Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 50 страниц)

Над дальними зверями тем временем уже вздымались новые камни, а ближние бестии подобрались настолько близко, что по ним били не только воины, но и ополченцы с верхних помостов. Алим оценил обстановку и дал приказ конным сотням сделать вылазку и уничтожить вражеских осадных тварей. В сторожевых башнях распахнулись ворота, из каждой рядами выносились всадники, на ходу перестраивались в клинья, и устремлялись к цели. Несколько десятков бестий, кинувшихся было наперерез, мигом исчезли, даже не столько исколотые копьями, сколько стоптанные копытами или сожженные дотла. Среди конников нашлись и жадные до боя маги-странники.

Те же бестии, до поры до времени собиравшиеся за спинами своих зверей, внезапно высыпали вперед все разом, в одно мгновение заполнив все пространство под стеной. Воины еще не успели удивиться тому, что враг не притащил с собой никакого осадного припаса, а прислуга только взялась за ручки котлов со смолой, готовясь по первому знаку вылить их на осаждающих, как в лапах бегущих прямо под стрелами тварей замелькали и стали раскручиваться обычные веревочные и ременные петли. Взмах – и бывалые степные охотники, арканившие косулю за полсотни шагов, натягивают зацепленную за зубец веревку. Рывок, пара движений нижними лапами – и первые ящеры показались над гребнем Стены.

Кто-то из людей успел рубануть по веревкам, и бестии с гортанными воплями срывались вниз, но большая часть запрыгнула на парапет. Тут же начинали работать копейщики, встречая тварей стеной остро отточенных стальных наверший. Двигались бестии не быстрее человека, и их пока что было немного – лучники и арбалетчики постарались на славу, и даже сейчас били поверх плеч своих товарищей. Но степные дикари были куда крупнее и живучей, да и их чешуя служила неплохой броней, попавшее вскользь копье просто соскакивало, не причиняя никакого вреда.

Там, где в людских рядах сражались маги или сторонники Церкви, немногих вцепившихся в парапет быстро сбрасывали вниз, но из-под Стены лезли новые и новые твари. Да и враги оказались не так уж глупы, чтобы сразу разменивать всех своих в неравной битве.

Небольшая, шагов в тридцать, часть укреплений внезапно просела и с грохотом начала разваливаться, словно камни больше ничего не сцепляло. Да, похоже, так оно и было – из-под рушащихся и крошащихся блоков потянулись струйки вездесущей пыли, хватая падающих вместе со стеной солдат. Маг, случайно оказавшийся прямо в середине катастрофы, что-то выкрикнул, взмахивая руками, и хаотичное падение замедлилось; люди, вновь обретя под ногами относительно твердую опору, быстро пришли в себя и попытались дать отпор, но пылевое облако набросилось именно на чародея, словно почувствовав, кто наиболее опасен. Песчаный вихрь сомкнулся, стремительно сжимаясь, сквозь толщу песка словно бы пробился вопль, и стена вновь начала рушиться. Но кратких мгновений передышки хватило волшебникам по соседству, которые теперь уже и мстили за своего собрата. Сразу двое взялись поддерживать каменную кладку, а третий, в котором Алим неожиданно признал Тайгара, раскалил камень в навершии посоха до слепящего света и сотворил свою грозовую тучу.

Тяжко нависнув над остатками стены, она буквально стекла вниз, в толпы противника, увлекая за собой цеплявшихся за укрепления бестий, и пошла сквозь вражеские ряды, оставляя широкую просеку, усеянную выжженными проплешинами. Внутри перекликались сиреневые сполохи, беспрерывно грохотало, а воздух наполнялся пьянящей свежестью.

Алим с невольным восхищением глянул на восстанавливающего дыхание магистра. Пусть еретики, но работали они и впрямь эффективно.

И все же долго так продолжаться не могло, тут и там падали люди, вокруг, не прекращаясь ни на мгновение, слышался битвенный лязг, наполненный предсмертными стонами. Бестий, конечно, все равно отобьют, даже несмотря на то, что их осадные твари сделали второй залп, столь же тщетный. Но как бы цена не оказалась слишком высокой. Все ждали и желали одного.

В пылу битвы простым воинам, десятникам или сотникам было не до того, чтобы глядеть в темнеющее небо, отыскивая взглядом огненный шар Светоча; но, без сомнения, они тоже всем сердцем хотели скорейшего вмешательства Святой Церкви.

И вот как раз в тот момент, когда Алим бросил взгляд на пламенеющее пятно в небесной выси, мощь Бога-Солнца пробудилась. Светоч выпустил язык живого желтого пламени, которое, с мгновение поплясав в воздухе, сформировало громадную линзу. Через нее на землю, на бегущих к Стене бестий, на их ездовых чудовищ исторглись потоки яростного, сжигающего все и вся света. На глазах Алима и ящероподобные твари, и громадные звери с платформами на спинах вспыхивали, словно сухое сено, раздуваемое ветром, а смертоносные лучи шли дальше, не удовольствовавшись первыми жертвами. Конница уже добралась до осадных животных, которых уже опутывали арканами или расстреливали из небольших кавалерийских арбалетов, стремясь попасть в глаза, а маги-странники схватились с вражескими чародеями.

Над полем повис единый неумолчный рев, в котором мешались и ужасающие предсмертные вопли погибающих бестий, и крики еще живых врагов, понявших, что их ожидает, и грохот боевой магии, и рев пламени, которое охватило почти все вокруг…

И тут одним махом, словно кто-то задул огромную свечу, опустилась тьма.

Нет, солнце еще не скрылось за изломанными вершинами Армон-Дарона, и огонь, охвативший поле битвы, был ярок, хотя в его отсветах все происходящее казалось какой-то фантасмагорией из религиозных текстов, повествующих о битвах с демонами. Но несомненное ощущение наступившего конца охватило всех без исключения.

Пропали лучи, шарящие по земле у подножия укреплений. Алим, боясь даже подумать о том, что он там увидит, просто поднял глаза и сразу прикипел взглядом к вершине церковной башни, на которой раньше покоился Светоч, а теперь…

Теперь там, отражая каждой чешуйкой закатный свет, клубилось какое-то странное месиво, похожее на изваяние. Но вот расправились два громадных крыла, являя взору внезапно потухший, потерявший жизнь каменный шар, напряглись могучие лапы с отполированными до блеска когтями, поднялась увенчанная рогами голова…

И вместе с победным языком пламени, что исторгло чудовище, воздух наполнился многоголосым воплем:

– Дракон!!!

Гигантский ящер, с ревом спрыгивая с башни, выдрал погасший Светоч вместе с верхней частью кладки и, прокрутившись в воздухе, швырнул трехсаженный в поперечнике каменный шар вниз, на город. Проламывая укрепления и стены домов, сминая их, как бумагу, глыба прокатилась вниз, оставляя за собой усеянную хламом канаву (наверняка там находились и люди, но на таком расстоянии различить их было невозможно), с разгону врезалась в небольшое декоративное озерко и, разметывая волны, успокоился.

С защитниками Стены все происходило с точностью до наоборот.

Дракон, словно красуясь, заложил в воздухе несколько крутых поворотов, перевернулся через себя и начал неторопливо парить, положившись на потоки воздуха и не собираясь пока растрачивать силы на каких-то людей. Вместо него солдатами занялись спикировавшие из-за облаков виверны.

Командир Алим стал первым, кто заметил, пусть и несколько особым образом, их появление – меткий плевок той же самой твари, что сожрала Магнура из странников, обратил и его самого, и камень под его ногами в обугленную впадину, дымящуюся едкими парами. Следом за первой бестией с небес падали еще десятки таких же, мгновенно погрузив поле битвы в смертельный хаос.

Виверны подцепляли людей когтями, травили ядовитым дыханием, некоторые, расправив крылья, пошли низко над гребнем Стены, своим телом и хорошо защищенной головой разламывая помосты, а оседлавшие их всадники и маги закрепляли неожиданный успех бестий. Ополченцы, не думая о сопротивлении, прыгали прямо со своих площадок, не разбирая, куда лететь – на стену или прямо наземь. Солдаты, скованные выучкой и приказами командиров, вели себя спокойней, тем более что обычные бестии споро отошли, не желая попасть под когти своих же тварей. Несколько виверн уже кувыркались в агонии, получив в морду столько стрел, что их головы стали похожи на ежей.

Сотни походного полка, разбросанные по всему атакуемому участку Стены, наконец-то показали, на что они способны. Бестии, вздумавшие в бреющем полете сбрасывать людей со Стены, наталкивались на щетину поднятых и упертых в камни копий, после чего наиболее умелые бойцы, вооруженные тяжелыми булавами, запрыгивали им на спины, расправлялись с наездниками и проламывали черепа самим вивернам. Но, увы, походников было маловато.

Так же мало осталось командиров или магов; бестии, понимая, кто представляет наибольшую опасность, набрасывались на них в первую очередь. Паладины, более привычные к ближнему бою, держались лучше, братьев-щитоносцев до сих пор было столько же, сколько в начале битвы, но силы уже стали совсем уж неравны. Третий залп камней, пущенных осадными зверями, достиг цели безо всяких помех, кроша каменную кладку, доспехи и тела уцелевших защитников. Пылевая буря, до сих пор удерживаемая магами Гильдии, словно обрела новые силы, раздавшись ввысь и вширь, и гигантской волной хлынула вперед, погребая под собой все сражение. Виверны заблаговременно взмыли вверх и теперь кружили над хаосом бушующего песка. Дракон, повинуясь командам своего всадника, сложил крылья и, набрав невероятную скорость, за несколько мгновений пролетел над всеми разрушенными укреплениями, заливая пламенем землю под собой.

Еще несколько мгновений – и песок улегся, как живой, словно ничего и не было. Последние защитники были погребены под морем каменной крошки, в которую превратились буквально размолотые блоки каменной кладки.

Ездовые звери бестий, не перестраиваясь, преодолели гигантский завал и двинулись к городу.

Аленор часто называли северными пустошами, и не зря. В конце Великой войны с бестиями здесь столкнулись магия людей, сила предков бестий и чародейство древних магов, что стало последней каплей. Восемь великих волшебников, объединив свои силы, одержали над бестиями быструю и убедительную победу, затопив чарами буквально весь Аленор. Чего они не ожидали, так это того, что их магия окажется слишком сильной: уничтожив бестий, волшебство не рассеялось, а обрело подобие собственной жизни и намертво вцепилось в здешнюю землю.

Почти век после Войны имперские чародеи очищали северные равнины от дикой магии и пока что сделали безопасной около трети территории – в основном южный, наиболее населенный край Аленора, северные, прилегающие к Стене земли и запад, по которому, вдоль гор Армон-Дарона, проходили основные торговые пути людей и гномов. Во всех остальных землях царил хаос, создаваемый магическими аномалиями самого разного рода, и искажения пространства вкупе с плодильниками разнообразной нечисти были не самыми неприятными вещами.

Гильдия возводила в Аленоре блуждающие башни, которые вполне оправдывали свое название. Каждая башня была скорее громадным артефактом, чем зданием. Она могла перемещаться в пространстве и служила для усмирения, преобразования и поглощения дикой магии. Экипаж башни обычно состоял из полусотни башенной стражи и примерно такого же количества волшебников под началом полноправного архимага. Чародеи, в большинстве своем молодые адепты, обучались в полевых условиях Аленора магической науке, а стражники выполняли задачу по уничтожению разнообразной нежити, угрожающей как жизнеспособности башни, так и мирным жителям.

Придуманная Гильдией система обеспечивала населению безопасность в весьма непростых условиях Аленора, где поселения далеко отстоят друг от друга, не особенно многолюдны, а враг может напасть откуда угодно и в каких угодно количествах. Магическим образом порожденная нечисть иногда появлялась буквальным образом из-под земли, так что поселок или деревня немедленно вызывали ближайшую башню, а сами молились и пытались держаться до ее прибытия.

В каждом поселке находилось место для перемещения – площадка, которая по понятным причинам всегда пустовала. Именно на нее, получив сигнал бедствия, приземлялась одна из блуждающих башен. А дальше начиналось веселье. Появившись, маги вместе с отрядом стражников разбирались с нападающими, радуясь возможности наконец-то размяться после рутинной работы. А фантазии у чародеев хватало. Решив все проблемы, экипаж грузился обратно в башню и отбывал по своим делам. Система работала весьма успешно на протяжении долгого времени, но сейчас все изменилось.

Магический фон Аленора не так давно пришел в сильное возмущение, о причинах которого Гильдии оставалось только гадать, поскольку им были неведомы события в одном степном святилище. Но последней каплей стала битва защитников Северной Стены с зарами, в ходе которой обе стороны не жалели магии. Дикая магия, сорвавшись с поводка, устроила настоящую бурю. Блуждающие башни были вынуждены оставить на время свои текущие задачи и отступили к поселениям в северных землях, обороняя мирных жителей и потому оставив огромные пространства без какого-либо надзора. Даже удаленный поиск чародеев не мог прорваться через бушующее море магии.

Победа была полной. Закованные в твердые шкуры люди, конечно, были достойными противниками и сражались отчаянно, но им не оставалось шанса совладать с армадой степных воинов, численное превосходство которых было слишком велико. Все же прочие явно не умели сражаться, лишь бестолково носясь и оказывая сопротивления не больше, чем загнанная в угол крыса. Да, конечно, драться тварь будет отчаянно, но если подойти к делу с умом, все ее усилия окажутся бесполезны.

Большое, обнесенное каменной стеной людское поселение было стерто с лица земли, и сейчас весь склон горы исходил клубами тяжелого смрадного дыма от прогоревших пожарищ. Дракон и виверны ударили с воздуха, превратив все людское становище в безобразную мешанину, а потом еще и подпалили, чтобы уж точно никто не уцелел. Часть людишек, правда, забилась в щели внутри горы и закрылась щитами, прогрызать которые пришлось бы очень долго, но их попросту осадили в терпеливом ожидании, пока они сами не передохнут от голода.

Заниматься чем-либо, кроме истребления, не имело никакого смысла – припасы людей для заров не годились. Тяжелые и блестящие защитные шкуры не имели никакого применения для степняков, которые привыкли сражаться налегке, делая ставку на скорость, ловкость и скрытность. Громоздкое оружие из того же твердого материала, так любимое людьми, не превосходило прочностью выдержанную и должным образом зачарованную кость. К тому же какой зар в здравом уме откажется от оружия своих предков, ведь тогда наносить удары помогают сами духи!

Великий род ящеров по велению вождя расположился на привал – вознести хвалу предкам за то, что они сделали первую битву удачной, и умилостивить их для того, чтобы везение продолжалось. Конечно, предки помогают лишь тому, кто и сам крепок телом и духом, но не нашлось бы среди бойцов того, кто отказался бы от воинского счастья.

Но вожди ожидали Краг-зула, древний глава рода ушел в свой шатер беседовать с предками и уже с минуты на минуту должен был выйти к остальным, чтобы огласить им волю пращуров. Наконец полог откинулся, и белый ящер выбрался на солнечный свет. Казалось, что вождь двигается каким-то чудом, удерживая себя вертикально лишь силой воли, – беседа с духами отняла у него почти все силы. Но глаза старого зара горели все тем же мрачным огнем, в котором читались решимость, ярость и торжество.

– Мой род! – Краг-зул далеко отвел лапу с посохом и выпрямился, гордо глядя на сородичей. – Мы одержали первую и славную победу. Но наш враг велик, могуч и силен. Не стоит полагать, что мы вырвали ему сердце, мы лишь больно укусили его за хвост. Люди не умеют собираться быстро, но, если дать им время, они двинут против нас великую рать. Их вожди обитают на далеком юге, во многих днях пути отсюда. И это будет путь не по голой Степи, нет. Это будет путь по коварной и неизведанной земле, где на каждом шагу поджидают враги. Мы попросту потеряем время.

Вождь прервался, переводя дух. Предводители остальных племен переглядывались, обеспокоенные услышанным. Но в их кругу был зар, смотрящий на Краг-зула прямо, без тени сомнения, и словно бы таящий в глазах усмешку. То был сын вождя, привыкший к речам отца и по многим признакам понимающий, что старик уже нашел ответ и сейчас лишь тянет время, наслаждаясь ощущением собственной мудрости.

– Но… – Сын Краг-зула быстро склонил голову, чтобы не выдать себя пляшущими в глазах смешинками: он ждал этого «но». – Но все эти лиги пути – ничто для крыльев. И, что еще важнее, никто не ждет нас с неба. – Старый вождь-шаман широко осклабился, показывая ряды ровных, не по возрасту многочисленных крепких зубов. – И ты, мой сын, – юный зар быстро поднял взгляд, – возглавишь атаку. Тотемный зверь счел тебя достойным и позволит тебе сражаться вместе с ним!

Отдыхавший неподалеку дракон, услыхав слова говорящего с духами, неторопливо поднялся с земли, давая смертным проникнуться ощущением величия громадного существа, расправил крылья и, раскрыв клыкастую пасть, взревел. Со всех сторон ему тут же ответили многочисленные виверны, поддержав своего повелителя многоголосым завыванием.

Юный сын вождя, глянув на отца горящими от восторга глазами, поспешно склонился в почтительном поклоне, дабы выразить свою признательность за оказанную честь.

Часть вторая

Вера и магия – суть две стороны вечного противоречия. Ибо нет и не будет понимания меж теми, кто верит в чудеса, и теми, кто умеет их творить.

Из «Наставления о сосуществовании с Церковью и людьми». Авторство источника приписывается Оцелоту, однако ошибочно, поскольку архимагу никогда не хватило бы терпения написать такую толстенную книгу

Старые потрепанные карты мягко шлепали по разложенному на голой земле плащу. За несколько десятилетий тысячи солдат вытоптали и утрамбовали лагерную стоянку до крепости каменной брусчатки, так что проблем с ровной поверхностью никогда не было. Расстели плащ – вот тебе и стол.

Партия как раз была в самом разгаре, кружки и тарелки опасливо теснились по краям, чтобы не попасться в водоворот бушующих страстей.

Ветеран, до этого сидевший тише воды ниже травы, хитро ухмыльнулся и зашел под полкового священника отца Диомира с двух семерок. Впрочем, священник знал такую его особенность, а потому не спешил отчаянно хвататься за бороду, тем более что ему было чем ответить.

– А вот тебе десять. И еще десять!

– Ну, парни, заходите, если есть у кого; у меня всё. – Игрок с грустью глянул в карты и слегка откинулся назад.

– А у меня десяточка! – Второй боец порадовался возможности посадить наконец везучего священника с кучей мелочи.

– А вот тебе на десятку твою безблагодатную картиночка! Валет!

– О, отец Диомир, это вы зря выкинули… Валет! – Четвертый игрок, капитан первой роты Эльтер, подкрутил усы и подкинул карту, пытаясь спасти коллективный замысел.

Но бойкий старичок довольно осклабился и добил:

– Ну вмастил ты мне, капитан, век не забуду. Король тебе на твоего, король! Что, не прошли ваши ухищрения бесовские, а, демоны?

Солдаты успешно прятали улыбки в усах. Всерьез злиться на отца Диомира было невозможно. Это нынешние фанатики чуть что за клинок хватаются да епитимьи накладывают, а старый священник Церкви и людям уж полвека отдал, человек старой закалки.

Диомир, победоносно оглянувшись, хлопнул по отбою, словно благословил, и сразу же, глядя куда-то поверх голов своих противников, чуток выпрямился, принимая серьезный и благообразный вид. Руки же святого отца быстро и умело, с явной сноровкой занялись прямо противоположным – распределением по плащу посуды, дабы скрыть следы относительно недостойного поведения. Солдаты, стараясь не особо выделяться, охотно ему помогли, так что к тому моменту, как командир поравнялся с компанией картежников, уставленная посудой подстилка выглядела вполне невинно, а люди сидели, чинно сложив ладони для молитвы.

Диомир, словно случайно подняв взгляд, «заметил» командира и приподнялся.

– Альтемир, тебя сюда сам Бог послал! Не хочешь присоединиться?

Молодой паладин, приостановившись, со слишком явным, а потому наигранным, сожалением произнес:

– Да нет, отче, мне еще обход добить надо, посмотреть, как все устроились. А у вас тут ничего. Только кружка на прикупе качается.

Четыре взгляда мгновенно обратились на плащ. Один из солдат даже нагнулся, чтобы посмотреть получше, но через пару мгновений сообразил, что их попросту подловили. Кружки действительно закачались, но уже от дружного хохота.

Паладин только рукой махнул:

– Да чего уж там, отдыхайте. День был долгий, завтра тоже не сахар, только к вечеру в столице будем. Я ж не демон какой.

Альтемир и впрямь был куда проще и спокойней большинства полковых командиров, особенно из числа приверженцев Церкви. И причиной тому был, несомненно, отец Диомир, вот уже десять лет состоящий при паладине наставником.

Солдаты проводили командира взглядами и согласно сдвинули кружки, грянув:

– Многая лета отцу Диомиру!

– Тише вы, черти, что разорались-то? – всполошился священник.

Бойцы примолкли, но причиной тому был не проснувшийся голос совести, а пенящееся в кружках пиво. Ухмылки же спрятались в усы, но далеко не убежали.

В наступившей тишине было слышно, как перекрикивались десятники, кто-то стучал молотками по колышкам, устанавливая палатку, кто-то сдавленно сокрушался по поводу того, что по колышку промахнулся. Где-то звенели миски, с приятным шипением наполнялись кружки, кто-то, заставляя зудеть корни зубов, навязчиво оттачивал клинок…

Достаточно было лишь одного звука, чтобы все это сочное многоголосие скомкалось и пропало, сменяемое топотом, отрывистыми командами и лязгом стали. Заорал часовой, предупреждая о нежданной опасности.

Трое бойцов, чуть отстав от прыткого священника, тоже вскочили, одновременно подхватывая лежащее рядом оружие. Альтемир и впрямь не зверствовал, давая людям насладиться заслуженным отдыхом после изнурительного дневного перехода, но справедливо считал, что солдат всегда должен быть готов к бою. И на тренировках поблажек от него ждать не стоило, потому что в сражении враг их тоже не сделает.

Эльтер без промедления ринулся к расположению своих бойцов. Пусть мгновение назад он хохотал вместе с солдатами и священником, но сейчас, в бою, он был капитаном первой роты, вторым человеком после самого полководца, и ответственность на нем лежала соответствующая. Альтемир, по привычке находиться в самой гуще событий, тоже кинулся на звук. К тому же могло статься, что опасность окажется чересчур велика для рядовых бойцов, а тратить попусту их жизни паладин не хотел. Через мгновение командир выбежал к находящемуся рядом с границей лагеря ряду палаток и разом оказался в эпицентре происходящего.

На проходе между палатками, в окружении все растущего кольца вооруженных солдат, припал к земле маркас, темный охотник. Ему было глубоко наплевать на всю суматоху вокруг своей особы, ибо он выслеживал строго определенную добычу. Тварь, припав к земле, сосредоточенно нюхала воздух в надежде отыскать след, по которому она шла за полком целые сутки, от самого Глорнского леса, старательно скрываясь от нежелательных свидетелей, а то и попросту убивая их. Маркасы проделывали и куда более удивительные вещи, являясь, пожалуй, одними из самых опасных лесных порождений, и уж точно самыми скрытными среди них. Ночной полог отлично укрывал их темную шерсть, а ступали эти создания, несмотря на внушительный, в целого быка, вес, практически бесшумно. Чудовище заметили лишь потому, что граница полковой стоянки всегда отлично освещалась – как раз на подобный случай – и действительно на совесть охранялась часовыми.

Понять, почему темный охотник проделал весь этот путь по следам походного полка, было не так уж сложно – в один из последних выходов в лес, неизменно возглавляемых лично Альтемиром, бойцы наткнулись на нору маркаса с уже родившимися детенышами. Ясное дело, упустить такой удачный случай и не сократить поголовье опаснейших тварей было нельзя. Спалив логово, солдаты двинулись обратно, вполне рассудительно не став дожидаться, пока тварь-родитель вернется с охоты. Но чудовище оказалось хитрее, чем они ожидали, обошло пограничные кордоны на границах Глорнского леса и устремилось за своими обидчиками.

– Эй!

Резкий окрик Альтемира привлек внимание маркаса. Тварь на мгновение скосила на паладина глаза и тут же резко выпрямилась, узнав свою цель. Командир, чуть прищурившись, все отлично понял, тем не менее продолжил:

– Тебе ведь нужен я.

Дальше вести пустые разговоры стало не просто бессмысленно, но и опасно – маркас, одним взмахом лапы отбросив ближайшего солдата, прыгнул через головы людей к намеченной жертве. Несколько копий тут же воткнулось ему в плечи, но тварь, обломав древки, пронеслась вперед, как будто ничего не почувствовала. И уже в полете начала свое знаменитое изменение. Шерсть чудовища встала дыбом, пойдя волнами, а через мгновение маркас сделался почти полностью невидимым. Конечно, в ярком свете костров порождение леса можно было заметить – именно так его и засек часовой, но скоростью охотящийся маркас превосходил любое другое существо. Неудивительно, что этими тварями пугали детей по всей Империи, причем куда эффективней какого-то там «волчка». Потому что маркасы не так уж и редко действительновламывались в дома и хватали ребенка, хоть и не всегда за бочок. Бывали случаи, когда эти твари вырезали целые деревни.

Паладин, едва успев выхватить клинок, парировал удар когтями, нанесенный пока еще просто так, для пробы. Чудовище тут же отскочило и громадным скачком попыталось зайти противнику за спину. Альтемир, полагаясь больше на чутье, чем на зрение, немедленно развернулся к твари лицом и отразил еще одну атаку. Обычный человек, без сомнения, не смог бы сражаться с тварью на равных, но паладинов специально тренировали для схваток с разнообразной нечистью. Хотя и среди них не все смогли бы уложить маркаса в одиночку.

К счастью для всех, Альтемир был на это способен, и сейчас его основной целью было измотать чудовище в обороне. Этому способствовало и то, что лесное создание было уже ранено, и полученные повреждения, пусть не слишком серьезные, не могли затянуться из-за засевших в них обломков копий. Маркас, лишенный своей быстрой регенерации, вместе с кровью понемногу терял и силы.

Буквально минуты хватило, чтобы тварь, запыхавшись, прыжком разорвала дистанцию и припала к земле в семи шагах от паладина. Солдаты, уже успевшие создать живое кольцо вокруг сражающихся, подняли было арбалеты – до этого они не рисковали стрелять из боязни задеть командира, – но Альтемир жестом остановил их. Маркас, получив болт в шкуру, только разъярился бы еще больше и мог переключиться на новую цель, что командиру было совершенно без надобности. Он не для того прыгал перед темным охотником с мечом, чтобы в конце концов все-таки поставить под удар своих солдат. И теперь, пока чудище переводило дух, следовало без промедления воплотить в жизнь свой замысел.

Паладин приложил руку с клинком к плечу таким образом, чтобы лезвие глядело в темное вечернее небо, и воззвал. Служители Церкви, черпая силу от Бога-Солнца, зависели от смены дня и ночи, и лишь немногие достаточно сильные без особых помех взывали в любое время.

«Именем и силой Бога-Солнца… я принесу смерть!»

Лезвие клинка замерцало по всей длине, наполнившись снизошедшей милостью Бога-Солнца, паладин резко выбросил вперед руку. Меч прорезал воздух острием, оставляя за собой огневеющую дорожку желтого пламени, отсвет которого странным узором метнулся по лицу Альтемира. Луч режущего глаза света ударил в тварь, поймав ее уже в воздухе, и словно остановил ее прыжок. Зверь тут же проявился весь, от ушей до кончика хвоста, шерсть на нем встала дыбом, из-под нее пробилось сияние, словно внутри чудовища разгорелся пожар, а затем с хриплым протяжным воем тварь обмякла, исходя едким дымом. Сходство с залитым водой костром усиливало и медленно умирающее внутри туши мерцание – все, что осталось от смертельного света. Альтемир, вслепую поймав острием устье ножен, спрятал меч и подошел к поверженному зверю.

– Далеко же ты забрался… Надо будет узнать, не успел ли ты натворить дел во время своего путешествия.

Солдаты, до этого пребывавшие словно в каком-то оцепенении, разразились восторженными воплями. Альтемир, улыбнувшись, вскинул вверх сжатый кулак, а затем развернулся на месте и направился к бойцу, попавшему под удар маркаса. Зверь, к счастью, ударил не когтями, попросту отшвырнув мешавшего ему человечка тыльной стороной лапы, но костяные шипы, спрятанные в шерсти, пробили и так основательно промятую броню. Боец с расширенными от боли зрачками содрогался при каждом вздохе, с бульканьем и всхлипами втягивая в себя воздух: у него было сломано несколько ребер, осколки кости повредили легкие. Диомир, во время схватки уже успевший срезать с пострадавшего изломанный доспех, теперь склонился над раной, изучая ее. Паладин, склонившись над раненым, хмыкнул:

– Спасай его уже побыстрее, а? Рана серьезная, и, пока ты тут ее рассматриваешь, он может на самом деле умереть.

Диомир, возмущенно закряхтев, простер руки над раной, бросив в ответ:

– Шел бы ты отсюда, а? Я же не лезу тебе под руку во время схватки, вот и ты не учи меня, как делать моедело.

Альтемир, и не думая спорить, только улыбнулся и двинулся прочь. Ни один паладин, защитник Церкви, не мог сравниться с простым священником в искусстве врачевания, а отец Диомир оттачивал свое искусство всю жизнь. Служба в полку Альтемира имела то преимущество, что целитель всегда был рядом, и солдаты не становились калеками, по крайней мере, из-за таких глупых случайностей. В горячке боя, разумеется, помощь может не успеть, но честно отслужить несколько лет, а потом погибнуть на обычной ночной стоянке, в дне пути от столицы – такого в своем полку паладин терпеть не собирался.

Затворив кровь, Диомир быстро извлек обломки костей из внутренностей раненого и лишь потом позволил переложить его на носилки и перетащить в свою палатку, чтобы уже там заняться лечением всерьез. Туда же вскорости приплелись и несколько других бойцов, которых чудовище слегка задело по пути, не причинив, впрочем, сколько-нибудь серьезного вреда. Целительство в данном случае носило куда более приятный характер и заключалось в паре хороших глотков из личных запасов святого отца. После чего повеселевшие солдаты, получив благословение, направились в походную кузню выправлять вмятины и царапины на доспехах.