Текст книги "Хозяин Пророчества [трилогия]"

Автор книги: Николай Бородин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 44 (всего у книги 50 страниц)

– А они вообще поймут, чего мы от них хотим?

«Можно позвать магов, – вкрадчивым тоном заметил Ширш. – А с другой стороны, я безумно рад, что вы уже воспринимаете меня столь естественно. – Все разом повернули головы в сторону кирсса, словно вспомнив, что его степной народ изъяснялся на каком-то совершенно непонятном для остальных наречии и взаимопонимание обеспечивалось только заклятием Радимира. – Печать Великого Кота действует, а значит, мы с орками поймем друг друга».

– К тому же, – внушительно проронил Яссольф, – можно найти общий язык и без слов, ну.

Порешив на этом, бравая четверка двинулась в сторону четверки же несущих караул орков, которые мгновенно заметили нежданную активность и разом приняли напряженные позы. Как будто ниоткуда появились еще двое стражей, застывших рядом со своими товарищами в точно таких же, словно готовых к прыжку, стойках. Между двумя группами повисло наэлектризованное молчание, и теперь гном, человек и кирсс придумывали, какой фразой было бы удобнее его разрядить.

Но их всех опередил Яссольф, который попросту вышел вперед, выпрямился во весь могучий рост, напрягся так, что его меховая безрукавка едва не затрещала, а затем сложил ручищи на груди и с впечатляющим хрустом кинул голову сначала к одному плечу, а затем рывком к другому.

Снор краем рта поинтересовался:

– Что это было?

– Любой мужик без слов поймет, ну, к чему я, – в тон ему ответил Яссольф.

И – о чудо! – он оказался прав. Орки тут же стронулись с места несколько расслабленной для неопытного наблюдателя походкой. Бывалый же боец отлично видел, что эти движения скорее напоминали поступь хищника, движущегося к загнанной в угол жертве: во внешнем спокойствии читалась напряженная готовность в любой момент сорваться с места.

Вот только четверо сотоварищей выступать в роли жертвы никак не собирались, как не чувствовали себя и загнанными в угол, даже притом, что по молчаливому соглашению между собой отдали право первого хода противнику.

Орки были все примерно одного роста и комплекции, в отличие от пестрой компании низенького гнома, обычного человека, здоровенного демона и кирсса, чья фигура была попросту непривычна глазу. Так что пустынным воителям предстояла непростая задача – выбрать из своих рядов тех, кто был бы достоин равного противостояния со столь разными противниками. Хотя, видимо, они сами отнюдь не считали эту задачу сложной – или попросту не воспринимали оппонентов всерьез.

Тот, кто шагнул вперед, был самым рослым из всех, правда, лишь на полголовы. И его макушка не доставала даже до плеч Яссольфа. Самого орка это совершенно не смущало; он наклонил голову, набычившись, сощурился и, шагнув вперед, гулко ударил себя кулаком по груди. Яссольф вскинул брови, пытаясь понять, к чему это. Орк сделал второй шаг, повторив удар, и оказался от демона на расстоянии вытянутой руки. А в следующую секунду что-то произошло, песок взвихрился и начал оседать, но перед этим в нем мелькнули призрачные очертания багрового гиганта, только что нанесшего сокрушительный, воистину таранный удар. На прежнем месте стоял только орк, замерший с вытянутым вперед кулаком, все остальное же скрывала взвихрившаяся пыль.

Вся пустынная братия позволила себе хором цыкнуть сквозь зубы, выражая тем самым свое презрение к врагу и одновременно мрачное веселье. Простые орки тоже обладали особой силой, которая напрямую зависела от их отваги и готовности сражаться до конца. Пустыня была настолько пропитана древней магией, что сам ее воздух позволял некоторым особо ярким мечтам воплощаться в жизнь. Племена кочевников бесхитростно называли эти способности «храбростью», и сейчас демону пришлось с ними столкнуться.

И тут песок осел окончательно.

Яссольф стоял все в той же позе, правда, на полсажени дальше и ровно настолько же глубже. Удар орка оказался такой силы, какой никто уж точно не ожидал – он оставил на меховой безрукавке отчетливое пятно, а самого громадного бойца отодвинул назад и попросту вбил в землю. Но демон, судя по широченной улыбке, был в восторге.

Орк, быстро перетекший из своей ударной стойки в обычную напряженную позу, сначала вытаращился на устоявшего на ногах противника, потом быстро взял себя в руки, раздраженно цыкнул сквозь зубы и сам крепко встал на ноги, скрестив руки на груди. Теперь, по всеобщему пониманию, была его очередь держать удар.

Яссольф выбирался из песка неторопливо, нога за ногу, словно давая всем остальным время судорожно поразмыслить о сравнительной массе тела и силе поединщиков. Пустынный орк, видимо, оказался из той редкой породы бойцов, которые вечно выглядят, будто их провялили на солнышке – настолько они худые и сухие, как муравьи. Но муравьи легко таскают палочки тяжелее себя самих, вот и эти сухощавые ребята оказались способны на поразительные вещи.

Демон же выглядел громадным, грузным, неповоротливым буйволом, но его товарищи уже имели возможность понаблюдать, как он играючи крутит свою неподъемную Берту, большую пушку из огня и камня, и не сомневались, что громадные мускулы Яссольфа были не дутые, а литые.

Он подошел поближе, не сбавляя шага, согнул руку в локте и продемонстрировал великолепный апперкот. Все проводили воспарившего орка взглядами, а Снор еще и подобающим случаю долгим свистом. Остальные же пятеро пустынных бойцов насупились, словно услыхали знакомый каждому народу древний клич «наших бьют!», и, удивительно вовремя забыв о своем численном преимуществе (пятеро против троих – Яссольф, разобравшись со своим орком, убрался в сторонку, чтобы не мешать веселью), двинулись вперед.

Вернее, вперед двинулись только трое, а два орка застыли на месте, неестественно высоко задрав головы и выпрямив спины. Ширш продемонстрировал им, что не только они умеют прятаться среди неприметных кочек и передвигаться скрытно для врага, и теперь нежно мурлыкал, настойчиво обхватывая выпущенными когтями шеи своих подопечных.

Еще двое, никогда не имевшие дела с гномами, не подозревали о подвохе до тех пор, пока «коротышка» не ухватил их обоих за колени (выше Снору тянуться было попросту лень) и с ухмылкой свел руки, сталкивая обоих бойцов головами.

Последний орк, не успев еще осознать печальной участи своих товарищей, поскольку расправа произошла крайне быстро, все-таки дошел до Эльтера, но лучше бы он этого не делал. Капитан не обладал ни чудовищной силой, как Снор или Яссольф, ни природной скрытностью, как Ширш, поэтому попросту дрался, как умел, без оружия. И, отлично понимая, что его противник превосходит его в силе и быстроте, решил не стеснять себя в средствах.

Ошеломленному орку был с изяществом и некоторым хрустом преподан урок о том, что локти и колени могут иметь ничуть не меньшую убойную силу, чем кулаки, особенно если воткнуть эти локти или колени противнику в нужные места. Конечно, рассудил Эльтер, впредь его противник научится прикрывать пах, ребра, горло, уши, нос и болевые точки, но пока что с этим у орка было плохо, за что он и поплатился. Капитан закончил свое дело, потер ноющий локоть и, не обращая внимания на катающегося по земле противника, посмотрел на своих товарищей. Те, перестав морщиться от каждого хруста, посмотрели на него, только покачав головами.

– Что?! Не надо так на меня смотреть! Не выруби я этого бугая, он бы меня отметелил! – Капитан поглядел на своих товарищей, потом на поверженного орка и, хмыкнув, махнул рукой. – А, ладно…

Наклонившись к недавно гордому, а теперь сильно помятому воителю пустыни, он резким движением вправил ему нос, сделал несколько профессиональных манипуляций, расправляя сведенные судорогой мышцы и сухожилия, и подал руку, чтобы помочь подняться. Орк был ошарашен нежданным облегчением и подобной добротой. Остальные пустынники тоже приходили в себя. Вернулся, морщась при каждом шаге, даже орк, улетевший с подачи Яссольфа. Из лагеря уже бежали другие солдаты Наран-зуна, собираясь если и не выяснить досконально, что тут произошло, то хотя бы всласть подраться с наглыми чужаками; но помятый предводитель стражей, честно вытянув руку в направлении своих соратников, рявкнул что-то неразборчивое, и те, хотя и с явной неохотой, остановились. После чего он повернулся к ожидающим предводителям четырех отрядов, чуть приподняв и разведя вверх руки, словно демонстрируя свои мирные намерения: Заклятие, позволяющее разным народам понимать друг друга, действовало.

– Вы доказали свою силу, чужаки. Чего вы хотите?

Четверо товарищей переглянулись и единогласно решили, что убалтывать гостей присоединиться к веселому празднику будет Снор, как наиболее сведущий в этих вопросах:

– Да, собственно, ничего особенного – может, присоединитесь к нам? Чего киснуть под этим солнцем в одиночку, скукота! Стражи, естественно, бдят, так что в опасности мы не будем, хотя, – гном заговорщически понизил голос и подмигнул, – я сильно сомневаюсь, что кто-нибудь сейчас сунется. Вон даже маги, на что обычно серьезные, и то решили отдохнуть чуток!

Орк, проследив направление руки ярла, внимательно поглядел на наслаждающихся жизнью чародеев, прищурился, задумавшись, и в конце концов авторитетно проронил:

– Это наша пустыня, и мы лучше знаем, есть ли вокруг опасность или нет.

Снор чутким ухом уловил явное сомнение, содержащееся в этих внешне резких словах, и тут же улыбнулся, для виду пойдя на попятную:

– Конечно-конечно, никто не собирается оспаривать ваши знания и умения! Это все равно что отказать гному в мастерстве выживать в подгорных тоннелях, хе-хе… – Орк тоже издал нечто похожее на легкий смешок, и ярл понял, что общий язык наконец-то найден. – Именно поэтому мы жаждем поговорить со столь могучими и умелыми воинами, дабы расширить наши собственные познания!

Выговорив все это на одном дыхании, гном застыл с разведенными в приглашающем жесте руками, едва заметно улыбаясь и глядя на орка снизу вверх. Тот, вначале непонимающе поглядев в ответ, заметил улыбку, сообразил, что последние слова гнома следовало воспринимать не как неприличную для настоящего воина приторную лесть, а как хорошую шутку, и внезапно для всех остальных рассмеялся.

Ну а дальше нить происходящего взяли в свои руки профессионалы в устроительстве народных гуляний – Снор, Яссольф и Эльтер. Все трое крайне разумно считали, что по-настоящему нагрузившийся алкоголем гость представляет собой весьма печальное зрелище и совершенно бесполезное для коллектива существо. Поэтому доза взаимодействия была рассчитана идеально и давала всем присутствующим только волшебную легкость в общении и действиях, разрушала барьеры взаимного непонимания и открывала широкую дорогу веселью.

Во многом благодаря этому в головы союзников закралась светлая мысль приветствовать новых друзей-орков салютом из всех стволов. Демоны Слаало поставили всю батарею своих пушек на попа, огнестрельщики задрали вверх широкие дула орудий, люди за неимением лучшего прибегли к старому как мир способу, занеся мечи над щитами, – и грянул гром. Орки, впрочем, выглядели максимум польщенными оказанной честью, но никак не ошарашенными. Снор даже не успел поинтересоваться причиной, по которой эта канонада из столь необычного оружия не произвела на пустынников никакого впечатления, как все разрешилось само собой. Предводитель орков послал одного из бойцов в свою часть лагеря, и тот вернулся, таща в руках три кола странного вида.

Было совершенно непонятно, что с этим можно сделать – разве что, от души размахнувшись, метать в противника, как с не слишком трезвой ухмылкой предположил Яссольф. Но орк, уже захваченный делом, не обратил на его подколку никакого внимания, воткнув один кол стоймя в песок, почему-то острым концом вверх, потом замер на мгновение, задумавшись, хохотнул и, ухватившись за острый конец, оторвал его от палки. Снор, уже узнавший в этом коле какое-то техническое устройство, заметил крепления и сообразил, что такая возможность предусмотрена, но остальные были весьма впечатлены подобной смелостью. После чего орк наклонился к земле, покопался в основании своего приспособления, куда-то ткнул, добившись трескучего шипения, и резво рванул в сторону, непрерывно хихикая.

Кол внезапно изверг из ближайшего к земле конца конус огня и целое облако вонючего дыма, а потом словно сорвался с цепи и со всевозрастающей скоростью устремился в небо, где и взорвался, разбрасывая во все стороны яркие, видимые даже днем искры.

Орки стояли, горделиво подбоченившись, а вот все остальные, поначалу замерев, разразились бурей восторженных криков. Орочий предводитель, взяв наперевес вторую похожую штуковину, двинулся к отрядным командирам – очевидно, чтобы просветить их, темных, по поводу чудес технического прогресса гордых сынов пустыни. Краткую и возвышенную историю про таинственный белый песок, на котором ради собственной же безопасности не стоило разводить костры, внимательно выслушали все, кроме Снора.

Ярл слушал вполуха – во-первых, про селитру он и сам мог порассказать немало интересного, а во-вторых, ему, как не самому худому мастеру, хватило минутного взгляда на летучую палку, чтобы в общих чертах узнать о ней все существенное – кроме, пожалуй, названия. Орк, впрочем, завершил рассказ именно тем, что заполнил сей досадный пробел, назвав чудное устройство ракетой. Снор, дослушав, прикинул, что добрососедские отношения с орками – это очень хорошо, но следует сразу расставить все точки над буквами, в этих точках нуждающимися, то есть показать новым соседям мощь и умения подгорных мастеров. Чтобы, к примеру, эти самые соседи в один прекрасный день не решили проверить своих «отсталых» друзей на прочность, в чисто профилактических целях завоевав их.

Ярл уже открыл было рот, чтобы рассказать о сложностях изготовления огнестрелов, которые, конечно, не давали столь поразительной взрывной мощи, как ракеты, но зато заметно выигрывали в точности и скорострельности… но Яссольф успел раньше.

Демон услышал все, что надо, и теперь его мозг, лишь самую малость поощряемый хорошим гномьим элем, решил, что настало время попробовать новую игрушку в деле. Громадная ручища протянулась вперед и выхватила вторую ракету из рук орка прежде, чем тот сумел это предотвратить, и уж точно прежде, чем он сообразил, чем это может обернуться. Силищи у демона было совершенно немерено, и орк успел только начать свое восклицание классическим:

– Осторожно…

Но было уже поздно – Яссольф только слегка, по своим меркам, сжал в пальцах сложный, а потому капризный механизм, внутри что-то хрустнуло, и ракета дала старт прямо в руках у демона, который в силу природной огнеупорности оказался в крайне выгодном положении, совершенно не пострадав. Но все остальные не могли похвастаться такой же устойчивостью к взбесившейся пиротехнике, а потому резво хлопнулись на землю. И в первую очередь это сделал орк, отлично знающий, на что способны их приспособления в бою. Хорошо хоть он догадался снять и с этой ракеты насадку, начиненную поражающими элементами. Но силы заряда вполне хватало для того, чтобы везунчик, получивший четверть пуда разогнавшегося снаряда прямо в руки, распределился ровным слоем по всем окрестностям, да еще и с красивым фейерверком.

И в этот момент именно там, куда отправилась набирающая скорость ракета, появилась команда уставших, но довольных победителей некромантов. Снаряд, оставляя за собой дымный след, радостно устремился в самую гущу народа, совершенно не ожидавшего столь горячего приема. Маги успели оценить обстановку и в ус не дунули, справедливо понадеявшись на мощность своих защитных печатей, только Оцелот заботливо прикрыл щитом Альтемира, пока еще непривычного к мгновенной смене обстановки. Мурен, будучи призраком, вообще снисходительно относился к опасностям мира бренных вещей, а вот инстинкты Наран-зуна сработали безукоризненно. Вождю хватило скорости, чтобы в воздухе поймать ракету точно за середину, и силы, чтобы мгновенно ее остановить, а не поволочься следом. Это беспримерное деяние, несомненно, было бы встречено бурей заслуженных восторгов, если бы у простых зрителей хватило на это времени. Потому что ракета, безукоризненно следуя всемирному закону подлости, поняла, что именно сейчас сможет причинить больше всего неудобства наибольшему количеству окружающих, и взорвалась.

Из медленно рассеивающегося облака порохового дыма проступило измазанное сажей лицо Наран-зуна со вскинутыми в холодном удивлении бровями. Маги, как более осведомленные в подобного рода вопросах, перевели дух – если уж у орка уцелели даже брови, обычно исчезающие в таких случаях, то беспокоиться было не о чем. Охотник, привязавшийся к пустынному вождю, отлично знал свое дело.

Но отсутствие физических повреждений не означало, что гордость великого пустынного воина также не уязвлена. Весь лагерь внезапно понял, что им придется встретиться с неудовольствием Наран-зуна. Люди, гномы и демоны попросту ощутили на спине мурашки, более чувствительный Ширш с шипением оглядывал внезапно вставшую дыбом шерсть, а вот уже знакомые с нравом своего вождя орки замерли, превратившись в изваяния, и, кажется, даже перестали дышать.

Вождь окинул эту безрадостную картину подчеркнуто стальным взглядом и мысленно рявкнул охотнику:

«Что мне делать?!»

Ответ последовал немедленно:

«Ну-ка подвинься».

После чего Наран-зун на мгновение ощутил, как его сущность устремилась куда-то вбок с немыслимой скоростью, а затем с изумлением увидел, что теперь взирает на мир с точки зрения солнечного мячика, сидящего на плече у собственного тела. А в самом теле теперь хозяйничал разум охотника, и именно этот разум направил стопы вождя в сторону замерших рядом Яссольфа и орка-стражника, мастерски распознав в них зачинщиков всего переполоха.

Подойдя к этой парочке вплотную, «Наран-зун» приостановился, в упор посмотрел на почти тут же опустившего взгляд подчиненного, потом поднял глаза и уставился на принявшего слегка виноватый вид демона. После чего внезапно широко ухмыльнулся и хлопнул Яссольфа по плечу, одновременно проверяя, на месте ли заклинание, позволяющее разным народам понимать друг друга:

– Друг мой демон, – «вождь» доверительно понизил голос, и Яссольф тут же с готовностью наклонился послушать, – это чудесно, что ты и твои спутники наконец-то нашли общий язык с моими бойцами. Негоже держаться поодаль друг от друга тем, кто делает одно дело. Но, – он еще более понизил голос, – если ты, приятель, не будешь следить за своими чертовыми граблями, я тебе в следующий раз их пообрываю к твариной матери. Мы поняли друг друга? – Охотник закончил эту тираду открытым взглядом прямо в глаза демону и широкой, хотя и несколько клыкастой улыбкой. Сам Наран-зун, замерший в теле солнечного шарика, почувствовал сгустившееся молчание и ощутил, что сейчас наступил один из тех самых моментов, после которого шутник либо вливается в общую компанию под дружный хохот, либо оказывается живописно разбросанным по окрестностям в виде не слишком крупных кусочков.

Яссольф моргнул и громко, раскатисто захохотал, хлопнул тело Наран-зуна по плечу так, что оно пошатнулось:

– Уел, уел, чертов сын пустыни, ну! Все, – демон напоказ спрятал свои ручищи за спину, – больше не высуну их без твоей команды! И не буду ничего трогать из того, что может – вжик! – и улететь, ну!

– Я знал, что мы с тобой поймем друг друга! – Охотник еще раз хлопнул демона по плечу, рассмеялся на пару секунд и, внезапно обернувшись к орку-стражу, резко замолк.

Все остальные тоже мгновенно затихли, вновь услышав в отдалении рокот еще не прошедшей мимо бури. Стражник, замерший ни жив ни мертв перед лицом своего командира, все-таки нашел в себе силы вытянуться по образцово-показной стойке и выразить свою готовность принять любую судьбу.

Охотник, не слишком торопясь, приблизился и остановился в двух шагах, внимательно глядя на орка. Потом сам внезапно принял такую же стойку и громогласно объявил:

– Ты показал себя доблестный воином – в прошлом. Но сейчас ты показал себя еще и достойным и дальновидным союзником, заручившись дружбой отважных бойцов. За свои заслуги и проявленную инициативу ты будешь удостоен награды. – Все недоуменно втянули воздух, пытаясь понять, какая муха милосердия укусила их вождя. – Однако послетого, как отбудешь свое наказание. – Все успокоенно опустили взгляды в землю: настоящий Наран-зун действительно ничего не забывал и не прощал, хотя и был справедлив. – В конце концов, инициатива с пуском ракет должна быть наказуема, и так и будет – ведь ты и сам это знаешь, верно?

Орк, безусловно чувствующий свою вину, только кивнул, понуро глядя с песок.

– Впрочем, – охотник внезапно оказался совсем рядом, на мгновение коснулся плеча стражника и чуть понизил голос, – надо отметить, что ты проявил в данном случае отличную хватку и редкую смекалку, догадавшись отвинтить поражающие колпачки. Иначе мы бы точно нашли здесь не лагерь, а кровавое месиво. Молодец. – Орк поднял на вождя ошалелый взгляд, в котором светилась сложная смесь восторга и неверия в то, что бурю пронесло стороной. «Наран-зун» многообещающе ухмыльнулся и продолжил: – Так что ты можешь рассчитывать на некоторое облегчение своей участи. Вечером зайдешь ко мне и напомнишь, чтобы я разобрался с твоим наказанием.

Стражник, с трудом сдерживая ликование, снова вытянулся по стойке «смирно» и рявкнул что-то восхищенно приветственное. Охотник удовлетворенно кивнул, вскинул в воздух сжатый кулак, обведя остальных победоносным и ободряющим взглядом, словно показывая, что вождь вернулся к своим оркам с победой. После чего неспешным шагом удалился к своей палатке.

– Что это с ним? – хором спросили друг друга Снор и Кьяр, пребывающие в легком недоумении от столь странного поведения вождя, которого оба они считали более чем крепким орешком. Снор только всплеснул руками:

– Ну, я думал, ты знаешь, брат, ведь до вашего нынешнего похода он таким и близко не был! Что вы с ним сделали?

– Что это с ним? – потрясенно пробормотал орк-стражник, вызвав недоуменный взгляд Яссольфа.

– Ты о чем? Нормальный он у вас вождь, ну.

Орк тут же замотал головой и с горячностью заявил:

– Нет, ты не понимаешь всей серьезности дела! – Яссольф, оглядевшись, увидел остальных орков, сидящих все как один с округленными глазами, и понял, что он действительно чего-то не понимает. – Мы совершили нечто, за что наш вождь мог убить бы на месте, и даже присутствие остальных предводителей, даже магов, ему безразлично!

– Да ну? – усомнился Яссольф, тем не менее в некотором беспокойстве поскребывая бороду.

– Ну да! Ты не представляешь себе силы этого великого орка! Пусть он молод, но он тот, кто совершил невозможное: он объединил всех орков восточной пустыни под своей рукой! Его воле покорны и орки, и звери! Даже, – страж понизил голос, одновременно замахав руками, – сам Просветленный, Харад-аль, увидел в нашем вожде искру и поддержал его своей мощью.

– Ну, это… – Яссольф неопределенно покрутил пальцами в воздухе, словно вылепливая свою мысль, – этот старикан, конечно, забавный…

– Ты что!!! – Орк-стражник умудрился заорать благоговейным шепотом. – Ты не представляешь себе силы этого великого дервиша!

– Да ну. – Теперь Яссольф глядел на орка сверху вниз с явным намерением глядеть именно сверху вниз. – Я сражался рядом с нашей предводительницей, я прошел немало лиг бок о бок с тем же парнем из Империи, и я тебе могу сказать: вот это глыбы так глыбы. С фениксами вы дрались, вы можете представить себе, что это за твари, а они вдвоем удержали этих птиц четыре штуки, ну! А уж этот их бешеный кот… Так что, – демон собрал в кулак все свое небогатое актерское дарование, – ты не представляешь себе силы этих великих магов!

Орк, внимательно выслушав Яссольфа, дернулся от последней фразы, как окаченный ледяной водой, и наградил собеседника очень долгим и очень глубоким взглядом. После чего мгновенно врезал демону кулаком в плечо. Тот в ответ лишь гулко расхохотался, потому что он тоже смотрел орку в глаза и увидел там смешливую искорку:

– Неплохо, неплохо, а ну-ка…

Ответный удар заставил орка чуть пошатнуться, но с места не сдвинул. Яссольф, хохотнув еще раз, махнул рукой в сторону костра:

– Пошли хлебнем чего-нибудь!

Орк с некоторым сомнением покосился на Снора, который заметил успехи на поле сближения двух народов и уже разливал для закрепления оных достижений. Демон же, ничтоже сумняшеся, стиснул стражника одной рукой за плечи и потащил за собой. К счастью для всех, в его понимании подобное приветствие как раз идеально подходило для настоящих мужиков.

Остальные, увидев, что все разрешилось более чем благополучно, наконец задышали нормально.

«А и правда, что это со мной?» – поинтересовался настоящий Наран-зун уже у охотника.

«А, прости, запамятовал». – Охотник снова поменялся с вождем разумами, и теперь орк мог повторить свой вопрос вслух:

– Что это вообще со мной?

«Ну, – отстраненным тоном начал охотник, – ты проявил дружелюбие, мудрость и справедливость».

«Скорее уж ты проявил. – Наран-зун скривился в мрачной усмешке. – И я не особо понимаю, что на тебя нашло. Я думал, ты будешь более дружелюбным».

«Нет, они видели тебя, – охотник с нажимом подумал последнее слово, – делающего все эти вещи. Значит, это был ты, не я. А почему я поступил именно так, а не иначе… Скажи мне, вождь, что бы ты сделал на моем месте? То есть, хех, на своем месте?»

Наран-зун явно задумался, потом с некоторой долей осторожности начал:

«Ну в первую очередь виновный орк из моего собственного отряда должен понести наказание. – Вождь, воодушевившись, даже стукнул кулаком по ладони. – Такое, что послужило бы наглядным уроком остальным. Затем я бы разобрался с этим раздражающим демоном… Правда, – задумчиво протянул орк, – мне бы вряд ли дали это сделать. Значит, я бы добился от этой рыжей демоницы, чтобы ее солдат подвергся должному наказанию».

«Ну вот, – удовлетворенно заметил охотник, – а ты спрашиваешь, почему я не был более дружелюбным. Твои воины отлично тебя знают. И что бы они подумали, если бы их суровый вождь, внезапно появившись из ниоткуда, вдруг обзавелся на редкость легким и даже милым характером? Ага, подумали бы они, эти проклятые маги-пришельцы захватили разум нашего вождя! Дервишу, вмешайся он, все равно бы не поверили – простые, но гордые сыны пустыни ведь не доверяют дервишам. И – опа! – мы получаем совершенно отвратительную стычку, которая не нужна никому. Сейчас мы все должны держаться вместе. Именно поэтому я проявил характерную для тебя жесткость, просто убрав непримиримость и заменив ее некоторой долей дружелюбия. Более того, как ты видишь, сейчас все на самом деле довольны твоим поведением. Они ждали грозы, и ты им ее обеспечил. Так что с их представлениями о справедливости, о том, как все должнобыть, все в порядке. Да к тому же они еще и уверены, что легко отделались, и благодарны тебе».

«Не уверен, что я смогу повторить этот трюк», – мрачно заметил Наран-зун.

«Здесь, – наставительно подумал охотник, – важна практика. Я могу помочь тебе еще пару-тройку раз, пока ты еще не пообвык. Важно помнить только, что крайности – как беспримерная жестокость, так и беспричинная доброта – одинаково вредны. А дальше весь фокус всего лишь в том, чтобы верно рассчитать долю дружелюбия».

«Я попробую научиться». – Наран-зун был, как всегда, полон решимости. Охотник развеселился:

«Не стоит воспринимать все так серьезно. Главное, помни: если ты чувствуешь, что сделано было не со зла и не специально, то совсем необязательно рубить за провинность руки».

«Можно ограничиться головой?» – с внезапно проснувшейся надежной вопросил вождь.

«Угу, дать тумака и пообещатьотрубить руки, если такое повторится. Ну-ну, – поощрительным тоном заметил охотник, увидев, что орк заметно пригорюнился, – не стоит так падать духом. Можно управлять не только с каменной суровостью. Присмотрись, кстати, как-нибудь к этому молодому человеку – он, насколько я узнал из твоей памяти, тоже предводитель у себя на родине».

«Учиться у чужака?!»

«Ты слушаешь свою гордость, мальчик. Правильный ответ: учиться у храбреца. Так или иначе, тебе придется учиться у них. После сегодняшнего возвращения, когда „ты“ показал, что умеешь решать дело миром, у тебя нет другого выбора. – Наран-зун настолько откровенно скрежетнул зубами, что охотник не выдержал и рассмеялся: – Ну-ну, обещаю: тебе понравится. Хоть и не сразу».

Вождь красноречиво сплюнул на раскаленный под солнцем зашипевший песок и поинтересовался:

«И что дальше?»

«Сам-то как думаешь? Наверное, стоит рассказать воинам о твоих дальнейших планах?»

«Не понял?»

«Ну, что ты будешь делать дальше? – Охотник, ухмыльнувшись, подбодрил вождя: – Давай, не бойся».

Наран-зун широко оскалился:

«Конечно, найду остальных врагов пустыни и вышибу им мозги! Э-э-э…» – Вождь покосился на светящийся шарик на своем плече, ожидая разгромной критики охотника, и с изумлением услышал хохот:

«Верно, тварь возьми! Слова настоящего воина! Что, ты ждал от меня нагоняя?! Ни в коем случае, парень; это не тот враг, к которому можно проявить сочувствие! И остальные союзники разделяют подобные мысли. Так что ты будешь делать?»

«Надо сообщить бойцам о славной победе и о том, что гнездо врагов пустыни стерто из памяти мира, – уверенно подумал Наран-зун, – а затем сказать, что впереди еще много великих битв…»

«…И ждать нельзя, – ловко подхватил его мысль охотник. – Потому что конец этой истории близится, я чувствую это. Мы встретим зарю завтрашнего дня победителями. Если же мы проиграем, восхода не будет вовсе, потому что весь мир исчезнет, переродившись под властью Тьмы. Но, так или иначе, до следующего рассвета все решится. – Наран-зун молчал, ошарашенный этими неожиданными словами и столь стремительным приближением финала. Охотник верно истолковал его замешательство, проронив: – Видимо, эти маги ничего не сказали тебе. Ну что ж, этого следовало ожидать от них, и в общем-то они поступали верно. Простые смертные зачастую не в силах осознать нечто столь огромное и тяжелое, как Пророчество. Я расскажу тебе о нем, мальчик, но сначала скажи своим воинам, что великая битва грядет».

«Я хотел бы сделать это сам».

Охотник изумленно фыркнул:

«А кто сказал, что я буду вмешиваться? Это твоя война, вождь. Конечно, я буду рядом и подскажу пару нужных слов, если придет нужда. Но все остальное – в твоих руках».

Маги с отстраненным интересом выслушали пламенную речь Наран-зуна, обращенную к его собратьям, и задумчиво молчали до тех пор, пока дервиш не подал голос:

– То, что он точно сказал про завтрашнее утро, говорит о том, что ему известна хотя бы часть Пророчества.