Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 50 страниц)

Оставив всех оглядывать друг друга с открытой или затаенной, как у Сетэли и Альтемира, радостью, остроухий чародей глянул в другую сторону, туда, где стоял Наран-зун. Вождь орков не двинулся с того момента, как на него снизошло внимание освобожденного охотника – сейчас огненный шарик, как обычно, совершенно непохожий на носителя истребительной мощи, покоился в ладони пустынного воина. Судя по лицу Наран-зуна, на котором читалось напряженное внимание, он вел с охотником какую-то беседу. Что ж, оставалось надеяться, что оно того стоит – отрывать орка от столь вдумчивого разговора эльф не собирался, но, естественно, не из какого-то там уважения, а просто потому, что дети Пророчества ему сейчас были не нужны.

– А где Цейтор?! – возглас Сетэли окатил всех, словно холодным душем: потери пока никто не взялся считать, оттягивая этот момент до последнего. Но сейчас надо было отвечать.

Гномы и люди переглянулись, пришедший в себя Яссольф сжал кулаки, Ширш съежился так, как это умеют делать только кошки. Демонесса, чьи подозрения перешли в уверенность, разом обмякла и осела бы на песок, если бы не поддержка вовремя подоспевшего эльфа. Девушка тут же вцепилась ему в рубашку:

– Не трогай меня! Цейтор был…

– Да, другом. И я понимаю твои чувства, прекрасная дева. Но сейчас не время, да простятся мне эти слова. – Сетэль отстранилась и метнула в остроухого взгляд, в котором читалось все, что она думает по поводу сказанного. Эльф, впрочем, был взглядоупорен. – Время для скорби и радости настанет потом, но, пока я здесь, я хотел бы для вас кое-что прояснить. Итак, – он непринужденным жестом убрал длинную прядь за острый кончик уха, – мои поздравления. Воистину ни один великий воин прошлого не совершил ничего, хотя бы близко достойного ваших деяний. До спасения мира осталось лишь одно усилие, – взмах рукой на восток, – последняя гробница. И это будет последняя битва. – Эльф одарил каждого пророка глубоким, словно дуло огнестрела, взглядом. – Братство Цепи знает, что отстает от вас, и соберет для решающей схватки все силы. Если же они преуспеют, а вы проиграете, то на воле окажутся три зверя против трех охотников. И грянет великая битва.

Все молчали. Кто-то был впечатлен важностью момента, но большинство попросту ничего не понимали и потому молчали с натужно-одухотворенными лицами, чтобы ни в коем случае не задать неосторожный вопрос и не выставить себя дураком. Эльф продолжил:

– Все было бы просто, если бы одна сторона имела перевес. К счастью, братство уже не сможет получить преимущества при любом раскладе. Потерпи вы поражение здесь, в пустыне, все было бы куда хуже, ведь вам пришлось бы приложить неимоверные усилия лишь для того, чтобы добиться не столь плохогоположения. Но если вы проиграете в последней схватке, то силы окажутся равны. И верх может взять любая из сторон. Может быть, в ходе этой битвы будет уничтожен и весь наш мир. Разумеется, это лишь вероятность, – эльф щелкнул пальцами, звук получился на редкость сухой и неприятный во внезапно замершем воздухе, – но никто из нас, надеюсь, не желает даже допустить ее.

Все дружно закивали, и эльф – было видно – оценил искреннее внимание своей аудитории:

– У меня, разумеется, есть некоторые подозрения, где находится эта гробница, но я бы предпочел, чтобы за дело взялись профессионалы.

Не последовало никакого смущенного перешептывания, неловких взглядов, которые обычно обозначают делегирование старшинства или переваливание задачи друг на друга, – Харад-аль просто вышел вперед. Все пророки уже успели оценить способности дервишей и потому отлично понимали, что орк справится с делом лучше всех.

Дервиш, по обыкновению огладив бороду, слегка приподнял опущенные руки, расправил пальцы и вздохнул. Предстояла большая работа. Перво-наперво следовало создать карту. Разумеется, маги поняли бы все и так, без видимых простому глазу разъяснений, но, во-первых, показать местоположение последней гробницы надо было всем. А во-вторых, старый орк не мог отказать себе в удовольствии услышать восхищенные вздохи непричастных колдовству простых смертных при виде его мастерской работы.

А потом начиналось собственно священнодействие. Дервиш вряд ли смог бы детально объяснить процесс даже магу, хотя каждый из них, разумеется, представлял общий механизм его чародейства, но посмотреть на его работу было в любом случае всем интересно и полезно.

Старый орк услышал долго ожидаемый слитный вздох, позволил себе слегка расслабиться и медленно открыл глаза.

В воздухе висела полупрозрачная карта всего мира, сотканная из светящихся линий. И мрачными багровыми фонарями на ней горели две точки.

Эльф, казалось, был доволен донельзя:

– Великолепно, так вот почему в моих расчетах существовала некая неловкость! Помехи! – На говорящем сконцентрировалось всеобщее вежливое внимание. Он, разумеется, воспринял это как нечто само собой разумеющееся и ткнул пальцем в точку, расположенную дальше от пустыни в восточном горном массиве. – Эти горы, насколько мне известно, пустынные орки называют дальними – на своем языке, конечно. А вот степняки, живущие, то есть жившие к ним ближе, зовут их Черными, и они более правы. Потому что последняя гробница находится там. И у меня есть подозрение, что там находится настоящий оплот братства Цепи. По крайней мере, нынешняя магическая война началась именно там. И, по древнему закону, должна там же и закончиться.

Получив в ответ несколько задумчивых кивков, эльф продолжил:

– Я буду ждать вас рядом с этим зловещим местом через два дня и сам вас найду. Сроки подходят, и недолго остается до решающей битвы. Конечно, я мог бы назначить нашу встречу и через день, но тогда вы не сможете нанести визит в другую точку на этой чудесной карте. – Палец эльфа переместился ближе к вратам пустыни – туда, где, как безошибочно определил Ширш, до новой войны с Империей жило племя Обретенных кирссов. – Если в Черных горах ощутимы эманации и тьмы, и света, что дает нам надежду, то отсюда изгнана даже самая светлая тень. Дыхание зверя здесь ощущается особенно сильно, и молитесь, чтобы он оказался там лишь один.

Мурен, отчетливо чувствовавший магию зверей в минувшем сражении, медленно кивнул, опасаясь спугнуть удачу. В конце концов, союзники могли не понять его намеков и оставить оскверненную Степь как есть. Но теперь, когда дервиш и эльфийский маг сами нашли этот очаг заразы, все должно было сложиться наилучшим образом.

Остроухий тем временем перешел к завершающей порции дифирамбов:

– Сейчас, в этой великой битве, которой, без сомнения, уготовано стать легендарной, вы одолели армию некромантов, равных которой не видели небеса. Но они еще сильны. Это гнилой зуб, который надо вырвать с корнем и вовремя. Здесь еще одно сердце Цепи, опутавшей наш мир, и вам предстоит пронзить его. Здесь я не смогу вам помочь, мне нужно подготовиться к решающей схватке.

Эльф воистину обладал чутьем первоклассного лектора, всегда точно знающего, когда ему начнут задавать вопросы. И естественно, в тот самый момент он церемонно раскланялся и исчез. Последовала секунда ошеломленного молчания и обмена ошалелыми взглядами, после чего все набросились с заготовленными вопросами уже друг на друга, стремясь утолить зашкаливающее любопытство.

Первым делом было единогласно решено разобраться со степным оплотом некромантов. Орки преследовали вполне понятное желание задавить гадину в зародыше, не дав ей вновь набраться сил и снова поставить под угрозу мирное существование пустынного народа. Демоны, гномы и люди жаждали расквитаться за павших товарищей. Сетэль до сих пор ходила с красными глазами, скорбя о старом друге Цейторе, а Альтемир попросту жаждал истребить всех исчадий тьмы, оскверняющих своим присутствием этот мир. Просто и понятно. Ну а почему идею поддержали два молчаливых кирсса, не нужно было и объяснять.

Альтемир вскинулся устроить атаку сразу же, и его не отрезвила даже целая батарея уставших и раздраженных взглядов. Сетэль понимала его искреннее желание скорее со всем покончить – к этому его подталкивала природная горячность и молодость. Более того, демонесса была уверена, что, когда действие адреналина закончится, даже сам Альтемир пожалеет о своем опрометчивом решении. Но остальным его поспешное предложение показалось издевкой – все были вымотаны донельзя и потому, кто во что горазд, обрушились на паладина. Сетэль, вздохнув, связалась с остальными магами и заступилась за горе-вояку.

Радимир, на правах учителя, решил озвучить общее мнение:

– Мальчик мой, это не будет иметь никакого смысла. – Он щелкнул пальцами, слегка подтолкнув обмен веществ в крови паладина, а тот сразу же почувствовал, как жгучее желание немедленно бороться за свет и счастье заменяется усталостью. – Мы только что прошли совершенно чудовищную схватку. Некроманты, разумеется, тоже, и более того, они проиграли. Но, – маг поднял палец, приковав почти погасший взгляд Альтемира, – не забывай про зверя. Он не будет стоять в стороне, когда мы нападем. И в результате по соотношению сил они сейчас готовы к битве куда лучше нас. А значит, мы должны отдохнуть. Финал в Черных горах случится послезавтра, следовательно, мы можем посвятить целый завтрашний день уничтожению степного командования армии тьмы. Вот с самого утра и начнем. Все согласны?

Нестройный хор голосов был ему утвердительным ответом. Альтемир, только махнув рукой, отправился к своим солдатам, которые уже обустраивались под мудрым и чутким руководством Эльтера. Капитан как раз изрекал одну из своих нескончаемых философских сентенций, посвященных особенностям расстановки палаток на песке. Потребность в привале ощущали все, хотя солнце только-только начинало клониться к закату.

Примеру паладина последовали и остальные вожди, которые уже поняли, что лагерь будет общим. Гномов, людей и демонов осталось немного (а кирссов было мало с самого начала), и поэтому все отлично разместились одной дружеской компанией. В середине круга разложили маленький костерок. На ярком солнцепеке он смотрелся несколько диковато, но являлся непременным атрибутом хорошей лагерной стоянки. Топливо предоставили странно улыбающиеся орки. Что оно собой представляло, не разобрал никто, но горело неплохо. Присутствию пустынных жителей на общих посиделках, кстати, не препятствовали ни союзники, ни, что удивительно, Наран-зун. Впрочем, пустынный вождь выпал из жизни явно всерьез и надолго, полностью захваченный беседой с охотником.

В ряды простых солдат втерлись и Яссольф с Сетэлью, и Ширш, и Кьяр со Снором. Последним были особенно рады, потому что гномы по случаю большой победы расщедрились и добавили к пущенным по кругу фляжкам свою, полную черного подгорного эля. Теперь бойцы соревновались, у кого не пойдет пар из ушей после одной крышечки, а ярл и наугер только похохатывали. И даже Альтемир, который всегда превыше всего ставил дисциплину, никому не мешал. Конечно, заставить его принять участие в общем веселье было выше возможностей обычного человека, но он хотя бы тихо-смирно ставил свою палатку чуть поодаль, не докучая никому командами и построениями.

В общем и целом странное это было празднество. Впрочем, магические сражения со всем, что их сопровождает, вообще редко бывают обыденными. Вот и сейчас не было ни тысяч пирующих, ни громадных столов или попросту расстеленных на песке скатертей, все было уменьшено в сотни раз. Все было организовано как-то… по-семейному, подобрал слово наблюдающий со стороны Радимир. Хотя собрание это оказалось на диво разномастным. Однако никто не обращал внимания, покрыт ли шерстью сидящий рядом с ними или нет и на другие расовые признаки.

Разумеется, это было временно. Дай разным народам пожить в мире – и начнутся пересуды по поводу «этих красноглазых», «этих мохнатых», «этих недомерков» и «этих клыкастых». Но пока что все, сидящие в раскаленной пустыне вокруг крохотного костерка, были едины.

Архимаг задумчиво поглядел на огонь. Он неплохо представлял себе, что в пустыне служит дровами. Кроме того, необходимо было держать марку главы Гильдии. Так что у него на песке покоился сапфировый шар, выдающий небольшой язычок синего пламени, которое приятно охлаждало. Радимир, чуть-чуть подрегулировав высоту огонька, подумал: что было бы, не случись войны с братством. Ведь когда-нибудь разные народы, пусть и живущие далеко друг от друга, непременно встретились бы. Чтобы не сказать – столкнулись. И возможно, для начала захотели бы узнать, какого цвета кровь у их новых знакомцев.

Оцелот помотал головой, отгоняя дурные мысли. «Возможно». Ха. Они наверняка принялись бы резать друг друга, чтобы через несколько веков их потомки продолжали славное дело пращуров. Как бы они ни выглядели. Радимир пожил на этом свете немало лет и успел отлично изучить как отдельного человека, так и целые их группы. Общества. Он даже умудрился составить багаж ценнейших и редчайших знаний о других расах – о гномах, бестиях, тех же орках – и не нашел в них принципиальных различий. Все любили хорошенько помахать клинками, особенно если лезвие сносило голову кому-нибудь, кто не был похож на тебя.

Но сейчас произошло что-то очень важное, пусть пока почти никто и не успел этого понять. Здесь, в одном круге, сидели не только солдаты. Здесь были предводители, вожди, герои, которых знали, которым доверяли и которые могли повести за собой других. Могли, если повезет, повести за собой все свои народы – впрочем, так далеко Радимир пока предпочитал не заглядывать. Не стоило забывать о том, что Альтемир был официально мертвым отщепенцем, да и у гномов было не все радужно с их Королем, и какое-то чутье подсказывало чародею повременить с выводами. Недаром он был пророком, и, хотя нет ничего более пагубного, чем надеяться на то, что все само собой образуется, сейчас Радимиру хотелось именно такого исхода.

Он потратил немало сил для того, чтобы наладить хоть какое-то взаимопонимание между молодыми вождями людей и бестий, фактически совершив невозможное. И был готов работать дальше в том же направлении, объединяя все новые и новые расы, но тут словно сама судьба взялась ему помогать. По крайней мере, с присоединением к союзу гномов и демонов все получилось очень даже удачно. Значит, можно было надеяться на успехи в будущем. Архимаг по роду своей деятельности не верил в богов хотя бы потому, что лично облазил все места, где народная молва обычно этих богов селила, и ни одного не нашел. Но он верил в судьбу. И отлично знал, что цепочки совпадений никогда не выстраиваются просто так.

– Э-э-э…

Оцелот очнулся от тяжелых мыслей и глянул на подошедшую к нему Сетэль. Демонесса предстала ему сейчас неуверенной и явно терзаемой каким-то вопросом девушкой, почти девочкой, которой хотелось помочь на правах старшего. Маг в очередной раз восхитился ее актерскому мастерству и изобразил горячее внимание:

– Да, чем могу помочь?

– Я хотела бы сказать спасибо за то, что ты спас меня тогда. Когда я потеряла сознание…

Маг непреклонно сдвинул брови, почувствовав, что демонесса попросту заходит издалека.

– Ну, милая моя, это был мой долг. Да и действовал я, как выяснилось впоследствии, на рефлексах. Ты мне лучше скажи-ка, с чего ты это вдруг полезла вызывать элементаля, – чародей подпустил в голос точно рассчитанную толику суровости, – хотя и чувствовала недостаток сил? Не поверю ведь, что не знала своего состояния, ты сильный и опытный маг, можешь даже не пытаться отговариваться невежеством! Ну?

Демонесса затрепетала перед таким напором, и только чуткий, натренированный взор Оцелота определил, что она на самом деле подпустила в свое поведение точно рассчитанную толику трепета. Маги любили играть в такие игры, непонятные большинству, и во многом за это их и не любили.

– Ну Альтемир был далеко, а для осуществления связи нам надо было быть рядом… А я не хотела тащить его с собой, чтобы не подвергать опасности…

Радимир отточенным, идеально выверенным движением вскинул бровь. То, что демонесса попросту юлила, было ему совершенно ясно. Оцелот, внутренне улыбнувшись, принял чужие правила игры:

– Нет-нет-нет, девочка, не поверю. Ставлю вопрос ребром: почему ты не почерпнула сил в вашей связи?

Сетэль едва заметно (ее собеседник, впрочем, это уловил) перевела дух: подвести разговор к самой важной теме у нее таки получилось.

– Ну-у-у… Он вроде как от меня закрылся. Обиделся, что ли?..

Бровь архимага поднялась еще на волос. Полувопросительная интонация последнего предложения повисла в воздухе, как вывеска с надписью: «Помоги мне, я не знаю, что с этим делать». Радимир прикинул варианты. Чувствовалось, что Сетэль действительно обеспокоена и, образно говоря, больше всего сейчас напоминает забытую две сотни лет назад магическую мину, рядом с которой желательно не делать неверных или просто лишних движений. А лучше даже не дышать. Но потребность в ответной игре была вплетена в саму суть души чародея, хотя он и не стал заходить очень ужиздалека.

Радимир огладил бороду, спрятал руки за спину и слегка наклонил голову:

– Что ж, поздравляю.

Демонесса взорвалась, хотя и в пределах допустимого:

– К чему это ты?!

Оцелот снова принял непроницаемое выражение лица и взял паузу, после чего заговорил медленно и внятно:

– Сетэль, пойми. Альтемир отстоит от обычного человека весьма и весьма далеко. – Архимаг благоразумно умолчал о том, что во многом это заслуга его собственного воспитания. – Он вырос, к счастью, не кровожадным маньяком-фанатиком, но все его навыки общения с окружающими оставляют желать лучшего, особенно навыки общения с теми, на ком платье смотрится лучше штанов. – Маг многозначительно понизил голос, тут же продолжив: – Еще два месяца назад он предпочитал контактировать с окружающим миром через три универсальных клише: «Я выполню это во имя Империи и Бога-Солнца!», «Я спасу вас от этого чудовища, люди!» и, разумеется, «Сдохни, нечестивая тварь!». И если ты заставила его проявить нечто отличное от этих трех направлений, то прими мои поздравления. Без шуток – ты уже достигла значительных успехов и допущена во внутренний круг его общения.

Сетэль помолчала с десяток секунд, переваривая услышанное, и логично изрекла:

– Ужасно. Я уже слышала от тебя его историю, но не представляла, что все действительно настолько плохо. Но уже тогда у меня возник к тебе вопрос, а сейчас я его точно задам: что тебе мешало просто спасти мальчика, увезти куда-нибудь туда, где обитаешь ты сам, и воспитать в безопасности?

Радимир покачал головой, слабо улыбнувшись:

– Нет, это было невозможно. Ты пророк и не хуже меня знаешь, что дитя Пророчества должно следовать своей судьбе, хоть и под мудрым руководством. Впрочем, ты и дитя тоже, так что зачем я тебе все это рассказываю… В общем, Альтемир не смог бы исполнить свою роль, мы были бы врагами для новой Империи. Глава Гильдии и его невесть откуда взявшийся выкормыш. Но это не главная причина.

– Нет? – Сетэль была удивлена теперь по-настоящему, без притворства.

– Нет. Думаю, ты слышала поговорку: сон разума рождает чудовищ. Но одиночество разума рождает чудовищ не меньших, моя дорогая. Я мог бы дать ему образование, силу, развитие его поразительным способностям, но тогда он не смог бы понять, чем и как живут простые люди. И смотрел бы на них сверху вниз. И это не могло бы продолжаться вечно, когда-нибудь он захотел бы изменить такую ситуацию. Он захотел бы большего. – Маг сжал пальцы так, что они побелели. – Таких чудовищ я уничтожаю в рядах своей Гильдии постоянно, чуть ли не каждый год. И я не хотел бы такой судьбы для него.

Последовала еще одна пауза, на этот раз значительно более длинная. Затем маг, улыбнувшись, решил успокоить собеседницу:

– Но как ты и сама, наверное, понимаешь, сдаваться он не привык. Альтемир в бою ломится вперед, сминая все преграды, так что в твоем случае это лишь стратегическое отступление. Потом он придет в себя и снова выйдет на контакт. Но когда именно, я не знаю. И форсировать события я бы тебе не советовал: ты добьешься обратного эффекта.

Сетэль поблагодарила и пошла прочь, вроде бы немного расслабившись. Хотя, похоже, еще что-то угнетало ее, несмотря на все попытки казаться спокойной. В чем причина, Радимир не знал, да и узнавать не собирался. Лезть в душу сильному чародею всегда не только неприятно, но еще и опасно – он может неправильно понять и поджарить гостя, копающегося в его голове. Кроме того, входить без разрешения просто невежливо. Маг, вернувшись к своим мыслям, повернулся в сторону общего костра, где почти ничего не изменилось, разве что атмосфера стала еще более непринужденной.

Он кивнул в такт собственным мыслям. Да. Как это ни парадоксально, и братство Цепи сделало что-то хорошее – основное свойство людей, гномов, орков, демонов, бестий и кого угодно из рас, почитавших себя разумными, состояло в том, что они куда охотней объединялись противкого-то. И они уважали старые союзы. Мир уже вступил в новую, объединенную эру, – о чем, разумеется, еще не раз пожалеет, но сделанного не воротишь. Теперь нужно было только, чтобы народы, достигшие столь трогательного взаимопонимания, укрепились в нем и не канули в небытие. Братство уже сыграло свою положительную роль и теперь должно сойти со сцены. Оцелот хрустнул пальцами, уже набрасывая в общих чертах план последней битвы. И невольно вернулся к хорошим мыслям, снова улыбнувшись.

Воистину нет худа без добра.

– Прикидываешь, как все пройдет завтра?

– Да, как раз об этом задумался. – Оцелот даже не обернулся, услышав за спиной голос дервиша. Присутствие Харад-аля он ощутил сразу же, как только тот очутился поблизости.

Дервиш потер ладони:

– Советую не терять зря времени. Ты же не планируешь бросаться в бой как минимум с одним зверем после того, что мы вытворяли сегодня?

Радимир задумчиво посмотрел на свой магический костерок. Потом вздохнул и все-таки обернулся. Харад-аль с подозрительно горячим участием осведомился:

– Ну что ты, дружок? Энергия кончилась? Только на такие огоньки и хватает? Пойдем отдохнем.

– Я тебя сейчас поджарю. Тогда и отдохну.

– Я тебе серьезно предлагаю прогуляться со мной. В сердце пустыни найдет дорогу далеко не каждый. И еще меньше народу сможет оттуда вернуться. А тебе предлагают показать это удивительное место буквально задаром. Да еще и заняться там медитацией. Неплохо помогает, кстати, – силы восстанавливаются гораздо быстрее. Мне кажется, это сейчас актуально.

– Уговорил. – Оцелот, кряхтя, уперся руками в колени и сделал вид, что собирается встать. Потом напоказ хлопнул себя по лбу и усмехнулся. Дервиш, скрипуче рассмеявшись, пропал. За ним, погасив свой костер, исчез и архимаг. Никто ведь не заставляет вставать в знак уважения к печати телепорта.

На следующее утро первыми проснулись паладин и кирсс как меньше всего веселившиеся вчера. Ни свет ни заря поднялись и гномы, оторвавшиеся накануне едва ли не покруче всех остальных вместе взятых, даже Кьяр гульнул от души. Но Эрдессоны к такому делу были весьма привычны, а потому свежи, как пара огурчиков.

Оцелот и Харад-аль вернулись как раз к тому моменту, когда четыре бродящих по лагерю тела встретились в одной точке, чтобы поприветствовать друг друга кивками из серии «я тебя вижу, ты еще жив».

Альтемир настолько явственно клацал зубами от холода, что Радимир даже удостоил его персонального взгляда. Потом скользнул глазами по остальным. Гномы были мрачно насуплены, а Ширш, хотя и проявлял живейшее участие, больше напоминал встопорщенную меховую варежку. Харад-аль, привыкший к вывертам пустынной погоды, посмеивался в бороду и ходил гоголем, легко подставляясь достаточно промозглому ветерку. Хотя и без дуновения воздуха было, прямо сказать, не жарко – дыхание пустыни, живущей на сплошных контрастах, отчетливо чувствовалось даже здесь, на ее границе.

Архимаг, вздохнув, сотворил большой обогревающий контур, который позволил всем расслабиться и прийти в готовность думать и принимать решения.

– Ну вот, а я только собралась сделать то же самое. – Сетэль, встряхнув руками, со слегка обиженным лицом вышла прямо из воздуха. Все было просто – Оцелот и Харад-аль взяли демонессу с собой, полагая, что ей тоже не помешает отдохнуть и прийти в себя.

До рассвета еще оставалась пара часов. Поначалу расчет был прост – быстро разведать местность, сделать вылазку и, если повезет, вернуться уже к утренней побудке.

Оцелот и Харад-аль, кивнув друг другу, встали в двух шагах лицом к лицу и неторопливо подняли руки с растопыренными пальцами, лишь чуть-чуть не касаясь друг друга, словно между ними находилась невидимая преграда. В образованном их руками кольце тут же возникло белесое облако, постепенно принимающее все более определенные очертания и в итоге обратившееся небольшой моделью крепости. Все подошли поближе.

С первого взгляда было очевидно, что эта цитадель магическая, с высокими и тонкими башнями, которые при обычной осаде не играют ровно никакой роли, разве что ломаются и падают на голову самим же защитникам, с кольцом низких, скорее декоративных стен, на которых почти нигде не было даже помостов для обороняющихся! Все свидетельствовало о том, что крепость планировалась против осад необычных– либо ее защитники вообще предпочитали вести дела так, чтобы никогда не сидеть в осаде. Удивительно верный подход, что отметили буквально все. В остальном же это творение человеческой (и, видимо, не только) магии напоминало некую утопию, воображаемую волшебную модель – огромное здание, где потолки одних ярусов являются полами других. Все сооружение понемногу повышалось к центру, к тянущемуся ввысь донжону – башне с острым шпилем, – а по бокам представляло собой хаотичное нагромождение башенок и строений поменьше. В четыре стороны от донжона расходились широкие дороги с лестницами, будто специально созданные для того, чтобы устраивать на них церемониальные шествия.

Два чародея опустили руки и открыли глаза, взглянув на свое творение. Радимир, нехорошо прищурившись, провел пальцем по усам:

– Вот так дела…

Харад-аль встретился с ним понимающим и слегка уважительным взглядом – раз уж даже маг-чужестранец с первого взгляда понял, чем обернется штурм этой крепости…

Все остальные, впрочем, оставались в неведении. И первым с вопросом влез Альтемир, не удивив этим ровным счетом никого:

– А в чем, собственно, дело?

– Дело, мой мальчик, – Оцелот рассеянно почесал висок, не отрывая взгляда от висящего в воздухе макета, – в двухколпаках от вражеской телепортации. При этом внешний я прошибу даже в одиночку, а вот внутренний, за которым, очевидно, и находится наша цель, – внутренний скрещен с магическим щитом. Да и охрана там наверняка имеется. И щит тут не простой, а на крестовой пирамиде.

– Э-э-э… что? – Термин, от которого дервиша продрали мурашки, не вызвал у остальных ровно никаких ассоциаций. – Пирамиды? А при чем тут это? – Альтемир искренне недоумевал. – В такой форме разве что церковные благовония отлично смотрятся…

Харад-аль секунду буравил парня взглядом, потом глянул на Радимира, понял по его глазам, что намерения юного паладина были чисты, а мысли невинны и он действительно не понимал, а не издевался. Орк тяжело вздохнул:

– Благовония… счастливчик. Мы, пустынные жители, отлично знакомы с пирамидами, и именно поэтому в западных оазисах живут почти одни дервиши. Остальным страшно. Но сейчас не об этом. Даже обычная пирамида, квадрат в основании, являет собой мощную и устойчивую магическую фигуру. И даже она способна на кое-какие штучки со временем. А крестовая пирамида имеет в основании крест. Если угодно, ее углы вывернуты вовнутрь нее самой, и мощнее этой фигуры надо еще поискать. Правда, и побочные эффекты от нее такие, что…

– В общем, – мрачно перебил орка Оцелот, – если попытаться телепортироваться через щит на подобной основе, в лучшем случае размажет по стенкам, то бишь раскидает останки по окрестностям на несколько лиг. Если попытаться пройти через этот колпак обычным путем, радиус разброса останков существенно сузится, но и только. Да еще и временные смещения неизбежны. Я уж не знаю, откуда некроманты узнали о подобных построениях; вообще считается, что тайны пирамид известны только оркам, и желательно, чтобы такое положение дел сохранялось как можно дольше.

– А на чем этот контур держится? – Паладин, на которого рассказы магов не произвели особого впечатления, в отличие от напряженно задумавшихся Сетэли и Кьяра, привычным жестом ущипнул себя за кончик носа и принялся выискивать слабые места во вражеской обороне.

– О, это просто. – Радимир неопределенно помахал рукой в воздухе. – На каждом углу обычный каменный шар – это идеальная форма для удержания силы; три, а лучше четыре девственницы на каждый, магия крови еще никогда и никого не подводила… – Архимаг натолкнулся на взгляд паладина и, не сбиваясь с ритма и ничуть не изменившись в лице, тем же уверенным голосом закончил: – В общем, разумеется, омерзительная и недостойная практика. Но эффективно. Черт возьми, а? Как неудачно-то складывается…

«Скажите, пожалуйста, о великие мудрецы, – совершенно неожиданно для всех прошелестел голос Мурена, – а если предположить, что к вашим услугам есть опытный шаман, способный разобраться с временными вывертами… Остальное вы могли бы взять на себя?»

Кирсс-призрак поймал озадаченные взгляды Радимира и Харада, увидел в них медленно наступающее понимание и приглашающе улыбнулся.

– Да, это существенно меняет дело, – протянул Оцелот, старательно игнорируя взгляд шамана из серии «что бы вы все без меня делали». – Пожалуй, тогда мы сможем на время разомкнуть второй защитный контур, пробраться внутрь, а дальше приступить-таки к плановой зачистке местности. Ты сможешь это сделать, точно?

Мурен под взглядом архимага слегка дрогнул – и неудивительно, Радимир оттачивал свой испытующий взор веками, заставляя ежиться целые поколения неофитов. А может быть, это просто подул ветерок, не вовремя колыхнувший призрака. Как бы то ни было, его ответ был ясным и четким:

«Если у этой штуки есть действие – а оно есть, иначе бы вы, образно выражаясь, не носились сейчас кругами за собственным хвостом, – то я смогу найти ему противодействие. Сомневаюсь, что какой-то камень устоит против верховного шамана».

– Ты мертвый, – логично напомнил Радимир.

«В данном случае это только на руку, ибо теперь я не привязан к какому-то одному времени насильно, я остаюсь в нем лишь до тех пор, пока сам этого хочу. Да и до духов предков куда легче достучаться».

– Ну что ж, отлично. Тогда остается только решить, кто пойдет.