Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 50 страниц)

Часть вторая

Одна жизнь – иногда захватывающая история. А тысячи жизней – зачастую статистика.

Мемуары основателя культа Огненной Кольчуги, который известен тем, что достиг нирваны в тот моменту когда действительно понял людей. Труд как содержащий слишком много горькой правды запрещен к прочтению.

То ли это оказалась не обычная печать телепортации, то ли работала она, преодолевая некие барьеры, но мгновенного переноса не получилось. Во время путешествия у всех было время подумать и представить себе, куда их может занести с легкой руки мага.

Хотя, зная злокозненность Оцелота, можно было предположить, что он нарочно вплел в печать замедляющий элемент. Подобные игры ведь очень забавны. Особенно для самих кошек, хотя и не для их жертв.

В общем, внутри плывущей посреди черной бесконечности сферы медленно нарастала паника. Обычно, чтобы догадаться о воздействии лавы на организм, достаточно доли секунды. По крайней мере, представления о том, где могут жить огненные, состоящие из камней твари (то есть демоны), у всех были примерно сходными, поэтому на выходе все, выплевывая ругательства, постарались сбиться поплотнее, чтобы хоть у кого-нибудь был шанс уцелеть. И только потом огляделись по сторонам.

Демонесса обернулась на грохот доспехов, увидела плотную кучу из людей и гномов и подняла бровь. Под ее изучающим взглядом все приняли натужно невинный вид и, вроде бы не совершая никаких движений, рассредоточились по местности, при этом отчаянно кося глазами по сторонам – интересно ведь осмотреться вокруг.

Сетэль с улыбкой поинтересовалась:

– Надеюсь, вы не считали наших милых питомцев настоящимидемонами?

Альтемир привычно впал в ступор, Ширш, также по обыкновению, решил выждать, поэтому Кьяру пришлось отдавить ногу только своему быстро соображающему и бесцеремонному брату. Пока Снор шипел от боли и глядел на вмятину на своем стальном ботинке, наугер устремил на демонессу взгляд, которым можно было колоть орехи, и невозмутимо заявил:

– Конечно же нет.

– Ой, да ладно. – Сетэль отвернулась, предоставляя всем возможность любоваться на свой чеканный профиль на фоне небосклона потрясающей красоты. – Насчет тебя, правда, у меня почти не было сомнений, ты-то меня давно знаешь. А вот все остальные, судя по всему, поражены до глубины души. Но на самом деле мы, демоны, живем здесь.

Все, увидев, как она приглашающим жестом повела рукой, расслабились и позволили себе оглядеться без риска заработать косоглазие и уронить собственное достоинство.

А поглядеть и впрямь было на что, даже при том очевидном факте, что после полуночи прошло не так уж много времени, и восточная кромка горизонта и не думала обрастать полосами света. Зато небо над головами выбравшихся из гномьих тоннелей было удивительно светлым – слегка голубоватым, слегка коричневым, создающим иллюзию легких сумерек и в то же время дававшим достаточно света.

– Здесь ночью всегда так, – милосердно пояснила Сетэль, увидев, что все гости задрали головы вверх, да так и не опустили их обратно.

Гномы и люди, переварив услышанное, успокоились и поглядели по сторонам. Ландшафт способствовал обзору. Волей Радимира отряд вынесло на поразительно ровную площадку почти на вершине громадной горы. Там, где склоны поднимались вверх, торчали камни странных форм, что наводило на мысль об их рукотворном происхождении. А глазастые и сведущие в горном деле гномы так и вовсе углядели ступеньки уходящей вниз дороги, но проверять свои догадки пока не спешили. Во многом потому, что площадка была ограничена скалой лишь с одной стороны. По всем другим краям быстро выстроились шеренги глядящих вниз любопытных.

Если кому-то не хватало света, льющегося с затянутого мягкими сумерками неба, то все, лежащее на страшной глубине внизу и достойное внимания, было заботливо подсвечено огоньками. Судя по тому, что искорки сбивались в кучки разных размеров, можно было предположить, что это домики или даже деревеньки. А у подножия горы с той стороны, куда спускалась подернутая туманом нить дороги, светилось целое созвездие.

Взгляды невольно двигались все дальше и дальше, и их владельцы опомнились, лишь увидев привычную ночную черноту, громадными волнами поднимающуюся над зубчатыми стенами по обе стороны. Снор, одним из первых сообразив, что это горы, задумчиво протянул:

– Так где же мы?

Кьяр спокойно пояснил:

– Почти дома, брат. Только чуть выше.

– Мы в Армон-Дароне?!

Сетэль, не желавшая делить внимание ни с кем, властно вмешалась:

– Именно. В горных долинах, если быть точным – в нашей стране, Эмпире. Но чтобы вполне оценить всю ее красоту, надо взглянуть поближе – поэтому я и предлагаю нам начать спускаться. Здесь хорошая дорога, и даже многочисленные лестницы ее не портят.

Все послушно потянулись за демонессой, и только гномы, обладающие совершенно определенным, реалистичным и приземленным складом ума, быстро перестали вертеть головами по сторонам и уставились себе под ноги. Кьяр первым сформулировал общую мысль:

– А собственно, зачем здесь дорога? Склон, по которому мы спускаемся, как я понимаю, естественно подходил для ее строительства. Но куда она вела и зачем ее строили?

Сетэль в притворном огорчении покачала головой:

– Я поражаюсь вам, гномам; нет бы наслаждаться видами природы, ведь отсюда, сверху, такой отличный обзор! Но вместо этого вам надо в прямом и переносном смысле докапываться. Это похвально. – Наугер, моргнув, уставился на внезапно улыбнувшуюся девушку. – Мы двигаемся по дороге, связывающей Аполей, мой родной город, и святилище Огненной Кольчуги, расположенное на вершине этой горы.

Кьяр, почесав в затылке и попытавшись вспомнить хоть что-нибудь, похожее на святилище, потерпел поражение и честно в этом признался. Сетэль вздохнула:

– Теперь я попрошу вашего внимания, уважаемые гномы. Наш пушистый гость из великих степей слушает нас неотрывно и вряд ли ослабит свое внимание, а вот моему дорогому человечку я бы посоветовала перестать таиться и прислушиваться лишь эпизодически.

Альтемир фыркнул, сообразил, что попался, и под смешки гномов насупился, даже отдалившись от Сетэли на полшага. Но слушать стал куда внимательней, что и отметила демонесса:

– Итак, можно начинать. И начну я с того, чего никто из вас, разумеется, не знает: с природы демонов. Как все уже поняли, те создания из камня и огня, которые не столь давно затопили Армон-Дарон, то есть страну гномов, – это лишь наши творения. – Демонесса легко, не сбавляя шага, шевельнула кистью руки, несколько булыжников с обочины поднялись в воздух, попутно окутываясь пламенем, и составили озадаченно замершего рогатого демона-тарана. Тварь приглушенно, с явным удовольствием рыкнула, когда ее почесали за одним из рогов, и после еще одного жеста своей создательницы распалась обратно на составляющие валуны. – Пламя повинуется нам, а каждый камень помнит то время, когда он был жидким и раскаленным, поэтому в данном искусстве мы, демоны, можем соперничать с гномьими чародеями. Увы, использовать наших зверушек в качестве домашних любимцев не особо получается: нас они не обжигают, но вот обстановка, тонкие ткани и густой ворс ковров от них страдает сильно. Ну и, конечно, картины. Так, о чем это я…

Все молчали, судорожно пытаясь уместить в сознании поразительные картины громадных огненных бестий, сидящих в конуре или бегающих за палкой, а может быть, мирно урчащих на коврике перед очагом. Впрочем, нет, коврик здесь совершенно не к месту. Сетэль, заметив, что в ближайшее время никто не сможет галантно напомнить ей, о чем же она говорила раньше, едва слышно вздохнула и сделала все сама:

– Ага, точно. Так вот, наши настоящие тела похожи на то, в котором сейчас нахожусь я и которое вы все имеете счастье лицезреть, а некоторые, – демонесса лукаво улыбнулась, – успели даже потрогать.

Сзади донесся натужный кашель поперхнувшегося Альтемира. Все остальные кивнули, воздавая должное великолепному виду девушки, даже гномы, о чьих стандартах красоты было известно лишь то, что они очень-очень странные.

– В то же время, – продолжила Сетэль, – есть и другие демоны. Фениксы. Вы зовете их высшими демонами, и в чем-то вы правы – они обладают великими силами. Даже моя скромная персона, отчасти известная в нашем Эмпире, может лишь пытаться соперничать с любым из них в мощи. Но на самом деле они тоже когда-то были подобны нам – до тех пор, пока не сделали свой выбор.

Демонесса многозначительно замолкла, благосклонно позволив Ширшу себя подбодрить:

«Пожалуйста, не надо таких долгих пауз, нам всем было бы безумно интересно узнать, что может превратить создание примерно моего размера в огненную пташку, в которую даже я не решаюсь запустить когти».

Сетэль, явно ожидавшая другой формулировки фразы (к примеру, «что может превратить в феникса столь прекрасное создание, как вы, Сетэль»), сморщила носик, но ответила без дальнейших промедлений:

– И здесь мы должны снова вернуться к одной вещи, на которую никто из вас не обратил внимания. Нас, демонов, не обжигает пламя, мы общаемся с ним на равных и даже можем жить в нем. Но почему это именно так, а не иначе?

Гномы, не привыкшие к метафизическим и философским вопросам, сразу же сошли с дистанции, скрежеща заклинившими извилинами и рассыпая во все стороны искры мыслительного процесса. Ширш, который, как истинный кот, любил огонь немногим больше воды, почуял, что вопрос риторический, затаился и принялся выжидать ответа. Альтемир же захватил наживку всеми челюстями, задумавшись глубоко и небезрезультатно. Как с удовольствием отметила Сетэль, бесцеремонно забравшись паладину в голову, парень вполне мог дойти до решения самостоятельно – года через два, разумеется.

– Потому что такова наша природа. – Простота (вместе с вопиющей бесполезностью) ответа, данного демонессой, на несколько мгновений ошарашила всех. – Но разумеется, я все расскажу подробно. – Коллективный вздох облегчения. – Подробно и с самого начала – с истории культа Огненной Кольчуги.

Сетэль глянула на вытянувшиеся лица своих слушателей и рассмеялась:

– Ой, да не бойтесь вы так, я сама всегда засыпала, когда меня пытались пичкать древними, потрепанными молью событиями давно минувших веков. И правильно делала, как оказалось. Потом, когда я стала верховной жрицей культа, сама все отлично выучила из книг. Культ Огненной Кольчуги сейчас – таинственная организация, строго хранящая свои секреты. Нынче это тем более легко делать, что следить за собой я могу… а других последователей не осталось. – Демонесса вздохнула, на сей раз совершенно искренне и так тяжко, что даже Альтемир, на мгновение забывшись, испытал жалость к проклятому порождению бездны. – В частности, потому, что цель культа была потеряна давным-давно. И теперь среди демонов есть те, кто вообще не верит в существование людей. Ну а о пополнении рядов нашего культа в таких условиях и говорить не приходится.

Все имперцы почтительно и печально хранили молчание. Сетэль шмыгнула носом, потом выпрямилась, расправила плечи и с радостной улыбкой завершила:

– Но теперь-то все изменится, и отныне именно я, единственная сохранившая веру во всей полноте, возрожу наш культ! Разумеется, с помощью моего зайчика, столь самоотверженно бросившегося меня спасать там, в подземной тюрьме. – Демонесса, внезапно обернувшись, стрельнула глазками в Альтемира, заставив его снова покраснеть и раскашляться, а главное, подавиться всякими гадкими словами, вроде «не буду я тебе помогать, демоница!». – Ну так вот, – продолжила Сетэль, дождавшись относительной тишины, – кольчуга символизирует тесную, неразрывную связь между кольцами, то есть людьми и покровительствующими им демонами.

Все снова мгновенно замерли и даже задержали дыхание, чувствуя, как новые впечатления сталкиваются с уже имеющимися представлениями в их разуме. Сталкиваются на огромной скорости – со всеми вытекающими последствиями. Демонесса огляделась и удивленно подняла брови:

– Эй, что это с вами? Вас так поражает, что я говорю общеизвестные вещи? Ну извините, я не была уверена, что вы все это знаете! – Красотка обиженно надула губки, сложила руки на груди и порывисто отвернулась, взмахивая шикарной волной волос.

Кьяр, прокашлявшись, все еще хриплым голосом заявил:

– Нет-нет, что вы, уважаемая Сетэль, дело вовсе не в этом. Насколько я понимаю, нам не стоит просить вас повторять ваши слова, дабы убедиться, что мы все поняли верно. Но и вы должны нас понять – то, что мы сейчас услышали, звучит настолько дико и непривычно… Демоны, покровительствующие кому-то…

Сетэль снова повернулась ко всем остальным, в ее широко распахнутых глазах плескалось безграничное изумление:

– А как же еще может быть?

– Ну, – наугер замялся, – люди знают о демонах в основном из книг и трактатов. В основном посвященных тому, как истреблять этих богомерзких тварей.

Глаза Сетэли расширились еще больше, она повернулась к мрачно насупленному Альтемиру, который сам по себе был сплошным ответом на ее безмолвный вопрос. Гном, кашлянув для привлечения внимания, продолжил:

– Наш спутник Альтемир – паладин, воин Церкви, и истребление демонов, и защита от них простых людей – его прямая обязанность, которой он, к слову, занимался давно и с успехом. В том числе и бок о бок с нами, грешными. Так что уж прости его, уважаемая госпожа. – Демонесса медленно, словно не до конца веря в реальность происходящего, кивнула. – И даже мы, гномы, сталкивались в основном с вашими созданиями, и эти каменно-лавовые твари были готовы разорвать нас на клочки. Единственным из всего подгорного народа, кто знал о демонах хоть что-то еще, был я, и прежде всего потому, что уже встречался с тобой лично, Сетэль. Снор, пока не лезь с вопросами, где и когда это произошло, я все расскажу в свое время. – Ярл, понятливо кивнул, отстал. Подобная покладистость не была свойственна ни гномам вообще, ни ему самому в частности, но Снор уже привык доверять своему брату во всем, что не относилось к материальным сторонам реальности, и благоразумно не совал нос в магические проблемы. Наугер глянул на него и весомо завершил свою краткую речь: – Но даже у меня демоны в первую очередь ассоциируются с чем-то горячим, тяжелым, быстрым, безжалостным и опасным.

Все закивали, подтверждая, что их представления о демонах не сильно отличаются. Сетэль, поразмыслив немного, решительно кивнула и, только что не засучив рукава, ринулась ликвидировать позорную безграмотность своего ближайшего окружения:

– Пламя даровано нам, демонам, не случайно. Оно так же изменчиво, как страсти и устремления души; хотя, честно говоря, чуть менее изменчиво. Поэтому тот, кому подвластен огонь, может когда-нибудь научиться ладить со всеми остальными, в частности с людьми. Альтемир, зайчик, не гляди на меня такой букой. – Паладин снова покраснел, но суровость из взгляда не убрал, выражая готовность доказать, что из любого правила найдутся исключения, и уж с ним-то общий язык демон не найдет никогда. – Разумеется, культ Огненной Кольчуги обладал древними секретами долженствующих тренировок, чтобы те, кто желал посвятить свою жизнь служению людям, имели больше шансов на успех. Но здесь все было не так просто, как может показаться, и даже я не могу представить всей сложности ситуации. Я родилась уже в то время, когда о людях можно было прочитать только в книжках. Многие демоны уже тогда считали, что больше никогда с ними не увидятся, да и отлично – мало кому хотелось учиться долгие годы, да еще и не иметь в итоге гарантированного успеха. А потом пришли фениксы. Вернее, потом они появились.

Сетэль замолкла на мгновение, собираясь с мыслями, и продолжила уже другим, более напряженным тоном:

– Изначально, очевидно, это были такие же демоны, как и мы. Но долгие тренировки и не самый легкий путь, каким шли мы, почитатели Огненной Кольчуги, их не привлек, и очень многие отступились. И вот здесь в дело вступает высшая магия. Собеседников, хорошо разбирающихся в предмете, найти нелегко, а тех, кто видел эти события собственными глазами, уже не осталось. Так что можно лишь строить догадки, пусть и сколь угодно блестящие. Итак, отступившие демоны обратились к другому источнику силы, изливающейся в наш мир, – к солнцу над нашими головами. Отказавшись от священного алого пламени, они посвятили себя пламени желтому и изменились целиком, приобретя совершенно иные силы и начав жить по иным законам. Их сила сродни солнечному свету – она может быть направлена в помощь не одному человеку, но многим, и число этого множества, разумеется, зависит от силы самого демона. И что самое страшное – эта сила, как и солнечный свет, равнодушна. Они равнодушно относятся не только к своим собратьям-демонам, считая их просто своими подданными и признавая только власть абсолютной Силы. Для фениксов и сами люди – не кто-то значительный, не тот, кому посвящают всю жизнь: для них они не более чем стадо, нуждающееся в пастухе.

Альтемир, в течение последних минут игравший желваками, внезапно резко вмешался:

– Это мы и сами знаем! Еще что-нибудь?

Сетэль, явно не ожидавшая от паладина подобных слов, удивленно воззрилась на него и с некоторым успокоением заметила, что он все-таки смутился, устыдившись своей неожиданной вспышки. Лишь затем демонесса заговорила вновь:

– Но высших демонов было мало, очень мало, их и сейчас считаные единицы. Далеко не каждый обладает должной силой и стремлением идти до конца любой ценой. И хотя каждый феникс был очень силен даже в давние времена, мы побеждали их, тесня на север. В конце концов они оказались заперты на одной-единственной горе – на нашем священном дремавшем вулкане, и в тот момент, когда моя Алая Армия двинулась на последний приступ, все изменилось. Я не знаю, что фениксы нашептали духу горы, но поначалу он пришел в ярость, разрушая все вокруг. Именно в эти краткие мгновения, уважаемые гномы, вершилась судьба вашего клана. А затем наши враги, служащие желтому огню, но все еще не отрешившиеся от своей природы, объединили гнев горных недр со своей солнечной силой. И наша близкая победа обернулась почти мгновенным поражением.

Сетэль, умолкнув, немого прошлась в тишине, и никто не осмелился ее поторопить. Лишь вновь собравшись с духом и одолев свои воспоминания, демонесса скороговоркой закончила:

– Конечно, мы сопротивлялись. Но теперь враги не уступали нам по силе, да и все прочие демоны оказались равнодушны к нашей борьбе, лишь бы только в их дом не постучалась война. Алая Армия через несколько десятилетий упорного, но безнадежного противостояния была разбита, Огненная Кольчуга разорвалась под напором стаи Солнечных птиц, наше святилище на горе было стерто с лица земли, а меня саму лишили сознания и воли. Разумеется, меня легче было бы просто прикончить, но мои способности к созданию младших демонов невероятны, никто не может даже приблизиться к подобным результатам – и победители решили наложить на меня спутывающее проклятие, а мою силу использовать для создания армий. И здесь они, хвала огню, просчитались. Иногда, как вы уже видели, мне удавалось прийти в себя и помочь вам, так как я чувствовала, что если кто-нибудь меня и спасет, то только ваш героический отряд. И мои ожидания сбылись. – Девушка попробовала было томно взглянуть на Альтемира, но паладин упорно смотрел прямо перед собой – впечатляющий трюк, когда спускаешься по лестнице и умудряешься не упасть.

В молчании прошла еще минута, после чего Ширш, способный анализировать действительность и, в отличие от паладина, не дававший опрометчивых клятв уничтожить демонессу любой ценой, изложил свои опасения:

«Сетэль, да простится мне этот вопрос, но что сейчас изменилось? Разве фениксы стали слабее или мы обрели какую-то неведомую и невиданную силу?»

– Нет, что ты, ничего подобного не произошло. – Сетэль тем не менее мечтательно улыбалась. – Произошло нечто гораздо более приятное. Фениксы, захватывая власть, обещали всем остальным, что, образно говоря, придут и молча сделают за них всю работу – найдут людей и окажут им покровительство. Наши граждане, от природы ленивые, но чувствующие угрызения совести по поводу своего неисполненного предназначения, с радостью согласились. И тогда огненные пташки развернули глобальный план действий, решив подчинить себе не только людей, но и всех остальных, кого им удастся найти. В конце концов, если ты хочешь окружить кого-то постоянным вниманием, проще всего его поработить. Поэтому и было тщательно подготовлено, а затем и осуществлено нападение на Армон-Дарон, чтобы все гномы, оказавшись под пятой угнетателей, одновременно получили всестороннюю заботу и идеальный порядок жизни – ведь фениксы куда лучше вас знают, как вам надо жить. – Демонесса состроила гримаску, видимо вспомнив что-то из своей богатой на события биографии.

– Но теперь, когда их план провалился, все в смятении – в умах разброд и шатание. Разумеется, продлится это недолго, фениксы скоро бросятся закручивать гайки, но нам должно хватить. Нас вполне достаточно для того, чтобы провести первую успешную акцию, – и тогда Алая Армия вновь восстанет из пепла! Во многих местах еще сохранились наши старые связи, подполье должно откликнуться на зов освободительных сил всего демонического народа!

– Да-да, разумеется, мы тоже искренне надеемся, что так и будет. – Кьяр мягко остановил восторженные излияния Сетэли. – И в то же время не могу не спросить: а что подразумевается под первой успешной акцией?

– О, это просто. – Демонесса указала рукой на россыпь огней у подножия, которая за время разговора значительно приблизилась, и теперь зоркий глаз мог разглядеть улочки и контуры больших и особо важных зданий. И этот глаз также мог разглядеть, что весь сонм огоньков, подобно мошкаре вокруг лампы, кружится вокруг центрального, явно огромного и мощного источника света. – Мы должны освободить Аполей, мой родной город. После того как враг будет изгнан отсюда, весть о нашем славном возвращении пронесется по всему Эмпиру. Не бойтесь, я уже знаю, что мы будем делать дальше. – Девушка на мгновение замолкла, покусывая ноготь, и с потрясающей непосредственностью отметила: – Хотя и не очень понимаю, что нам делать сейчас. Когда Аполей был захвачен, здесь во избежание дальнейших беспорядков – все-таки Алая Армия пошла отсюда и была здесь особенно сильна – остался один из фениксов. Вон его видно, сияет в темноте. Проклятая тварь сбросила с постамента на центральной площади мою статую и взгромоздилась туда сама. О, как долго я ждала момента, когда ее можно будет оттуда скинуть…

«Но как это сделать, мы не знаем», – с убийственной ясностью подытожил Ширш.

Сетэль потупилась:

– Да, именно так. Даже если бы сейчас в моем распоряжении находились все мои силы, я все равно не смогла бы справиться с фениксом в одиночку. А ведь долгий плен истощил мои резервы, и я, боюсь, смогу восстановиться полностью лишь к тем дням, когда мы будем штурмовать великий северный вулкан и вытопчем заразу полностью!

Кьяр, усмехнувшись, решил для себя, что оптимизм их спутницы был, разумеется отчасти, забавен, но все же приятен. И даже внушал некую надежду на благополучный исход предприятия. Но все же надо было с чего-то начинать, и поэтому наугер спросил:

– Так или иначе, у нас есть некоторое время на размышления. Враги вряд ли знают, что мы объединились, выбрались из Армон-Дарона в Эмпир и находимся именно здесь, почти совсем под боком. Может быть, уважаемая Сетэль знает какое-нибудь спокойное, но достаточно удобное местечко? – Гном, увидев выражение лица демонессы, тут же с невинным видом пояснил: – Ну место, откуда мы, не медля ни одной лишней секунды, начнем свой освободительный поход?

– Есть такое. – Лицо Сетэли озарилось легкой улыбкой. – Строго говоря, именно туда я вас и вела, ну а раз вы сами напросились, то, значит, мы не просто так стали союзниками, но обладаем еще и общностью душевных устремлений. Это удивительная редкость, потрясающий дар судьбы нам!

– За это надо выпить! – бодро поддержал Снор, получил уничижительный взгляд и слегка поутих, но глядел по-прежнему с надеждой, хотя и понимал, что черного подгорного эля здесь точно не водится.

Демонесса, смягчившись, заметила:

– Надеюсь, вы сами понимаете, что напиваться до скотского состояния вредно не только в данных конкретных обстоятельствах, но и вообще.

Все дружно и совершенно искренне закивали, ведь ни у кого из гномов никогда в жизни даже не двоилось в глазах, потому что сразу после краткого отдыха надо было опять вставать к наковальне, и душевно врезать себе по пальцу с дурных глаз не хотелось никому. Имперские же солдаты, подчиняясь убежденному трезвеннику Альтемиру, если и имели вредные привычки, то быстро от них избавились. Сетэль, узрев подобное похвальное единодушие, окончательно подобрела и заговорщическим тоном сообщила:

– Это хорошо, если никто из вас не испортит впечатления. В том месте, куда мы идем, до сих пор поминают добрым словом Алую Армию и ее предводительницу.

Разговоры затянулись надолго, поэтому момент, когда склон стал более пологим, а по бокам замелькали сады, наступил незаметно. Вдалеке виднелись размытые сумерками очертания домиков и, очевидно, сараев. Ни в одном из окон не горел свет по причине раннего времени, хотя не приходилось сомневаться, что труженики полей везде одинаковы и скоро выберутся на свежий воздух. Было совершенно очевидно, что толпа вооруженных до зубов и забронированных до бровей субъектов весьма подозрительного вида вызовет у очевидцев этого события по меньшей мере глубокую задумчивость, поэтому решено было поспешить.

Город был виден все лучше и лучше, проступая из легкого полумрака уже не цепочками огней и не отдельными, наиболее значительными и внушительными зданиями, а общими планами. Архитектура, что не удивило Альтемира, была совершенно непривычной человеческому глазу – плоские крыши, многочисленные колоннады, внутренние дворики, в которых мягко мерцала водная гладь небольших прудов, и обилие светлых тонов. Главная площадь с той небольшой высоты, где сейчас все и стояли, была видна как на ладони. Вокруг центральной стелы кольцом журчали фонтаны, сама колонна была исполнена из белого камня с непривычными вертикальными ребрами на боках, а на ее вершине, больше походя на диковинную статую, сидел феникс, глядящий на север. Сидел он, высокомерно повернувшись к отряду героев хвостом, и не проявлял к нему никакого интереса. Да и вообще, как с удивлением отметил паладин, Солнечная птица сейчас походила на неяркий бумажный фонарик, сияя приглушенным светом и явно не ожидая опасности.

А вот чего в городе не было вообще, так это каких-либо укреплений. Небольшие декоративные садики возле домов ограничивали лишь густые, аккуратно подстриженные живые изгороди, но ни стен, ни рва, ни даже символической канавки, отделяющей город от варварских орд и вражеских полчищ, не было и в помине. Сетэль услышала недоуменные вопросы гномов, увидела круглые глаза паладина и поняла, что ей самой пора изумляться:

– Это настолько необходимо? Все эти нагромождения камня, высокие, и, как вы говорите, неприступные… Или глубокие непроходимые рвы, с кольями на дне или с водой и обитающей в ней хищной живностью… А зачем? – Демонесса явно прилагала усилия, чтобы воспринять новые образы и впечатления. – Может быть, я чего-то не понимаю, но в них же нет ни капли стиля, эстетики, гармонии, в конце концов!

– Зато, когда враги свалятся в ров или задержатся, думая, как его переходить, их можно нашпиговать арбалетными болтами, – весомо заметил Снор. – Да и подкоп не сделаешь.

– А еще удобно лить со стен кипящую смолу, забрасывать врага камнями, разумеется, про лучников и арбалетчиков не забыть. Да и боевые маги очень неплохо себя показывают, – мечтательно забывшись, вставил свое слово Альтемир. – Только нельзя забывать про приставные лестницы – отталкивать! А уж по всему остальному, вроде крючьев, башен, катапульт и таранов, разговор особый.

Сетэль, переварив услышанное, очень своеобразно улыбнулась. Здесь смешалось и лукавство, и радость по поводу собственной исключительной мудрости, и облегчение от того, что ей все-таки удалось разобраться в том, что имели в виду эти странные смертные.

– Я хочу, чтобы вы восприняли мои слова, по возможности, спокойно, потому что, судя по вашим высказываниям, они могут стать настоящим потрясением для вас. Но мы, демоны, не воюем – по крайней мере, так, чтобы нам понадобились стены, стрелы и, – демонессу передернуло, – кипящая смола. Фи, ужасно. От нее же потом вовек не отмоешься.

– Тем, над кем перевернулся котел, обычно уже без разницы, – вполголоса буркнул Альтемир, но послушать все-таки соизволил.

Девушка отблагодарила его милой улыбкой и продолжила:

– Так вот, нам, демонам, делить совершенно нечего – за долгие годы жизни каждый из нас находит себе ремесло по душе, а все конфликты мы разрешаем беседой. Даже когда почва для раздора все-таки нашлась и Алая Армия схлестнулась с фениксами за свободу для наших подопечных, обе стороны не решились нарушать привычный уклад жизни Эмпира. Для войны были выделены специальные места, сейчас представляющие собой не более чем выжженные полосы земли. Одна из них находится сразу на северной окраине города, где происходила битва за Аполей. Ну и когда мы будем двигаться на север, увидим еще много таких. О, мы почти пришли.

Демонесса уверенно повела всех к стоящему наособицу большому строению. Даже притом, что от него до ближайших домов было чуть ли не полсотни шагов, протоптанная тропа поражала своей шириной. Окна на обоих этажах, несмотря даже на поздний час, когда так поздно, что уже рано, светились тусклым, но ровным светом. Уже одних этих признаков было достаточно, чтобы понять, куда направила свои стопы Сетэль. Гномы, особо чувствительные к подобного рода вещам, покрутили носами, и Кьяр авторитетно заявил:

– Это трактир. И там есть эль.

Демонесса, благосклонно кивнув в ответ на удачную догадку, подошла к двери и толкнула ее.

Все зашедшие внутрь лишний раз убедились в том, что демонам нельзя доверять – настолько иной была вся их жизнь и культура. По мнению видавших виды солдат Альтемира, это ужасное заведение не имело никакого права гордо именоваться трактиром. Вместо положенной по обычаю гнилой соломы или шелухи от семечек и орехов вперемешку с отрубившимися завсегдатаями здесь пол был выстлан камнем, и столь гладким, что в нем при желании можно было увидеть свое отражение. Свет внутри был действительно мягким, но достаточно ярким, а наружу почти не проникал потому, что на всех окнах красовались занавесочки. Никто не валялся под столами, пуская радужные слюни после героической схватки на табуретках, никто не щеголял синяками в форме пивных кружек, никто не храпел на весь зал, уцепившись руками за стойку и не желая ее отпускать даже после того, как трактирщик брался за дубинку. Все обширное пространство зала было поделено на уютные закутки, где располагались столики в окружении низких скамеек, на которых при желании можно было даже возлежать. По углам стояли украшенные изящной резьбой кадки с растениями, подобные которым в Империи стояли только в храмах. Но добил всех вышибала привычных глазу габаритов, отложивший в сторону книжку и начавший методично пересчитывать входящих.