него зубы точит. А они все, включая Грегори и Виктора, загремят сначала в Ауэнт, потом – на плаху. Если, конечно, добрый Регентский Совет специально ради них не вернет многоступенчатую казнь! Сто с лишком лет как отмененную.

  – Эвитан требует их выдачи?

  Извини, Гор. Кармэн понимает твои чувства, но больше спрашивать не у кого.

  – Да! – выдохнул юноша. Глаза цвета благородного серебра потемнели. Как когда он, очнувшись от лихорадки, узнал, что восстание в Эвитане продолжается. С именем Грегори Ильдани в качестве знамени. А сам он – уже в Аравинте. В безопасности. – Всеслав потребовал, но Квирина не отдала. И они теперь – квиринские гладиаторы.