Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 51 страниц)

– Итак, меня зовут Квинтом Либанием, и вы, конечно, слышали обо мне, поэтому понимаете, что я не мог оставить без внимания такие перемещения вооружённых людей.

– Мы преследуем отряд разбойников, я – Гекатей, начальник стражи Аргоса, являюсь одним из предводителей в этом походе. Поскольку разбойники потревожили и Сикион, мы готовы принять в отряд и сикионцев, желающих защитить родную землю, – аргивянин спокойно сохранял достоинство во взгляде и осанке, ибо никогда не считал римлян людьми культурными и не желал перед ними унижаться.

– Аргос остался позади. Я ещё могу понять твоё желание отогнать злодеев от города, но в сикионскую область вторгаться ты права не имеешь, да и вообще, вести столь большой вооружённый отряд по мирным землям – дело противозаконное. Сикионцы спросили у меня о том, должны ли они собрать людей для отпора, и я позволил им, однако дальше своей области они не пойдут, – Либаний явно давал понять, что никакого своеволия он не потерпит.

В это время Габриэль приблизилась к Зене и говорила ей тихо, глядя на бритое лицо пожилого уже римлянина:

– О чём это он говорит? Почему мы должны его знать?

– Похоже, что сикионцы слишком сильно ему угождали, вот он и возомнил себе, будто весь Пелопоннес должен знать о его визите. Он позволил горожанам защищаться, тоже мне. Чувствую я, что договориться с ним не удастся, – воительница что-то замышляла, и от Габриэль это не укрылось.

– Нам пришлось отойти так далеко от Аргоса, ибо некому больше покончить с разбойниками, – тем временем отвечал Гекатей. – Мы бы и рады сидеть по домам, но защитить их больше некому. Неужели сикионцы спокойно отпустят врага в Ахайю, он, ведь, может и вернуться?

– Римский наместник в Македонии избавит вас от разбойников, я напишу ему письмо на днях, – невозмутимо сказал Либаний, – у него есть несколько свободных отрядов, да и люди для командования найдутся. Пока же возвращайтесь по домам, эти разбойники ничего такого страшного и не сделали, у вас, греков, всегда было полно сомнительного люда в городах.

Услышав это, Зена больше не колебалась, но резко ударила коня ногами и двинулась мимо римлянина и сикионцев, по направлению к северо-западу, к Ахайе, Габриэль первой поехала за ней, потом устремились и юноши с остальными конными. Либаний поначалу молча наблюдал, как вслед за всадниками потянулась пешая колонна, и Гекатей поскакал следом, так ничего не ответив, потом же закричал:

– Стойте! Как вы смеете! Это не останется безнаказанным!

Однако Зена уходила всё дальше, и никто не осмелился ослушаться её молчаливого приказа, сикионцы же вспомнили в этот миг о своей древней доблести и не поддались на крики римлянина, велевшего остановить отряд, но все повернули в город. Когда отошли стадиев на двадцать, воительница свернула с дороги в рощу и позвала своих ближайших соратников для срочного военного совета. Все выглядели бодрыми, будто победили несколько сотен римлян, Александр опирался на копьё, изображая кого-то из героев древности, Габриэль подозревала, что Арата, она уселась под деревом, явно предлагая последовать её примеру, Гекатей поглаживал бородку, но даже он выглядел весьма довольным. Зена же была встревожена, что проявлялось в её голосе, она сказала:

– Этот римлянин спутал нам всё, теперь не знаю, что и делать. Я рассчитывала пополнить запасы провианта в Сикионе, но теперь это будет не просто, и мы ещё не скоро сможем вновь двинуться в путь. Если же немедля совершить бросок до Пеллены, ближайшего города ахейцев, надеясь получить всё там, то мы рискуем попасть вновь в такую же историю или похуже.

– К чему ты склоняешься? – спросил Александр, хотевший поначалу обругать римлян, но теперь отказавшийся от этого.

– Нельзя рисковать отрядом, посему я склоняюсь к тому, чтобы получить продовольствие здесь, задержавшись на время.

– Как же мы получим продовольствие? Мне показалось, что сикионцы весьма опасаются римлянина и не станут делать чего-то против его желания, – Габриэль развязала мешочек и приступила к завтраку, словно была и не на совете.

– Они помогут нам, когда появится способ сделать это без прямого конфликта с Либанием, этим несчастным сенатором. Наступят вечер и тьма, город же велик, и люди смогут принести нам многое, не попадаясь на глаза римлянину, однако для этого надо послать к ним тайных гонцов. Ты же видела, что сикионцы не подчинились его требованиям остановить нас, но вернулись домой. Гекатей, я думаю, что аргивяне должны стать гонцами, ибо у них есть друзья в городе, отправим их с наступлением сумерек. Придётся нам встать лагерем где-нибудь в удобном месте, завтра же двинуться в путь.

Зена обогнула город западнее через поля и виноградники и встала на холме так, что Сикион лежал справа, слева же стадиях в пятнадцати было видно море, и дорога, спускавшаяся от города к нему, была на виду, там и разбили лагерь. Дорога была довольно оживлённой, ибо в гавань прибыла пара кораблей, и путники поднимались оттуда в город, однако роща скрывала отряд от людей, лишь при свете звёзд завернувшиеся в тёмные плащи посланцы отправились к мигавшему огнями исполину. Воительница ждала новостей, отдыхая после упражнений с мечом, она лежала на траве, наблюдая звёздное течение, Габриэль поместилась рядом, говорили о римлянах, и девушка ссылалась на глупость Либания, но Зена не была настроена шутить, вспоминая то, что видела.

– Нам повезло, что этот сенатор восполняет отсутствие разума высокомерием, но среди римлян есть много людей храбрых и воинственных. Можно назвать их варварами, что по грубости своей губят то, что не способны были понять, красоту наших великих городов, но нельзя отказать им в силе. Я встречалась с римским войском в своей жизни несколько раз, стояла против него с мечом в руке, и, поверь мне, я не хотела бы встретиться с ним вновь.

В это время Персей приблизился к ним и сказал, что гонцы вернулись с хорошими вестями, жители хотят помочь и отчаянно бранят римлянина с теми аристократами, что принимают в честь него торжественные декреты, поэтому скоро следует ждать столь необходимого. В течение всей ночи сикионцы приходили поодиночке или группами, приносили мешки, узелочки, некоторые приводили даже коз. Зена приказала своим хорошо отдохнуть, пообещав утром дать время на плотный завтрак, ибо понимала, что продолжать погоню теперь особого смысла не имеет,nbsp;– Мне бы хотелось гнаться за ней всё дальше, но нет. Лучше нам разбить лагерь близ дороги, настроение в городе, я уверена, тревожное, и ночью всё, что угодно, может произойти. Скажи воинам, чтобы смело доедали последние запасы и хорошенько отдыхали этой ночью, завтра же подойдём к городу. но Каллисто сама не будет сильно удаляться, ибо желает чувствовать дыхание противника в спину.

Утром все были в хорошем настроении, потратили пару часов на завтрак, потом же собрались и двинулись в путь, впервые Зена не гнала их вперёд, но позволяла идти спокойно, никуда не торопясь. Они миновали Сикионскую гавань и повернули к Аристонавтам, этот посёлок использовали как гавань уже жители ахейского города Пеллены. Персей показывал по дороге храм Посейдона, рассказывал о тех реках, что они миновали, – Гелиссоне и Сифасе, потом, по каким-то малnbsp;– Ты читала Полибия? – удивился Александр, которому как раз принесли завтрак. о заметным ориентирам, определил, что они уже в Ахайе. Так же неспешно отряд миновал пустую сейчас пристань и поднялся по дороге к Пеллене, поскольку никаких признаков опасности видно не было, решили направиться прямо в город.

В каждом городе есть своя красота, но Пеллена была действительно красива, она стояла на склоне горы, разделённая на две неравные части обнажённой скалой, что тянулась к господствующей над городом горной вершине, там всё казалось пустынным, но потом путники узнали, что на вершине когда-то стояли храмы богов. Сам город не имел стен, лишившись защиты после Ахейской войны, и лежал весь открытый, тянущийся в разные стороны храмами и огороженными рощами, городскими кварталами, гимнасием и портиками, являл изысканное сочетание белого и изумрудного цветов. Над Пелленой же поднимались суровые горы, в них брали начало реки Сифас и Крий, и многочисленные ручьи вились в каменных ложах, а сам город смотрел на море и слушал его дыхание.

Опыт Сикиона был ещё свеж, и подступались настороженно, для переговоров с горожанами выехала сама Зена с Гекатеем и Александром, однако всё вышло как нельзя лучше. Оказалось, что имя воительницы стало известно в Пеллене после событий в Халкиде Этолийской, и многие жители почитали её героиней, видели горожане и продвижение Каллисто, поэтому не были против преследователей и с охотой приняли их в город. Истинная причина такого рвения у местных аристократов выяснилась позже, когда они беседовали с Зеной в одном из городских садов. На этом месте для совета настояла Габриэль, желавшая вкусить аромата весны в таком, вот, чудесном саду и подозревавшая, что долго в городе они не задержатся. Никаких требований ограничить состав участников члены совета не выдвигали, и в саду, помимо Зены, свободно расположились и Габриэль с Александром и Персеем, и Гекатей с несколькими другими членами отряда.

– Так что вам известно о разбойниках? – Зена обращалась к пятерым собравшимся горожанам, главам самых влиятельных родов. Она сидела на скамье каменной беседки напротив пелленцев, сняв панцирь и облачившись в знак приобщения к миру и тишине в длинный хитон с изысканным узором. Гекатей стоял недалеко у стены, остальные члены отряда сидели на мраморной скамье по другую сторону колоннады, что размыкала стену, но и оттуда они могли всё слышать.

– Мимо нас они прошли два дня назад, это было в начале ночи, кое-какие слухи до нас доходили, и мы боялись разгрома сельских усадеб, однако разбойники двигались в строгом порядке и никого не тронули. Уже тогда это было подозрительно, и вчера мы поняли причину такого миролюбия, ибо вестники сообщили, что предводительница разбойников вступила в переговоры с бывшими пиратами, коими наградил наши города Помпей, – сообщил Аристей, один из пелленцев.

– Этого я и опасалась, видимо, она с самого начала желала добраться до Ахайи, заманив меня прежде на Пелопоннес и заставив обзавестись отрядом добровольцев, с пиратами же, как она считает, у неё будет больше шансов меня уничтожить. Судьба играет людьми, раньше эти братья дельфинов, как их иногда называли, были моими друзьями, потом судьба увела меня на Восток, а их вытеснил из морей Помпей, кого-то поселил в ахейские города, и, вот, нам суждено встретиться врагами, – Зена, довольно откровенно изложила свои мысли и вновь обратилась к Аристею. – Что же вам известно о результатах этих переговоров?

– Основная масса пиратов поселена в Димах и Патрах, на востоке же нашей области есть лишь несколько общин, но уже здесь, как нам известно, она нашла единомышленников, – сказал один из пелленцев. – Разбойники стоят лагерем где-то под Эгирой, демонстрируют миролюбие, о чём нам уже сообщили пришедшие оттуда торговцы, говорят о том, что не тронут Ахайю, что собирают воинов для борьбы с врагами ахейцев.

– Вон, она к чему клонит. Это может быть очень опасно для всех вас, она хочет спровоцировать гражданские распри, а то и конфликт с римлянами. В ваших городах римляне сейчас есть? В Сикионе, вон, один уже все соки из жителей выпил.

– Нет, в нашем городе нет ни единого, в остальных же, может, несколько торговцев из Италии, но они в наши дела не вмешиваются. Да и что им тут делать? Сама видишь, что земля наша не богата, и города слабы. Римляне тянутся в Афины, хотя, там тоже одни руины.

– Это к лучшему, а не то она бы могла повесить их, чтобы подставить всех вас. Впрочем, у нас проблем не мало и без этого. Среди пиратов много критян, и они поддержат её из-за связи её с Критом, киликийцы же поддержат из склонности к разбою и войне. Однако что вы мне скажете? Встанут ли ахейцы на мою сторону и выступят ли против врага?

– Ты видишь сама, что город наш лишён стен, лежит как воин без панциря и щита, лет девяносто назад большая война унесла многих ахейцев, ты, конечно, знаешь об этом, но мой дед рассказывал мне то, что видел своими глазами, он же прошёл все сражения сам. Римляне пощадили наш город, но людей мы потеряли много, и уже девяносто лет не участвуем в делах Эллады, что помогло нам избежать многих невзгод, ибо за это время города, имевшие мощные крепости, пали и обращены в руины, мы же живём в тишине, – Аристей, человек уже пожилой и седовласый, опустил глаза. – Это я говорю потому, чтобы ты не ждала от нашего города многого, мы не можем выставить войска со знамёнами и трубами, но добровольцев собрать поможем и сами призовём их в твой отряд, дадим и оружие с продовольствием. Что же касается остальных городов, то коренные жители разбойников не поддержат, пираты и так вызывают у них неприязнь, впрочем, всегда найдутся среди знатных те, кто пожелает поиграть с этой новой силой ради власти.

Габриэль слышала почти всё из сказанного, она понимала, что речь идёт о всё более разрастающемся столкновении, что скоро им предстоит серьёзная битва. Это воскрешало в памяти войны прошлого, поэтому она сказала друзьям:

– Вот, вот, чувствую я, что добром это не кончится... Между прочим, мой дед со стороны матери, Архелай его звали, тоже участвовал в Ахейской войне, но пал, не пожелав оставить Коринфа и вернуться в родной Аргос.

– Мой тоже сражался, – откликнулся Александр, – однако пропал после поражения, и никто из наших его более не видел.

– Все они там были, – улыбнулся Персей, будучи аргивянином и не из худшего рода, он считал лишним упоминать о своих предках особо, ибо и так было ясно, что они в войне участвовали. – Это же была наша война, и все мы храним о ней память.

– Тяжкую память, – вздохнул Александр, – ибо погиб славный Ахейский союз. Тогда казалось, что мир наш вот-вот установится в своей полноте, за Истмом насилие македонских царей и Антиоха сменялось на римские оковы, буйствовали и гибли этолийцы, свирепствовали иллирийцы и фракийцы, но у нас, в Пелопоннесе, казалось, что под единой властью эллинов воздвигнута единая крепость, и старые распри преодолены. Как же быстро всё рухнуло, как жалки оказались наследники Филопемена, разожгли войну, но не смогли организовать достойного сопротивления...

– Город красивый, хотелось бы посмотреть, – девушка закрыла глаза, – уютные сады в мраморных оградах, у нас в Аргосе такого нет. Только хватит ли времени?

Довольно скоро к ним вышла Зена, проводившая членов совета до ворот сада, она выглядела весьма спокойной, хотя и услышала много тревожного. Все ждали, что она скажет о выступлении, однако она молчала, встав в тени дерева. Габриэль начала, видя, что остальные не решаются потревожить воительницу:

– Мы всё слышали, можешь не пересказывать. Что будем делать?

– Преследование наше пока закончено, мы упустили шанс настигнуть противника, пока он был слабее, теперь же фессалийка набирает силу, и бросаться на неё так сразу я не стану. Вы уже слышали, что пираты живут в основном в Диме и Патрах, городах на западе Ахайи, поэтому ей потребуется подступить к ним поближе, мы же двинемся в Эгиру, оставив Пеллену в тылу, отсюда сможем получать продовольствии, если понадобится. Пираты пойдут за ней, ибо у неё есть для них увлекающие предложения, скорее всего она выступит за изгнание коренных ахейцев из этих городов, а то и продажу в рабство, имущество же их точно будет разграблено. Пираты желают получить города в полное владение, да и от похода за добычей на Эгиру и Пеллену не откажутся. Это привлечёт к ней бывших пиратов, но и оттолкнёт ахейцев, тем охотнее они выступят на нашей стороне.

Сердце и разум говорят мне, что отступать Каллисто более не желает, она уверена теперь, что сильна как никогда, да и пираты собираются к ней не для путешествия по Пелопоннесу, а для реальных действий здесь, в Ахайе, поэтому битва будет на этой земле. Однако подготовка потребует времени, и мы не будем торопиться, соберём добровольцев в Пеллене, выдвинемся к Эгире и там будем призывать всех желающих в отряд, используем это время и для разведки, ну а потом выступим к битве, и фессалийка ринется нам навстречу, в этом я не сомневаюсь. Впрочем, есть у меня ещё одна идея, как одолеть врага без большого кровопролития, но я поделюсь с вами, только когда мы утвердимся в Эгире.

– У нас будет время насладиться красотой весны в городе? – с надеждой в голосе спросила девушка, уж больно ей не хотелось думать в ближайшие дни о войне.

– Пару дней, потом же выступаем, – ответила воительница.

Эти дни принесли отряду немалое удовольствие, ибо позволили хорошо отдохнуть и поучаствовать в устроенном в их честь горожанами пиршестве. Габриэль отмыла дорожную грязь горячей водой в уютной бане, пользуясь гостеприимством одного из членов совета, потом же гуляла по вечернему городу, пока тьма ещё не размыла очертаний. Зена была сосредоточена и не принимала участие в прогулках девушки, но кампанию ей составили Александр с Персеем, члены их тайного союза. Они смотрели на священную рощу Артемиды Сотеры, куда непосвящённым путь был заказан, поиграли в полководцев в гимнасии, где собирались добровольцы в отряд, и они их осматривали, велев побороться между собой. Габриэль рассказывала друзьям о титане Палланте, что основал город, о героях древних мифов, словно жила здесь всегда, и звёздное небо над головами делало прошедшие с момента зарождения их мира века лишь мигом, что можно преодолеть, протянув руку. Через два дня, узнав о том, что Каллисто снялась с места и ушла на запад, отряд двинулся в путь и за один дневной переход благополучно достиг Эгиры.

Глава 7. Пиратские методы.

В Эгире они задержались не долго, ибо все ахейцы звали отряд в Эгион, самый большой по размерам ахейский город, где представители народа с давних пор собирались для обсуждения общих дел. Ахейцы говорили, что именно там надлежит устроить главную базу, да и до противника оттуда было легче добраться. Первый весенний месяц, афинский элафеболион, подходил к концу, когда отряд разместился в Эгионе, он оброс добровольцами и слухами, горожане чуть ли не ежедневно собирались на площадях когда-то великого города и яростно спорили о том, что должно делать, но и с запада приходили вести о смуте. По разрозненным сведениям было ясно, что Каллисто удерживает людей от грабежа, разбила лагерь рядом с Патрами, сама же будто свободно ходит в город и подбивает бывших пиратов на мятеж, однако в самом городе единого мнения нет, и многоголосые собрания переходят в драки. Все эти дни Зена старалась как-то упорядочить разросшееся войско и отговорить местных от поспешных действий, главное же – она ждала надёжных вестей от одного из знатных эгионян, что был в Патрах и, по словам сограждан, должен был со дня на день вернуться.

Внешние стены Эгиона были разрушены под надзором римлян, но массивные каменные ворота без створок сохранились, возвышаясь как память о поражении, на них можно было взобраться по внутренней лестнице. На верхней площадке этих ворот и сидела Габриэль как на наблюдательном посту, рядом был Персей, они смотрели на мир вокруг и беседовали о Гомере, об отмщении и долге. Именно девушка первой заметила столь вожделенный для воительницы корабль, хотя она об этом тогда и не знала, просто указала другу на изящное лёгкое судно, что входило в гавань. Они ещё беседовали о судах и морских путешествиях, когда внизу появилась Зена, крикнув им:

– Ну что там видно? Какие вести несёт нам море?

– Прибыл красивый корабль, идёт легко, и носовые паруса у него пурпурные, если мне не изменяют мои глаза, – ответила Габриэль.

– Воистину, я не зря взяла тебя с собой, ибо ты приносишь мне благие вести. Пусть так и будет дальше. Ведь именно на таком судне должен прибыть этот Метродор, о котором мне толкуют все ахейцы, надеюсь, что он расскажет нам о делах на западе, – Зена заметно повеселела и махнула им рукой, приглашая за собой.

Поначалу магистраты предлагали заслушать Метродора в здании совета, однако воительница пожелала иметь с ним разговор в узком кругу, потом же отдавая его полностью во власть совета, поэтому беседа состоялась в доме, где временно жили путницы. На совещании, помимо Зены, были Габриэль с Александром и Гекатеем, сам Метродор оказался человеком разговорчивым и говорил долго.

– Это было зрелище, надо вам сказать, когда она приблизилась к городу, – говорил он, – впрочем, сначала пришли слухи. Из Эгиры прибыло судно, и те, кто сошёл с него, бывшие пираты, рассказывали, что сюда, в Патры, движется в строгом порядке отряд воинов из критян и фракийцев, будто они ищут пострадавших от римлян сыновей моря, желая завладеть всей Ахайей. Это показалось жителям неправдоподобными баснями, но пираты шептались о чём-то между собой, и скоро появилась она. Видели бы вы, как загорелись глаза у подросшей молодёжи этих варваров, когда женщина, подобная львице волосами, проехалась на коне перед городом в окружении обнажённых по пояс фракийцев, сама она выкрасила лицо, как было у них принято, и меч её сверкал. Когда же критяне в её отряде закричали приветственно на своём наречии, многие ответили им радостными криками, нас же, коренных ахейцев объял страх.

Могу поклясться Гераклом, что члены совета из коренных повели себя как настоящие ослы. У них было большинство в совете, ибо из бывших пиратов туда ввели лишь троих лет десять назад в ответ на жалобы новых жителей о своём бесправии, однако ахейцы так напугались мятежа, что приняли постановление, дозволяющее этой разбойнице без оружия входить в город. Она и явилась, общаясь более с пиратами, в их кварталах проводила время, но надолго в городе не задерживалась. Когда я покидал Патры, к ней открыто присоединились около пятидесяти человек из молодёжи, но их будет больше, я уверен. Арсеналов в городе нет, как, впрочем, и всюду в Ахайе, римляне запретили нам иметь оружие, потом этот запрет стали потихоньку нарушать, переселённые пираты же вооружались ещё активнее, они говорили, что таковы у них традиции, многие без ножей и спать не ложатся, но арсеналов нет. Так вот, уже при мне они начали ковать мечи и наконечники копий в кузницах, железо поднялось в цене, ибо его активно скупали. Подготовка к войне началась, уж поверьте.

– Сколько всего пиратов переселено в Патры и Диму? – спросила Зена. – Какая из партий сильнее, ахейцы или новые граждане?

– Когда Помпей переселял в Ахайю пиратов, он делал это ещё и потому, что наши города были немноголюдны и разорены войной, поэтому новые граждане составили большинство в западных городах, на восток же они расселились позже, но восточнее Эгиона у них лишь малые общины. Не смотря на это, в Патрах и Диме весьма сильны и ахейские общины, население же малых городков и деревень почти сплошь ахейское, поэтому никаких попыток со стороны пиратов вытеснить местных до сего дня не было, хотя отношения всегда были худыми. Кто победит? Это будет зависеть от настроения основной массы пиратов, если они соединятся с разбойниками, то, скорее всего, овладеют западными городами. Когда я покидал Патры, там уже чувствовалось напряжение, ахейцы поглядывали на акрополь, боясь, что пираты займут его вооружённым отрядом, и желая овладеть им раньше, молодёжь из новых полнилась схожими надеждами, но никто не хотел начинать первым, пока держалось хрупкое равновесие.

– Предводительница делала какие-нибудь объявления в городе? – Зене эти вести явно были не по душе, ибо война всё разрасталась.

– Открыто никаких, но киликийцы, критяне собирались общинами в своём гимнасии, что в их части города, и там, при закрытых дверях, она говорила с ними. Среди ахейцев ползли слухи, что она обещала пиратам всё имущество коренных и города в полную власть, самих же ахейцев продать в рабство. Как пираты отнеслись к таким предложениям – это тайна, открыто они не говорили об этом, ну а местные боялись спрашивать.

– Чем занимается отряд? Ты видел, какие они ведут приготовления? – спросил Гекатей.

– В их лагере весьма оживлённо, воины тренируются, конники совершают манёвры по равнине, пешие же взбираются отрядом на гору и организованно спускаются вниз, часто эта Дочь Чёрной, как её называют, сама руководит ими.

– Они даром времени не теряют, но в этом я и не сомневалась, – сказала Зена. – Впрочем, мы узнали достаточно, теперь же отправляйся в совет, Метродор, удовлетвори интерес сограждан. Мы решим, как одолеть врага.

Однако в тот день воительница своих планов соратникам ещё не открыла, она лишь велела разместить наблюдательные посты на дороге, ведущей в западные города, и на побережье, наблюдатели должны были сигнализировать об опасности дымом. Провели смотр добровольцев, Зена отобрала сто тридцать человек и велела отныне тренироваться ежедневно, удалось членам отряда и наладить необходимое производство оружия, выкупив также многое из того, что жители тайно хранили по домам. Лишь через несколько дней она сказала своим, что вечером поведает о своих планах, и они примут решение, но прежде она хотела поговорить с одним из влиятельных членов киликийской общины в Эгионе, ибо не оставляла надежд повлиять ещё и на бывших пиратов.

Эта встреча состоялась близ моря, ибо Зену неотвратимо тянуло посмотреть на оживившиеся весной суда, на свежие паруса и новые надежды, киликиец же без шёпота волн себя не мыслил. Посему Зена поджидала его на самом берегу, рядом волны бились о врезавшуюся в море длинную скалу, на вершине которой, футах в пятнадцати выше воительницы, грелась на солнышке Габриэль, делая вид, будто её здесь вовсе и нет, однако желая послушать разговор. Киликиец Ономакрит, отличавшийся, как и многие его соплеменники, любовью к роскоши, ибо облачён был в пурпурный хитон, поначалу почтительно остановился в удалении и поклонился, потом лишь подошёл. Он носил татуировку на плечах, что была частично видна, изображая морского демона, был темноволос, с длинными, витыми косами и изящной бородой, с разбойным шрамом над левым глазом.

– Ты ли это? – спросил он. – Неужто та самая Зена стоит передо мной? Я не поверил своим ушам, когда мне сказали, что именно Зена возглавляет военный отряд.

– Интересно, ты говоришь так, будто провоевал со мной полжизни, – склонила та голову на бок, сама похожая на киликийскую пиратку, словно прошлое возвращалось.

– Я говорю так, ибо слышал о тебе и видел тебя однажды, – ответил Ономакрит. – Помню, как мы сидели на берегу у какого-то портового городка на Крите, наше судно обветшало, и мы чинили его на песке. В таверну как раз привезли новую партию вина, а мы поиздержались в деньгах, выпить же хотелось, и, вот, мы пошли просто ограбить хозяина, перетащить сосуды в свою пещеру, где пока обитали. Я уже подхватил одну из амфор, когда прибежал раб хозяина и сказал мне: "положи-ка на место, в гавань входит "Тартар", ты должен был слышать об этом судне, сейчас Зена, его капитан, для людей которой хозяин и завёз вино, оторвёт тебе башку голыми руками и украсит ею нос своего корабля". Да, да, ты должна помнить эту часть своей жизни. Я видел тебя однажды, когда Зеникет, ты должна его помнить, человек могущественный, собирал своих людей и друзей на пиршество. Это было близ нашего, киликийского Олимпа, где Зеникет держал крепость. Сотни судов собрались тогда в одном месте, я был там, двадцатилетним юношей взирал на сильных мира сего, видел и твой корабль, грозный "Тартар", ходивший под чёрными парусами, как у самых отчаянных из детей моря. Ты сидела на одном из почётных мест, хотя я видел тебя издали, но поразился твоей юности и воинственности, люди говорили, что ты не простая смертная...

– Ладно, хватит воспоминаний, сейчас речь о другом. Твои собратья вновь готовы взяться за оружие, и на этот раз я не с ними, но стою против них. Что ты хотел поведать мне на этот счёт? – бывшая хозяйка "Тартара" смотрела на лазурь моря, словно видя на волнах стремительное судно с чёрными парусами.

– Большинство наших не выступит против тебя и ахейцев, по крайней мере, пока вы имеете значительную военную силу, молодёжь будет увлечена ею, этой демоницей, но не более одной – двух сотен. Они не знают, кто стоит против них, если бы они знали, что ты была среди детей моря и прославилась, то большинство наших было бы на твоей стороне. Кто эта девчонка по сравнению с тобой? Она всего лишь жила какое-то время на Крите, но критян среди поселенцев немного, лишь самых злостных Помпей притащил сюда, захватив их в чужих портах, большинство же наших, сынов Киликии, и для них ты близка.

– А что ты сам думаешь об этом выборе между нами?

– Идеи Каллисто меня не привлекают, ибо изгнание ахейцев не принесёт нам больших выгод, но превратит нас в заложников этой земли, будем сидеть в Ахайе и ждать римского возмездия. Война с Помпеем дала мне хороший урок, римляне сильны, и выдержать натиска мы тогда не смогли, не сможем и теперь. Помпей пощадил многих, и я оценил его как человека разумного, однако следующий полководец может и не пощадить. Нет, если кому хочется вольной жизни, то лучше тайком перебраться на Крит или в Киликию и вновь выйти в море, пираты-то ходят по волнам и поныне, даром что Помпей избороздил сетью все моря.

– Означает ли это, что ты готов помогать мне?

– Ради нашей старой дружбы, – он улыбнулся, – или общей памяти, я мог бы помочь тебе. Для таких, как я, твоё имя звучит весьма привлекательно, бывшая дочь моря и гроза всей северной Эллады, это сразу рисует в воображении добычу и успех. Ты понимаешь, о чём я? Ахейцы должны заплатить мне за участие в походе, и это станет достаточным довеском к желанию следовать за твоей славой.

– Что же ценное ты можешь предложить мне?

– Я знаю людей не только в местной общине, но и в Патрах, Диме, могу разнести слух по городам, что за ахейцев стоит хорошая знакомая Зеникета, а его слава среди наших велика. Могу найти нужных людей, что будут добывать нам информацию, ну и мой меч будет подчиняться всем твоим приказаниям.

– Хорошо. Сказать честно, я и сама стремилась найти подобного человека, – кивнула Зена, смотря на грузовое судно, стоявшее на якоре в стадии от берега. – Что ты думаешь насчёт морского пути? Я заметила, что между городами ходит довольно много судов, и твои соплеменники с Каллисто могут погрузиться на несколько грузовых кораблей и лодок, да и нагрянуть внезапно сюда. Есть у них суда для этого?

– Это было бы в их духе, и корабли имеются, – согласился Ономакрит, – но, коли они атакуют с моря, то преимущество будет за нами, ибо в городе они увязнут. Не могу предсказать, что будет, ибо не знаю, насколько безумна эта демоница. Установи дозоры на высотах.