Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 51 страниц)

– Пока есть стрелы... – отозвалась та.

В это время воительница уже обрушилась на противника, её людей встретили снарядами, но не остановили, опытные фракийцы выдержали удар, ранив копьями многих всадников, однако с левого фланга их построения Зена смогла провести значительную часть конных, сметая незащищённых стрелков. Копья ломались быстро, и воины хватались за мечи, хотя не многие из юных ахейцев умели хорошо работать с ними, воительница умела, по пути к фессалийке зарубив двоих пращников. Каллисто подняла коня на дыбы и первой устремилась навстречу, её три десятка всадников последовали за ней. В горячности они забыли о контроле над сражением, видя лишь друг друга, фессалийка замахнулась копьём и метнула, сразу же рванув из ножен меч, Зена легла на шею коню, почувствовав, как наконечник отскочил от панциря, скользнув по спине. Сблизившись, воительница рванулась влево, дабы иметь противницу с правой руки, Каллисто пыталась нанести рубящий удар, достав концом клинка и прочертив на панцире Зены след от плеча наискось вниз. Зена колола фессалийку в бок, удар был мощным, и она пробила панцирь, нанеся неглубокую рану, та лишь зарычала от ярости, готовясь развернуться и вновь напасть.

Вокруг все смешались, лишь фракийцы под своими щитами создавали какой-то центр в этом хаосе, ахейцы потеряли энергию удара, значительно рассеявшись по равнине. Зена ещё не видела этого, она выхватила из чехла шакру, правой рукой метнув его в разворачивавшуюся фессалийку, целясь той в шею, однако Каллисто, как-то почувствовав опасность, откинулась назад, и лезвие сверкнуло рядом, обрезав ей поводья. Шакра вонзился в землю где-то рядом с водой, воительница же вновь пустила коня вперёд, теперь, чтобы избежать её губительного меча, Каллисто пришлось сильно уклониться вбок. Конь Зены столкнулся с жеребцом противницы, и фессалийка, которой не за что было удержаться, соскользнула на землю, однако меч в руке она сохранила. Воительница кружила вокруг тревожно храпящего жеребца, Каллисто же скрывалась за ним, всё время держа его между собой и врагом, для того, чтобы закончить эту игру, им обеим была нужна помощь. К фессалийке помощь пришла первой в виде двух пехотинцев, Зене это помогло вновь вспомнить о сражении, она пустила коня к берегу, чтобы взять шакру, на ходу оглядывая битву и крича своим, чтобы они оттянулись назад и вывезли раненых.

Близ укрепления же бой только разгорался, киликийцы начали с обстрела камнями и дротиками, ахейцы укрывались за щитами, легковооружённые Александра отвечали, но их было гораздо меньше. Габриэль выполняла своё обещание, стреляя с коня по хорошо видным целям, поначалу враги не подозревали, сколь мощное и точное оружие действует против них, она же со ста шагов довольно легко попадала в корпус, не особо заботясь о большей точности. Стрелы в любом случае выполняли свою задачу – сковывали движения, пригвождали щиты к рукам или панцири к телу, заставляли страдать от боли и терять кровь. Она не старалась сразу убить, но ослабляла, делая лёгкой добычей для своих пехотинцев. Враги заметили урон от неё, когда она уже заставила остановиться троих, облачённых в броню, и замертво уложила четверых неприкрытых киликийских стрелков.

Гекатей тревожно смотрел на левый край равнины, там Зена собирала на заброшенном земледельцами поле своих всадников, на берегу же разворачивался отряд не падавшей духом Каллисто, треть её людей уже не могли сражаться, но она видела, что другие колонны успешно наступают, и готовилась к новой атаке. Киликийцы перешли в наступление, когда увидели, что фессалийка готова поддержать их, ударив на левый фланг укрепления, перестрелка была оставлена, и воины набежали тройной линией щитов. Зена хотела подсказать Гекатею, что нужно делать, в гуле и рёве докричать она не могла, однако отчаянно показывала, что необходимо ударить навстречу, двигая копьё снова и снова вперёд, она же послала Персея с сообщением.

За сплочёнными рядами ахейцев Габриэль стреляла уже на близкое расстояние, хорошо видя лица противников, колчан её почти опустел, все дальнобойные лёгкие стрелы были израсходованы, остались лишь тяжёлые, коими пробивали панцири шагов с сорока. Эти стрелы с чёрным оперением она и загоняла, натягивая тетиву почти до уха, прямо через щиты в грудь киликийцам. Александр стоял рядом на коне и прикрывал её щитом между выстрелами, впереди же бурный людской ручей стремился перевалить за частокол на небольшом валу, однако ахейцы стеной из щитов остановили врага, яростно нанося удары копьями. Персей подлетел близко к укреплению и закричал, крутясь на коне:

– Зена приказывает вам броситься вперёд! Наступайте сейчас и не бойтесь конников Каллисто, ибо она берёт их на себя!

Гекатей услышал, больше не сомневаясь, ибо теперь ему не надо было принимать решения, и двинулся вперёд, призывая своих воспрянуть духом и смело ударить на врага. Киликийцы уже осознали, что не могут сбросить противника с позиции, тяжеловооружённые отбивались мечами и копьями, уложив уже многих на частокол и под него, лишь натиск фессалийки ещё мог выправить битву. Теперь Гекатей посылал ахейцев вперёд, крича, что так желает Зена, и те не остались безучастны, не бегом, но шагом двинувшись на врага, не утерпела и Габриэль, оставив коня с луком Александру, сама же с коротким мечом побежав ближе к передним рядам.

– Осторожней, у тебя же нет панциря! – крикнул ей юноша. Она была уже перед частоколом, стараясь не наступать на тела, губы сами шептали строки из Гомера, что-то о грохочущих фалангах и жатве кровавой, ахейцы же теснили врага всё дальше, и Гекатей следил, чтобы они не ломали строя. Киликийцы не бежали, но отступали в порядке, ещё обстреливая противника, все они с надеждой глядели на двигавшийся справа от них клин конных и пеших во главе с Каллисто. Однако фессалийке не удалось ударить ахейцам во фланг, ибо Зена уже выстроила своих и уверенной рысью направила их против конных разбойников.

Ярости в Каллисто было ещё вдоволь, но многие из её людей уже понимали, что победа упущена, однако никто не решился перечить ей, и новое столкновение всё же произошло. Теперь разбойники сопротивлялись не долго, жаждая лишь найти путь к броду, конные потекли первыми. Взбешённая Каллисто успела ещё спасти большую часть пехотинцев, мощным ударом копья убив одного ахейца и повалив его коня, что привело к замешательству юных всадников. Зена быстро подавила беспорядок и возглавила погоню за противником, отстававших пехотинцев они зарубили легко, но фессалийка с конными, дав общий сигнал к отступлению, уже вошла в реку. Киликийцы показали свою слаженность в этот критический момент, они не бросали оружия, пытаясь переплывать реку где попало, но шли едиными колоннами через броды, и одни прикрывали других. Зена теснила пеших до самой воды, сверкая мечом среди обезумевших пиратов, лишь снаряды с другого берега заставили её отойти, ахейцы в преследовании были не так упорны.

– Ну и дела! Они бегут, мы словно обратили в бегство орды варваров при Арбелах! – Александр, подъехавший к воительнице, не замечал раны и выглядел восхищённым. – Надо гнать их дальше, истребить до конца.

– Не будем повторять их ошибок, – ответила та. – Смотри, учись видеть поле сражения. Они заняли броды и встретят нас градом снарядов, если будем наступать, то потери сделают нашу победу ничтожной.

– Что же будем делать? – спросил юноша. К Зене в это время приблизились и пешая Габриэль с конным Гекатеем, остальные воины в оцепенении и удивлении от содеянного замерли на равнине и берегу реки.

– Помогать раненым и обедать, до вечера они будут стоять на реке, под покровом тьмы же уйдут к Патрам, и мы не будем им мешать.

– В чём же тогда ценность нашей победы? – усомнился Александр.

– Главной задачей для меня было захватить или убить Каллисто, однако мне удалось лишь ранить её, и цель эта не достигнута. Другая цель – разрушить её союз с киликийцами, и здесь мы достигли успеха, я велю Ономакриту отправить морем в Патры весть о нашей победе, и о том, что мы не тронем раскаявшихся. Пираты будут оплакивать родных, все надежды их рухнули, и в город они её больше не пустят, посему ей придётся покинуть Ахайю. Другое дело, что нам придётся гнаться за ней дальше, и война затягивается.

– Тяжело мне на сердце, – тихо сказала Габриэль, только для любимой. – Никогда ещё не убивала так много, даже не знаю, сколько их было. Это как волна, пока убиваешь на дальнем расстоянии, кажется, что ещё ничего, но потом они подходят всё ближе, и видишь лица...

Зена соскочила с коня и обняла её, но войско ещё требовало внимания к себе, поэтому воительница громко сказала своим:

– Кричите! Воодушевите воинов, мы победили в сражении, теперь же подтвердите это ликующим криком. Кричи, Александр, ты при Арбелах, кричи же!

Она сама закричала, подхватили и окружающие, кроме Габриэль, скоро всё войско шумело как море, ахейцы потрясали оружием, пираты же стояли молча, однако паники в их рядах не было, ибо фессалийка держала всех своей волей. Полуденное солнце делало море на севере похожим на золотой щит, воины начали понемногу растаскивать тела, сваливая врагов в одну тёмную гору, своих же укладывая рядами, Зена выставила по сторожевому отряду у каждого броnbsp;да, под их прикрытием одни увозили раненых на телегах,nbsp; другие же обедали, сидя на земле. Из Эгиона прибывало много людей, чтобы поздравить с победой или забрать тела, всех поражала эта картина, словно возникшая из былых времён, – сломанные копья в траве, щиты и покрытые рубцами панцири, красная вода в речной заводи, глядевшие по-новому юноши, познавшие в какой-то степени цену жизни. Войскам пришлось глядеть друг на друга до темноты, от киликийцев приходили просители, дабы говорить о выдаче тел павших, Зена сказала, что не будет препятствовать. Было видно, что Каллисто начинает терять согласие с пиратами, её старый отряд отделился, группируясь вокруг неё, однако до наступления сумерек она продержалась, потом же увела войско назад, оставив надежду пересечь кровавую черту Феникса.

Габриэль окуналась в Меганиту, вода была ещё холодной, но ей очень хотелось омыть тело от печати войны, её пример оказался заразительным, и многие вошли в реку, Зена же сидела над ней на берегу, ожидая появления звёзд.

– Нам придётся идти дальше? – спросила девушка.

– Дальше, путь наш ляжет на запад и юг, это уже понятно, – ответила та. – Мне кажется, что мною и фессалийкой играют силы, для коих мы лишь листья опавшие, несомые ветром. Исполнимся мужества, ибо я клялась с пути своего не сворачивать.

– Раз так, то мне нужны новые сапоги...

Глава 9. Мессенская охота.

Это была первая победа в Ахайе за многие десятилетия, сами ахейцы были воодушевлены гораздо больше Зены и решили посвятить в честь сражения храм, правда, не строя новый, но использовав уже существующий. Знатные горожане потратили много времени на устройство трофея из доспехов и оружия врагов, сама воительница этим не занималась, отпустив большинство ахейцев по домам и собирая желающих для выступления. Вести с запада приходили регулярно, было уже известно, что Каллисто не решилась приближаться к Патрам, встав лагерем в нескольких стадиях, большинство пиратов покинули её, она же объявила сбор для всех желающих к дальнему походу. Особо задерживаться с преследованием было нельзя, однако негоже было и оставлять людей без отдыха после вымотавшей всех, более нервно, чем физически, битвы, поэтому Зена решила двигаться через пару дней.

Выздоравливавший Александр на себе узнал целительную силу воительницы и горел желанием вновь сражаться, не оставляли похода и Гекатей с аргивянами, хотя они далеко удалились от дома, сорок ахейцев пожелали присоединиться, дабы отомстить за родных или приобщиться к памяти героев. Утро выступления было прекраснее всех, виденных ими этой весной, словно время битвы прошло, и жажда аресова сменилась умиротворением верховного божества. Их провожал почти весь город, люди в праздничных одеждах заполнили обочины дороги, ведущей на запад, другие же стояли на полях и встречали отряд уже за городом, вплоть до цветущих берегов Меганиты.

Отряд Каллисто теперь не мог сравниться числом с преследователями, да и воинственный пыл её людей угас. Хотя, как передавали вестники из Патр, она и объявила, что не проиграла битвы, но лишь отошла на более выгодную позицию, однако пираты склонны были считать исход скорее поражением для себя. Это позволило Зене без опаски приблизиться к Патрам, напуганные возможным отмщением киликийцы отправили к ней своих представителей из знати, она же потребовала выдать ахейцам участников смуты для наказания и снабдить отряд продовольствием. Фессалийка уходила по прибрежной дороге в сторону Элиды, не оставляя по себе никаких разорений, в дне отставания двигались и мстители, уже близ приграничного города Димы их настигли вести, что в Эгион морем прибыли несколько римлян, дабы разобраться со смутой, это заставило ускорить движение.

Выбор пути был очевиден, ибо по этим землям пролегала лишь одна крупная дорога, связывавшая области между собой, малые же дороги были либо не проходимы для лошадей, либо заканчивались в горах. Главная дорога тянулась через Элиду на юг, забегая в крупные города, лишь у Олимпии появлялся выбор – продолжить ли движение на юг и попасть в Мессению, либо идти на запад, в Аркадию. Римляне беспокоили Зену больше фессалийки, именно из-за них она решила идти весь день, чтобы заночевать уже за Элидой, главным городом области. Поначалу они шли через равнинные земли, справа видели море или сияние от него, миновали маленький городок Киллену, радовались зелёным рощам и полям молодого льна, ближе к полудню же впереди засверкала вода большого озера и сети оплетавших его малых рек, там всё тонуло в камышах. Над всем этим водным пространством были мосты, но Габриэль больше не могла терпеть монотонности движения и направила коня в воду, чтобы он порезвился, за ней увязались и остальные члены тайного общества.

– Ну, ты и показала им в битве! Я только успевал следить, как стрелы твои уносились, и ни вблизи, ни на удалении не было врагам спасения! – подзадоривал её Александр, поднимая на скаку брызги и стайки птиц. – Я, вот, не смог так отличиться.

– Брось, устоять против Каллисто могла только Зена, ты отвлёк её на какое-то время, чем и внёс вклад в нашу победу, – ответила девушка. Холодная вода обжигала ей ноги, ещё и Персей брызгал на неё сзади, с насыпи Зена смотрела на них, Габриэль думала, что кажется любимой сейчас просто девчонкой, и что это не далеко от истины.

– Долго ли будем скакать на этот раз? Так можно сделать круг и вернуться в родной Аргос, – скептически заметил Персей.

– Разве мы не совершили никаких славных дел за время похода? – тут же возразил ему Александр. – В Ахайе мы защитили эллинов от киликийцев и укоротили руки этим разбойникам, за всю свою прежнюю жизнь я ничего столь полезного не сделал.

– Ну, значит, мы облагодетельствуем так всю Элладу, пока гоняемся за фессалийкой, – не унимался аргивянин.

– Хватит вам, скажите, лучше, что вы думаете об этих римлянах, – Габриэль уже выбралась на берег, и её серый конь казался темнее.

– Они нам не страшны, – усмехнулся Персей. – Пока их меньше легиона, Зена не свернёт, и им её не остановить...

Далее местность стала более гористой, луга сменились песчаными почвами с причудливыми островками сосняка, Зена двигалась в передовом конном отряде, в паре стадий за ней шла пехота, конный арьергард держался ещё в стадии позади. На дороге было удивительно мало путников, было похоже, что Каллисто всех распугала, если и попадались группа пеших или телега, то все они, завидев отряд, бежали с дороги и старались спрятаться, только рабы, апатичные сирийцы, шли себе открыто, словно прения эллинов их не касались. Габриэль развлекалась, гоняясь на коне за дикими свиньями, что глядели на отряд с холмов, часа через три после полудня они достигли Элиды. Обветшавшая крепость города поднималась над обширными кварталами, издалека Элида выглядела мёртвой, хотя, они знали, что в городе живёт ещё немало людей, некоторые из отряда бывали здесь, но Зена решила отправить к горожанам лишь вестников, разбив лагерь на равнине.

Около часа они отдыхали, принимая гостей от элидян, те же рассказали, что фессалийка их не тронула, но быстро двинулась по равнинной дороге на юг, принесли горожане и продовольствие, теперь мстители могли заплатить за него из выданных ахейцами средств. Зена не поддавалась на мольбы уставших и вновь подняла людей, отряд также избрал дорогу на равнине, что была гораздо удобнее. Шли до самого вечера, за третьей рекой, что попались им на пути, они увидели маленький городок. Это была полузаброшенная Летрина, солнце уже садилось, и воительница повелела остановиться на ночь, несколько семей, что ещё оставались в городке, позволили воинам занять пустующие дома и общественные здания.

– Мы прошли стадиев триста, – Габриэль сидела на крыльце дома и снимала за разговором мясо с жареной бараньей ноги. Зена развела костёр прямо во дворе, уже сняв с вертела готовые куски мяса, любезно предоставленные им горожанами, за воротами виднелись тени покрывшихся плащами людей, где-то недалеко храпели и переступали с ноги на ногу лошади.

– Нам нельзя отставать, – ответила воительница.

– Это тяжело, у меня ноги затекли смертельно, а пешие даже есть не сели, просто повалились на землю в изнеможении.

– Они должны проходить в два-три раза больше, если хотят стать воинами, – пожала плечами Зена. – Или порода людская ухудшилась с того времени, как я переваливала с людьми своими хребты Кавказа?

– Смертные не могут поспеть за злыми духами, – улыбнулась девушка.

– Я не злой дух, и кровь моя красна.

– Тут поговаривают, что ты дочь Ареса, тёмного бога...

– Ты уже приставала ко мне с этим. Что бы я ни сказала, ты, всё равно, не поверишь, ведь я не могу явить тебе чудес.

– Мне кажется, что ты явишь...

Из тьмы в очерченное огнём пространство вступила чёрная фигура Александра, он устал, но хотел показать Зене, что не тяготится этим и готов к новым свершениям. Габриэль жестом пригласила его сесть рядом, и он подчинился, отказавшись от бараньей ноги, ибо уже вкусил пищу с воинами.

– Что тебя тяготит? – спросила девушка.

– Хочу поучиться. Царица, расскажи мне о том, что ты задумала, поделись своим умением со мной, – сказал он.

– Давно меня уже не называют царицей, это имя из прошлого, и я бы не хотела так его возвращать, – воительница замерла у ворот, во тьме казалось, что глаза её закрыты. – Впрочем, что ты хочешь узнать?

– Расскажи о том, как мы будем следовать за врагом, постараемся ли настигнуть и сразиться, или не будем спешить. На берегу Феникса мне казалось, что теперь уже упускать фессалийку нельзя, нужно форсировать реку и вновь биться, преследовать до полного истребления. Однако ты действуешь не так...

– Ты тянешься к тени моей, к той Зене, что была давно, бродила по берегам Стримона, стояла против римлян близ деревеньки Зелы и оставила часть сердца своего на просторах всепоглощающего Востока. Теперь всё не так, это может показаться незаметным, но был день, когда прошлая моя жизнь кончилась. Эта борьба с Каллисто касается только меня, и я больше не могу бросать сотни людей на копья только лишь ради того, чтобы уничтожить тень своего прошлого. Да, они пошли за мной сами, многих ведёт месть, но, всё же, только я ответственна за них и должна их беречь, поэтому без крайней нужды ни в какие отчаянные сечи я их не ввергну. Теперь время работает на нас, разбойники потерпели поражение, они вынуждены бежать, и я думаю, что отряд фессалийки начнёт разваливаться сам. Ты читал о войнах Лукулла против Митридата? Я была на Востоке в это время, но потом мне рассказали всё довольно подробно. Так вот, красавчик Лукулл говорил, что победит понтийского царя без битвы, просто развалив его армию голодом и страхом. Я хотела бы повторить его успехи, закончить эту войну без нового сражения.

– Но Лукуллу не удалось покончить с Митридатом, – заметила Габриэль.

– Это верно, однако постараемся превзойти его.

Дальнейший путь забирал к востоку, дорога шла более по равнине, и ещё утром, когда суровый хребет Эриманфа окончательно отступил им за спины, они увидели тень древнего города, легендарную Олимпию. Город жил куда более бурной жизнью по сравнению с остальной Элидой, однако был лишь слабым напоминанием Олимпии прежней, выходившей из берегов. Здесь отряду стало попадаться на пути много людей, сначала они пугались, но затем всадники объяснили им, что к чему. Переправившись через Алфей, преследователи задержались близ города лишь на короткое время. Они узнали, что Каллисто была здесь прошлым вечером, для разорений не останавливалась, но прямо на дороге ей попался караван с зерном, и разбойники захватили половину мешков, потом же фессалийка ушла по южной дороге, направляясь в Мессению. Этой же дорогой, не заходя в город, дабы не вызывать лишних пересудов, двинулась и Зена, намереваясь до вечера достигнуть реки Неды, что являлась границей Элиды.

Близ дороги они видели отвесную скалу, многие сразу вспомнили её имя и рассказы, с ней связанные, ибо это была скала Типейон, с которой сбрасывали забредших на священную землю во время Олимпийских игр женщин.

– Эй, они могли бы скинуть отсюда и тебя, если бы нам непосчастливилось пересекать Элиду во время игр, – пошутила Габриэль, хватая за пояс ехавшую рядом Зену.

– Это было бы похоже на миф о Геракле в Египте, когда его хотели принести в жертву, – отозвался Александр. – Впрочем, теперь отсюда никого не сбрасывают, ты, Габриэль, даже можешь попытаться пробраться на игры.

– Что, старые законы уже не в ходу?

– Я бывал на играх дважды и не увидел того, о чём рассказывают в поэмах. Там не было суровой воздержанности прошлого и чувства, будто боги наблюдают за играющими, нет, это зрелище ничем не отличалось от выступления бродячих атлетов по всему Пелопоннесу. Пёстрая толпа досужих зрителей, среди которых немало и варваров, осквернявших своим присутствием все наши традиции, пьяные всюду, в этой толчее не сложно затеряться и нескольким десяткам женщин, за этим теперь никто и не следит. Я ждал откровения, понимаешь, а тут просто какой-то Ламах из Тавромении победил в беге, и все почти сразу забыли о нём, потом же кулачные бойцы с разбитыми лицами под задорные крики толпы делали вид, что сражаются ради славы зевсовой...

– Короче, тебе не понравилось, – подытожила Габриэль.

– Верно, я был разочарован и лишь ещё твёрже уверился в словах Филопемена, который говорил, что атлеты – люди пустые, ибо забывают служение полису ради увеселения народа.

– Однако на этой земле ты сразу чувствуешь себя иначе, словно вспоминаешь что-то, – сказала Зена. – Я здесь впервые, но это быстро приходит.

– Ты права, эта память живёт во всех нас, – согласилась девушка. – Говорят, что на этой земле Зевс с Кроносом решали спор о власти над миром через игру.

Местность была гористой, и солнце пекло, однако Зена продолжала вести и вести войско вперёд, оставив позади развалины городка Скиллунта, единственное спасение от жары пришло только от заката. Последним рывком отряд преодолел реку Ангир, вода в которой была плоха для питья, миновал городок Лепрей и встал на берегу пограничной реки Неды. Небо уже вовсю мигало звёздами, и Габриэль казалось, что это боги созидают космос игрой, на земле же шумели деревья, и море дышало свежестью. Воительница послала всадников в Лепрей, дабы они купили провизии, остальным же велела отдыхать, и никто не противился ей, ибо за день они вновь вымотались до полусмерти.

За рекой лежала тихая и немноголюдная Мессения, земля рока, полученная предопределённым жребием, узнавшая о неотвратимой гибели и боровшаяся с ней до конца, опустошённая и заселённая вновь. В маленьком городке Авлоне на той стороне реки уже завидели костры отряда и гадали, к добру ли это, или ко злу, утром Зена с несколькими всадниками съездила туда и развеяла опасения жителей. Каллисто была уже ближе, хотя увидеть друг друга отряды ещё не могли, слухи об этой войне докатились почти до всех поселений Мессении, люди слышали о битве на Фениксе, однако никто не ожидал, что война вдруг окажется у них дома. На дороге преследователям попадалось много людей и повозок, все были встревожены, ибо, хотя разбойники здесь, в местах мало населённых, всегда имелись, но целая сотня головорезов выходила за все нормальные представления. Фессалийка двигалась вдоль побережья на юг, свернуть где-либо было почти невозможно, ибо горные цепи непрерывно тянулись слева от дороги, и горные тропинки не подходили для коней.

Неподготовленность юных воинов вновь давала о себе знать, и, как Зена ни желала, ей пришлось сократить переходы и увеличить время отдыха. В городке Кипариссии они опустошили местную таверну, заплатив ахейской монетой, к вечеру же добрались до горы Карифасион, на вершине которой стоял город, гомеровский песчаный Пилос. Габриэль влетела на его пустынные улицы на скаку, давая размяться коню, что весь день шёл в монотонном ритме, но, увидев эту проникновенную тишину, сразу остановилась и спрыгнула на землю. Солнце клонилось к горизонту и окрашивало море в золото, где-то внизу слышались звуки двигавшегося отряда, казалось, что Пилос был покинут совсем недавно, и в хорошо сохранившихся домах ещё можно увидеть живые человеческие вещи. Позади девушки остановилась Зена, тихо сказав:

– Вновь мёртвый город, теперь это частая картина. Остановимся здесь на ночь, встанем лагерем под горой, дабы не тревожить тени умерших.

– Я хочу побыть здесь, приходи и ты, если захочешь. Не каждый день увидишь город Нестора, этот мягкий песок, я здесь никогда прежде не бывала, – девушка погладила её коня и полностью отдалась Пилосу. Часть зданий казалась оставленной ещё совсем недавно, другие же источали неведомую древность, камни, коих касались руки людей золотого века, в центре же города притягивала к себе взгляд обложенная камнями могила.

– Могила Нестора, иначе и быть не должно, – сказал приблизившийся Александр. – Я хочу сказать, что все герои должны обретать покой на родной земле.

– Так и будет, – сказала почему-то девушка. Они наблюдали за звёздами какое-то время, только сейчас вспомнив, что не обращались к небу уже давно, измотанные битвой и походом. Весеннее движение звёздного круга зачаровывало их, они видели уже не мигающие глаза звёзд, но тени суровых героев мифов, стареющая луна ползла над горами, оставляя на море внизу световой путь.

– Хочу почитать что-нибудь. У тебя с собой свитки? – спросил Александр.

– Темновато уже, – заметила Габриэль.

– Но днём мы будем снова в пути, и времени не останется ни на что другое. Я давно уже ничего не читал, не успокаивал душу, теперь же только ночью это можно сделать. О свете беспокоиться нечего, ибо у нас есть много факелов, что запасли для внезапных ночных переходов или других военных тревог.

Они нашли один уютный внутренний дворик, где можно было разместить несколько факелов и самим устроиться более-менее удобно, Габриэль досталась скамья, на коей можно было даже лежать, юноша же сел на край сухого ныне бассейна. Она предпочла заняться написанием продолжения истории их путешествия, для чего извлекла из сумки своё стило и покрытую воском дощечку – так она добивалась оптимального варианта текста, стирая, если не нравилось, и только потом записывала уже конечный вариант на папирусный свиток чернилами. Александр просматривал свитки из её сумки, наконец, остановился на книге с пьесами Еврипида и начал читать, медленно перематывая.

– Да, я искал именно это, хотел развеять сомнения своей души, – сказал он через какое-то время, подняв голову.

– Что ты искал? – девушка уже завершила черновой вариант на воске и не хотела писать сейчас в свиток, оставляя это для светлого времени суток.

– Искал "Медею". Не даёт мне покоя эта странность – что заставляет женщину забыть свою природу и искать отмщения как цель жизни своей? Она же как Медея, наша фессалийка, она не узнает счастья в жизни, я почему-то уверен в этом, однако будет стремиться удовлетворить свою месть.

– Да, ты прав, это верное сравнение, но лучше нам не уподобиться её детям.

– Что ты написала? О нашей войне?

– Пыталась описать битву на Фениксе, дальнейший же наш путь описать не сложно, – ответила она. – Завтра, может быть, занесу это в свиток.

Зена нашла их по огням факелов и сказала, что завтра их ждёт длинный путь, поэтому нужно ложиться побыстрее, дополнив свои слова тем, что взяла Габриэль за пояс и подняла над землёй, пригрозив, что отнесёт её в лагерь сама.

Весь следующий день они только шли, встречая на пути небольшое количество странников, лишь близ города Мофоны на них смотрели настороженные пастухи и люди с полей, гавань Финикуса была пуста, через какое-то время после неё дорога повернула на восток и далее на север. Городок Асина предоставил им некоторое количество провизии, его жители вели своё происхождение от дриопов, народца дикого, однако гордились этим, далее по дороге, в Колониде, жили выходцы из Аттики, признавшие Зену себе дальней родственницей, но ничего не давшие по причине своей скудности. Вечер застал их в Короне, среднего размера городке, жители предлагали воинам остановиться в домах, но Зена отказалась, сказав, что нельзя людям отвыкать от походной жизни. Каллисто, судя по рассказам жителей, пронеслась мимо города как ураган, словно чувствуя погоню, цель же её была пока не ясна, очевидны были лишь упорство и ярость.

Воительница велела людям отдыхать ещё с вечера, наиболее приближённых же собрала на военный совет в стороне от лагеря. Цепи костров остались позади, в первозданной синеве, облегавшей как ткань, люди чувствовали себя спокойнее, как-то ближе к истокам мира. Зена сложила руки на груди, оглядывая стоявших вокруг Александра, Гекатея и Габриэль, все они уже поняли, что есть какой-то план, она же сказала:

– Хочу признать перед вами, что Лукулл из меня не слишком хороший, и отряд фессалийки не разваливается, видимо, она имеет над своими людьми гораздо большую власть, чем я могла подумать. Я говорила, что сражения лишь ради самого буйства Ареса не желаю, но и отказываться от него, если оно необходимо для победы, не стану. Сейчас было бы неплохо напасть на неё, к этому и хочу вас призвать. Поверьте, если бы фессалийка теряла людей, я первая бы требовала от вас преследовать её без сражения и ждать, но сейчас ожидание может обернуться куда худшими последствиями.