Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 50 страниц)

Оцелот кивнул Кьяру, как профессионал профессионалу.

– А теперь побежали!

Почему не полетели, было в общем-то ясно. Сложные чары вроде печатей левитации здесь, в такой близости от бушующего источника магии, просто бы взбесились. Так что следовало уповать на крепость старых добрых защитных экранов.

Пятачок голого камня, окаймленный пышущими жаром волнами, устремился к Кузне, а вместе с ним, не желая покинуть его пределы, ринулись и бойцы. Мелкие демоны по-прежнему пытались пойти на прорыв – все с тем же успехом. Но чем ближе отряд придвигался к световому столбу, тем медленнее и неохотнее расступалась лава и тем тяжелее дышали маги, продвигающие барьеры вперед. Нарастал тяжелый, словно бы прижимающий к земле гул, заставляющий зубы ныть, а сочленения доспехов – пускаться в пляс. Волшебное кольцо сжалось, заставляя всех плотнее прижиматься друг к другу и радоваться, что кожаные поддевки пока защищают их от жара медленно накаляющейся брони.

– Что происходит?! – Кьяр, пытающийся почувствовать магию вокруг, выглядел так, словно залпом выпил кружку расплавленного свинца.

– Магия становится сильнее! – проорал в ответ Радимир. – Чем мы ближе к ее источнику, тем сложнее будет пробиваться!

«А вот и наши конкуренты». – Мурен, скорее ощутивший резкий скачок неведомых сил, поспешил сообщить об этом всем.

Воздух внезапно потемнел, и вниз метнулась волна темной магии, прокладывая дорогу фигурам в черных балахонах. Братство Цепи прибыло к разделу пирога. Они приземлились в нескольких саженях от отряда Радимира и тоже двинулись к центру демонической кухни.

Хорошей новостью оказалось то, что магия демонов была враждебна и им тоже, мешая пробиваться вперед или вообще шествовать по лаве, аки посуху. Но магов среди братьев оказалось немало, и те, кто не был занят непосредственно поддержанием и продвижением барьера, решили засвидетельствовать людям и гномам свое почтение.

Это, к счастью, не стало неожиданностью, и поэтому первая атака носителей Цепи провалилась, а маги Гильдии, напрягаясь изо всех сил, все-таки смогли ускориться и двинуться вперед, сначала стискивая зубы, а затем с изумлением отмечая, что путь начал даваться легче. Времени выяснять причины этого чуда пока что не было – и по тем же самым соображениям молчал Кьяр, не желавший отвлекать внимание сотоварищей своими словами. Но он был совершенно уверен – вмешавшаяся сила той же природы, что и тогда, перед воротами цитадели Штройн, когда что-то неведомое сковало громадную тварь.

Братство, впрочем, мгновенно заметило перемену, и колдуны умудрились догнать отряд Радимира, буквально дыша ему в затылок, а затем и вовсе сделали рывок и столкнули два защитных кольца.

Их встретил радушный прием. Альтемир и Снор успели предупредить своих бойцов за несколько мгновений, и бывалым ветеранам этого вполне хватило. Люди и половина гномов подготовили к бою арбалеты и огнестрелы, а второй десяток подгорных жителей отдал предпочтение старым добрым секирам.

Стоило только двум защитным экранам соприкоснуться и образовать полосу свободного пространства, как последовал залп – а следом прыгнули и гномы, рвущиеся в ближний бой.

Естественно, маги братства поставили защитные экраны и тут же провели собственную атаку. Вот только опытный чародей предполагает, атаку какой мощи ему предстоит отразить. И потому не вкладывает в заклятие больше энергии, чем требуется. Колдуны были уверены, что в их адрес отправилось несколько метательных снарядов. Но вот чего они не ожидали, так это того, что заряды огнестрелов взорвутся.

Между двумя отрядами вспухло облако, в котором смешались магия, химия и сталь.

А любой чародей, если пощупать его поближе, просто худощавый тип, замотанный в тряпки, которые в качестве доспехов, как известно, так себе. На каждом колдуне, конечно, висела его персональная защита, и поэтому все, кроме одного невезучего в самом эпицентре, пережили разлет осколков. И тут к ним в гости прилетели боевитые гномы.

От атаки братьев Цепи их спасли чары подручных Оцелота, природная стойкость к магии и множество защитных амулетов. Эрдессоны все-таки взяли с собой лучших клановых бойцов – наиболее опытных и умелых. А на очень близкой дистанции удар секирой или клевцом обычно не уступает магическому снаряду ни по скорости, ни по силе.

Каждый из них успел нанести ровно один удар, любой из которых благодаря их мастерству был смертельным.

Тут бы им, собственно, и пришел конец. Внезапность атаки уже кончилась. И добежать до смотрящего прямо на тебя чародея и успеть его прирезать – такое бывает только в сказках. Маги привыкли сражаться на совершенно иных скоростях, и ни один, даже самый тренированный, воин не смог бы с ними сравниться. Именно поэтому гильдейские, направляемые волей Оцелота, вступили в схватку всерьез.

Естественно, с присущей Радимиру кошачьей грацией и непредсказуемостью – под атакой оказались те члены братства, что держали защитный барьер против напирающей со всех сторон лавы. Уйти от атаки не смог практически никто, общий защитный контур попросту схлопнулся, перестав существовать. Уцелевшие колдуны мгновенно переключились на личную защиту, создав сферические барьеры, и спасли свои жизни, но потеряли преимущество построения. Лава немедленно хлынула в круг, разделив воителей братства непроглядной пылающей пеленой. Бойцы Снора и Эльтера едва успели отскочить под защиту собственных магов. Внезапная атака братьев Цепи завершилась их полным поражением.

Впрочем, того, кто все это устроил, судьба своих подручных волновала мало. Мастер Цепи тут же покинул пекло схватки, воспарив над полем боя и направившись к Кузне, до которой оставалась уже какая-то сажень. За руку он держал невысокую коренастую фигурку в черном балахоне, что резво перебирала по воздуху ногами и двигалась к одной цели со своим повелителем. Снор, заметив это, среагировал моментально:

– Брат, подбрось меня!

Кьяр, мысленно возликовав, вслух рявкнул на ярла:

– Тебя ж порвут!

– Я успею! Давай, брат!

Наугер, сосредоточившись, рассчитал желаемую силу и направление толчка и врезал оружием по каменному полу. Краткая судорога – и волна, прошедшая по камню, подбросила Снора вверх и в сторону каменного круга.

Мастер поставил отличную защиту от магических и материальных воздействий, что, впрочем, при его способностях было и неудивительно, и подтолкнул своего протеже вперед. Гном, невесть как оказавшийся в рядах братства Цепи, резво перескочил на каменный пятачок.

Снор, который обо всех этих щитах не знал и знать не хотел, понимал, что у него есть лишь один шанс, и его надо использовать по максимуму. В частности, не стоило раньше времени оповещать врага о своем присутствии, поэтому гном пронесся по воздуху, стиснув зубы и задержав дыхание, безо всяких там воплей и боевых кличей, которые сейчас были уж вообще не к месту.

Колдун, почувствовав, как что-то пробило его защиту от физических атак, мгновенно, даже не оборачиваясь, ударил в брешь заклинанием. Ярла, несмотря даже на его природную стойкость и снабженные защитными рунами доспехи и амулеты, в секунду развеяло бы невесомым пеплом, если бы не Оцелот. Он сотворил вокруг Снора щит, но особой, конусовидной формы – такие барьеры не только защищали гнома, но еще и перемещались вместе с ним, прорывая собственную защиту Мастера. А еще позволяли сотворившему их чародею проникнуть в суть магии противника. И если очень повезет, даже увидеть краешек его ауры.

Радимир скрежетнул зубами и побледнел, не давая своему заклятию развеяться и принимая на себя часть атаки противника. Глава братства, не ожидая подобного, замешкался на какую-то долю мгновения, а за это время Снор успел долететь.

Нет, конечно, Мастер увернулся, причем легко и изящно, вдобавок угостив ярла еще одним магическим ударом. На сей раз в заряд энергии вплелись черные цепи, застывшие в хищном змеином броске. Оцелота отшвырнуло на сажень и чуть не опрокинуло, но его барьер уцелел, а Снор, не собираясь больше искушать судьбу и размахивать топором у лица невообразимо сильного колдуна, рванулся к Кузне. Ведь все, что ему было нужно, – это опередить предателя, который сейчас тянул свои лапчонки к каменному кругу.

И ярл, сшибив и отбросив в сторону гнома в балахоне, успел первым. Его не волновало, как он обратится к дремлющим силам, он не испытывал неуверенности. Он просто знал, что должен сделать и что будет, если он потерпит неудачу.

Все вокруг затопило непроглядное, белое, мягко обволакивающее свечение, дарящее тишину и покой – пусть и только на краткие мгновения. И Снор, так же как и Альтемир много дней назад, не колебался, когда услышал вопрос, произнесенный незримыми губами:

«Кто твои враги?»

Если бы кто-то вел счет времени, то через несколько мгновений течение жизни возобновилось. Окружающий мир изменился, исчезло давящее присутствие чуждой этому месту магии. Пропала колонна света в центре Кузни. А лава вокруг успокоилась и принялась подергиваться застывающей пленкой. Маги вывели весь отряд на каменное возвышение и погасили защитные экраны.

Ширш первым делом рванулся туда, где стоял Мастер Цепи, но нашел лишь россыпь разорванных звеньев из черного, изъеденного коррозией железа. Главный враг уцелел и скрылся, в этом не было никаких сомнений. От погибших братьев Цепи, как обычно, остался один прах, и тот покрытый слоем магмы.

Гномы, преклоняя колени и не замечая ничего вокруг, с удивительно спокойными лицами глядели на светлячка, который был явно смущен таким пристальным вниманием. Подгорные жители, кажется, обрели все, о чем только могли мечтать, – они все-таки удостоились чести лицезреть духа самой Кузни, места, которое было для них священным и теперь снова находилось в их руках. Маги приходили в себя, люди оглядывались по сторонам, гадая, куда за столь краткий промежуток времени могла подеваться вся огненная круговерть вокруг.

Ну а Альтемир, по счастливой случайности глянув вверх, рванулся к центру ровного каменного круга, подставляя руки.

В конце концов, спасение попавших в беду – вот задача настоящего паладина. И Альтемир, хоть на краткий миг почувствовав живительное касание прежней, привычной своей жизни, был готов отдать все за то, чтобы эта сказка никогда не кончалась.

Увы, в суровой реальности все оказалось совершенно по-другому. Паладину ведь и в голову не пришло подумать, откуда вообще в Кузне мог взяться кто-нибудь, способный столь не вовремя упасть с большой высоты.

Пойманное им создание меньше всего походило на человека – по черному, словно обуглившемуся телу бегали вереницы небольших, уже синеющих и затухающих огоньков. Нечаянный спаситель моментально сообразил, что его доспехи хоть и защитили от первого жара, но дальше станут настоящей формой для запекания, и поспешно, хотя и по возможности бережно, сгрузил пойманного на камень.

Обгоревшее до черноты создание зашевелилось, заставив Альтемира усомниться в здоровье собственного рассудка, и начало стремительно менять цвет и форму.

Подоспевший Радимир одарил превращающееся существо мимолетным взглядом и одобрительно хлопнул паладина по плечу:

– Молодец, парень, отличная реакция! Я даже не успел тебя предупредить, а ты сам все понял!

Огоньки на спасенном, и не думая исчезать, всем стадом перебежали на голову, где зажили какой-то своей, таинственной жизнью. Впрочем, на это почти никто не обратил внимания. Куда интересней были общие, совершенно поразительные метаморфозы, даже гномы оторвались от созерцания духа своей святыни. Да и сам дух, похоже, с явным интересом наблюдал за происходящим.

Зола стремительно сменялась проступающей словно бы изнутри кожей, на которой, по счастливой для паладина случайности (он успел покраснеть только частично), нарастала белоснежная ткань. Пламя, скопившееся на голове, преображалось в копну великолепных густых волос, свободно спадающих ниже пояса, – разумеется, огненно-рыжего цвета. Радимир, единственный из всех глядевший на эту трансформацию лишь с легким интересом, заметил:

– Да ничего страшного не случится – она, очевидно, сильный маг.

Альтемир снова почувствовал невыразимое облегчение по поводу того, что на спасенной им, гм, явно девице мгновенно появлялась пусть и странного покроя, но все-таки одежда. Правда, неведомые мастера сотворили ей совершенно закрытый, даже с наглухо застегнутым воротником-стойкой, но крайне облегающий костюм. А на подоле юбки или платья наличествовало аж четыре разреза, почти до самого пояса, но под ними, к счастью, появились штаны. Паладин все равно начал неуклонно краснеть – по той простой причине…

Ну, строго говоря, голос, которым должна была заговорить спасенная им девица, должен был быть грудным. Как оно в конце концов и оказалось, когда чудесное создание изящно потянулось, чему крайне способствовала великолепная фигура, село на голом камне и открыло глаза с радужкой цвета горящего изнутри рубина. Солдаты Альтемира, принадлежавшие к наиболее распространенной породе солдат и уже почти набравшиеся духу, чтобы шепотом отпустить пару сальных шуточек в адрес даже такой божественной красавицы, снова потеряли дар речи.

Красавица же, по общеимперской терминологии, оказалась совсем не божественной, но о лицемерном отношении к демонам Церкви вообще и Альтемира в частности она еще не знала, поэтому затрепетала ресницами и, прелестно потупившись, произнесла:

– Кто же ты, мой спаситель?

Паладин, при этих словах выйдя из ступора, посуровел и, вытянув вперед ладонь (поскольку меч для метания в богопротивных тварей священного солнечного огня ему теперь не требовался), шагнул вперед:

– Ты, проклятый де…

Ширш, чувствуя, что ситуацию необходимо срочно исправлять, подставил человеку подножку.

Альтемир, не договорив и не успев обрушить на демонессу сокрушительную атаку, с расширившимися глазами рухнул вперед и, чтобы остановить падение, инстинктивно попытался схватиться хоть за что-нибудь, и этим «что-нибудь» должно было стать плечо «богомерзкого создания», но он промахнулся и сжал пальцы несколько ниже.

Брови девушки стремительно взлетели вверх:

– О, не так быстро, дорогой! Но мне нравится ход твоих мыслей!

Альтемир, покраснев так, словно внутри его головы развели костер, стремительно убрал руки и, мигом забыв про свои первоначальные замыслы истребить демоническое семя, отскочил под громовой хохот, грянувший со всех сторон. Солдаты, непосредственные подчиненные паладина, приняли столь свирепое выражение, словно мужественно сражались с настоятельным желанием отлучиться в туалет. Радимир украдкой пожал кирссу лапу за умение разрядить обстановку, а Кьяр, на лице которого расползалась широченная улыбка, внезапно махнул демонессе рукой:

– Не ждал встретить тебя, Сетэль. Я так понимаю, когда мы завалили громадного лавового демона перед воротами цитадели Штройн и сейчас, когда кто-то ослабил давление магии, – это твоя работа?

Наступившая тишина потрескивала крохотными разрядами изумления до тех пор, пока ее не нарушил мягкий голос демонессы:

– Да, иногда мне удавалось преодолеть власть наложенного на меня проклятия и собраться с мыслями, и тогда получалось вам помочь. И, хвала вечному пламени, вы все-таки сделали это. Уважаемый маг, – девушка обратилась к сосредоточенно анализирующему ситуацию Оцелоту, – то, как вы расправились с огненной курицей, возомнившей о себе слишком много, достойно восхищения.

Радимир перекинулся с Кьяром парой мыслей:

«Кто это?»

«Долгая история, эпизодическое знакомство. Но верить ей можно. Она та самая предводительница тех, кто противостоит фениксам. Но боюсь я, что если даже она оказалась в плену, фениксам уже лишь противостояли».

«И тем не менее это поразительно – противодействовать их мощи! Она, по крайней мере, не уступает тебе по силе, мой друг!»

«Сам погляди, кто она», – мысленно буркнул Кьяр, досадливо отмечая, что отучить архимага от гордыни считать себя сильнее всех невозможно. Радимир, последовав совету, ошарашенно замер, в следующее же мгновение услыхав в голове ироничный голосок демонессы:

«Мальчики, вы не будете против, если я тоже приму участие в вашем нескромном обсуждении моей персоны? Что вас так удивило, уважаемый чародей? То, что я и пророк, и дитя Пророчества одновременно? А где, кроме массовых заблуждений, указано, что так быть не может? В конце концов, как всем известно, хороших демонов ведь не существует».

«Туше». – Маг улыбнулся, снова передавая нить мысли наугеру.

«Ну тогда, милая девушка, вопрос можно считать решенным. – Кьяр поспешил представиться официально. – Я – пророк гномов, этот бородатый старец с зашкаливающим самомнением – и он имеет, между нами, на это право – хранитель Пророчества со стороны людей, а хранитель от степняков хоть и не присутствует здесь во плоти по весьма необычной причине, но следит за ходом событий».

Мурен согласно мявкнул, подтверждая правоту гнома. Все, кто могли слышать этот обмен мыслями, с трудом заставили себя не вздрогнуть при этом неожиданном участии шамана. Радимир, лучше всех справившийся с собой, улыбнулся и перешел на речь, слышимую для всех, поддерживая прерванный разговор, благо обмен мыслями привычно укладывался в доли секунды.

– Благодарю, прекрасная дева. Впрочем, если бы вы знали меня немного лучше, то не ожидали бы меньшего от Радимира Оцелота. Имею честь представиться: глава Гильдии Империи людей, присматриваю за всеми тамошними магами. И пророк людей.

Демонесса, улыбнувшись, слегка склонила голову:

– Учтиво с вашей стороны, господин Оцелот. Я – Сетэль Аполейская, первая жрица культа Огненной Кольчуги, создательница Алой Армии.

Все вознамерились деликатно обойти выяснение вопроса, что же произошло с оной армией, если враги изловили даже ее создательницу, но сама Сетэль, почесав в затылке и потупившись, обиженным тоном заявила:

– И мы успешно противостояли этим проклятым птицам и их приспешникам до тех пор, пока они не пробудили ото сна нашу священную гору. После этого мы еще сопротивлялись, но итог оказался плачевным.

Снор, услышав от брата краткое изложение того, почему этой конкретной демонессе можно доверять, насторожился и осторожно спросил:

– Священную гору? Пробудили ото сна?

Сетэль рассеянно махнула рукой:

– Да, вулкан на севере.

– Пятьдесят два года назад?

– Да, примерно. А главное, они даже не удосужились никого предупредить и переселить, чтобы мы хотя бы могли спасти имущество – или, по крайней мере, картины, статуи и книги! Хотя что я говорю, фениксы же сплели страшный тайный заговор. Да, они точно никого не могли предупредить. И кроме того, это извержение как-то отразилось на глубинных слоях гор: я почувствовала что-то очень плохое, но так и не узнала, что же это было.

Гномы, после точного указания даты временно потерявшие интерес к дальнейшим разговорам, смотрели друг на друга, и у каждого в голове происходило одно и то же. В конце концов, как Снор с Кьяром, так и их бойцы были из клана Штройн, и все отлично помнили, почему их клан перестали воспринимать всерьез. И теперь, когда появилась возможность хотя бы отомстить за потерю бесценных артефактов, все гномы были единодушны.

– Уважаемая Сетэль, – Снор расправил плечи, сделал серьезное лицо и поднял секиру перед собой на уровень груди, словно принося клятву, – полвека назад при извержении северного вулкана потоки лавы затопили залы нашего родного клана, погубив его настоящее и будущее. Мы считали, что никто не может указывать великим силам природы, но теперь, когда мы знаем истину и то, кому должны мстить… Конечно, мы не можем вас принуждать, но мы были бы счастливы, если бы вы помогли нам найти и…

– О, что вы! – Демонесса, казалось, была поражена до глубины души. – Какое принуждение! Если у нас общие враги, то это просто рука судьбы! Я сочту за честь помочь вам в вашей священной войне и праведной мести – и приложу для этого все усилия, хотя я лишь слабая женщина. – Здесь ее голос понизился, обогатившись легким придыханием, заставившим всех солдат непроизвольно выпрямиться, принимая горделивую осанку.

Альтемир, упорно глядевший в сторону и изображавший крайнее пренебрежение происходящим, выдал себя, покраснев до кончиков ушей, что немедленно стало заметно даже сквозь его густую шевелюру. Радимир же, всегда ценивший хорошую игру, усмехнулся про себя мастерству Сетэль, которая виртуозно казалась милой глупышкой. Бросив взгляд на Ширша, маг убедился, что всегда внимательный охотник и на сей раз не оплошал и тоже улыбается, хотя и очень странно, если учитывать иную анатомию киррсов.

– И я даже не ожидала, что кто-нибудь выступит моим союзником, особенно после того, что демоны натворили в ваших тоннелях и великолепных залах! Сколько, наверное, погибло славных исторических барельефов, какие мозаики канули в небытие! Сколько труда было потрачено на строительство арок, лестниц и переходов – и все это уничтожено лишь одной атакой.

Оцелот с восхищением отметил, что цель демонессы была достигнута целиком и полностью. Гномы, почувствовав искренний интерес к своей истории и весьма своеобразной культуре, были готовы пойти за демонессой в огонь и воду. И впрямь, немногие могли искренне восхищаться точными расчетами инженеров, делающих колонны, перекрытия и крепления для шахт, да и барельефы не раз доводили до обморока людей с тонким чувством прекрасного или просто слабой нервной системой.

Ширш с самого начала занял позицию осторожного дружелюбия, представившись «просто степным вождем», но, когда Сетэль с ошеломившей всех скоростью подбежала к «славному котику» и погладила его по голове, не забыв почесать за ушками, растаял совсем и даже не подумал исцарапать девицу за столь унизительное для гордого кирсса именование.

Теперь все с нетерпением ждали противостояния демонессы и сумрачного имперского гения Альтемира. Паладин под действием внезапной, наполненной многозначительным молчанием тишины вынырнул из глубины своих мрачных дум. Затем глубоко вздохнул и, обличающее выставив указующий перст, резко повернулся к своей «сопернице», желая прояснить некоторые моменты раз и навсегда.

Завербованные сторонники Сетэли, сами не отдавая себе в этом отчета, выстроились полукругом, устремив взгляды на паладина. Но этим было не пронять человека, сражавшегося и с теми тварями Глорнского леса, которые использовали на охоте мгновенно действующий гипноз. Настоящей стеной на пути его алмазно-твердых убеждений стала сама демонесса, стоящая посередине всего этого балагана со склоненной головой и сложенными за спиной руками.

И разумеется, в идеально выбранный момент времени она подняла взгляд, чтобы встретиться глазами с паладином.

Радимир, поморщившись, однозначно решил для себя, что не хотел бы когда-либо поймать подобный взгляд: Альтемир выглядел так, словно на полном скаку врезался в каменную стену. Его желание устроить скандал и выяснить отношения разлетелось сверкающей бриллиантовой пылью. Он обмяк, опустив взгляд, но тут же собрался снова. У Оцелота даже дух перехватило от восхищения, он всегда знал, что его воспитанник обладает железной волей, но подобную мощь видел впервые.

Паладин ринулся во вторую атаку, через томительную секунду преодолел чары дивного взора и даже приоткрыл рот, чтобы сказать что-нибудь изобличающее, но затем осознал, что выступать против объединенных сил ему одному крайне глупо. Гномы, маги и кирсс выражали очевидную и полную поддержку демонессе, а люди, собственные солдаты Альтемира, щеголяли еще более свирепыми и напряженными выражениями лиц. В конце концов, мучить своих собственных бойцов командир не хотел.

Теперь надо было достойно выйти из ситуации. Паладин немного подумал, потом еще немного подумал, потом подумал еще чуть-чуть и начал впадать в панику, потому что никаких видимых причин присоединяться к Сетэли он не видел, а вернуться в Империю не мог. С другой стороны, объяснить, что он отправился с гномами и демонессой только потому, что испугался Церкви, он не мог также.

Радимир, сжалившийся первым, мысленно извинился перед демонессой и, получив от нее разрешение на любые дальнейшие действия (ей тоже не хотелось мучить такого прекрасного мужчину), произнес:

– Альтемир, мальчик мой, сейчас мы взломали третью гробницу Силы, и, несомненно, еще и потому, что ты был рядом. Ты вызвал первого охотника, ты причастен к этому, и ты необходим для нашего успеха, без тебя мы не сможем вызволить из следующей гробницы создание Света.

Паладин, постаравшись не выразить своего громадного облегчения ни единым жестом или словом, принял суровый вид и заключительно ткнул пальцем в демонессу:

– Хорошо, проклятая демоница, создание Тьмы, мы будем сражаться за одно дело, но лишь пока надобность в этом союзе не отпадет. И тогда, клянусь, я лично, своими руками избавлю мир от твоего смрадного присутствия!

Сетэль обладала воистину примечательными запасами терпения, но Альтемир своей неповторимой манерой общения умудрился утомить и ее. Демонесса, не выдержав, фыркнула, напоказ провела ладонью по волосам и, скрестив руки в вынужденном удалении от груди, томно проворковала:

– Да, зайчик, я уже успела соскучиться по твоим сильным рукам и буду с нетерпением ждать того момента, когда снова смогу ощутить их прикосновение!

Оцелот на мгновение был готов поклясться, что из ушей паладина повалил пар. По крайней мере, его волосы встали дыбом, Альтемир снова залился краской вне всех разумных пределов и, злобно сплюнув, крутнулся на каблуках, отворачиваясь. Чтобы предупредить новую волну хохота, маг быстро шагнул вперед и объявил:

– А теперь послушайте меня, господа. Вам срочно, я повторяю, срочно необходимо исчезнуть. Чтобы никто не узнал, где вы находитесь.

Снор подозрительно уточнил:

– И где же мы сейчас находимся?

– Я бы хотел, чтобы вы все были мертвы. Фигурально, разумеется, – поспешил объяснить маг, видя реакцию своих слушателей. – Но для всех прочих вы будете мертвы. Ибо мертвых, что характерно, никто не ищет.

– А зачем кому-то нас… – начал было ярл, но остановился.

– Верно, – с радушной улыбкой заметил Оцелот. – Зачем же Королю искать гномов, заключивших союз с демонами. Хотя подождите! Он, насколько мне известно, не отличается широтой взглядов – и уважаемый Снор только что подтвердил мои слова, пробормотав «замшелый пенек». – Гном выпрямился с преувеличенно невинным видом. – А если он узнает, что вы все-таки это сделали, неприятности всему клану Штройн обеспечены. А мне кажется, что этого добра у вас уже больше чем достаточно. Мой воспитанник, Альтемир, тоже успел наворотить дел на четыре показательных костра в рамках борьбы с ересью, да и особым желанием возвращаться в лоно нашей имперской Церкви он, похоже, не горит. Вождь Ширш в любом обществе будет смотреться непривычно, а значит, его безопасность совершенно не гарантирована. Итак, вопросы есть?

– Есть. – Кьяр выступил вперед. – Как мы это осуществим?

– Вот к этому я сейчас и перехожу. Поскольку все наши планы весьма трудно реализовывать здесь, в Кузне, я перемещу вас туда, где это станет возможным. Вас всех, вместе с вашими отрядами. Судя по словам уважаемой Сетэли, вы будете драться много и шумно. Надеюсь, что еще и успешно. Я же со своими магами останусь здесь, изображая единственных выживших после взрыва. Жахнуло тут и впрямь внушительно, так что все будет выглядеть логично. И звучать так же. Мы все дружно подтвердим основную версию. А охотники, – светлячок подлетел поближе, выражая готовность послушать, – охотники, как я успел узнать в теории и убедиться на практике, не говорят. И не желают выражать свои мысли другими способами. Ложь, пусть даже во спасение, – удел смертных, а их дела лежат в ином плане.

Огненный шарик, хотя это и казалось невозможным, медленно и величаво кивнул – вернее, выразил свое согласие со словами мага. Радимир, заметно успокоившись, выдохнул и, чтобы никто не успел опомниться и начать задавать неудобные вопросы, произнес заклинание переноса. И, внезапно широко улыбнувшись, помахал на прощанье рукой.