Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 42 (всего у книги 51 страниц)

– Они будут сражаться на нашей стороне? – девушку, казалось, обнадёжила эта неожиданная помощь.

– Если захотят. Они вольный народ, и принуждать к войне со столь страшным противником их никто не будет.

Воительница решительно направиласnbsp;ь к всадникам, встала рядом на дороге и громко приветствовала их на непонятном для её спутников языке. Сарматы из-за этого весьма оживились, некоторые перекинулись с женщиной парой слов, однако по-настоящему разговор не начался, пока из колонны не выехал один воин, знавший эллинскую речь.

– Зена. Слышал это имя? Это моё имя, – сказала ему дочь Ареса. – Когда-то в степи оно имело немалую славу.

– Многие знают, и я знаю, – кивнул сармат. – Я видел тебя, ты была рядом с моим отцом в день битвы. Я видел, что ты совершала славные дела.

– Твоим отцом? Ты сын Тазия? – воительница оглядела его. – Габриэль, Александр, вы имеете честь говорить с сыном царя.

Девушка не знала, что приличествует сделать по такому случаю, и просто кивнула головой, мантинеец же не оставил подозрительного блеска в глазах, не слишком доверяя варварам. Молодой сармат был темноволос, на светлом лице его красовались лишь небольшие усы, живые карие глаза буквально пожирали Зену. Как подобает предводителю, он ехал в доспехе, хотя в жару это было не очень удобно, и не многие из его людей желали нести на себе эту тяжесть вне боя. Среди бронзовых чешуек его панциря встречались и золотые пластины, что особенно ярко горели под солнцем.

– Фарзой, сын Тазия, – кивнул он. – Мне радостно видеть столь славную воительницу.

– Твой отец всё ещё правит?

– Он по-прежнему сохраняет свою силу.

– Рада слышать, ведь он хороший царь, – сказала воительница. – Вы будете сражаться против гетов вместе с нами?

– Зачем нам это? – в голосе сармата чувствовалась лёгкая ирония, видимо, власти города слишком отчаянно просили кочевников о помощи.

– Ради славы, как и подобает мужам, – улыбнулась женщина. – Зачем ещё стоит жить?

– Ты права, – согnbsp;ласился он. – Да, я буду сражаться с тобой. Геты нанесли нашему народу тяжёлые удары, и нам пришлось откочевать далеко на восток, но я не упущу возможности отомстить им хотя бы с малыми силами. Я думал, что будет достойно ударить по их обозам в степи, но, если тыnbsp; предлагаешь мне войти в город, я соглашусь, ибо весьма почётно биться рядом с тобой.

– Присоединяйтесь к силам города. Обещаю, что это будет хорошая война.

– Пусть сбудутся твои слова! – крикнул он, вновь возглавив колонну. – Скоро, скоро они придут!

Спустя два дня на море появился караван шедших с севера судов, два десятка парусов насчитали наблюдатели с башни. Это были беженцы из Тиры, что принесли горестную весть о падении города под натиском варваров. Всех их приняли в стенах Том, хотя и пришлось потесниться, но эти трудности меркли перед неизбежностью нашествия. Тревога навалилась на всех, ибо враг мог появиться теперь в любой момент, однако прежде всё же произошло радостное событие. Вечером со стен увидели огни в степи, начался переполох, какой-то небольшой отряд стремительно приближался, но это оказались не враги – вернулись уже было оплаканные разведчики, что провели почти три недели в походе.

В здании Совета, не смотря на позднее время, собрались все, причастные к управлению городом, дабы заслушать донесение Аксия и Гиппарха. Оба они, заросшие бородами как варвары, высокие и могучие воины, стояли в центре собрания, не успев даже снять дорожных плащей. Зена со спутниками чуть задержались и вошли в уже полный зал, когда обсуждение началось. Однако, завидев воительницу, Аксий сразу же бросился к ней, воскликнув:

– Великий Геракл, ты здесь! Видят боги, у нас появилась надежда! Что же ты здесь делаешь!?

– Это долгая история, потом расскажу, в более соответствующей обстановке, – ответила она. – Сейчас не медлите и говорите о деле. Где враг?

– У нас за спиной, через два дня будут здесь, – громко сказал Гиппарх. – Недалеко от Тиры мы впервые наткнулись на них, наблюдали за осадой, потом же часть войска повернула на юг, и нам пришлось бежать. Первыми идут тысяч десять, быстро скачут, почти не отдыхают.

– Готовьтесь к осаде, друзья, – подхватил Аксий. – Вы уже сделали запасы продовольствия, метательных снарядов, оружия? Флот готов, если внезапно потребуется вывезти мирное население? Выбрали стратегов с чрезвычайными полномочиями?

Эти двое были людьми дела и сразу брали ситуацию в свои руки, ибо так привыкли. Многие уважали их здесь, хотя бы за то, что они вызвались отправиться в этот поход, смотрели врагу в лицо, терпели лишения, и не требовали за это себе никаких почестей. Поэтому Пелопид поспешил ответить, желая показать, что и остававшиеся в городе не сидели без дела:

– Запасов у нас достаточно, и корабли готовы отплыть в любой день. Стратегов ещё не выбирали, хотели вас дождаться.

– Опять не желаете договариваться, – поморщился Гиппарх, – но у нас нет времени. К счастью, боги послали нам Зену. Ты будешь сражаться с нами?

– Да, я буду с вами, мой друг, – кивнула она.

– Тогда дело ясное. Я предлагаю выбрать Царицу воинов одним из предводителей в этой войне. Никто лучше неё не справится с этим.

– Согласен, – ответил Пелопид, – но не её одну. Это должна быть коллегия из трёх человек, дабы один не обладал слишком большой властью.

– Аксия! Пелопида! Гиппарха! – выкрикивали люди имена достойных этих должностей. Голосовали только те, кто были в Совете, дабы на следующий день собрание горожан на площади одобрило этот выбор. После некоторых споров, выбрали Аксия и Пелопида, для Гиппарха же оставили должность начальника конницы.

На следующий день площадь кипела от народа, которому объявили о решении Совета, и новые стратеги держали речь. Зену люди приняли как спасительницу, ибо слава её была памятна, и долго она стояла на возвышении под рёв и удары оружия, словно царство её возвращалось к ней. Враг же не заставил себя долго ждать.

Утром, когда в этих северных землях явственно повеяло осенью, многие были на стенах, ибо степь внизу покрылась тёмными пятнами конных отрядов, став похожей на барса, и пятна эти двигались всё ближе. Воительница, стоявшая на башне, взирала на них без всякого выражения на лице, Аксий, что был рядом, также оставался спокоен, Габриэль же, облокотившаяся на камень, не могла сдержать тревоги от этого зрелища.

– Вспоминаю, как я впервые стоял на поле брани перед войском Каллисто, – улыбнулся Александр, – и страх холодил мне душу. Однако теперь нет во мне сомнений, и я не боюсь встретить их, сколько бы их ни было.

– Верю, – кивнула Зена, – ведь ты, почитай, рос как воин на моих глазах.

– Значит, всё решено? – спросил Аксий.

– Да, мы разобрали все возможные варианты на военном совете. Они не настолько глупы, чтобы надеяться взять город измором, ведь порт для нас всегда открыт, и они не в силах это изменить. Нет, им нужен штурм. Если взять Томы сразу не получится, долго они сидеть под стенами не будут. Сейчас они поставят лагерь и подождут, когда основные силы будут на месте, потом пойдут на приступ. Нам остаётся лишь отражать их, ну, и вылазки делать, если будет возможность.

– Хорошо. Всегда лучше, когда решение уже принято, и нужно лишь исполнить задуманное, – согласился Аксий.

– Дела внутри Том меня даже больше заботят сейчас. Слишком много варваров внутри осталось. Мисы говорили, что почти все уйдут в степь, но слова своего не сдержали, прельщённые возможностью отсидеться за стенами. К тому же, много варваров у нас и из числа рабов и торговцев. Это опасно. Когда начнётся, они могут перейти на сторону противника. Есть и другое. Как я видела, общая болезнь поразила и ваш город. Земля осталась лишь у немногих, большинство же вовсе лишились наделов, былое гражданское братство отброшено, и одни нещадно утесняют других. Почему я не видела у богатейших ваших людей рвения пожертвовать деньги на вооружение и снаряжение войска, на провиант и жалование воинам? Они же всем владеют, и кто, кроме них, должен этим заниматься? Между знатными тоже не всё гладко, как, впрочем, обычно и бывает. Внутренние распри могут оказаться опаснее внешнего врага.

– Есть правда в твоих словах, – кивнул Аксий. – Я не раз говорил им в Совете, что многое надо бы поменять, однако, пока дела идут хорошо, никому до этого дела нет. Многим людям не на что купить себе вооружение, нам, с немалыми трудами, удалось выбить из богачей средства хотя бы на содержание стен и башен, оружие же за счёт города давно уже не покупали.

– Придётся сейчас принимать жёсткие решения, если хотим победить в этой войне.

– Я поддержу тебя, однако не все согласятся. Особенно присматривайся к Адою, его семья единственная приняла римлян в своём доме как гостей и отдалась Лукуллу в покровительство. Это случилось, когда шла война с Митридатом, и римский полководец овладел Томами. Отец Адоя объявил этих захватчиков спасителями, что ему потом припомнили недобрым словом, особенно после нашей с тобой победы над македонским наместником. Однако семья их богата и влиятельна, сейчас же особенно сильна, ибо Адой купил много судов для торговли с Понтом, её называют богатейшей в городе. Он не был доволен твоим назначением, и решения твои ему не понравятся.

– Везде этот римский зверь оставляет свои следы, – сказала она, – в каждом городе отравляет людей, воздвигает одних против других, однако сейчас у нас есть возможность отплатить ему. Ты будешь на моей стороне?

– Всегда, – ответил Аксий. – У нас есть ещё несколько дней, пока эти мохнатые соберутся с силами.

– Да, ты прав. Распределяйте запасы снарядов на стенах, удвой посты часовых и наблюдателей на башнях. Ты лучше меня знаешь, где в крепости слабые места, поэтому я вполне доверяю тебе в расстановке войск. Главное, чтобы люди были готовы, когда начнётся, чтобы страх не сковал их.

Лагерь гетов, смотревшийся бурым пятном вдали, действительно, рос день ото дня, но близко к стенам подъезжали лишь одинокие разведчики. Ожидание натянулось как тетива лука, два дня прошло без видимых изменений, и, наконец, на утро третьего дня перед лагерем появился огромный неровный тёмный прямоугольник. Многие поняли, что это тысячи людей готовятся к страшному действу. Последние невыносимые часы минули, и очень тихо донёсся зов войсковых труб.

– Всё! Началось! – закричал человек на башне.

Бурлившая всё утро человеческая масса породила несколько колонн, неспешно, но уверенно двинувшихся к стенам. Уже издали были видны лестницы и большие осадные щиты из досок, что плыли на руках, колышась в едином ритме. Шли пешие, всадники же держались у самых шатров, но всё же были наготове, надеясь на скорое открытие ворот. Крики и пение, поначалу слабые, поднимались всё выше, заполняя собой чистое небо.

Эллины были уже на своих позициях, и Зена взошла на стену, окинув взглядом начавшееся наступление. Почти все командиры сопровождали её, но именно к воительнице было приковано внимание горожан, и она это понимала. Достаточно тихо, словно для самой себя, но всё же отчётливо она сказала:

– Они будут хорошо умирать... много умирать.

Она знала, что эти слова, услышанные ближними воинами, разнесут по рядам, поэтому ничего больше не говорила, лишь отослав командиров по своим местам. Всё вершилось само – начальники кричали готовиться, люди заряжали скорпионы и более крупные катапульты, перебирали камни для пращей, открывали колчаны. Впереди были последние мгновения ожидания, едва сдерживаемое волнение перед прыжком в бездну. Стрелять без приказа было запрещено.

Скоро стало уже возможно различать детали, из единого тела колонны выделились отдельные люди. Редкие представители знати отличались блестящими на солнце панцирями, остальные были одеты лишь в простые одежды кочевников. Осадные щиты розовели из-за своего покрытия, телячьих кож, что не давали огню их уничтожить, простые щиты пестрели множеством красок. В разных местах над колоннами поднимались штандарты в виде драконьих голов и багровые знамёна. Помимо оружия, геты несли ещё какой-то инструмент, но на расстоянии понять, что это, было невозможно.

– Сколько их? – спросила Габриэль, не отходившая от любимой.

– Тысяч пятнадцать идут, – сказав это, Зена подняла руку. Воины увидели сигнал, раздались крики команд, и ударили сработавшие механизмы машин. Сначала стреляли самые дальнобойные, били прицельно, выискивая тех, что в панцирях, а также лестницы. Замелькали стальные стрелы, едва уловимые взглядом, большинство их уходили в землю, порождая пылевые облака, но некоторые оказывались точны, прошивая людей без всякого усилия. Эти удары заставили гетов действовать быстрее, головы колонн начали покрываться бронёй розовых щитов.

По новому сигналу за дело взялись лучники и пращники, теперь уже вся масса снарядов обрушилась на врага, и небо потемнело от них. Строй начал ломаться, песни сменились рёвом, в общем хаосе заметить масштаб потерь было невозможно, но глаз выхватывал то тут, то там, как люди падали, исчезая под ногами других. Габриэль также стреляла, целясь не в кого-то конкретно, но посылая свои стрелы в безликую массу. При виде тысяч этих муравьёв, подступивших к стенам, страх поднимался в душе, однако Зена была рядом, она оставалась спокойной и придавала уверенности остальным.

Лестницы смогли упереться в крепость, поднимаемые отчаянными усилиями гетов, однако под самыми стенами стрельба осаждённых была столь плотной, что невозможно было и головы поднять. Раненые падали всё больше, и у нападавших не было времени их вытаскивать, поэтому пространство перед городом постепенно темнело от тел. Они всё же начали подниматься, укрываясь щитами, стрелки снизу осыпали бойницы стрелами, затрудняя оборону. Однако эллины не опускали рук, против поднимавшихся особенно эффективны были крупные камни, они весили под талант и легко пробивали щиты, сбрасывая людей вниз. Сбоку лезущих по лестницам можно было поразить и стрелой, именно так делала Габриэль, высовываясь из-за массивного зубца. Один из горожан держал её сзади за пояс, чтобы она могла далеко перегнуться, но не рухнуть на человеческое море. Теперь можно было разглядеть даже лица противников – смуглые, с длинными волосами и бородами, многие в боевой раскраске.

Зена увидела, что в двух местах геты имеют успех, практически достигнув верхней части стены, она крикнула Александру:

– Беги к башне! Там есть багры, столкните лестницу! Я иду к той, что слева!

Один из предводителей варваров, облачённый в доспехи, уже смог ввалиться на верхнюю галерею, когда воительница подоспела туда. Эллины ранили его копьями, однако гету удавалось удерживать кусок стены, дабы остальные могли подняться.

– Не стойте! Кто осмелится опозорить себя в родном городе?! Кто отступит перед лицом предков?! – голос Зены хлестанул их как плетью, и сама она врезалась в противника щитом. Варвар ударил её мечом в бедро, но клинок ушёл вскользь по панцирю, она же осыпала его ударами, поддела плечом и с нечеловеческой силой вытолкнула за боковое ограждение. Гет рухнул вниз, и крик его оборвался, воительница же первой схватилась за упёршийся в стену крюк лестницы. К ней присоединились остальные, вместе они сдвинули это наскоро сколоченное сооружение и повалили его на бок.

В других местах приступ также не имел успеха, скоро все лестницы оказались повалены или охвачены огнём, люди же внизу понесли такие потери, что о новом штурме не могли и думать. Выжившие бежали, часто потеряв всякую организованность и давя друг друга, вслед им летел град снарядов. Однако в одном месте ситуация была иной – на южном углу Том под прикрытием осадных щитов геты приблизились к стене и развернули земляные работы. Одни рыли землю, другие передавали по цепочке связки хвороста и какие-то корзины, третьи вели стрельбу, не давая осаждённым расслабиться.

– Что они делают? – спросил Александр у Зены, едва подбежав к ней.

– Хотят сделать насыпь, навалить её из земли и хвороста, сравнять с уровнем стен, чтобы обстреливать и потом через неё штурмовать, – ответила она, прикрыв рукой глаза от солнца. – Это ничего. Сейчас мы им устроим.

Воительница велела перенести стрельбу основных орудий на эту группу, а также собрать всех лучших лучников на южном участке стен. Началось упорное противостояние, в котором со стороны горожан участвовали лишь немногие, остальные же оставались зрителями. Большие щиты довольно хорошо укрывали гетов от обычных стрел и почти не горели, однако снаряды катапульт и скорпионов настигали людей всюду. Варвары продолжали свою работу, и первые следы насыпи уже начали появляться.

Зена знала, что с противоположной стороны за этой схваткой также пристально наблюдают, она обвела глазами лагерь внизу и заметила чуть в стороне группу всадников, над коими поднимались зонты от солнца. Губы её сами растянулись в улыбке, она сказала:

– Вон, ты где. Ты тоже смотришь, надеешься на своих людей... Нет, тебе не выиграть сегодня.

Основная ответственность легла на плечи наводчиков крепостных машин, ибо именно их оружие могло нанести основные потери противнику. Воительница обходила катапульты, расположенные во внутренних галереях, и подбадривала стрелков, обещая им хорошие выплаты за каждое удачное попадание. Габриэль оставалась сверху, всем телом чувствуя, как подпрыгивает машина в галерее под ней, выпустив свой снаряд. Скоро стало видно, что геты сдают – всё больше их щитов падали пробитыми, всё меньше осаждающие рисковали приближаться к крепости, ибо выжить на передовой можно было лишь несколько мгновений. Наконец, протрубил далёкий сигнал, и последняя колонна повернула к лагерю, стараясь отходить с соблюдением порядка.

– Бегут! Они бегут! Победа за нами! – Александр вскочил на край стены и закрутил меч над головой. – Слава Зене, Царице воинов, что привела нас к победе!

Гнетущее напряжение сменилось взрывом радости, и тысячи людей затопили всё счастливыми криками, большинство их славили воительницу. Дочь Ареса не стала скрываться от этого внимания, но поднялась на одну из башен, вскинула вверх руку с шакрой и коротко сказала:

– Ваше мужество прошло испытание сегодня! Помните об этом дне всегда, ибо он станет залогом нашей победы! Клянусь богами, что все, кто придут сюда и в последующие дни, будут одарены нами смертью сполна!

– Смерть им! Слава Царице! – кричали вокруг, ударяя оружием по щитам. Габриэль видела, как древние тени поднимаются из прошлого, словно так уже было однажды, и тёмная царица уже стояла на вершине своей крепости. К чему это могло привести, она не знала, но не могла не восхититься хищным блеском взгляда дочери тёмного бога.

Картина внизу поражала воображение – сотни тел распластались на аккуратно расчерченных под участки полях, дорогах и пустошах, в одних местах они образовывали целые груды, в других вытянулись в причудливые линии. Основная масса их выглядела серой из-за пыли и грязи, но кое-где вдруг вспыхивали яркие краски – чей-то красный плащ, брошенный щит с бело-голубыми полосами, горящая золотом чешуя панциря. Раненые шевелились пытались ползти, но многие, по-видимому, лежали тихо, дабы не выдать себя. После гула сражения тишина, нависшая над городом, была удивительна.

Вечером командиры собрались на краткое совещание в доме Пелопида, победные настроения были оставлены ради заботы о делах следующих дней. Аксий подвёл итоги сражения:

– Первый натиск у них не прошёл. Это добрый знак, ибо в других городах они сразу же имели успех, и воля защитников была скована. Мы нанесли им большие потери, а у нас самих почти никто не пострадал. Как думаете, сунутся они ещё раз?

– Они придут, – кивнула Зена. – Зверь начал кровоточить, но кровь пока лишь распаляет его. Нужно больше ударов, чтобы лишить их уверенности.

– Что ты задумала? – спросил Пелопид.

– Нельзя позволять им спокойно заниматься своими делами. Мы не будем сидеть за стенами, но сами выйдем, чтобы посеять среди них страх. У нас много всадников, и в городе они пребывают без дела, я уверена, что хороший рейд в лагерь варваров не помешает.

– Рискованное дело, но мне нравится, – одобрил Аксий. – Они этого точно не ожидают.

– Сегодня ночью геты придут, чтобы под покровом тьмы забрать раненых и трупы павших, – вступил в разговор Гиппарх. – Я могу собрать несколько отрядов, чтобы напасть на них.

– Нет, не стоит так рисковать, – покачала головой воительница. – Пусть наполняют свой лагерь трупами и умирающими. Так даже лучше. Завтра нам другое дело предстоит. Я хочу, чтобы вы объявили народное собрание, ибо нельзя больше тянуть с принятием важных решений. Все должны будут жертвовать средства на войну, богатые и судовладельцы должны открыть свои дома и сады для людей бедных, взять их на содержание, иначе при осаде нас ждут голод и болезни. Ослушавшихся будем лишать гражданства.

– Поддерживаю, – ударил кулаком по столу Аксий. – Давно пора принимать меры.

– Посмотрим, – неопределённо сказал Пелопид. – Это будет не просто...

Утром город гудел, ибо несколько тысяч человек заполнили его центральную площадь, ступени и портики общественных зданий также были забиты. Глашатаи объявили о решении коллегии стратегов, многие начали поддерживать, но состоятельные граждане оказались не слишком довольны, от их имени, вскочив на постамент одной из статуй, начал говорить Адой, богатый судовладелец.

– С каких это пор мы позволяем чужестранцам разорять наш город?! – разносился его голос. – Кто приносит Томам богатство и славу?! Знатные дома, люди торговли и землевладельцы! Только безумец может желать им падения, обременяя непомерными выплатами! Рухнет наш любимый богами город, если мы это допустим! Скоро варвары бросят осаду, ибо все вы знаете, что римляне собирают силы в Македонии для войны с Буребистой! Мы будем избавлены от врага без всяких усилий! Не позволяйте же людям, пугающим вас опасностью, утвердить тиранию!

– Решение принято коллегией стратегов! Это не обсуждается! – крикнул Аксий. – Подчиняйся законной власти!

– Кто спасёт город, ты говоришь?! – Зена также вскочила на возвышение. – Скажи ещё раз! Римляне?! На них вы надеетесь?! Они уже помогли вам однажды, верно?! Ждёте, что ещё раз помогут?!

Люди яростно загудели, обступая знатных, некоторые уже схватились за камни, воительница же продолжала:

– Кто желает такой помощи?! Мы приняли решение, но я хочу спросить и у народа! Готовы ли вы жертвовать своим добром ради победы, одобряете ли наше постановление?! Многие из знатных имеют обширные запасы продовольствия и железа, но не хотят ими делиться даже сейчас, однако это необходимо! От каждого нам нужно усердие! Голосуйте же, как положено у свободного народа!

Лес рук поднялся над головами, и сразу было ясно, что большинство на её стороне. Адой предпочёл спрыгнуть вниз и скрыться с глаз людей, пока они так горячи. Тысячи голосов запели пеан в честь Аполлона, и пение их волнами поднималось над городом.

– Они на нашей стороне, – удовлетворённо сказал Александр, что стоял рядом с Зеной.

– Да, но не все, – заметила Габриэль.

– Всё только начинается, – воительница спрыгнула с постамента на землю, глаза её горели как во время боя. – У нас мало времени, сегодня ночью выходим конными за ворота, чтобы с рассветом атаковать лагерь гетов. Александр, собирай всех участвующих, пусть готовят коней. Сарматов найди, они будут особенно полезны.

Весь день провели в подготовке, выбирая лучший путь, чтобы в темноте зайти противнику во фланг, а не рисковать атакой напрямую. Почти двести пятьдесят всадников были выбраны для этого дела, отправлялась и большая часть командиров, кроме Пелопида, что должен был остаться в крепости. Когда окончательно стемнело, Зена выехала перед построившимися в мятущемся свете факелов воинами, раздала приказы и коротко их воодушевила. В этот момент к ней подбежал один из мисов, записанных в войско, он схватился за седло и быстро прошептал:

– Хочу сообщить тебе, что мои соплеменники говорят о том, чтобы переметнуться на сторону врага. Многие думают, что, только сдав город Буребисте, они получат его милость...

– Не удивительно, – поморщилась воительница. – Сейчас нет времени. Не рассказывай никому, я всё устрою, когда вернусь. Ты не останешься забыт.

Они выехали в тишине, не зажигая огней, проводники из местных двигались впереди, направляя отряд по краю полей к глубокому оврагу, через который можно было попасть в заросли садовых деревьев, что могли скрыть их полностью. Сердце замирало от ночной тишины, ибо она таила в себе опасность быть раскрытыми, и от каждого птичьего крика люди тревожно озирались по сторонам, но, так или иначе, они достигли своей цели. Дождавшись рассвета за массивом деревьев, отряд выстроился для нападения, разделившись на две группы, чтобы добиться более широкого охвата варварского лагеря.

– С рассветом, это добрый знак! – потряс копьём Фарзой, который предводительствовал своими сарматами.

– Ударим на них! – поддержал его Александр.

– Вперёд! Не теряйте из виду командиров! – сказала Зена и первой сорвалась с места.

Река всадников оставила сады позади, скорость её росла, вместе с ней нарастал и гул, при пересечении дорог взмывало вверх пылевое облако. Воительница не надевала шлема, чтобы все могли её видеть, Аргус шёл легко, словно не чувствуя её тяжёлого снаряжения – длинной кольчуги, большого копья в руках и запасного за спиной. На эллинах поблёскивали металлические панцири и высокие шлемы с гребнями, они несли большей частью короткие дротики, некоторые пользовались щитами. Сарматы отличались своими доспехами из костяных пластин, лишь у самых знатных были железные панцири, все они предпочитали длинные копья, а также луки, повесив на коней по два колчана.

Зена приблизилась к Габриэль, которая старалась держаться на своём Борее в голове колонны, и сказала ей:

– Давай назад. Мы же договорились, что ты будешь биться там, ибо впереди твой лук бесполезен. Я велела Гиппарху, чтобы смотрел за тобой. Не спорь, поворачивай.

Они стремительно приблизились к раскинувшемуся на равнине лагерю, уже охваченному ужасом от внезапности появления столь грозного врага. Гетов были многие тысячи, однако это мало что значило, ибо никто был не готов к бою, и страх разносился по палаткам как ураган. Всадники опустили копья для удара, воительница указала рукой вправо, и это стало сигналом для Фарзоя с его отрядом, чтобы отделиться. Во время последнего рывка они закричали.

– Мара! – вопили сарматы.

– Смерть! – вторили им эллины.

– А-ла-ла! – по своему обыкновению кричала Зена, уже видя, как варвары мечутся перед её конём.

Когда лошадь набирает хорошую скорость, энергия её движения такова, что нет нужды прилагать собственные усилия при ударе копьём, достаточно лишь направить его в цель, и оно само пробивает человека насквозь. Поэтому воительница легко перебрасывала копьё с одной стороны на другую, лишь на мгновение касаясь оказавшихся поблизости гетов, она следила за тем, чтобы древко от слишком сильного удара не сломалось. Всадники раскрыли своё построение в широкую лаву, избивая всех, попадавшихся на пути, никакого сопротивления им оказать не могли. Параллельно эллинам двигались и сарматы, они расшвыривали угли и ветви из костров, пытаясь поджечь шатры.

Люди Фарзоя накидывали на варваров арканы и волочили за собой, другие на ходу стреляли из луков, горожане расходовали дротики и переходили на мечи. Упавшие попадали под копыта, вьючные животные разбегались, и значительная часть лагеря словно попадала в сходящиеся клещи отрядов. Однако уже скоро им нашёлся достойный противник.

– Всадники справа! – закричал Александр, указывая рукой на тёмную массу воинов.

Большое количество гетов оседлали своих лошадей и собрались под знаком волчьей головы, они оказались между двумя отрядами нападающих. Зена закричала своим:

– Поворачивайте! Все за мной! Выходим на открытое пространство!

Сотня вновь сжалась в змею и начала уходить налево, дабы получить манёвр в степи и не завязнуть в сражении среди лагерного беспорядка. Сарматы также пытались вырваться, однако им приходилось уклоняться вправо, и отряды всё больше расходились. Варвары устремились за всадниками из эллинов, значительно превосходя их численностью, и погоня развернулась уже на равнине позади лагеря.

– Что делать будем?! – весело спросил Аксий, поравнявшись с воительницей.

– Сейчас завернём и пройдём их насквозь! – ответила она. – Ты формируй строй справа, Александр будет слева, а я в центре! Мы должны построить клин, чтобы прошить их!

– Согласен! – усмехнулся тот. – Как в старые времена!

Как единое тело, колонна завернула и пошла прямо на противника, ударами и криками командиры превратили её в подобие копья. Тяжёлые всадники в плотном строю имели неплохие шансы против гетов с их лёгким вооружением, главное было не распылить силы, ибо отставшие становились лёгкой добычей.

– Готовьте копья! Делаем рывок! – приказала Зена, опустив свою длинную пику.

Всадники ударили лошадей по бокам, хлестанули плетьми, и кони сорвались в бешеный галоп, разбрасывая комья земли. Очень быстро линия варваров оказалась прямо перед ними, пластинчатые панцири вождей привлекали внимание игрой бликов, бородатые лица искажались оскалами криков. В одно мгновение потоки сошлись, и копья нашли свою цель. Пика воительницы сломалась, пронзив одного из врагов насквозь, справа также удачно действовал Аксий, слева Александр выбил из седла противника, но и сам получил рану в плечо. Эллины прорвались сквозь массу гетов, ошеломив их и нанеся немалые потери, это позволило им разорвать дистанцию. Зена направила отряд в обход лагеря, чтобы достичь городских ворот. Людей Фарзоя они не видели и не знали, что с ними произошло.

От палаток отделилась ещё одна группа всадников, кинувшись в преследование сотни смельчаков. Две конные массы двигались параллельно, постепенно сближаясь, и лучники обстреливали друг друга, поворачиваясь набок. Габриэль практически в одиночку приходилось противостоять врагу в этой дуэли, ибо у других эллинов не было луков, но она не сдавалась, посылая стрелу за стрелой. Воительница видела, что преимущество можно получить лишь в рукопашной, поэтому вновь закричала, размахивая мечом:

– Поворот влево! В рывок!

Масса завернула, стремительно пойдя на сближение с варварами, уже изрядно уставшие и взмыленные кони теряли за собой пену. Геты также пустили в ход шпоры, расходуя все силы в один момент, и бока их лошадей стали красными от крови. Отряды столкнулись под острым углом, теперь в ход пошли мечи, и у горожан появилось заметное преимущество. Выбитые из сёдел оставались позади, раненые же отворачивали в сторону, чтобы безопасно отойти к своим. Один из вождей в позолоченной броне напал на Габриэль, ранив её Борея коротким копьём, но Зена успела заметить это, приблизившись к нему сзади и сокрушив ударом по затылку. Конные массы вновь разошлись, не в силах сокрушить друг друга.