Текст книги "Время бусово (СИ)"

Автор книги: Николай Пахомов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 50 страниц)

В КИЕВЕ

Как ни далек был Киев от Голуни – разве что за день при заводных конях доскачешь – но весть о том, что русы идут ратью на Киев, дос-тигла ушей готского конунга Германареха ранее, чем того хотели бы славянские князья и воеводы.

– Великий конунг, – прибежал к нему во дворец сын Рандвер – Германарех занимал дворец киевского князя – русы собрали рать и на нас идут! Что делать прикажешь?

Рандвер при конунге исполнял одновременно обязанности и по-сыльного, и советчика ближайшего, и телохранителя, и адъютанта. Только ему Германарех доверял личную охрану и круглосуточный дос-туп до своей персоны. Рандвер, как и все готы, был амбициозен, как и все, стремился к власти, но не настолько далеко простирались его по-мыслы и амбиции, чтобы затмить ему разум. Он понимал, что до самой вершины в иерархии властной лестницы ему никогда не подняться: слишком много было претендентов на королевский престол. А потому свое будущее видел только в преданном служении отцу-повелителю. Это понимал и Германарех, выбрав его на роль личного охранника и адъютанта из многих претендентов.

– Фу, Рандвер, что за манеры… опять ты в неурочный час со вся-кими глупостями. И как ты умудряешься так пригадывать? Специально что ли делаешь, чтобы мне досадить. – Высокомерно и недовольно из-рек великий конунг, так как собирался идти в покои одной из киевских княжен-наложниц, а ему в том помешали. Впрочем, отчитав сына, что было вполне в его духе, он добавил: – Пусть идут – меньше гоняться за ними, выслеживая на бескрайних просторах степи, как зайцев, придется. Сами под меч наш идут – это уже хорошо. Радоваться тому надо, а не бежать, сломя голову, и отцу досаждать. Или ты чем недоволен, что беспокоишь меня по пустякам.

– Так, говорят, что их рать несметная… – Зная об отеческой такти-ке ведения беседы и потому не очень обескураживаясь прохладному приему, продолжил Рандвер.

– Говорят, говорят, – недовольно проворчал Германарех. – Гово-рят, что и нас сто тысяч. Мы и сами эти слухи впереди себя распускаем, чтобы враг заранее дрожал. А разве нас сто?.. Может, и они таким обра-зом действуют. Придут, если вправду придти осмелятся, увидим. А пока не мешай мне отдыхать.

Рандверу ничего не оставалось делать, как поклониться и выйти из покоев конунга.

После ухода сына Германарех, однако, визит к молоденькой на-ложнице отложил, а уселся за стол и стал думать, где ему лучше встре-тить славянскую рать. В силу славян он, одержав многие победы над их племенами в Словении и в междуречье Днестра и Буга, не верил, но новость, доставленную сыном, принял если не встревожено, то с удив-лением, которое, впрочем, скрыл за напускным гневом и недовольст-вом.

«Что-то новое, – размышлял он. – Ранее они от меня и моих воинов или убегали или же прятались в своих городищах, которые взять-то большого труда не составляет. Теперь же сами навстречу идут… И пусть идут. Мы им также навстречу поспешим. В Киеве ждать не ста-нем. А то еще решат, что боимся. Ха-ха!» – Усмехнулся он про себя.

Решение было принято. И уже на следующий день готские орды стали переправляться через Днепр. Пешие и конные отряды затопили степь. Казалось, что им нет ни конца, ни края. Чувствуя поживу, за гот-ской ратью летели тучи воронья, пугая окрестность своим скрипучим, раскатистым, как и речь готов, карканьем, застилая солнце от глаз люд-ских. Не успели готы переправиться через Трубеж, один из многочис-ленных и довольно полноводных притоков Днепра, как в степи показа-лись колонны славянских дружин. Солнце играло на острие их копий.

Увидев друг друга, рати остановились, раздаваясь в ширь и нали-ваясь силой от все подходящих и походящих сотен и тысяч воев, словно яблоко соком в летнюю пору, словно река в половодье.

Местность, где произошла встреча ратей, была ровным местом, лишь поросшим ковылем и высокотравьем, которое, впрочем, коням и до брюха не доставало.

«Высока трава, – подумал Бус, окидывая наметанным взглядом ме-сто предстоящей сечи. – Лошадям особо не разогнаться, а пешцам, так, вообще, путаться ногами в ней придется. Не разбежишься в ней. С дру-гой стороны «волчьих ям» на глазах у ворога не накопаешь. Лучше да-дим воинам, если готы не навяжут сразу бой, небольшой отдых. Пусть передохнут, бельишко свежее оденут по древней традиции, к местности присмотрятся, приноровятся… Днем и мне, и князьям с воеводами надо как следует оглядеться, а ночью, возможно, тайком и «волчьих ям» на-рыть, да травой сверху замаскировать. Много не удастся, но что-то да получится. Можно и иные хитрости применить… хотя бы те же самые колья перед дружинами в землю натыкать… С налета, на полном скаку, глядишь, поначалу и не обнаружат, наскочат. Все нашим воям подспо-рье какое никакое… А посему, пусть-ка готы первыми и начинают сра-жение. А мы их встретим. Нам теперь спешить уже некуда и незачем».

Пока он так размышлял, определяя тактику и стратегию предстоя-щего сражения, к нему от всех дружин поскакали князья и воеводы.

– Что станем делать, князь?

– Расставлять ратников, как обговаривали. Впереди – кольчужни-ков, панцирников: дружины наши хоробрые. Тех, что без брони, назад, в тыл. Центр – за киярцами и русколанами. Ошуюю от него – беловежцы и воронежцы. Одесную – дружины, приведенные Словеном. Да по ро-дам и племенам расставляйте, чтобы сородич возле сородича, земляк возле земляка! Чтобы брат возле брата, сын возле отца! Жестче биться станут, остервенелей, защищая не только себя, но и своего ближнего! Я понятно объясняю?

– Понятно.

– Раз понятно, то действуйте! И поможет нам Сварог!

– И Перун Громовержец!

– И Перун.

СЕЧА

День простояли рати напротив друг друга, не торопясь сближаться для боя. Даже обычных в таких случаях застрельщиков и задир, вызы-вающих вражескую сторону на поединки, оголяющих и показывающих срамные места, ни с той, ни с другой стороны не было.

Русы не спешили в бой, желая отдохнуть после длительного и стремительного перехода. Готы же просто ждали команды своего вождя Германареха, который хотел, чтобы все славянские дружины подтяну-лись на место боя, чтобы одним разом покончить с ними. Силы ратей по оценке готских военачальников, были примерно равные, возможно ру-сов было чуть более, но Германарех, привыкший одерживать победы, верил в успех и численное преимущество противника его не смущало.

– Что повелитель тянет, подскакивали к нему на разгоряченных перед боем конях ярлы и герцоги? Пора уж показать этим варварам силу готского оружия и доходчиво объяснить, кто в этой степи теперь хозя-ин!

– Подождем, – отрывисто бросал слова Германарех, гневно сверк-нув очами из-под козырька своего позолоченного шлема, украшенного по бокам золотыми же рогами. Он восседал на вороном жеребце, толь-ко что объезженном конюхами, а потому почти что диком и злом, нерв-но перебирающем удила и враждебно косящем взглядом на людей и чужих коней. – Пусть все вместе в одну кучу соберутся, чтобы разом с ними покончить. И, вообще, советую лишних вопросов мне не задавать. Мне решать, когда в бой идти, а когда… предвкушением боя насладить-ся!

С наступлением ночи рати, разведя костры и выставив охранение, притихли в тревожном ожидании предстоящего сражения. Однако не все русы спали и отдыхали. В высокой траве ползали разведчики, стара-ясь выудить вражеские тайны, сильные землекопы рыли «волчьи ямы» напротив своих дружин, назначенные десятниками охотники втыкали в землю заостренные колья, которые утром в росной траве и не разгля-деть, но которые помогут в некоторой мере сбить вражеский натиск, поранив ноги лошадей и упавших с них всадников. Если русколане уже почти все пользовались для большей устойчивости в седлах стремена-ми, то готские всадники о таких приспособлениях еще не знали, а пото-му не так крепко восседали на своих конях.

На следующий день повторилось почти то же самое, только рати придвинулись ближе друг к другу, сокращая расстояние между собой и приминая траву, чтобы было сподручней действовать в случае нападе-ния противной стороны. Вои стояли, военачальники местность обозре-вали. Однако напряжение в ожидании сечи росло. То с одной стороны, то с другой выметывались отдельные всадники. Доскакав до середины разделяющего противников поприща, бранились в сторону противника, скупо пускали стрелы, обнажали срамные места, надсмехаясь над вра-жеской стороной, показывая собственную удаль. Однако поединщиков на честный бой не вызывали.

– Не пора ли, князь? – обращаясь к Бусу, спрашивали воеводы, давно уже расставившие дружины по своим местам. – Ратники в бой рвутся. Чего ждем?..

Бус ждал сообщения от лодейной дружины князя Храбра, которая, воспользовавшись тем, что главные силы готов оставили Киев и его предместья, должна была внезапно, прямо с марша напасть на град и захватить его, перебив немногочисленную стражу готов, которая по предположению Буса и Словена могла остаться на всякий случай в Кие-ве. Связь между его ратью и ладейной дружиной Храбра поддержива-лась постоянно через сметливых наездников, скрыто пробирающихся оврагами да лощинами до Днепра и обратно. А вчера, когда он уверил-ся, что перед его ратью стоят почти все готы Германареха, посовето-вавшись со Словеном, немедленно послал несколько тайных посланцев с заводными лошадями. Во избежание любой случайности (мало ли что может случиться в пути: готы ли перехватят, конь ли копытом в лисью или барсучью нору угодит, ногу сломит и всадника угробит) к князю Храбру с приказом об ускорении движения по Днепру на Киев, немед-ленном нападении на него и взятии. И теперь он ждал сообщения от Храбра. Так что мирное противостояние ему было на руку. Но об этом всем ведь не скажешь. Вот и приходится пустыми фразами, типа того, что «Время ждет!» отделываться.

– Удачу ждем, удачу… К чему спешить. Спешка, говорят, нужна лишь при ловле блох. А тут поспешишь – людей насмешишь… Впро-чем, хорошо, если насмешишь, а то еще придется кровавыми слезами умыться…

Как ни ждал Бус сведений о взятии дружиной Храбра Киева, пер-вым о том узнали военачальники Германареха от прискакавших в стан готов на взмыленных и загнанных до смерти конях оставшихся в живых стражников. Узнали и поспешили уведомить своего полководца.

– Подумаешь, незадача, – отмахнулся тот рукой от данного сооб-щения как от назойливой мухи. – Этих разобьем и тех передушим. – И приказал начинать бой.

С криком и гиком рванулись конные отряды готов на славянские дружины, идя клином и стараясь рассечь дружины русичей на две час-ти. Тысячи стел выпустили короткие изогнутые луки готских всадни-ков. Но не дрогнули русичи. Передние шеренги дружинников, заранее спешившись, подставили под стрелы свои червонные щиты, образовав из них «черепаху». Впивались в щиты вражьи стрелы, дзинькали о же-лезо и бронзу, не принося вреда. Зато вражеских всадников на их пол-ном скаку, когда уже не отскочить, не увернуться, с удвоенной силой встретил рассерженный рой славянских стрел, прицельно и ритмично пускаемых лучниками. Встретил – и сшиб многих. В мгновение ока образовалась кричащая и дико ржущая гора из тел людей и лошадей. Захлебнулась первая вражеская атака, так и не докатившись своим кли-ном до ощетинившихся копьями славянских ратей. Полегли в одной огромной куче и простые ратники и их ярлы, не испробовав на этот раз славянской крови. Первая волна захлебнулась от славянских стрел, но за ней уже накатывала вторая, а за второй небольшим уступом шла третья. Дотянулись готы до строя русичей, смяли первые шеренги, пошли рабо-тать мечами и копьями. Но в ответ получили копья и мечи. Закружилась карусель смерти, всасывая в себя, как речная воронка все новых и но-вых участников, все новые и новые жертвы.

Однако устоял русколанский центр, не дал смять себя врагу. А ко-гда Бус бросил в сечу резервную полутысячу тяжелой конницы, то вы-ровнялся, встал на прежние позиции.

– Ух! – Смахнул Бус пот с лица. Он не участвовал в сражении, из-брав для себя тактику руководителя, а не бойца, однако от напряжения, от жары взмок до самых костей. – Здесь, кажется, устояли. Слава! – Вы-рвалось непроизвольно из горла. – Слава Перуну!

– Слава! – Прокатилось по рядам русколанских дружин. Однако радоваться было еще рано: Германарех изменил тактику и бросил свои конные орды на фланги, имея намерение смять их и взять всю славян-скую рать в кольцо.

Тут к Бусу подскакал на взмыленном, дико косящем лиловыми гла-зами и нервно перебирающем ногами коне курский воевода Ярун такой же возбужденный и осатанелый, как и его конь, в окровавленных и мес-тами помятых доспехах – сразу видать, что обоим довелось побывать в самом пекле сечи, да как им было не побывать, если Бус курян поставил в чело своей рати, на самый ответственный участок – и сообщил с при-дыханием, что до них пробился один из посланцев князя Храбра с со-общением о взятии града Киева.

– Гм! – буркнул Бус себе под нос. – Становится понятна нервоз-ность Германареха. Узнал гот о взятии Киева – вот и поспешил разде-латься с нами. Только зря старается… Где сам посланец? – Уже громко поинтересовался он у курского воеводы. – Почему до меня не прибыл? Почему ты сам сообщаешь, а не рядового ратника или десятника по-слал?..

– Скончался он, – ответил Ярун, еще не отдышавшись от боя и скачки, отчего его грудь ходила ходуном, как кузнечные меха в умелых руках. – На наших руках. Как только довел до меня это сообщение, тут же и помер. Вражья стрела в спине у него торчала. Видно, гнались готы за ним… изловить желали… Изловить не смогли, но ранили тяжело. Почему я, а не кто-либо из моих воев… так ты бы, князь, мог и не пове-рить. Верно?

– Верно.

– Оттого и сам…

– Молодец. Как у вас? – спросил отрывисто Бус, переходя к более важной на данный момент реальности.

– Держимся, – кратко доложил воевода.

– Потери большие?

– Потери имеются. Пал мой брат, сотник… что теперь отцу с мате-рью скажу, не знаю!.. – С горечью доложил Ярун, умолчав о том, что кроме брата у него в сече пал и собственный сын. – Однако люди сра-жаются, стоят насмерть! И готам нас не смять, будь в том уверен, князь. Все падем, но готам не поддадимся. Мы же русичи! Богам нашим мо-лимся, славу имеем…

– Передай своим, что надо еще чуток продержаться. Готы скоро выдохнутся. Держитесь! – И приказал, и посоветовал Бус.

– Будем держаться, князь. В том будь уверен…

– А еще о том, что нашими братьями Киев взят и в лоно славян-ских земель возвращен, всем своим ратникам поведай. И не только сво-им, но и с соседями этой новостью поделись. Это им сил придаст и уве-ренности. Теперь это в тайне держать уже не к чему. Наоборот, надо о том громче кричать, ведь то наша помощь. Понял, воевода?

– Понял.

Ярун, вздыбив коня, круто развернулся и поскакал к своим куря-нам, которые вместе с другими северянами, обливаясь потом и кровью, молча рубились с готскими воинами. В общей сутолоке и мешанине уже не видать белых плащей жреческой дружины, недавно щеголявшей сво-им видом перед другими воями. Все смешалось в одну орущую, вою-щую, лязгающую металлом о метал массу. Курский воевода, нахлесты-вая коня, мчался к своим, а к Бусу скакали уже нарочные от других дружин и других князей: полководец должен знать все о ходе сражения.

Весь день готы яростно атаковывали славянские дружины, ища то в одном, то в другом месте слабину. Но рати Буса и Словена выстояли. Перед вечером Германарех первым завел речь о временном перемирии, чтобы подобрать раненых и предать погребению павших. Бус, посове-товавшись с князьями и воеводами, пошел навстречу. С той и другой стороны просигналили сигнальные трубы, оповещая уставших и изму-ченных ратников о прекращении сечи и сборе на прежних местах.

– Собирайте дружины в том же порядке, как стояли перед началом сражения, – советовал, приказывал Бус. – Только не на залитом кровью месте, а чуть южнее, поближе к Днепру. Думаю, что Храбр засиживать-ся в Киеве не станет, а вновь соберет свою ладейную дружину и напра-вится с ней вниз по Днепру, к нам на помощь. Станут высаживаться – мы будем рядом и поможем им в том. Не позволим готам сбросить их в реку. А если готы их не обнаружат, то Храбр оплошки на руку не возь-мет – ударит готам в спину.

Словен и остальные князья согласились с Бусом: «Хорошо, коли бы так…».

– Раненых, убитых подберите, – напоминал русколанский князь, хоть и знал, что русичи и без его напоминаний и раненым помощь ока-жут, и павших, чтобы погрести по-человечески, подобрать с ратного поля не забудут.

– Будет исполнено, князь, не беспокойся. Пусть эта забота лишним бременем не падает на твою голову… Ты уж о новой сече промышляй!

Поддерживая или же неся раненых, которые еще находились в рат-ном строю, конные и пешие славянские вои потянулись на зов своих воевод и князей. Воины, добравшись до места расположения своих дружин, ложились на землю, чтобы отдохнуть, отойти от горячки боя. В пылу сражения, жестокой сечи усталость как-то забывалась, было не до нее. Там чуть зевнул, замешкался – и можно расстаться с собственной головой. Теперь же усталость враз накатила. Многие вои, даже не под-стелив под себя плащ тут же засыпали мертвым сном, тяжело храпя и вздрагивая всем телом. Видно, даже в своих снах они продолжали сра-жаться. Расседланные кони лежали рядом, тяжело поводя взмыленными боками.

Если воины стали отдыхать, то волхвы и жрецы, прибывшие с во-инством, приступили к поиску раненых на поле битвы и к выносу их в расположение своих дружин. Другие подбирали павших бойцов, чтобы потом предать их погребению и справить по ним тризну, как требовали того обычаи прадедов и Завет Отца Ария, полученный им через Велеса от самого Сварога. Подобное происходило и на готской стороне. Скорбным похоронным командам воюющих сторон доводилось встре-чаться при подборе трупов своих воинов на ратном поле, но они молча и мирно расходились, унося тела своих соплеменников и выпавшее из их рук оружие.

Стемнело, и место минувшей сечи покрылось сотнями маленьких огоньков – это погребальные команды, используя свет зажженных ими факелов, не обращая никакого внимания на воющих поблизости волков, продолжали искать своих павших воев. А волков сбежалось много: то тут, то там можно было видеть огоньки их голодных глаз. Зверье чувст-вовало поживу. Когда-то в стародавние времена противники после сечи, если она не заканчивалась явной победой одних над другими, брали перемирие, чтобы с честью предать погребению своих погибших соро-дичей. Но эти времена прошли, и о временном перемирии из-за погре-бения павших уже даже речи не вели. Поэтому те, кому выпал жребий собирать с ратного поля погибших воинов, спешили. До наступления рассвета необходимо было не только собрать павших, но и выкопать для них общую яму-могилу, и разоблачить, освободив от кольчуг и панци-рей, и уложить определенным образом в яму, и холм небольшой сверху насыпать, чтобы звери не потревожили тела и души погибших воев, и враги, в случае их (не дай Бог) победы, не надругались над ними. Если же боги будут благосклонны к русичам и даруют победу им, тогда мож-но будет курган возвести и тризну по всем правилам справить. А пока – на скорую руку. По-видимому, то же самое происходило и на готской стороне.

Утром следующего дня грозный Германарех хотел возобновить сражение, но собравшиеся у него в шатре на тинг конунги, ярлы, герцо-ги и другие советчики, убедили короля отказаться от сражения с ратями Буса и Словена, а совершить резкий маневр назад, напасть на ладейные дружины князя Храбра. С налета уничтожить их, а затем, когда с тыла не будет грозить опасность, расправиться с Бусом и Словеном. Они, до сей поры не знавшие поражений, все еще питали уверенность в своей победе, хотя понесли довольно ощутимые потери, о которых раньше даже и помыслить не могли.

– Ну, как, толстяк, – встретив возле шатра короля довольно таки помятого во вчерашней сече герцога Одакра, обнажил в притворной улыбке, больше напоминающей хищный волчий оскал, чем улыбку, зубы Гуларих, – легко ли брать рабов и скот в Русколани? Не пришла еще оскомина? Не выбили ли русы зубы?

– Доннер вэттэр! – грязно выругался Одакр. – Гром и молния! За-дали им жару и еще зададим… Один я их с полсотни порубал. Да что там с полсотни… с сотню! – Явно бахвалился он.

– Задали ли? И где же твоя сотня порубанных?!! – Был не столь оп-тимистичен Гуларих, более трезво смотревший на суть происходящего, но Одакр уже ушел от него, не желая ввязываться в пустую, по его мне-нию, дискуссию.

Поспешил к своим воинам и Гуларих. Предстоял быстрый и ответ-ственный маневр – Германарех поручил его отряду быть во главе удара на ладейные дружины князя Храбра. Так что надо было поторапливать-ся. Как ни хитрили король готов со своими советниками, однако Бус и Словен вовремя разгадали замысел готов. Обнаружив, что готские вой-ска снимаются с занимаемых позиций и скорым маршем направляются в тыл, оставив на позициях только надежное прикрытие, Бус дал коман-ду на атаку и преследование врага, чтобы не дать тому возможность осуществить свой замысел расправы над пешцами Храбра. Русколане в едином порыве смяли заслоны готов и устремились за ними вслед по хорошо обозначенному пути. Степная трава там, где прошли готы, была прибита к земле, и путь отхода готов хорошо прослеживался. Славян-ским ратям удалось настичь готов прежде, чем те напали на лодейные дружины Храбра. Германарех вынужден был остановить свои войска и развернуть их фронтом в сторону ратей Буса и Словена, воодушевлен-ных победой над готским заслоном и теперь рвущихся в бой. Противо-стояние славянских и готских ратей вновь возобновилось. Русичи жела-ли атаки, особенно князь Словен, но Бус не хотел лишних потерь и удерживал дружины до подхода Храбра. Время играло на него.

– К чему нам лишняя кровь русичей, – говорил он словами свя-щенного писания славян – Книги Велеса особо настойчивым. – Кровь русичей – святая кровь! И мы, избранные нашими братьями в их воин-ские начальники, должны это помнить и беречь нашу кровь.

А вскоре ему и остальным князьям разведчики доложили, что дру-жины Храбра уже вышли в тыл готов.

– Вот и отлично, – искренне обрадовался Бус. – Теперь можно бу-дет подумать и о том, как одолеть готскую рать меньшей кровью.