Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 51 страниц)

  Голоса никуда не исчезли. А вот разобрать что-то в царящем во дворе гомоне – невозможно!

  Отперев дверь, Леон торопливо окликнул двоих солдат эскорта, охраняющих снаружи.

  Они молчали целый миг – дрыхнут на посту, лентяи! А юноша уже успел подумать, что их нет в живых. И покрылся ледяным потом. С кончиков озябших ног до вмиг взмокших волос!

  – Узнай, кто приехал! Осторожно! – велел Леон солдату.

  Проводив посланца нетерпеливым взглядом, лорд недовольно покосился на его зевающего напарника. И только тут сообразил: они же оба – в родовых цветах Таррентов...

  Солдат вернулся минут через шесть-семь – по его словам. И через шесть-семь часов – по ощущениям Леона.

  Он уже успел не одну сотню раз проститься с жизнью. Сходить за пистолетом. Вновь положить его на место – может, еще помилуют?! И взмолиться о пощаде лично Творцу всего Сущего. И всем святым, кого сумел в таком состоянии вспомнить!

  От шагов на лестнице едва не оборвалось сердце. А от стука в дверь – помутилось в глазах!

  Стучал посланный на разведку солдат. Леон опять забыл его имя...

  Юный лорд встретил вояку заряженным пистолетом. Если что... Если за предателем стоят те – лорд Таррент возьмет на прицел командира! И им придется Леона выпустить!

  Жаль, стреляет он лишь с правой руки. А то взял бы оружие в обе. Хоть с левой – тяжеловато, легко промахнуться...

  – Мой лорд, там солдаты маршала Всеслава Словеонского и Старградского. Они направляются в Лиар.

  – Сказали, зачем?! – дрожь в голосе юноша скрыть не сумел.

  – Я спрашивал у трактирщика, а ему они не говорили. Мой лорд, я подумал – неразумно показываться им. Мало ли что...

  У Леона отлегло от сердца. Он даже имя солдата вспомнил. Фрэнк! Фамилия, конечно, забылась напрочь...

  – Ты все сделал правильно, Фрэнк! – лорд вручил парню серебряный ритен.

  Разумеется, в эту ночь Леон не уснул вовсе. И никаких служанок звать не стал.

  Просто просидел до утра одетым. При зажженных свечах. Положив перед собой на стол заряженное оружие. И вздрагивая от каждого случайного шума...

  Всеславовцы уехали на рассвете. Юноша ложиться не стал. Только не в этой таверне!

  Он наскоро перекусил – не чувствуя вкуса. И напрочь забыл про карету. Верхом, только верхом! Торопя эскорт.

  Лютена стала путеводной звездой. Там ждет Полина! Только там удастся спастись!

  4

  Погода сошла с ума, причем бесповоротно. Герцогиня Илладэн честно попыталась припомнить, когда в последний раз сыпалось на голову столько снега... Если не считать последней недели – никогда.

  Элгэ досадливо встряхнула темноволосой головой. В ответ на очередное робкое предложение сестры разделить с ней карету.

  Возки, кареты, экипажи – для изнеженных садовых цветов. И их служанок. Всех, кто боится простудиться. Или хоть чуть-чуть промокнуть. Под легким дождичком. Или снежком, или ветерком...

  Конечно, Элгэ – южанка. И мерзнет тоже – несмотря на скачку и меховой плащ. Но раз дала слово, что выдержит путь верхом наравне с мужчинами, – значит, деваться некуда.

  К тому же, другим – не легче. Всех ведь каретами не обеспечишь!

  Впрочем, Витольда, конечно, могли бы. Его кортеж как-никак. А он – хоть и северянин, но на юге с шестнадцати лет.

  Но разве ж ему гордость позволит в теплую шкатулку на колесах залезть? Когда остальные – верхом? Особенно сестра жены...

  Элгэ усмехнулась Виту. Как боялась в детстве, что Алексу возьмет в жены хмурый дядька с громким титулом. Жирный такой, с гнилыми зубами. Уже уморивший трех-четырех жен! Даже Кармэн от этих страхов не до конца излечила.

  А вот что вышло. Эдак, пожалуй, и Элгэ в любовь поверит. Взаимную.

  Впрочем, ей это сложнее... Герцогиня Илладэн терпеливо стряхнула со шляпы мокрый липкий снег. Нужно привыкать. То ли еще будет!

  У Эсты и Кора тоже всё начиналось замечательно. Как говорили в "цветнике" – "прелестно". А вот потом...

  Двор Кармэн отнюдь не блистал скромностью и целомудрием. И Элгэ еще в детстве успела насмотреться на столько любовей и расставаний, что только держись. Наивная Алекса не обращала внимания ни на чужие свидания, ни на скандалы и разлуки. Но Элгэ с малолетства была наблюдательной. Не зря отец ласково называл ее "моя маленькая мидантийка".

  Присматриваться к людям она начала очень рано. И вовсе не для таких откровений. Но волей-неволей замечала и их.

  И давно сделала вывод: любви не существует. Можно обмануть себя – придумать несуществующие чувства. Или обмануть другого – внушить иллюзию своей любви.

  Но на самом деле – в природе есть желание, похоть, страсть, нежность, уважение. А вот любовь, что вмещает в себя целый мир, – всего лишь недостижимая мечта художников и поэтов. И ее нет.

  Впрочем, еще бывает восхищение – его легко спутать с любовью. Но оно возникает и проходит в раннем возрасте. И редко бывает взаимным.

  Элгэ с раннего возраста слушала откровения более взрослых подруг. И довольно быстро осознала многое. И если тогда еще не получила собственного опыта – то лишь в силу отсутствия особого желания.

  И потому что двор Кармэн Зордес-Вальданэ – еще не весь мир. Что принимается в "Веселом Дворе" – осуждается за его пределами. Не исключено, что Элгэ, чтобы выжить, когда-нибудь понадобится защита облеченного властью мужчины. А его не обрадует дурная слава невесты. И череда ее предыдущих любовников.

  В Аравинте Элгэ изменилась. А может, им всем, вырвавшимся из эвитанской ловушки, просто слишком хотелось жить. И ей – тоже. Что ж она – ледяная, что ли, или каменная? Почему кто-то берет на себя право судить мужчин только за убийство, воровство или мошенничество, а женщин – еще и за отсутствие добродетели? И почему Элгэ должно волновать мнение подобных напыщенных кретинов?

  К Кармэн она относилась с искренним уважением. Воистину – женщина-легенда. Сумела переломить в чужих представлениях очень многое.

  Вот только в памяти будущих поколений она останется лишь символом красоты и разврата. Знатная распутница, высокорожденная кокетка в герцогской короне.

  Тем хуже для поколений. Но ведь Кармэн – еще и умна, талантлива, благородна! А этого не узнает и не поймет никто.

  При этом лгать себе Элгэ не могла. Кармелита – одна из умнейших женщин Эвитана. И не только его.

  Но долгие годы лишь прожигала жизнь. Зачем? Понимает ли это даже она сама?

  Но ясно одно: и для Элгэ, и для многих других двор Прекрасной Кармэн – единственное пригодное для жизни место. В любом другом их сломают или просто убьют!

  Таких как Алекса любят и ценят в любом обществе. Но вот "дикарок" – вроде Эсты... Или слишком "ученых девиц" – как Элгэ Илладэн...

  К вечеру снег прекратился. Но вот мороз крепчает на глазах. Откинуть голову назад, наслаждаясь холодным зимним воздухом?

  Илладийка негромко рассмеялась. Это еще ничего. На настоящем Севере, в Ритэйне, вообще сугробы лежат. А здесь – просто чуть подмерзшая грязь под ногами.

  Хорошо хоть – не скользко. И плохо, что лошади на этой комкастой дряни могут ноги сбить...

  Алекса лет в двенадцать написала не слишком талантливый сонет о снежном Севере. И ехидный Виктор весь вечер потом дразнил девочку. Утверждал, что из нее получится вылитая северянка. Строгая и добродетельная... то есть скучная и унылая.

  Угомонила нахального сына Кармэн лишь эпиграмма в его собственный адрес. Совместное творчество Элгэ и гостившего у них Грегори. Хотя первой идеей "поэтессы" было просто и без затей вызвать Виктора на дуэль...

  Элгэ умудрялась выделяться даже при дворе Кармэн. Но к такому там терпимо относились все. Начиная с опекунши.

  В конце концов, младшая герцогиня Илладэн – не единственная дама, предпочитающая сонетам и розам шпагу и скачку наперегонки с ветром. Сама Кармелита тоже этим грешит.

  Элгэ проводит время в фехтовальном зале чаще других? Ее дело, подумаешь.

  Герцогиня Илладэн любит математику и астрономию, физику и химию? Остальные дамы науками "развлекаются" редко? Тем лестнее слышать комплименты гостивших при дворе Кармэн ученых с мировым именем. Охотно дававших уроки не только Виктору Вальданэ, но и смышленой девочке, "схватывающей всё на лету".

  Виктор так ревновал порой! Ее, а не ученых...

  А Элгэ математика с физикой и мнение действительно умных людей интересовали куда больше, чем внимание кавалеров. Дай ей волю – не вылезала бы из библиотеки и лабораторий.

  Но понимала всегда: ни один университет или Академия никогда не примут в свои стены женщину. И этого не изменит никакая герцогиня Кармэн Ларнуа нир Зордес-Вальданэ.

  Глава четвертая.

  Эвитан, Южная Ритэйна.

  1

  Вообще-то не разузнать всё о графе Адоре заранее – большой просчет. Огромнейший, непростимый. Но кто ж знал? Элгэ куда-куда, а на север Эвитана точно не собиралась.

  Хотя и это – не оправдание. Отправлять невесть куда Александру, выходит, можно?

  Витольд тоже не слишком рад. Чем ближе к родному графству – тем сильнее волнуется и хмурится счастливый новобрачный.

  Стоило бы задуматься раньше – с чего это он в родном доме десять лет не бывал? Только Элгэ не задумалась.

  Чем дальше на север – тем холоднее продуваемая ледяными ветрами дорога! С каждым днем – всё суровее мороз. Чаще валит с неба ошалевший от безнаказанности снег. И тоскливее на душе...

  Нет, ясно, что сама Элгэ едет совсем ненадолго. Только помочь сестре обжиться на новом месте. Да и Александра с Витольдом могут вернуться в Аравинт. В любое время. Кармэн с радостью примет их обратно.

  Мысль – здравая. Но ее всё сильнее отравляет другая – с каждым остающимся позади днем.

  И от нее уже не избавиться.

  Они пересекли границу. Витольд с Алексой – подданные Эвитана. Да и сама Элгэ – не подданная только условно.

  Так выпустят ли их теперь живыми в Аравинт?

  На постоялом дворе в трех днях пути от владений графа Адора девушка решилась. Лучше прослыть сумасшедшей истеричкой, чем принять трясину за зеленый лужок!

  Пугать Алексу пока не стоит. Поэтому Элгэ выбрала время, когда та отправится спать. И вызвала Витольда в общий зал таверны. Поговорить.

  Конечно, разумнее – к себе в комнату. Но клятые приличия наедине с мужем сестры оставаться не дозволяют. Тот, кто их выдумал, не иначе – считал, что любой мужчина с любой женщиной, оставшись вдвоем, только и думают, чтобы грешить, грешить и еще раз грешить. По себе судил!

  Вит пошел вниз так охотно, что Элгэ окончательно поплохело. В любви нового родственника (и старого друга!) к Александре она убедиться успела. И если он обществу молодой жены предпочел беседу с ее сестрой – дела совсем паршивы. Особенно если учесть, что Витольд гораздо лучше Элгэ и Алексы знает Эвитан. И отца.

  Какая нелегкая унесла их из Аравинта? Там – тепло, солнечно. Там не устраивают ловушек друг другу! А вот приглашение в Эвитан запросто может обернуться западней. Почему Элгэ сразу об этом не подумала?!

  И тогда – сейчас им нужно вовсе не в Адор. В Лютену – и немедленно! В Аравинтское посольство. Умолять вернуть их назад! Дескать – передумали.

  Опасения Элгэ подтвердились. Вит дошел до тех же размышлений.

  Им следовало поговорить давно. Хоть несколько дней назад. А теперь от границы с Аравинтом отделяет двадцать дней пути. И больше недели – от Лютены.

  – Давай рассуждать разумно, – Витольд не горячится, не опровергает. Просто пытается найти верную причину.

  И это – страшно. Страшнее всего – когда двое, не сговариваясь, думают об одном и том же. А причина тревоги – опасность. Смертельная!

  Хуже было только семь лет назад. Когда Элгэ ждала родителей, уехавших в Лютену – на день рождения короля Фредерика.

  Стояла такая же зима. В слишком северной столице лютовали морозы. И детей посчитали еще чересчур маленькими – для знакомства с прелестями высшего света. И лютенского холода.

  ...Элгэ тогда всё время мерзла в ожидании родителей. Дрожала в солнечном Илладэне – как северный осиновый лист.

  Алекса тихонько плакала по ночам. А шестилетний Диего не мог спать. Почти каждую ночь кричал в кошмарах. Звал маму.

  Элгэ считала дни – до приезда отца и матери. А их привезли в закрытых гробах. И схоронили, не показав детям.

  "Лихорадка" – объяснили дядя Валериан Мальзери и приехавший с ним граф Вега.

  "Яд" – узнала Элгэ уже при дворе Зордес-Вальданэ.

  Герцог Алексис не имел привычки врать приемным детям. И скрывать то, что они имели право знать.

  Он же сказал, что отравителей не нашли. Да и искали ли вообще?..

  Какое объяснение получит Диего от дяди Валериана – если предчувствия Элгэ не обманывают? "Лихорадка"? "Лошадь понесла"?

  Соколица – илладийская "дикарка". Как удобно!

  – Элгэ, я – не мятежник! – Похоже, Витольд жалеет об этом.

  Он уезжал тогда – к тяжело больному деду. Тот умер на руках внука, внук стал виконтом Тервиллем.

  В Вальданэ его встретили черные знамена. На всех башнях. А через неделю прибыл Анри Тенмар. С вестями о разгроме...

  Анри был Витольду если не другом, то приятелем. Алекса не раз говорила, что судьба восставших для Вита – вечный укор.

  – Да и вряд ли отец вызвал бы меня на смерть. Но он может ничего не знать...

  Для виконта Тервилля вопрос вины или невиновности отца, конечно, важен. А вот Элгэ – абсолютно всё равно, кто нацелился на жизнь троих беглецов. Сдуру вернувшихся на родину.

  Только ли стоящая у власти эвитанская клика? Или она же, но в сговоре с графом Адором?

  Умирать не хочется в обоих случаях! Совершенно.

  – Алекса и я – герцогини Илладэн, – задумчиво произнесла девушка.

  – Вы же не можете наследовать вперед брата.

  – Диего – не бессмертен.

  Пусть Витольд считает ее самой циничной из сестер, но вещи нужно называть своими именами. Глупо прятать голову в кусты. От того, что идалийскую гюрзу назовут голубкой, она жалить не перестанет.

  Бедный Вит! Он-то как раз не задумывался о наследстве невесты. Но это не значит, что не думал и его отец. Или кто посильнее отца.

  Раньше надо было соображать, раньше! Чего не сиделось в Аравинте? За какими змеями потащились на дикий Север?!

  – Я напишу отцу, что нам пришлось вернуться. Заболела Александра...

  – Я заболела, – поправила Элгэ. – А вы не могли бросить меня одну.

  Вит что – не знает? Нельзя бесконечно врать про болезнь одного и того же человека! Примета дурная.

  А самой Элгэ ничего не сделается. Даже в детстве не простужалась. Зараза к заразе не пристает – как любит шутить Виктор. Правда, по поводу себя.

  – Напишешь уже из Лютены.

  – Лютены?

  – Витольд, нас не выпустят из Эвитана без подорожных.

  Да, это вам не Аравинт. Нам, точнее. И не Вальданэ с Ильдани. И не Илладия. Полсотни лет назад превращенная обратно в Илладэн.

  Это – центральные земли Эвитана, чтоб им!

  А чтобы пробираться полудикими тропами – нужно знать или тропы, или надежных проводников. Причем последние в срочном порядке из воздуха не возьмутся.

  Да и Алекса слабо приспособлена к побегам – с погоней на хвосте. А погоня будет – если "маленькая мидантийка" угадала расклад хоть наполовину.

  – В Лютене можно обратиться к кардиналу, – развил мысль свояченицы Вит.

  Да! Об этом она не подумала. Все-таки Витольд был в эвитанской столице всего года три назад. А Элгэ – никогда.

  – Можно и к кардиналу. – Кармэн о нем отзывалась неплохо. Но одно дело – быть честным церковником. И совсем другое – спасать малознакомых аравинтцев, рискуя очень многим. – Если не удастся пробиться в посольство.

  – Там защитят тебя, но не меня и не Алексу. Мы же эвитанцы.

  Да, увы. Сестренка теперь эвитанка, чтоб этому Эвитану! Супруги Тервилль официально вернулись из гостеприимного Аравинта на родину.

  Значит, остается кардинал.

  – Едем. Немедленно.

  ...Они даже не успели подняться за Александрой. За окном, словно насмехаясь, крупными хлопьями повалил снег. Под начинающиеся завывания грядущей ночной метели!..

  Элгэ эту ночь проспала, не раздеваясь.

  Конечно, можно провести полные тревоги часы как на иголках. Или вообще не ложиться.

  Или лечь, но не сомкнуть глаз. Чтобы завтра изображать в седле сонную муху.

  А понадобятся все силы – и даже больше. Для бегства по заснеженной дороге. В не менее заснеженную Лютену.

  Если оно состоится.

  В Илладэне, Вальданэ, Аравинте – на юге! – Элгэ рискнула бы ехать в любую погоду. Там она не боялась бы сбиться ночью с пути.

  Что толку об этом думать? На юге метелей не бывает вообще!

  Илладийка честно намеревалась спать вполглаза. Но теплое, уютное одеяло так мягко обволокло... И глаза закрылись сами.

  А "милосердный сон отправил в кратковременное забвение". В столь необходимый сейчас отдых.

  2

  Они лучше знали местные дороги. И родились на суровом севере. Здесь выросли. Много лет прожили в этих краях.

  И не побоялись разыгравшейся метели, ночной тьмы и плохого знания дорог. К погоде привыкли, с дорогами знакомы. А если еще и подстегивает приказ хозяина...

  Когда Элгэ, Витольд и Александра ранним утром спустились в таверну – в общем зале их уже ждали.

  Точнее, в зале – часть. Малая. Остальные – во дворе. Солдаты в цветах графства Адор. Аравинтский эскорт превосходят числом в несколько раз.

  При первом взгляде на них Витольд побледнел. Но через миг на его лице мелькнуло явное облегчение.

  У Элгэ чуть отлегло от сердца. Но только – чуть.

  Вит шепнул ей, что узнал предводителя. Старый капитан из замка Адор. Витольд его помнит с детства.

  И значит – они действительно присланы графом Оскаром Адором. Встречать его сына с женой и свояченицей.

  – Витольд, мальчик мой! Как ты вырос!

  Вит попал в медвежьи объятия. И его подозрения тают на глазах – как воск в лучах летнего солнца. Или в огоньке свечи, принятой за небесное светило...

  Элгэ чуть расслабилась. Хотя бы не люди короля или дяди Валериана Мальзери. Может, еще и обойдется.

  В любом случае, незваных гостей – вчетверо больше. И, возможно, они – не враги...

  Усаживаясь в карету, девушка обернулась к окнам. Сама не зная, зачем.

  Изящные, в резных наличниках. В большинстве своем – еще темные.

  Лишь в одном при тусклом отблеске свечей мелькнул встревоженный взгляд юноши, почти мальчишки. Он явно чем-то напуган. Но вряд ли сильнее, чем Элгэ.

  Кем бы ни был незнакомец – он всяко счастливее ее. Ему не нужно ехать в северный замок Адор...

  Следующие три дня она провела в возке с Александрой. Солдаты Адора, а особенно капитан Рассен (что когда-то учил Вита владеть оружием), еще при первой встрече покосились на Элгэ весьма неодобрительно. На ее мужской наряд.

  Так что разумнее их не раздражать. От Элгэ не убудет. В конце концов, она здесь ненадолго. Незачем портить сестре семейную жизнь.

  Незамужняя воспитанница Кармэн Зордес-Вальданэ весной вернется назад. Это Александра Тервилль останется в Адоре. Но она никогда не возражала против теплых карет, пялец, дамских муфт...

  Лишний раз заговаривать с хмурой солдатней графа Элгэ не пыталась. Как и с капитаном. А со своим эскортом при них – невозможно. Вечно рядом кто-то вертится. И не в одиночку.

  Северяне безоговорочно признают в ней и Алексе особ высокого звания – по праву рождения. Но и только.

  Во всём остальном молчаливый капитан явно считает их ниже любого из своих людей. На стоянках девушка чувствовала его взгляд. Так смотрят на чужую дорогую вещь.

  Оружие, платье, драгоценность бывает куда ценнее всего имущества солдата или сержанта. А то и бедного дворянина.

  Но при этом вещь останется оружием, платьем или дорогой побрякушкой. Чьей-то собственностью. Таковы правила.

  Мир за пределами двора Кармэн Ларнуа нир Зордес-Вальданэ действительно – совсем иной. Как Элгэ и предполагала. И в нем следует быть вдвойне, втройне, вчетверне осторожной! В королевстве вооруженных до зубов дикарей – с дубинами в мускулистых лапах.

  Нет уж, она не оставит здесь Александру! Витольд с женой должны вернуться назад. Северный мир – не для хрупкой Алексы!

  В карете совсем нечего делать. На столь тряских дорогах невозможно даже читать!

  Остается лишь закрыть глаза и думать, как отсюда выбраться. Поскорее! А еще – вспоминать...

  Далеко-далеко остались южное солнце Вальданэ и Аравинта. Виноградники на склоне гор... Пронзительно яркие звезды в ночном небе.

  Гранатовые рощи и вишневые сады. Песни менестрелей в пиршественных залах Вальданэ и Илладэна...

  Теплое зеленоватое море омывает древние стены Дамарры. Пенные шапки волн плещутся у золотисто-песчаного побережья. Легко-легко шумит прибой в поднесенной к уху перламутровой раковине...

  Элгэ вновь устало прикрыла глаза. Вроде ничего не делаешь – только сидишь весь день напролет. А устаешь – сильнее, чем когда-то бы то ни было. За всю жизнь. Сильнее, чем в ту злую и горькую зиму бегства в Аравинт.

  Здесь нет вишен, виноградников и южного моря. Ничего нет – кроме слепящего снега, промозглого холода, одичалого ветра и опостылевшей кареты! Уносящей пленников всё дальше – в глубь студеного севера.

  3

  Очередной постоялый двор, очередной сон вполглаза и очередной страх. Гостиница – это ловушка. Мешающие бежать стены. Лестница, где уже раздаются неумолимые шаги королевских солдат. И окна, выходящие в давно перекрытый двор!

  С тех пор, как два отряда один за другим проехали в направлении Лиара, минула неделя. Леон толком не спал и вымотался до предела. Но, увы – не настолько, чтобы перестать бояться. Унизительный страх не отпускает ни на минуту. Ни на миг!

  Даже присутствие собственных солдат уже не успокаивает. Во-первых – их мало. Во-вторых... будут ли они еще защищать своего лорда?

  Вдруг Всеслав или его подчиненные предъявят приказ об аресте?! Кто по доброй воле противится властям? Ну, кроме разбойников с большой дороги? Тех, кому сдавайся, не сдавайся, – всё едино виселица.

  Разбойников. А еще – пиратов и повстанцев Анри Тенмара.

  А еще... эти солдаты служили Эдварду Тарренту. А его сына обвинят в отцеубийстве!

  Он не сможет доказать, что это был несчастный случай! Ирия ведь не доказала...

  Никто в целом проклятом подзвездном мире не поверит, что Леон ни в чём не виноват! Его казнят ни за что! Просто лишат жизни. Да еще и сочтут себя правыми!

  Ирия... Еще совсем недавно он не мог думать о сестре без раздражения и злости. А сейчас – не осталось ничего, кроме сочувствия.

  Если бы Ири не изменилась так необратимо...

  Будь проклят Анри Тенмар – с его восстанием! Анри Тенмар, запудривший мозги отцу! Леон принимал графа Тэна за друга, Ирия – за героя. А тот был злейшим врагом – хуже Ревинтеров.

  Проклятый мятежник давно в могиле. А его подлость всё еще аукается живым! Если б не сын Ральфа Тенмара – Ирия никогда не пошла бы против родного отца. И никто не счел бы ее убийцей.

  В детстве – таком счастливом! – сестра была лучшим другом Леона! Так ли уж она виновата, что не сумела отличить благородство от подлости?

  Змеев Анри Тенмар ни во что не ставил ни собственного отца, ни короля. Путался со шлюхой Вальданэ. Да еще и выкрал из монастыря брюхатую девку своего приятеля – такого же мерзавца, как сам!

  Граф Тэн был законченным негодяем. А Ирия рисовала его профиль в дневнике, что нашла Кати. Леон отнес улику отцу, а надо было – Полине! Любимая нашла бы выход и спасла всех. Даже Ирию!

  Не появись в Лиаре этот подлец – сестра никогда не вообразила бы, что опозорившим себя девицам есть место где-то, кроме монастыря.

  Что ж – жизнь всё расставила по местам. Тенмар получил за свои грехи сполна. А брат уже за всё простил сестру. Ее смерть примирила их навеки.

  Когда-нибудь в мире лучшем, чем подзвездный, все они встретятся – Леон, Ирия, папа... И смогут наконец поговорить. Обо всём.

  Возможно, и Тенмар будет там же. И Леон плюнет подлому мерзавцу в лицо! Как и папа.

  Впрочем, нет – подобным негодяям место в Бездне! Рядом с Ревинтерами.

  А вот сестра, возможно, всё же попадет к отцу. Она ведь не так уж виновата. Просто заблуждалась. Потому что тенмарский мерзавец задурил ей голову. А Ирия была романтичной глупышкой – как и все девицы ее лет. В четырнадцать умны только Полины.

  Но пока Леону слишком рано в Светлый Ирий! Вопреки Ревинтерам и Тенмару – он будет счастлив. Хоть один из Таррентов должен получить участь лучшую, чем прочие!..

  На прибывший вскоре кортеж юноша внимания не обратил. Почти. Всадники – явно южане. А главное – с ними карета с гербами. А в ней – благородная дама со служанкой.

  Этих можно не бояться. Такие явно не от Всеслава Словеонского.

  Больше никто с вечера не заявился. Может, действительно – опасности нет? Просто Карлотта отравит любую радость. И заставит сомневаться даже в святости Агнцев и Голубей Творца. Не зря же эта змея родом из Тенмара! И в родстве с сыном Дракона, пусть и дальнем.

  В эту ночь даже удалось задремать. Без снов. Зависнуть в сером, вязком мареве...

  Проснулся лорд Таррент еще до рассвета. Резко – выброшенной из реки рыбиной. А цокот копыт на улице заставил измученное сердце сжаться в дрожащий комок.

  Предчувствие не обмануло. Солдаты! На сей раз – даже не в штатском. И судя по гомону голосов – их однозначно больше, чем лиарцев.

  Неприветливое утро пытается вступить в свои права. Вяло и неуверенно. Сонно.

  А чужая солдатня топочет внизу. Громко и нагло.

  Леон приказал одному из своих осторожно проследить за чужаками. Только сначала переодеться в простой темный плащ. Без родовых знаков сеньора.

  Опостылевшая комната полумраком напоминает гробницу. Живот подводит от голода. А завтрак (возможно, последний!) – недоступен. Потому что для этого нужно вызвать слугу.

  Остается сидеть здесь и молча смотреть на заряженный пистолет. Опять.

  Прыгать – слишком высоко. Притом внизу – обледенелые камни двора.

  ... – Я дождусь тебя, Леон. Верь мне...

  Изящный голубой веер в тонкой руке, небесное платье. Полные непролившихся слез глаза.

  Какие холодные у нее руки, и какая нежная кожа! Как же трудно оторваться от этих хрупких пальчиков! Их хочется целовать и целовать. Бесконечно..

  Единственная жизнь Леона не может закончиться вот так. Только не сейчас!

  ...Тощее – слишком костлявое! – тело. Светлые, но не особо мягкие волосы.

  Он подбирал девчонку, похожую на Полину. Но локоны любимой – шелк, а чужой девки – солома.

  И тело... Почему аристократки – изящны, а крестьянки – или слишком пышнотелы, или как эта – набор костей? Они даже плачут иначе! Эта, когда ревет, – вечно хлюпает мерзко покрасневшим носом.

  Фальшивка вместо золота, но золото будет тоже!..

  Нужно только выжить! Дожить.

  Нужно!

  Фрэнк явился спустя целую вечность. Завтрак принес с собой.

  – Кто они?! – кусок в горло не лезет.

  – Из замка Адор. Но... – солдат замялся.

  – Что?! – почти заорал Леон.

  – Герберт был в Лютене – вместе с вашим отцом. После восстания...

  Юноша вздрогнул – что задумал Фрэнк? Спокойные глаза, доброжелательный взгляд. Врет?! Сейчас еще всадит кинжал...

  – Одного из них он видел в свите Регентов... – понизил голос солдат. – И, мой лорд, если позволите дать совет... Не знаю, что они здесь ищут, но для нас лучше лишний раз им на глаза не попадаться.

  – Позволю! – буркнул лорд Таррент.

  Желудок болезненно сжался. Поесть все-таки надо.

  Правда, вино – красное. И наверняка – кислое. Но сегодня – сойдет...

  Через три часа зловещий отряд убрался. Зачем-то прихватив более малочисленных южан. Зачем?!

  Осторожно наблюдая из окна, юноша удивленно заморгал. Никаких женщин северяне не привезли. А у южан, он точно запомнил, – одна дама и одна служанка.

  Горничная-то по-прежнему – одна. А вот дамы в карету почему-то уселись две. Когда Леон проморгал вторую?

  С чего он вчера умудрился решить, что южане – безопасны?! И кто эти, утренние?

  Прав ли Фрэнк? Можно ли ему верить? Если у командира и есть какие-то знаки на одежде – в полутьме их не разглядеть.

  А знаков южан Леон не помнил никогда. Тенмарцев еще – более-менее. Всё-таки там родной дядя живет.

  Зато Ланцуа, Илладэн, Вальданэ с Ильдани – непролазные дебри. Да и дядю Ива племянник в последний раз видел в раннем детстве...

  Дядя Ив!

  Наверное, этот страх давно подспудно дремал в голове. А сегодняшние всадники стали последней каплей.

  Если Леона ищут – ему нельзя в Лютену. Живым из столицы он уже не выберется! Сущее ребячество – надеяться, что Полина сумеет его спасти... Даже если захочет.

  И опять от последней мысли – не отделаться.

  Приняв решение, юноша сразу почувствовал себя увереннее. Гибель отсрочивается – теперь есть время обдумать выход из положения. Никто не знает, что лорд Таррент – в Ритэйне. Здесь его не ищут!

  Что бы сделал на месте Леона удачливый мерзавец Анри Тенмар? Неизвестно. Его в отцеубийстве никто не обвинял.

  И потом – закончить дни как этот негодяй ни одному нормальному человеку не захочется.

  Домой возвращаться пока нельзя тоже. Именно там лорда Таррента будут искать в первую очередь.

  Потом он, конечно, вернется. Когда всё утрясется. Или выяснится, что тревога была ложной.

  Но сейчас нужно где-то укрыться! И не на постоялом дворе – на центральной дороге. В десятке дней пути от Лютены.

  Леон чуть не подумал о матери. Увы, она мигом выдаст его – любому, пообещавшему ей свободу. Тому, кто вытащит бесчеловечную мать из аббатства. Ценой жизни сына.

  И слишком поздно самому предлагать ей освобождение. Не поверит.

  И потом – Карлотту слишком легко перекупить.

  Значит – выход лишь один.

  Леон слышал, что Ив Кридель не похож на сестру. Решено! Будь что будет. Лорд Таррент едет в гости к дяде.

  Совсем необязательно всё ему рассказывать. Что-нибудь придумается по дороге, она – длинная...

  Но дядя Ив обязан помочь племяннику! Если не он, то кто? Они ведь родственники! Последнее дело – бросать на произвол судьбы близких!