Текст книги "Время бусово (СИ)"

Автор книги: Николай Пахомов

Полочане – кривичи, жители полоцкой земли.

Полюдье – объезд князя с дружиной подвластных ему террито-рий с целью сбора дани с ноября по апрель месяцы.

Поляне – союз восточнославянских племен по берегам Днепра с центром в Киеве.

Поруб – древнерусская тюрьма в виде земляной ямы или зем-лянки.

Посад – предместье города.

Посадник – должностное лицо, назначаемое князем или же из-бираемое на вече в Пскове и Новгороде.

Посадские люди – ремесленники и торговые люди средневеко-вого русского города.

Послух – свидетель по древнерусскому праву, сообщающий сведения о личности обвиняемого или дающий показания со слов дру-гих лиц.

Постопы (постолы) – просторная обувь, которую можно было одеть на босую ногу.

Поток и разграбление – высшая мера наказания по Русской правде, включавшая в себя конфискацию имущества и обращение в хо-лопство преступника и членов его семьи.

Правеж – исполнение судебного решения, взыскание недои-мок. В более поздние времена – телесное наказание (битье батогами).

Прове (Проно) – славянское божество пророчеств, предсказа-ний, правосудия и просвещения. Изображался в виде истукана, укреп-ленного на вершине дуба. В одной руке истукан держал камень плуга – знак невинности, в другой – копье с небольшим знаменем на конце. На голове у бога был венок, из-под которого торчали длинные уши. На но-гах – сапоги, украшенные колокольчиками.

Радегаст – бог варяжских славян, оберегающий крепости и го-рода от врагов.

Радимичи – союз восточнославянских племен в междуречье верхнего течения Днепра и Десны.

Ратай (оратай) – пахарь.

Ра-река – древнеславянское название Волги.

Рать – дружина, войско.

Ратник – воин.

Родомысл – славянский бог, покровитель законов, податель благих советов. Почитался варяжскими славянами.

Роменская культура, точнее, роменско-боршевская культура (археологический термин) – культура славянского населения лесостеп-ной Восточной Европы VIII–X в. Названа по поселениям у г. Ромны Сумской области и села Борщево (Боршево) Воронежской области. Го-родища, селища, могильники. Хозяйство: земледелие, ремесла.

Русалий день – весенний языческий праздник славян.

Сарматы – объединение кочевых скотоводческих племен (ала-ны, роксоланы, савроматы, языги и др.). В VI–IV вв. до новой эры жи-ли на территории от реки Тобол до Волги. В III в. до новой эры вытес-нили из Северного Причерноморья скифов.

Сварог (Род) – в древнеславянской мифологии Бог – Творец всего, Создатель, Всевышний, а также покровитель славян.

Световид (Световит, Святовид) – славянский бог, внук Золотой Матери. Его истукан был сделан из дерева. Он был огромен. Световид был представлен с четырьмя лицами, каждое из которых смотрело в определенную сторону света: восток, юг, запад и север. На голове у него были завитые кудри. В левой руке Световид держал лук, в правой – ме-таллический рог. В Световиде – одушевление мира. Храмы Световида находились в Ахроне на острове Руген и в Холмограде. Световид – одно из перевоплощений Сварога.

Северяне – союз восточнославянских племен, расселившихся по Десне, Севу, Сейму, Суле, Пселу.

Седмица – седьмой день, неделя.

Семиречье – древнеславянское название Алтая и Южного Ура-ла.

Сербы – славянские племена.

Сестерции – мелкая серебряная римская монета, имевшая хож-дение на территории Руси.

Сильный Бог – это бог славян, дарующий человеку физиче-скую силу. Изображался в виде мужчины с дротиком в правой руке и серебряным шаром – в левой. Под его ногами изображались львиная и человеческая головы – символы человеческой силы.

Скифы – древние племена индоевропейской языковой группы, расселившиеся а Северном Причерноморье и Приазовье в VII в. до но-вой эры, потеснив оттуда киммерийцев. Делились на царских, кочевни-ков, земледельцев, пахарей.

Словен – новгородский князь, живший в IV в. (во времена Буса Белояра) и разбивший готов короля Германареха и Венитария.

Солид – римская, позднее византийская золотая монета.

Сотенный (сотник) – воинский начальник, командовавшей сотней дружинников.

Страва – то же, что и тризна – поминки по погибшим воинам, родственникам.

Стрибог – славянский бог, наказывающий беззаконников в преисподней.

Сулица – короткое копье.

Суренжане – славяне, вышедшие из Сурожа и расселившиеся в Приазовье и Причерноморье.

Сурож – древнеславянский город в Крыму, названный в честь бога солнца – Сурьи (современный Судак).

Сурожскре море – Азовское море.

Сурья – древний бог солнца.

Сурица – хмельной напиток, настоянный на меду и травах.

Таврида – древнее название Крымского полуострова.

Танаис – древний город в устье Дона – Танаиса, а также древ-негреческое название реки Дон.

Тать – убийца, вор.

Татьба – в русском законодательстве тайное похищение чужо-го имущества (кража).

Тиверцы – союз восточнославянских племен по Днестру и устью Дуная.

Тиун – мелкий княжеский или боярский чиновник (слуга) в Древней Руси, управлявший хозяйством.

Тканчик – узкий шерстяной или шелковый поясок.

Тор – в данном случае один из главных богов в скандинавской мифологии, бог грома, бури и плодородия.

Торжище – в Древнерусском государстве место торга и прове-дения веча.

Торки (гузы, узы) – тюркские кочевые племена.

Траян (53 – 117) – римский император с 98 г. Вел завоеватель-ские войны, в том числе со славянами в Придунавье.

Треба – название славянского обряда приношения даров богам, обряд жертвоприношения.

Триглава (Тригла) – олицетворяла три составляющие окру-жающего мира: землю, воду и воздух. Храмов не строилось. Изготавли-вался трехглавый истукан, держащий половинку луны в руке. Истукан устанавливался в поле.

Тризна – славянский обряд поминовения павших воинов, соро-дичей.

Трояновы века – древнеславянское летоисчисление от праро-дителя славян Трояна. (Ко времени рождения князя Буса Белояра по древнеславянскому календарю шел 2084 год Трояновых веков, а до Ро-ждества Христова или до новой эры прошло около 1790 лет).

Троянова Земля – так славяне называли свои земли в честь прародителя Трояна; себя же они называли Трояновыми внуками (деть-ми).

Тысяцкий – а) воинский начальник (рангом меньше воеводы), командовавший в княжеской дружине тысячей воинов; б) администра-тивное лицо в Новгородской феодальной республике, помощник посад-ника, ведал торговыми делами.

Тьма – в древнеславянском исчислении – десять тысяч.

Тяготно – трудно.

Уличане – союз славянских племен, расселившихся в северном Причерноморье; соседи тиверцев.

Устав – обычай, закон, право.

Фряжские купцы – римские, византийские купцы.

Хорсунь – древнеславянское название Херсонеса.

Хорутане – славянские племена.

Хоругвь – знамя.

Чернобог – древнее ужасное божество славян, олицетворяющее начало всех злоключений и пагубных случаев. Изображался в броне, с копьем, всегда готовым нанести удар.

Чехи – союз западнославянских племен.

Чигирь-угорь, Зеленая Звезда – древнеславянское название кометы Галлея.

Чудь – древнерусское название эстов, а также других финских племен к востоку от Онежского озера.

Чур (Щур) – «умственное» божество славян, отожествлявшееся с душами предков. Изображений и храмов не имело. Частое «бытовое» упоминания бога Чура породило такие понятия, как «пращур» и «чур меня, чур тебя» и так далее, то есть заручение и поддержка духа пращу-ров в том или ином вопросе, в тех или иных обстоятельствах.

Эллины – греки.

Эланы, Эламиты – название народа, населявшего древнее го-сударство Элам, юго-западной части Иранского нагорья.

Языги (язы, ягы) – племена сарматов, возглавлявшие в конце 1-го тысячелетия до н. э. – начале 1-го тысячелетия н. э. Военно-политический союз в Северном Приазовье.

Ярилин день – весенний языческий праздник славян.

Ярлы – родовая знать у древних скандинавов и германцев.

Ясы – древние предки современных осетин.

Ятвяги – древнелитовские племена в междуречье Немана и На-рева.

КНИГА ВТОРАЯ

ВМЕСТО ПРЕДИСЛОВИЯ
БУСОВО ПРОВЕЩАНИЕ

Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен…

Напрасно забываем мы доблесть прошедших времен и идем не-ведомо куда. И так мы смотрим назад и говорим, будто бы мы боимся познать Навь, Правь и Явь, и стыдимся обе стороны бытия своего ве-дать и понимать.

И вот Дажьбог сотворил нам это Яйцо, в коем свет звезд нам сияет. И в сей бездне повесил Дажьбог землю нашу, дабы она была удержана. И так души пращуров сияют нам звездами из Ирия…

Но греки нападают на Русь и творят злое во имя их Богов. Мы же сами не ведаем уже, куда бежать и что делать. Ибо, что положено Дажьбогом в Прави, нам неведомо.

А поскольку битва эта протекает в Яви, которая творит жизнь нашу, то если мы отойдем от Яви – будет смерть. Явь – это текущее, то, что сотворено Правью. Навь же – после нее, и до нее есть Навь. А в Прави есть Явь.

Поучились мы древней мудрости, вверглись душами нашими в это. И вот это наше, так как это идет от Богов. И вот на Коляду мы тре-бы творим Богам. И вот силу Их мы узрели в себе, и это Божий дар, но мы не просили этого, ибо сие напрасно.

И вот души пращуров зрят на нас из Ирия. И там Жаля плачет, и речет, что мы пренебрегали Правью, Навью и Явью… Пренебрегали мы сим и глумились над истиной… И мы не достойны быть Дажьбого-выми внуками. Ибо, лишь моля Богов да имея чистые души и тела на-ши, будем иметь жизнь с праотцами нашими, с Богами слившись в еди-ную Правду. Так лишь мы будем Дажьбоговыми внуками.

 
Прозри, русич, ОУМ!
ОУМ – Великий и Божий!
Он – Единый с нами!
И Ему творите требы!
И провозглашайте славу
С Богами воедино…
Бренная есть наша жизнь, и мы сами – также.
И словно коням нашим, нам придется работать,
живя на земле с тельцами и овцами,
ско-том нашим, и убегая от врагов на север.
 

Книга Велеса.

 
И вот готские красные девы запели на бе-регу синего моря: звеня русским золотом, воспевают время Бусово…
 

Слово о полку Игореве

С той памятной жаркой степной сечи, в которой княжичу Бусу пришлось впервые участвовать, прошло немало времени. Река жизни катила свои воды – дни и годы – без устали и без остановки. Были и иные стычки и битвы со степными ордами, надвигавшимися на Руско-лань, и в них принимал участие Бус и его сотоварищи, но такого яркого впечатления на княжича они уже не оставили. Подумаешь сеча! Обы-денное дело! Так уж устроена жизнь. Когда Бусу повернул срок на два-дцатое лето, а его брату Злату исполнилось семнадцать, то волхв Злато-гор присоветовал князю Дажину отправить старших сыновей в ознако-мительный поход по землям русичей.

– Просторны и обильны наши земли, – не раз Дажину и другим лучшим людям Русколани говорил Златогор то с чувством восторга на устах, то с немым укором и печалью. – Много на них различных пле-мен-родов живет. И все они русичи, и все славяне. Все из одного рода-древа идут, рода Ария-Яруна. И как ветви древа одни племена постарше и помогущественней, другие помоложе и послабее. Но все они внуки и дети Сварога и Дажьбога. И покланяются одним и тем же богам. Но живут друг от друга как-то обособленно, каждый народ сам себе – голо-ва, у каждого свои князья и воеводы. Вот этим и пользуются наши воро-ги, нападая на каждое племя по отдельности. Когда же русичи объеди-няются, то любому врагу дают отпор.

– Верно, – соглашаются собеседники. – Когда мы объединялись, то укорот давали и грекам, и боспорцам, и диким гуннским племенам, на-катывающим из-за Ра-реки, и воинственным готам, что на заходе солнца расселились, и надменным римлянам, что полмира под себя подмяли.

– Но объединение русичей под одну княжескую руку проходит не только медленно, но и с большими потугами, через недоверие как мест-ных вождей, так и самих русичей, – развивал свою мысль волхв. – Не хотят понимать своей выгоды, боятся поделиться свободой и племен-ной независимостью со своими же братьями по крови и по вере.

– Однако, нам, нашему князю удалось создать Русколань, – не со-глашаются с волхвом некоторые мужи, да и сам князь Русколани иногда скептически улыбается на рассуждения Златогора.

Но Златогора не так-то просто сбить с толку.

– Да, – вроде бы соглашается со скептиками он, – Русколань созда-на стараниями наших дедов и прадедом, и князь Дажин к этому немало усилий приложил. И слава Сварогу! Но Русколань – это еще не вся Рус-ская Земля. Русколань обширна и прекрасна, могуча и сильна. В том спору нет. Но она всего лишь часть русской земли, всего лишь часть славянского рода. А надо стремиться к тому, чтобы все роды объеди-нить в единый кулак, в единое государство. Хотя бы на примере Рим-ской империи. Там и земли разные, и народы не похожие друг на друга живут, и боги у всех разные, но государство их едино, а потому почти всегда побеждает своих соседей и ведет захватнические войны.

– Но нас они не победили! – горячились некоторые слушатели.

– Не победили, – соглашался, не припираясь, волхв, – но сколько раз предавали огню и разграблению наши порубежья?..

Слушателям приходилось молчать, ибо в словах мудрого волхва была истина. Против же истины ни мечом не махнешь, ни копьем не ударишь. Истина!

– То-то же!

– Хорошо, – в конце концов, были вынуждены признать доводы волхва русколанские мужи, – все верно. Но что необходимо сделать, чтобы Русская Земля стала единой?

– Точных указаний, как, например, заговора от сглаза, не имею, но думаю, что необходимо чаще встречаться, чаще ходить друг к другу в гости, родниться, в конце концов, через детей. И не только детей луч-ших людей, но и простых русичей.

Примерно то же самое Златогор говорил и князю Дажину, и Бусу, и Злату, когда настаивал на их дружественном и ознакомительном походе по землям Руси.

– Пусть во всех уголках Земли Русской побывают, себя покажут, на мир посмотрят. Время ученичества окончено – пора ведающими стано-виться.

– Да они уже в походах мир повидали, – сопротивлялся Дажин, не желая расставаться с сыновьями, которые всей душой были на стороне волхва и Учителя, но, почитая родителя, молчали, не выдавая своих эмоций. Не подобает сыновьям противиться воле родителей, хоть и хо-чется мир повидать. Ведь воинские походы – это одно, а путешествие – совсем другое дело.

– В походах воинских особо не разгуляешься, не разговоришься, не разглядишься – там все строго и просчитано до мелочей. Воинский по-ход – это, прежде всего, дисциплина, и действие не по собственной инициативе, а по команде воинских начальников.

– При путешествии же также имеются многие строгости и ограни-чения, как и при походе. А что свободы намного меньше, – полемизиро-вал князь Русколани – так это не беда. При желании и в походе можно многое познать.

– Князь, – мягко, но в то же время непреклонно настаивал на своем волхв, – мы оба ведь знаем, что воинский поход со своей спецификой мало что дает юному сердцу в познании окружающего мира. В вопросах воинского опыта и даже искусства – спору нет! Здесь ты, князь, абсо-лютно прав. Но в вопросах познания и ведения – воинский поход не годится. Тут необходимо самому все увидеть, собственными руками ощупать, через сердце свое пропустить, дымом чужих костров пропи-таться, в чужих реках искупаться, из колодцев незнаемых воды попить, к обычаям присмотреться…

– Не рано ли? – не сдавался Дажин. – Ведь еще так молоды.

– Не рано, – убеждал князя волхв. – Не рано. Поздно – это может быть, но чтобы рано в таких делах…

– А не опасно ли их одних в чужие земли отпускать? – не сдавался Дажин. – Ну, до Белой Вежи, до Киева Днепровского – еще куда ни шло. Хоть и далековато, но пути ведомы, самим не раз хожены… Ты же предлагаешь и в земли северцев заглянуть, и в Воронежце побывать, и Курск повидать, и в Старый Словенск, что на Волхове реке заглянуть, и в земли ляшские, что у моря Готского, добраться. Это же не только даль дальняя, но и опасность постоянная. В тех землях даже я ни разу не бы-вал, лишь от людей да от таких как ты волхвов о них слыхал. А люди сказывают разное. Порой про такие чудеса былей-небылей порасскажут, что хоть верь, хоть не верь. И про Чудо-Юдо, и про драконов о трех го-ловах, и про белое студеное море, за которым край земли начинается.

– Князь, ведь и я про то говорю, – подхватил волхв последнюю ре-плику русколанского князя, – надо самим все увидеть и попробовать, чтобы быль от небылицы отличить. А опасностей… опасностей-то везде хватает. Можно и с лошади упасть – и разбиться, можно на пиру чест-ном что-то не то съесть – и околеть. Но недаром же люди говорят: «Волков бояться – в лес не ходить!» К тому же сыновья твои не одни поедут, а с дружиной малой, с посольством небольшим. Да и я с ними, стариной тряхну. – И улыбнулся, открыто и доверительно, так как толь-ко мог улыбаться один он и той улыбкой, что подкупающе действовала на его собеседников.

– Знаем, – поспешил с ответной улыбкой Дажин, – какой стариной ты тряхнешь… Знаем. Не имей сан – возможно, не одной бы русколанке юную головку вскружил!

– На счет юных русколанок – не знаю, – посерьезнел волхв, – но что меч еще держу крепко в руках, то верно. Тройку стрел в полете еще смогу удержать! Так что, князь, отпускай детей. Им мир познавать пора. Им из наших рук и престол принимать и знания, им Русь единой делать! Грех в том мешать юным витязям. Потомки не простят такой расточи-тельности! – Волхв говорил горячо, убедительно, и, в конце концов, настоял на своем. Князь Дажин согласился направить посольство во главе с Бусом в дружественные земли русичей.

На княжеском совете постановили направить в русские земли по-сольство малое во главе с княжичем Бусом, а при нем в качестве перво-го советника волхва Златогора, вторым советником – брата Злата, да дружину младшую во главе с опытным сотником Асланом.

Как только схлынули вешние воды, реки вошли в берега, а степь покрылась зеленым ковром, из распахнувшихся ворот крепости Кияра Антского о двуконь вышла небольшая дружина численностью не более полутора десятка воинов. Тонконогие степные скакуны гнедой и рыжей масти были оседланы по-походному. На верховых важно восседали всадники, одетые в легкие кольчужные брони и походные темно-зеленые шерстяные плащи со сверкающими на солнце бронзовыми и серебряными пряжками-заколками. Всадники, как и подобает воинам, были при мечах, слегка оттопыривающих левые полы плащей своими ножнами, искусно разукрашенными серебряной насечкой, с остроко-нечными копьями в правой руке, с колчанами, полными стрел, и луком за плечами, с круглыми, из кожи буйволов и диких кабанов, щитами за спиной. Впрочем, вооружение выступившего из русколанской крепости отряда более походило на парадное, праздничное, чем на то, с которым надо идти в скорый бой. Об этом говорило и отсутствие металлических шеломов с бармицами на головах всадников. Вместо шеломов на голо-вах воинов красовались легкие суконные шапочки, прикрывающие го-ловы скорее не от ударов оружия, а от солнечных лучей. Впрочем, мно-гие всадники ехали вообще без головных уборов, расплескав шелк сво-их русых, порой с золотисто-соломенным отливом волос, по плечам и отворотам плащей. Всадники ехали по двое в ряд, умышленно держа на коротком поводу слева от себя своих запасных лошадок, чтобы те не баловали, рыская по сторонам, и не нарушали строй.

Большинство всадников были безбороды и молоды, и только у трех или четырех, которые были и телом покряжистей, и на конях восседали основательней и грузнее, загоревшие под южным солнцем лица укра-шали курчавые окладистые бородки. Что, в свою очередь свидетельст-вовало о более зрелом возрасте их обладателей. Но самым примеча-тельным среди них был всадник, ехавший во втором ряду. Он был не только без шлема, но и, вообще, без брони. Только походный плащ при-крывал его широкую и слегка сутуловатую спину. Длинные локоны се-дых волос и седая борода явно указывали на его почтительный возраст, а гордо посаженная голова и сверкающие глаза говорили о благородстве происхождения, высоком уме и чистоте помыслов. Это был волхв Зла-тогор, русич, сам не ведавший покоя, и другим не дающий о нем по-мышлять. «Человек должен постоянно двигаться, – напоминал он часто собеседникам, – ибо только в движении – жизнь. Покой же – смерть! Движение – жизнь!»

Запасные кони праздно не шагали. Их спины были покрыты попо-нами, чтобы защитить от палящих лучей южного солнца и от степных оводов, слепней и прочей мошкары, сосущей кровь благородных жи-вотных. Поверх попон были переброшены на оба бока и приторочены походные переметные сумы со снедью для всадников и торбами с овсом для подкормки лошадок после дневных переходов. В этих же сумах хранились и подарки для князей земель, которые предполагалось посе-тить. Всевозможные кубки и сосуды из серебра и бронзы, блюдца золо-тые, оружие, искусно украшенное каменьями самоцветными, небольшие амфоры с вином заморским, штуками шелковых тканей всевозможных расцветок, приобретенных по такому случаю у купцов, ходивших в Ин-дию и Китай, или в Край Иньский, как чаще и более привычно для сла-вянского слуха назывались эти земли. Не с пустыми же руками посоль-ству в гости прибывать, чужую хлеб-соль отведывать!

Некоторые запасные кони тащили на своих спинах, опять же в пе-реметных сумах, необходимые инструменты походной кузницы: от складного горна до клещей и молоточков. Мало ли что может случиться в долгой дороге, путь-то намечен не близкий. А чтобы случайность не стала роковой неожиданностью, надо заранее к ней приготовиться. Не зря же молва гласит: едешь на день – собирайся, как на все лето. А тут поход не на день, дай Бог в лето уложиться.

Вот всадники и приготовились. В том числе не забыли захватить с собой пару псов, радостно кружащих вокруг небольшого отряда. Псы и во время похода о любой опасности смогут заранее предупредить и на привалах – неподкупная стража.

Отряд, преодолев многочисленные, хоть и не полноводные, прито-ки Маныча и Сала, шел в сторону града Белая Вежа, раскинувшегося вместе с крепостью на левом берегу великой степной реки Дон. Дон еще называют Великим, иногда – Тихим, а порой уважительно – Батюшкой Доном. Правда, греки на свой лад именуют его Танаисом. Но то – греки. Русичи же испокон веку зовут эту реку Доном, что само по себе подра-зумевает реку или большую воду, бегущую к синему морю.

Отряд русколанцев, как вышел из родного города в степь, так и шел степью, почти строго на север, то есть, самой короткой дорогой, не раз уже хоженой и езженой как жителями славного града Кияра Антско-го, так и жителями Белой Вежи. По этой же дороге время от времени туда и обратно передвигались караваны гостей торговых из Армении и Колхиды, из Персии и Грецколани, еще чаще – из Боспора. Поэтому на этом пути каких-либо неожиданностей не предвиделось. Все было зна-комо. Но, несмотря на это, отряд придерживался воинского строя и не-обходимых предосторожностей. Степь, она только с виду тихая и спо-койная, но все может измениться в одно мгновение. И ахнуть не успе-ешь, как из какой-нибудь незаметной балки выскочит степной воин и на всем скаку пустит пару стрел и тут же вновь метнется в следующий ру-кав балки – и ищи-свищи его потом. Или того хуже – целая орда степ-ных разбойников. Тут уж ухо держи востро! Степь, она только для не-опытного человека ровная да гладкая, как яичко. На самом деле это да-леко не так. В ней не только всевозможные овраги и буераки, но балки, поросшие густым и колючим кустарником, и речки с берегами, покры-тыми ивняком и лозняком, не говоря уже о камышовых зарослях, в ко-торых не то что человеку затеряться – раз плюнуть, но и целое войско спрятать можно. Встречаются тут и перелески, особенно вдоль русел степных рек. Правда, степные реки нередко в жаркое лето пересыхают почти полностью, но русла их никуда же не деваются. На месте остают-ся. Русколанцы не новички в степи. Она для них не мачеха – мать род-ная. Не хуже степняков знают ее, кормилицу. Однако, и родные стены, как говорится, не любят разгильдяйства и безалаберности, поэтому при-нимаемые меры предосторожности лишними не кажутся. Поход, хоть и мирный, но все равно поход, а, значит, тут действуют свои законы и порядки и воинская дисциплина. Как ни мал отряд, но дозорная стража выделяется. Слева и справа, а также впереди на расстоянии трех поле-тов стрелы гарцуют на своих конях караульные всадники. Впрочем, и весь отряд всегда начеку, древко копий из рук не выпускает, окоем по-стоянно озирает. Бус и его брат Злат едут в первом ряду, как и положено будущему князю и его советнику. Позади них, на полкорпуса, следуют сотник Аслан и волхв Златогор.

– Учитель, – обернувшись в пол-оборота, почтительно обратился к волхву Бус, – не один раз, по-видимому, приходилось сей путь торить? Верно?

– Что правда, то правда, юный князь, – отозвался Златогор. – Не раз этим путем то с батюшкой твоим, то с другими мужами руссколан-скими, русскими да аланскими, хаживал.

– А ты, сотник, в Белой Веже бывал? – спросил Злат Аслана по примеру брата своего.

– Доводилось, – односложно ответил малоразговорчивый сотник. – В том числе и с князем Дажином, – повременив малость, добавил он.

– И сколь долог путь? – поинтересовался Бус.

Вопрос явно предоставлялся обоим: волхву и сотнику.

– А это, смотря по тому, как двигаться, – первым ответил Аслан. – Если ехать неспешно, примерно так, как мы сейчас, то в седмицу добе-ремся. Если же гнать лошадок не жалеючи, то можно и в четыре дня уложиться, а то и менее, дня за три… Но тогда придется с лошадками распрощаться. Падут!

– Количество поприщ тут одно и тоже – это постоянная величина, – молвил волхв. – Сотник прав: все зависит от скорости движения. Нам, как я понимаю, спешить не к чему. У нас цель ясная: ознакомительная поездка. А это не терпит суеты и спешки. К тому же мы должны знако-миться не только с вождями, князьями и прочими людьми славянского роду, но и с травами, растущими на тех землях, и с тварями в них оби-тающими. Ибо ведающие люди, каковыми вы должны в скором времени стать, должны все это знать и ведать. Потому и ведающие, что обо всем ведают. Как считаешь, сотник, верно сие?

– Может, и верно, – вновь был немногословен сотник Аслан, – только нам, простым людям, это ни к чему. Знать, какие травы в степи растут, какие кустарники плодоносят, какие деревья встречаются, какие твари по земле ползают, а какие в небесах парят, простому человеку совсем необязательно.

– А тут, сотник, ты не прав, – вынужден был возразить волхв. – И знаешь почему?

– Я сказал то, что хотел сказать, – остался при своем мнении сот-ник и насупился, как ясный день перед грозой.

Бус и Злат примолкли, следя за разворачивающимся диспутом. Лошади шли иноходью, что само по себе уже способствовало беседе, ибо на скаку и даже при легкой рыси особенно не разговоришься.

– Ты вот воин. Воин? – переспросил волхв.

– Воин, – утвердительно кивнул головой сотник.

– А раз воин, то не только владеешь оружием, но и приемами боя, и конем, без которого смысл боя уже иной. Верно?

– Воин должен знать воинское дело. На то он и воин… А умный и послушный конь – одна из составляющих победы, – согласился Аслан.

– Раз ты воин, – продолжал волхв, – то знаешь, как ухаживать не только за оружием, ибо без надлежащего ухода любое оружие приходит в негодность, но и как ухаживать за своим конем, как и чем его кормить, как лечить, если, не приведи Сварог, он захворает.

– Приходится… – согласился сотник нехотя. – Куда тут денешься – это воинская служба.

– А чтобы кормить коня, чтобы лечить его, нужно знать травы? – спросил, слегка улыбаясь одними глазами, по-доброму, волхв.

– Тут я согласен, – начал сдаваться сотник, понимая, что упорство-вать в своем мнении просто глупо, – кое-какие травы действительно необходимо и простому воину знать.

– Правильно, – искренне, без задней мысли, обрадовался волхв пе-ремене в суждениях сотника. – Иной травой покорми животину – и она околеет. Как, впрочем, и человек: съест не то – и поспешил в неурочный час к пращурам в Ирий.

– Покоряюсь, покоряюсь, – задрал шутливо обе руки вверх сотник, – твоей мудрости, волхв.

– То-то же, – добродушно улыбнулся Златогор, довольный тем, что удалось в чем-то просветить душу еще одному русколанину.

Вслед за ним улыбнулись открыто и по-доброму сыновья князя Дажина, а Бус еще шутливо добавил:

– С нашим Учителем лучше не спорить, все равно победа будет за ним, ведь он столько всего знает, столько всего повидал… столько древних книг и свитков прочел… другим такое сделать никогда не уда-стся… ни в жисть!

– Почему же не спорить, – возразил Златогор, своим молодым пи-томцам, выслушав, однако, до конца, не перебивая княжича, – можно и нужно порой и поспорить, ибо древние мудрецы говорят, что в споре истина рождается.

Дальнейший путь Бус и его брат уже более внимательно присмат-ривались не только к редким травам, интересуясь у Златогора, какая от них польза или каков вред, но и к тому, какой ландшафт в том или ином месте степи, какие животные и птицы тут обитают.

Весенние ночи были прохладные, еще не успели накалиться жарой и зноем, что позволяло за ночь отдохнуть не только людям, но и живот-ным. Даже сторожевые псы, набегавшись за день по степи и ошалев от зноя, дремали в полглаза, чутко поводя настороженными треугольника-ми ушей, реагируя тихим ворчанием на малейший шорох. И только стража, назначенная Асланом, разделив ночь пополам, бодрствуя неда-леко от костров, чтобы не выделяться на их фоне, продолжала охранять покой Бусова отряда.

К Белой Веже подошли в полдень, когда солнце совсем не по-весеннему, а, скорее, по-летнему, нещадно пекло, зависнув прямо над головами всадников, и от нестерпимого зноя хотелось забраться в про-хладную воду прямо в одежде, и с головой.

– Эх, сейчас бы да в реку, – мечтательно промолвил кто-то из воев, по-видимому, ему стало совсем нестерпимо переносить полуденный зной. – Забраться бы с головой и сидеть…

– Не спеши поперед батьки, – пресек дальнейшие разглагольство-вания подчиненного сотник. – Потерпи малость, – добавил он чуть мяг-че. – Всем охота окунуться в прохладу вод. Да и Дон, как мне кажется, вдали уже синеется.

– Это вряд ли, – мягко поправил сотника волхв. – Рановато ему… Скорее всего, синеется не Дон, а рощи и деревья, идущие вдоль русла. Впрочем, это, считай, одно и то же. В той синеве в любом случае же-ланная прохлада.

Ни Бус, ни Злат, ни другие всадники поддерживать или же опро-вергать слова волхва не пожелали.

– А помните, – решил волхв немного взбодрить юных княжат, как, впрочем, и весь небольшой отряд всадников, разомлевший от жары, – как я вам рассказывал о граде Белая Вежа во время обучения?

– Как же, Учитель, – первым отозвался Бус, вспомнив тот урок, – еще бы не помнить. Именно под стенами Белой Вежи и произошло сра-жение между легендарным князем и Отцом-прародителем русичей Ру-сом и его сыном Асахом.