Текст книги "Изгнанники Эвитана. Дилогия (СИ)"

Автор книги: Ольга Ружникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 51 страниц)

  Глава десятая.

  Эвитан, Тенмар, поместье Кридель – замок Тенмар.

  1

  На размышления оказалось всего несколько дней. Так что ж удивляться, что Леон так ничего и не придумал?

  Ночи он проводил с пылкой Жюли. И в кои-то веки уже служанка выбивалась из сил первой. Каждая такая ночь казалась последней...

  Но что-то предпринять – выше его сил. Какими-то приготовлениями к отъезду занимался дядя. А у самого Леона опустились руки. Днем он либо бесцельно шатался по дому, либо в сопровождении эскорта бродил в окрестностях имения. А иногда просто лежал у себя в комнате. Часами глядел в ровный, белый потолок.

  Юноша пытался врать самому себе, что просто набирается сил. Перед дальней дорогой...

  Но настал день, когда он в это не поверил. Какая дорога?! Куда бежать?! Леон проехал через всю страну, мерз на дорогах, дрожал на постоялых дворах. Сходил с ума от страха – при виде любого человека в мундире! А в тех, кто в штатском, подозревал переодетых шпионов.

  А теперь – новый побег, в никуда?! У Леона больше нет сил. У любого рано или поздно наступает предел.

  В чём бы он ни был виновен – это уже слишком! Ему – всего семнадцать. И Леон вовсе не желал отцу смерти. Если б тот остался жив – сын жил бы сейчас дома и ни о чём не беспокоился.

  Как же он был счастлив прежде! И как это не ценил...

  Между отчаянием и надеждой Леон прометался пять дней. Порой начинало казаться, что всю опасность он выдумал. И что зря, поддавшись панике, выложил тайну дяде. А теперь нужно спешить в Лютену – всё рассказать Полине, предупредить! Ведь и она – в опасности из-за Леонова длинного языка. О ней-то он не подумал!

  Но ведь ему не приснились аж два разных отряда – на подъездах к Лиару, угрозы матери, ее бегство из монастыря! Значит, опасность – не только в его воображении! И не разоблаченным Леону ходить ровно столько дней, сколько нужно Карлотте, чтобы добраться до Ревинтера или Всеслава Словеонского.

  А потом – арест, Ауэнт... плаха!

  Нет, только не смерть! Нельзя казнить в семнадцать лет! Ведь Леон лишь совсем недавно стал совершеннолетним!

  Может, все-таки помилуют? Должны! Дядя Ив заступится, он – взрослый и умный. Он не бросит племянника в беде!

  Но дядя – всего лишь барон. Много ли у него влияния?

  А даже если не казнят... Пожизненное заключение. Сырые, осклизлые стены. Вечный, пробирающий до костей холод – ни на миг не согреться! – зимой. Невыносимая жара и духота – летом.

  Черствый хлеб, тухлая вода, безвкусная похлебка. Четыре серых выщербленных стены и окно в ржавую решетку.

  И крысы! Огромные, голодные, злые! Говорят, буйных узников связывают – и крысы обгрызают им носы и уши...

  Юный лорд в паническом ужасе сжимал руками виски. Зажмуривал глаза, чтобы прогнать леденящие кровь видения.

  Но порой не помогало ничего. Даже вино.

  Ни один человек в подлунном мире не заслуживает подобного! Даже будь Леон настоящим преступником... но он – всего лишь мальчишка! Не будь Леон сиротой, за которого некому заступиться, – кто бы тогда обрек его на тюрьму, хуже которой только бывшая монастырская камера Карлотты?!

  Вино... До смерти отца Леон никогда не пил крепкого вина. А если за ним придут, а он будет пьян и ничего не сможет сделать?!

  Леон мгновенно трезвел – от нового ужаса. И возвращались все страхи, лишь на миг заснувшие под действием хмеля.

  А если... если в комнате прячутся потайные двери? Вот под этими старомодными гобеленами? И неумолимые враги явятся, пока Леон спит?!

  Может, мать еще и не выдаст? Мало ли чем угрожала... Она же – его мама! Карлотта его родила – даже звери не бросают своих детенышей. Так неужели хоть одна из них продаст родного сына?

  Продаст! Почему, почему именно у него такая мать?!

  А когда Леона схватят – он и вовсе ничего не сможет сделать. Обвиняемых в таком преступлении судят без их участия.

  Кто такое придумал?! Почему человек не может сам себя защищать?! Кто решил, что судьбу Леона определят восемь или девять совсем не знающих его людей? А если они заявят, что это – не несчастный случай? Что он убил отца преднамеренно? Большинству из них это выгодно...

  А Леон не сможет доказать, что невиновен! Его там даже не будет.

  Что же делать?!

  2

  Стук в дверь раздался на шестой день после разговора с дядей. На шестой вечер. Около десяти часов.

  И с головы до ног прошиб ледяной пот. Жюли стучит не так. Ив Кридель – тем более.

  И окно, как назло, выходит на реку. Не на двор или дорогу к воротам!

  Юноша не слышал, чтобы кто-то приезжал. Но он не выходил из комнаты уже часа четыре. Тут могла прибыть хоть рота королевских солдат!

  Творец милосердный, проверял ли Леон сегодня пистолеты?!

  Неужели – прямо сейчас?! Лучше в сердце или в висок? В сердце, а то будешь валяться с пробитым черепом...

  Неужели действительно умирать – сегодня?! Этого не может быть! Творец милосердный и всепрощающий, еще хоть один день!..

  – Кто там?!

  – Клод Дарлен.

  Действительно его голос!

  – Не беспокойтесь, сударь. Я один.

  Сердце едва не зашлось от облегчения.

  Но какого змея ему здесь надо? Для чего притащился? Чтобы Леон пережил столько ужаса?!

  Мерзавец не обманул. И в самом деле – один!

  И уже при виде холодно усмехающейся рожи юноша сообразил, что должен оскорбиться. Что значит "не беспокойтесь"? Что этот простолюдин себе позволяет?!

  Леон покрепче сжал кулаки. И не сразу понял, на чём таком холодном и неудобном пытаются сомкнуться пальцы. Неудобном и непривычном...

  – Оружие – не игрушка, – всё так же насмешливо проронил секретаришка. Словно подслушал мысли! – Положите-ка куда-нибудь. А то еще ненароком пальнете. Как будете объяснять стрельбу в доме дяди? А если вызовут солдат? Вам ведь не нужны в доме королевские гвардейцы, а, ваша светлость?

  Так оскорбительно обратиться к лицу графского достоинства! Леон пристрелил бы Дарлена на месте, если б...

  Если б не подумал: а с чего негодяй вообще сюда явился? И не просто переступил порог, а еще и посмел оскорблять лорда?

  – Что вам угодно? – Леон попытался скопировать ледяную вежливость собеседника.

  А с кого еще брать пример наглости? С дядей Ивом никто не смеет и заикнуться в подобном тоне, хотя он – всего лишь барон.

  А Анри Тенмар наверняка никогда и не общался с таким отребьем!

  – Мне угодно, чтобы вы меня впустили, ваша светлость. То, что я имею вам сказать, – нагло ухмыльнулся Дарлен, – не для ушей слуг в коридоре.

  Никаких слуг юноша не заметил. Да и сам секретаришка – кто, если не слуга? Да что он о себе возомнил?!

  Но змеев простолюдин в кои-то веки прав. Лучше не вести таких разговоров на пороге. То, что прислуга не ошивается рядом сейчас, – не значит, что не явится и через минуту-другую.

  Что делать?! Разговаривать с нахалом наедине? Закрывшись в комнате? Конечно, вряд ли даже Дарлен решится убить лорда. Да еще и в доме своего нанимателя.

  Но вдруг... вдруг дядя с негодяем заодно?!

  Ухмылка секретаришки стала еще шире. Этот мерзавец что – точно мысли читает?

  Лорд Таррент с удовольствием захлопнул бы перед непрошенным визитером дверь. Но крестьянский сын – сильнее. И пистолета не испугается. Знает, что Леон не выстрелит.

  – Вы предпочитаете именно в коридоре говорить о вашем отце?

  Вот теперь – земля уходит из-под ног! Дарлен подслушал?! Или у Ива Криделя нет тайн от секретаря?

  Всё пропало!

  Юноша настолько ошалел, что позволил наглецу войти. Тот немедленно захлопнул дверь, лениво прошелся по ставшей вдруг тесной комнате. И с удобством развалился в кресле Леона. А тому небрежно махнул рукой на соседнее, гостевое.

  Юный лорд в полном шоке послушно сел. Продолжая обеими руками сжимать бесполезный пистолет. Лежащий теперь на коленях.

  И только тут опомнился:

  – Говорите, что вам нужно – и убирайтесь!.. – Леон чуть не прибавил "лакей". Но в последний миг – осекся. Почему-то.

  – Я бы на вашем месте так не выражался, ваша светлость. Особенно, если учесть...

  – Да что вы себе позволяете?!

  – ...что вы – убийца родного отца и любовник собственной мачехи. А свое кровавое преступление – гнуснейшее, надо сказать! – перевалили на родную сестру. Вы – редкостная мразь, Леон Таррент. А ну – сядь и руки опусти! – Дарлен лишь чуть повысил голос. А вскинувшегося юношу как к месту пришибло. Он вдруг понял, что секретарь очень опасен. Очень. – Дадите пощечину – получите сдачи, господин Граф-Твоя-Светлость. Можете, конечно, вызвать на дуэль. Но, во-первых – я не дворянин, а во-вторых – фехтую и стреляю лучше вас. И намного.

  Чехарда мыслей наконец оформилась в одну: Дарлена нужно убить. Немедленно! Потом можно сказать, что он напал первым. Это – лучше, чем позволить ему болтать...

  – Ну неужели вы думаете, об этом знаю я один? – рассмеялся наглый секретарь. – Давайте, убейте меня – если не промахнетесь, конечно. И считайте, что через несколько дней о подробностях ваших подвигов будут досконально осведомлены граф Бертольд Ревинтер и князь Всеслав Словеонский и Старградский. Как думаете, кто предпримет меры первым? – издевательски рассмеялся Дарлен. – Или ради вас они объединятся?

  – Чего вы хотите?! Денег?

  – Благодарю, я – не беден, – сухо ответил секретаришка. – И, в отличие от вас, смогу заработать еще – если потеряю нынешнее. Я хочу, чтобы вы отсюда убрались. Завтра же, с утра. Ваш дядя – достойный человек. Чиновник Ревинтера – уже в Тенмаре. Через несколько дней он будет здесь. Я не хочу, чтобы вас арестовали в доме барона Ива Криделя. Он не заслуживает подобного позора.

  А Леон заслуживает смерти?!

  – Я ясно выразился?

  Что сказал этот секретаришка? Чиновник в Тенмаре?!

  – Кто на меня донесет? Вы?!

  – Вы не поняли, ваша светлость? – расхохотался Дарлен. – На вас уже донесли. В настоящий момент ваша почтенная маменька обретается в загородном доме некоего Бертольда Ревинтера – знаете такого? И за бокалом вина торгуется с ним по поводу своей свободы. Ну и всяких мелочей – вроде возвращения к светской жизни. Вы же не думаете, надеюсь, что она действительно пропала? Очень скоро Карлотта Гарвиак "найдется", не беспокойтесь. Едва Ревинтер с ней договорится. Или появятся другие свидетели. Те, о ком я вам говорил, например. Кстати, за любовницу – я сейчас не о милейшей Жюли – тоже можете не волноваться. Она обязательно выйдет сухой из воды. Полина Лигуа, нир Кито, нир Таррент с некоторых пор помолвлена с Его Величеством Карлом Третьим. Не исключено, что свадьбу приурочат к вашей казни, лорд. Вы любите братишку? Как думаете, ему пойдет ваш титул?

  – Замолчите!..

  – Убирайтесь, Леон. И не вздумайте просить помощи у Ива Криделя. Если замараете его имя – у ваших преступлений добавится свидетелей. Это я обещаю.

  – Кто вы?! Вы и ваши... знакомые?! С чего вы взяли, что я вам поверю?

  – Я тот, кто знает, что по вам плачет плаха, ваша светлость. Этого довольно. Прощайте, лорд.

  Дарлен легким полувоенным движением поднялся с кресла. Кем он был – прежде, чем стать дядиным секретарем?!

  Всё так же лениво секретарь продефилировал мимо Леона. И без дальнейших слов покинул комнату. Не забыв захлопнуть дверь. Резко, но без малейшего лишнего шума.

  3

  Даже свадьба на стене сегодня веселее. А жених вообще будто подмигивает с гобелена. Не иначе – первую брачную ночь предвкушает.

  Ирия усмехнулась. Вот что бывает с мрачным кабинетом – если добавить свечей. И гобелен приветливее, и камин – ярче и жарче.

  А на большом блюде сочится золотистым жиром горячий гусь в румяных яблоках. И уж он-то поднимет настроение любому. Не хуже, чем жениху на гобелене...

  – Надо было перекусить перед ужином, – усмехнулся старик. Любуясь, как "племянница" радостно впилась зубами в гусиную ногу.

  А сам с явным удовольствием принялся за другую.

  – Это вы могли перекусить! – фыркнула девушка. – А меня ваши мегеры в корсет запихнули. С раннего утра. Поешь в нём, как же!

  – Бедный наш гость! – вдруг совершенно искренне и совсем молодо рассмеялся Ральф Тенмар. Отпивая приличный глоток вина. – Ты ему своим птичьим аппетитом всё удовольствие испортила.

  – Ага! – Сейчас, когда визит незваного гостя позади, вспоминать его лицо -удивительно весело. – Только мне-то как удовольствие портилось. Там на столе столько всего вкусного было... Кстати, теперь знаю, откуда у дам берется упомянутый вами "птичий аппетит".

  – И откуда же? – ухмыльнулся герцог.

  – А вот напяльте корсет – и сами узнаете! – Ирия едва удержалась, чтобы по-девчоночьи не показать язык. Совсем не подобающим аристократке образом.

  Старик сегодня – непривычно весел и прост в общении. И "племянница" с удовольствием ему подыграла.

  Но увы – разговор отлагательств не терпит. Всё, что выболтал Алан, пора передать названому дяде. И по возможности – подробно.

  – И что ты из этого поняла? – поинтересовался герцог. Подливая вина ей и себе.

  – Эйда не у Ревинтера. Она ему нужна, и он ее ищет.

  Лицо старика осталось бесстрастным. Бледным и спокойным. Как на большинстве его портретов.

  – Если ее выкрал не Ревинтер, то кто?

  – Кто угодно, – старый дракон явно ответил, не раздумывая.

  Готовился сказать именно это? Осведомлен больше, чем говорит?

  – Возможно, там, где ты скоро окажешься, будет больше возможностей узнать это.

  – И где же? – безмятежно улыбнулась Ирия. Гадая, не вернулись ли они к началу отношений? И успеет ли она дотянуться до ножа? Вдруг понадобится?

  – Я умираю, Ирэн.

  Вот те раз...

  – И до сегодняшнего дня я полагал, что у меня больше времени. Мой врач говорит, приступа можно ожидать в любой день или ночь. В прошлом году я едва не умер, Ирэн. В этом – умру. И не спорь. К моменту моей смерти тебя здесь быть не должно.

  Вновь полнятся бокалы. Темный рубин пенится в прозрачной хрустальной тюрьме.

  Руки Ральфа Тенмара не дрожат. Ничуть. Этот крепкий как дуб старик – смертельно болен? Знает ли Катрин?..

  – Знает, – словно прочел мысли Ирии герцог. – И ей будет очень тяжело остаться одной. Но я по вполне понятным причинам не прошу тебя скрасить ее старость. Разве что потом – если наступят лучшие времена. И если ты сама захочешь... А сейчас – выслушай меня! – оборвал он сам себя. – Не знаю, что на самом деле связывало тебя с Анри и связывает ли еще. Катрин считает – да, ты утверждаешь – нет. А истина, возможно, посредине. Время течет как река, Ирэн. Ничто не остается неизменным. Я сам хотел бы видеть тебя женой Анри и герцогиней Тенмар – в будущем. Но это решать тебе и ему – если переживете всё, что выпадет на вашу долю. И если захотите связать судьбу друг с другом. Собственно, я бы отдал тебя за любого из моих законных сыновей, Ирэн. Но ни одного из них рядом со мной нет. Поэтому тебе предстоит самой выбрать дальнейшую жизнь. За то время, что мне осталось, я могу устроить тебе брак с любым из холостых баронских сыновей – моих вассалов. Ни одного неженатого барона – достаточно молодого, чтобы ты могла им управлять, – в моём герцогстве нет, Ирэн, ты уж прости. Или я могу отправить тебя в Лютену. В качестве придворной дамы Алисы Ормхеймской, урожденной Марэ. Тоже, как помнишь, моей племянницы. Алиса почти не бывает в королевском дворце и не устраивает приемов. Тебе не придется видеться с Бертольдом Ревинтером. И всё же эта дорога – опаснее. Выбирай, Ирэн.

  Как странно играют в его глазах золотые блики... Стирают старость. Свечи обманчивы – показывают то, чего давно нет.

  Светлое золото – цвет янтаря. Если заглянуть в янтарный камень – в нем отразятся страны, давно стертые с карты неумолимым временем.

  Жаль, что ты умираешь, Ральф Тенмар.

  Никогда Ирия не думала, что станет о нем жалеть, но вот теперь... И хорошо, что она не попала в этот замок на поколение раньше. Нет риска совершить по отношению к Катрин чудовищную подлость. И даже не из любви, а... от одиночества. И из стремления забыть Всеслава.

  Пожалуй, сейчас понятно, откуда взялись легенды о драконах, похищающих прекрасных юных дев. Стоит только вспомнить герб Тенмаров...

  Обман свечей на краткий миг заставляет забыть о времени. Как красив был когда-то старый герцог – судя по портретам...

  Странно, что когда Ирия встретила в Лиаре Анри – измученного многодневной скачкой, измотанного каждодневными боями, толком не спавшего много недель, с ног до головы в своей и чужой крови, – вообще не разглядела в нем красоты. Пока не увидела портрет в замке...

  Почему Ирия не влюбилась в Анри? В героя, что пришел ее спасти? В действительно благородного человека?

  Почему – Всеслав?

  – Сколько у меня времени?

  – Пока не кончится это вино и не догорят угли в камине. На выбор должно быть время – ибо плата за любое решение высока. Выбирай.

  Свитки Судьбы. Есть выбор – и нет. Можно ступить лишь на одну из заранее определенных дорог. Но в твоей власти шагнуть туда самой, а не ждать, пока поволокут.

  Баронский сын? В тени отца. Кто помешает тому после смерти сеньора отдать невестку властям?

  И кто помешает бастарду герцога – тому, кто хапнет титул, – найти ее и разоблачить? Особенно барону Гамэлю. Этот вдобавок к корысти жаждет еще и мести.

  Но и первого мотива для большинства довольно, чтобы предать даже близкого родственника – не то что постороннего. А "Ирэн Вегрэ" удачливому герцогскому бастарду и искать не придется. Она останется в его владениях.

  Герцог – дурак? Нет, очень умен. Значит – не предложил бы выбор, где один из путей заведомо ведет в никуда.

  Ирия залпом выпила бокал. Горько. Ничего – сладко уже будет вряд ли. Вся сладость осталась за восстанием и Ауэнтом. Не говоря уже о монастыре!

  Пора осознать это. Повзрослеть. И не ждать от жизни больше, чем она может дать.

  Учись принимать горечь – и находить в ней свою прелесть. Пить полынное вино... Как учит Ральф Тенмар. Которому зачем-то нужно, чтобы одна глупая девчонка выжила.

  – Ваше рекомендательное письмо к герцогине Алисе Ормхеймской уже ведь готово? – Ирия пристально взглянула на старого дракона поверх пустого бокала.

  Ральф Тенмар так же залпом осушил свой:

  – Разумеется.

  4

  Все-таки дядя – благородный человек. Узнав об окончательном решении племянника, тут же снабдил его рекомендательным письмом к илладэнскому виконту Игнасио Веге.

  Никогда прежде Леон его не встречал. Впрочем, со многими ли он знаком? В его-то возрасте!

  А теперь именно Вега должен помочь беглецу миновать границу Аравинта.

  Услышав "Илладэн", лорд Таррент едва не пал духом. Представил еще три-четыре недели пути – теперь уже на юго-запад!

  Но дядя успокоил:

  – Виконт сейчас гостит у друга – баронета Мишеля Витэ. Это в Южном Тенмаре, – уточнил Ив Кридель.

  Ибо прочел на лице племянника его знание географии Эвитана вообще и Тенмара в частности.

  У себя в Лиаре лорд Таррент найдет любое имение! А для чего было изучать Юг? Разве Леон заранее знал, что Ревинтеры разрушат его жизнь?!

  – Ему можно доверять?! – вырвалось у юноши.

  Насколько же не по себе – под строгим, сдержанным взглядом! Может, дядя и не осуждает племянника. Но в глазах читается... что сам барон никогда ничего подобного не совершит.

  Или это уже мерещится? Ив Кридель оказался умнее, чем Леон думал. Значит -должен понимать, что в беду может попасть любой!

  – Игнасио Веге? Не во всём. Твоя история ему без надобности. Впрочем, не мне учить тебя врать, – грустно усмехнулся дядя. – Этим ремеслом ты владеешь лучше меня. Главное – не нарывайся с ним на ссору. Он – прекрасный фехтовальщик. Много лучше тебя уж точно, не обижайся, Леон.

  Так уже было! Проклятый секретаришка тоже похвалялся дуэльными талантами. Выставляя Леона на улицу!

  – Еще младший Вега – известный в Илладэне дуэлянт. Для него это – любимое развлечение, после... дам. К тому же, он – по-илладийски вспыльчив. Не поддавайся на его подначки. Впрочем, ты... сдержаннее твоей покойной сестры. Отшучивайся, но не позволяй себя оскорблять. Вега презирает трусов. В этом он – в отца.

  Леон молча закусил губу. Он бы тоже много кого презирал – будь у него живой папа! И никаких солдат, спешащих по его душу.

  – Не говори с ним о деле в присутствии кого бы то ни было. Хоть собственного камердинера. Впрочем, он с тобой не поедет...

  – Как?! Что это значит?..

  – То, что ты возьмешь с собой трех человек. Отбери самых проверенных. Я бы посоветовал Джека Майера, Френсиса Скотта и, пожалуй – Гарри Джонса. Впрочем – решай сам. Это – твои люди и твоя дорога. А ты – теперь взрослый. Но согласись – будет странно, если к Мишелю Витэ вдруг неожиданно в открытую приедет без приглашения лорд Леон Таррент – доселе с ним не знакомый. Потом он из поместья бесследно исчезнет, а эскорт уже без лорда отправится обратно в Лиар. Ты же не собираешься тащить в Аравинт пятьдесят человек. Тем более, у многих в Лиаре остались семьи.

  Дядя сказал это мягко и лишь слегка укоризненно. Но сделалось окончательно не по себе.

  Хоть и непонятно, почему. Они – люди лорда и обязаны его сопровождать, присягали ведь. Как же их долг своему господину?

  Впрочем, здесь дядя Ив прав. Какой верности ждать от невежественной черни? Особенно если она узнает причину изгнания сеньора!..

  Последняя ночь с Жюли – и потому особенно жаркая. Прощание с дядей – тот крепко пожал Леону руку. А утирающая слезы тетя расцеловала.

  Воспитанница Криделей не вышла – и хорошо. А уж наглой рожи секретаря изгнанник бы точно сейчас не выдержал!

  Неужели он теперь совсем один – навсегда?! И его путь лежит в никуда?!

  Людей он, конечно, отобрал не тех, кого назвал дядя. Барон Кридель, как оказалось, совсем не глуп. Но откуда ему знать лиарцев? Уж старого вояку Гарри Джонса и вовсе брать нельзя. Он еще отца учил владеть оружием! Если Джонс узнает правду...

  А камердинера действительно пришлось оставить.

  В полудне пути от поместья дяди отряд разделился. Эскорт по приказу лорда поскакал назад в Лиар. А сам лорд с тремя верными людьми – в южный Тенмар. В поместье незнакомого доселе баронета Мишеля Витэ. На встречу с таинственным Игнасио Вегой. Который – исходя из дядиного описания – Леону уже заранее не нравится.