Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 50 страниц)

Харад погладил двумя пальцами седые усы, весело прищурился и заявил:

– Ну что ж, вы поступили как настоящие герои, одолев врага не только вовне, но и внутри себя. Я знаю, что договориться степнякам, людям, гномам и демонам было не так просто, как это может показаться сейчас любому, глядящему на ваши сплоченные ряды. – Слова дервиша оказали поистине магический эффект – все разом припомнили своим соседям кучу мелких промахов и тут же попытались сделать вид, что вообще они тут случайно рядом стоят. Радостный Харад-аль снова покатился со смеху, остальные быстро сообразили, что попались, и заулыбались. Только паладин сплюнул с досады и отвернулся. Радимир, наблюдавший за своим воспитанником, был на деле рад даже этому, поскольку еще месяц назад Альтемир точно не разобрал бы шутки и полез бы махать клинком.

Впрочем, без эксцессов все-таки не обошлось. Паладин, которого по каким-то глубоко личным причинам замечание дервиша все-таки задело, буркнул почти про себя, не ожидая, что кто-то услышит и тем более ответит:

– И вот с этими тварями нам надо объединиться и воевать плечом к плечу?

Стоящая рядом демонесса, услыхав про «тварей», внезапно сделала глупость. Даже гениальные мастера, столетиями изучавшие людей, иногда могут совершить ошибку, особенно если на душе у этих мастеров очень и очень муторно.

Другими словами, демонесса ответила на этот вопрос. И ответила, буквально прочувствовав каждое слово:

– Смотри-ка, даже тебе это понятно.

Альтемир дернулся почти незаметно для глаза. Конечно, он нарывался сам, безапелляционно разъясняя некоторым своим спутникам, какие они нечестивые твари и как по ним дыба плачет, чем многих порядком утомил.

Проблема была только в том, что он этого совершенно не понимал. Но одно хотя бы до него дошло: что с одной «нечестивой тварью» он связан, очевидно, навеки. А значит, к ней, возможно, придется притерпеться. Найти, что ли, какие-то положительные стороны. Весьма разумный подход, особенно если учесть, что Сетэль состояла практически из этих самых положительных сторон, но это если судить непредвзято. А тут она вдруг показала клыки. Паладин даже обрадовался этому и тут же мысленно поставил крест на попытках взаимопонимания. По крайней мере, в ближайшее время.

Демонесса, прощупав состояние человека через связующую их нить, мрачно хмыкнула и снова сфокусировала внимание на дервише. Альтемир, по ее мнению, мог кукситься сколько душе было угодно.

Старый орк, разрядив шуткой обстановку, первым оборвал смех и, не трудясь сгонять с лица ухмылку, с немалой гордостью сказал:

– И все же, несмотря на вашу, пусть и далекую, помощь, всего двух недель хватило нам для того, чтобы не только повернуть нашествие вспять, но и найти самое сердце всей гидры. Так мы оказались здесь, в горах, рядом с этим вулканом. Но решающая схватка, надо признать… – Харад закашлялся и, позволив мгновенно рванувшемуся к нему орочьему вождю подхватить себя под руку, уселся обратно на камень. – Так вот, последняя схватка оказалась куда опаснее, чем мы думали. И даже моих сил, – дервиш неопределенно взмахнул рукой в воздухе, – боюсь, не хватило бы.

Наран-зун, оказалось, тоже слушал своего сородича; по крайней мере, при его последних словах на лице вождя орков проступило такое неизбывное изумление, что даже сам Харад его заметил, ответив слабой полуулыбкой.

– Мальчик мой, я всего лишь скромный дервиш. Пусть я познал гармонию полнее всех остальных, но и мои умения подобны лишь капельке шербета, что способна поднять малая бабочка, присевшая на край пиршественной чаши. Нет, я не лучший – это все остальные, увы, хуже меня. – Дервиш сокрушенно покачал головой. – Так или иначе, вы, гости, оказали нам немалую услугу, оттянув на себя сразу шесть огненных птиц. И как только мы поверили, что победа близка, я, увидев поредевшие ряды врагов, начал сражаться всерьез, до этого мудро скрывая свою истинную силу. Так вот, именно в этот момент появились новые гости. И они были куда страшнее тех пламенных тварей, что противостояли нам раньше. – Старик содрогнулся, вспомнив что-то такое, о чем явно предпочел бы забыть, но тут вмешался Радимир:

– Думаю, наш пустынный друг, повидавший немало на своем долгом веку, сказал все, что должен был, и мы не можем позволить ему терять время и силы, произнося и так известные всем вещи. – Дервиш благодарно кивнул архимагу, держась рукой за горло. – Конечно, этот старый перечник уже давно выглядел так, словно дышал на ладан. – Оцелот по-свойски одарил орка легким тычком, на что тот только оскалился, пряча в глазах смешливые искорки. – Но я видел его не так давно и могу уверенно заявить: в сегодняшнем бою его здорово потрепало. Никакого сравнения с его обычным видом слегка поеденного молью старого половика; такое ощущение, что сейчас его жрали на скорость и соревнуясь. Ему надо срочно отдыхать, а мы все и так поняли, что именно произошло.

Радимир, произнося последние слова, будто ненароком повернулся к паладину, характер которого знал наизусть, и предупредительно поднял руку именно тогда, когда Альтемир сунулся вперед, желая получить подробные разъяснения.

– Мы знаем, что это за новые гости. Наверняка они носили черные балахоны, весьма топорной работы цепи и вызывали каких-то преотвратных на вид тварей, так? – Харад утвердительно кивнул. – Ну что ж, это старые наши знакомые, хоть и, увы, недобрые. – Архимаг мысленно добавил специально для орка: «Они воплощают Пророчество с другой стороны, освобождая зверей. Уже дважды, считая нынешний день, они преуспели. Но ты, верно, чувствуешь, что и два охотника освободились от оков. Теперь все зависит от вас, мои пустынные друзья».

Дервиш, успев за время паузы немного прийти в себя, заговорил, слегка посмеиваясь:

– И все же я возьму слово еще раз, мой друг. Потому что без моих разъяснений никто из вас не узнает самой интересной части повествования – о том, что же действительно случилось в кратере. – Старичок выпрямился, блеснул глазами, давая понять, что сейчас ознакомит всех с великой, воистину героической сагой, обвел взглядом широкий полукруг явно заинтересованных слушателей и счастливым голосом продолжил: – Эти упыри в черных тряпках появились целой стаей, а уж сколько своих адских собак они вызвали – это уму непостижимо. И драться они умели, о, это было нечто. Даже их призванные твари и те перебарывали лучших воинов пустынных племен! – Наран-зун, явно инстинктивно уронив ладонь на рукоять своего кривого меча, обнажил клыки, и в этой гримасе никто не углядел бы и волоса дружелюбия. Дервиш перевел взгляд на него. – Но с самим вождем, разумеется, не мог сравниться никто, он своими руками уложил несколько черных бестий и даже успел воткнуть клинок в горло одному из их хозяев.

Ширш, услышав это, глянул на орка с проклюнувшимся во взгляде уважением, как на равного.

Сам же старый Харад-аль, снова поднявшись на ноги и смело повернувшись к своей аудитории спиной, уставился на север, гордо подняв голову, и закончил:

– Но почти в тот же самый миг мы и проиграли. Потому что здесь явился новый боец в черном – игрок, изменивший не только ход всей партии, но и, казалось, сами ее правила. Он был тем, кто держал в кулаке все цепи до единой. И он воистину обладал должной силой, чтобы совершить подобное. – Все присутствующие, кому довелось пережить встречу с Мастером Цепи, старательно потупились, не особо желая воскрешать в памяти эти неповторимые ощущения. – И он, нырнув прямо в кипящую в жерле лаву, не сгинул, как опрометчиво надеялись многие, – нет, он достиг хранилища тьмы и выпустил ее наружу. Дервиш медленно повернулся, держа глаза плотно закрытыми, уселся и только потом, вместе с первым словом, поднял веки. Старичок явно любил драматические эффекты и умело ими пользовался: – Из всех, кто находился в тот момент в горниле битвы, выжили только двое – я и Наран-зун, которого я успел прикрыть щитом своей силы. И могу сказать: если бы истечение тьмы продлилось хоть парой мгновений дольше, здесь не было бы и нас, несмотря на все мои умения. Это воистину страшная мощь. – Харад, оттолкнувшись ладонями от коленей, встал. – Мы должны поспешить. Я чувствую: еще день, и мы безнадежно опоздаем к вратам пустыни. Наш путь лежит именно туда.

Взгляды, которыми дервиша одарили бойцы Алой Армии, были полны недоверия, и старик словно бы закрепил сказанное:

– Путь каравана, идущего по нити оазисов, ясен и прям, как полет стрелы. Именно во вратах пустыни лежит древнее святилище нашего народа, и…

Наран-зун, внезапно двинувшись, тяжело положил ладонь на плечо дервиша, устремив на того весьма устрашающий прищур. Харад, обернувшись, воззрился на вождя так, словно уж от кого-кого, а от него удара он точно не ожидал.

Последовал краткий обмен репликами на орочьем языке, вождь, не в пример невозмутимому дервишу, раскипятился и, воздев руки к небу, проорал что-то гортанное и явно угрожающее, потом молниеносным движением выхватил клинок и, ткнув им в замерших предводителей Алой Армии, сплюнул на песок. Харад-аль, спокойно убедившись, что орк спрятал клинок в ножны и отошел подальше, повернулся к своим собеседникам и развел руки в извиняющемся жесте:

– Он несколько… консервативен. Не может смириться с тем, что чужеземцы увидят нашу святыню и, может быть, постоят рядом.

Кьяр сочувственно закивал:

– Я тебя понимаю – наш Король точно такой же замшелый булыжник.

– Э-э-э, я могу задать один вопрос? – Альтемир, видимо устав отсиживаться в стороне от диалога, сделал шаг вперед, неуверенно поднимая ладонь. – Если я правильно понимаю нормальное, то есть обычно имеющее место течение событий… Братство Цепи всегда появляется в самый неудобный момент. – В наступившей тишине все взгляды были обращены на паладина. Тот поначалу смутился, но затем ущипнул кончик носа и превратился в непробиваемого полководца. – Так вот, в этот самый момент две стороны обязательно рвут друг другу глотки с необычайной яростью. Судя по тому, что наш пустынный гость не спешит меня поправить, кое-что он нам все-таки не сказал. Что же, вернее, кто же нас ждет там, куда мы сейчас направимся?

Харад-аль, прикрыв веки до тонких щелочек, наградил Альтемира внимательным взглядом и затем заговорил очень быстро, словно приняв некое решение:

– Ну что ж. Наш путь лежит к вратам пустыни. Казалось бы, вся громадная равнина перед нами, степь плавно переходит в пески, и пройти можно где угодно. Но это ошибка. Где угодно можно лишь войти. И заплутать навсегда. – Дервиш хихикнул. – Один из небольших приветственных сюрпризов нашей родины. Есть лишь одно место, где путников, сколько бы их ни было – двое, караван или целая армия, не будут ждать обманные тропы, зыбучие пески, древние ловушки и бури, далеко не все из которых созданы ветром. Это врата пустыни, и там же стоит обелиск, священное место орков, средоточие силы. Граница со Степью, где когда-то давно наши пращуры встретились с предками непоседливых кирссов. И именно там сейчас стоит преграда, не дающая пройти врагам. Мне, кстати, было бы интересно узнать, что сейчас происходит в степях, но об этом мы поговорим, когда у нас появится время. Пока же я могу сказать, что не позавидовал бы тамошним жителям – ныне оттуда волнами идут лишь легионы мертвецов.

Радимир прищурился:

– Как, и к вам тоже?!

Паладин тут же втиснулся в разговор:

– Что значит «и к вам тоже»?! Что с моей страной? Империя под ударом?

– В точку, мой мальчик. – Оцелот, однако, не выглядел особенно подавленным. – Правда, я обнаружил слабое место во вражеских рядах, и сейчас Гильдия идет в авангарде, уничтожая самих повелителей всего этого стада ходячих трупов, а Церковь держит оборону – своими привычными методами, выжигая все на своем пути, но довольно эффективно, ничего не скажу. Особенно учитывая недавние события. – Маг, широко улыбнувшись, показал взглядом на остывающий вулкан. – Так что можешь не волноваться, тебе эти проблемы в любом случае не решить. Ну или пока не решить. Хотя слова нашего дервиша интересны – это указывает на то, что в степях обнаружился их рассадник. Уважаемые кирссы, вы не замечали ничего подобного, когда уходили оттуда?

Мурен выплыл вперед:

«Нет, когда мы уходили, ничего ещене было. Но я знал, что грядет великая Тьма – так сказали духи предков. И они не ошиблись. Древние земли нашего народа были осквернены. Но даже в такую лихую годину мы можем увидеть луч надежды, ведь сам наш народ успел избегнуть тяжкой участи и ныне жив. Я слежу за этим, и нам помогает Великий Кот».

Радимир скромно склонил голову, а Харад-аль, потерев ладони, удовлетворенно отметил:

– Ну что ж, несколькими загадками стало меньше. Так или иначе, мы должны поспешить. И здесь мы, орки, поможем вам не отстать.

Оцелот встрепенулся:

– Как, неужто ты покажешь нам смещение бытия?

Дервиш смущенно потупился и потер правое запястье:

– Боюсь, что пока я не набрал для этого достаточных сил. Все-таки я едва выжил в схватке у вулкана. Но, ручаюсь, недовольных нашим способом передвижения не будет!

С этими словами орк сунул руку в прорезь внешнего халата, нашел карман, покопался там с видом золотоискателя и торжественно вытащил свиток со странными узорами.

Да и выглядел свиток как-то странно, не походя ни на пергамент, ни на бумагу, а скорее на какую-то ткань.

Харад тем временем взмахнул им в воздухе, развернув в небольшое полотно с притороченными по углам кисточками, и легонько коснулся пальцем середины. На камень упал ровный прямоугольник ковра, притянувший любопытные взоры. Все изучили его, потом перевели взгляды на сияющего дервиша, снова посмотрели на ковер…

Сетэль, покачав в воздухе пальцем, первая выдохнула:

– Не-э-эт… Только не говори мне, что…

Харад-аль только закивал с совершенно бешеным энтузиазмом и не менее безумной улыбкой. Понемногу начало доходить и до остальных – особенно когда дервиш, сообразив, что лучше один раз увидеть, чем семь раз услышать, резво запрыгнул на узорный коврик, взвился на нем в поднебесье, описал широкий круг над головами всех присутствующих и снова приземлился.

Ширш, обведя толпу взглядом, рассудительно заметил:

«Мы не влезем на него все разом».

Харад-аль улыбнулся так, словно всю жизнь ждал этого замечания.

– Конечно, никто и не говорил, что это для вас! Мой личный ковер я не доверяю никому! Но к счастью, мои собратья-дервиши не сунулись за мной в пекло схватки и посему на сей счастливый момент сохранили возможность летать и водить другие ковры. Большие. Десантные, не побоюсь этого слова! Здесь им, правда, не опуститься – места мало, так что давайте-ка вылезем наконец из этой щели. Тут немного на восход есть одно отличное плато, оттуда и начнем наш путь длиной в тысячу лиг!

С шага никто не сбился, но прояснить ситуацию захотелось всем.

– Вы что, совсем очумели уже с вашими телепортами и полетами, господа чародеи?! – Никто почему-то не удивился, услышав эту фразу из уст Альтемира, который, как пострел, поспевал везде и самым первым. – Тысячу лиг?!

Дервиш смутился:

– Ну возможно, я несколько погорячился. – Он, впрочем, быстро взял себя в руки. – Хотя что это такое, почему молодежь не знает великих цитат?! Совсем распоясались они у тебя, Радимир, образование ни к шайтану! – Архимаг притворно покаянно развел руками. – В общем, здесь, разумеется, всего три сотни лиг. На десять часов полета. Я пока не настолько пришел в себя, чтобы нестись быстрее летящего заклинания. Да и щит тогда поддерживать придется.

– Щит? Какой щит? – Паладин был полон решимости исчерпать эту тему.

Харад-аль одарил его косым взглядом:

– От птиц. И от воздуха. Из всех нас это не касается только старого кирсса – потому что он дух. А вот твои, человек, щеки при достаточной скорости переползут на затылок.

– Воздух, он воздух и есть, и не надо тут мне заливать. – Альтемир уверенно сжал руку в кулак, вспоминая собственные полеты на дракончиках. – Ересь это все.

– Ты еще возьмешь свои слова обратно, – произнес старый орк и, потирая ладошки, многообещающе захихикал.

Возвышенность оказалась не только достаточно просторной, но и абсолютно пустой. Дервиш тем не менее хранил загадочное молчание. Он внимательно огляделся, потом снова сунул руку в карман и достал оттуда деревянный свисток. Судя по всему, сломанный; по крайней мере, ни единого звука из него извлечь не удалось, хотя старик очень старался, аж щеки раздувались.

Ширш, впрочем, был настроен не столь скептически, на множестве охот он повидал и не такое, да и определенный звук все-таки уловил… Вот только ему никогда не отзывались косяки птиц таких размеров, чтобы закрыть собой солнце. Громадные полотнища, которым, судя по всему, ветер был не писан, поднялись из какого-то каньона и, совершив над плато круг почета, приземлились. На углу каждого огромного ковра сидело по белобородому старику в неизменном халате и хитрозакрученной тряпке на голове, но, как отметил глазастый кирсс, ни у одного из этих ковроводителей борода не достигала и четверти длины той, что украшала лицо Харад-аля.

Дервиш только собрался торжественно объявить начало посадки, как вперед решительно сунулся Яссольф, за которым толпились другие демоны из Слаало. А у них из-за спин, как боязливые собачонки, осторожно высовывали дула пушки Аврора. Харад-аль остался невозмутимым.

Яссольф шагнул вперед и громогласно объявил:

– Нет, я и мои парни так просто не поедут, ну! И пушки свои мы здесь не бросим, ну! Пушки – не игрушки!

Дервиш медленно моргнул. Демон, казалось, потерял некую часть своей уверенности, но продолжил по-прежнему бодро:

– Нет, даже речи об этом быть не может, ну! Они нам как родные, наши орудия! Если слишком тяжело, ну ищите, как еще нас переправить, ну!

Дервиш провел рукой по бороде, внимательно глядя на своего собеседника. Яссольф же, к своему изумлению, ощутил, что и впрямь смутился – по какой-то совершенно непостижимой причине.

– Нет, я, конечно, могу развоплотить эту пушку, с которой я, между прочим, две войны прошел… И призвать новую в любой момент. – Демон выглядел так, словно еще чуть-чуть – и он возьмет Харада за пуговицу и примется ее доверительно крутить. Что в общем-то могло стать легендарным подвигом, поскольку на халате дервиша пуговиц отродясь не бывало. – Но это ведь будет не тапушка, понимаешь? Она уже не будет понимать меня с полуслова, как моя Берта. – Яссольф, шумно втянув воздух, ободряюще похлопал свою «животину» по прицелу, та немедленно отозвалась благодарным грохотом.

Харад-аль широко улыбнулся:

– Вообще-то я, если вы не заметили, не произнес ни слова. Хотя этот монолог и впрямь был познавателен. Надо бы изучить особые способности демонов как-нибудь на досуге. Но я ведь ни словом не обмолвился о том, что тяжелую артиллерию нельзя перевозить на грузовых коврах, верно?

Яссольф выглядел как демон, под которым только что выбили табуретку, но веревка тут же оборвалась. То есть полностью поверить в реальность происходящего он не успел. Ошалелым взором он уставился на дервиша, не дождался от него ничего похожего на «ох и классно ж я тебя разыграл!», и, слегка заторможенно повернувшись к недоуменно застывшей пушке, махнул ей рукой в сторону ковра.

Берта, явно поразмыслив, наконец решилась и одним громадным прыжком очутилась на яркой поверхности полотна, тут же развернувшись поудобнее и направив дуло туда, куда смотрели все ковроводители. Последние, повинуясь едва заметному движению пальцев Харад-аля, обменялись гортанными вскриками и взмыли в небо так быстро, что Яссольф даже не успел прыгнуть и героически зацепиться за край ковра.

Впрочем, это была не хитроумная диверсия, а многозначительная демонстрация. Ковер и не думал прогибаться под весом многопудовой пушки; он легко порхнул туда-сюда, завернул в воздухе широкую ажурную спираль и плавно опустился вниз.

А еще ворс почему-то без особых проблем переживал близость демонического пламени.

Радостный Яссольф первым делом бросился к Берте и облапил ее, только что не проливая счастливые слезы по поводу воссоединения. Сетэль только покачала головой и негромко произнесла:

– Это безнадежно. Он всегда был именно таким, а кому захочется быть второй после любимой пушки?

Вопрос, впрочем, повис в воздухе. Альтемир, который в теории мог услышать ее слова и даже задуматься над ними, предпочитал сохранять молчание. В любом случае, подумалось демонессе, паладин недалеко ушел от возраста, когда внимание выражается в основном с помощью ударов деревянной лошадкой по голове. Сетэль, конечно, надеялась, что под ее мудрым руководством он станет горячим парнем не только в тех случаях, когда требовалось кого-то испепелить во имя истинной веры. Но сейчас ей больше всего хотелось отдохнуть и прийти в себя.

Ковры оказались настолько большими, что все объединенные силы Алой Армии и орков разместились всего лишь на трех единицах передвижной маготехники. Один ковер целиком оккупировали бравые пушкари из форта Аврора, превратив его в подобие летающей орудийной батареи, на другой с невероятно гордыми и независимыми лицами загрузились орки-бойцы во главе с самим Наран-зуном, а на третьем разместились все остальные. Не взошел на ковер только Радимир Оцелот.

– Ну друг мой архимаг, – крикнул ему дервиш, – тебе дать координаты точки выхода и ты перенесешься сам или прокатишься с ветерком?

Оцелот, невесело усмехнувшись, скрестил руки перед грудью:

– Увы, не сейчас. Завтра я точно к вам присоединюсь. И надеюсь, мне даже не придется узнавать расположение точки выхода. Буду ориентироваться на отзвуки мощной магической схватки. И рассчитываю, что мне вы тоже оставите несколько сотен врагов – давно уже не веселился. А пока меня ждут в Империи. Гильдия понесла, пожалуй, наиболее значительные потери с самого вторжения бестий из Степи. Мы схватились с некромантами, а колдовать они умеют. Маскируются, устраивают ловушки, иногда просто бьют по магам, подцепившим их связь и идущим по ней. Так что мое вмешательство необходимо.

Чародей, козырьком приставив руку ко лбу, проводил взглядом удаляющиеся ковры и сам развеялся в воздухе. Тем же, кто летел на закат, оставалось только надеяться, что им еще суждено увидеться. Они знали, что нельзя догнать уходящее солнце, но всем хотелось верить, что догнать свою удачу и победу они успеют.