Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 51 страниц)

  И вообще – вряд ли их благородный Арно Ильдани одобрил бы убийство человека, не способного себя защитить!

  – Я Анри не видел, – раздельно произнес капитан Керли, заслоняя Сержу дорогу. Точь-в-точь, как он сам меньше четверти часа назад – Тенмару. С той разницей, что Криделю противника не отодвинуть. И даже не обойти. – А вот ты, похоже, видел. И судя по тому, что ищешь опять, – ты или наговорил ему гадостей и хочешь извиниться, или наговорил гадостей и собираешься добавить. Ну?

  Гну!

  – С чего ты вообще взял, что я ему гадостей наговорил? – Серж ощутил злорадство. Ах, Рауль ему "тыкает"! Ну так и Кридель так может!

  – С того, что вы явно успели поссориться – судя по твоему тону. – Керли на столь вольное обращение и глазом не моргнул. Привык. А ведь старше Сержа лет на двадцать с лишним! – И раз Анри оборвал разговор – значит, ты его допек. Что ты ему сказал?

  – Правду! – юноша честно попытался заявить это с вызовом.

  Темный дернул вообще обратиться к Керли. Под каким бы предлогом теперь улизнуть?

  Да и чем больше вспоминаются собственные слова – тем почему-то гаже на душе...

  – А он тебе правду никакую не сказал? – Рауль смерил юношу тяжелым взглядом.

  И стоит немалого труда не отвести глаз.

  – Я всё про себя знаю!

  – А раз знаешь, то какое имеешь право грубить тому, кто вывел из пекла всех нас?! – взорвался Керли. – Что за тобой-то есть, кроме спасения подонка, которого уж точно спасать не стоило?

  – Рауль, – Кридель невольно отступил на шаг. – Рауль, Анри дерется в сто раз лучше Роджера... Это будет не поединок, а убийство! – в отчаянии выговорил юноша.

  Сколько раз ему еще придется это повторить, чтобы хоть кто-нибудь услышал?!

  – Да я бы сам эту мразь без всякого поединка придушил на месте, если б не Анри! Как представлю, что в мое поместье такие же николсы заявились!..

  Клокочущая ярость в голосе, бешеные глаза разъяренного медведя. Серж никогда еще не видел таких у Рауля. Да он сейчас просто сгребет дерзкого сопляка за грудки и вытрясет душу! Или своротит челюсть одним ударом – в четверть силы. А уж если в полную...

  Юноша отступил к самой стене, чувствуя спиной холодный камень. Совсем рядом, в ближайшем коридоре – голоса и беззаботный смех. Но здесь, у этой стены – только капитан Керли и корнет Кридель.

  Да и не звать же на помощь! Недостойно... И Эверрат засмеет до конца дней – своих и Сержа.

  – Да его любой из нас давно прикончил бы – если б Анри не запретил трогать!

  – Что?! – у Криделя аж голос сел. И исчез страх – напрочь.

  Боевые офицеры, благородные дворяне! Вот что значит – посидели в камерах с солдатней. Ни в одном благородства не осталось! Даже того, что в Анри! Вместо дуэли – подлое убийство!

  А Роджер как себя тогда вел?! Как благородный дворянин?

  Рвут на куски две правды. И не объяснить даже себе, почему продолжаешь защищать друга. Но... Если б Анри убил Роджера тогда, в Лиаре – это было бы справедливо. А сейчас – нет! И почему так, а не иначе, – не растолковать. Просто – знаешь.

  – А ты что думал? – сурово усмехнулся Рауль. – Кто защищал твоего Николса, пока ты валялся на койке? И думал, прощать тебе его или нет? Анри сразу запретил его, как он выразился – "оскорблять". А то наши могли не только оскорбить, но и в морду дать. У нас у всех семьи в Эвитане остались – хоть это тебе понятно? В твоем Роджере мы видим врага. И не смей судить ни одного из нас! Это не в твой родной замок каратели пришли. С такими вот роджерами в первых рядах!

  – Рауль! – Кридель совершенно смешался. – Рауль, он... он раскаивается в том, что тогда было!..

  – Сомневаюсь! А если даже и так, Серж, – кому от этого легче? Скажи еще спасибо, что здесь – Анри, а в нём благородства на пятерых! И скажи спасибо, что это – наша казарма, а мы – офицеры Эвитана. Попади Николс к солдатам – они бы еще не то с твоим другом сделали.

  – О чём ты?..

  – Ты не бывал в тюрьмах для простонародья, Серж. И, надеюсь, не побываешь, – голос Керли стал теплее. – Таких, как Николс, там очень не любят. У всех есть дочери или сёстры.

  – Рауль... – пробормотал Кридель, – прости, но... Но я не могу иначе! Я не могу это объяснить, но я должен его спасти! Попробуй понять!..

  Капитан Керли нахмурился, махнул рукой, отвернулся и пошел своей дорогой...

  Глава седьмая.

  Квирина, Сантэя.

  1

  Выбора не осталось. Путь к спасению теперь – лишь один. Всё-таки Кевин.

  А если Серж не уломает и его?

  Нет, о плохом думать нельзя! Накликаешь.

  Меньше чем четверть часа спустя юноша в очередной раз убедился – никогда и ничего нельзя откладывать на последний миг. Первый же встреченный гладиатор – Жан Вальден – сообщил, что у лейтенанта Контэ вообще-то с самого утра лихорадка. И находится он в лазарете. Жан, живущий с захворавшим в одной казарме, лично оставил больного на попечение Шарля.

  – У него же бой вечером... – растерянно пробормотал Кридель.

  – Да ты не волнуйся! – Вальден хлопнул собеседника по плечу. Юный дворянин покорно вытерпел и это, и "ты". А заодно – и вечную просьбу "не волноваться". В конце концов, за Сержем действительно пока, кроме дезертирства, других заслуг не водится. А Жан, хоть и простолюдин, – выволок с поля боя раненого Керли. – За Кевина виконт Эверрат пойдет. Еще с утра обменялись.

  Тьма побери! Еще утром можно было успеть к Кевину раньше Конрада. А последний был сегодня с Сержем в спортзале. И даже – трижды в спарринге.

  Судьба два раза шла Криделю навстречу! Может, пойдет и в третий? А уж Серж больше не проворонит? Раз "виконт Эверрат" опять встал на его пути. Любит он всё делать за других!

  – Жан, где Конрад?

  – Так ушел недавно в город с Раулем и Анри...

  Гладиаторов действительно отпускают в увольнительные. Раз в неделю по Солнечным Дням – примерно каждого пятого по жребию. Но бой Роджера пришелся на День Адарты – святой Адрианы.

  В такие дни "вольную" дают сегодняшним бойцам. Квиринцы знают, что пленники не сбегут столь малым числом. Сантэя – в нескольких неделях пути от границы. Чужаки не знают дорог, по-квирински говорят с явным акцентом. Такие привлекут к себе внимание в первый же день.

  А спрятаться на каком-нибудь корабле – тоже не выход. За беглецов положена награда – так что любой капитан выдаст, не раздумывая. Кроме того, триста человек в трюме не спрячешь, а за побег одного казнят троих!

  Положение осложнилось. У Сержа на сегодня привилегий нет – его вряд ли выпустят.

  А Конрада нужно видеть позарез! Это – последний шанс! Конечно, можно Эверрата и дождаться, но... Но если обладатели жребия отправятся в амфитеатр, не заходя в казарму?

  Серж должен что-нибудь придумать! Придумал же на квиринско-эвитанской границе... До сих пор последствия расхлебывает.

  Ладно, попробуем самое простое. Почти наверняка ничего не выйдет. Но дальше казармы не пошлют, больше, чем в морду, не дадут...

  – Мне положена "вольная"! Я сегодня дерусь.

  Дежурный центурион – гладко выбритый бровастый вояка лет сорока с чем-то – уставился мутными, полусонными глазами. Сантэйские солдафоны тоже делают вид, что носом после полудня клюют, а попробуй напади...

  Так и есть – сонная одурь вмиг исчезла из глаз:

  – Имя?

  – Серж Кридель... Гладиатор Сергий!

  – Про тебя ваш полковник ничего не говорил.

  И этот на "ты"! Эвитанскому дворянину! Ну ничего, когда-нибудь Серж Кридель сквитается со всей Квириной!

  Кстати, странно. Все гладиаторы – формально равны. А Анри даже стража упорно именует по званию. Вдобавок, чаще – по завышенному.

  – Я не успел его предупредить. К тому же я хочу прогуляться один...

  – Что будет с твоими товарищами, если сбежишь, знаешь?! – рявкнул центурион.

  У Сержа что – вид беглеца? И какое его центурионское дело...

  – Так точно! – по-военному отчеканил юноша.

  – За одного – казнят троих, – не преминул напомнить бровач.

  Гад!

  – Я помню.

  Центурион склонился над списком. Плохо видит?

  – Так, трое ушли, ты – четвертый. Правильно?

  Правильно. Роджер никуда не уходил. Лежит в казарме лицом к стене – как совсем недавно Серж.

  А если не получится – бровастому хмурцу всегда можно объяснить: "Подхватил лихорадку, перед боем поменялся жребием. Честно лежу в лазарете, потому и не дрался".

  Но должно получиться! Иначе лихорадку подхватит Роджер. Потому как Серж силой отберет у него жребий.

  С Джерри они ни разу не дрались на кулаках. Может, боец он и лучший, чем фехтовальщик. Но Кридель честно постарается...

  – Клянись честью, что говоришь правду.

  – Клянусь, – Серж честными глазами уставился на центуриона.

  Так вот под какой замечательный залог выпускают на прогулку эвитанских военнопленных! Честь – у дезертира, нарушителя присяги, государственного преступника и подневольного гладиатора? Ну, насмешили!

  2

  Прожив в родной стране восемнадцать лет, Серж умудрился побывать в столице всего трижды. Он даже в армию направился по рекомендации друга отца.

  Жильбер Ниро и пристроил юношу в штаб к полковнику Мишелю Гардану. На южное пограничье с Квириной – где настоящих боёв не случалось уж лет десять. А когда нанятые империей варвары нарушили перемирие, в Восточную армию прибыл Всеслав. И разгромил и варваров, и регулярные войска Квирины за неполных три месяца.

  Серж хорошо помнил огромную, в полмиллиона жителей Лютену. Но Сантэя с ее диким полувосточным укладом кажется втрое многолюдней! О чём Кридель думал, собираясь здесь кого-то разыскивать? Где – по всему городу?!

  – С дороги, осёл! – ударил по ушам хриплый вопль.

  Юный гладиатор в последний миг еле увернулся на узкой улочке – от летящей сзади (прямо на него!) телеги. Спешно вжался спиной в прохладные кирпичи стены ближайшего дома.

  Под грязные ругательства возницы телега с грохотом промчалась мимо – едва не задев Сержа. Кованые копыта и грубые деревенские колеса простучали совсем рядом...

  Так он ничего не найдет. Казармы – явно не в центре.

  Кридель перевел дух. Думай же, думай! Куда обычно наведываются гладиаторы с "вольной"?

  Ну, во-первых – не в богатые районы. Там пленным иностранцам делать нечего. Бои не столь хорошо оплачиваются, чтобы в заведениях для знати развлекаться. Друзей среди аристократов или рабов у гладиаторов нет. А больше никто в тех кварталах не селится.

  Значит, искать нужно в близлежащих районах.

  Всего-то...

  Серж отчаянно попытался припомнить разговоры товарищей. Куда они чаще всего ходят? Гладиаторы здесь – чужие, по-квирински говорят плохо. Значит – есть место (и, наверное – не одно), где эвитанский акцент понимают нормально. Не могут же "отпускники" всю увольнительную просто шататься по городу!

  "Лис"... Какой еще "лис"? Да, Кристиан упоминал о какой-то таверне... Серж еще как раз не хотел никого видеть. А Крис говорил о кабаке, куда можно сходить в последний день недели, по-местному – День Солнца. Кридель еще тогда эти дни не особо различал.

  А таверна называется... Серж тогда еще вяло подумал "лис-Крис"... "Лис и ворона"!

  Не факт, что Конрад сейчас именно там. Но зато в "Лисе" могут знать, заходил ли он сегодня вообще. Да и про других гладиаторов-эвитанцев...

  А даже если и нет – трактирщику наверняка известны и прочие места гулянок пленных бойцов.

  А вдруг сейчас в "Лисе" пьют гладиаторы из других стран? Может, эвитанцев сегодня где-то видели они? Анри – личность приметная. Его даже квиринские центурионы уважают.

  А Конрад наверняка вместе с командиром. Вызывать его на разговор наедине придется тоже при всех. Но Серж что-нибудь придумает...

  Осталась еще одна трудность – где этот "Лис с вороной"? Ну да язык до Южного Моря доведет. Серж не знает слишком многого – позарез необходимого в жизни. Но вот квиринский его отец в свое время выучить заставил.

  3

  – Вон туда, парень, – махнул рукой в сторону виднеющейся вдали площади первый же сантэец, у которого юноша набрался решимости спросить дорогу. И, оказывается, его квиринский с тенмарским акцентом не так плох, как он в глубине души побаивался! – Там через площадь, мимо Рынка Рабов, потом свернешь направо. Возле того поворота еще банджарон пляшут – так что не спутаешь. Только иди осторожнее – лучше краем площади. А то там торги сегодня. Столпотворение – не ровен час, пришибут...

  Рынок Рабов!

  Серж совсем позабыл, что в Квирине существует рабство! Нет, об этом говорили, конечно. Но сам он ни одного раба так ни разу и не видел. Даже тюремные уборщики обычно приводят в порядок камеру, пока заключенные – в общем зале. А залы – когда пленных запирают на ночь в камерах.

  Кридель и сам сейчас – не свободен, но гладиатор – всё-таки не раб. Даже если свобода – лишь фикция, как у эвитанцев. Ни перепродать их, ни насильно задержать в Квирине, вздумай они требовать выдачи Эвитану, никто не посмеет...

  Еще издали расслышав гул и рев толпы на площади, юноша невольно замедлил шаг. Теперь-то ему точно не нужен провожатый! Если б не Роджер, Серж вообще развернулся бы прочь. Видеть людей, превращенных в живые вещи!

  Будь проклят Всеслав! Если б не он, бывший корнет сейчас был бы дома – с родителями. А не в этой Творцом проклятой Сантэе, коей давно пора в Ледяную Бездну. Вслед за городами из "Священных Свитков", омерзительными всему подзвездному миру. Потому что грехов и подлости в Квиринской столице не меньше!

  Обругав себя за малодушие, юноша ускорил шаги. И на площадь почти влетел.

  – Сильный раб из Южных Земель! Может выполнять любую работу! Здоров как бык! Вон какие зубы! Открой рот, скотина!..

  Горожанин, посоветовавший Сержу обойти площадь по краю, оказался прав. Точнее, оказался бы – если б табор за это время не переместился. И не расположился ровнехонько на пути.

  Вокруг пляшущих банджарон – восхищенные зрители. Там продают людей, а эти пляски устроили! Воистину – чернь есть чернь. А у банджарон чести меньше, чем у любого наемника.

  Едва не плюнув от отвращения, юноша ринулся, усердно работая локтями, в обход табора. И волей-неволей оказался к окруженному городской стражей помосту еще ближе.

  – Красивая рабыня. Обучена чтению, письму, счёту, игре на лютне, арфе, гитаре...

  Он не будет смотреть на это!

  В бешенстве расталкивая воняющих дешевым вином плебеев, Кридель пробивался через хищную, заполонившую Рынок толпу. Гладиаторы что – всегда ходят здесь?! Или лавируют дворами? Или торги – не каждый день?

  Ну, конечно. Где взять столько рабов? Да и зачем всех тащить на аукцион?

  Но Серж сейчас с ума сойдет!

  – Великолепная рабыня! Четырнадцать лет, еще не знала мужчин. Посмотрите, что за кожа, просто атлас!.. Тунику сними, дура, кнута захотела?!

  Толпа не редеет и не кончается. Зря Серж не ринулся напрямик – через банджаронские пляски. Когда же кончится площадь? Сколько двуногих зверей способно на ней поместиться, в конце-то концов?!

  Бесконечные вскинутые вверх лица. Встрепанные, мокрые от пота волосы. Не блистающие чистотой туники, пихающие соседей локти...

  Здесь что – собрались все полмиллиона плебеев Квирины?!

  – Меня купите, меня!

  Серж дал слово не смотреть. Но не смог не обернуться на полный звериной тоски женский вопль. Это кто же настолько с ума сошел, что проданным быть рвется?!

  Сошла, точнее...

  Молодая женщина в рабской тунике выдирается из железных рук двоих крепких служителей. С края помоста тащат тощего мальчишку лет пяти – взвывшего еще громче. Не по-квирински (мать знает язык, ребенок – нет), но Кридель понял. На любом языке:

  – Мама!!!...

  Распорядитель торгов махнул рукой – женщину волокут под навес. Еще один здоровяк-служитель направился следом, на ходу вынимая из-за пояса кнут.

  Толпа разом потянулась на цыпочки. Послышались ехидные смешки. Кто-то лезет вперед – поближе рассмотреть новое, еще более захватывающее зрелище...

  Красный туман поплыл перед глазами.

  Чья-то мерзкая рожа ехидно комментирует обнажившееся тело!

  Рожа кривится. Рожа предлагает скинуть цену за растяжки. Да и следы от кнута останутся...

  Рожа требует дать попробовать товар – всё равно ведь он уже не первой свежести.

  Рожа вопит от боли, хватаясь за расквашенный нос.

  И, пока не оттащили, Серж бьет вторично.

  Глава восьмая.

  Эвитан, Тенмар.

  1

  Прощаться лучше сразу. Меньше волнений. Меньше слёз. Меньше воспоминаний.

  Поэтому Ирия предпочла уехать утром.

  Дядя Ив предлагал задержаться на несколько дней. Но тайком доставивший юную деву Леон не вправе рисковать секретностью визита. Ибо чем больше времени под чужой крышей – тем вероятнее разоблачение. Насчет последнего даже врать не пришлось.

  После завтрака дядя вызвал племянника в кабинет. Для последнего серьезного разговора.

  Прощальный взгляд на столь знакомые шпалеры и ковер. С него уже исчезли вчерашние пятна...

  Как же хочется здесь задержаться! Особенно – возле уютного тепла камина.

  Загоститься в поместье Кридель можно не больше, чем вернуться в Лиар. Но зато никто не запретит сейчас сесть поближе к веселому солнечно-оранжевому огню. Вот в это почтенное кресло. На мягкий, потертый каштановый бархат...

  – Если что не так – прости, – вздохнул Ив Кридель, когда "Леон" изложил причины столь быстрого отъезда.

  За что "прости"? Что не спас мать Леона, рассказал о ее преступлении, не верит в невиновность племянницы? Потому что она – дочь Карлотты.

  – Вы ни в чём не виноваты, дядя Ив. – Или меньше, чем многие другие. Те, кому просить прощения не придет и в голову. – Вы уверены, что сможете позаботиться об Ирэн? Герцог Тенмар ни за что не должен узнать, что она – в вашем доме.

  – И не узнает. Я введу в дом... ну, скажем, мою воспитанницу. Все, кто читают романы, – поймут, как нужно. – Дядя Ив впервые за всё время мягко, тепло улыбнулся.

  А его карие с прозеленью глаза, оказывается, красивы. Да, сейчас видно, что он – брат Карлотты. По крайней мере – внешне.

  – "Если девушка входит в дом дворянина на правах воспитанницы – она его внебрачная дочь", – процитировала Ирия "Благородную Клотильду" Артура Ленна. – А как быть с теми, кто не читает романов?

  – Они поверят тем более – сами так делают, – заговорщицки улыбнулся дядя.

  И вновь нестерпимо захотелось задержаться еще хоть на день! Целый бесконечный миг хотелось. Накатило волной... И прошло.

  Нельзя привыкать к чужому теплу, чужому дому и чужой семье – если они никогда не станут твоими. Если твоего уже не будет ничего и никогда. Кроме свободы и дороги. И это уже – невообразимо больше, чем совсем недавно смела надеяться узница Амалианского аббатства.

  – Чтобы предотвратить скандал, герцог Тенмар способен на многое. Объявить о смерти Ирэн. Или, наоборот, заявить, что вернул ее домой...

  – Мальчик мой, – дядя Ив чуть грустно взглянул на "Леона", – юные всегда относились насмешливо к поколению отцов. Но хоть я и немолод и не вращаюсь в свете – не настолько же я наивен.

  У Ирии успело заполошно подскочить сердце, прежде чем барон закончил:

  – Всё-таки Ральфа Тенмара я знаю гораздо дольше, чем ты прожил в этом невеселом мире, Леон. И даже если герцог объявит, что у него в каждом имении по добровольно вернувшейся племяннице Ирэн Вегрэ, я, естественно, не помчусь его оспаривать.

  – Я и не сомневался в вашем уме, дядя Ив! – с облегчением улыбнулась девушка. С самым настоящим, искренним облегчением.

  А теперь пора встать с чужого кресла. И попрощаться с не совсем чужим человеком. Навсегда. Присохшую к ране повязку рвут сразу... но всё равно больно!

  Ирэн облила подругу слезами. Сама Ирия даже не дрогнула. Всё равно изменить ничего нельзя. Ни взять Ирэн в пасть к старому волку, ни остаться самой. Так какой прок в слезах?

  Последний взгляд на старинный особняк в старомодном стиле прошлого века. Так и не ставший для Ирии убежищем.

  Конь, дорожные сумки с провизией, большая фляга с вином, шпага, кинжал, пистолеты, мешочки с пулями и порохом... Деньги в кошеле под плащом. Ничего не забыла?

  И дорога. Бесконечный путь в никуда...

  2

  Ирия ошибалась, думая убежать от зимы. Снег повалил после обеда – облачно-белый, крупными хлопьями. Месяц Заката Осени вступил в свои права.

  На ночь девушка остановилась в придорожном постоялом дворе.

  Забавное название – "Пляшущий Свин". На вывеске – грязно-розовый поросенок. Намалеван грубо, но вполне узнаваемо. Упитанный, с ножом в одной передней лапе и вилкой – в другой. А на задних радостно отплясывает.

  Улыбнувшись, Ирия поглубже надвинула капюшон плаща. Шляпа от холода уже не спасает.

  И вошла в теплый зал. Здесь должны неплохо готовить – судя по царящим уже на крыльце потрясающим ароматам жаркого... И еще чего-то очень вкусного! К хорошему привыкаешь легко, но бывшая узница еще не успела забыть кухню амалианского аббатства.

  Следующую ночь дочь лорда Таррента проведет уже в Тенмарском замке. В зимовье старого хищника. Волка или шакала – скоро выясним. Потому как судьба бросила карты – и больше ехать некуда...

  – Господин желает лучшую комнату? У меня есть... – Хозяин заведения похож на свою вывеску. Разница лишь в клочковатой бородке.

  – Не нужно лучшую. Любую, но с большим окном. И одеяла потеплее.

  У комнаты нет собственного лица. Одна из многих. Как и другие на бесконечном пути из Лиара в Тенмар. Эта – последняя... но кажется лишь продолжением предшественниц.

  Кровать, комод, стол, стулья, окно... Большое и без решетки. Прыгать будет удобно.

  ...С высоты Дозорной Башни враги кажутся почти муравьями. Но и муравьи в таком количестве устрашают. Сотни крыс съедят саму кошку.

  Пламенеет пожарами горизонт. С самой высокой башни замка хорошо виден багряный Запад.

  Неотвратимо ползет черная змея. Обвивает крепость аспидным кольцом.

  Студеный ветер развевает чёрно-алый плащ, непокрытые волосы. Не страшно. Что северянке местный холод? Бледная тень зим родины, отвергнувшей свою королеву.

  А небо пылает негаснущими огнями – который день и ночь подряд.

  Кого древние боги прощают реже – предателей или глупцов?..

  ...Пора уже привыкнуть к странным снам. Но, вернувшись в реальность безликой темной комнаты, Ирия больше не смогла уснуть. Придется отдыхать в логове старого хищника... если получится.

  Скорый завтрак – и вновь дорога. Заснежившаяся за ночь. Тончайший ковер, легкий-легкий... В Лиаре уже сугробы – ни пройти, ни проехать.

  Забавное существо – человек. Зачем-то едет туда, не зная куда. Искать то, не зная что. Потому что другие "человеки", коим лично он ничего дурного не сделал, взяли на себя право открыть на него охоту.

  Сколько можно напоминать себе, что выбора нет? Что никто и нигде не ждет. Кроме врагов.

  Конечно, в Лютене затеряться проще и легче. Но как раз там по закону подлости обязательно найдутся знающие Ирию в лицо.

  Не в Пляшущем же Дворе искать помощи! Она, может, и слишком наивна. Да и романтических книг в детстве перечиталась через край. Но даже у нее хватает ума понять: благородные воры и бандиты встречаются еще реже, чем порядочные солдатня и наемники.

  Будь Ирия мужчиной, никто не помешал бы ей удрать в армию. Или поступить под чужим именем в Академию. Наняться в экипаж корабля, в конце концов.

  Опять же – увы. Возможно, у героини книги это и получилось бы! Но в реальной жизни переодетую женщину разоблачат – рано или поздно. Причем, скорее – рано.

  Путешественница пустила Снежинку в галоп – стало холоднее. В последние недели вообще слегка знобит – с самого Альварена. С первого дня в аббатстве. Будто в крови осталась частица ледяной стыни озера...

  Темный и все змеи его, что за мысли лезут в голову? Но сегодня – наверное, из-за снега и легкого морозца (действительно легкого – разве ж это холод для лиаранки?) – Ирия замерзла особенно сильно. И не спасают ни плащ, ни быстрая езда!

  Кончай ныть, в монастыре было не теплее. Вдобавок – никакого горячего питья, теплого плаща и меховых одеял по ночам.

  К вечеру, когда Ирия подъезжала к ближайшему от замка селу – милях в семи-восьми от старой твердыни – девушку уже ощутимо трясло. И вовсе не от страха.

  Пожалуй, придется заехать в таверну – выпить горячего вина... Не хватало только разболеться. Нашла время!

  Многодневная дорога из Лиара подходит к концу. Подошла. Вплотную. И ногой порог пробует – не ловушка ли?

  В древних замках часто устраивали западни непрошенным гостям. Не в Лиаре, но родовому гнезду Таррентов всего-то лет триста. Вот тенмарская крепость – раза в три старше.

  Если это ошибка – еще не поздно развернуться и погнать Снежинку прочь. Куда-нибудь. Куда угодно. Деньги еще есть.

  Рано или поздно – схватят и разоблачат. Но не сегодня и не завтра. Даже не через месяц – если быть осторожной. А несколько месяцев кажутся королевским подарком – если вспомнить, что в пасть к старому волку попадешь уже к ночи. Через считанные часы.

  Или завтра – если переночевать на здешнем, не таком уж плохом постоялом дворе. И привлечь нежелательное внимание.

  С другой стороны, таверна – это место, где можно узнать много полезного. В том числе – и о хозяевах замка...

  Проезжая мимо первой избы, Ирия окончательно определилась. Лошади нужны передышка и корм. А ее хозяйке – тоже неплохо бы ехать в столь сомнительные "гости" не на пустой желудок.

  А вот на ночь здесь лучше не оставаться. В столь большом селе наверняка найдется хоть один шпион из замка. Или всё, что Ирия слышала о герцоге Тенмаре, – бабушкины сказки.

  Давать противнику фору в целую ночь – излишне. Так говорил герой какой-то прочитанной хроники. Кто-то не запомнившийся из целой плеяды знаменитых эвитанских полководцев минувших веков...

  3

  Несмотря на вечернее время, народу в "Горячей кружке" оказалось немного. И выбрать подходящий стол труда не составило. Вот он – угловой и с хорошей видимостью входа.

  – Молодому господину дичь или свинину? – Упитанный трактирщик – просто сама любезность.

  Ну что ж – хороший корчмарь, как и хороший повар, обязан быть толстым. Как знающий лекарь – здоровым.

  Этот по сравнению с хозяином "Свина" даже тощеват, пожалуй.

  – Лучше свинину! – улыбнулась Ирия.

  Сытое хрюканье доносилось, когда она ставила лошадь в уютную, сухую и теплую конюшню. Свиней радушный хозяин держит сам, а вот дичь наверняка покупает у охотников. Значит, цена – соответствующая. Стой таверна на лесном тракте – всё было бы наоборот.

  Трактирщик понимающе ухмыльнулся:

  – Белое, красное? У нас богатый выбор вин.

  – Зато я – небогат, – улыбнулась девушка.

  Еще решат, что тут графский или, того хуже – герцогский сын инкогнито разъезжает. Всё-таки таверна – не самая удачная мысль. Но что сделано, то сделано.

  Улыбка трактирщика, как ни странно, никуда не делась:

  – Тогда, если молодой господин не обидится – могу рекомендовать несколько недорогих, но хороших сортов красного. Из виноградников Марэ. Или белое илладийское. Но оно – дороже.

  – Красное – на ваше усмотрение. Из виноградников Марэ.

  Илладийское подают почти везде. А вот графство Марэ снабжает лишь Тенмар и Лютену.

  И выдает подобный ответ – северянина или жителя центральных графств! Нет, Ирия явно пошла в отца! Увы, материными разумом и хваткой судьба обделила. Впрочем, Карлотта при всех своих уме и цинизме в итоге тоже просчиталась.

  Ну и Темный с ними со всеми! Достаточно, что приняли за юношу, – уж в этом-то сомнений нет. А чтобы заподозрить в молодом темноволосом дворянине официально утонувшую белокурую девицу из Лиара, нужно быть кем-то проницательнее и осведомленнее простого трактирщика. Не переодетый же он правительственный осведомитель!

  Ирия в очередной раз порадовалась собственному мальчишескому детству. Стань она настоящей благовоспитанной барышней вроде Эйды – и никакой маскарад не поможет. А еще хорошо, что не удалась внешностью в мать. Женственные формы южанки и мужской костюм не скроет.

  Чего только Ирия не наслушалась в детстве от нянек! "Тощая", "костлявая", "ноги как палки"...

  Зато теперь пригодилось! И... что бы она сейчас делала без отца, не возражавшего против уроков фехтования для дочери? До самого прошлого года.

  А судя по взглядам посетителей – весьма хорошенькой здесь считается подавальщица. Полнотелая деревенская девушка.

  Та, что уже несет "молодому господину" поднос.

  Вкусно благоухает южными травами жаркое. Приветливо темнеет долгогорлый кувшин. Очевидно, обещанный "хороший сорт красного" из Марэ.

  Невольно сравнив себя со служанкой, Ирия вновь усмехнулась. Некрасивая? Ну и Темный с ней, с красотой! Кому это счастье принесло?

  Зато – не пойманная!

  Горячее жаркое просто тает во рту. Да и подогретое вино – как нельзя кстати. Даже озноб начинает сдавать позиции.

  Может, еще и не простудилась? Просто волнение...

  Пожалуй, кувшин можно не допивать, перелить во флягу. А это вино совсем не пьянит...

  Путешественница потянулась за кувшином. И чей-то пронзительный, изучающий взгляд аж заколол лопатки.

  Кто это здесь такой интересующийся? Всё-таки местный герцогский шпион?

  Обернулась резко.

  У противоположной стены за таким же угловым столом – двое юношей. На вид чуть старше Ирии. Потягивают что-то дымящееся из кружек.

  А ведь когда вошла – были абсолютно поглощены беседой друг с другом. На поверхностный взгляд. Вот тебе и "на поверхностный"!

  Ирия сочла парней безопасными. А теперь их в ней что-то заинтересовало!

  Тот, что слева, худощавый и темноволосый, толкнул локтем приятеля – что-то быстро шепча на ухо. Но напарник – более крепкий шатен – отвести взгляд и не подумал. Продолжает пристально разглядывать. Теперь – уставившись прямо в глаза.

  Если шпион – то весьма наглый. Хотя откуда Ирии, кроме романов, что-то знать о шпионах?

  – Господин желает что-нибудь еще?

  Оказывается, не заметила подошедшего трактирщика. Даже стука шагов не расслышала!

  – Благодарю вас, нет. Кто молодые люди за столом вот в том углу? – Легкий кивок в их сторону.

  Шатен – видимо, опомнившись – вновь склонился над тарелкой.

  – Не обращайте внимания, молодой господин. Тоже приезжие молодые господа не из богатых. Сняли комнату в... – Трактирщик вопросительно взглянул на Ирию. Та, сообразив, достала серебряный ритен. И монета вмиг исчезла в горсти источника сведений. – В доме вдовы-мельничихи. Живут уже больше трех месяцев. С ними третий, но он в таверну ходит редко. Они тут патреты "на природе" малевать изволят...

  Значит, портреты на природе. Трое юношей.

  Будь Ирия совсем уж наивной – ну хоть как полгода назад – может, и поверила бы. Трое дворянских сынков сидят и рисуют портреты на природе. Крестьян на фоне полей, коров на пастбищах, лошадей на выгоне... Дождливой осенью и метельной зимой. На улице!

  Романтика.

  Что ребята не просто портретисты из Лютенской Академии, – и ежу ясно. Но всё остальное – не ее дело, потому как к Ирии Таррент отношения не имеет. Три месяца назад еще папа был жив...