Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 50 страниц)

Гном задумался, пытаясь вспомнить, что же такого Оцелот сотворил в прошлом. Он точно знал, что бестии звали чародея Великой Погибелью, но вот почему… Впрочем, это не было каким-то тайным знанием. Имперские маги вообще изучали это в общем курсе истории, а наугер когда-то залез в хроники ради собственного интереса…

Его прошиб холодный пот, он вспомнил, чем же Радимир так отличился.

Он просто убил дракона.

Тварь, неуязвимую для магии.

«Ха, так-то оно так… – Маг усмехнулся, глядя на насупившегося наугера. – Нет, я не читал твои мысли, ты просто думал очень громко. Так вот, дракона действительно магией не проймешь. Однако, как я выяснил опытным путем, до определенного предела».

Кьяр отлично представлял себе тот самый предел. Но ему даже в голову не приходило, что он когда-то увидит его своими глазами.

Верховный шаман, не погибни он в самом начале, точно бы окочурился от разрыва сердца. Слишком уж это было яркое воспоминание.

Новая звезда.

«О, уже видна». – Оцелот, улыбаясь как ребенок, смотрел в небо.

«Ты… ты сумасшедший!» – Глаза у Кьяра стали как две плошки. Причем квадратные.

«А, я это слышу не в первый раз», – отмахнулся Радимир.

«Может, пора задуматься?»

«Зачем? – Маг пожал плечами. – Пока меня считают безумцем за старые заслуги, не имеет смысла придумывать что-нибудь еще, чтобы поддерживать статус».

Наугер, устало прикрыв глаза рукой, покачал головой.

Сражение тем временем явно перешло в заключительную фазу. Лавовое озеро, поднятое Кьяром из глубин, уже почти застыло, но желающих проверить на себе прочность стеклянной корки пока не находилось. А поскольку прорыв раскаленной жижи случился прямо посередине армии заров, уцелевшие ящеры оказались разделены примерно пополам. Одни тщетно старались сдержать еще усилившийся натиск гномьих панцирей, а на вторых обрушились кирссы, теперь уже не сомневавшиеся в своей победе. Зары, похоже, потеряли последнюю надежду. Лишь немногие сбивались в небольшие отряды, чтобы, стоя спина к спине, дорого продать свои жизни. Действия же остальных были больше похожи на судорожные метания в поисках спасения, которого на самом деле не было. Со всех сторон ящеров ждала опасность, и они даже предположить не могли, что это еще не все.

Лагерь заров уже опустел, особые отряды кирссов перегрузили все яйца и пустились в обратный путь. Оцелот верно подгадал со своим финальным заклятием.

Становилось ощутимо теплее. Света тоже прибавилось – уже настолько, что это начали замечать все, даже простые воины.

Кому-то в голову пришла светлая мысль прервать на мгновение увлекательное расчленение ближнего своего и посмотреть вверх.

Через несколько мгновений он пришел в себя настолько, чтобы толкнуть локтем соседа, который тоже задрал голову.

Как мало, по сути, нужно для хорошей, массовой паники.

«А ведь создать саму звезду, по сути, несложно. – Оцелот, помогая себе руками, пустился в объяснения, отлично понимая, что Кьяру не может быть неинтересно. – Просто требуется очень много силы. Но у меня ушло почти столько же, чтобы сделать ее избирательно смертоносной».

Наугер немедленно сконцентрировал внутренний взор на падающем светиле, внимательно его изучил и усмехнулся:

«Что ж, ты еще не окончательно слетел с катушек. Это сильный ход – сделать заклинание, убивающее только ящеров. Немногие смогут вплести в свои чары такой компонент. Но это не то, Оцелот. Все дело именно в самой звезде, которую так несложно сделать. – Наугер усмехнулся. – Будь это так, половина вашей Гильдии это бы умела».

«Ну может быть, я чуть погорячился. – Маг как ни в чем не бывало пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся. – Хотя некоторых я мог бы этому научить. Тех, кто понимает, что такое быть магом».

«А, ну да, сверхчеловеческая ответственность и все такое».

«Неверно. – Радимир, глядя в пустоту, торжествующе улыбался. – Быть магом – значит чувствовать не только ответственность за обладание огромной, недоступной остальным мощью. Это еще и понимание того, как же все-таки, несмотря на все ограничения, круто быть магом!»

Гном, не выдержав, рассмеялся:

«Ты действительно занимаешься любимым делом, это чувствуется! Да и тему ты перевел мастерски. Ведь сотворению звезд бесполезно учить, верно? Тут нужен особый талант, которым владеют только те, кто учился у эльфов».

«Н-да, я вижу, ты прилежно читал историю».

«Да, особенно ту, которая нигде не написана».

«А она всегда самая важная. Что я могу тебе ответить – ты прав. А зачем ты вообще спрашивал?»

«Да так, просто хотелось быть уверенным».

«В общем-то разумно. Мне почему-то кажется, что мы рано или поздно доберемся до них. Не верю, что война за Пророчество пройдет мимо. Так что с твоей стороны умно попытаться узнать нечто новое. А теперь смотри. По-моему, очень красиво».

К земле неслась сияющая звезда. Она была просто огромной, гораздо больше тех крохотных светящихся комочков, что видны в ночном небе. Пожалуй, она была даже больше внешних стен Каменного Кулака.

Она сияла, ослепляя. И от нее исходило уже не тепло, а волны иссушающего жара. Впрочем, Радимир точно знал, что все это было неприятно, но не смертельно.

Равнодушных к рушащейся с небес всеобщей смерти не нашлось, и сражение прекратилось само собой. Поначалу кто-то еще пытался бежать – но потом звезда приблизилась, и все смогли оценить ее истинные размеры. А заодно убедиться в тщетности всяких попыток убраться на безопасное расстояние.

«Впрочем, в эпицентре все равно будет настолько жарко, что никакая избирательная составляющая не поможет, – словно между делом, пояснил Оцелот. – Поэтому я и нацелил ее в армию заров».

Огромный шар раскаленной плазмы, оставляя за собой столб огня и света, врезался в землю. Сначала со всей силы жахнул огромный вал огня, за ним последовала сокрушающая ударная волна, и уже следом во все стороны полетела выбитая взрывом земля и небольшие, с годовалого бычка, камешки.

Грохот первого разрыва быстро перерос в постоянный, оглушающий рев беснующегося пламени, который поглотил все другие звуки. То же самое произошло и со светом – первое впечатление, когда многослойный огненный шар, проламывая землю под собой, взорвался, стало для всех же и последним. Нет, дело было не в том, что из огромного кратера поднялись тучи пыли, заслонившие собой солнце, просто от места взрыва разошлось широкое кольцо даже не света, а какого-то ослепительного свечения, после которого на какое-то время перед глазами стояла лишь непроницаемая белая пелена. И все это под ревущий аккомпанемент, от которого закладывало уши.

Многие вполне ожидаемо решили, что они уже умерли и теперь на пути к небесам.

Шаманы кирссов, впрочем, были лишены такого удовольствия – Оцелот, пользуясь всеобщим замешательством, мысленно подал им знак начинать. И заодно решил обезопасить их отступление:

«Кьяр, будь так добр, свяжись со своими наугерами и предупреди, чтобы они ненароком не увидели лишнего».

«Ты про армию бестий, которая укрылась от глаз под каким-то хитрым пологом и уходит на юго-восток, подальше от крепости?»

«В яблочко. Хитрым этот полог кажется только потому, что это не магия, а шаманство. В остальном обычный отвод глаз».

«Нет, какой-то он слишком странный, это уже настоящее колдунство. А ты опять виртуозно перевел тему».

«Тебя смущает армия бестий на заднем плане? Тебе надо срочно расширять свой кругозор».

«По-моему, ты несешь бред. И творишь его же. Объясни толком, зачем тебе это надо? Тогда я, может быть, тебя пойму. А пока что я вижу, что ты играешь с огнем».

«Еще и с молниями. Хорошо, объясняю. Все просто: это мой народ. Я их тотемный зверь, так что обязан их охранять».

Слепящее свечение потихоньку начало угасать, так что гном уже мог разглядеть совершенно искреннее лицо архимага. После чего подпер щеку ладонью и глянул на мага, как на редкого жука, к сожалению больного бешенством.

«Нет, похоже, у тебя все-таки протекла крыша на старости лет. Кто ты этим бестиям?!»

«Тотемный зверь. Дух-хранитель племени».

«И как же ты собираешься их охранять в смирительной рубашке?» – самым невинным тоном осведомился гном.

«Вождь этого племени – дитя Пророчества. Теперь понимаешь? Я укрою их в Глорнском лесу, чтобы их не перерезали ненароком идущие с юга имперские войска. Тебе-то я, похоже, объяснил расклад, а вот Императору и особенно одному тупоголовому фанатику это будет втолковать посложнее. Так что они поживут некоторое время в чаще, пока не кончится война. А там увидим. Что-то мне подсказывает, что мир может измениться настолько сильно, что появление кирссов в самом сердце Империи не покажется кому-то из ряда вон выходящим событием».

«Но это дело будущего».

«Верно. А сейчас их нужно спрятать. Кстати, если ты не против, я сейчас отлучусь ненадолго, заберу с собой вождя. Вы ж ему тоже обещали дать убежище».

Несомненный плюс мыслеречи был в том, что разговор можно было поддерживать на расстоянии – Оцелот, к примеру, уже переместился поближе к Ширшу. Еще одним значительным достоинством было отсутствие всяких посторонних звуков, вроде старческого кряхтения мага, потратившего все силы на организацию звездопада и теперь скребущего по сусекам энергию на перенос одного-единственного кирсса.

«Интересная компания подбирается».

«То ли еще будет!»

«По твоему тону я даже не знаю, радоваться мне или бояться».

«Я сам еще не до конца разобрался».

Радимир вновь появился рядом с наугером и без сил опустился на подлокотник кресла:

«Не нальешь мне тоже? Я что-то заколдовался вконец».

«Конечно. Давно мечтал от тебя избавиться».

Оцелот, вытянув губы трубочкой, как будто это могло как-то помочь, отхлебнул черного подгорного эля, осмотрительного налитого наугером вполовину крышечки. Зажмурился. Осторожно шевельнул носом, как бы проверяя, не отвалился ли тот. Потом не менее осторожно вздохнул, не желая превратиться в огнедышащего дракона, и приоткрыл один глаз.

«Я чуть тебе не поверил».

«А я и не шутил», – подумал наугер, оглушительно расхохотавшись. Маг, убедившись, что неосторожный вздох не опалит ему глотку, присоединился.

«Знаешь, – задумчиво протянул маг, прислушиваясь к себе, – это больше похоже на взрыв в желудке. Но действует, должен сказать. Мне уже гораздо лучше! И даже силы откуда-то появились».

«Вот, – наставительно заметил гном, – это тебе не всякие там энергетики, которые выжимают энергию из твоего же собственного тела, пока ты не упадешь от изнеможения. Это, понимаешь, сертифицированный гномий продукт. Содержит концентрированную магию в чистом виде, потому и принимать рекомендуется редко и маленькими дозами. Мало кто может выдержать эквивалент доброго огненного шара в живот».

«В темноте, часом, не светится?»

«Нет, к сожалению. Ну, хорошенького понемножку. Зато у него много других применений».

«Да я знаю, – фыркнул Оцелот, отмахиваясь. – Смотри, сражение заканчивается».

«Похоже на то. Ну и гранд-финал ты им устроил».

«Грех жаловаться, верно? Будут потом рассказывать внукам, что участвовали в великой битве у Каменного Кулака. Главное, не упоминать, что такую прорву врагов положили всего два чародея».

Свечение от взорвавшейся звезды почти угасло, позволяя рассмотреть поле битвы в подробностях. Армия заров, разделенная лавовым извержением на две части, почти перестала существовать. На месте тех ящеров, которые сражались с кирссами, теперь красовался шикарный кратер в половину версты в поперечнике, из которого валил густой черный дым. Вокруг живописно валялись полузасыпанные тела бестий. Все выглядело более чем достоверно, посторонний наблюдатель никогда бы не догадался, что одна из армий взяла и смылась под шумок.

А в сторону еще уцелевших бестий направлялась гномья машина по превращению врагов в мелкий фарш. Панцири ползли по полю, как деловитые ежи, осыпали противников стрелами и гулко улюлюкали.

Оцелот, усталый, но довольный, создал наконец свое кресло, слез с чужого подлокотника и уселся, расслабляясь. Денек выдался сложным, но успешным, хотя он еще не закончился. Все маги Гильдии, без исключения, могли бы гордиться своим предводителем. Если бы когда-нибудь узнали о его планах во всей их полноте.

«Не в этой жизни», – с усмешкой подумал Радимир, теперь уже только для себя.

Каменный Кулак готовился к празднеству. Завалы мертвых тел могли и подождать. В конце концов, вскоре должны были подойти объединенные силы Империи и Армон-Дарона, вот на них, как на не участвовавших в битве, можно было и свалить всю грязную работу. Хотя уборки предстояло не слишком много благодаря стараниям Кьяра и Оцелота, чьи заклинания попросту сжигали попавших под раздачу без остатка.

Выносились столы, готовилась еда, вышибались днища у припрятанных бочек: раз уж осада снята, экономить провизию не имело никакого смысла. Все жители, независимо от расы, пола или возраста, предвкушали богатое угощение.

Особым событием, как обычно, стало открытие маленького, обитого поразительным количеством обручей бочонка с черным подгорным элем. За аккуратно приподнятой крышкой появилась привязанная к ней за хвост тоннельная крыса, с печальным видом всплыв из темных глубин. Гномы, с видом знатоков понюхав продукт, единодушно заявили, что эль достаточно настоялся, после чего аккуратно, перчатками из воловьей кожи, отжали зверька в бочку, чтоб не пропало ни капли.

Два брата Эрдессон и Радимир двигались по коридорам скрытых помещений Каменного Кулака. Снор, отдав общие распоряжения, счел свою задачу по устройству пира выполненной. Ему предстояло заняться куда более важными делами.

Следовало разобраться наконец с просьбой Оцелота. И со всеми, кто из-за этого мог повиснуть на шее у гномов.

Архимаг переместил всех своих подопечных в одну комнату, в которой не было ничего, кроме дощатых нар и длинной скамьи рядом. Эльтер испросил у паладина разрешения дать солдатам отдохнуть, получил в ответ кивок и скомандовал отбой. Впрочем, обстановка в любой момент могла измениться, так что бойцы улеглись, как были, в полном доспехе. Однако это явно не являлось ни для кого чем-то непривычным или неудобным. Оставленный на страже воин завистливо поглядывал на своих беспечно храпящих товарищей и с нетерпением ожидал своей очереди.

Капитан всегда считал несомненным плюсом, что спящий в броне солдат не только лучше защищен, но еще и не ворочается. Правда, в момент пробуждения только очень сильные бойцы могли сесть и прийти в себя сразу, а не изображать перевернутого на спину краба. Но это была, если подумать, сущая мелочь.

Сам Альтемир добровольно выполнял обязанности еще одного стража – сидел на нарах, положив меч на колени, и поглядывал то на дверь, то на еще одно спящее тело.

Кьяр, вошедший первым, тоже первым делом увидел дрыхнущего без задних ног человека. В самом прямом смысле. Мало того что среднего роста воин с самой обычной, незапоминающейся внешностью заснул, свернувшись даже не калачиком, а почти кольцом, у него еще и ноги были согнуты в одном лишнем суставе.

Наугер повернулся к идущему следом Оцелоту, выразительно подняв бровь. Архимаг, глянув на подобное непотребство, хмыкнул и развел руками:

– Ну а что тут поделаешь, устал я сильно! Набросил иллюзию, и ладно.

– Ага, осталось только найти идиота, который в нее поверит. – Гном, пошевелив пальцами, развеял наскоро созданный коллегой морок. Ширш, почувствовав касание магии, шевельнул усами и дернул ухом, а затем заснул еще крепче, правда на всякий случай прикрыв морду лапой и подвернув хвост. Мало ли что, ходят тут всякие.

А может быть, он просто ощутил спиной взгляд паладина. Кьяр, встретившись с Альтемиром глазами, не вздрогнул только благодаря выучке. Но он мгновенно связался с Оцелотом:

«Эй, ты не замечаешь в своем парне ничего странного?»

«Я обещал, что больше никогда не полезу в его голову и его дела. И к тому же он достаточно умный, чтобы справиться сам. Не сомневаюсь, что все будет в порядке».

Наугера это не убедило, он иногда видел такой взгляд, как сейчас у паладина. Примерно такой же бывает у загнанного зверя на краю пропасти. Конечно, у него есть выбор – куда прыгнуть: вниз или на копья охотников.

К тому же если архимаг дал человеку какое-то там обещание, то гном делать то же самое не подряжался. Поэтому Кьяр с совершенно спокойной душой принялся читать мысли Альтемира. В конце концов, если они согласятся взять парня под опеку, лучше знать, что он думает и что может выкинуть, в случае чего. Гном не слишком любил сюрпризы, а неприятные в особенности.

Паладин, конечно, ощутил чужое присутствие, но ничего с этим поделать не мог и не собирался. Просто у него неплохо работала голова, и такой вариант событий он предусмотрел. Ведь Оцелот, по его мнению, еще во время битвы прочитал его мысли и спас от пылевой бури. А потому, чтобы следующая попытка не провалилась, Альтемир не желал никого о ней предупреждать. Теперь он сознательно дробил опасные мысли на лишенные всякого смысла осколки, из которых даже самый умелый чародей не смог бы составить ничего путного.

Кьяр, ничего не отыскав и пребывая от этого в некоторой растерянности, погасил свое заклинание, но отметил себе приглядывать за парнем. Что-то с ним явно не так, а наугер не хотел терпеть у себя под боком шальную мину, которая невесть когда взорвется.

Снор, ступивший в помещение последним, плотно затворил железную дверь. Альтемир дал часовому знак не будить солдат и встал, приветствуя вошедших. Пальцы привычным жестом коснулись кончика носа. Даже его взгляд стал нормальным. Наугеру пришло в голову, что паладин сейчас больше всего походит на волка, изображение которого он носил на груди и на плечах, – уже не затравленного, а мудрого и спокойного. А оттого едва ли не более опасного.

Ширш, разбуженный грохотом гномьих сапог, перекатился на другой бок, потом встал на все лапы, с удовольствием и знанием дела потянулся – и тоже уставился на вошедшую троицу, выражая готовность слушать.

Ярл, обойдя чародеев, вышел вперед, давая понять, кто здесь будет принимать решения:

– Оцелот, речь шла о двух людях.

– Уточни, что для тебя важнее – «два» или «люди»?

Снор развернулся, чтобы поглядеть архимагу в глаза:

– Два, конечно. Их здесь всего-то в десять раз больше. Зачем нам остальные? А если их отпустить, то они могут растрепать о нашей маленькой тайне.

Солдат, стерегущий отдых своих товарищей, чуть побледнел, он, на свою беду, отличался живым воображением, которое услужливо подсказало ему, что же надо сделать в таком случае с лишними людьми. Наугер, невесть как оказавшийся рядом, дружелюбно ткнул бойца в бок. Вернее, попытался ткнуть. Сказалась выучка, и человек моментально развернулся, пропуская удар под рукой.

Гном, выразительно подняв брови, развернулся к брату:

– Это не обычные солдаты, Снор.

– Первая рота тринадцатого походного полка, – бесстрастно сообщил Альтемир.

– Хочешь сказать, – прищурился ярл, – круче этих ребят только императорская стража, и то не вся? Так про вас, кажется, говорят?

Паладин только пожал плечами, показывая, что сказал все, что хотел. Кьяр взглянул на него другими глазами. Хотя, даже если парень и умел вести себя как сильный человек, оставлять его без надзора не следовало. Даже наоборот, сильные люди не всегда слушают голос разума и зачастую не слишком задумываются, перед тем как действовать.

Ярл хмыкнул:

– Пусть за нас говорят наши дела, да? Что ж, ты прав. – Снор подошел к паладину, глядя на него снизу вверх и ничуть не смущаясь этим. Трудно сказать, кто бы победил, схватись сейчас эти двое. Гномы были гораздо сильнее людей, но уступали им в быстроте. А парень и выглядел, и двигался, как настоящий волк, совершенно не прилагая к тому никаких усилий. Опасный противник. Особенно учитывая едва ощутимую внутреннюю странность, которую ярл тоже почувствовал, но не мог распознать. – Но зачем нам две дюжины отличных воинов, когда не нужны и двое?

– Именно поэтому я и обратился к вам с просьбой. – Оцелот бросил взгляд на Альтемира, готовясь прервать его, если вдруг мальчишка возмутится и ляпнет что-нибудь не то, но паладин, пощипывая кончик носа, бесстрастно следил за ходом беседы. – Я прошу, чтобы вы укрыли этих двоих. Боюсь, что теперь придется приютить еще и солдат, но, право слово, в масштабах Армон-Дарона разница невелика. Моим подопечным угрожает опасность.

– Какого рода? – резко спросил Снор, обернувшись.

– Братство Цепи.

– Кто это? – Ярл нахмурился, уловив в тоне архимага скрытый смысл.

Кьяр в это время поспешно перекидывался мыслями с Радимиром.

«Ты что, хочешь ему рассказать?!»

«О Пророчестве знают очень многие – охотника, освобожденного в столице, было не спрятать от чужих глаз. И потом, я не заставляю тебя раскрыть тайну своей Песни. Но поведать ему суть необходимо. Он поймет».

– Хорошо, брат. Слушай.

– Та-ак. Я чувствую себя идиотом, которого вы, два хитрых колдунишки, обвели вокруг пальца.

– Чем чаще ты будешь меня прерывать, брат, тем дольше останешься идиотом. Я как раз собираюсь тебе все рассказать. – Ярл кивнул, выражая готовность слушать. – Эти двое причастны Пророчеству. Тому самому, с которым связана та жуткая тварь, которая смела всю армаду степных бестий в Мирбурге. И счастье, что эта тварь на нашей стороне. Но если бы Альтемир не освободил ее, братство Цепи сняло бы оковы с другой, которая приняла бы их сторону. И игра только начинается. – Еще несколько мыслей метнулось между Оцелотом и Кьяром. – Для ее продолжения нужны все причастные Пророчеству. Братство тоже об этом знает, поэтому укрывать наших гостей мы должны от них.

«Но в итоге мы расскажем ему правду?»

«Все верно, – успокоительно подумал Радимир, – правду важно говорить вовремя».

– А кот? – Снор указал взглядом на кирсса.

Ширш шевельнулся. Конечно, он понимал каждое слово благодаря заклятию архимага, но предпочитал изображать дремоту. Как и все кошки, он лежал, свернувшись калачиком, и следил за происходящим полуприкрытыми глазами, не проявляя желания участвовать в разговоре.

«Он тоже причастен Пророчеству».

Эта мысль появилась в головах у всех одновременно, но ярл каким-то чутьем угадал, где ее источник, и ударил секирой с разворота даже прежде, чем успел подумать об этом.

«О-ох, это не простое железо, которого я бы и не почувствовал, – отозвался Мурен, пытаясь собрать себя из двух частей. – Я прошу не повторять такой удар. Он слишком для меня опасен».

– Призрак? – рявкнул ярл.

Оцелот покачал головой:

– Это соратник, хм, кота. Но он выбрал не лучшее время, чтобы появиться здесь.

«Почему? Я могу объяснить очень многое тем, кто еще не знает». – Призрачный шаман шевельнул усами и перешел на речь, доступную только пророкам.

«Защити наше дитя, подгорный житель. От него зависит будущее нашего рода».

«И всего мира, раз уж он часть Пророчества? – с усмешкой подумал наугер. – Что ж, хорошо».

«А я подслащу пилюлю», – вставил Оцелот.

«Нет, это мое дело», – оборвал Кьяр.

– Брат, думаю, нам стоит объединиться с ними. После исполнения Пророчества мир изменится, ничто не останется прежним. А ты знаешь, как нам это необходимо.

– Изменится? – переспросил ярл, склонив голову к плечу и изучающим взором оглядывая собравшихся. – Ты знаешь больше, чем говоришь, брат. Но можешь ли ты ответить, каким он станет? В чью пользу лягут руны?

– В смутные времена тот, кто силен, может изменить судьбу в свою пользу, – негромко заметил Оцелот. И тем не менее его слова прозвучали, подобно раскату грома. Снор прищурился:

– Ты предлагаешь нам помощь?

– Я предлагаю помощь Гильдии клану Штройн. – Одной фразой маг разрешил все сомнения и возможные недомолвки. – Когда говорят, что люди сражались с гномами бок о бок, часто забывают, что раньше они дрались друг против друга. До тех пор, пока с севера не пришли Штройны, чтобы предложить нам союз. У вашего клана нелегкие времена, и станет только хуже, если все останется как есть. Сейчас сильнее вас только традиции, но пройдет время, воинов станет меньше, и клан утратит свою силу. Пророчество – шанс все изменить.

– И ты поддержишь нас, если мы начнем войну с остальными кланами Армон-Дарона?

Оцелот широко и хищно улыбнулся:

– Я уже сделал это однажды. Вот этими руками я убивал гномов из южных кланов, а рядом со мной сражались ярлы клана Штройн. История часто обманывает нас, но мне кажется, на сей раз ее уроки истинны. И разумеется, по моему слову на вашу сторону встанет вся Гильдия.

– Это могущественный союзник. – Снор задумчиво потер лоб. – А как быть с Империей?

– Мир изменится, уважаемый ярл. Настолько, что эти вопросы могут и не возникнуть. Война вообще может и не начаться, я был бы этому только рад. Но если это все-таки случится… Император достаточно умен, чтобы оценить ситуацию. Он не вмешается в вашу борьбу за власть и с радостью признает королем победителя, пусть даже это будет ярл, который возглавит Армон-Дарон в силу своего могущества, а не традиций. А что до Церкви… я не знаю, на чьей стороне она выступит. Но у церковников не хватит сил сопротивляться Гильдии. Мои маги сотрут с лица земли всех, кто будет достаточно глуп, чтобы противостоять им.

Наугер указал взглядом на задумчиво пощипывающего кончик носа паладина, но тот все равно заметил это краткое движение и без тени улыбки, совершенно спокойно сказал:

– Я отступник. Можете не беспокоиться на этот счет, в Церковь мне нет обратной дороги.

Через бесстрастный тон не прорывались эмоции, но гному эти слова показались воем одинокого волка.

И тут содрогнулась земля.

Качнулись факелы в кольцах, заскрипели нары, залязгали доспехи разом проснувшихся солдат, с грохотом упала длинная скамья.

Понять, что творилось снаружи, могли только Оцелот и Кьяр, но лишь наугер мог чувствовать горы настолько, чтобы разом охватить масштаб происшедшего. Он ощущал дрожь скал во всем Армон-Дароне, до самой Кузни, лежащей на далеком юге, ибо именно там свершалось главное.

А следом пришли зовы от множества наугеров подгорного царства – они, стуча наугами по камням, делились сведениями – или просили помощи.

И так было практически везде.

Враг знал, где и как наносить удар.

Кьяр, ощущая ногами дрожь камня и продолжая улавливать сигналы от своих собратьев, встретился глазами с архимагом и едва заметно кивнул. После чего, сжав кулаки, произнес:

– Брат, сама судьба окончила наши споры. Счастье, что к нашему с тобой панцирю присоединились две дюжины могучих воинов, – на счету будет каждая секира. – Гном еще раз прислушался к ощущениям, усилием воли подавил все эмоции, чтобы трезво оценить масштабы происшедшего, и заключил: – Это вторжение, брат. Настоящая катастрофа. Лишь северные тоннели Армон-Дарона пока не затронуты. Все остальное залито целым морем проклятого пламени.

– Демоны! – прорычал ярл, в ярости выбив в стене кулаком изрядную яму.

– Брат, у нас есть еще одно дело, только для нас с тобой…

Два гнома уединились в небольшой комнате, где не было вообще никакой обстановки – скрытые помещения Кулака использовались редко и далеко не всегда для размещения гостей.

– Я в курсе. – Снор устало закрыл глаза и потер переносицу. – Надо вывести клан из-под удара.

– Возможного удара. – Кьяр наставительно поднял палец. – Но, в общем, верно. Несмотря на все наши планы и слова Оцелота, все может обернуться и по-другому. И тогда выяснится, что верховный ярл клана Штройн и его брат взяли в союзники степную бестию и опального паладина. Я выяснил кое-что про этого Альтемира. И от Церкви его попросту отлучили, хотя, правда, совершенно ни за что. Тем не менее поддержав этих двоих, мы разом заполучили себе уйму врагов. И лучше, чтобы это были только наши враги, а не враги клана. Тогда у нас еще будут шансы на достойное будущее.

– Я все это понимаю. Раз уж мы не можем свернуть с того тоннеля, где радом с нами пойдут все эти проблемы… – Ярл замолчал на мгновение, потом решительно рубанул воздух ладонью: – Надо отрекаться. Передай весть в совет клана. Хотя постой, думаю, весь совет не стоит оповещать.

– Согласен с тобой. Однако думаю, надо сообщить мастеру Надару.

– А, старый хитрец. – Снор коротко хохотнул. – Постой, как ты с ним свяжешься? Он же не чародей!

– Брат, – наугер с усмешкой глянул на ярла, – он гений, ему и этого хватает. Еще когда ты ходил у него в подмастерьях, самые безумные из его приборов могли худо-бедно улавливать и перестук наугеров, и мысленную речь. Я сам помогал их настраивать. А с тех пор он сильно улучшил качество связи.

– Ну что ж, – с некоторым недоверием протянул Снор, – раз так, то давай. Только смотри, чтобы без лишних, хех, ушей.

– Еще раз оскорбишь мое мастерство, в зубы дам, – пробормотал Кьяр, погружаясь в транс. Все-таки ему предстояло отправить мысленное послание за многие лиги, да к тому же не собрату-чародею, а какой-то неведомой штуковине, порожденной сумрачным гением верховного мастера клана Штройн.

Надар, естественно, находился в своей мастерской, а потому ответил практически мгновенно. Наугер обменялся с ним несколькими фразами, шевельнул бровями и приоткрыл один глаз. Сфокусировал его на напряженно ожидающем Сноре и произнес:

– Он кое-что предлагает. Сейчас он отправится к архивариусу, чтобы тот составил документ о нашем отречении, все как положено. Но потом этот документ окажется у Надара в сейфе, а архивариус будет молчать, как утонувшая крыса. А если вдруг все обойдется, документ попросту исчезнет. Ну чтобы мы могли отыграть все обратно.

– Ха, похоже, мы особо ценны для клана, раз старик предлагает такую хитрую комбинацию.

– Это я ценен, а тебя за компанию взяли. Не обольщайся. – Кьяр похабно подмигнул и тут же заработал дружелюбный тычок в плечо, отвесил брату не менее дружелюбный пинок и быстро отскочил: – Э, меня не трогать, я ему еще не ответил!

– Значит, потом можно? – Снор широко улыбнулся, потирая руки.

Наугер только отмахнулся, закрывая глаза. И через мгновение открыл их снова.

– Все, теперь, если у нас ничего не получится, с кланом мы официально не связаны, и наши проблемы не станут общими.

– Но сообщать об этом всем и каждому мы не будем, ведь верно? Свою гривну, наверное, я все-таки сниму, все равно я ношу ее под доспехом, – ухмыльнулся ярл, с трудом протискивая толстые пальцы за стальной воротник и пытаясь зацепить ими золотую цепочку со знаком своего положения. – Но мой отряд пойдет лично за мной, будь я ярлом Штройна или нет. А всем остальным в случае чего хватит одного взгляда на лицо Снора Эрдессона.

– На злобную бородатую рожу Снора Эрдессона, – поправил его Кьяр, подняв палец и предусмотрительно отскочив. – А в общем, верно, – продолжал наугер уже в движении, с хохотом убегая от не менее веселого братца. – Так что мы сможем на полную катушку использовать нашу репутацию, но, случись что, тылы мы обезопасили.