Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 51 страниц)

  Глава пятая.

  Эвитан, Ритэйна, замок Адор.

  1

  С чего Элгэ взяла, что отец Вита – дряхлый старец? Его старшему сыну – двадцать пять. А ему самому нет и пятидесяти.

  Кармэн, смеясь, упоминала, что лет пятнадцать назад граф пытался за ней ухаживать... Но, судя по его мрачному, неприветливому лицу, вряд ли он еще об этом помнит.

  Впрочем, возможно, герцогиня Илладэн – несправедлива. Это на юге принято говорить о былых увлечениях без боли и обид. А на суровом севере всё иначе.

  Убраться бы поскорее с этого "сурового севера"! И впредь о нем не вспоминать. Никогда. Хорошего здесь точно нет ничего.

  Первым делом Элгэ обследовала выделенную ей спальню. Еще с вечера.

  Комната отделана в темно-серых тонах. Изнутри закрывается на крючок – это хорошо. А вот крючок, а не крюк, – это плохо. Сие чудо кузнецкой работы вышибет любой крепкий мужчина. В одиночку.

  Остроносая адорская служанка собралась спать на ковре. "Возле кровати госпожи".

  Решительно выставив графскую шпионку, Элгэ заперлась изнутри. И продолжила въедливый осмотр...

  Гобелены, гобелены, гобелены... Темный бы побрал этих северян! Умрут, но всякую отслужившую свой век древность не вышвырнут.

  Элгэ попыталась методично простучать стены. Осторожно приподнимая выцветшую ткань – на каждой ледяной стене.

  В замке Вальданэ останавливались и весьма необычные гости. Даже самые нежные "фиалки" из "цветника" могли выучиться не только танцам и математике.

  А Элгэ считалась не "фиалкой", а "розой". С очень острыми шипами...

  Через три часа усталая илладийка пришла к выводу: никаких тайных дверей здесь нет. Со всех сторон – одни толстенные каменные стены. Без полостей. Открытие должно порадовать, а на деле – вогнало в тоску.

  Наверное, потому, что Элгэ никогда не любила камень. Так же как и холод, снег, север...

  Девушка закуталась в пушистую шаль. И присела в кресло – у догорающего камина.

  Причудливая россыпь темно-алых огоньков упорно не подчиняется холоду ледяных стен. Не гаснет. Хоть уже давно никто не добавлял дров.

  Золотые искры хотят жить. А у герцогини Илладэн уже нет для них ничего. И просить у этих не хочется.

  А жаровню никто не предложил. Да она и не поможет. Как и камин, теплая шаль, подогретое вино...

  Это у местных кожа – дубовая. А Элгэ Илладэн – южанка!

  Официально она может уехать хоть завтра. Официально сестра Александры – гостья. А на деле...

  А на деле: можно ставить Соколицу против крестьянской клячи – Элгэ по любой причине объявят "задержанной" в Эвитане. И будут охранять уже открыто.

  Как Кармэн – умная, взрослая! – не подумала, что на севере Эвитана герцогини Илладэн превратятся в заложниц?!

  Элгэ подавила абсолютно жалкий всхлип. Не всё еще потеряно! Может, обойдется?

  А вот это – еще глупее! Ты – дочь Алехандро Илладэна, отравленного в Лютене! И вдруг превращаешься в глупую, наивную маленькую девочку из сказки. В ту, что бредет одна по темному лесу. Из-за кустов зловеще горят желтые огни волчьих глаз. А девочка зажмурилась и думает: "А может, они меня не съедят? Может, они – сытые?"

  Не сытые! И к тебе, в отличие от сказочной девочки, не продет на помощь добрый охотник.

  Ты даже в детстве понимала, когда не "обойдется", помнишь? Когда ждала родителей из Лютены. И все эти тоскливые недели знала: не вернутся...

  Не мешало бы еще простучать комнату Вита и Алексы. Но если в спальне молодоженов запрется сестра жены... Среди ночи. Неважно – с новобрачными или без.

  Элгэ невольно заулыбалась. Представила рожи длиннолицых слуг-северян. А на закуску – хмурого графа. С застывшей физиономией.

  Кстати, простукивать лучше не в присутствии легко пугающейся Александры. А значит – выманить оттуда предполагается сестру, а закрыться – вдвоем с Витольдом. Часа на три...

  Ладно, на полтора – если стучать в четыре руки.

  Умирают ало-золотые светлячки в камине. Они так и не дождались спасения. Или хоть подмоги. К ним тоже не пришел добрый отважный охотник.

  Чадят, колеблются свечи. Интересно, из чего такого неподходящего их на севере делают?

  Тускнеют блики на старинном серебре подсвечников. Давно потемневшем от времени.

  Давят каменные стены. Вечной северной тяжестью.

  Здесь всё тяжелое, древнее... неподъемное! Здесь ничего не менялось сотни лет и не изменится еще столько же.

  Этот замок пережил больше десятка поколений. А заодно – их врагов и пленников.

  Переживет и Элгэ с Алексой. Если они отсюда не выберутся...

  Должен же быть способ вернуться назад!

  2

  ...На горизонте пылает зарево огромного костра. Кто-то столь обезумел, что разжег костер из целого леса! Пламя идет сплошной, неотвратимой стеной. Не спастись никому.

  И нет утешения, что запаливший сухой лес дурень тоже сгинет в огненной смерти...

  Комната. Всего лишь – комната. И непроглядный мрак. Свечи погасли...

  Пока Элгэ спала.

  Выхватить кинжал – из-под успевшей отсыреть подушки! А затем – отшвырнуть меховое одеяло. И бесшумно соскользнуть с кровати.

  Застыть на месте, прислушиваясь...

  Есть кто в комнате или нет – не поймешь. Элгэ учили лучшие фехтовальщики Илладэна и Вальданэ. Но она никогда не была в настоящем бою.

  У нее нет воинского инстинкта. А то немногое, что есть, сейчас – спросонья! – может подвести. Элгэ – салонная фехтовальщица. Не воин.

  Крутануться с клинком. Кто подкрался близко – умрет.

  Кинжал встретил пустоту.

  Илладийка метнулась к подсвечнику. Огонь вспыхнул сразу. Странно, что руки не дрогнули.

  Замерцала желтоватым волчьим глазом свеча. Почему у камина – живой теплый свет, а у свечей – мертвенно-ледяной? Лунный.

  Ничего. Никаких сдвинутых гобеленов. И дверной крючок – на месте.

  А вот что Элгэ легла, раздевшись, – очень плохо. Совсем паршиво.

  Но это в мужском платье можно спать с удобством. А в дорожном кошмаре, что принято носить благородным дамам...

  Да пошли эти приличия! К Темному и змеям его!

  Лучше быть сумасшедшей, чем неосторожной дурой! Лучше не выпускать из рук клинка.

  С кинжалом наготове Элгэ прошла к дорожному сундуку. Вчера – слава Творцу! – доставленному в ее комнату.

  Откидывать крышку – не опасно. Человек там не уместится. А змей на севере – зимой! – днем с огнем не найти.

  К тому же ползучие ядовитые гады – оружие церковников и интриганов, а вовсе не северных дикарей из каменных замков. Из ледяных склепов, что южане еще в прошлом веке считали устаревшими!

  Так что изящного прыжка гюрзы можно не опасаться. Здесь – не Мидантия и не Идалия.

  К сожалению. Там для побега теплая одежда не нужна!

  Ну и холодно же в этом логове! Когда прогорел камин – полночи назад?

  А еще здесь обязательно должны водиться привидения. В такой-то промозглой каменной гробнице.

  Но в призраков Элгэ не верила отродясь. Равно как в упырей, Водных Дев, леших и прочую потустороннюю братию.

  Мужской костюм – здесь. И запасной меховой плащ – вот он. Солнечно сверкнул теплом Илладэна. Алым и золотым.

  А вот и шпага. Великолепно.

  Плохо, что пистолеты Элгэ хранила отдельно. Их теперь нет в комнате. А это – не просто плохо, а может стать фатальным.

  Так – кинжал в ножны и за пояс. Шпагу – тоже к поясу.

  Подсвечник? Нет, для левой руки – тяжеловат. Хватит и свечи.

  А теперь – вперед!

  Может, Элгэ и сумасшедшая. А в замке Адор ничего сейчас не происходит. Кроме свидания какой-нибудь смазливой служанки с мускулистым конюхом...

  Может, илладийка в таком виде шокирует всех. И завтра над ней будут смеяться.

  Ничего. Это – много лучше, чем мирно проспать настоящую опасность!

  3

  Она – не сумасшедшая. Это Элгэ поняла, едва открыв дверь в еще более выстуженный коридор. Тяжелую – как и всё в этой каменной пещере!

  В змеином замке что-то творится! Далеко. Шум едва слышен. Но даже его никак не должно быть глубокой ночью – в мирно спящем доме!

  Нет, Элгэ – не сумасшедшая. Увы – это утешает слабо. Когда мчишься по мрачному, полутемному коридору – в сторону всё более различимых криков и грохота. Туда, где громкие голоса сливаются с лязгом оружия. А женский крик – с солдатской руганью. Девушка кричит с безумной яростью дикой кошки, у которой отбирают котят...

  Но даже сейчас невозможно не узнать голос Алексы! Всегда тихий и кроткий.

  Невозможно. Даже издали.

  Элгэ все-таки подвел инстинкт. Она проснулась слишком поздно...

  Наверное, в этом зале в прежние времена выступали менестрели. А на верхней галерее восседали прекрасные дамы и благородные кавалеры. Если они вообще существовали.

  Давно выцвели деревянные перила. На шершавых серых стенах – ни фрески, ни гобелена. Справа спускается в зал широкая каменная лестница...

  Легко представить, как алый или бордовый ковер когда-то покрывал эти ступени. Теперь – серые от пыли и минувших веков.

  Легко сквозь время расслышать музыку, песни, громкий радостный смех...

  Забудь о прошлом. Ты – в паршивом настоящем. И оно хохочет тебе в лицо! Кривится зверским оскалом.

  Реальный мир догнал сбежавших от него дочерей Алехандро Илладийского. Обеих.

  Огонек в руке мечется загнанным зверьком. Каким чудом он еще не погас? Наверное, тоже хочет жить. Как давешние угли. Как Элгэ и Алекса.

  Только кто ж их спрашивает? Золотых искр уже нет, свечи скоро не будет, да и еще кое-кого...

  Прекрати! Ты – еще жива и вооружена. И сейчас отправишь к праотцам пару-тройку-четверку врагов!

  Или пятерку – если повезет.

  Где эскорт?! Почему их здесь нет?! Куда их дели – отправили прочь, перебили?! Или верные люди просто мирно дрыхнут?

  Не будь дурой. Последнее – вряд ли. Раз никто не проснулся на звериный вопль Алексы – не проснется вообще.

  Им уже не помочь. Как и огням в камине. Не нужно было брать несчастных вояк в северную ловушку.

  Свеча чадит – вот-вот погаснет. Только свет уже не нужен! Армия чадящих факелов внизу разгонит любую тьму. Как костры загробной Бездны освещают путь приговоренным грешникам...

  В багровых отсветах – десятка три солдат. Закованных в кирасы. Без шлемов. Много мишеней для пуль, но у Элгэ нет пистолетов.

  Рвутся из чужих рук Вит и Алекса. Полуодетые.

  На сестру кто-то успел накинуть плащ. Сам Витольд – прежде, чем схватили?

  А вот и тощелицый граф Адор. В стороне от солдатни. Командует? Не вмешивается? Его ли воины там – внизу? Для Элгэ все простолюдины-северяне – на одно лицо.

  А родовых знаков – не различить. Полумрак освещает лишь тени. И ужас.

  Мечутся факелы в руках солдат. Не хуже свечи.

  Диким зверем воет Алекса. Предает сына граф Адор. А рядом – нелепо вертится разряженный в розовое толстяк. Похож на свинью на задних лапах. Лицо – опять в тени... Да и вряд ли Элгэ где-то прежде встречалось это рыло!

  Еще не поздно бежать. Ее еще никто не заметил. Солдатня... шакалы паршивые! – заняты Витом и стерегут Алексу. Даже не охраняют комнату другой пленницы. Куда денется хрупкий и беспомощный южный цветок?

  Можно вернуться в комнату. Второй этаж – ерунда. С него "розы" из "цветника" прыгают, не ломая ног. Кто учился, разумеется.

  Еще можно угнать коня. Элгэ всегда была сильной и выносливой. А Вита и Алексу уже не спасти.

  Можно попытаться выпустить эскорт, если их заперли... неизвестно где. И зачем-то оставили в живых, хоть выкуп за них давать и некому.

  Еще можно...

  Элгэ, герцогиня Илладэн, загасила свечу. Осталось выхватить шпагу. И – к лестнице.

  План прост и наивен – настолько, что может сработать. Воспользоваться сумраком верхней галереи и большей части ступеней. Успеть заколоть ближайшего – вон того, у лестницы...

  И его же пистолет навести на толстяка.

  Им придется отпустить Вита и Алексу. Или... или Элгэ действительно застрелит жирного борова. Нашли кисейную барышню!

  4

  Ее заметили в трех шагах от солдата. Или в прыжке – если рискнуть сломать себе шею.

  Но и это нужно было делать раньше. Прежде, чем на Элгэ уставилось сразу полдесятка скорпионьих глаз. Пистолетных.

  – Что здесь происходит? – резко бросила она.

  Зрелище еще то. По-мужски одетая девица – это в Ритэйне-то! Да еще и с обнаженной шпагой наперевес.

  Один прыжок – и пять превратятся в четырех. Но чтобы все они сразу промазали...

  – Вам лучше вернуться в свою комнату, герцогиня! – не терпящим возражения тоном заявил граф Адор. Как когда-то Вега – о несчастном случае с родителями. И те же самые слова. – Мои солдаты вас проводят.

  Твои солдаты! Значит, ты – в деле, как выражался один из гостей Алексиса.

  Бедный Вит! Бедные они все трое.

  И бедный Диего. Каково-то ему будет узнать, что сестер у него тоже больше нет?

  – Зачем церемониться с комнатой? – Элгэ не узнала собственный голос. Язвительный и хриплый – как карканье раненого ворона. – Прикончить можно и здесь. Что вы намерены сделать с сыном, граф Адор?

  У мерзавца еще трое отпрысков мужского пола. И дикие северяне запирают дочерей в монастыри, а сыновей тайком убивают!

  Даже Кармэн не повезло родиться дочерью короля Фредерика. И он едва не заточил ее в одно из самых суровых эвитанских аббатств. А еще прежде – Кармэн домогался не менее родной дядя. Принц Гуго Амерзэн...

  Принц Гуго!

  Лицо толстяка угодило в полосу факельного света. Элгэ смотрела больше не на него, а на подлеца-графа. И не вспомни так отчетливо ту мерзкую историю – нипочем бы не догадалась.

  Но теперь...

  Профиль жирдяя слишком похож на другой. Блестящий со всех полновесных золотых карлиоров.

  Похож. Если чеканное королевское лицо вдруг обзаведется пухлыми щеками. И тройным колышущимся подбородком. Принц Гуго вел столь разгульную жизнь, что превратился в ходячую краснорожую винную бочку.

  Что нужно этой свинье в замке Адор, Творец и все голуби его?!

  Впрочем, зачем Творцу на это смотреть? Элгэ бы отвернулась – будь у нее выбор...

  Темная студеная ночь за окном. Багрово чадят факелы в зале. Вит и Алекса – в руках солдатни Адора.

  А в десятке шагов – розово-свинячий толстяк. И вот уж кого здесь точно быть не должно.

  Граф только что предал родного сына. Будь Создавшему Всё Сущее дело до угодивших в волчью яму пленников – вмешался бы уже давно!

  Во имя Темных и Светлых сил – почему все молчат?! Только Алекса плачет.

  А время ползет так медленно... Сколько длится тишина – миг или вечность?

  – Судьбу моего сына решит его сюзерен, – холодно ответил граф. – Вернитесь в комнату, герцогиня. Вам лучше отдохнуть перед дорогой в Лютену.

  Элгэ чуть не расхохоталась – злым, диким смехом. Волчьим.

  Так их хотят везти в столицу? Как раз – куда они собирались драпать?

  – В чём обвиняют Витольда?

  Ради Творца и всех Агнцев и Голубей его, спрашивай – не молчи! Люди подчиняются холодному повелительному тону – так всегда говорила Кармэн. Кто приказывает – имеет право, все к этому привыкли. И все умеют подчиняться. Даже король когда-то был лишь наследником престола. Подданным другого короля.

  – Вы не можете задавать вопросов! – возвысил голос граф Адор. Поворачиваясь к солдатам.

  Сейчас отдаст приказ увести ее!

  Не получилось! Вздумай спрашивать Витольд – другое дело. А Элгэ для них – всего лишь вещь. Кто подчинится тряпке или побрякушке? Даже если та вдруг заговорит?

  – Я могу спрашивать! – лишь совсем чуть повысила голос девушка. Пытаясь вложить в него как можно больше льда. И вообразить себя Кармэн Ларнуа. А еще лучше – правящей королевой какой-нибудь страны. Где правят королевы? Нигде, но, кажется, получилось. – Я – герцогиня Илладийская. По какому праву схватили мою сестру и ее мужа?!

  Угрожай им чем-нибудь! Кармэн, дядей, дядей Кармэн, Патриархом, Творцом, Темным и всеми змеями его!

  Ты училась у лучших философов просвещенного Юга. А Оскар Адор – всего лишь северный дикарь. Собственное имя пишет с ошибками.

  Ты должна быть умнее!

  – Ты могла задавать вопросы – у себя на юге! – подал голос толстяк. Тонкий свинячий голосок. С истерическим провизгом. Но хряк – дядя эвитанского короля! – А здесь вы – в моих руках! Эта девка и ее полюбовник получат, что я захочу!

  Полюбовник? Боров что – совсем спятил?! Последние мозги пропил? Если еще было что пропивать...

  – Девка? Александра – жена виконта Витольда Тервилля!

  "Ты" Элгэ проигнорировала. Что взять с дикаря? Тем более – со свиньи.

  – Ваше Высочество, если мне будет позволено высказаться, Вам не следует называть вашу невесту "девкой", – граф голоса не повысил.

  Хладнокровный, скотина!

  – Я еще подумаю, жениться ли мне на этой ...! – заорал принц, брызгая слюной. – Как твой сын посмел коснуться ее?!

  Ну всё, с Элгэ хватит!

  – Ваше Высочество, – Адор на сей раз успел ее опередить, – я не посвящал в наш план моего сына.

  Хоть Вит здесь ни при чём!

  Элгэ была наивной дурой из наивных дур. Но о чём говорят два мерзавца один другого гаже, догадается и последний осел!

  – Александра – законная жена Витольда Тервилля! – отчеканила герцогиня Илладэн повторно. Для особо глухих графов и принцев. Раз уж Виту зажимают рот два здоровенных мерзавца. В придачу к еще двоим – выкручивающим руки. – Брак благословлен епископом Аравинта Евгением Дамаррским.

  И чего добилась?!

  Элгэ еще даже не договорила. Но уже поняла, что сейчас скотина с графским титулом разрешит убить своего старшего сына второй скотине – с королевской кровью в жилах. И Александра станет вдовой раньше, чем наступит утро. Бедная Алекса! Бедный Вит, для которого брак с ней стал приговором!

  Но даже если так, объявить дочь Алехандро Илладэна еще и шлюхой – это уж слишком!

  Хоть и меньше "слишком", чем всех их ждет.

  – Аравинтский брак! – весело захохотал принц Гуго. Хлопая себя пухлыми руками по жирным ляжкам – затянутым в розовое. Заразительно и ехидно смеется. Оглядывает всех, приглашает повеселиться вместе. – Вы слышали – аравинтский брак?!

  – Юная сударыня, Аравинт Высоким Патриаршим Престолом отлучен от церкви, – объяснил граф. – И браки, заключенные в нем с начала года, – недействительны.

  С этого года. Кто мешал Виту и Алексе обвенчаться на неделю раньше? Да хоть на три дня?

  Темный побери сроки между помолвкой и свадьбой! Обязательные на Юге.

  Кармэн Ларнуа и Алексис Вальданэ женились без всякой помолвки. И счастливо жили двадцать лет.

  И дальше бы жили – если б не кучка мерзавцев. В том числе – свинячий принц!

  Кто мешал Алексе отступить от обычаев, Темный и все змеи его?!

  – И когда же объявлено об отлучении?

  Может, все-таки блефуют?

  Кармэн! Она должна что-то с этим сделать!

  Герцогиня Вальданэ – в Аравинте, на свободе. И она их не бросит.

  Король Георг – ее дядя, он любит племянницу. И он – достойный уважения человек...

  И чем это поможет Алексе – выданной замуж за свинью в герцогской короне? А Элгэ и Витольду – превращенным к тому времени в хладные трупы?

  – Объявлено, герцогиня! – усмехнулся дикарь с графским титулом. – А сейчас – разожмите ручку и бросьте вашу шпажку. Еще порежетесь, не ровен час...

  – Да, конечно, – обезоруживающе улыбнулась ученица Кармэн. – Я и пользоваться-то ею не умею...

  – Герцогиня?

  – Я всё поняла, – улыбнулась Элгэ. Как можно наивнее и беспомощнее. Неуклюже опустила шпагу острием вниз. А теперь – осторожный "дамский" шаг вниз по лестнице. – Это я сначала испугалась. А, оказывается, Александра выйдет замуж за настоящего принца и будет принцессой. А мне тоже найдут жениха королевской крови?

  – Конечно. – Все-таки граф – северный медведь. – Уже нашли. Вы выйдете за...

  Титул и фамилию девушка не расслышала. Да и плевать на них – с Центральной Башни Дамарры.

  Элгэ даже не зашипела разъяренной кошкой. Но лишь потому, что, наверное, -лучшая ученица Кармелиты.

  "Настоящая дама всегда делает лишь то, что ей нравится, – говорила Блистательная Кармэн. – Но должна уметь и то, что необходимо. Вдруг понадобится. Чтобы потом вновь делать лишь то, что нравится".

  Кармэн не раз упрекала юную герцогиню за излишнюю надменность.

  "Ты можешь быть гордой и высокомерной, – объясняла она. – Это – твое право. Но не недооценивай противника лишь потому, что презираешь. Ни в коем случае".

  Северный медведь – туп. Но может разорвать.

  Жирный хряк – еще тупее. Но у него есть клыки.

  Что такое ожившая вещь, осторожно ступающая по лестнице? Всего лишь три изящных шага...

  Ничто, да? Всего лишь чья-то собственность?

  А если оживет клинок мидантийской работы, придурки?

  Или герцогиня Илладэн – не вещь, а говорящее животное? Так маленький изящный зверек – безопасен? А если это – идалийская гюрза?

  Никогда не недооценивай противника.

  Хорошо, что идиоты никогда не слышали советов Кармэн. Да и слушать бы не стали. От какой-то вещи. Пусть и роскошной.

  Последний шаг. И с него – прыжок с пяти ступеней...

  Выстрел!

  Всего один. Остальные запоздали – уже не ждали, что придется.

  И смерть просвистела мимо. Всего лишь срезала прядь иссиня-черных волос.

  5

  Стоявший внизу выстрелить не успел. Только обернуться. Белее савана лицо, метнулась к шпаге рука...

  Поздно. Алая роспись на горле. У Элгэ всегда был плохой почерк. Зато быстрый.

  Медленно-медленно замирает рука – в дюйме от эфеса. Тяжело оседает тело...

  Левый локоть, правое колено, толчок. Свежий труп летит на двух своих приятелей. Живых. Как раз ринувшихся мстить. Так что сейчас присоединятся к нему – в Бездне.

  Элгэ дернула из ножен дагу – резким рывком. Еще двоих дочь Алехандро Илладэна заберет с собой точно. Глядишь – дорога в Бездну Огня и Льда веселей покажется!

  Щелканье – еще один курок... Нет, два.

  – Взять живой! – дружный хор свина и медведя.

  Правда? Значит, стрелять не будете?

  Ну и отлично. Сейчас двое вырастут до пяти.

  Жаль, верить положено не в ту религию. Родись Элгэ в Ормхейме – вечный посмертный пир ей уже обеспечен!

  А вот и двое следующих. Заходят с разных сторон. Грамотно.

  Но вот быстро двигаться? С такими-то животами...

  Из четвертой терции в первую...

  Где раздобревшего вояку учили обороняться – объяснит Творцу или Темному. И скорее – последнему.

  Второй чуть запоздал. Но не отступил, а зря. Вас ведь уже не двое на одного, а один на один. Под ребра не хочешь? Хочешь!

  Выигранный миг дарит шаг назад. К лестнице. Не стена, но тоже неплохо. Перила – на что?

  Больше не кидаются. Стоят. Трое – впереди, два с хвостом десятка – сзади.

  Ноет царапина на левом плече. Все-таки третий успел зацепить. Ну и змеи с ним! Будем считать – шрамы украшают дам. Особенно – в Бездне.

  Пистолет бы сюда! Но забрать оружие у трупа не хватило времени. Или сноровки. Все-таки Элгэ Илладэн – не Алексис Зордес. И не ее отец.

  Краем глаза заметила Вита. Невезучий друг изо всех сил рвется из железной хватки северных головорезов. Куда там!

  Справа и спереди – два новых кретина. Уже адорских – более опасных!

  Слева – рваный просвет. И бледное личико Алексы. Искаженное болью.

  Кто-то догадался зажать ей рот. Скоты!

  – Взять живой! – толстяк визжит, как истеричная баба.

  А его личные холуи не трогаются с места.

  Да и адорцы торопятся не слишком. Вон как пляшут на месте. Выдают далеко не блестящую школу.

  Боишься, хряк, что не выполнят? А зачем тебе убийца троих твоих людей – живой? Разумнее оставить одну Алексу.

  Нужен запасной вариант? Или просто решили убивать помедленнее – со вкусом?

  Ну же, северные дикари! Ну, тупые, медлительные скоты! Ах, ждете?!

  Рывок вперед, шпага – продолжение правой руки. Левая с дагой – вниз, влево, еще левее...

  Когда-то на учебном поединке Алексис Вальданэ именно так опрокинул сразу и Элгэ, и Виктора. Вмиг. Ей было четырнадцать, Виктору – восемнадцать...

  К-куда уворачиваешься? Не выйдет – у противницы два клинка! Полагал, второй – для красоты?

  Как в масло... А придурки что – впервые видят оберукого фехтовальщика? Из северных лесов не вылезали?

  Четверо убитых, господа дикари. И еще один вряд ли в ближайшие недели сможет владеть правой рукой. А левая ему... для красоты.

  Какой романист придумал, что первое убийство – трудное? Не труднее первого бокала вина!

  – Брось оружие!

  Граф Адор. И тоже – уже на "ты".

  Проклятие! У шеи Алексы – нож графского цепного пса. Или свинского. Не слишком жирный, так не поймешь!

  – Брось оружие, тварь! – Вежливость графу изменила, хладнокровие – вместе с ней. – Гюрза идалийская!

  – Не идалийская, а илладийская! – прошипела сквозь зубы Элгэ. В очередной раз жалея, что нет пистолета. Разрядить в лицо предателю собственного сына.

  Уж она бы не промахнулась!

  – Брось оружие – или с принцем Гуго Амерзэном обвенчают тебя. Связанную и с кляпом во рту. А тоненькое горлышко твоей сестрички вскроют прямо сейчас!

  "Алекса... лучше – не жить, чем жить в их лапах. Жить так... Алекса, не знаю, сможет ли Кармэн нас спасти! Алекса, если я выживу... буду помнить тебя всегда! Алекса, я сумею объяснить, почему я...

  Прости, Алекса. Когда-нибудь я и сама сумею простить себя, всё забыть и жить дальше. Я смогу объяснить себе... Я всё равно ничего не в силах..."

  Элгэ едва не задохнулась. От урагана бешеных, едва сдерживаемых рыданий. Уже целый миг она – предательница. А впереди – вечность...

  "Алекса, я не могу убить тебя!"

  Переломленная о колено шпага похоронно звякнула о каменный пол.

  Глава шестая.

  Эвитан, Лиар.

  1

  Алан Эдингем родился сыном нетитулованного дворянина. А в последние лет пять – еще и разорившегося

  Прибыл в Лютену честолюбивый юноша почти два года назад. С твердым намерением сделать военную карьеру. Лет через десять дослужиться до генеральского звания. А со временем – жениться на красавице-графине.

  Потолок своих возможностей Алан понимал хорошо. И о герцогинях и принцессах, понятное дело, не мечтал.

  Впрочем, если графиня не подвернется – согласен и на баронессу. С хорошим приданым.

  Главное – хорошенькую. Прожить всю жизнь с уродиной – что может быть страшнее?

  В столице, увы, юного провинциала никто не ждал. А на покупку офицерского патента денег нет.

  Впрочем, на это Алан и не рассчитывал. Но как выяснилось – и в мушкетеры, и в гвардию без связей тоже не попасть. А откуда они у сына никогда не служившего отца?

  Чарльз Эдингем всю жизнь не вылезал из деревенского поместья. А платить за это выпало Алану. Как и сделать всё, чтобы собственному будущему отпрыску упрекнуть отца было не в чем.

  Только если не везет – то сразу во многом. В Лютене не оказалось ни одного маршала или генерала, чтобы пробиться к нему с прошением. Потому как сторонники покойного принца Арно Ильдани не нашли для мятежа другого времени! А ждать Алану некогда – и так невеликие сбережения на столичных ценах таяли на глазах.

  Ему всё же повезло. От позорного возвращения домой (поджав хвост) спасло, что принц Гуго Амерзэн, дядя нынешнего короля, как раз решил увеличить положенную ему армию. Ее еще называли в Лютене "игрушечной".

  Над служившими "дядюшке Гуго" смеялись. Но сам он относился к своим двум сотням людей весьма серьезно. Придумал особую розово-голубую форму. Платил хорошее жалованье. И не обременял обязанностями.

  А вдобавок – то одних, то других исправно таскал в кабаки и "по девочкам". Ну и на другие – принятые и не слишком в Лютене развлечения.

  В результате – кто служил щедрому принцу быстро приучались много спать, сладко есть, часто выпивать. И теряли даже те воинские навыки, что имели прежде. С рекомендацией "служил у принца Гуго" в приличную армию брали редко.

  Та же судьба грозила и юному Алану. Только он – не из тех, кто плывет по течению.

  За полгода службы у принца Гуго Эдингем выслужился до лейтенанта. И получил в подчинение пятьдесят человек. Причем сам же с разрешения "монсеньора" и отобрал их. Из наименее опустившихся.

  Алан ежедневно проводил на плацу по много часов. И того же требовал от подчиненных. В результате произошло небывалое – в "игрушечной армии" принца Амерзэна появился по-настоящему боеспособный отряд. А глядя на них, подтянулась и часть "зажравшихся".

  Конечно, больше половины "гуговцев" не годились никуда. И вряд ли уже будут годиться. Это видел даже Эдингем – при его отсутствующем боевом опыте. Но стать примером для других – это может вскружить двадцатилетнюю голову. Не будь у Алана куда более высоких целей.

  Потом судьба переменилась в одночасье. Способного лейтенанта приметил Бертольд Ревинтер.

  Предложение перейти к нему на службу было абсолютно ненавязчивым. Но весь Эвитан знает: министру финансов и влиятельнейшему из Регентов не отказывают.

  А Эдингем и не собирался. Охранять и дальше принца Гуго, когда он в очередной раз отправится на гулянку, – хорошенького понемногу! Да и не все развлечения толстого отпрыска короля Филиппа Алану нравились. А в том, что вызывало отвращение, приходилось пусть не участвовать, но наблюдать и не вмешиваться.

  Нет уж! Еще собираясь в столицу, Эдингем заранее настроился на готовность к грязи и цинизму. Но одно дело – когда это для блага государства. А по приказу жирной свиньи – хватит, надоело! По крайней мере, Ревинтер на министерском посту далеко не всегда руководствуется принципом: "Я так хочу!"

  Итак, Алан получил новое место. А министр финансов – нового подчиненного, что из кожи вон лезет ради успешной карьеры.

  Как ни странно, принц Гуго вроде даже не обиделся. А ведь "изменник" не только лично ушел к новому монсеньору, но и переманил весь отряд!

  На прощальном разговоре с Эдингемом королевский дядя был изрядно навеселе. Потому лишь добродушно махнул пухлой рукой и пьяно прохрюкал:

  – Ну, бывай. Будет плохо – возвращайся. Приму.

  Первые месяцы Алан еще ждал подвоха. Но напрасно. Принц Гуго вновь ударился в разгул. Дикий даже по квиринским меркам. Что уж говорить об эвитанских?

  Ударился – и начисто забыл о существовании своего бывшего офицера.

  2

  За полтора года службы у Ревинтера Эдингем получил звание капитана. И сделался доверенным лицом как самого всесильного министра, так и его младшего сына Роджера. Своего ровесника, с которым вдруг подружился. Вот уж чего не ожидал...

  Пока Джерри жил в Лютене – молодой офицер был командиром его личного эскорта. Но в последние месяцы прошла целая цепь неприятных для Ревинтеров событий. И Алан занял пост офицера для особых поручений при самом министре. Как раз одно из них – нынешняя поездка в Лиар.

  Вот здесь-то и начались первые трудности. В Лютене молодой офицер привык, что имя Ревинтеров открывает любую дверь.

  Ну, почти. Но визит к Всеславу Словеонскому пока без надобности.

  А вот на севере...

  Начать с того, что юного лорда Таррента вообще не оказалось в замке. И он, увы, вовсе не отсиживался за крепкими стенами, "никого не принимая", а именно отсутствовал. В слежке Алан за эти годы собаку съел.

  Недоросль так удачно в семнадцать лет заполучил отцовский титул. В результате безвременной гибели папеньки. И сейчас действительно умотал из Лиара – невесть куда. Очевидно, на радостях. Или с горя.