Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 37 (всего у книги 51 страниц)

– У вас принято здесь ночевать?

– Не часто. Иногда ночь здесь проводят больные, дабы исцелиться, иногда те, кто хочет видеть или просить о чём-то.

– И что будет? – вновь спросила девушка.

– Не знаю. Духи должны придти, если будут благосклонны...

Габриэль не стала спорить, она вошла в круг и сделала первое подношение – хлеб и вино, кровавую же жертву кельты велели оставить до утра. Её спутники не стали пересекать линию камней, она же устроилась рядом с центральным камнем, расстелив одеяла. Девушка слабо верила, что сможет уснуть здесь, теперь затея отправиться к святилищу не казалась ей особенно хорошей, ибо она предчувствовала усталость после бессонной ночи, был и некоторый страх. После всего, что она узнала о Зене, что видела своими глазами, Габриэль больше не относилась легкомысленно к миру богов. Она старалась убедить себя, что ничего особенного не случится, однако в глубине души жила тревога перед этим местом.

Вечер накатывал, и ночь уже топталась за горизонтом, готовая ворваться и покрыть всё. С холма открывался неплохой вид, но девушка не вставала, понимая, что теперь уже ничего толком не разглядеть, лишь огни костров будут видны в темноте. Она старалась думать о чём-то важном, ещё раз пробегала мысленно их поход, да и всю свою жизнь с Зеной, но убеждалась снова, что выбора своего бы не поменяла. Дочь Ареса снова была поглощена войной, и это разделяло их, как ни убеждай себя в обратном, однако вся жизнь её была войной, и нечего было надеяться на иное. Габриэль усмехнулась, подумав, что ушла из дома в поисках приключений и путешествия, теперь же желает лишь покоя с любимой, но этого никогда не будет.

Она задремала, когда же вновь открыла глаза, то обнаружила вокруг себя непроницаемую ночь, лишь небосвод светился тысячью глаз. Всё изменилось, мир за пределами круга отступил куда-то, камни были явственно видны, чернее самой ночи, центральный же исполин светился в лунном свете. Девушке слышались какие-то голоса, непонятные, но явственные, окружавшие паутиной шёпотов и вскриков. Мимо проносилось нечто незримое, обдавая холодом, и она поняла, что те самые духи, о коих говорила Альбруна, вьются вокруг. Ей показалось, будто они хотят, чтобы она впустила их в себя. Поколебавшись немного, девушка решила не перечить судьбе и закрыла глаза, в ожидании того, что должно было случиться. Сон охватил её очень быстро.

Гигантские ворота были распахнуты и зияли как пасть чудовищного льва, массивные стены надвратной башни, облицованные синим камнем, были украшены целыми процессиями людей и животных, рощами странных растений. Она стояла совсем близко от ворот, поднимавшихся футов на восемьдесят в высоту, огромная толпа вытянулась вдоль мощёной жёлтыми плитами дороги, было тесно, и сама она, стиснутая со всех сторон, отчаянно работала локтями. Большой восточный город, как она поняла, непонятный народ, вернее, люди разных народов окружали её. Смуглые, вроде сирийцев, величественные с длинными бородами, светлокожие, совсем чёрные, напоминавшие об африканской земле. Всех охватило волнение, они предвкушали что-то, и она поняла, что ворота не зря отворены, и, значит, ждут важных гостей.

Поднявшаяся волна крика заставила её обратить взгляд на вход в город, а там уже показались первые всадники. Входила какая-то армия, ибо над головами они держали штандарты и знамёна – скрестившихся змей, башню, обрамлённую львами, волчьи головы из серебра. Следом за лёгкими наездниками потянулась тяжёлая конница в чешуйчатых панцирях, длинные копья качались над ними как лес. Пехотные колонны, что вошли следом, начали растягиваться рядами вдоль дороги, и скоро отделили толпу зрителей от проходящих войск, стало понятно, что ожидается прибытие сильных мира сего. Командир пехотинцев стоял недалеко от девушки, оглядывая ряды своих подчинённых, на его плечах красовалась шкура леопарда.

"Идут! Идут!": этот крик на знакомом языке Габриэль различила среди гула чужих слов, все показывали на разверстый зев башни. Там появились всадники, и все они были в золоте – кони покрыты золотыми попонами, на воинах горели золотые одеяния, лица их скрывали маски, серебряные личины, напоминавшие волков. Окружённый ими, ехал предводитель, и девушка сразу узнала его. Это была Зена, такая, какой Габриэль её ещё не знала, словно правительница какого-то царства, чужая, но всё же любимая. На воительнице не было шлема, её длинные, тёмные волосы свободно лежали на панцире, в них были вплетены изящные золотые змейки, вокруг глаз наложены тени египетской тушью, на груди были изображены два льва. Она ехала как царица, глядя поверх голов, словно не замечая людского моря, её приветствовали криком и поднятыми руками, но девушка подумала, что не по доброй воле горожане подчиняются ей.

Толпа вдруг двинулась, Габриэль толкнули в спину, и она вылетела на одного из солдат в оцеплении, он схватил её, будто она замышляла что-то недоброе. Зена в этот момент проезжала рядом, она заметила смятение и остановилась.

– Пусти меня! Я ничего не хотела! – отбивалась девушка, однако солдат крепко держал её.

– Пусти, – прозвучал знакомый голос. Все вокруг словно окаменели, Габриэль освободилась и взглянула на воительницу, одна лишь не питая никакого страха. Зена стояла перед ней на коне, чуть склонила голову, внимательно изучая, её рука в изящной перчатке теребила узловую, тугую плеть. Девушка хотела что-то сказать, но сон поглотила тьма, и мгновенно всё растаяло.

Она проснулась уже на рассвете, красная полоса протянулась на горизонте, и камни стали словно теплее в розовом свете. Габриэль дивилась увиденному во сне, ибо подобного не было никогда, да и не могло быть, словно дыхание былых времён коснулось её. От этого видения ей сильно вдруг захотелось вернуться к Зене, удостовериться, что она по-прежнему близка и не стала царицей восточной земли. Однако прежде она, вспомнив слова Альбруны, принесла кровавую жертву, её дымок взвился высоко в небо, и это предвещало благосклонность богов. Солнце начало подниматься, и девушка замерла, следя за ним. Золото разливалось, словно светило было жидким, выливаясь расплавленным металлом в чашу, потом оно обретало форму, и смотреть было уже невозможно из-за ослепительного сияния.

– Ну, что там было? – спросила её ожидавшая женщина.

– Не знаю точно. Какое-то странное видение, словно не из этого мира, не из этой жизни, – покачала головой девушка.

– Ты знаешь, как у нас говорят, – улыбнулась Альбруна. – Эта жизнь лишь середина долгого пути, и многое уже было с нами, что мы просто забыли.

– Возможно... Нам нужно поспешить в лагерь, они уже, должно быть, собираются.

Весь день войско провело в движении, ибо разведчики сообщили о приближении врага, и Зена решила выступить ему навстречу. Уже по дороге она рассказала друзьям, что кельты знают одно место на тракте, где холмы образуют словно ущелье, там и решили сделать засаду. Шли пару часов, времени до подхода противника оставалось мало, поэтому воительница велела гельветам немедленно делать засаду и подготовить материал, чтобы завалить путь. Коротко осмотрев местность, они увидели, что слева от дороги находится большой, но не очень высокий холм, справа же куда более значительный и крутой. Зена предложила кельтам занять холмы, причём больше людей разместить на левом, своих же эллинов она решила поместить чуть позади, дабы зайти с ними противнику в тыл и замкнуть окружение.

Пока кипела работа, воительница расспрашивала гельветов о том, как пролегает тракт, и те сказали, что напрямую можно значительно срезать, ибо дорога делает изрядную петлю вокруг поросшей лесом горы. Это натолкнуло Зену на мысль, что можно отправиться на разведку и вернуться назад, опередив римлян из-за этой петли. Она захотела сама увидеть их и быстро приняла решение идти, за ней увязалась и Габриэль. Им потребовалось около часа, чтобы миновать гору, продираясь через весьма густые заросли. Когда дорога стала видна, они заняли позицию чуть в стороне и залегли, поджидая когорту, которая не заставила себя ждать.

Звук приближавшейся колонны был слышен издалека, впервые девушка поразилась, насколько мощно разносится звон металла, раньше она этого как-то не замечала. Зена кивнула, увидев её реакцию, тихо сказав:

– Да, на них много железа. Они идут открыто, не осторожничают, видимо, никого не боятся. Сейчас будь внимательна, голову не поднимай – скоро появятся их разведчики, они идут тихо, и они не должны нас заметить.

Металл ещё звенел вдали, когда вдоль открытого пространства дороги прокрались несколько теней. Эти люди были в лёгкой одежде, похоже, с луками и дротиками, они шли по обочине, часто останавливались и прислушивались. Спустя короткое время на дороге показались всадники, помимо римлян, среди них были и кельты, многие со щитами, но без доспехов. Три десятка их быстро исчезли под кронами деревьев, наконец, звук приблизился, и голова змеи заблестела чешуями воинов. Легионеры шли уже в доспехах, большей частью кольчужного плетения, но некоторые и в тораксах, шлемы висели на груди, щиты в чехлах качались за спинами, подбитые гвоздями калиги грохотали по дереву кельтской дороги. Меч в ножнах и пара пилумов были у каждого, на шесте же висел узел с личными вещами. Двигались они долго, иногда от колонны отделялись центурионы, даже на марше красовавшиеся в шлемах с гребнями, командир ехал верхом в конце когорты. За ней скрипел небольшой обоз из трёх телег, покрытых холстиной.

– Всё как я и думала. Нужно было увидеть их, чтобы убедиться, – прошептала воительница. – У нас мало времени, нужно спешить. Отползай назад, не поднимай головы.

Они пересекли кустарник, встали на ноги и побежали, по прямой срезая тот крюк, что должна была сделать когорта, следуя вымощенной дорогой. Ветки хлестали по лицу, но Зена не обращала на это внимания, и скоро они достигли холма, покрытого густым лесом. Их встретили кельтские разведчики, приветственно помахав руками. Как и планировала воительница, большая часть сил гельветов расположилась на этом холме слева от дороги, укрытые кронами деревьев, другой отряд занял более крутой холм справа, эллины же взяли на себя замыкание ловушки, они должны были перекрыть дорогу позади римлян. Материалы для завала перед когортой кельты также подготовили, камней и брёвен было вполне достаточно, чтобы не дать людям пробраться, сохраняя строй, особенно под обстрелом.

– Тебе лучше быть справа от дороги, – сказала Зена девушке. – С высокого холма удобнее будет поражать врага стрелами, да и по крутому склону они не поднимутся. Над большей частью наших сил, что расположены слева, начальствовать будут кельты, а я возглавлю эллинов, и мы закроем противнику путь к отступлению.

– Ладно, но ты береги себя, – кивнула Габриэль. У неё уже не было времени помогать подруге облачаться в доспех, и она сразу побежала на холм, воительница же отправилась к своему отряду.

– Сколько ещё времени осталось? – спросил её находившийся с эллинами Александр.

– Меньше часа. Меня одна вещь тревожит, – ответила Зена. – Самое важное в том, чтобы первая атака пошла в нужное время. Отправляйся-ка к Сеговаку и проследи за этим. Скажи, что я приказала только тебе определять начало атаки, пусть все ждут твоего приказа. Помнишь, когда нужно это сделать?

– Разведчиков пропустить, сделать завал перед основной колонной, в этот момент и атаковать, – кивнул юноша.

– Да, разведчиков и всадников обязательно пропустите, против них я подготовила отдельный отряд, да и кони в лесу не принесут им особой пользы. Деревья рушить шагов за тридцать перед когортой, сначала массовый обстрел, потом вы со своего холма идёте в наступление.

Александр ушёл, воительница же вышла на край рощи, скрывавшей "мстителей", чтобы в последний раз оглядеть поле грядущей битвы. Эллины находились на небольшом холме, возвышавшемся в стороне от тракта, ибо им предстояло обойти противника и перерезать дорогу у него в тылу, деревья надёжно скрывали их от глаз. Дорога тянулась перед Зеной, чуть дальше оказываясь словно в ущелье меж двух холмов, причём правый был высоким, с обрывистым склоном, левый же – ниже и куда удобнее для наступления. На правом размещался отряд под началом Битуиса, большей частью стрелки и лёгкая пехота, там была и Габриэль. На левом были основные силы под началом Сеговака и Александра, около полутора тысяч человек. Помимо этого, отдельный отряд находился на дороге впереди, ему было поручено разбить всадников и разведчиков. Осматривать материалы для завала времени не было, но воительница знала, что у кельтов имелся немалый опыт в таких делах, да и даже с её позиции были видны наклоненные в сторону дороги деревья, и она понимала, что их уже подпилили, осталось только толкнуть.

Скоро звук металла стал отчётливо слышим, и все замерли в ожидании. Габриэль лежала на животе под кустом и смотрела вниз, стараясь не поднимать голову слишком высоко. На этот раз всадники и следопыты шли вместе, видимо, опасаясь слишком растягиваться в узких местах, они внимательно проглядывали холмы, но заходить под тень крон не рисковали. Новым было и то, что расстояние между разведкой и основной колонной значительно сократилось, и составляло теперь лишь около двухсот шагов. Девушка вновь смотрела на легионеров, её отряду нужно было ждать команды к началу от Сеговака, и ей оставалось лишь надеяться, что на той стороне дороги сделают всё в нужное время.

Треск раздался без всякой команды, но стало ясно, что Александр отдал приказ начать обвал. В один миг несколько крупных деревьев повалились поперёк дороги, сверху на них полетели более мелкие, а также покатились увесистые валуны. По рядам когорты прошёл крик, и солдаты очень быстро начали надевать шлемы и расчехлять щиты.

– Бей их! – теперь уже юноша закричал во всё горло. Кельты поддержали его могучим рёвом, тысячи людей взметнулись на холмах, начав обстрел противника. Небо потемнело от камней, стрел и дротиков, металл загрохотал от попаданий.

Поднялась и Габриэль, сделав несколько шагов вперёд, чтобы иметь врага в прямой видимости, её лук запел, посылая стрелу за стрелой. Римляне далеко не сразу смогли защититься поднятыми щитами, и многие пали на землю, однако скоро когорта сжалась, словно покрывшись панцирем. Тут уже кельты с пологого холма ринулись в наступление, было видно, что противник ошарашен их массой, ибо весь холм почернел от людей. Эта живая волна, во главе которой неслись Александр с Сеговаком, ударила и потеснила легионеров, всё потонуло в рёве и гуле. Римлян начали прижимать к отвесной стене правого холма, и люди на нём продолжали засыпать их задние ряды снарядами, однако дальше по дороге когорта собиралась в мощный кулак.

Легионеры отходили, кельтам удалось срезать голову колонны, однако около двух третей её сжались для круговой обороны. Масса всё ещё позволяла гельветам теснить римлян дальше по дороге, охватывая их и с флангов. Габриэль двинулась следом за отступающим противником по гребню холма, далеко впереди она уже видела блеск на щитах фаланги эллинов, которые отрезали врагу путь к отходу.

– Тесни их! Не давайте им ускользнуть! – кричал Александр, впрочем, кельты не понимали его, зная лишь, что нужно атаковать.

Гребень холма, по которому бежала девушка, нависал над дорогой, и она оказалась довольно близко от противника. Овальные щиты римлян создавали подобие стены, на них виднелись изображения животных и разных фигур, на вытянутых шлемах развевались хвосты, их довольно короткие копья были выставлены вперёд. Габриэль вглядывалась в их лица, и думала, что они чем-то похожи на кельтов, такие же обросшие бородами в этой суровой земле, с отпечатком людей скорее деревенских, привыкших к тяжёлой работе.

Противоборствующие линии разделились, и легионеры начали метать свои пилумы, отгоняя противника, одно копьё пролетело и рядом с девушкой. Откуда-то из-за рядов когорты раздался громкий голос Зены:

– Не давайте им передышки! Александр, Сеговак, атакуйте с фронта! Идите в натиск щитами!

Сама она, как можно было понять, отдала приказ эллинам давить на тыл противника, и там сошлись в рукопашной битве. Гельветы поддержали её, ударив римлян в лоб, и схватка закипела с новой силой. Стрелы Габриэль легко находили себе цель, но она понимала, что тяжеловооружённых воинов сразу не убить, их нужно обессиливать, раня снова и снова. Легионеры действовали гораздо слаженнее кельтов, это сразу бросалось в глаза, и даже охват с флангов гельветам не особенно помогал. Однако на другом конце поля битвы длинные копья и выучка позволяли эллинам наносить большие потери противнику.

Спустя какое-то время кельты начали выдыхаться, и вновь между рядами образовалось пустое пространство, лишь фаланга била и била в неровный прямоугольник когорты. Девушка заметила, что натиск ослабел, она закричала Александру, который был внизу:

– Бейте же их! Зена приказала давить щитами!

Однако ни юноша, ни вожди гельветов не могли заставить обессиливших людей вновь сойтись врукопашную. Габриэль увидела в центре массы врагов командира, всё ещё находившегося верхом, она попыталась достать его из лука, но стрела ушла чуть в сторону. Пользуясь этой передышкой, римляне предприняли отчаянную попытку вырваться, ударив на пологий холм слева от дороги. Кельты там не смогли сдержать их, и когорта повалила, словно ртуть, нашедшая брешь в сосуде, однако при таком движении она теряла многих бойцов, скованных борьбой с фалангой и вновь напавшими гельветами. Легионеры не пытались подняться на холм, ибо атаковать высокую позицию было слишком тяжело, поэтому они попали в овраг между двумя холмами и спускались всё ниже, продираясь сквозь кустарник.

Александр вовремя понял, что надо делать, и направил кельтов по верху холма, дабы не дать противнику возможности выбраться из низины. Гребень другого холма занимали эллины, фалангиты и другие отряды гельветов добивали отколовшихся от когорты римлян. Габриэль соскользнула со своего холма вниз и побежала к Зене, поразившись количеству лежавших на земле тел, через которые было не легко перебираться. Легионеры сами себя загнали в ещё худшую ловушку, ибо теперь их можно было расстреливать сверху, они же не могли подняться по крутым склонами из-за активного сопротивления противника. От когорты к этому времени осталось гораздо меньше половины бойцов.

– Всё идёт хорошо! – крикнула воительница, когда девушка оказалась рядом. – Я предполагала, что они сюда сунутся! В овраге их и добьём!

Её слова подтверждались, и кельты с эллинами плотно обложили овраг, теперь оставалось лишь забрасывать метательными снарядами. Град дротиков, камней, свинцовых пуль и стрел обрушился на покрывшихся щитами римлян. Зена встала наверху, следя за ситуацией, близ неё была и Габриэль, поначалу выбиравшая цель для выстрела, но потом оставившая это занятие, поражённая картиной смерти и отчаяния.

Можно было по разному относиться к римлянам, но нельзя было отрицать, что эти люди с достоинством и яростью принимают смерть. Лишь немногие из них поднимали руки в напрасной мольбе, большинство же оседали из-за ранений или убивали друг друга ударами мечей. Где-то в гуще их исчез и командир, отдельные центурионы ещё пытались командовать, однако никто уже не слушал приказаний. Габриэль не желала больше смотреть и отвернулась, пытаясь протиснуться назад, чтобы выйти за ряды окружавших овраг кельтов.

– Да, я знаю, – сказала ей Зена. – Это нужно сделать, но можешь не смотреть.

Скоро всё было кончено, и в груде тел, перемешанных с металлом, лишь изредка можно было заметить шевеление. Гельветы спустились вниз, дабы взять трофеи, воительница же отправилась в лагерь, приказав своим собрать раненых и также выдвигаться. Через несколько часов ей сообщили, что один из римлян, к которому подошли добивать, повторял её имя, и поэтому его взяли живым. Дочь Ареса решила сама поговорить с ним.

– Так, что там обо мне? – спросила Зена, встав перед римлянином. Тот замер на мгновение, было видно, что вид её его напугал. Воительница лишь усмехнулась, представляя, что рассказывают о ней в римском лагере.

– Цезарь велел нам найти тебя, – ответил, наконец, солдат.

– Ну, вот. Ты нашёл меня.

– Пощади меня. Я в полной мере убедился в твоей силе. Ты же не варварка, а женщина образованная, не уподобляйся кельтам в их кровожадности. Я просил, чтобы предстать перед твоим судом, ибо верю в твою справедливость.

– Расскажи мне подробнее о Цезаре и о том, что он хочет сделать со мной, – сказала дочь Ареса.

– Он сам выступил перед нами. В короткой речи своей сказал, что мы отправимся захватить опасную мятежницу, которая подбивает кельтов на войну против Рима. Велел командиру обратиться к гельветам и потребовать твоей выдачи.

– Понятно. Я тебя не трону, но отдаю во власть кельтского народа. Пусть Сеговак и Битуис решают твою судьбу, ибо им предстоит разбираться с Цезарем, – вынесла свой приговор воительница.

Они собирались очень быстро, и выступление назначили на четвёртый день после разгрома когорты. Утром эллины выстроились в походном порядке, лошади перетаптывались в обозе, и мешки с личными вещами и снаряжением отягощали плечи. Большие массы кельтов вышли из Аккона, ударами по щитам они прощались с "мстителями", на пустом пространстве между отрядом и гельветами предводители похода в последний раз говорили с галатской знатью.

– Мы не забудем, что ты сделала для нас, – сказал Сеговак. – Двух врагов повергла – свевов и римлян. Воистину, ты из рода героев. Я разломил свой тессер, возьми половинку, и, если придётся вновь сюда вернуться, мои родичи безошибочно опознают тебя как друга.

– Да, я знаю, – кивнула Зена. – Однако я не всех римлян одолела, и вам ещё придётся с ними изрядно помучиться.

– Прощайте, славные воительницы, – в свою очередь произнёс Битуис. – Нет сомнений, что всё происшедшее было не без воли богов.

– Буду помнить о тебе, Габриэль, – Альбруна обратилась к девушке, – и ты не забывай нашей земли и путешествия к святилищу.

На этом они расстались, и скоро уже путницы качались в сёдлах впереди колонны. Около сотни кельтов сопровождали их до границ своих земель, помимо этого, четверо гельветов высказали желание присоединиться к Зене, принеся клятву верности. Воительница не стала отказывать, однако у неё не было времени, чтобы близко познакомиться со своими новыми людьми. Александр отправился в конец отряда, чтобы следить за арьергардом, Зена же спросила у девушки:

– Так, ты была в том святилище? Ну, и что ты там делала?

– Обретала силу барда, – улыбнулась Габриэль.

– Барда? Это что-то вроде их поэтов и сказителей?

– Да, верно. Знаешь, ты была в моём видении там, но только очень странная. Тебе никогда не доводилось быть царицей на Востоке, ездить в окружении облачённых в золото всадников?

– Не помню такого, – подняла брови воительница. – У тебя уже видения?

– Там особое место. Это сложно объяснить. Впрочем, не сложнее, чем поверить, что ты – дочь божества, однако я поверила.

– Ладно, расскажешь потом, а сейчас нам нужно спешить...

На обратном пути все они почти уверились, что меру отведённых им богами тягот они уже пережили, ибо дорога складывалась удачно, и до самой Иллирии никто не попытался напасть на отряд. Сказывалось и то, что путь был уже известен, да и от встреченных племён знали чего ждать. Были, конечно, усталость от долгих переходов, мрачные леса, тревожные встречи с вождями, но всё это переживалось теперь гораздо легче. Они сами не заметили, как оказались в Иллирии, только увиденная вдали скалистая крепость Промоны напомнила многим, как близки они к дому. Навстречу эллинам выехали всадники, однако очень быстро их настороженность сменилась радостью, ибо никто не забыл истребителей далматов, и скоро Агрон уже принимал предводителей у себя.

Он почти не изменился, всё также красовался в изысканном плаще и улыбался, поглаживая чёрную бородку. Глядя на Зену, он сказал:

– Да, я не сомневался, что ты вернёшься. Таких людей не просто убить, что бы там ни было в этой кельтской глуши.

– Я рада, что ты верил в нас, – ответила она.

– Кстати, тут у меня есть несколько кельтов, что прибыли из Солоны. Они утверждают, что должны дождаться тебя, ибо у них важный разговор. Ещё и поэтому я не удивлён твоему прибытию, ведь они рассказали, что вы возвращаетесь.

– Откуда они здесь взялись? – насторожилась воительница.

– Из Солоны пришли, я же говорю, а туда морем прибыли из Массилии. Там много кельтов бывает, да и морское сообщение весьма активное.

– Ты уверен, что близ крепости нет никаких чужих военных отрядов? Разведчики твои давно окрестности проверяли? – всё ещё не оставляла своих опасений Зена.

– Нет никого рядом, скрытно к нам не подойдёшь. Тем более римлянам, ибо мои люди обо всех их движениях в прибрежных городах сообщают, – успокоил её Агрон. – Не бойся, эти кельты на римлян не работают.

– Ладно, тогда зови этих галатов...

Кельты оказались гельветами, они отправились из Аккона позже эллинов, однако значительно опередили их, воспользовавшись быстрым морским путём, который для "мстителей" был слишком опасен. Они рассказали, что Сеговак наказал им предупредить Зену о том, что Цезарь выслал специальный отряд для её поимки. Это стало известно от сбежавших из римского лагеря под Герговией кельтских рабов, и вожди гельветов сочли необходимым отправить вестников к воительнице. Ей оставалось лишь поблагодарить гонцов и выдать им денег за службу.

Вечером предводители собрались в командирском шатре, дабы обсудить новые сведения и решить, что следует делать дальше. Габриэль не видела большой опасности в этих новостях, сказав:

– Ещё один отряд? Мы уже разгромили целую когорту, а ему всё мало. Не думаю, что нашему войску будет страшен и этот. Они же не рискнут на нас напасть?

– Нет, пока мы вместе, они не будут нападать. Насколько я поняла, речь идёт об охотниках, – ответила Зена. – Вы все должны знать, что группы таких стервятников рыскают по Элладе и другим землям, ловят беглых рабов, скрывающихся преступников и мятежников. Эти такие же, только ловят они нас, не всех конечно, меня и Габриэль. Человек двадцать-тридцать, я думаю.

– Они же не сунутся к нам в таком числе? – вновь спросила девушка.

– Нет, но нам придётся распустить войско. Уже из Солоны мы отправимся небольшими группами, чтобы не привлекать внимания.

– Но зачем? Мы же домой идём, там все тебя знают, там твоя земля, – возмутился Александр.

– Это нам не поможет. Наверняка Цезарь уже разослал послания городам и общинам в Элладе и Македонии, Иллирия же и без того подчиняется его власти, ибо сенат определил эту провинцию ему в управление. Города соберут ополчения против нас, да и из Македонии могут отправить войска. У нас чуть больше сотни людей, они же выставят больше тысячи. Ты хочешь сражаться? Это бесполезно, да и не желаю я биться с соплеменниками и рисковать жизнями тех, кто пошёл за мной. Наш договор с ними исполнен, и это уже не их война.

– Так что же делать? – помрачнел юноша.

– Близ Солоны начнём разделяться, часть отправится пешими, другие же сядут на корабли. Мне с Габриэль лучше пойти вдвоём, и морем нам слишком опасно путешествовать, ибо мы известны. Не стоит забывать, что наша земля под римским владычеством, и, как бы люди ни относились ко мне, им придётся подчиниться этой силе. Им прикажут не помогать мне, но, напротив, сделать меня своим врагом, и им придётся это выполнить.

– Ладно, но я пойду с вами, – сказал Александр.

– Хорошо. До Эллады будем добираться втроём, да ещё верные мне кельты, ибо негоже бросать их, принёсших клятву, в чужой земле. Потом решим, что делать дальше. Остаткиnbsp;– Буду помнить о тебе, Габриэль, – Альбруна обратилась к девушке, – и ты не забывай нашей земли и путешествия к святилищу. казны надо раздать людям, дабы хватило на дорогу домой.

– Куда мы направимся? – спросила Габриэль.

– Пройдём через Эпир, дальше пока сама не знаю... Нужно будет обратиться к нашим воинам и рассказать, что пришло время расставаться.

На этот раз они не стали входить в саму Промону, ибо не планировали задерживаться дольше пары дней, но встали лагерем близ города. Вечером Зена собрала весь свой отряд на открытом пространстве, дабы её видели все, она встала на принесённую скамью.

– Пришёл тот час, когда я могу сказать, что наш договор исполнен! – громко произнесла воительница. – Да, мы ещё не ступили на землю Эллады, однако успешное завершение пути теперь зависит от скрытности, и поэтому мы должны разделиться. Малыми группами вы безопасно достигните родины, деньгами я вас обеспечу. Не рассказывайте никому, где вы были и с кем, ибо римляне и те, кто им служит, будут искать меня. Не всем из нас удалось вернуться живыми, но все исполнили свой долг. Теперь я хочу, чтобы вы отпустили меня, и каждый пусть идёт своей дорогой!

– Мы хотели бы служить тебе и дальше! – после некоторого замешательства закричало несколько человек. – Веди нас, куда хочешь!

– Я не веду никакой войны, и мне не нужна армия сейчас! – ответила Зена. – Если вы хотите сохранить верность нашему братству, то возвращайтесь домой, но не забывайте друг друга и своих командиров. У меня есть список с вашими именами, и я сохраню его. Возможно, придёт время, когда ваши силы понадобятся нашей земле, и я призову вас вновь. Вот, тогда-то и сможет каждый из вас послужить не только мне, но и народу Эллады!

Воины поддержали её слова громким криком и бряцанием оружия, она же продолжила, когда всё стихло:

– Кто-то из вас не всегда был доволен мной, и не все вы были согласны с моими решениями, однако всегда исполняли мои приказы. Могу сказать лишь, что я всегда делала лишь то, что было необходимо для нашей победы. Возможно, мы встретимся вновь, по крайней мере, с теми, кто хочет этого. Завтра же я разделю вас на группы, одних отправлю в Солону, и там они сядут на корабли, другие с проводниками из иллирийцев пойдут по дорогам. До встречи, братья мои.

Несколько дней потратили на то, чтобы отдельными отрядами "мстители" разошлись по своим путям. Люди Агрона следили, не появятся ли где значительные римские силы, но всё было пока тихо, и скоро эллинское войско растворилось на просторах Иллирии. В день выхода последних групп небо затянуло тяжёлыми тучами, и заморосил небольшой дождь. Зена оглядела своих друзей, выстроившихся перед ней и державших коней за поводья. Позади Габриэль с Александром стояли и четверо кельтов в римских походных плащах.

– Ну, вот. Нам пора вновь вернуться к путешествию в узком кругу, – сказала воительница. – Мы трое будем на своих конях, кельты поведут ещё четырёх запасных, на коих нагрузим мешки. Аргуса надо покрыть попоной, ибо слишком широко распространились слухи о пятнистом скакуне кровавой демоницы. Вы все также покройтесь плащами.