Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 50 страниц)

Отдельный отрад остался во внутреннем дворике для защиты входа во дворец. Прислуга уже вставала к баллистам на башнях, арбалетчики приветствовали проносящихся мимо летучих бестий ливнем стальных болтов, и эта тактика оказалась весьма действенной. Тринадцатый полк оправдывал свою репутацию, продолжая без колебаний сражаться даже тогда, когда из-под дворца начал доноситься какой-то глухой рокот, будто в движение пришли глубинные пласты земной породы. Одновременно с этим осевший центральный купол осветился изнутри, свечение нарастало, словно вверх по проему несся огромный огненный шар, а затем каменные пластины купола с грохотом разлетелись в стороны, словно простая галька, и на свободу вырвалось нечто.

Альтемир и Диомир опомнились, лишь оказавшись под крышей, за дверьми, которые захлопнулись словно сами собой. Повернулись друг к другу, словно обмениваясь мыслями, и, не сговариваясь, решили, что первосвященник Хешель сумеет за себя постоять. Более того, вполне возможно, он отправил их внутрь дворца затем, чтобы они просто не подвернулись ему под горячую руку.

Но если для этих двоих, привычных к тому, что бой может начаться в любую секунду, происходящее не стало огромным потрясением (хотя, безусловно, им обоим хотелось многое выяснить, но потом, когда все уляжется), то обитатели дворца, непривычные к звукам боя, не могли похвастаться такой же невозмутимостью. Клерк, до этого спокойно занимавший свой уголок, выскочил из-за стола с выпученными в панике глазами. Альтемир тут же вскинул руку, призывая к молчанию, затем убедился, что полностью приковал к себе внимание служащего, ткнул пальцем в священника и отчеканил:

– Слушай. Святого. Отца.

И вышел, намереваясь заняться куда более неотложными делами. В конце концов, его походный полк уже занял дворцовые казармы, так что именно паладин, по должности, отвечал за спокойствие и порядок в пределах верхнего города.

Большой зал, накрытый полупрозрачным куполом, сейчас выглядел совершенно иначе. Сияние, лившееся сверху, угасло, и горящие светильники, разгонявшие тьму в воздухе, не могли рассеять клубящийся туман страха в умах людей. Даже внутренняя стража, обладавшая железной выдержкой, слегка повернула головы и устремила на Альтемира вопросительные взгляды. Все же прочие реагировали куда более бурно, особенно когда сверху раздался рев, что-то оглушительно хлопнуло, купол слегка просел, покрываясь сетью мелких трещин, и над ним пронеслась огромная тень.

Паладин, поднеся руки ко рту, крикнул:

– Тихо!

Звук, усиленный эхом, заметался меж каменными стенами и словно пригвоздил всех к полу. Наступила осторожная, наполненная дыханием завороженных людей тишина.

– Снаружи идет бой, но, без сомнения, никакой опасности нет. Первосвященник Хешель первым встретил вражеский натиск, и, думаю, ни у кого не возникнет сомнений в его силе. Ему на помощь пришли чародеи из Совета Гильдии, так что наилучшим поведением для вас будет успокоиться и возобновить работу, не создавая лишних проблем. Чтобы помочь этому, у меня есть голос. Но помните: у меня есть и меч.

Люди, получив четкие указания, и впрямь будто пришли в себя. На самом деле они были словно зачарованы, двигаясь бездумно, как куклы. Но на некоторое время этого хватит, а больше и не надо. Потом, разумеется, у них возникнут вопросы, но позже, когда все успокоится, найдутся и люди, способные на эти вопросы ответить. Альтемиру же в качестве средства для разрешения проблем был куда более привычен клинок.

Из верховной канцелярии, как можно более незаметно массируя руку, вышел отец Диомир. Поймав взгляд своего воспитанника, священник кивнул и сообщил:

– Я его… успокоил, да.

Альтемир поднял бровь, святой отец принял невозмутимый вид, и паладин усмехнулся, вернувшись к насущным заботам. Стражники получили указания разойтись по дворцу, чтобы известить прочую стражу и вместе поддерживать спокойствие, решительно пресекать панику и, главное, самим сохранять спокойствие. После чего командир, махнув рукой Диомиру, направился обратно, к внутреннему замковому двору, чтобы, если понадобится, и самому принять участие в обороне Мирбурга.

Коридоры были заполнены остановившимися в замешательстве людьми. Работа встала, все пытались узнать, что происходит, спрашивая друг у друга и, разумеется, только больше запутываясь. Альтемир, разгоняя праздных служащих, не вдавался в объяснения, ограничиваясь простыми уверениями в том, что доносящийся снаружи грохот не представляет никакой опасности, высшее руководство Церкви и Гильдии уже решает эту проблему, так что тем, кто верит в их силы, стоит незамедлительно вернуться к работе. Всех же, кто был таковой веры лишен, паладин обещал ею наделить в ходе личной беседы, надо было только обратиться. Поразительно, но таковых так и не нашлось.

Эстафета стражников, восстанавливающих спокойствие, оказалась весьма действенной. Даже несмотря на то, что снаружи по-прежнему доносились странные звуки, иногда заставляющие дрожать самые стены, в переходах и на лестничных пролетах наконец воцарилось спокойствие. Альтемир, правда, подозревал, что все служащие разбежались по комнатам, где сражаются за места у высоких окон и наблюдают за хаосом в небесах, но это уже его не касалось. Порядок внутри дворца был восстановлен, а значит, можно смело возвращаться к своим солдатам.

На последнем скрещении коридоров, перед самой лестницей в приемный зал, откуда расходились ворота в три части дворца, было уже совершенно спокойно. Молча стоявшие стражники, очевидно, водворили порядок, разогнав всех гражданских по помещениям, и теперь без помех несли службу. Но внезапно, когда паладину и священнику до перекрестка оставалось не больше трех десятков шагов, бойцы задвигались, окликая друг друга, потом повернулись в сторону одного прохода, замерли на мгновение и, обнажив мечи, ринулись туда. Альтемир, нахмурившись, нащупал рукоять собственного клинка и потянул его из ножен.

Как оказалось, не зря. Буквально через мгновение из-за угла донеслись звуки схватки, изумленные вопли, рычание, и по воздуху, спиной вперед, пронесся один из стражников. Его кованая кираса была вскрыта на груди, словно тупым ножом, закаленная сталь топорщилась ошметками, будто рваная бумага. Зазвенели падающие на пол кольца поддетой под доспех кольчуги, в воздухе размазался, медленно опадая, кровяной шлейф. Охнул отец Диомир, мигом сообразив, что этот уже не жилец, несмотря на все умение священника. Паладин рванул из ножен меч, но тварь, скакнувшая вслед за смертельно раненным, оказалась быстрее. Сорвавшийся с острия желтый луч лишь слегка опалил пронесшуюся черную тень.

Но для привлечения внимания этого хватило. Раздался озадаченный рык, и существо, мерзко заскрежетав когтями о камень пола, резко развернулось, а затем выскочило обратно на перекресток, словно желая узнать, кто же осмелился поднять на него руку.

Тварь, казалось, состояла из одних контрастов. Вроде бы не очень большая (хотя крупнее любого волка), но удивительным образом притягивавшая к себе внимание, как неуместная клякса. Выпирающие кости, кое-где чуть ли не прорывающие угольно-черную, хрупкую даже на вид кожу, создавали впечатление того, что это существо было где-то собрано из подходящих частей, и весьма топорным образом. Все это, впрочем, не мешало твари быть невероятно быстрой и очень устойчивой к повреждениям.

Вторая атака паладина прошила бестию насквозь, сияющий луч проплавил углубление в потолке, но создание, несмотря на зияющую дыру в груди, только шире осклабилось, словно издевательски ухмыльнувшись. Впрочем, у Альтемира были и более примитивные средства воздействия; его кулак, закованный в латную перчатку и лишь слегка утяжеленный силой Бога-Солнца, одним махом переломил твари обе челюсти, с хрустом смял черепную коробку и отбросил назад. Туша, сейчас очень похожая на безголового таракана, пару раз безуспешно попыталась подняться на лапы, затем окончательно рухнула набок и только слегка поскребывала когтями по камню. Звук был тихий, но совершенно омерзительный, что не улучшало и так плохого настроения всех присутствующих.

Но у людей не оказалось времени предаваться печальным размышлениям. Раздался тихий звук, словно кто-то огорченно щелкнул языком, затем резкий хлопок, и под ошарашенными взглядами всех присутствующих, вывалив набок языки, появились уже две обсидиановые бестии.

Уцелевшие стражники, не сговариваясь, сомкнули щиты и заняли непоколебимую оборонительную позицию за спиной Альтемира. Сам паладин, даже не оглядываясь на них, неотрывно следил за вроде бы лениво приближающимися тварями. Меч покачивался в его руках, заслоняя от возможной атаки: клинки полковых командиров ковались из особой стали, куда примешивалось небесное железо, и с таким лезвием не справились бы даже бронебойные зубы этих бестий. По крайней мере, Альтемиру хотелось на это надеяться.

Отец Диомир, слегка запыхавшись, выскочил на перекресток ровно посередине между двумя группами противников, вытаращился на не менее изумленных бестий, а затем поморщился и взмахнул рукой, воскликнув:

– Изыди!

Под лапами каждого существа немедленно разлилось золотистое мерцание, в которое обе черные твари тут же провалились по шеи. Засучили конечностями, пытаясь выбраться, но только глубже увязли и через мгновение пропали совсем. Над головами, захлебывающимися отчаянным воем, сияние пошло рябью, сомкнулось и мирно угасло. Вновь проявился гладкий и девственно-чистый камень пола.

Через мгновение осторожного молчания Альтемир проговорил:

– Что это было?

– Экзорцизм. – Диомир пробормотал это так рассеянно, словно не он только что загнал невесть куда двух жутких демонов. Священник, будто пытаясь что-то отыскать, оглядывал пол, стены и потолок коридора, где появились бестии, сделал пару шагов вглубь и с торжествующим возгласом ухватил рукой, как могло показаться, просто воздух.

Но никакой воздух не смог бы захрипеть и резко потемнеть, проявляя очертания фигуры в черном балахоне. На шее у притаившегося незнакомца кроме сжимающей ее ладони священника был странный ошейник, вроде цепи с грубыми, словно изъеденными коррозией звеньями. То ли паладину показалось, то ли ошейник действительно сам бросился на пальцы святого отца, пытаясь оплести их и разжать, а может, и переломать. Но тут фигура пришельца проявилась целиком, до наголо обритой головы, отчетливо человеческой, и Альтемир остолбенел.

Откуда в Империи могут взяться люди, нападающие на своих же братьев, да еще и в ходе сражения с бестиями?!

Отец Диомир же не выглядел особенно удивленным. По его руке от плеча шли желтые сполохи, втягиваясь в бешено скачущую цепь ошейника и рассыпаясь колючими искрами. Пришелец, закатив глаза, стоял в напряженной позе, словно пытался поднять невидимый камень слегка разведенными и аж дрожащими от усилий руками. Прежде чем паладин и стражники успели опомниться и поспешить священнику на помощь, он, скрипнув зубами от натуги, поднял вторую руку, развернув ее ладонью напротив лица своего противника, резко толкнул ею воздух, и цепь, завопив как живая, распалась. Диомир тут же отнял руки, и вовремя – тело, еще недавно бывшее человеком, подняло в воздух, одновременно страшно выгибая назад, словно куклу, которую пытаются сломать об колено, – и с отвратительным влажным хрустом незнакомца в черном балахоне не стало.

Отец Диомир брезгливо отряхнул руки и как ни в чем не бывало повернулся к замершим людям:

– Видел я раньше этих черных собак. Этих тварей призывают демонологи – была раньше в Гильдии такая ересь, ее сами маги гнали поганой метлой. Ну и мы помогали по мере сил. Уж лет сорок назад это было, я думал, и не осталось никого… Но экзорцизмы на эту пакость действуют, как и раньше. – Диомир расплылся в довольной ухмылке, явно вспоминая дела давно минувших дней. – Но, думаю, ты со мной согласишься, Альтемир, что слишком уж странное это совпадение. Как раз под атаку бестий. И хотел бы я знать, что это за украшение болталось на шее того ублюдка…

Паладин, слегка расслабившись, подошел поближе и поглядел на нечто, скрытое окровавленной черной тряпкой.

– Святой отец, мне показалось, или эта цепь…

– Да, Аль, она сражалась, как живая. С самими-то демонологами я управляться умею, а вот с этой дрянью пришлось повозиться. Но, надо отметить, особых проблем и она не доставила.

Диомир улыбнулся было, но тут воздух неожиданно наполнился гулкими звуками нового голоса, в котором сквозило неприкрытое злорадство:

– Конечно, если с обычными учениками заедаться.

Раскрыв воздух, словно дверь, рядом с поверженным колдуном вышел еще один – с обритой, но все равно очевидно седой головой, сжимая в руке посох и позвякивая грубой цепью. Но у этого она была куда длиннее, свешиваясь на грудь двумя оборванными концами и обнимающая шею в один оборот. Пришелец кинул на своего павшего собрата взгляд, которым обычно удостаивают раздавленного таракана, и повернулся к людям. Стражники буквально приросли к полу, ощущая только, что этот враг им не по зубам, а значит, лучше понапрасну не привлекать его внимания. Альтемир, уже вскинув меч к плечу, заставил лезвие наполниться золотистым сиянием; Диомир, вновь словно забыв о возрасте, стоял в напряженной позе, ожидая любого движения врага. К нему-то маг и обратился:

– Да, дед, кое-что ты умеешь. Приятно будет с тобой поиграть.

Паладин слегка подвинулся вперед, одновременно двинув рукой, сжимающей клинок; колдун ухмыльнулся, заставив морщины на лице пойти складками, и прищелкнул пальцами, проговорив:

– Но! Не так бы…

Мощный луч золотистого света ударил в грудь фигуру в черном балахоне и расщепился, будто врезавшись в камень.

– …быстро, перебивать некрасиво!! Мелкий ты гаденыш. – Вспышка ярости появилась и исчезла, маг снова ухмылялся, исполнив задуманное. По всему коридору возникли новые демонические псы, роняя слюну с клыков и кромсая когтями камень. Это выходило у них на диво легко – казалось, сила тяжести над этими тварями была не властна. Как пауки, они ползли по стенам и потолку, кидая хищные взгляды на людей внизу. Общее впечатление было совершенно тошнотворным.

Паладин и священник, даже не переглянувшись, уверенно встали спиной к спине. Черный маг, явно ожидавший несколько иной реакции, осклабился уже по-другому, как разочарованный хищник.

– Но конечно, мои манеры не позволяют мне забыть обо всех остальных.

Второй щелчок пальцами – и зашевелился стражник, погибший от когтей еще самой первой твари, которой Альтемир размозжил череп. Мертвец, как матерый хищник, поймал своих недавних сослуживцев взглядом и слегка пригнулся перед прыжком. Солдаты, зажатые со всех сторон, взглянули на командиров, которые сохраняли подчеркнутое, почти неестественное спокойствие, и, положившись на них, решили взять на себя ходячий труп.

Альтемир и Диомир тем временем следили за бестиями, чтобы поймать момент для атаки. Служба в походном полку могла занести бойцов куда угодно – например, в логово гигантских жуков. Тогда два церковника тоже стояли спиной к спине, глядя на копошащихся вокруг тварей. И тогда они успели принять единственно верное решение – уничтожить матку.

Все черные твари внезапно сиганули на дворцовую стражу. Стараясь не слушать звуки за своими спинами, имперцы закружили вокруг колдуна, резкими и по возможности одновременными атаками прощупывая его оборону. Тем не менее пришелец явно не шутил по поводу «обычных учеников» – по скорости реакции он был самое меньшее магистром. Каждый раз, казалось, клинок расходится с ним на какой-то палец, но чародей все равно постоянно оказывался именно там, где не было лезвия. Отец Диомир, ругаясь сквозь зубы, тоже никак не мог зацепить противника обрядовыми заклинаниями. Альтемир, бросив взгляд на наставника, словно пришел к какому-то решению и усилил натиск; теперь магу приходилось уже защищаться, то и дело изменяя камень вокруг и выращивая из него защитные стенки. Клинок паладина щербился впустую, но главное было сделано: внимание врага рассеялось, и очередной сияющий провал заглотал левую руку волшебника целиком.

Альтемир замер. Черный маг медленно повернул голову, посмотрел на свое плечо, а затем, широко улыбнувшись, вытащил обратно целую и невредимую конечность. И в наступившей звенящей тишине имперцы внезапно осознали, что от стражников осталась лишь груда искореженной стали на окровавленном полу, а все бестии окружают их плотным кольцом. Во внезапной тишине единственным звуком, и то совершенно не доставляющим радости, были тяжелые шаги ходячего мертвеца, который тоже подтягивался к месту основных событий.

Пришелец, торжествуя, наклонил посох, чтобы широким круговым движением нанести сразу обоим завершающий удар, – и замер, теперь уже распахнув глаза в неподдельном изумлении, смешанном с ужасом. А потом у него на лбу с громким и совершенно неуместным звуком раскрывающихся древесных почек проклюнулась пара зеленых листков и маленький белый цветок. Колдун еще смог поднять глаза наверх, но зеленый ковер, разрастаясь, принялся стремительно спускаться, и за какое-то мгновение вместо черного мага на каменном полу оказалось некое подобие декоративных статуй, какие обычно стоят в садах богачей.

Бестии, мозгов у которых хватило лишь на то, чтобы осознать смерть хозяина, бросились рвать на части тех, кто, по их мнению, были виновниками этой гибели. За те короткие терции времени, пока твари еще летели, распластавшись в прыжке, оба человека решили подороже продать свои жизни, отлично понимая, что теперь у них точно нет никаких шансов. Но чудеса, предназначенные на этот день, только начинались.

С демоническими псами схватились две фигуры, двигавшиеся столь быстро, что глаз успевал поймать лишь отдельные образы. Взблеск искрящегося зеленого цвета, волна волос, сверкающее полукружие удара, разваливающее очередную бестию напополам, – и почти сразу же та же самая картина повторяется в другом месте. Казалось, неведомые бойцы просто позируют, сражаясь лишь попутно, но через пару секунд пол был усеян телами тварей. Еще мгновение занял танец вокруг ожившего трупа, закрутившего головой и попытавшегося ухватить кого-то растопыренными пальцами, но очень быстро превратившегося в кашу. Новые пришельцы знали, как убивать мертвецов.

И лишь когда вся видимая опасность миновала, Альтемир и Диомир смогли разглядеть своих спасителей. Они казались близнецами: тонкие черты лица, одинаковые блестящие, почти белые волосы, волной спускающиеся до середины спины (паладин неосознанно потянулся привести в порядок собственную пшеничную шевелюру), доспехи, состоящие, судя по виду, из изумрудных чешуек… И главное – уши.

– А красиво, не правда ли?

Святой отец и его воспитанник резко развернулись в обратную сторону. Там, любуясь на цветочную статую, стоял еще один, очевидно, тот самый маг, который прикончил колдуна с цепью, – в плаще, без доспехов и с такими же длинными, остроконечными ушами. Почувствовав взгляды, он развернулся к людям и улыбнулся:

– Хотя, конечно, трудно ожидать, что простые смертные смогут должным образом оценить чистое искусство природы, но вы можете хотя бы постараться.

Тонкие черты лиц всех троих, невероятная быстрота движений, искренне покровительственное отношение ко всем вокруг, кроме своих же собратьев, и эти уши…

Диомир слабым голосом проговорил:

– Эльфы?

Эльфийский чародей улыбнулся еще шире:

– Воистину твоя наблюдательность делает тебе честь, человек! Да, мы явились озарить ваши жизни лучезарным светом нашего присутствия. И, увы, причиной для нашего долгого путешествия в ваши земли стали легенды. Они начали сбываться. Наступают черные дни.

Эту сагу знали все люди Империи от мала до велика. Давным-давно эльфы научили юное человечество выживать, почитая Солнце, и одновременно даровали магию. Поэтому Церковь оказалась бы в весьма щекотливом положении, попытайся она четко определить свое отношение к перворожденным. В итоге все мудро придерживались того мнения, что прошлое, каким бы славным оно ни было, остается прошлым. Над теми же, кто был уверен, что будущее еще несет встречи с эльфами, предпочитали посмеиваться. В конце концов, легенды, возвещающие о возвращении дивного народа из-за морей, когда наступят черные дни и над миром воздвигнется волна Тьмы, – это лишь легенды. Древние, покрытые пылью веков.

И, как оказалось, правдивые.

Живое тому подтверждение отошло от цветочной статуи, шикарным движением головы привело в порядок волосы и устремило на людей сияющий взор изумрудных глаз:

– Но сейчас не время для пустых разговоров! Я все расскажу вам позднее, когда соберутся высшие сановники Империи. Мое время здесь слишком дорого для того, чтобы рассказывать одну историю дважды. Кроме того, вам, думаю, хотелось бы как можно быстрее спасти ваш город. Будет неприятно, если такое великолепное архитектурное сооружение, прекрасное в своей монументальности, исчезнет с лица земли. – Увидев, как у его слушателей расширились зрачки, эльф печально кивнул. – Думаю, вам лучше не знать, как сейчас развивается битва в небесах, и сосредоточиться на том, чем вы можете изменить ее ход.

Альтемир, словно разбуженный последней фразой, мгновенно шагнул вперед:

– Что нужно сделать?

– Твоя решительность достойна всяческих похвал, юный человек! – Искренне, как радуются первым шагам годовалого ребенка, восхитился эльф. – Мои товарищи, подойдите ближе, мы должны переместиться.

Диомир, сразу же после этих слов кинувшийся к чародею, все равно опоздал: эльфы-бойцы обогнали его мгновенно и незаметно, лишь обдав слегка благоухающим цветами ветерком.

А какие у эльфов были порталы! Диомиру за долгую жизнь приходилось и ступать на тонкие пути магов, и преодолевать громадные расстояния в доли секунды по воле Бога-Солнца, но ничего подобного он раньше не испытывал. Они будто оказались на пышно цветущем лугу, залитом солнечным светом, и при этом все уже в пяти шагах тонуло в густом тумане. Следуя за остальными, святой отец сделал шаг… и его словно размазало тонким слоем по земле, а затем подняло вновь целым и невредимым, едва дышащим от пережитого, и в совершенно другом месте.

Низкие своды тяжелых каменных арок, из щелей между блоками каплями, а кое-где и ручейками сочится вода, по стенам и потолку, вычерчивая причудливые узоры на необработанных гранях блоков, гуляют отсветы от факелов и магических светильников. И только посередине обширного зала, от которого в разные стороны расходились коридоры, слегка возвышался идеально гладкий каменный круг. На нем и копошились маги в черных балахонах – все сплошь с длинными, свисающими на грудь цепями. Ученики в простых ошейниках сторожили коридоры или поддерживали освещение, демонические псы по большей части сидели, тупо уставившись в пространство перед собой. Но все изменилось, как только у каменного круга появились три эльфа и два человека. Черная магическая братия учеников, в первое мгновение оторопев от подобной наглости, во вторую секунду обрушила на дерзких храбрецов мощь многогранного чародейского арсенала. Группа старших магов, напротив, закрылась щитом и продолжила свои таинственные приготовления.

Двое эльфов-бойцов, поймав один лишь взгляд своего командира, тут же исчезли, чтобы почти сразу появиться уже чуть поодаль и с обнаженными клинками. Когтистые бестии быстро сообразили, что этих врагов им не одолеть, даже навалившись всей кучей, и попытались прорваться к остальным, но мечники дивного народа свое дело знали. Диомир, размяв пальцы, пустил на пробу одно из заклинаний экзорцизма, попал и обрел куда большую уверенность. Альтемир, азартно хакнув, рассек ближайшего ученика сияющим лучом и почти сразу же ощутил на своем плече стальные пальцы эльфийского чародея.

– Пойми, человек, я бы с удовольствием позволил тебе поиграть, но здесь, увы, не то место и время. Не зря я прикрыл всю нашу группу щитом, ты должен успеть осуществить задуманное. Тогда от этих черных магов не останется и следа.

Паладин, устыдившись своего внезапного порыва, остановился.

– Так вот, человек, я проложу тебе путь на каменный круг, дальше же ты все должен сделать сам. Здесь я не могу тебе ничем помочь.

Альтемир, почувствовав какую-то неправильность в разговоре, спросил:

– Но где мы? И что мне надо будет сделать?

Вопрос оказался неверным. Эльф вскинул брови и тоном «ты меня расстроил» сообщил:

– Ты сам все должен знать. Или почувствовать, по крайней мере. Не могу поверить, чтобы маги пустили дело на самотек, презрев мои заветы. Ведь ты сын последнего избранного Императора!

Паладин, словно получив пощечину, резко выпрямился, неосознанным движением поднял руку к лицу и потер правую щеку:

– Сын человека, казненного Святой Церковью за поклонение демонам. Благодарю, я помню это и так.

Эльф положил руку ему на плечо и заговорил куда более проникновенным тоном:

– Так или иначе, это прошлое – вне зависимости от того, как ты к нему относишься. Я не хотел тебя обидеть, я просто не знаю, что вы устроили тут, у себя в стране. Да оно сейчас и неважно. Сейчас ты должен спасти свой город. Закрой глаза – это обычно помогает – и вспоминай. И помни: время нас не ждет.

Альтемир последовал совету, попытавшись успокоиться. Обычный человек вряд ли бы смог проделать подобное в сложившихся условиях, когда магический щит осаждали толпы магов с цепями на шеях, когда все тонуло в реве и вое черных бестий, изредка перемежавшемся неприятным влажным хрустом… Но для боевого паладина, привыкшего очищать свои мысли, дабы принять благодать Бога-Солнца, это не было сколь-нибудь значимой проблемой.

Но сейчас, когда пустоту в голове не заполняло ничего извне, она начала вытесняться изнутри далекими обрывками воспоминаний, в основном из детских лет, причем из самого раннего детства. О них Альтемир в свое время предпочел забыть – и поступил крайне разумно, не желая ворошить прошлое, на котором лежала печать церковной анафемы. Сама печать, которой было отмечено лицо паладина и про которую знали очень немногие, начала с ощутимым жжением проявляться на коже, почувствовав нечто нежелательное для Церкви. Но сейчас паладин, похоже, и впрямь был обязан вспомнить. А отвечать за пробудившуюся печать он будет потом.

Пришла уверенность, что он здесь раньше бывал. И «здесь» – не просто какое-то абстрактное место, а самые глубокие переходы дворца, ниже кладовых, подвалов и оружейных складов. Эта часть сохранилась в неприкосновенности во время перестройки, двери сюда, надежно укрытые в нишах каменной кладки, никогда не открывались. Те немногие, кому случалось проходить мимо, были уверены, что за ними какие-то полуразвалившиеся комнаты или давно обрушившиеся тоннели – и у мастеров никак не доходят руки заложить ненужные арки камнем.

Для их же блага действительно было лучше так считать. Потому что это место оказалось куда важнее дворца. Дворец и самый город были построены именно здесь потому, что в недрах земли существовал зал с кругом отполированного камня посередине.

Альтемир, не открывая глаз, двинулся к центру круга, скорее всего даже не осознавая, что делает. Эльфийский чародей удовлетворенно кивнул и окутал паладина дополнительной защитой, потому что старшие маги, увидев приближающегося к ним человека, не пожелали больше оставаться в стороне.

Ничего этого он не почувствовал, занятый куда более важным видением: все ярче и ярче перед его мысленным взором начали проступать громадные весы, помещенные в океан мрака. Чаши, безукоризненно уравновешенные, на вид были неотличимы друг от друга, на каждой лежала идеально ровная горка серого песка. Несколько биений сердца Альтемир пытался понять, что это такое. Потом он внезапно осознал, что сей четкий образ не был рожден в его голове, а появился снаружи. И тогда, не обращаясь ни к кому конкретно, но веря, что его услышат, он закричал:

– Как мне спасти людей?

Мгновение тишины сменилось ответом. Крохотная, почти неразличимая под могучими слоями темноты искорка, падая неправдоподобно медленно, устремилась к одной из чаш. Коснулась вершины песчаной горки, и в тот же миг Альтемира едва не ослепил потрясающе яркий, после долгого мрака, свет. Его спасло лишь то, что он смотрел не глазами.

Груз, лежащий на чаше, стремительно перерождался, будто кто-то стягивал с него покрывало. Это уже был не песок, нет, судя по сиянию, это были бриллианты чистой воды, и небольшая искорка, провалившаяся в основание горки, превращала их в звездный сонм. Коромысло весов, медленно накренившись в сторону сияющей чаши, соскочило с крепления и устремилось вниз, почти сразу утонув в густой тьме, а сияющие песчинки живым роем устремились вверх, танцуя и пытаясь обрести какой-то образ.

Альтемир, не в силах более выносить слепящего света, открыл глаза, и видение, словно сдунутое ветром, исчезло. Черные маги, замерев, таращились на него, как на невидаль, и было действительно интересно, что же может заставить таксмотреть людей, наглядевшихся и на демонов, и на восставших мертвецов.

И вдруг земля содрогнулась. Если даже первосвященник Хешель, паривший в небесах, был потрясен звуком и дрожью громадного здания, то здесь, в подземном зале, рождавшем всю эту дрожь, казалось, будто разверзается бездна. И в некотором роде так оно и было.

Молочно-белое свечение, ринувшись из-под пола, затопило все вокруг на одно мгновение, а потом столь же стремительно ввинтилось в потолок, уходя наверх. В зале одним махом стало на порядок темнее – черные маги, что поддерживали волшебные огоньки, упокоились навеки. Трудно было сказать, где они вообще были, их размело в мелкую, невесомую пыль вместе с посохами, одеждой, цепями и адскими псами. Тонкие лица эльфов, почувствовавших мерзко скрипящий на зубах порошок, начали кривиться.

Но паладину было не до того. Его внутренний взор, захваченный рвущимся вверх сияющим вихрем, проносился сквозь многочисленные ярусы и этажи со стенами из дикого камня, затем с гладкими панелями верхних коридоров, и наконец миновал купол. Альтемиру открылась вся панорама битвы в небесах, и бестий по-прежнему было куда больше. Город горел, тракты в нескольких местах были разрушены, и защитников осталось уже слишком мало, чтобы послать летучим тварям достойный ответ. Хешель, оседлавший Солнечную птицу, и бестии, сидящие на спине у ошарашенного дракона, – все изумленно смотрели на то, что вырвалось из недр дворца.

«Кто твои враги?» – спросил голос в голове у паладина.

Человек даже не успел оформить свою мысль в слова. В небе над Мирбургом полыхнуло, разгораясь, второе солнце, которое не могли смутить ни грозовые тучи, ни ночь, ни мрачное зарево горящих домов. А затем с облегченным вздохом, словно потягиваясь после долгого сна, огненный шар сбросил верхнюю оболочку, по небу раскатилась световая волна, оставляя на нижней стороне облаков долгие перламутровые отблески и переливы, – и все стихло. Во всем городе не осталось ни одного целого окна, не выдержали даже испытанные и надежные бычьи пузыри в бедняцких кварталах. Но это было простым побочным эффектом потрясающего по силе удара.