Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 50 страниц)

Меньшие вожди, услыхав рев рогов, оповещающий о тревоге, уже собрались к шатру Краг-зула. Верховный глава всего рода заров, сидя на холке своего аптара, почтительно обвел молчащих ящеров взглядом и прошипел:

– Нас-с предали. Проклятые кирсс-сы укус-сили лапу, кормившую их. Теперь они идут против нас-с. – Вожди быстро переглянулись, Краг-зул угрожающе лязгнул челюстями, пресекая ненужные разговоры. – Поднимайте с-свои племена. Предатели оказалис-сь нас-столько глупы, что пришли к нам с-сами. Мы ударим по ним немедля, уничтожив вс-сех, до пос-следнего котенка! Я поведу вас-с в бой!

Зар закончил свою речь как положено: перехватил посох обеими лапами, воздел его вверх и потряс, сопровождая все это ревом. Младшие вожди ответили согласным рыком и разбежались по своим племенам – выводить отряды на бой. А Краг-зул, не теряя времени даром, уколол своего аптара под роговой щит, понукая его двигаться вперед. На восход, откуда приближались вероломные кирссы.

Каменный Кулак, если смотреть сверху, напоминал разворошенный муравейник. По террасам на горном склоне спускались отряды гномов, присоединяясь к бойцам Снора, которые уже собрались на площади перед внутренними воротами. Каждый отряд тут же формировал свой собственный строй, закрытый с боков и даже сверху щитами. Это построение не только было похоже на черепаху, оно еще и называлось панцирем. В его недрах скрывались арбалетчики, которые умели стрелять в открывающиеся на мгновение щели между щитами. А в ближнем бою панцирь ощетинивался копьями, превращаясь в противоестественную помесь броненосца и ежа. Вдобавок в каждом таком построении был наугер, а то и не один – гномы, конечно, от природы были устойчивы к магии, но полагаться в бою на одну свою врожденную сопротивляемость, вполне разумно, не собирались.

Подгорные жители в силу традиций сражались только в строю, они привыкли, чтобы вокруг них находились либо надежные своды тоннеля, либо боевые товарищи. Изредка, конечно, встречались отряды, не признававшие боя плечом к плечу. В основном это были следопыты и бывшие рудокопы, промышляющие охотой на подземных тварей, против которых ловкость и скорость важнее количества и слаженности. Имелись следопыты и в гарнизоне Кулака, однако немного, чуть больше полусотни.

Снор, как командир и ответственный за своих бойцов, обходил строй кругом, осматривая броню, оружие и снаряжение – в бою гномы поддерживали друг друга, а потому и зависели не только от себя. Если твой сосед поленился и не перековал помятые стальные полосы на щите, он не только сам может погибнуть, но еще и тебя подвести. Где погибал один гном, появлялась опасность для всего строя.

Кьяр шел рядом с братом, опираясь на науг, как на трость. Время от времени он, прищурившись, разгонял своей магией небольшие камушки и метал их в слабые, по его мнению, места строя. Пока что ни одной настоящей бреши в обороне не нашлось, щиты неизменно выдерживали удары, а держащие их гномы только похохатывали. Наугер усмехался в ответ и двигался дальше, высматривая новую жертву.

Обойдя строй кругом, ярл остановился в его голове. На самом деле гномьи порядки обычно имели форму круга, чтобы враг не смог ударить в тыл – подгорные воители совершенно не боялись сражаться в окружении, и зачастую их отряд выбирался из кольца по трупам. Так что головой строя можно было считать ту часть, которая была обращена в сторону будущей атаки. Ярлу было отведено почетное место в первом ряду, дабы он имел возможность первым вступить в схватку. Кьяр привычно располагался чуть глубже в боевом порядке, у брата за спиной. Сейчас, пока оба брата еще не заняли свои места, строй был похож на стену, из основания которой вытащили пару булыжников.

Наугер закинул свое оружие в петлю на поясе, внимательно осмотрел собственную броню и решил, что лучше момента сообщить брату одну маленькую тайну ему не найти.

– Снор? – Кьяр проговорил это негромко, и ярл сразу насторожился, сообразив, что лишних ушей при этом разговоре быть не должно. А значит, чтобы не привлечь ничьего внимания, и ему самому орать не следовало.

– Да?

– Имперцы идут не одни.

– В смысле?

– Они нашли себе новых союзников. Я чуть бороду не съел, когда увидел каких.

– Не трави душу, говори уже!

– С ними идут степные бестии.

Снор, несмотря на предупреждение брата, выкатил глаза, попытался что-то сказать, да так и встал в ступор с открытым ртом. Под его шлемом зашевелились шестеренки, приводящие в действие неторопливую машину гномьего интеллекта. Пытаясь что-то сказать, ярл пошевелил челюстью и развел руки в стороны, но успеха с первой попытки не достиг. Наконец, фыркнув и изумленно хохотнув, он взял себя в руки, нахмурился и выдал:

– Че?

– Че слышал, техническая интеллигенция. Две армии идут поодаль, но явно в одном направлении и с общей целью. К тому же во главе бестий, собственно, и идет Оцелот.

– У него что, совсем крышу сорвало от собственной гениальности?!

– Нет, видимо, они действительно союзники. Бестий же два вида, если ты помнишь. Ящерицы сидят у нас под стенами. А с людьми идут такие пушистые… В Империи во дворах таких же держат, только поменьше, твою мать, забыл, как их звать. Наверное, тут что-то неспроста. Но так или иначе…

– Хорош. – Практичный ярл сразу выделил из слов брата то, что его больше всего интересовало. – Это другие бестии? И они будут воевать с теми, которые осадили Кулак?

Наугер осторожно кивнул, пока не понимая, что решил Снор:

– Похоже на то…

– Ну так и отлично. Тогда они и наши союзники. Если уж с ними имперцы договорились, тем более архимаг и церковник, то нам и подавно все равно. Мы им только помогали грызться сто лет назад, ничего личного тут нет. Все, кончай трепаться, пора драться. В строй, братишка!

Кьяр озадаченно заморгал. Потом на его лице появилась широкая, чуть дурацкая улыбка, которую никакими усилиями было не убрать. Как все, оказывается, просто. Те, кто дерутся с нашими врагами, – наши друзья. И долго думать не надо.

Продолжая усмехаться, наугер занял свое место в строю. Снор влез следом, закрыл последнюю брешь в стене щитов и скомандовал:

– Открывай ворота! Подымай решетки! Вперед!

На стенах осажденного стойбища началось шевеление – видимо, сидящие там люди и карлики как-то прознали, что к ним подошла помощь, и намерились сделать вылазку. Однако все это посторонние мелочи. Главной целью сейчас были предатели-кирссы и их вождь-молокосос, и Краг-зул отмахивался от остального, как от досадной помехи. В конце концов, защитники не смогли сделать чего-либо серьезного за все время осады, кроме как удерживать свои стены. Сил у них не прибавилось, а потому и опасности они особой не представляли. Отряд, оставленный держать кольцо осады, вполне справится.

Основные силы заров уже снялись с лагеря и двигались россыпью, каждое племя в некотором отдалении друг от друга. Младшие вожди, тоже оседлавшие аптаров, вели своих воинов на битву, никому не хотелось остаться в стороне от славного боя и великой победы.

Армия кирссов уже давно вынырнула из-под полога тяжелых грозовых туч, затопивших весь восточный небосклон, и стремительно приближалась, сохраняя такой же строй, как и их противники. Краг-зул издал хриплый смешок, в котором не было ни капли веселья – ведь это они, зары, научили своих младших братьев всему, что умели. И в ответ дождались такой черной неблагодарности. Ну ничего, эти меховые мешки получат, что заслужили.

И в первую очередь печальная участь ждала Ширша, что вылез впереди всей своей армии верхом на зюре. Краг-зул снова рассмеялся, на этот раз действительно веселясь – даже ездовая тварь дурака-кирсса не шла ни в какое сравнение с могучим аптаром вождя заров. А уж что касается его самого… Старый зар прожил вдесятеро больше, чем его противник, а уж насколько он был опытнее и опасней, даже прикидывать не собирался. Конечно, Ширш тоже кое-что умел, Краг-зул не собирался его недооценивать. Однако он был молод. И он был обычным воином. А вождь заров – еще и говорящим с духами.

Старый ящер привычно полуприкрыл глаза и погрузился в транс. В последнее время, именно с того дня, когда в людской столице пал тотемный зверь заров, дракон, вызывать силу предков для шамана стало неожиданно трудно. Вместо ясных голосов он слышал какие-то далекие, неясные шепоты, а силы получал немного. Потому и осада становища так затянулась. Но сейчас зар чувствовал, что пришла пора закончить все и сразу. Ему нужна была сила, чтобы нанести свой решающий удар, и он не мог ее не получить. Медленнее, чем хотелось бы, но все же непрерывным потоком мощь начала стягиваться к верховному вождю.

Пыль ответила на его зов, пробудившись в огромной области чуть ли не в полверсты в поперечнике. Но Краг-зул пока не стал придавать ей никакую форму, оставив стелиться ниже травы, чтобы это стало для Ширша небольшим сюрпризом. Еще одним. Бой обещал быть настолько неравным, что ящера это даже иногда беспокоило. Не замарает ли он своей чести, убив такого слабака, как вождь кирссов?

Две армии остановились в нескольких сотнях саженей друг от друга, а вожди продолжили сближаться.

Еще зара немного волновало спокойствие противника. Вожди сблизились уже настолько, что могли узнать друг друга, и Краг-зул тщетно искал на морде Ширша признаки страха или неуверенности. Кирсс, казалось, пребывал в царстве самих предков – настолько он был спокоен и умиротворен. Впрочем, такая уверенность котенка в себе могла быть обычной глупостью. В конце концов, он ведь был очень молод, даже для коротко-живущих кирссов.

И прожить ему предстояло уже совсем немного.

Краг-зул ткнул аптара под щиток, заставляя остановиться, напоказ насмешливо прищурился, словно увидел Ширша только что, и рявкнул:

– Раз ты с-сообразил, что мне с-следует брос-сить вызов, то должен понимать итог! Ты готов к с-смерти?!

Кирсс, однако, останавливаться не собирался, продолжая спокойно сидеть на холке своего неспешно трусящего вперед зюра. Единственное, что он сделал, так это завел лапу за спину и достал древнее костяное копье. Краг-зул приподнял бровь, пытаясь сообразить, совсем дурак его противник или только притворяется. И он собирается драться с верховным вождем и шаманом заров с помощью вот этого?!

– У меня нет времени говорить с тобой, старый безумец. – Ширш выпрямился и принял боевую стойку. – Да и ты сюда пришел не для беседы.

Зар поморщился. Если уж кому и следовало сказать такие достойные слова, так это ему. Впрочем, если котенок так стремится умереть, ему следовало помочь. И заодно исцелить от безумия – кирсс вел себя очень странно, и ящер уже почти не сомневался, что его противник попросту сошел с ума.

– Верно. – Краг-зул взял посох обеими лапами и поднял над головой, описав навершием полукруг. Пыль, до этого стелившаяся у корней травы незаметным пологом, мгновенно взъярилась, поднявшись сотнями маленьких вихрей. Над головой вождя эти пылевые смерчи сливались воедино, образуя стремительно растущее облако. Поначалу оно не имело четких очертаний, и можно было предположить, что зар планирует устроить очередную бурю, однако для такого случая старый ящер придумал кое-что особенное.

Бурое облако раскинуло в стороны громадные крылья, выпростало четыре колонноподобные лапы, а в заключение воздело на головокружительную высоту увенчанную рогами голову на длинной шее. Пусть живой дракон сгинул в имперской столице, у Краг-зула было достаточно сил, чтобы создать его копию из пыли. Новосотворенное чудовище встряхнулось и повело могучими плечами, словно разминаясь, а затем поднялось на дыбы, оглашая окрестности громогласным рыком.

Верховный вождь заров, торжествующе ухмыляясь, встал на холке своего аптара во весь рост и оперся на посох:

– И дейс-ствительно, я пришел с-сюда не говорить, а дратьс-ся.

«Ни то ни другое».

Краг-зул озадаченно нахмурился. Он совершенно однозначно слышал чей-то голос, однако это не мог быть Ширш. Кирсс тоже встал, но стоял молча, с запрокинутой мордой, и рассматривал гордого дракона. Спокойствие котенка как ветром сдуло, однако его место занял не страх, а какое-то веселое удивление. Словно он разглядывал диковинного, но запертого за надежной решеткой зверя и сам был в совершенной безопасности. Зар отказывался понимать, что такое творилось с его противником.

«Не туда смотришь. – Зюр словно бы подмигнул ошарашенному ящеру одним глазом. – Так вот, ты тут просто умрешь».

Кирссы и люди подходили к Каменному Кулаку на почтительном, почти в лигу, расстоянии друг от друга. Их подходящие силы напоминали двух змей, тянущихся к одной добыче с разных сторон. Походные полки были пока еще далеко, но нацеливались на южную дугу осадного кольца вокруг крепости. А вот коты намеревались схватиться с основными силами ящеров и выбрали целью их лагерь.

Гарнизону такой расклад был только на руку. Командование решило, что, пока основные силы бестий будут заняты друг другом, гномы сомнут северные осадные отряды заров и ударят орде ящеров в тыл. А человеческая часть гарнизона выступит навстречу походным полкам, чтобы зажать остатки осаждающих между молотом и наковальней.

Панцирь Снора только-только миновал крепостные ворота и выбрался на равнину, как Краг-зул призвал силу предков, воплотив ее в пылевого дракона. Огромное чудовище, выше стен цитадели, воцарилось над полем будущей битвы.

– Ах ты ж, ррытовый ты демон! – Ярл ошалело уставился на монстра. – Это что еще за хрень?!

Правда, смотрела гигантская тварь не на Каменный Кулак, а в противоположную сторону. Но какое это имело значение? Уже само присутствие такого врага могло помешать всем планам.

– Успокойся, – подал голос наугер, – это все мелочи.

– Ниррытовые тут мелочи, я смотрю! Да она весь панцирь раскидает одним ударом, эта мелочь!

– Ты просто не видишь всей картины. – Кьяр с большим трудом сохранял спокойствие, из последних сил удерживаясь от многозначительных смешков. Он-то прекрасно чувствовал присутствие рядом с драконом еще одной силы, еще более устрашающей.

Через мгновение Оцелот проявил себя.

Снор попросту отвесил челюсть, гулко стукнув ею по кирасе.

Наугер спокойно заметил:

– Вот, а теперь ты эту картину видишь.

Ярл безмолвно раскрывал рот, пытаясь хоть как-то описать свои впечатления, но у него пока не получалось. Кьяр был этому только рад, учитывая склонность брата к крепким выражениям.

– Если тебе интересно, второй гигант, который кот, за нас.

– Рад слышать, – несколько нервно произнес ярл. – А ты уверен?

– Абсолютно. Это и есть Оцелот.

Снор приподнял бровь:

– Мне всегда казалось, что он несколько поменьше.

– Эта форма – демонстрация не его фигуры, а его самомнения, – заметил Кьяр с ядовитой усмешкой, но потом все-таки добавил: – Ну и силы заодно.

– О, это мне нравится! – Настроение ярла тут же поменялось. – Я за пушистика! А еще больше я за нас самих. – Снор прочистил глотку и зычно скомандовал: – Вперед, ребята! Сомнем их!

Панцирь, дружно взревев, быстрым бегом ринулся в бой. Навстречу бежали зары из осадных и заградительных отрядов.

Наконец-то после долгого сидения в крепости для гномов началось веселье.

Ширш оттолкнулся от холки своего зюра и прыгнул вперед. Это был явно необычный прыжок: кирсс играючи преодолел два десятка саженей до аптара своего врага. Краг-зул скрипнул зубами. Хитро придумано! Пока его мощь уходила на поддержание пылевого дракона, он был уязвимее в бою, особенно в ближнем. Но уж точно не настолько, чтобы с ним мог справиться какой-то котенок. К тому же наглец не учел одного: зар не был настолько легкомысленным, чтобы не оставить изрядную долю силы про запас, на всякий случай.

С навершия посоха сорвалось несколько смерчей, нацелившихся разорвать кирсса прямо в воздухе, но просто так тот не дался, да зар на это и не надеялся. Ширш, балансируя хвостом, извернулся, пролетев между вихрей и пропустив все, кроме одного, который он разнес одним взмахом копья. Похоже, это оружие досталось ему от предков и представляло собой нечто большее, чем просто кусок кости. Но Краг-зул был готов ко всему, и к этому в том числе, – он уже создал вокруг себя сферу пылевого щита, так что мог не опасаться прямых ударов. А котенок, не успев приземлиться на спину аптару, получил от старого вождя мощный удар посохом. Ящер все еще неплохо управлялся с оружием, и выбить из равновесия какого-то мальца было для него плевым делом.

Кирсс, однако ж, не свалился на землю, а перекувырнулся и приземлился на лапы, вцепившись когтями в спинной гребень аптара. Громадный зверь обеспокоенно дернулся, не оттого что почувствовал боль, а потому что ощутил у себя за головным щитком опасное истечение силы. Краг-зул, сбив противника с лап, попросту выигрывал время – и успел им воспользоваться. Он влил в дракона еще толику силы, одновременно напомнив твари, кто ее создал и кого она тронуть попросту не может. В этот миг исход поединка был решен, осталось только обрушить чудовище вниз, и кирссов поглотит пылевая буря. А шаман как ее создатель пройдет сквозь ее сердце невредим.

И только сейчас зар, до этого слишком занятый боем, заметил, что вокруг появилась какая-то странная тень. И Ширш, будь он проклят, снова уставился куда-то наверх все с тем же выражением веселого восторга.

Краг-зул обернулся.

Оцелот не менял форму. Он попросту увеличил ее настолько, чтобы не уступать по размерам дракону. И заодно перестал скрывать собственную силу. Теперь посреди равнины высилось два громадных зверя, исполненных сокрушительной мощи, которую чувствовали даже обычные воины, лишенные магического дара. Вместе с этим оба гиганта были воплощением скорее волшебства, чем материи – будь они из настоящей плоти, земля проседала бы под их чудовищным весом.

Исполинский зюр распахнул пасть, в которой против всех законов природы заплясали молнии, и вцепился взревевшему дракону в шею.

Пылевая защита Краг-зула взвихрилась, отражая серию ударов Ширша. Кирсс, не теряя даром времени, пробивался вперед, умело орудуя копьем. Поймав ошалелый взгляд Краг-зула, он воскликнул:

– Я твой противник!

– Ты хоть понимаешь, что ты наделал, предатель?! – Зар был явно вне себя от бешенства, он даже не стал обновлять защиту, а попросту рванулся вперед, размахивая посохом. – Ты привел Великую Погибель! Не было никого сильнее и страшнее его в той древней войне!

– Не знаю, о чем ты. – Ширш, отражая удар за ударом, и ухом не повел в ответ на все громкие слова, как будто действительно не понимал, что речь идет об Оцелоте. – Я не помню той войны. – Кирсс подпрыгнул, пропуская подсечку противника. – Да мое племя в ней и не участвовало. – Теперь уже зару пришлось уклоняться от серии резких клюющих выпадов. – Но я знаю, что это защитник нашего рода. И наш тотемный зверь.

Краг-зул отскочил, разорвав дистанцию, и выставил посох перед собой, чтобы отдышаться. Высоко над их головами ревела буря – пыль столкнулась с грозой. Каждый противник был преисполнен силы, и поначалу даже было неясно, кто побеждает. Дракон, унаследовавший от своего создателя хитрость и силу, сдаваться не собирался, атакуя и лапами, и усаженным шипами хвостом. Оцелот не уступал, мертвой хваткой вцепившись врагу в шею и не давая ему ударить пастью. Оба зверя встали на дыбы и сцепились передними лапами, чтобы защитить от ударов брюхо.

На самом деле, конечно, архимаг мог бы одолеть противника гораздо раньше, если бы не хотел поиграть. И если бы не был свято уверен, что настоящие магические схватки, длящиеся считаные секунды и почти невидимые из-за огромных скоростей, хороши только в момент настоящей опасности. А при наличии аудитории гораздо важнее показать долгий и красивый бой, в котором сразу и непонятно, кто возьмет верх. Зрителей же сейчас была полная равнина, за исходом поединка гигантов напряженно следили и бестии, и гномы, и люди, и Радимир откровенно наслаждался их вниманием. В конце концов, он много лет скрывался, так что сейчас имел право оттянуться.

Схватка в ее нынешнем качестве несколько затянулась; звери сцепились, словно борцы, и уже с десяток секунд пытались сдвинуть друг друга с места. Едва лишь магу пришло в голову, что надо как-то оживить сцену, как дракон, словно прочитав его мысли, решил испробовать новую тактику. Он взмахнул крыльями и взлетел, продолжая цепляться за противника когтями.

Вернее, попытался взлететь. Оцелот не собирался висеть под парящим драконом, рискуя свалиться вниз и стать удобной мишенью. Маг переступил задними лапами, отклонившись вбок, и с силой рванул врага в противоположную сторону. Мощи в это движение было вложено столько, что ящера, несмотря на его заполошные взмахи крыльями, развернуло в воздухе, неизбежно клоня к земле. Этого-то Радимир и добивался. Дракон рухнул с грохотом и ревом, достойным целого метеорита, причем очень неудачно для себя, спиной вниз.

Чародей, устрашающе ухмыляясь во все свои клыки, прыгнул сверху.

Два зверя столкнулись и исчезли, на месте схватки выросло огромное облако, в котором яростные пылевые смерчи противостояли хлещущим молниям.

Краг-зул, не в силах сам оторвать взгляда от поединка гигантов, был вынужден это сделать, ощутив у своего горла посторонний предмет. Ширш попросту воспользовался невнимательностью своего противника, чтобы подобраться вплотную, и приставил острие копья ему к глотке.

– Ты зря не стал обновлять свои пылевые щиты, старик. – Зар опасливо сглотнул. Кирсс, сохраняя полное спокойствие, резко выбросил лапу с копьем вперед, провернул на четверть оборота, выдернул оружие и взмахом стряхнул кровь с лезвия. – Прошлое ушло. Началась новая история.

Это были последние слова, которые Краг-зул еще мог услышать. Затем глаза старого зара закатились, и он рухнул вниз, под ноги своему аптару.

Ездовой зверь, и так все почувствовав, затоптался на месте, а затем вздернул башку к небу и тоскливо завыл. Аптары в армии заров, услыхав погребальный клич своего собрата, подхватили и разнесли вой по всей равнине. Сами же бестии пораженно молчали, не понимая, как такое могло произойти.

Но весь этот многоголосый хор перекрыл один-единственный звук, мощный и торжествующий, – рев победившего Оцелота. Смерчи распадались и бессильно оседали обычной пылью, а молнии, напротив, оплетали огромный силуэт архимага частой сетью.

Поединок вождей завершился.

Не было того, кто не увидел бы, чем закончилась схватка Ширша и Краг-зула, не все находились достаточно близко, чтобы своими глазами увидеть смерть старого зара, но вот гибель его песчаного дракона и торжество Оцелота не заметить было невозможно.

В одно мгновение зары из грозных, опасных, предвкушающих свой триумф воинов превратились в растерянное, близкое к отчаянию стадо. Как же так, ведь Краг-зул, сильнейший из всех говорящих с духами, предрекал верную победу! Мог ли он ошибаться? Или предки поступили так согласно своим, пока неясным планам? Все шаманы поспешно входили в транс, стремясь узнать волю пращуров и помочь своим племенам выжить.

Однако предки не желали делиться своей мудростью. Их неразумные дети дали себя обмануть. То, что они принимали за голос духов, было словами черных колдунов. Хотя им не пришлось прикладывать много усилий, чтобы развязать войну: очаг мести тлел давно, разъедая души всех заров, и в него просто надо было подбросить свежей соломки.

Меньшие вожди, впрочем, были не только для красоты; они, как самые крепкие духом и телом, быстрее остальных сориентировались в изменившейся ситуации. Пока говорящие с духами пытались достучаться до предков, следовало организовать воинов. Да и попросту спасать свои племена.

Предводители, уходя из-под удара ликующих кирссов, начали спешно отводить своих заров ближе к осадному лагерю вокруг крепости. Здесь было удобней организовать круговую оборону, выставив аптаров кольцом как живые крепости и укрывшись за ними. К тому же оставалась надежда, что нападающие, устремившись в погоню, не обратят особого внимания на основное становище, где, кроме детей и стариков, не осталось никого.

От ворот цитадели, правда, двигались все новые и новые панцири, разворачивающиеся в боевой порядок, но пока их было даже меньше, чем противостоящих им бестий из заградительных отрядов. Так что за свой тыл армия ящеров пока что могла не опасаться, и поэтому следовало сосредоточить все усилия на кирссах.

Те ломились единой волной – и оседлавшие зюров, и пешие, оглашая воздух ликующими возгласами по поводу победы своего вождя. Впереди орды шествовал огромный грозовой зюр, а рядом, пересев на своего зверя, двигался Ширш.

Зары готовились встретить удар, хотя вызывать вражеского вождя на поединок никто из них пока не рисковал.

В ближнем бою бестиям панцирь оказался не по зубам. Тут не работал даже испытанный прием с охотничьими крюками, которые цепляли врагов и выдергивали их, разрушая строй. Гномы специально для таких случаев скрепляли щиты цепями. А подобраться ближе не давали длинные копья, древки которых уже на половину длины были измазаны кровью.

Повинуясь окрику своего предводителя, зары откатились назад, давая простор своим стрелкам и шаманам. Этого-то Снор и ждал; всеми магическими штучками занимался его брат, и тут он был совершенно спокоен, Кьяр еще никогда не проигрывал. А свободное пространство было нужно и его собственным арбалетчикам, болты которых летели дальше и были куда опасней, чем стрелы бестий.

– Огонь!

Гномы, закрывавшие верх панциря, на мгновение подняли свои щиты, словно чешуйки, из-под которых брызнули смертоносные стальные шипы. Наугер за спиной ярла пробурчал что-то неодобрительное, но что именно, Снор расслышать не успел.

На поле перед гномьим строем разыгралось настоящее представление.

Наполненный молниями смерч опустил любопытный хобот к земле, пошуровал им немного, разведывая обстановку и раскидывая заров, и разросся до яростного вихря. Арбалетные болты, попав в потоки стремительного воздуха, разлетались в стороны, как песчинки.

Бушующий ветер, покорный воле своего создателя, раскрылся как бутон и стих, выпуская наружу седобородого, щегольски одетого человека. Оцелот укоризненно поднял бровь и наградил панцирь долгим взглядом – мол, по своим стрелять…

Гномий строй, однако, пронять было не так просто; он выжидал и хранил молчание.

Снор, припав к смотровой щели в своем щите, яростным шепотом осведомился у брата:

– Это кто еще такой?

– Похоже, что Оцелот. – Кьяр с задумчивым видом почесывал бороду, но особо удивленным не выглядел. В противоположность своему брату. – А что тогда там делает вон та хрень? – Снор красноречиво указал взглядом на гигантского зюра, который явно наслаждался жизнью и строил куличики из заров. Маленькие ящерки тщетно пытались убежать от игривого котика.

– А черт его знает. Скорее всего, он сам переместился сюда, а свою кошачью форму оставил для устрашения врага.

– Ррыт знает что.

Маг тем временем крикнул:

– Кьяр, я знаю, что ты там!

Звук, усиленный магией, далеко раскатился по полю и подхлестнул любопытство заров, которые и так стремились узнать, что же это за смерч был такой странный. Радимир, недовольно поморщившись, не глядя кинул у себя за спиной щит молний и скрестил руки на груди, буравя гномий панцирь взглядом:

– Выходи давай!

Щиты спереди зашевелились, пропуская наугера.

– Руки поднять?

– Можешь просто за голову заложить. И кланяться не забывай.

– Да ты вконец оррытел, человечишко, – со смешком ругнулся обычно сдержанный наугер. – Не много на себя берешь?

– Пока не раздавило. – Оцелот, посмеиваясь в тон, двинулся гному навстречу. Обниматься для чародеев в силу разницы в росте было делом бессмысленным, а вот пожать друг другу руки они могли, что и сделали. – Привет тебе, наугер.

– И ты здрав буди, волшебник. – Кьяр точно знал, что его брат увязался с ним, а потому, даже не оборачиваясь, ткнул рукой за спину. – Знакомьтесь – мой брат Снор, сильнейший ярл клана Штройн. Радимир Оцелот – уж не знаю, какие там у тебя титулы…

– Никаких не надо. – Архимаг ослепительно оскалился. – Просто Оцелот. Как показывает практика, меня обычно и так узнают.

Наугер с усмешкой покачал головой – ну и самомнение у мага. Впрочем, Радимир действительно имел на это право. Обычно никому не требовалось объяснять, кто такой Оцелот. Однако…

– Иногда уточняют: «Что, тот самый?» – не менее ослепительно оскалился в ответ наугер. – Видимо, есть с кем сравнивать…

В конце концов, надо же было срезать этого заносчивого гнома. Оцелот, приподняв бровь, посмотрел на него так, как будто впервые его увидел. Через пару секунд оба разом расхохотались.

– Вашу мать, – вежливо напомнил о себе Снор. – Ррыт знает, что вы там мелете и какие у вас заумные шуточки, но тут вообще-то сражение идет!

Как раз в это время зары, перегруппировавшись, надвигались на гномий панцирь несколькими отрядами. Все они были небольшими, по полсотни бестий от силы, но во главе каждого стоял либо достаточно сильный вождь, либо говорящий с духами, способный объединить вокруг себя соплеменников и бросить их в бой. В центре одного отряда виднелся даже целый аптар, принадлежащий достаточно сильному шаману. По крайней мере, он уже призвал достаточно сильную пылевую бурю и теперь был готов бросить ее в атаку.

Оцелот, тяжко вздохнув, щелкнул пальцами и отправил ящерам гостинец в виде огненного шара размером с дом. Пламенный сгусток, прошив пылевую защиту, словно гнилую дерюгу, обратил говорящего с духами вместе с его ездовой зверюгой в пепел, пролетел чуть дальше и с грохотом взорвался, раскидывая бестий в стороны.

Кьяр озабоченно цокнул языком:

– У нас в крепости почти голод, максимально урезаны порции. А ты сжег такое количество мяса, которым можно было накормить сотню гномов. Кстати, ты ж молнии вроде больше любишь?

– Я еще и разнообразие люблю. – Оцелот подмигнул наугеру. – А зары жесткие и невкусные, могу поручиться.

Снор, досадливо крякнув, махнул рукой и развернулся, чтобы вернуться к своему панцирю. Похоже, эти два придурка-чародея нашли друг друга и могут бесконечно точить лясы, изредка постреливая по врагам магией и перекидываясь дурацкими шуточками. А между тем надо было и дело делать. Бой сам себя не выиграет, в этом ярл был уверен на все сто процентов.

– Уважаемый ярл…

Гном остановился. Даже по голосу мага было понятно, что сейчас он не собирается шутить.

– Я хочу попросить об услуге. – Оцелот посмотрел сначала на ярла, потом на наугера. Гномы тоже переглянулись. – Мне нужно спрятать двух… личностей. Я приму меры, чтобы их никто не искал.

– Маловато будет. – Снор нахмурился. – Что за личности? Насколько я понимаю, это необязательно люди?

Радимир взмахнул руками, испепелив еще два слишком близко подобравшихся отряда заров, а затем напоказ усмехнулся. Похоже, первое впечатление было обманчиво: ярл не был настолько недалеким, каким казался – или хотел казаться?