Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 51 страниц)

  – Я готов рискнуть, – вздохнул михаилит. – Идем, целитель.

  Принцесса тоже дернулась встать, ее остановил приказ церковника:

  – А Вы подождите здесь, Ваше Высочество. Вам принесут вина и фруктов. Вряд ли целителю необходимо Ваше присутствие. А под защитой Ордена михаилитов Вы – в полнейшей безопасности.

  Покидая не слишком гостеприимный кабинет, Рунос успел ободряюще улыбнуться Жанне. И поймал в ее глазах абсолютно детскую обиду...

  Свечи в позолоченных светильниках создают в покоях Его Высокопреосвященства мягкий полумрак.

  Исхудавшее лицо кардинала. Синие тени вокруг сомкнутых век.

  Дело плохо. Почти безнадежно. Почти.

  Рунос обернулся к Жерару:

  – Будьте добры, оставьте меня с Его Высокопреосвященством наедине.

  Священник явно заколебался.

  – Прошу вас довериться мне. И позаботьтесь, чтобы нас никто не беспокоил.

  Эпилог.

  Ветер бьет в окна запоздалыми пригоршнями снега. Месяц Сердца Весны слишком робко вступает в права. А закованная в ледяные латы зима не желает сдавать рубежей.

  Теперь почти невозможно поверить, что когда-то в Лингарде были вечнозеленые луга. В Лингарде, в Ормхейме, в Южном Словеоне, на юге Бьёрнланда...

  – Зачем ты пришел?

  Она – прекрасна. И тепла. Не странно ли? Он сам давно стал собственной тенью, лишь в редкие часы обретающей осязаемую смертными плоть. А эта женщина, рожденная за века до него, – всё еще жива истинной жизнью.

  – Я пришел за ответом.

   – Я думала, хоть тебе нужно что-то другое. Раз уж ты много старше прочих вопрошающих, – усмехается. Горько и потерянно.

  Он был бы впечатлен – будь ему дело до ее горечи.

  Как же холодна старая церковь! Даже для него.

  На ней – меха. Согревают ли они невообразимо древнее тело? Спасет ли молодая, горячая кровь – если стара душа? И нужно ли еще таким, как она, тепло?

  – Мне необходим ответ, – повторил он. – Ты знаешь, я скоро умру. Окончательно. Кто тогда защитит мою королеву?

  – Тебе известно, кто. Разве ты забыл хоть один из своих грехов?

  – Хорошо, что на них не тускнеет память у тебя, Дева-Смерть. Но ты не ответила.

  – Я ничем не могу тебе помочь. Ни твоя гибель, ни гибель твоей королевы ничего не изменит в узоре подзвездного мира. Если она умрет – ее место займет другая. Только и всего.

  – Небеса и земля содрогнутся – если выбор падет на ту, о ком ты намекаешь.

  – Так убей ее сам. – Холодный голос, холодные глаза, холодное сердце. Много веков назад она уничтожила и себя. – Еще один непростимый грех ни для тебя, ни для меня уже ничего не изменит. Убей принцессу, и если твоя королева уйдет до срока – ее сменит достойная.

  – Достойная – избранная тобой?

  – Не я ее выбирала, а она меня. Каждый сам решает, кому служить. У меня нет для тебя верного ответа. Доверь свою королеву Хранителю Лютены или избавь судьбу от неверного выбора. Иных путей нет.

  – Ты могла бы...

  – Не могла бы. У меня нет права вмешиваться в чужую войну. – Спокойный... нет – равнодушный голос. А в глазах – лед и усталость. Она – слишком стара и слишком одинока. Как и он сам. – Нет права даже обнаружить свое присутствие. Ты знаешь, почему я здесь. И знаешь, зачем.

  Время упреков давно миновало – для них он опоздал на целые века. Опоздал даже родиться. Но сдержаться не смог всё равно:

  – Для мира лучше, если бы ты вообще не появлялась на свет. Нигде и никогда.

  – Возможно. – Лед и сталь. Она – южанка, как и он. Хоть меж ее и его родиной пролегли тысячи миль. И всё же... Дева-Смерть могла быть одним из его предков. Не прямым – у нее никогда не было детей... хоть это ему известно точно. – Но для мира будет хуже, если меня не станет теперь.

  Она не вернула ему упрек. Даже не намекнула, что неотвратимая беда, на чьем пути уже не воздвигнуть плотину, никогда не пришла бы в Лингард – если б у одной матери родился мертвый сын.

  Дева-Смерть, оказывается, великодушна. Но он сам – нет.

  – Ты уничтожила Круг, хранивший мир. Другие заняли место ушедших, но не были и вполовину столь сильны. А заменить уже их оказалось некому.

  – Ты не знаешь, каким стал бы твой любимый мир без меня. – Усмехается – горько и зло. И устало. – Возможно – никаким. Потому что его не стало бы совсем. Нигде. Когда гниет опора – ее нужно менять. На что угодно. Пока не рухнуло всё.

  – Мир интересовал тебя в последнюю очередь.

  – Возможно. А тебя интересовала лишь власть... и ущемленное мужское самолюбие. Будем считаться?

  – Ты знаешь, что на самом деле меня волновало.

  – Да. Примерно так же, как меня – мир. Хватит, Хранитель. Ни ты, ни я не были бы здесь – если б не изменились... волчонок. И у нас нет выбора. Больше нет. И есть. Ты предал свою королеву – теперь умрешь за свою королеву. А я... ты читал пророчество.

  – Скажи мне еще...

  – Я не знаю, куда мы уходим, мальчик. И не помню, как умирала. Я была, меня не стало, я – снова здесь... – горечь в ее голосе. И... понимание.

  Всё, как у него. Значит, там действительно ничего нет. Он просто больше не откроет глаза. Его не будет. Совсем – и больше никогда. Странно – после стольких лет полужизни думать об этом. Страшиться смерти, когда и так – не жив.

  Хуже, что не станет не только Хранителя, но и Лингарда.

  – Выбирай. И решай. Однажды ты уже выбрал – и ошибся в угоду собственной гордыне. Теперь придется выбирать верно. У тебя мало времени, и день и час твоего ухода определишь не ты. Своей судьбы тебе уже не изменить, но вот судьбу Лингарда... Это еще в твоей власти. Выбирай.