Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 51 страниц)

  Глава седьмая.

  Эвитан, Тенмар.

  1

  Подогретое вино в "Горячей Кружке" хуже не стало. Да и дичь, что Ирия заказала для разнообразия (отметить избавление от встречи с Дамой Смертью!) – тоже выше всяких похвал. Вот только за окном уже темнеет.

  А Ирия просто тянет время. Но что тут поделаешь?

  Сначала на улице хлопьями валил снег. И девушка решила подождать, пока погода уймется. Хоть это запросто могло произойти к утру. Послезавтрашнего дня.

  Да и какой это вообще снегопад – для северянки?

  Просто не хочется так быстро возвращаться. В старый склеп, где желчный, иссушенный злобой герцог давит на стены и их обитателей не хуже, чем маменька – дай ей волю.

  В древнем замке исчезнет даже та иллюзия свободы, что возникает в Больших Дубах. Хорошо бы в таверне и заночевать!

  Ирия тяжело вздохнула.

  Женщины здесь сидят наравне с мужчинами. Да и дешевое вино потягивают. Зануда-братец от такого грохнулся бы в обморок – вперед своей нежной змейки.

  Но то – крестьянки. А "Ирэн Вегрэ" – дама. И это теперь известно всем. Даже если и не опознают в тощей, одетой по-мужски девице худощавого юношу, пившего здесь точно такое вино почти месяц назад...

  Внимание она, конечно, привлекает. Ну и что? Племянница герцога была отправлена в монастырь – за непокорность. А за что же еще?

  А теперь она вернулась. И не боится показываться на людях! Потому как племянница – по-прежнему непокорна. И бояться ей нечего.

  Ирия усмехнулась. И заказала еще вина – "из лучших виноградников Марэ". Любимого красного.

  И к Темному дамское седло! Дочь Эдварда Таррента – не какая-нибудь раздобревшая корова. Ей идет мужской костюм. А скакать боком она не любит.

  Хватит того, что Катрин нацепила гостье шиньон. И его теперь придется носить, пока не отрастут родные волосы.

  Итак, вернемся к насущному вопросу и обдумаем еще раз. Что делать? Точнее – как делать? Как вытащить Эйду?

  Теоретически – нужно всего лишь добраться до Лингарда...

  Так, пить хватит. Потому как не до Лингарда, а до Лиара!

  Взять у крестьян лодку, доплыть до аббатства...

  Отставить вино, или ты собралась весны дожидаться? Какая лодка? Дойти по льду до аббатства и залезть по стене...

  А вот это – уже хуже. С деревьями там бедно – как на любом скалистом острове. А под окнами и вовсе ни кустика не пробивается. Там людям-то не выжить, не то что деревьям... То ли выдирают, то ли всё живое само задыхается. От яда.

  Веревка? Допустим. Допустим, сама Ирия по ней влезет.

  А вот Эйда лазать не умеет точно. Ей и по чердачной лестнице не спуститься. Не за пятую, так за шестую ступеньку запнется. Даже если сестренку тоже предварительно переодеть в мужской костюм вместо монашеского балахона.

  И хоть Эйда и худенькая, а Ирии ее не унести. И уж тем более – на плечах по веревке не спустить.

  Еще можно столкнуть в воду. Но для этого нужно озеро без льда. Причем – не слишком холодное.

  И чтобы окно на ту самую стену выходило. Монахини-тюремщицы – тоже не полные дуры. Иначе от них бы каждый месяц кто-то удачно бегал. А не ходили легенды о навечно запертых узницах.

  Веревка! Эйду можно обвязать веревкой и спустить. Только нужен напарник. Надежный. Джек бы подошел.

  Вернуться, найти? Или, если не выйдет, – нанять любого рыбака.

  Где взять деньги? Те, что оставил добрый оборотень, могут уже закончиться. Понадобится же новое оружие, лошади.

  Где возьмем? У герцога? Поймаем в городке по дороге горожанина с увесистым кошельком? Городок нужен поменьше, чтобы в воротах не требовали подорожных.

  А за удачную мысль надо выпить! Полный бокал. И заесть зимним яблоком...

  Эх, ну почему у Ирэн нет единокровного брата? Вот бы здорово кататься по Эвитану не Ирэн Вегрэ, а каким-нибудь Жаном Вегрэ!

  А то юной даме положены всякие грумы, дуэнья, компаньонки, карета, левретка, муфта, молитвенник. И куча меховых подушек – под нежное тело. Ну как с таким "хвостом" кого-то освобождать, скажите на милость?

  Так, с основной проблемой почти разобрались. Нужны деньги. И желательно – всё же не награбленные, а честно взятые у какого-нибудь щедрого родственника. Учитывая отсутствие у Ирии опыта по части грабежей.

  Еще нужно мужское имя. Не взятое с потолка.

  Да, кем поедет Эйда?

  Как это – кем? Ирэн Вегрэ, разумеется. Сходство есть, волосы перекрасим – нам не впервой.

  А ничего не забыла? Точно ничего? Погодь наливать, а убежище для Эйды, а? Или ты ее к герцогу Тенмару повезешь?

  Зачем к герцогу? К дяде Иву.

  Здравствуй, дядюшка. Это опять я – твой любимый племянник Леон. Привез еще одну сестренку, которую опять же выкрал из монастыря – в собственных лучших традициях.

  Почему выкрал? Так я ведь – всего лишь частично совершеннолетний. До восемнадцати лет судьбой сестер распоряжаться не могу. Мачеха отправила Эйду в монастырь. И до моего совершеннолетия сестренка может там и погибнуть! Вот и привез, спасайте!

  Жалоба Регентскому Совету? Так я ведь сын мятежника, пусть и прощенного. Кто меня послушает?

  Только лучше с этим планом поторопиться до Месяца Заката Лета. А то Леону действительно стукнет восемнадцать. И оправданий не останется вовсе.

  Да кто вообще собирался ждать лета? А тем более – последнего летнего месяца? Уж точно не Ирия.

  Тпру, осади лошадей! В смысле – идея-то хороша. Но неплохо бы сначала выяснить, а каково в поместье Кридель настоящей Ирэн? Дядя Ив – темная лошадка. С хорошей в далеком прошлом репутацией, так то когда было? А каков дядя сейчас, Ирия может и ошибаться. Леон тоже мразью не родился. Да и папа до восстания был совсем другим.

  А Ирия – интриганка начинающая, с проницательностью у нее плохо. Не получилось бы – из огня да в бешеный лесной пожар!

  И пить, кстати, тоже "тпру". Не всё еще продумано.

  Самой Ирии ехать в Кридель нельзя. Ибо там она – Леон. А герцог ее может отпустить разве что с сопроводительным письмом для Ирэн Вегрэ. А до дядюшки – почти двое суток пути. Незаметно не скатаешься.

  Творец и все голуби его, сообщник нужен как воздух! Ибо пока она – одна в пяти лицах. И братец Серж, и братец Леон, и кузен Констанс, и кузина Ирэн плюс еще она сама – графиня Ирия Таррент. Но быть в нескольких местах сразу невозможно – и это загвоздка серьезная.

  Нужен напарник. Не обязательно знающий всё. Даже лучше, если как можно меньше. Зато кровно заинтересованный в одном или нескольких ее планах. Чтобы уж точно не выдал.

  А еще лучше – чтобы и сам рисковал чем-нибудь важным.

  Так, кто у нас "враг врага моего"? Дядя Ив? Да, но он уже задействован в другой части. Герцог Тенмар? Ага! Герцогиня Тенмар? Не смешно! Родная мамочка? Упаси Творец Милосердный и Всеведающий! Потому что верить ей – как святой Амалии...

  Враги Полины, увы, неизвестны. И узнать негде – разве что разговорить Катрин. В будущем пригодится – если оно будет. Но вот пока...

  Плохо, что и у Эйды друзей нет. А по заказу они не появляются.

  А пора бы уже! В рыцарских романах с этим никогда проблем не возникало. Там не только друзья – еще и шайка благородных разбойников всегда под боком.

  Ирия отхлебнула очередной приличный глоток шедевра виноградников Марэ. И поняла, что всё просто, как отражение в зеркале. В смысле – с кем и против кого дружить. Столь просто, что странно, как она до сих пор не догадалась?

  И теперь понятно, зачем ее понесло в эту таверну и не уносит до сих пор. Умная интуиция решает за глупую хозяйку.

  2

  Да, у Эйды друзей нет, но у Ирэн Вегрэ-то они должны быть. Если ее любовь – не такая же фантазия, как у Ирии Таррент.

  И если – всё же нет, а нежные чувства – не совсем сказка виршеплетов-балладистов, то кое-кому пора уже и совесть иметь! Ирия тут сидит невесть сколько времени – рискует, понимаешь ли. Неизвестно, когда любящий дядюшка выпустит нежно любимую племянницу в следующий раз.

  И вообще – уж месяц, как по всему Тенмару ходят слухи о счастливом воссоединении оного дядюшки с оной племянницей. И где в таком случае, позвольте спросить, до сих пор носит ее возлюбленного? О котором Ирия наслушалась тогда, в аббатстве?

  Девушка с чистой совестью заказала еще порцию дичи с овощами. Их здесь просто великолепно тушат с пряностями! Мечта любой монастырской узницы.

  А вино еще и не думает кончаться. Теперь у Ирии есть честно заслуженное... то есть – продуманное право задержаться. Столь же авантюристичное, как и всё, что случилось в последние месяцы.

  Жаль, в "Горячей Кружке" не поют. Или только зимой?

  Ничего, в мире полно таверн, где можно наслаждаться пением и танцами. Хоть каждый вечер. А если туда не принято ходить дамам – то для чего существуют мужские костюмы? Снять шиньон, напялить мужскую шляпу – и ни одна змея не узнает.

  И как же рано зимой темнеет! Ведь семи еще нет. А на улице уж часа два, как света белого не видно...

  Таверна опустела более чем наполовину. Огромные часы на стене пробили восемь пополудни. И лишь тогда в уютный зальчик вошел по-городскому одетый молодой человек. То ли небогатый дворянин, то ли мелкий чиновник столичного ведомства, явившийся в провинцию навестить батюшку с матушкой. Но уж точно – не крестьянин и не слуга.

  Шпаги при нем не видать. Но вот что он наверняка носит кинжал, Ирия даже не засомневалась. Как и в том, что новый посетитель прекрасно умеет с ним обращаться. Чувствуется в "горожанине" некая внутренняя настороженность, полное отсутствие беспечности. Будто удар могут нанести в любой миг и с любой стороны...

  Раньше лиаранка такое и не поняла бы, и не угадала. Но, увы – ныне сама так живет полных три месяца без перерыва.

  Вот он – один из тех двоих, что сидели здесь месяц назад. И так поспешно ушли, когда Ирия обратила на них внимание. А она ведь тогда толком и не пригляделась. Просто на глаз прикинула: опасны – не опасны. И решила: нет.

  Значит, природу рисуем? Крестьян на фоне черных, давно убранных полей? Снежное кружево на агатовом полотне? Стылую речку под проливным дождем или мокрыми хлопьями, тающими на лету?

  Ну-ну.

  На сей раз художник явился один и уходить явно не планирует. Даже маскироваться не собирается. Вместо этого – направился прямиком к столу лиаранки.

  И? Драку с дамой, да еще племянницей здешнего герцога загадочный незнакомец не затеет. И потом – у дамы тоже кинжал есть. "Художник" может, конечно, об этом и не знать. Зато уж о наличии ножей у хозяина таверны и его слуг – всяко осведомлен...

  Вздумает разоблачить? Опять же – ну-ну. Это – слово признанной дядей-герцогом племянницы-баронессы. А это – чье? Вы кто, юноша? Подозрительный портретист неизвестно откуда? А может, вообще – аравинтский шпион? Или мидантийский? Там как раз тоже Академия есть – причем не универсальная, а Искусств. Самая известная в мире.

  Риск, конечно, есть. А еще больший – если парень знает баронессу в лицо, но сам – вовсе не тот, за кого Ирия его приняла. Например, шпион некоего столичного сановника.

  Но тогда чего так топорно развернулся к ее столу? Как бык на красную тряпку.

  Пока "бык" пересекал таверну от входа к дальнему угловому столу Ирии, сердце успело пропустить несколько тревожных перестуков. Если парень окажется не тем...

  А запросто!

  Хорошо, что в зале так мало постороннего народу. Всего пять человек, включая кабатчика. Легче подкупить – если "художник" вдруг заорет слишком громко.

  Но всё же...

  Да, Ирия готова убить – когда иначе нельзя. Но почему – того, кого она до сего дня даже не знала? Не успела возненавидеть? Кто не успел ей сделать ничего дурного?

  Почему не Роджер Ревинтер? Или того лучше – его папаша? Почему не Полина?

  3

  – Что вам угодно, сударь? – подчеркнуто вежливо осведомилась девушка.

  Вдруг – всё-таки дворянин? Этот факт о возлюбленном Ирэн сейчас не вспоминается, а жаль!

  Звук собственного совершенно спокойного голоса успокоил и нервы. Отступать поздно – сама дождалась именно этого развития событий. Теперь – только играть дальше. А там – как карта ляжет, такой и расклад будет.

  – Узнать ваше имя, сударыня! – выпалил (хорошо хоть не слишком громко!) "сударь", плюхаясь за стол напротив.

  Ну вы и хам, юноша! Нет, всё-таки – не дворянин! Кто же требует чужое имя, да еще – у знатной дамы, не назвав для начала собственного? Даже если ты – несчастный возлюбленный. Другой дамы.

  – Баронесса Ирэн Вегрэ к вашим услугам, – не меняя тона, ответила Ирия. Не спуская с "художника" пристального взгляда. – Могу я теперь узнать ваше имя, сударь? И титул? – мстительно добавила она. Уже зная, что такового нет.

  А о том, что последний вопрос – неприличен, "сударь" не знает.

  По лицу парня видно – вот-вот сорвется на крик.

  Да что же это такое? Она и сама в интриганки годна лишь с очень приличной натяжкой. А уж возможного сообщника Творец послал – в ответ на жаркие молитвы!

  Не сорвался. И то ладно.

  – Если вы – баронесса Вегрэ, вам должно быть известно мое имя.

  И уставился с видом оскорбленного достоинства. Не дворянского.

  Нет уж, сам договаривай. Ирия должна знать точно. С учетом, что его именем может назваться и посторонний. С целью ее подставить.

  Или Ирэн вообще всё придумала... Нет, вряд ли.

  – Клод Дарлен к вашим услугам.

  Что за смесь дворянских манер с мещанскими? Папа – дворянин? От Ирэн нахватался?

  Тяжелющий булыжник с грохотом свалился с хрупких девичьих плеч. Стало безумно легко и весело.

  За это нужно выпить. Но не сейчас и не в компании Клода Дарлена.

  – Ну, наконец-то вы! – улыбнулась Ирия. – Где вас носило так долго? Я уж заждалась... Для начала – успокойтесь. Ваша дама в безопасности... надеюсь.

  – Ирэн жива?! – на собеседницу уставились два полных надежды карих блюдца. Точнее, блюда. Для праздничных пирогов. – Она – не в монастыре?

  Во-первых, Клоду Дарлену известно про монастырь. Во-вторых, "художник" не сомневается: это самое прибежище служительниц Творца – вовсе не безопасное место. Парень – определенно не безнадежен. Еще бы орал потише – цены б ему не было.

  – Тише, Клод, – поморщилась Ирия. Лучше соблюдать хоть тень осторожности – даже если соседний стол и свободен. Пока. – Разумеется, жива. А из монастыря мы сбежали вместе.

  – Но кто вы?

  – Я? Разумеется, незаконная дочь герцога, – не моргнув глазом, соврала девушка. – Папа хотел выдать меня за жирного старика. А когда я отказалась – попробовал спихнуть в это милое аббатство. Нас с Ирэн спасли банджарон из соседнего табора и один рыбак. Он услышал крики Ирэн. Они причалили ночью к острову и бросили нам веревку. Бушевала страшная буря. Мы вымокли до нитки! – вдохновенно врала Ирия.

  Наполовину. Что изрядно уменьшает шансы быть пойманной на несочетании фактов.

  В конце концов – и табор стоял, и волны сходили с ума. Да и дождь шел изрядный. Даже рыбак был...

  – После побега я вернулась домой, а Ирэн пришлось спрятать. Иначе папа упек бы ее обратно. А меня пожалел – родная дочь всё-таки. Теперь подбирает мне нового жениха. Прежний за это время уже скопытился. А чтобы скрыть мое происхождение, отец объявил, что это я – Ирэн. Зато ее больше не ищет – думает, утонула. А если найдет – точно отправит обратно.

  – Но где Ирэн?!

  – Терпение, молодой человек. Ирэн сейчас у еще одного нашего общего родственника – барона Ива Криделя. И если вам дорога ее безопасность – лучше молчите об этом. Стоит старому герцогу всё узнать...

  – О, благодарю вас! – Клод порывисто схватил руку Ирии. И начал покрывать поцелуями. – Вы – благороднейшая из женщин!..

  – Всё это очень хорошо, я польщена, но успокойтесь же! – девушка с трудом отняла руку.

  Просто кошмар с этими влюбленными! Даже с чужими. Что будет, когда свои заведутся, – представить страшно.

  – Клод, выслушайте меня! Нужно, чтобы вы съездили в поместье Кридель. Нет, с Ирэн вы встречаться не должны, – погасила Ирия радостный огонь в его глазах. – Если выследят – проблем не оберемся! – А заодно настоящая девица Вегрэ может не догадаться подтвердить шитую белыми нитками легенду. Или не захочет. – Просто выясните, там ли Ирэн.

  Хотя змеи с две он "просто выяснит". Наверняка попытается встретиться с любимой. Ирия бы на его месте попыталась.

  Ну и пусть! Даже если Ирэн вдруг вздумает открыть настоящее имя подруги по заключению – они все не в том положении, чтобы свидетельские показания давать.

  Лед – тонок, но пройти по нему необходимо. Чтобы точно знать, заслуживает ли доверия дядя Ив. А для этого нужен Клод. Раз уж он Ирию и так выследил.

  – А пойдем к нам в гости, – вдруг предложил Дарлен.

  Уже забыл, что разговаривает невесть с кем? Предположительно – с дочерью герцога Тенмара, слов которой еще никак не проверил. Или "в гостях" Клод эту "дочь" припугнуть и собирается?

  И надо бы сходить – для полного выяснения обстановки. Но поздно – Ирию наверняка уже в замке хватились. Лучше вернуться самой – без роты грумов в качестве конвоя.

  – В другой раз, – улыбнулась фальшивая племянница и еще более фальшивая дочь герцога. – Уже поздно.

  – Вас проводить?

  – Не откажусь.

  Всё равно – на дворе такая темень, что издали никто в замке не заметит, одна возвращается загулявшая баронесса или в обществе подозрительного художника. И вблизи-то ни зги не видно. А в полумиле от логова старого дракона Ирия отправит Клода обратно.

  Интересно, ищут ее или нет? За эти недели старик ни разу "племянницей" не поинтересовался. Может, ему плевать, ночует ли она в замке вообще?

  4

  Не плевать.

  Внизу Ирию встретила встревоженная и испуганная Катрин. И немедленно сообщила, что глава семьи еще час назад велел "племяннице", едва она переступит порог замка, явиться к нему в кабинет.

  Семейная галерея с портретом Ральфа Тенмара в зрелые годы. Дверь... с фамильным золотым драконом. В прошлый раз Ирия внимания на детали не обратила – не до того. Зато теперь пришлось хвататься за оскаленную драконью башку.

  – Входите, юная особа!

  Полумрак кабинета. Гобелен со свадьбой – на прежнем месте. Кажется, уже третий по счёту, попадающийся в этом замке. Сколько в одном каменном страшилище может быть одинаковых гобеленов? Это был фамильный подвиг каждой дамы – собственноручно вышить такое?

  Темная гардина прячет окно. Рядом притулился знакомый темный столик – с тёмно-бордовым графином и высокими бокалами.

  Мрачная комната – и старик с вечным мраком в душе. Вот он – страшный хозяин дома. Худощавый высохший призрак Тенмарского замка, не покидающий кресла.

  Воплощенная ненависть прячет больные ноги под пледом тёмно-фамильных цветов.

  Есть вещи неизменные.

  "Здесь древнее место, здесь спит древняя кровь, здесь злой старик, что будит мертвых!"

  Здесь вырос Анри!

  – Вы хотели меня видеть?

  Отец говорил, что лучшая защита – ни в коем случае не извиняться. И ничего не объяснять.

  Правда, с мамой это не помогало.

  – Где вы были, Ирэн?!

  Не помогло и здесь! Нет, всё-таки старый герцог – хорошая пара Карлотте. Как два паука в плотно закупоренной бутылке. Кто кого раньше сожрет...

  – В таверне, – честно ответила любящая племянница.

  А не верит – пусть проверит.

  – А я вам это разрешал?

  Нет, такому вкрадчиво-угрожающему тону Карлотта позавидует. Милой такой интонации. Повышается с каждым словом – от абсолютно ровной до почти крика... Но не крика.

  – Вы не возражали против моей прогулки по окрестностям. Я полагала, таверна входит в их число...

  – Вы напрасно считаете себя вправе что-то "полагать" в моём доме! – возвысил старик голос на слове "моём". Опять почти до ора. И больше не понизил. – Отныне вы больше не выезжаете без сопровождения грумов. И не останавливаетесь ни в каких тавернах! Ибо вы – моя племянница!

  Пару минут назад Ирия успела предположить, что герцог собирается выгнать ее за порог или сдать властям. Одной фразой раньше – чуть не вспылила. А сейчас – едва не разобрал смех.

  Интересно, Ральф Тенмар сам-то еще помнит, что "Ирэн" ему – никакая не племянница? Не та племянница.

  Хорошо бы – забыл!

  Грумы – это плохо. Но не смертельно. Ирия так или иначе найдет способ связаться с Клодом. Портрет, например, закажет.

  А когда речь пойдет о побеге в Лиар – всё равно удирать придется. И герцог уже не сможет ее выдать. Не заявит же, что скрывал в доме беглую государственную преступницу.

  Или, того смешнее – в замке Тенмар не один месяц прожила авантюристка, выдававшая себя за племянницу хозяина. А он по старости и слабоумию только сейчас понял: это была совершенно посторонняя девица. Догадался – аккурат после ее побега...

  – Чему вы улыбаетесь, Ирэн?! – загремел новой волной гнева старый громовержец.

  Девушка поспешно сделала постно-грустное лицо. А то еще передумает.

  Лицемеркой она сделалась – скоро впору с Полиной соревноваться! А что поделать? С волками жить – по-волчьи выть. А с воронами – по-вороньи каркать.

  – А сейчас извольте пойти и переодеться! – закончил нравоучения старый хрыч. – Нет ничего отвратительнее женщины в мужских штанах!

  А Ирия в таверне слышала, что старый греховодник любил в прежние времена самых разных женщин. В том числе – и переодетых под мужчин.

  Только бы снова не рассмеяться. Неужели все старые ханжи – бывшие распутники и прелюбодеи? У которых теперь силенки не те и сердечко пошаливает?

  Ирия быстро сделала книксен. Интересно, это – не слишком забавно в упомянутом мужском костюме?

  И поспешила к двери. В комнату – и спать!

  Еще предстоит обдумать самый быстрый способ связи с Клодом. И самый безопасный...

  – Вернись!

  Обернулась уже у самой двери. С еще одной драконьей мордой на ручке.

  – Сядь! – худая желтоватая рука неотвратимо указует на ненавистную скамеечку у стариковских ног.

  Так, "обдумывать и спать" переносится надолго.

  Ирия поплелась назад и плюхнулась на предназначенное "племяннице" место. Внутренне готовясь, что сейчас опять ухватят за подбородок.

  Вместо этого старик жесткой мозолистой рукой растрепал ее всё еще короткие волосы. Вместе с шиньоном. Как шерсть собаке.

  М-да. Если он так же обращался с женщинами – немудрено, что мама такая злая. А Катрин – пугливая. Некоторых мужчин к дамам подпускать нельзя. Особенно к девственницам.

  – Эх, ты! – пробормотал он.

  Ну, "эх, она!" – и что? Он ее сегодня отпустит или как?

  Приставаний старика Ирия не боялась. В таверне говорили, что бывший греховодник уж лет пять, а то и дольше, не трогает служанок. А раньше ни одной смазливой не пропускал...

  Впрочем, где здесь "смазливые"? Лиаранка в очередной раз порадовалась, что красотой ее природа обделила. Обычная знатная девица. Их тех, кого столичные повесы обсмеивают: "Породистая и унылая, как сама добродетель".

  Вот и хорошо! Мы еще волосы в пучок утянем, а то и чепцом обзаведемся. Гулять так гулять! И жаль, нельзя ходить с вымазанным сажей лицом – по рецепту доброй Полины.

  – Он жив, Ирэн! – прорычал старик так яростно, что совершенно непонятно: о друге или враге?

  Ясно лишь, что не о постороннем человеке.

  – Кто – "он"? – переспросила Ирия. Радуясь, что ее лицо больше не трогают. И по голове не гладят.

  А на ум почему-то пришел всего один кандидат в воскресшие покойники. Отец. Который уж точно убит и похоронен!

  – Анри жив! – взревел герцог разъяренным медведем. – Он – в Квирине. Будь всё проклято!

  А вот теперь сердце радостно подскочило вверх-вниз и пустилось в пляс. И вдруг искренне захотелось ухватить этого старого ворчуна – ну, хоть вот за эти породистые, аристократические уши! А потом – притянуть к себе и расцеловать в обе морщинистые щеки!

  – Они всё знали! – рычит старик. – Проклятые Регенты всё знали – с самого начала! Или почти с самого... И молчали! А теперь!..

  С коротким размахом бьет в стену старческий кулак. Еще и еще.

  Кровь на костяшках скрюченных пальцев...

  – Анри – жив... – Ирии никто не давал позволения говорить. Но ей сейчас слишком хорошо! И свободно. – Анри?!

  – Чему ты улыбаешься?! – взревел герцог вдвое громче. – Чему радуешься, дура?! Ты и Катрин – две дуры! Одна – глупая втюрившаяся кошка. Вторая – сумасшедшая мамаша, готовая всё простить сынку-предателю!

  – Анри – не предатель! – возмущенно вскинулась девушка.

  Кстати, кого он якобы предал? Если короля и Регентский Совет – то их еще сто пятьдесят раз предать следовало!

  – Как он мог?! – На глазах старика... неужели настоящие слёзы? – Честь рода, древнейшего в Эвитане... Темный с Эвитаном – древнейшего под луной! Честь рода – в болото, в канаву, в грязь!..

  5

  Ирия честно ждала, когда он перестанет, наконец, лить слёз. И орать, как пьяный сапожник на подмастерье.

  Если всего лишь "честь рода" – то и вовсе волноваться не о чем. А что еще могло быть? Вряд ли Анри повторил бы что-нибудь из арсенала собственного папаши, насилующего вперемешку крестьянок и бедных родственниц...

  – Мой сын... мой сын!.. – голос возмущенного отца прерывается от сдерживаемых рыданий. Глухо клокочущих в горле. Эй, ты мне тут только не задохнись! – Мой единственный выживший законный сын!..

  А чем тебе бастарды не нравятся? Вон три штуки только тобой лично признанных живут с семействами неподалеку. Смерти твоей дожидаются.

  – Квиринский гладиатор!

  О, нет! Бедная стена! Так же никакой камень не выдержит. Пусть он хоть сто раз – древний.

  Да еще и руку сломать можно!

  Лекарь, когда-то лечивший деда, говорил тогда отцу, что старикам нельзя ломать кости. Срастаются плохо. А ведь дедушка был моложе, чем этот высохший от черной злобы ханжа.

  Скрутить бы оскорбленного главу семьи – для его же пользы. Да сил даже на него теперешнего не хватит. Папу бы сюда!

  Ага, еще деда вспомни...

  – Ирэн, он опозорил меня, всю нашу семью, весь наш род, Ирэн!..

  Так, стену сломать не удалось. Взялся за плечи Ирии – намертво впился узловатыми пальцами. Сплошная чернота безумных глаз – близко-близко... Как бездна ледяных осенних волн. Когда летишь в них с монастырского окна...

  – Они посмели мне сообщить, что он опозорил лишь себя! Мой сын приказал остальным, приказал! Они выполняли приказ командира, а он сам... он теперь!.. Никогда не смыть! Это – хуже, чем если б моя дочь пошла в шлюхи!

  Услугами которых ты наверняка вдосталь напользовался в прежние годы.

  Всё правильно. Изгнанный из родной страны и ставший гладиатором герцогский сын – опозорен навеки. Изнасилованная дочь лорда – опозорена навеки. Ложно обвиненная в убийстве другая дочь – тоже опозорена. Зато убийцы, насильники и грабители живут и процветают. И вопят, что их позорят родственники. Не способные грабить, убивать и насиловать!

  – Все против меня, все!

  Конечно. Особенно – жизнь. И твоя старость. А с ней ты уже ничего поделать не в силах.

  – Анри погубил себя, своих братьев!..

  Точно? Одного из них убили в Лютене вместе с Арно Ильдани. Еще до восстания.

  – Сезар Тенмар погиб, защищая своего командира. При чём здесь Анри?

  Отец рассказывал об этом чуть не со слезами на глазах. В юности Эдвард Таррент служил под началом Арно Ильдани. Тогда еще полковника, затем – генерала.

  Папа уехал, восстание было проиграно. Они все чуть не погибли... А дома лорда Таррента встретила глухая стена непонимания. Сын в открытую говорил, что отец едва не погубил всех. А эгоистичная дочь влюбилась в "спасителя" на белом коне. Напрочь позабыв, что именно ему они обязаны поражением!

  – А Мишель Тенмар был ровесником Анри. Он ведь сам хотел отомстить за брата...

  – Он погубил меня! – взвыл старик. Явно не расслышав ни единого ее слова.

  Да ты еще всех нас переживешь!

  – Эти шакалы жаждут моей крови! – нелепо тычет в стену скрюченный палец.

  Безумно вытаращенные глаза, покрасневшие белки. Нечеловеческая злоба искажает черты некогда чеканно-прекрасного лица.

  – Они ждут, Ирэн! Хотят мои земли, мой титул! Но не получат ничего! – Безумный каркающий смех. Дряхлый одинокий ворон на пепелище... – Эрик жаден – при всей его глупости. Он не даст. Они забыли о предательнице Алисе!..

  Еще одна предательница? Ее же забрали заложницей смирного поведения старого герцога? Якобы заложницей. Вряд ли хоть один из Регентов (кроме кардинала, но тот здесь наверняка ни при чём!) верил, что вот этого дядю остановит смерть племянницы. Но на Алисе Марэ женился Эрик Ормхеймский...

  – Я не думаю, что у графини Алисы спрашивали согласия, – осторожно возразила Ирия.

  – Любая знатная женщина, знающая, что такое честь, перережет себе горло, но не позволит опозорить семью! – взвыл старик на таком пределе легких, что девушка всерьез решила: сейчас бедолага охрипнет.

  И хорошо бы!

  Так, брак с герцогом и сыном короля, пусть и незаконным, у нас теперь тоже – "позор".

  – Если б я добрался до Алисы – сам свернул бы шею этой подлой предательнице!

  Теперь понятнее многое. А Ирия-то в детстве гадала, почему похищенные и взятые против воли замуж юные девы редко пытались сбежать домой. Да потому что им бы там горло перерезали или шею свернули. Как "подлым предательницам".

  А выбора у Алисы теперь точно нет. Либо – поддерживай мужа, каким бы тот ни был, либо – умирай от руки доброго родственника. Который ни за что не простит тебе того, в чём ты не виновата. Но сам с удовольствием проделал бы всё то же – с другой знатной наследницей.

  – Такие женщины, Ирэн, как Алиса и твоя сестра, заслуживают смерти тысячи раз! – беснуется герцог.

  Так, уже понятно: все жертвы заслуживают смерти. А подобные тебе – хвалы и восхищения. За свои "подвиги" и "славные дела".

  Только отпусти "племянницу" из своего логова... то есть кабинета. Дай ей забиться в норку и порадоваться спасению Анри. Это поможет выжить рядом с тобой и такими, как ты! И при этом не задохнуться...

  – Ирэн!..

  Больные красные глаза. В уголках выступают злые слёзы.

  – Ирэн! – спазм рыданий сотряс худое тело. – Ирэн, пусть он выживет! Пусть вернется! Гладиатор... наемник... хоть раб! Мой Анри!!! Пусть вер-нет-ся!!!..