Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 50 страниц)

На середине пути Кьяр, ухмыльнувшись, хлопнул брата по плечу:

– Во, наугеры в цитадели наконец-то проснулись.

Поскольку из-за ворот по-прежнему не доносилось ни единого звука, Снор был рад услышать хоть какие-то сведения о происходящем внутри:

– Что говорят?

– Что из этого холма посредине зала любят вылезать демоны.

– А до того, что камни падают вниз, они еще не додумались?

– Судя по всему, нет, – с каменной же мордой ответил Кьяр. – И открывать они пока боятся.

Два строя беспрепятственно, хотя и осторожно, миновали зал и снова встретились у самых ворот. Снор, мрачно поглядывая то на настороженное лицо брата, то на бегущих гномов, сложил пальцы щепотью. Уж слишком удобен был момент, когда панцирь перестраивался, а у ярла тоже была отлично развита интуиция.

Со стороны могло показаться, что Снор, за которым раньше колдовского дара не замечали, щелчком пальцев заставил взорваться стеклянную корку на пузыре. Кьяр, выразительно приподняв бровь, даже ухмыльнулся, приветствуя приход своего брата в заправские волшебники. Ярл не менее похабно улыбнулся в ответ и развел руками, мол, стараемся. А затем тяжело вздохнул и развернулся к залу, пробормотав:

– Как же меня это задолбало… – Быстро окинув взглядом демонов, которые полезли из разломов в стенах, и нечто непонятное, поднимающееся из дыры в полу, Снор уточняющее рявкнул: – Держать строй! Арбалетные расчеты, огонь по метателям! Остальным – подпускать на убойный огонь!

Гномы привычно выстраивали стену щитов, готовясь принимать удар по флангам строя. Хорошо, что лавовые трещины оказались слишком малы, чтобы в них пролезли тараны, зато в пламенных жуках и метателях огня недостатка не было. А позади этой своры уже разворачивалась пока еще редкая цепь заклинателей.

Но было абсолютно очевидно, что все это – лишь фон, массовка. Настоящее действие еще только разворачивалось.

Холм посреди зала взорвался изнутри, разбросав в стороны осколки стеклянной корки, и теперь оттуда, как тесто из квашни, пока еще бесформенной шапкой выпирала лава. Но когда эта шапка, вопреки всякой логике, не растеклась вокруг, а принялась подниматься, Снор почуял неладное. И одного взгляда на побелевшее лицо своего брата ему хватило, чтобы понять – тут будет нечто особенное.

– Дух Кузни, храни нас! – пробормотал Кьяр, не отрывая глаз от растущей огненной колонны. – Это всё – один демон!

И словно в ответ, на самой вершине распахнулась громадная пасть, издав какой-то булькающий рев. Двумя огромными протуберанцами вырвались руки, по колонне лавы поднялась серия пузырей, добавляя торсу чудовища объем, и уже через несколько мгновений полностью сформировавшийся монстр, склонив башку набок и издевательски осклабившись, смотрел на гномий строй.

– Альтемир, щиты!

– Сам знаю! – рыкнул паладин, поднимая мерцающее солнечное полотно, и как раз вовремя. По глотке демона прошли сокращения, и в сторону панциря устремилась целая стая лавовых плевков, каждый величиной с лошадь. Размер тут, впрочем, не помог – неяркий свет защитного экрана украсился несколькими остывающими лавовыми кляксами.

Гномы, даже не глядя наверх, деловито занимались резней. Арбалетные болты выбивали особо опасных демонов еще на подступах, а остальных бородатые воины добивали копьями. Битва с огромным чудовищем была делом чародеев, остальным оставалось только морщиться от громогласного рева, сотрясающего стены.

Тварь, увидев провал своей первой атаки, выбросила вперед лапу, удлинив ее, словно хороший хлыст. Паладин с яростным возгласом резко свел руки вместе, собирая весь щит в одну узкую полосу, чтобы встретить и отразить целый поток лавы, да еще и снабженный когтями. Сила удара была такова, что человека просто швырнуло на землю, его щит разлетелся. Но и демон, разочарованно взвыв, втянул в себя остатки лапы. Большая часть лавы брызгами разлетелась по сторонам, оседая на стенах, но некоторые капли устремились вниз, заставляя гномов плотнее сдвигать щиты и сдавленно ругаться.

Радоваться, впрочем, было рановато – громадного монстра, похоже, питал мощный лавовый канал, и новую лапу он отрастил до обидного быстро, всего лишь за пару секунд. Новый протуберанец хлестнул в стену, оставив на ней быстро оплывающее пятно, и завершился когтями. Демон, на пробу взмахнув новой конечностью, насмешливо ухнул прямо в лицо поднимающемуся с пола Альтемиру.

Паладин внезапно ответил широкой улыбкой, ибо ощутил, что наугер привел в действие свои чары.

Часть стены на уровне торса чудовища взорвалась дождем каменных осколков, буквально изрешетивших его. Монстр внезапно стал похож на здоровенный ломтик сыра, очень тонкий, а потому со сквозными дырками. Восстановить прежнюю форму сейчас ему было явно труднее, и атаковать он в это время не мог. А Кьяр на самом-то деле только начал воплощать свой план.

Он ведь понимал, что демон рано или поздно восстановится, а потому дождь каменных осколков устроил для отвлечения внимания. Ну и так, по пути к истинной цели.

Гномы при строительстве своих залов и тоннелей всеми путями стараются избежать соседства с водными потоками, иначе потом никаких ведер не напасешься под капель с потолка подставлять. Но это от самых больших водных жил можно было держаться подальше, а от маленьких ручейков все равно никуда не деться. И Кьяр, еще углубив выбитую в стене ямину, выпустил один из них на свободу.

Струя воды, нарочно пущенная через небольшое отверстие, хлестнула громадного демона в бок. Весь зал заполнился паром и какофонией звуков, в которой смешались шипение воды и истошный вой оседающего чудовища. Лава моментально застывала, и уже через пару мгновений корка казалась достаточно прочной, чтобы не сломаться под ударами демона. Посреди зала вырос невысокий вулкан, курящийся от основания до вершины. Вода тем временем обломала камень вокруг места своего прорыва и устремилась более спокойным потоком, просто стекая по стене. Мелкие демоны, сообразив, что их ждет, издали слитный многоголосый вой и с упорством обреченных бросились во всеобщую атаку. Их боевой дух никогда не падал, потому что они просто не имели о нем понятия. Как и о смерти: они ведь просто переставали функционировать.

Но для Снора самым громким был яростный вопль Кьяра, который, забывшись, заорал:

– Ах он, ррытов гад!

Застывший было лавовый холм снова взорвался изнутри, но на этот раз обломки стекла и обсидиана не разлетелись по сторонам. Вместо этого поднимающийся вихрь метнул их в сторону гномов, чтобы им было чем заняться, пока демон восстанавливает свое тело. Паладин поставил щит, который был гораздо плотнее прежнего, а потому и значительно меньше, остановив лишь часть снарядов. Остальные внезапно зависли в воздухе, словно пойманные невидимой рукой, а затем рухнули на землю, как обычные скалы. Кьяр разжал сведенные пальцы и выдохнул, с ненавистью уставившись на противника.

– Что такое?! – крикнул Снор ему почти в ухо.

Наугер даже не повернулся:

– У него мощный канал лавовой подпитки, мы можем сколько угодно его запечатывать, он бессмертен!

– Так перекрой этот канал!

Кьяр скрипнул зубами, краем внутреннего взора прощупывая питающий демона поток. Сконцентрироваться на этом целиком он не мог, потому что…

Потому что тварь тоже не сидела сложа руки и сейчас снова ударила чем-то похожим на хлыст, только уже не сверху, а снизу, взламывая пол целой грядой острых камней. К огненной магии и жару лавы добавились еще и острые скальные осколки.

Альтемир, прыгнув вперед, обеими руками с размаху всадил на пути атаки ослепительно сияющий клин солнечного света. Паладина, упершегося в свой щит руками, сдвинуло по полу на целую сажень, но силу удара он погасил и крикнул наугеру через плечо:

– Я держу, давай!

Кьяр, положившись на собрата по ремеслу, погрузился в транс, чтобы уделить более пристальное внимание уже замеченному слабому месту. Демоны, разрушив гномьи тоннели и полностью перекроив горные слои, подняли из глубин целое лавовое озеро, и от него отходил короткий конусовидный проток. А уже на его вершине красовалось чудовище, которое наугеру надо было одолеть. Поэтому перехватывать канал следовало как можно ближе к демону, в идеале вообще под основание.

Вот только сама тварь тоже была об этом отлично осведомлена. Для не владеющих вторым зрением демон просто уменьшился в размерах, почти перестав атаковать. Все его усилия были сконцентрированы на том, чтобы не дать наугеру стянуть края огненной раны в теле горы. Альтемир, развеяв щит, быстро создал в ладонях солнечную сферу и метнул во врага, чтобы хоть немного отвлечь его внимание.

Взрыв выбил у чудовища внушительный кусок туловища, оросив все вокруг лавовыми брызгами, а паладин уже лепил новые сферы с такой быстротой, что даже не успевал утирать льющий со лба пот.

Фокус не удался. Демон, отлично осознавая свою важнейшую задачу, на провокации Альтемира покупаться не собирался, ведь при сохранении канала подпитки он мог создать себе еще сколько угодно новых тел. Однако совсем уж без внимания рвущиеся снаряды он оставить не мог, поэтому каждый раз отзывался возмущенным ревом, стремясь сбить паладина с толку.

Тот, в силу определенной неопытности, и впрямь повелся. И, уверившись, что его атаки приносят пользу, продолжил в том же духе. Кто знает, как бы все повернулось, если бы он изменил тактику. Но в этот момент наугер поднял веки, за которыми прятались почти закатившиеся глаза, и зашатался, уронив руки с оружием.

На одно ужасное мгновение стало тихо. Снор, Альтемир и ближайшие гномы, уставившись на наугера, и хотели задать самый важный вопрос, и уже понимали, каков будет ответ.

Уменьшившийся было в размерах демон издал ликующий рев и взорвался изнутри, сбрасывая прежнюю оболочку. Лавовый пузырь раскрылся, на мгновение представ огненным цветком поразительной красоты. И явившееся из него существо больше напоминало хищную птицу с вытянутым телом и двумя громадными полотнами живого огня по бокам. Эти крылья не вмещались в зале, а потому были согнуты возле стен, и камень плавился от чудовищного жара.

Издав нечто похожее на хищный клекот, демон нанес удар. На сжавшийся панцирь гномов устремилась сплошная, без единого просвета волна истребительного пламени. У ее подножия, там, где пол покрывала вода, катился вал обжигающего пара. Альтемир, взглянув на медленно приходящего в себя Кьяра, выдохнул и шагнул вперед. У паладина осталось не так уж много сил, и на щит, способный оградить от такой атаки, их не хватило бы даже всех без остатка. А значит, часть урона принимал на себя сам создатель защиты.

Человека отшвырнуло назад, грохнув о запертые ворота цитадели. Бесчувственный, с дымящимися на груди доспехами и одеждой, он сполз вниз, хотя и был еще жив. Громадный демон, склонив голову набок, с некоторым интересом воззрился на все еще существующий строй гномов.

Панцирь, сбившись плотнее, сформировал закрытый щитами полукруг. Спины гномов упирались в ворота, которые так и не открылись изнутри. А пытаться отпереть их сейчас и рисковать пустить чудовище в цитадель было подлинным безумием.

Снор, криво ухмыльнувшись, наконец-то опустил забрало – и уже из-за решетки гулко проговорил:

– Ну что, брат, погуляем напоследок?

Кьяр стиснул зубы. Он знал даже несколько способов, позволяющих одолеть нынешнего противника. Способов последней надежды, древних, темных и кровавых, но очень действенных. Все из них требовали жертвы. Иногда еще и самого чародея.

Но Пророчество! Собой, как бы лицемерно это ни звучало, наугер сейчас жертвовать не имел права. О том, чтобы положить на алтарь кого-то из соклановцев, речи тем более не шло. Правда, оставались еще люди Альтемира и кирсс… Кьяр, встряхнув головой, с усилием отогнал от себя эти мысли.

А значит, ворота все-таки придется открыть и уже внутри цитадели держать отчаянную оборону, ожидая, когда подойдут все наугеры Штройн. Вместе у них были неплохие шансы против этого демона, но у ворот дежурил лишь один страж, а большая часть только сейчас поднималась по тревоге.

Мысли демона вряд ли были столь же разнообразны. Перед ним стояла крайне простая цель – перебить всех, кого он видел. У него были средства. И главное – ему для этого почти не требовалось времени.

Кьяр, наконец собравшись с силами, стиснул рукоять науга в пальцах и принялся снова собирать силы – а дальше уже применить их по обстановке. Скорее всего, создать щит, способный задержать чудовище, пока панцирь не уйдет за ворота.

Монстр, не мудрствуя лукаво, задумал устроить еще одну огненную волну. Расчет был верен: даже если наугер сможет остановить второй удар, он либо погибнет на месте, либо потеряет сознание. Чудовища всегда остро чувствуют слабость противника. И третья атака уже определенно достигнет цели.

Демон плавным, завораживающим движением отвел крылья назад.

И замер в этом положении.

Кьяру хватило доли секунды, чтобы вторым зрением увидеть подлинную суть происшедшего. Остальным надо было полюбоваться на застывшего демона хотя бы несколько мгновений, чтобы заподозрить неладное.

Что-то прошло по самой лаве, сковав чудовище, и наугер, понятия не имеющий, сколько это продлится, не собирался упускать такую поистине чудесную возможность.

Ему, по сути, было плевать, что спасло его и его отряд. Ради такого случая он был готов поверить даже в духа Кузни, которого гномы и придумали-то только для того, чтобы было кого поминать в разговорах. Он сам поразился, с какой легкостью удалось закрыть лавовый канал – прочно и наглухо, не тонкой перемычкой, а преградой в десяток саженей толщиной.

Демон, разумеется, тут же пришел в себя, но еще мгновение не двигался, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь понять, что же делать дальше: рваться обратно к каналу подпитки или все-таки добить гномов.

А целая секунда – это, по меркам и скоростям магической схватки, очень много.

Кьяр, ударив наугом по полу, вбросил почти все оставшиеся силы в волну гармонических колебаний, которая домчалась до демона и взорвала горную породу вокруг него настоящим каменным цветком. Расчет на то, что теперь тварь не сможет даже восстановить свое тело, оправдался вполне. Потерявшее почти половину своего размера чудовище отчаянно взревело. И поскольку надежды пробиться назад у него уже не осталось, демон тоже вложил всего себя в атаку.

Это и в самом деле было так: у него не хватило бы материи и энергии на атаку и одновременно сохранение собственного тела. Так что через зал в направлении гномьего строя устремился огромный лавовый пузырь, размеров которого с лихвой хватило бы на половину панциря, а то и больше.

Наугер тоскливо скривился, представив, сколько ему придется отлеживаться с головными болями, после того как он снова опустошит свой запас сил до конца. Однако выбора не было.

«Вы, молодые, меня раздражаете. Почему, даже умерев, я не могу спокойно отдохнуть?!»

Кьяр, которому такая постановка вопроса была несколько внове, нашел внутренним взором говорившего. Мурен, не проявляясь в обычном мире, чтобы не пугать никого своим призрачным видом, повис в воздухе на пути атаки и безапелляционно потребовал:

«Дай мне свою силу!»

«Да что ты можешь, тумана кусок!»

«По крайней мере, я не буду выглядеть как червяк, валяясь с раскалывающейся головой! Выбирай сам, конечно».

Разумеется, была опасность, что шаман сделает что-то неправильно. Наугер сомневался, что степной дикарь, причем мертвый, знает, что делает. Поэтому он просто установил канал между собой и Муреном, чтобы тот взял столько энергии, сколько ему надо. Ну и сам Кьяр смог бы разорвать связь, если бы почувствовал неладное.

Кирсс, усмехнувшись, принял странную стойку и передними лапами очертил в воздухе круг.

А затем лавовый пузырь замер в воздухе, стремительно почернел и рухнул на пол, с грохотом расколовшись. Наугер, подняв бровь, прислушался к своим ощущениям. Шаман почти не использовал его силу – так, взял немного, просто для виду.

«Похоже, мертвым тоже хочется покрасоваться, а?»

«Но качают-то тебя», – резонно возразил шаман.

Кьяру, как единственному видимому и стоящему на ногах чародею, и впрямь выражали горячую благодарность за победу над демоном. Альтемира, впрочем, тоже не оставили без внимания – его активно перебинтовывали, видимо собираясь превратить в неподвижную куклу и тоже побросать в воздух. Наугер, хмыкнув, вернулся к теме:

«Что это было?»

«Время. – В мыслях Мурена отчетливо послышалась усмешка. – Лава в конце концов застывает, превращаясь в камень».

Кьяр с трудом удержал глаза от попытки вылезти на лоб. Насколько он знал, даже Оцелоту временные сдвиги были неподвластны, не говоря уже о том, чтобы проделывать это с такой легкостью. Степные дикари, ха…

Словно сговорившись со своим шаманом вызвать у наугера паранойю, слово взял Ширш:

«У нас есть друзья в неожиданных местах?»

Гному было очень трудно воззриться на степняка, летая вверх и вниз, но он очень старался. В общем-то чего-то подобного он ожидал, и все равно ему потребовалось время, чтобы прийти в себя и успокоиться. Ширш явно заметил, как именно был побежден огромный демон.

«Возможно», – не утруждая себя сотрясанием воздуха, подумал Кьяр.

«Хорошо. – Кирсс, явно потеряв интерес к разговору, сморщился и потер лапой уши. – Будем надеяться, что они будут помогать нам и дальше».

Наугер почувствовал, что ему однозначно придется хорошенько тяпнуть черного подгорного, когда все закончится, чтобы успокоить расшалившиеся нервишки. Как-то многовато было сюрпризов за день.

Ворота цитадели, вздрогнув, раскрылись. Мощные створки по специальным рельсам уезжали в стены, являя взору столпившихся в напряженном ожидании гномов. Увидев, что панцирь Снора цел и невредим, они в знак великой радости загрохотали топорами по щитам. Бойцы ярла ответили тем же самым, а между двумя отрядами, грохочущими, словно стадо демонов, выбрался сам Снор. Крутанув секирой над головой и заставив ее лезвие заполыхать, он вытянул руку с оружием вперед:

– Штройн!

Встречающие воздели оружие над головой и протяжно завопили в ответ, выкрикивая название своего клана. И эти в общем-то далеко не самые мелодичные крики звучали для отряда Эрдессонов настоящей музыкой.

Они все-таки добрались.

Цитадель, если смотреть на ее план, напоминала цветоложе с ягодкой посередине – или крупную крестообразную брошь с жемчужиной. По краям, на «лепестках», находились грибные фермы, а чуть ближе к центру – крупные мануфактуры, производства, связанные с грубой обработкой, имеющие доменные печи и паровые молоты. Если бы отряд Эрдессонов прибыл в последний зал перед воротами до нашествия демонов, из-за боковых стен до бойцов однозначно бы доносился грохот многочисленных механизмов.

А вот большие ворота, на которых в память об Альтемире осталась характерная вмятина, вели уже во внутренний круг крепости. Именно он был населен гуще всего. Тут располагались основные производства, оружейные, казармы, жилые кварталы и мощная линия укреплений. Именно здесь гномы сейчас держали оборону, без боя сдав большую часть внешних рубежей. В конце концов, запасов в цитадели хватало, а удерживать большой и слабо укрепленный периметр против демонов не имело смысла. Стены внутреннего круга стояли где-то за счет слоев вулканических пород, где-то за счет круглосуточных дежурств наугеров, что постоянно выслушивали горы на предмет подкопов. В общем и целом цитадель Штройн держалась отлично.

– И курьеры здесь бегают все так же быстро, – буркнул Снор брату, увидев приближающегося посыльного. Створки ворот только что с грохотом ударились друг о друга, и из стен полезли стальные балки засовов, движимые скрытыми механизмами, а вестник с кругом на кирасе уже бежал к Эрдессонам.

– Да-да, это я. – Ярл жестом заткнул курьера, уже открывшего было рот, взял у него из рук металлическую коробочку и крутанул пальцем в воздухе. – Передал, молодец, беги, у меня мало времени.

Посыльный схлопнул челюсти, понятливо кивнул и ринулся в обратный путь. Снор, подняв бровь, заметил:

– А толковый парнишка.

– Да, – хмыкнул Кьяр, – у тебя, насколько помню, промолчать мозгов никогда не хватало.

Ярл, рыкнув, грохнул братца кулаком в бок и попытался было спрятать ухмылку в бороде, но забыл, что эта его гордость сгинула от лап безвестного метателя огня. Наугер гнусно захихикал. Снор одарил его огневеющим взглядом из-под кустистых бровей (в отсутствие бороды хоть что-то) и развернулся к бойцам:

– Я горжусь вами, бойцы!

Гномы, включая и приблудившихся гарнизонных, издали недолгий радостный рев и замерли в ожидании следующей реплики.

– Мы все сделали невозможное! Мы прорвались через демонов так, словно они сами тащили нас в упряжке!

Еще один радостный вопль – каждый гном посмотрел на самого себя и на соседа новыми глазами. Важно ведь не только совершить подвиг – важно еще его правильно преподнести, чтобы все осознали, какие они чертовски классные парни.

И проследить, чтобы хронист правильно записал имена вождей.

– Но мы не забываем, для чего все это. – Снор сделал паузу и поднял руку, призывая всех к молчанию. Его фраза и впрямь заставила всех призадуматься, каждый принялся спешно вспоминать, а чего ему, собственно, было надо. И поскольку никто не хотел расписаться в неведении, все почтительно внимали.

– Мы должны освободить Кузню! Но не вместе со всеми, а первыми! И мы будем там первыми, раздери меня демон!

Гномы издали воодушевляющую какофонию из криков и грохота топорами по щитам. Ярл, напрягаясь так, что даже жилы на шее вздулись, все-таки перекричал этот бедлам:

– Честь и слава Штройн!

От победного клича во славу клана, что слитно проорали несколько сотен глоток, вздрогнули стены.

Впрочем, никто не собирался выступать к Кузне немедленно; и Снор, естественно, тоже ни о чем подобном не помышлял. У него были иные планы, ради исполнения которых следовало подождать подхода основной армии.

Размещением своих бойцов наконец-то занимался не ярл. В конце концов, на правах одного из клановых вождей он мог свободно распоряжаться в цитадели, а местных управителей рангом поменьше тут хватало. Да и десятники отряда тоже отлично знали, кого из бойцов стоит подлечить, кому подлатать снаряжение и где наливают лучший эль.

Но все это было только для своих – чужие гномы в сердце клана Штройн были без надобности. Именно поэтому Снор отправил дрессировщиков Брона обратно в самом начале битвы.

Эльтер, которому чувство смущения отбили еще на первом году службы, в новой обстановке тушеваться тоже не собирался и сейчас энергично требовал своим людям полагающийся паек и размещение. Снор кивнул одному из управителей, и тот рысцой устремился к капитану.

А Ширш куда-то задевался. И если уж степняк умудрился пропасть с глаз гномов в их собственной цитадели, то за его судьбу беспокоиться точно не следовало.

– Ты ведь знаешь, что там? – поинтересовался Кьяр, даже не отвернув головы от созерцания движущихся гномов.

– Конечно. – Снор слегка потер пальцем коробочку, зажатую в руке.

– И ведь старый хрен отлично знает, что у нас была не легкая увеселительная прогулка и мы устали, как крысы.

– Значит, дело срочное.

– Спорим, что нет? Мы грамотно разобрались со всеми делами.

– Брат, что я сделаю? Ведь, если помнишь, – Снор понизил голос, – у нас сейчас есть некоторые проблемы. С авторитетом. И он об этом знает.

– И пользуется этим. Что только доказывает…

– Что он паскудный старый ррыт, спасибо, я знаю своего бывшего мастера. Работал в его мастерской тридцать лет как-никак.

– И нам стоит ему отплатить, а? – Наугер ухмыльнулся, толкнув брата локтем в бок.

– В смысле? – Снор прищурился, не понимая, к чему ведет братец, но ожидая какого-то подвоха.

– В смысле пропуск позволяет нам явиться к нему в компании еще с кем-то.

– Ты ошалел?! – ярл выкатил глаза. – Вести к Надару, в его мастерскую, кого-то еще?!

– Спокойно, брат, все схвачено. – Кьяр, полуприкрыв глаза, многообещающе улыбнулся.

– Вот этого я и боюсь!

– Нет, я серьезно. Сам подумай, ведь у нас есть две очевидные кандидатуры.

Ярл несколько мгновений неопределенно вращал в воздухе рукой, помогая шестеренкам в голове крутиться быстрее. Потом, резко остановившись, устремил на Кьяра цепкий взгляд:

– Нет.

– О да, – задрав брови и препротивно оскалившись, протянул наугер.

– Человека? И кошку?! О…

За плечом Кьяра, прямо в поле зрения ярла, материализовался Ширш. На самом деле степной охотник не обладал никакой магией. Он просто позволил себя заметить. И теперь, облизнув клыки и навострив уши, устремил на гнома вопросительный взгляд.

Снор быстро опустил глаза, наклонился к брату и прошипел:

– Да ты сдурел!

Наугер поднял два пальца, указав на них взглядом. Снор, взглянув, состроил скептическую гримасу, но приготовился слушать:

– Во-первых, они ничего не поймут. Представь себе сам.

Ярл представил. Поднял бровь, поразмышлял еще чуток и скривился.

– Во-во, – пряча улыбку в бороде, кивнул Кьяр. – Эти дикари потерялись бы даже в обычной мастерской. – Гном искренне не собирался никого обижать. Просто в его понимании «дикарь» было одним из лучших определений существа, неспособного отличить режущий круг от шлифовального. Ну или хотя бы плоскогубцы от пассатижей. – Так что брать их с собой безопасней, чем любого гнома, с точки зрения сохранности секретов. И ты сам это понимаешь, я же вижу.

– Хорошо, – буркнул Снор, – а что еще?

– А еще, – мягко проговорил Кьяр, загибая второй палец, – доверие. Если мы возьмем человека и кирсса в нашу святая святых… Конечно, разъяснив, какая честь им оказана! Это укрепит наши связи с союзниками.

– Так себе союзники, если честно, – хмыкнул ярл. – Вожак степных бестий и отлученный паладин. К тому же еще и мертвый благодаря хитрым планам Оцелота.

– Других нет, брат. – Наугер глянул Снору в глаза и прищурился. – Мы ввязались в игру, где лучше такие, чем никаких. Вспомни, куда нас водил тот же Оцелот. Так что никто не знает, какая карта в конце окажется козырной.

– Ты знаешь что-то, чего не знаю я.

Кьяр глубоко вздохнул:

– Да.

Снор, через несколько секунд убедившись, что продолжения не будет, скрипнул зубами:

– Хорошо, брат. Я верю тебе.

– Отлично. – Кьяр хлопнул ярла по плечу, с трудом удержавшись от того, чтобы попытаться поймать его взгляд, и постарался подсластить пилюлю. – Обещаю, скоро ты все узнаешь.

– О, прекрасно, – взмахнул рукой Снор, но в его голосе все-таки слышалась толика веселья. – Лучше бы это было что-то поразительное.

– Ха, брат, ты даже не представляешь насколько.

Основной особенностью цитадели Штройн было то, что ее внутренний круг, по сути, таковым не являлся. У нее был еще и центр, истинное сердце клана – та самая жемчужина посередине брошки, громадная сфера, внутри которой располагалось все самое интересное. Конечно, там находились помещения кланового совета – без чиновников никуда, они везде пролезут. Но главным было нечто другое.

Первые ворота, что вели дальше внутреннего круга, были достаточно незаметными, и стражников рядом с ними стояло всего двое. Снор, на правах ярла и старого знакомого, просто кивнул им, и те без лишних вопросов отворили створки, пропуская Эрдессонов, паладина и кирсса. Все равно это был лишь первый из множества кордонов.

За воротами взглядам гостей открылось нечто странное – в обе стороны уходили стены, изгиб которых был почти незаметен из-за огромного диаметра окружности. Хотя на самом деле виной всему была темнота, на исполинских размеров круглый зал приходилось всего четыре обычных светильника. Одна пара создавала полукруг света рядом с воротами, из которых вышло четверо посетителей, а вторая обрамляла вторые створки, в пяти саженях по прямой. Там тоже стояла пара стражников, и с ними Снор был тоже хорошо знаком. По крайней мере, он и Кьяр им вполне дружелюбно помахали, почти сразу же получив ответное приветствие.

Альтемир, воспринимающий новое медленнее фантастически внимательного кирсса, вглядывался в темноту. Светильники давали разглядеть не столь уж многое, но и паладин не был обычным человеком. Так что он быстро заметил, что огромный зал был совершенно пуст. И ровного пола в нем было только кольцо шириной в пять саженей возле стен. Все остальное занимала исполинская сфера, которая вспучивалась посредине громадной опухолью. И именно туда и вели вторые ворота.

Но к ним Эрдессоны не пошли. Стражники по-прежнему не обращали на гостей особого внимания. Снор уверенным шагом двинулся куда-то налево. Выйдя за границу светового пятна и пройдя еще десяток шагов вдоль стены, он коснулся камня рукой и, пошарив в темноте, чем-то щелкнул. Еще несколько мгновений, заполненных деловитым металлическим скрежетом, и в стене обрисовались створки, разъехавшиеся в стороны. За ними открылась небольшая железная комнатка. Под потолком со звяканьем зажегся тусклый фонарь. Ярл, сделав приглашающий жест, сам первым шагнул внутрь, чтобы снять всякие подозрения о ловушках.

Когда все четверо (Альтемир и Ширш – не без мучительных попыток сложиться пополам) оказались внутри, Снор, открыв наконец полученную от курьера коробочку, извлек из нее шестеренку с затейливой гравировкой и вставил в подходящее по форме отверстие в стене. Створки ворот закрылись, заставив паладина и кирсса выпучить глаза и тревожно заозираться. А уж когда комната вздрогнула и, судя по ощущениям, провалилась вниз, они вообще чуть не ударились в панику.

Падение, впрочем, закончилось так же быстро, как и началось, таинственные, но очень громко лязгающие механизмы поймали железный коробок на лету и принялись медленно его опускать. Хотя временами не обходилось без интригующих рывков, заставляющих гостей срочно вспоминать о наличии у них желудков.

Примерно через полминуты Альтемир с Ширшем наконец взяли пример со спокойно стоящих гномов (Снор почесывал бинты и люто завидовал брату, который мог незаметно ухмыляться в бороду) и тоже немного расслабились. Ну насколько это было возможно в скукоженном состоянии. Кьяр, увидев, что клиенты созрели, начал обработку:

– Вам оказана честь, которая даже гномам из нашего клана нечасто выпадает!

Ширш в ответ на весь пафос высказывания только облизнулся, а вот Альтемира, судя по застывшему взгляду округлившихся глаз, проняло. Наугер, воодушевившись, продолжил:

– Сейчас мы опускаемся в ядро цитадели. Во внутреннем круге живет и работает основная часть клана, но там не делают ничего особенного, обычные доспехи, оружие и механизмы, пусть и отличающиеся от прочего хлама качеством. Штройн отвечает. А здесь наши лучшие мастера изобретают нечто совершенно новое. И именно поэтому принимаются такие меры предосторожности. Все ядро представляет собой выкованную из металла громадную сферу, внутри которой, у самой поверхности, постоянно дежурит стража. Все стоки, отдушины, подъемники и вытяжки перекрыты или охраняются.