Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

  Глава пятая.

  Эвитан, Тенмар, поместье Кридель.

  1

  Уже на подъездах к имению возникла заминка. Это на дорогах можно представиться Сержем Криделем. А в его родном доме?

  – Будешь кузеном Констансом. Он точно ни разу не был в гостях у дяди Ива. Ему, правда, двадцать два. Но слуги могут этого и не знать...

  – Или он выглядит младше, – сквозь зубы пробормотала Ирия.

  Час от часу не легче. Слуги не знают – зато наверняка знает сам дядя. Причем, скорее всего, в лицо – тоже. Ладно, авось не выдаст!

  Вообще-то, если уж на то пошло – предать может и Ирэн. Она теперь – практически в безопасности. Зато ее "двойник" – по-прежнему вне закона за чужое убийство. "Дядя Ив, она хотела меня утопить, чтобы получить мое имя!"

  При всей застенчивости и внешней доброте герцогской племянницы – Ирия знакома с ней чуть больше трех недель. Если уж родне, кого почти шестнадцать лет знаешь, верить нельзя, – что говорить о чужих людях?

  Вот сейчас и проверим – совсем Ирия Таррент дура, что притащилась сюда, или всё-таки нет?

  Красива все-таки тенмарская осень. Не дорожка – возвращение в золото и багрянец. Арка, ковер, коридор.

  А по бокам – тропинки. Дорожки в лабиринт сада. Вьются, уводят, ускользают в осень. И тоже щедро устланы солнечно-багряными коврами.

  А вон там – много алой рябины. Так и горит вдали. В обрамлении кленовых рядов.

  От простых, но крепких ворот к уютно-старомодной усадьбе – всего-то ярдов пятьдесят-шестьдесят. А кажется длинней всего пути из Лиара в Тенмар.

  Сотня с чем-то шагов от гремящего замка камеры Ауэнта до кованых ворот с древним львиным гербом тоже далась тяжелей многодневной тряски в карете с глухими черными окнами...

  – Господин Констанс... – Дворецкий – не молод, но и не дряхл, старомоден и явно восхищен. А сопровождая их к хозяину дома, не смог побороть волнение. – Я столько слышал о вас! Ваши стихи – великолепны!

  Нет! Этот Констанс – еще и поэт! Ирия бросила вопросительный взгляд на невозмутимо шагающую спутницу. Но у той в глазах – лишь промелькнувшее на миг недоумение.

  Очаровательно! Ирэн не знала о кузене ничего, кроме имени.

  Впрочем, творческому дебюту Ирии помешали малые размеры баронской усадьбы. И, соответственно – невеликое расстояние от крыльца до кабинета хозяина...

  Кресла, стол и бюро в стиле монархов трехсотлетней давности. Стены цвета темного каштана, несколько старинных шпалер с выцветшими охотничьими сценами. Уютно потрескивают в камине дрова.

  А в кресле у стола удобно устроился немолодой дворянин в старомодном костюме. При появлении гостей отложивший книгу.

  На Ирию вдруг повеяло домом – каким тот был два года назад. Всего два...

  На губах уже вертится тщательно отрепетированная легенда. И идущая за графиней Таррент след в след Ирэн подтвердит всё до последнего слова. Должна, во всяком случае.

  Ив Кридель поднялся навстречу гостям, приветственно вскинул руку... И его карие глаза удивленно распахнулись – словно узрели Призрак Дочери Лорда. И узнали.

  Дядя Ив всё понял! И как теперь уложить невероятную правду в приемлемые рамки? Реже всего верят именно ей. Она звучит всего невероятней.

  – О, Творец милосердный! – воскликнул Ив Кридель. – Не может быть! Мальчик мой! Леон!..

  Ирия мужественно удержалась на ногах. Что собиралась рассказать и что тщательно отрепетировали с Ирэн – теперь нужно отбросить. Не понадобится.

  – Здравствуйте, дядя Ив, – пытаясь сделать голос как можно ниже, отвесила родственный полупоклон Ирия. Незаметно сжимая руку сообщницы.

  Племянница всё расскажет дяде потом. Возможно.

  Или нет. Леон вряд ли когда-нибудь появится здесь. Пусть за подленьким братцем числится хоть один благородный поступок. Спасение прекрасной девы из мрачного, холодного монастыря.

  – Дядя Ив, я вынужден довериться вашей чести.

  И нагло вру при этом! Да и "дядя" – тоже довольно странное обращение к увиденному впервые в жизни.

  Но лучше лишний раз напомнить о родственных узах. Раз уж всё равно назвали "своим мальчиком".

  – Что случилось, Леон?

  Встревожен? Испуган? Ирия – не Полина, чтобы настолько разбираться в людях.

  – Мне больше некуда везти кузину, девицу Ирэн Вегрэ. Ее насильно отправил в монастырь дядя – герцог Ральф Тенмар. Если он узнает, что девица Вегрэ покинула монастырь, мне страшно и представить, что с ней будет!

  Достаточно правдоподобные речи для благородного, романтичного юноши? Для просто юноши – да, для Леона – нет. Но дядя, к счастью, племянничка не знает. А самое смешное, что почти всё сказанное – правда.

  Запасных вариантов поведения – нет. И не предвидится. Если дядя Ив откажет – придется просить его выпустить незваных гостей из усадьбы живыми и невредимыми. До появления солдат.

  Просить. Или требовать. Мало было угроз отцу, брату и матери, но деваться некуда. Ни в Ауэнт, ни в могилу Ирия не собирается!

  А пока – бледный как мел дядя Ив с нескрываемым ужасом смотрит на стоящую за спиной "Леона" Ирэн. А они обе ждут – застыв каменными статуями.

  Вот и всё. Конец, как ты печален... Логичный финал для некой доверчивой дурочки.

  – Этот старый мерзавец всё никак не угомонится! – со скрытой яростью произнес дядя Ив.

  Нет, Ирия окончательно отупела за последние месяцы! До любого кретина бы дошло, почему лицо барона утратило нормальный оттенок при упоминании о девице, отправленной в монастырь герцогом Тенмаром.

  Опровергнуть или нет? Подождем пока.

  – Вы, наверное, устали с дороги? – вопросительно взглянул на гостей дядя Ив. – Разумеется, в моём доме вы – в полной безопасности. Леон, тебе незачем было называться чужим именем. Но что сделано, то сделано. Даже лучше, если слуги не узнают о посещении лордом Леоном Таррентом дома его дяди. Да и вообще – Тенмара. Моя жена гостит сейчас у кузины, а слуги тебя прежде не видели.

  Вот тебе и шанс сказать правду, Ирия. Потому что Леону Тарренту неминуемо придется отбыть домой. То бишь неизвестно куда, но отсюда – подальше.

  Если хочешь, чтобы тебе помогли, – решайся. Возможность есть. И одновременно – нет.

  Рисковать нельзя. Если Ив Кридель не поверит – Ирия подставит не только себя, но и Ирэн. Если поверит и захочет помочь – подставлен будет сам. Нельзя впутывать хороших людей в чужую грязную игру, откуда они запросто могут не выйти живыми!

  – Я распоряжусь насчет ужина. А потом, думаю, юная дама захочет отдохнуть. А мы с тобой, Леон, еще побеседуем – если не возражаешь. Мне многое нужно тебе сказать и многое от тебя услышать. – Дядя Ив повернулся к девице Вегрэ и отвесил старомодный поклон. – Сударыня Ирэн, прошу прощения за отсутствие моей супруги. Но в доме достаточно слуг, чтобы о вас позаботиться. Я пришлю горничную. Леон, тебе тоже покажут твою комнату.

  Ирия про себя вздохнула с облегчением. Точнее, пока – с его тенью. Дядюшка знает, что перед ним – не Констанс. Значит, читать стихи не заставят – уже хорошо. Ужин – еще лучше. Плохо – это намечающийся разговор по душам. Бывшая графиня не уверена, что легко выдержит беседу на тему: "Как мне жаль твоего отца!"

  Любопытно, дошло ли сюда известие о ее собственной кончине? Гонцы скачут быстрее простых всадников.

  Ладно, семи смертям не бывать. Выдержать придется. В крайнем случае – вежливо уйти от разговора: "Мне пока очень трудно об этом говорить!" Что опять же – чистая правда. Кристальнейшая.

  2

  Как чувствует себя только что узнавший: солнечная зеленая поляна, где он недавно прошел с веселыми песнями, на самом деле – коварная, зыбучая трясина? Наверное, примерно как Ирия – при известии, что Серж Кридель, под чьим именем она пересекла полстраны, в Эвитане вне закона как государственный преступник.

  Везет ей на неблагополучные имена, это уж точно! Может, благоразумней сразу под собственным разъезжать?

  А ведь действительно – везет. Сколько раз схватить могли! А она бы и представилась. Дескать, по какому праву, я – благородный дворянин такой-то... Будто высшие силы вдруг вспомнили об Ирии и решили вознаградить за заточение в монастыре.

  Бокал терпкого вина согревает пальцы, отгоняя прошлые страхи. О которых можно уже не беспокоиться. Солнечная зеленая трясина – позади...

  Это – хороший, уютный дом, здесь веет безопасностью. Ирэн здесь будет хорошо, о ней позаботятся. Найти бы такое же убежище для Эйды и Иден!

  – У тебя, наверное, много вопросов, Леон? – дядя Ив выжидающе смотрит на "племянника".

  Он тоже пьет маленькими глотками. А так ли ты прямолинеен и прост, как кажешься, барон Кридель?

  Ладно, у настоящего Леона вопросов не нашлось бы. Разве что – кому дядя оставит усадьбу, если Серж погибнет или так и останется вне закона?

  А вот у Ирии Таррент...

  Исправить, что ли, репутацию Ирэн? Девушке ведь еще замуж идти. За какого-нибудь "барона или баронского сына".

  – Дядя, вы не совсем верно поняли мои слова об Ирэн Вегрэ. Ее родственник, герцог Тенмар не...

  Что – "не"? Не покушался на ее честь? Тогда почему отправил в монастырь? Просто так? Дядя Ив о герцоге Тенмаре дурного мнения, но сам при этом – не дурак. И герцога вряд ли таковым считает.

  – ...ничего не добился от девицы Ирэн Вегрэ, – мужественно закончила завравшаяся авантюристка.

  Ирэн она предупредит. Вряд ли та откажется еще слегка очернить имя столь "любящего" дяди. А к репутации этого мерзавца уже ничего не прибавить и не убавить!

  – Я рад. – Действительно – рад, или Ирия вообще не разбирается в людях. Хотя, может, и не разбирается. – Ты, наверное, хочешь знать, почему я не спас твою мать, Леон?

  – Вы ее спасли, – возразила девушка.

  – Спас когда-то. Но не стал спасать два года назад. Я не знаю, рассказал ли тебе отец всё как есть или пожалел тебя...

  Отец, скорее, жалел себя. Еще два года назад Эдвард Таррент мог проникнуться жалостью даже к бездомному котенку. Но проваленный мятеж сломал папу раз и навсегда.

  – ...но ты теперь взрослый. И лорд своих земель. Я не имел достаточно связей, чтобы освободить из монастыря Карлотту. Но даже будь у меня все возможности – я не стал бы спасать женщину, предавшую мужа и пытавшуюся откупиться от смерти собственными детьми...

  Странный, хрустальный звон в ушах. Почему пальцы в вине, почему оно на ковре?..

  – Прости, мой мальчик! Я не хотел, чтобы ты обманывал себя.

  Интересно, Ирия еще хоть в чём-нибудь себя обманывает?

  "Вам ничего не грозит, кроме выгодного брака..."

  Мама, мама, мама! Как же так?! Почему?! Как же ты...?!

  – Мать сказала тогда моим сестрам, – услышала девушка собственный голос. Очень спокойный, – что их ждет только выгодный брак. А брак ждал лишь одну из них. Второй грозила казнь. Мама об этом знала.

  – Леон, выжившая сестра вскоре последовала бы за погибшей. Ревинтер не оставляет шанса никому.

  – Да. Я понимаю. Это – политика.

  – Это – мерзость и грязь, прах побери этот мир! – дядя Ив грохнул бокалом о стену.

  Алое на каштановом почти незаметно. Зато ручей на ковре стал шире. Как темнеющая кровь...

  ...Лиар, бегство по ставшему кошмаром родному дому, папин кабинет, догорающие свечи...

  Лужицы крови... то есть вина. И слабо мерцают в отблесках камина хрустальные осколки. Старинный мидантийский хрусталь не привык к такому обращению.

  Свечи, свечи, свечи... Когда же, наконец, за окном начнет светать?!

  За окном. На улице. Везде.

  – Карлотте нужно было выиграть время, – Ив Кридель взял себя в руки. Теперь и он смотрит, не отрываясь, на винные разливы на ковре. Не засыхают. Кровь сохнет быстрее. Кабинет папы тоже был в коричневых тонах. Оттенка горячего кемета, а не каштана, – вот и вся разница. – И для этого она решила разменять фигуры "смертников".

  – Нас, – девушка подавила тяжелый вздох, и в груди стало нестерпимо больно. Нечем дышать. – Мама всегда была хорошим игроком...

  В детстве Ирия никогда не могла у нее выиграть. А когда подросла – проиграла сначала Ревинтеру, потом – Полине.

  – Даже в юности Карлотте не было равных. Лучше играл только Ральф Тенмар, – дядя Ив по-прежнему не сводит взгляда с озерца на ковре. Точнее – уже болотца.

  Скоро высохнет, следов не останется. Их часто не остается.

  Возможно, Карлотта Гарвиак любила первого ребенка. Прежде чем окончательно решила, что привязанность – это слабость.

  "И не смей меня жалеть!.."

  – Твой отец, Леон, не стал ее спасать из монастыря. И я не могу его за это судить.

  Ирия тоже уже не могла. Вот только вместо кобры лорд Таррент притащил в дом другую змею – подколодную. Ужалившую его насмерть.

  И больше нет бокала, чтобы разбить об пол! Или раздавить в руках...

  – Прости, Леон, но монастырь – единственное приемлемое место для твоих матери и сестры.

  3

  Что? Что он сказал? Что он такое говорит?!

  – Какую из моих сестер вы имеете в виду? – Это ее голос звучит так холодно? И ни капли не дрожит от боли? – Эйду или Ирию?

  – Мальчик мой, за кого ты меня принимаешь? Естественно, ты не должен позволять, чтобы Эйда угодила в приют для несчастных молельщиц. Бедная девочка ни в чём не виновата!

  Да, дядя Ив – порядочный человек. Невинные не должны страдать. Только преступники. Или не сумевшие доказать, что не преступники.

  – Я вас понял. Вы говорили об Ирии.

  А еще понимает, что всё еще числится здесь в живых.

  – Прости, мой мальчик, что напоминаю об этом. – Ив Кридель, протянув руку, крепко сжал запястье племянника. – Но убийца твоего отца не должна уйти от возмездия лишь потому, что она – твоя сестра.

  И не уйдет. Лишь потому, что он – ее брат.

  И как обрадовался бы настоящий Леон – услышь он сейчас дядю Ива!

  – Я должен сказать вам правду, – девушка твердо взглянула в дядины карие глаза. Теплые. Как оказалось – обманчиво. – Я не верю в виновность сестры. Я уверен, что Ирия не могла этого сделать!

  – Леон, Леон, – дядя Ив покачал наполовину седой головой. – Я много слышал о твоей сестре. Это ведь она едва не убила того негодяя, Ревинтера-младшего?

  – Она...

  Жаль, что лишь "едва"!

  – Леон, я не хочу тебя пугать. Но из всех детей Карлотты Ирия – больше всех на нее похожа. И всё, на что способна мать, может совершить и Ирия.

  Молчи. Не шевелись. Это не тебя только что назвали потомственной убийцей и предательницей! Ты сейчас – Леон Таррент, а его никто не оскорблял.

  – Потому что хотела убить подонка и негодяя?! – Всё-таки она почти кричит, так нельзя! Надо успокоиться. Сейчас же! – Если Ирия смогла дать в морду злейшему врагу и убийце, то, выходит – способна и отца родного зарезать?!

  – Леон, ты, возможно, не всё знаешь. Когда твоих мать и сестер окружили в аббатстве, Ирия пыталась убить и себя, и Эйду!

  – Это – лучше, чем достаться солдатам!..

  – Леон, поверь – человек, готовый пролить родственную кровь, сможет это сделать снова и снова. А ваш отец... У Ирии были причины считать его врагом.

  ...Закатная Башня. Дочь с кинжалом в руках – против собственного отца.

  Застыл на пороге ужаснувшийся камердинер...

  Смогла бы она тогда?! Это сейчас легко говорить, что "ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах".

  ...Бледнее мела лицо Эйды. Ветер жестокой ранней весны рвется из распахнутого окна. В мертвой хватке застыли пальцы. Теплая рукоять кинжала, сталь у горла родной сестры...

  Смогла бы?

  ...Мрачный коридор древнего родового замка. Два силуэта в отсветах факелов. Мужская тень со шпагой, женская – с кинжалом.

  – Разыграем жизнь сестренки, Леон?..

  ...Серая, насквозь промерзшая келья. И опять – два врага в дикой схватке за жизнь. Мать и дочь...

  Дядя Ив прав. Из всей семьи Ирия еще не пыталась лишить жизни только Иден и Чарли. Но отца всё-таки убила не она!

  – Ирия – не убийца. Я докажу, что она никого не убивала. Я найду настоящего убийцу.

  – Если тебе это удастся, Леон, я первым пожму тебе руку. Как бы я хотел ошибаться насчет крови Карлотты!.. О чём я говорю – прости меня, мальчик! Ведь в тебе тоже течет ее кровь, а ты – чист и благороден.

  Ошибочка, дядя Ив. Леон как раз – редкая гниль! А кровь у нас действительно дурная – здесь ты угадал. Но это еще не причина, чтобы всех нас душить с колыбели. Или записывать в потомственные убийцы!

  – Я со своей стороны – помогу, чем смогу. У тебя теперь достаточно забот, Леон. Больших и малых. Скоро придет время выдавать замуж Иден. Я бы сам вывел ее в свет, но я – отец государственного преступника и дезертира, – горько усмехнулся Ив Кридель. – А какой из Сержа преступник? Просто дурачок! Если бы не этот Ревинтер-Николс!..

  – Что? При чём здесь эта мразь?!

  Лучше думать о мести, чем о собственном втоптанном в грязь имени и папиной смерти! Тем более – Роджер Николс способен на всё! Такие даже в Бездне Льда и Пламени если и меняются – то лишь в худшую сторону.

  Ничего удивительного, что он подставил Сержа. Жаль лишь, что путь сводного брата вообще пересекся с грязной дорожкой ревинтеровской погани!

  – При том, что "эту мразь" князь Всеслав приговорил к смерти за военное преступление. А Серж умудрился с ним подружиться и устроил побег.

  – Серж?! – Голова вновь закружилась, мир в очередной раз превратился в сумасшедшую карусель. Нет, на сегодня с Ирии впечатлений хватит! – Как он мог? Мой брат? Подружился с этим... этой скотиной?!

  – Но, Леон, что Николс – скотина, знают совсем немногие, – грустно усмехнулся Ив Кридель. – Кое-кто в столице, некоторые – на севере. Но Серж-то – не северянин. Я, конечно, знал от твоего отца, но мальчику не рассказывал. Думал, история – не для шестнадцатилетнего парня. Еще решит отомстить и сложит по дури голову. Один ведь он у меня! А сейчас понимаю – лучше бы сказал, дурень старый... – голос барона сорвался.

  Девушка вскинула голову, неожиданно услышав всхлипывания. Дядя Ив плачет! Горько и безнадежно – как и бывает с мужчинами, когда боль, наконец, прорывает сковавшие душу и сердце доспехи.

  – Дядя Ив! – Слишком невыносимо чужое горе. И смотреть на него у нее права нет. А обещание мести может утешить. – Где Николс? Где его искать?

  – В Квирине. В Квирине, где и Серж. Они дезертировали вместе.

  Вот так раз! Ну да ничего – сынок пока в Квирине, зато папаша наверняка в Эвитане остался!

  – Ревинтер – самый старший – надеюсь, не дезертировал?

  – Нет, на своем посту. Министр финансов! – Ив Кридель уже справился с горем. Покрасневшие глаза смотрят твердо. – И по-прежнему – один из Регентов.

  Ну что ж – скоро Бертольд Ревинтер станет бывшим министром финансов и бывшим Регентом. Покойным.

  – А Иден пока выдавать замуж рановато. Четырнадцать исполнится только в Месяце Заката Весны, – через силу улыбнулась Ирия. – Сначала – Эйду и Ирию.

  – Не хочу тебя разочаровывать, – вымученно улыбнулся дядя. – Но с этим у тебя будут трудности. Люди – вообще жестоки. История бедняжки Эйды слишком известна, чтобы у девочки был хоть малейший шанс. А Ирия и того хуже – прославилась убийством родного отца.

  – Я докажу, что она – невиновна!

  – Это спасет ее от монастыря. Но даже если сам король издаст вдруг указ о снятии всех подозрений с девицы Ирии Таррент, и документ единогласно подпишут все члены Регентского Совета, включая кардинала, – шансы твоей сестры на замужество всё равно призрачны. Люди скажут: "Дыма без огня не бывает". Вслух поверят, а про себя...

  Итак, с этой глупостью тоже покончено. Ирия Таррент никогда не сможет вернуть себе доброе имя. Дыма без огня не бывает...

  – Ничего, Леон, ко времени замужества Иден страсти уже поутихнут. Репутация Ирии на ней не отразится. Ты ведь не собирался искать для девочки женихов раньше, чем через три года? До семнадцати выдают только бесприданниц... Ты, похоже, устал, мой мальчик. Я позову слуг, они покажут тебе твою комнату. А заодно уберут с ковра осколки...

  Глава шестая.

  Квирина, Сантэя.

  1

  Что сразу поразило Сержа в Сантэе – так это распорядок дня горожан. Здесь все – от последнего плебея до родовитейшего патриция – встают с первыми лучами солнца. И спешно принимаются за дела. Ну, за исключением самых законченных лентяев.

  Объясняется это царящей здесь большую часть года невыносимой жарой. А вступает в свои права она уже к полудню.

  После обеда в Сантэе не работает почти никто. Горожане ходят в гости, купаются, посещают термы и таверны. Аристократы возлежат на пирах.

  Самое смешное, что подобный распорядок здесь – круглый год. Да, зима в южной Квирине – одно название даже в сравнении с Тенмаром. Снега не бывает отродясь. Но и жары особой нет. А Сантэя всё равно привычек не меняет. Веками.

  Сержа такая жизнь не коснулась. Гладиаторы, как и военные, живут по иному режиму. Удел гладиатора – тренировки. А когда выпадает жребий – еще и бои в амфитеатре. Ближе к ночи, когда спадает жара (коей в Месяце Заката Осени опять же нет) – горожане жаждут развлечений. Сегодняшнего боя, будь он проклят!

  Серж надеялся увидеть Кевина на утренней тренировке. Но, увы – его там не оказалось. Молчаливого лейтенанта, похоже, именно сегодня понесло в другой зал! А вопрос – никак не из тех, что при скопище народа обсуждают!

  Ладно, время еще есть. Не вытаскивать же Кевина посреди тренировки в коридор. Самое то – сначала разозлить, потом уговаривать.

  В своем решении Серж окончательно утвердился в спарринге с Роджером. Нет, конечно, Кридель и раньше знал, что друг фехтует ниже среднего. Но чтобы настолько...

  Сам бывший корнет мастерством отнюдь не блистает. На него и Рауля не надо – Конрада с лихвой хватит. Но для Джерри самый достойный противник – Крис с его болезнью. Роджер владеет оружием как провинциальный дворянин, никогда не служивший в армии! Причем – на порядок хуже Ива Криделя.

  Кто Джерри учил, о Творец милосердный? Его ни в коем случае нельзя выпускать на ринг – да еще против Анри!

  Да что же ты делаешь, сто змей и один их Темный Властелин?! О нет, ну кто так защищается? Грудь прикрыл, голову подставил.

  Полностью осознав боевой уровень друга, Серж ощутил такой шок, что сам допустил грубейшую ошибку в защите. И раскрыл – коли-не хочу! – не что-нибудь, а левый бок. Сейчас это не грозит ничем – оружие защищено. Но если в настоящем бою...

  Кретин, а еще Джерри ругаешь! Сейчас как...

  Вместо легкого укола в бок Роджер неожиданно увел клинок в сторону, выпуская Сержа из-под удара.

  – Это еще зачем?! – возмутился Кридель. – Джерри, это – тренировка. А я, уж прости, фехтую не хуже тебя.

  – А то я не понял! – сквозь зубы пробормотал тот.

  – Так какого Темного?..

  О, нет!

  Тьма с ним, с Кевином, – нужно поговорить с Анри. Он – умный, взрослый человек. И должен понять! Кридель сумеет всё ему объяснить.

  Джерри был тогда чуть старше, чем Серж – сейчас. Его самого здесь никто за взрослого не считает. Так пусть те же стандарты применяют и к Роджеру!

  Тенмар сумеет переступить через личную ненависть – если ему толком объяснить...

  После тренировки Анри первым вышел из зала. Серж стрелой вылетел следом.

  – Подполковник Тенмар! – задыхаясь, по-военному отчеканил Кридель в коридоре. Да, он еще не втянулся в режим. Но втянется – обязательно. Особенно, если Анри не убьет Роджера! – Разрешите обратиться!

  – Разрешаю, – тепло улыбнулся Тенмар. И у Сержа отлегло от сердца.

  Анри – не озлобленный фанатик и не упертый дурак! Он всё сейчас поймет. Всё будет хорошо...

  – Подполковник Тенмар, мне нужно с вами поговорить. Не здесь, – быстро добавил Кридель. Заметив сунувшийся в дверь и тут же убравшийся назад любопытный нос Конрада Эверрата. – Вопрос жизни и смерти!

  Что сущая правда. Жизни и смерти Роджера.

  – Хорошо, идем в библиотеку! Там сейчас точно никого нет.

  2

  Стыдно сказать, но за все дни пребывания здесь Серж так ни разу и не заглянул в казарменную библиотеку. А ведь в детстве в отцовском доме книги были его лучшими друзьями! Куда более интересными, чем шпаги и пистолеты.

  Отец хотел, чтобы сын поступил в Академию, стал врачом. Но в семнадцать лет юноша "заболел" военной службой...

  Кридель поспешно дал себе слово заходить сюда каждый день – после вечерней тренировки. А сейчас – с сожалением скользнул взглядом по ровным рядам корешков.

  И поймал взгляд Анри – как раз задержавшийся на одной из полок. Ах да, он же любит читать. На его кровати всегда лежит какая-нибудь книга...

  Не то, что у многих других! Им лишь бы байки солдатские травить.

  И, кстати – с чего бы такая забота о пленных? Книги ведь – не самая дешевая вещь. Даже такие – в простом переплете, без замочков и украшений. И подобную ценность в гладиаторском корпусе держат...

  Или это потому, что большинство заключенных – дворяне, и квиринцам это известно? Лишенные титула, вышвырнутые на арену – но всё равно дворяне. Бедный Анри! Отец Сержа хоть барон, а не герцог.

  Тенмар резко встряхнул темными волосами. Будто тоже отгоняет невеселые мысли.

  И уверенно направился к самому дальнему от пожилого библиотекаря столу, кивком велев Криделю следовать за собой.

  Здесь – действительно уютно, и солнце не светит в глаза. Не будет повода струсить и отвести взгляд!

  – Серж, я тебя слушаю.

  Язык прилип к гортани, во рту пересохло. А все нужные и умные слова как-то враз позабылись. Папа бы уговорил кого угодно. А вот Серж...

  – Анри! – поспешно выпалил он. Прежде чем смелость окончательно бросит его на произвол судьбы. – Анри, ты не должен убивать Роджера!

  Брови Тенмара сошлись в одну линию, у губ залегла жесткая складка. Серж помнил, что Анри старше его лет на десять – не больше. Но сейчас он кажется ровесником Рауля!

  А сердце ухнуло в пятки. Потому что стало ясно: ничего не вышло! И не выйдет.

  – Если это всё... – Тенмар начал вставать.

  – Погоди! Ты не понимаешь!.. – Серж, уже толком не соображая, что делает, изо всех сил вцепился в руки подполковника.

  Главное – удержать на месте. Чтобы дослушал!

  Анри легко мог разжать хватку. Да и самого Криделя отшвырнуть как щенка. Но пока не отшвыривал, и юноша торопливо говорил...

  Говорил, бормотал, пытался объяснить. А Тенмар слушал с закаменевшим лицом. Лишь чуть дергалась щека. Левая.

  – Анри, понимаешь, он же не умеет драться! – в третий раз, уже совсем тихо повторил Серж.

  – Зато умеет нападать впятером на одного, – в глазах Тенмара застыл мерзлый черный лед. – А еще он насиловать женщин умеет. Или об этом он рассказать забыл?

  – Не забыл, но... – Кридель мучительно покраснел. – Анри, там все так себя вели...

  – Серж, если завтра все пойдут на улицу... скажем, топить младенцев, – ты пойдешь с ними?

  – Я – нет, но... Анри, ему же было всего девятнадцать!

  – А тебе, Серж, сейчас – восемнадцать. А Крису было тогда четырнадцать. Но он за всю жизнь не сделал ни единой подлости. Серж, каждый из нас – либо человек, либо нет.

  – Анри, Роджер не только не умеет драться. Он – не может, пойми!..

  – Серж, прекрати! – А вот сейчас и впрямь отшвырнет назойливого собеседника куда подальше!

  – Анри, он правда не может! – в отчаянии почти закричал юноша. К змеям библиотекаря – пусть слышит, если хочет! – Анри, я тренировался с ним в паре! Он не смог меня ударить даже защищенным клинком! Тренировочным!..

  – Настоящим – сможет, не расстраивайся! – Тенмар поднялся так резко, что вынудил Криделя отшатнуться. И тоже поневоле вскочить.

  Теперь они – друг напротив друга. В самом мирном помещении корпуса. В хранилище знаний стольких людей, выбравших иной удел жизни. Протяни руку – и коснешься теплого переплета...

  – Анри! – Ну как же он не поймет?! – Анри, даже если ему представится шанс – Роджер не сможет тебя убить! А ты – сможешь... Да и дерешься ты лучше любого из нас! Анри!!! – юноша очертя голову загородил дорогу шагнувшему к выходу Тенмару.

  – Серж! – предупреждающий лед в глазах подполковника.

  – Анри, это будет убийством! – почти прошептал юноша. – Самым настоящим! Ты убьешь беззащитного человека! Чем тогда будешь лучше тех, с кем дрался?

  – Серж, – Тенмар смотрит на Криделя с сожалением. Как на хромую лошадь, старую беззубую собаку или слабоумного человека. – Серж, тот, кого ты защищаешь, был в Лиаре. В Лиаре – где живут близкие тебе люди. В замке твоих родных! Ты вообще соображаешь, что делаешь? Как ты отцу в глаза смотреть собираешься?

  Пламя бывает черным, а взгляд может сжигать! Как сейчас...

  Серж вновь невольно отшатнулся. И тут же разозлился – на себя.

  Он – не мальчишка, его не запугать! При чём здесь отец? Он всегда говорил, что друзей не предают! Папа бы понял!..

  – А как вы, подполковник Тенмар, смотрели бы в глаза родителям тех, кого притащили в Квирину?! А кого не дотащили и схоронили по дороге? Или даже не схоронили, а просто бросили? Вороны схоронят! – еще проговаривая это, Кридель понял, что в запале перегнул палку. И страшно сказать, насколько необратимо.

  Его за это самого сейчас – на смертельный поединок!

  Ну и пусть.

  А еще Серж понял, что Анри его сейчас ударит. По-настоящему. Захотелось зажмуриться...

  – Корнет Кридель! – С таким льдом в голосе Всеслав Словеонский обращался к Роджеру. Приговаривая к расстрелу. – Вы, вне всякого сомнения, никогда бы не завели людей в западню. И не потеряли в боях ни единого солдата.

  На "вы" Анри обращался к младшим офицерам или в шутку, или – чтобы раз и навсегда определить дистанцию. На памяти Сержа он так говорил только с Роджером.

  Значит, семь бед – один ответ! Бывший корнет Кридель отныне – тоже изгой. Ну и пусть!

  – Подполковник, вы специально потребовали перевести Роджера в ваше подчинение! – заорал, уже не стесняясь тех, кто может подслушать, Серж. – Вы – такой же, как Всеслав, только притворяетесь!..

  Договорить он не успел.

  – Корнет Кридель, я считаю нашу беседу законченной. Как вы должны понимать – вызывать я вас не собираюсь, что бы вы мне еще ни заявили. А сейчас – прошу освободить дорогу.

  Ошалевший Серж почему-то покорно отступил в сторону. Анри четким военным шагом вышел из библиотеки, оставив юношу стоять с раскрытым ртом. В обществе старых книг и так и не обратившего на спорщиков внимания библиотекаря...

  3

  Опомнился Серж через несколько минут. Даже не взглянув на равнодушного свидетеля их ссоры, юноша стремглав выскочил в прохладный, полутемный коридор, где уже не было Анри. Зато толпилось полным-полно малознакомых, расшумевшихся после тренировки гладиаторов.

  Кридель завертел головой, ища своих.

  Не нашел.

  В соседнем коридоре первым на глаза попался Рауль. Лучше бы, конечно, кто менее преданный Тенмару. Но с другой стороны – этот-то точно должен знать, где его драгоценный командир.

  – Рауль, вы Анри... подполковника Тенмара не видели?

  И зачем уточнил? Сам же выдал себя с головой.

  Ну и Темный с ними со всеми! Кридель – всё равно не участник их восстания. А значит – и не один из них.