Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 51 страниц)

Когда аркадянин возвращался, его внимание привлекла отдельная группа обнажённых свевов, около сотни человек, что держали в руках мечи и кинжалы. Сплошная пелена облаков ползла по небу, словно само солнце удалилось в печали, и в полутьме лица людей выглядели мрачными. Александр остановился и смотрел на них в оцепенении, а воины приступили к кровавому действу – одни начали поражать других мечами и кинжалами в грудь, потом вонзали и в себя. Когда эта сцена воплощённой смерти закончилась, все они лежали без движения.

– Что они делают? – вырвалось у юноши.

– Это те воины, что связали себя клятвой с демоницей, – сказал Сеговак. – Они поклялись быть с ней и в смерти, поэтому убивают себя, узрев, что она оставила этот мир.

– Я знал, что это будет славная битва, – приблизился друид... – Она принесла нам победу, и это чувствовалось, витало в воздухе. Даже само место уже предрекало великую славу.

– Что значит это место? – спросил Александр.

– Божество, что живёт в этом храме, приносит победу нашему племени. Однажды он победил тьму, совсем как она сегодня.

– Как зовут вашего бога?

– Говорят, что мы почитаем одних богов, только под разными менами. У вас он зовётся Гераклом, насколько я знаю, славный бог героев...

Часть третья.

Глава 1. Псы войны.

Клеарх пришёл в себя, его бил озноб, то ли от того, что провёл ночь на холодной земле, то ли от того, что память прошлых деяний не отпускала. Его словно изранили железом, и он, со страхом, ощупывал себя, проверяя, ибо казалось, что меч и кинжал входят в плоть снова и снова. Ничего не было, он вспомнил, что жив, что Каллисто погибла уже давно, и окровавленная Царица воинов лежит где-то за пеленой времени, и всё это не с ним. Юноша разбудил друга, ибо солнце уже начало выползать из-за гор, словно кузнец лил расплавленный золотой металл. Опасность витала рядом, поэтому времени на разговоры не было, они шли молча и быстро, тревожно оглядывая опустевший мир. Никакого представления о местонахождении врага они не имели, поэтому приходилось внимательно вслушиваться и идти не по дороге, а близ неё, если было возможно.

Недалеко от какой-то деревни им встретился человек с осликом, будто не знавший ничего и шествовавший по своим делам. Николай окрикнул его:

– Послушай, добрый человек! Не знаешь ли, как близко находятся варвары?!

– Какие ещё варвары? – в ответ спросил он, подойдя ближе.

– Ты ничего не знаешь? С севера идёт набег, они уже скоро будут здесь. Готы перевалили за реку, как бывало и раньше.

– Впервые слышу. Спаси нас всех Митра, – пролепетал путник.

– Скажи, хотя бы, на Пеллу мы верно идём? – вступил в разговор Клеарх.

– Да, прямо по дороге, часов пять быстрого хода, – кивнул человек.

– Спасайся сам, пока есть ещё время.

– Я на юг поспешу, – путник торопливо потянул своего ослика.

Они решительно двинулись на Пеллу, надеясь достичь города немного после полудня, появилась надежда, что варвары ещё достаточно далеко, ибо человек, пришедший с севера, опасности не видел. Солнце припекало, создавая несколько благодушное настроение. Скоро слева они увидели очертания далёких крепостных стен на горе, однако это была не Пелла, ожидавшаяся впереди, но какой-то другой город.

– Ничего, скоро будем на месте, – ободряюще сказал Николай. В этот момент впереди, на развилке дорог показались всадники, через мгновение донеслись и звуки движения, звяканье металла. Путники, не сговариваясь, бросились в траву, потом переползли к краю рощи, и там замерли, укрытые приличным кустарником. Десяток конных воинов помчался прямо мимо них, направляясь на юг, из-за плотно уложенного камня стоял сильный грохот. Головы всадников были непокрыты, их смуглые лица и длинные волосы выдавали кочевников, на одних блестела чешуя панцирей, другие обходились лишь длинными хитонами.

– Роксаланы, – сказал Николай, когда они удалились, – часто эти степняки союзничают с готами.

– Дорога на Пеллу уже закрыта, – ответил Клеарх. – Нельзя нам туда. Что это за город слева? До него, кажется, стадий двадцать пять.

– Не знаю точно, но, похоже, что это Бероя.

– Лучше нам сойти с главного тракта и на эту самую Берою свернуть. Похоже, что варвары вокруг Пеллы крутятся, здесь же за час добежим.

Они двинулись влево, следуя по едва различимой тропинке, потом вышли на земляную дорогу к городу, однако старались идти по обочине. На пути им никто не встретился, Бероя же выросла впереди своими мощными крепостными стенами, напоминая каменные челюсти горного великана. Они знали, что их издалека заметили на пустой дороге, поэтому вблизи города шли уже открыто, надеясь на милость гарнизона.

Крепость была весьма крупной, но не могла сравниться размерами с большими городами, вроде Адрианополя или Фессалоник. Путники подошли к массивным надвратным башням, наверху уже появились люди, что выглядывали из-за зубцов, Клеарх инстинктивно чувствовал направленные на себя рыла хиробаллист, заряженных, как он знал, тяжёлыми, железными стрелами. Сами орудия были не видны, прячась в тени узких амбразур.

– Пустите нас! Мы римские граждане! – закричал Николай.

Ему ответили не сразу, но потом один из стражников слегка перевесился вниз, осмотрев их и сказав:

– Кто вы такие? Как мне узнать, что вы из наших, а не лазутчики варваров?

– Послушай нашу речь! Варвары так не говорят! – Клеарх перешёл с эллинского на латынь, которую немногие знали в восточной части империи. – Я учился риторике и философии в Адрианополе, могу почитать тебе Вергилия, если хочешь!

– Ну, хорошо! Влево пройдите, там маленькую дверцу откроют! – с некоторым сомнением, но согласился пустить их стражник.

Скоро они были уже внутри, убедившись, что крепость восприняла опасность серьёзно – гарнизон почти весь находился на стенах или поблизости, рабы складывали груды метательных снарядов, что могли бы потребоваться при осаде. Простых горожан на улицах почти не было.

– Повезло вам, – усмехнулся бородатый коренастый мужик, один из воинов на воротах. – Враг буквально по пятам вашим идёт, с часу на час ждём. Всё окрестное население уже под защиту стен сбежалось, мы и не ждали больше никого.

– Они сюда идут? – спросил Николай. – Надеюсь, что укрепления ваши прочны.

– Пока ещё никто не жаловался, – ответил мужик. – Провианта должно хватить на пару месяцев, но так долго ждать не потребуется. Дня через три-четыре наши мобильные войска подойдут.

У них была возможность снять комнату в гостинице, однако прибытие больших людских масс взвинтило цены, да и места остались лишь самые худшие – лежанки на полу, в коридорах или во внутренних дворах. Учитывая это, они решили последовать примеру многих беженцев, и бесплатно занять место в одном из садов, благо, богатые горожане временно разрешили людям разместиться на своей земле.

Спустя пару часов тёмное море варварского войска подступило под стены, однако близко они не подходили, оставаясь вне досягаемости орудий. Готы начали разорять окрестные усадьбы, в небо потянулись дымки, было похоже, что штурм в их планы не входил. Множество любопытных поднимались на стены, дабы посмотреть на них, Клеарх с Николаем также, но мало что можно было разглядеть на таком расстоянии.

Позже они сидели в саду, вечер медленно окутывал город, сглаживая тревогу, рядом было много людей, их голоса сливались в единый гомон, то поднимающийся как волна, то стихающий. Разложили плащи, поужинали купленной в таверне похлёбкой, юноша хотел было почитать, но лампы не было, а сумерки сгущались.

– Не везёт же нам, – сказал он. – Возможно, ты был прав, и следовало нам отправиться на корабле.

– Как твоя рана? – спросил его друг.

– Уже почти не болит. Меня другое заботит. Я не могу допустить, чтобы предприятие наше закончилось провалом, Архин должен получить свиток. Воистину, судьба играет с нами.

– Не думай об этом. Мы не властны над своей жизнью и смертью, но всё в руках Бога, – сказал Николай. – Давай-ка отвлечёмся и поговорим о предмете твоего изучения, о Зене.

– Я согласен, – улыбнулся юноша. – О чём ты хочешь?

– Как погибла Зена? Я знаю, что есть разные версии, будто не одна смерть её постигла, но множество. Теперь ты, наверное, знаешь наверняка.

– Чего это тебя на разговоры о смерти потянуло? Ну, да ладно... Нет, ты не прав. Я не знаю, как было на самом деле.

– В купленном нами свитке ничего об этом нет?

– Он обрывается раньше. Возможно, было ещё какое-то дополнение, но оно оказалось утерянным, – ответил Клеарх.

– Ну, хотя бы, расскажи о том, что говорится в мифах. К какой версии ты сам склоняешься?

– По-разному рассказывают. Полиарх пишет, что, во время войны с римлянами, она отправилась в Италию, где была схвачена и распята на кресте. По другой версии, она была схвачена ещё в Элладе и только потом вывезена в Италию. Однако сам же Полиарх замечает, что есть и другие свидетельства – будто Зена участвовала в битве при Фарсале, и там сложила голову. Более поэтичные авторы заявляют, что эти двое вовсе не погибли, но покинули Элладу, отправившись в далёкое путешествие, и там затерялись без следа. Их могилы будто бы существовали под Амфиполем, но Полиарх опровергает это, говоря, что те каменные стелы поставлены намного раньше, ещё до римского владычества. Что до меня, то я не знаю, что ближе к правде, это ещё не открылось мне.

– Она всё же проиграла войну с Римом... Я уже не знаю, стоит ли мне сочувствовать ей, мысль о том, что эллины могут быть свободны, давно уже оставила наш народ, – сказал Николай. – Это как с нашей верой. Поначалу христиане хотели разрушить Рим, словно бабочка вырывается из кокона, так и они желали вырваться из империи, разодрав её на куски, но потом мы поняли, что империя может принадлежать нам, и сейчас мы боремся за то, чтобы она стала нашей, подлинно христианской. Так и с народом нашим случилось.

– Я согласен с тобой, однако, возможно, мы получили право назвать империю своей именно потому, что сопротивлялись тогда. В любом случае, я восхищаюсь её силой, её решимостью не сдаваться, не смотря ни на что. Мне кажется, что это роднит её с христианами первых времён.

– Ей двигала страсть, греховное стремление, она не знала того смирения, что положено христианским героям.

– Не нам об этом судить. Феофил назвал моё деяние верным и похвалил меня, но сам я не уверен, ибо в той схватке я бился из-за страсти и мало думал о долге. Она прошла куда больше, чем мы с тобой можем даже представить, и не нам её судить.

– Ладно, давай спать. Будем надеяться, что утро откроет нам благость Всевышнего...

Клеарх легко засыпал, и со всех сторон его окутывали образы войны, словно какие-то воспоминания бились в голове. Он видел колонны, тяжело звенящие металлом, обширные лагеря, обнесённые частоколом, походные палатки, метательные машины, значки легионов. Это был могучий зверь, ощерившийся тысячами копий и мечей, покрытый панцирем щитов, шествующий тысячами ног, переваливающий реки, окружающий города. Одно имя его повергало в ужас, ибо все знали, что нет силы, способной его остановить. Клеарх словно почувствовал себя частью этого зверя, маленькой песчинкой, но важной в общей цепи событий. Перед ним светился треугольник входа в палатку, где горели дымные лампы, и он смело вошёл.

**********

Командир сел на раскладном стуле в центре обширной военной палатки, где, помимо него, собралось ещё тринадцать человек. Ему исполнилось тридцать недавно, хотя не было времени праздновать, раны уже затянулись, и он чувствовал себя практически на пике своих сил и возможностей, готовый сразиться с любым противником. Когда остальные расселись на скамьях и походных мешках, он поднял руку и сказал:

– Вы уже знаете, что всех вас вызвали для важного дела. Работа опасная, но и платят за неё хорошо. Только одно условие – держать всё в тайне, и не болтать языком.

– Дело от Цезаря? – уточнил один из участников собрания.

– Да, но не болтать об этом, – ответил он. – Нам предстоит схватка, будем рисковать жизнью, и я хотел бы, чтобы все мы узнали друг друга, ибо нам придётся друг другу доверять. Некоторых из вас я знаю хорошо, с другими же не знаком. Пусть каждый коротко расскажет о себе. Луций, начни ты.

– Меня зовут Луций Граний, – сказал молодой человек в дорогом и несколько показном плаще, по говору было понятно, что он из коренных римлян и получил хорошее образование. – Сражаюсь вместе с Цезарем с самой юности.

– Эномай, – коротко бросил могучий галл, впрочем, по-латыни он говорил неплохо.

– Ты известен своим умением работать с оружием, – заметил командир. – Я прав?

– Я был гладиатором, получил свободу, и ты прав – мало я встречал людей, что могли бы сравниться умением со мной. Позже я обучал фехтованию других гладиаторов и римских солдат.

– Милон, – чуть приподнялся коренастый мужчина лет сорока, один глаз его был закрыт чёрной повязкой. – Был гладиатором в Капуе.

– Гней Валерий, – сказал молодой воин. Одежда и причёска его были типичными для римлян, однако в чертах лица проглядывало что-то кельтское. Командир знал, что он был римским гражданином лишь во втором поколении, и отец его, происходивший из Галльской провинции, получил этот дар от рода Валериев.

– Дейотар и Гальба, – два кельта сидели рядом, облачённые в национальные одежды, и один говорил за обоих. – Мы из народа бойев, служим Цезарю как господину.

– Тит Галлоний, – продолжил за ними римлянин лет тридцати. – Служу всадником в десятом легионе.

– Секст Луканий, – представился высокий человек с короткими светлыми волосами. – Центурион в восьмом.

– Сабин. Солдат в десятом, сам я из Капуи, – коротко кивнул темноволосый воин.

– Сцева, – весело гаркнул уже начавший седеть ветеран. – Центурион в славном десятом легионе, почти двадцать лет на службе.

– Марк Тирон. Служу при штабе Цезаря, – сказал молодой человек, пожалуй, несколько изнеженный для суровой галльской земли. Командир знал, что этот юноша из сословия всадников является весьма близким другом полководца.

– Рекс, – буркнул человек в капюшоне.

– Я слышал, что ты был телохранителем у Помпея, – поинтересовался командир.

– Был гладиатором Помпея, охранял его иногда, но потом Цезарь выкупил меня, и я сражался уже от его имени, – тот скинул капюшон, и стало видно, что по лицу его тянутся длинные шрамы.

– Котис, – кивнул последний, что был наделён длинными тёмными волосами и восточными чертами в лице. – Я фракиец, служил за плату во вспомогательных частях.

– Вот, и хорошо. Все вы видите, что вместе здесь собрались люди рисковые, не опасающиеся и жизнь поставить на кон, если потребуется. У вас были разные причины вступить в наш отряд. Для одних – деньги, для других – исполнение долга. Однако теперь мы должны быть как братья, ибо от этого зависит всё. Для тех, кто не знает, скажу, что меня зовут Луцием Семпронием, я назначен Цезарем командовать этим отрядом, а ранее служил трибуном. В войсках меня прозвали Агенором, что многие знают.

– Так что за дело? – спросил Сцева. – Не тяни, выкладывай всё, как есть.

– Нам нужно взять одного человека. Живым или мёртвым. Хотя, живым это сделать будет вряд ли возможно, поэтому скорее всего мёртвым. Человек этот весьма опасен и будет, вероятно, не один.

– Кто он? – вступил в разговор Котис.

– Зена из Амфиполя, известная также как Зена Коринфская или Царица воинов. Пиратка и разбойница, что одно время воевала под знамёнами Митридата, потом же разоряла Фракию, Македонию и Фессалию.

– Женщина? – удивился Милон. – Зачем она сдалась Цезарю?

– Это не простая женщина, – покачал головой фракиец. – Я слышал о ней, и она, действительно, опасна.

– Зачем она Цезарю – не наше дело. Мы должны просто исполнить работу, – ответил Луций. – Вас должно заботить другое – где её найти, и как одолеть.

– Так, где нам её искать, и сколько с ней будет людей? – спросил Луканий.

– По информации кельтских лазутчиков, она покидает Галлию и направляется на юг, через Иллирию желая попасть в Элладу. Сейчас с ней много людей, больше сотни, и нам к ней будет не подобраться, но в наших провинциях всё изменится. Мы получим поддержку от наместника в Македонии и италийских общин, за ней начнётся охота по всем городам, ибо Цезарь дал мне специальный письменный приказ, а он, как вы знаете, не просто проконсул, но один из первых людей в республике.

– Так сколько точно денег? – вступил Валерий.

– Каждый получит по триста денариев в случае успеха. Имеется весьма подробное описание этой Зены от человека, что видел её недавно. Несколько выше шести футов ростом, длинные тёмные волосы, очень сильная, тело покрыто татуировкой, как принято у фракийцев, много шрамов от прошлых сражений. Словом, её не сложно узнать.

– Ладно, сделаем это дело, – подытожил Сцева. – Деньги неплохие.

– Все согласны? – спросил Луций, когда же все кивнули, продолжил. – Тогда поклянёмся, что не оставим трудов, пока не исполним задуманного, и будем поддерживать друг друга.

Утром их необычный отряд тихо вышел из лагеря, четырнадцать всадников и столько же запасных лошадей с поклажей. Люди покрылись плащами, скрыв блеск доспехов, ибо вблизи войны ехали снаряженными, натянули капюшоны, чтобы не порождать лишних слухов. Луцию было не легко оставлять армию в столь напряжённый момент, когда судьба всего столкновения с кельтами качалась на весах, он чувствовал себя будто бегущим от основных событий, но приказ был важнее. Узкая дорога вела на юг, кроны деревьев бросали на них тени, и они двигались быстро, почти не тратя времени на остановки.

– Так, что ты слышал об этой Зене? – спросил Валерий у фракийца, поравнявшись с ним.

– Она не простая женщина, но дочь бога войны, – ответил Котис, – так у нас рассказывают о ней. Когда-то она владела крепостью во Фракии и правила там словно царица. Многие надеялись повергнуть её, но никто не смог. Если бы ты спросил моего мнения, то я бы сказал, что никто из нас не вернётся из этого похода живым.

– Даже так. Почему же ты пошёл с нами?

– Я готов поиграть с судьбой, да и деньги хорошие, – усмехнулся тот. – Будем надеяться, что боги окажутся на нашей стороне.

Сзади к ним приблизился Граний и вмешался в разговор, сказав:

– Слышу, о чём вы говорите. Вы просто слишком мало знаете нашего командира, иначе бы не опасались этой ведьмы. Он сам кого хочешь укротит.

– А ты знаешь Семпрония? – спросил Валерий.

– Да, мы сражались с ним вместе, я могу назвать его своим другом. Лучше него воинов я не видел, хотя и считаю себя неплохим бойцом на мечах. Мне не стыдно признать, что моё умение перед ним – ничто, разве что эти гладиаторы, Рекс и Эномай, могли бы с ним потягаться. В качестве командира никого другого я бы также не желал. Мы бились с галлами, переваливали Рен, ходили на свевов, и везде он был среди первых. Он выжил там, где никому бы не удалось. Год назад он покидал армию, чтобы присоединиться к походу Лициния Красса на парфян, ибо был связан обязательством с его сыном Публием. Все вы знаете, чем закончился тот поход, лишь немногим удалось спастись бегством. Однако он не бежал, он сражался, был весь изранен и так попал в плен, уже оттуда ему удалось вырваться, не имея ни единого денария на выкуп. Нет, такой человек, как Луций Семпроний, своего не упустит, кем бы ни была эта Зена.

– Нам повезло, что командиром у нас столь знатный воин, – согласился Валерий. – А почему его прозвали Агенором? Это же греческое имя?

– Да, это имя древнего греческого героя. Луций родился в Македонии, недалеко от Пеллы, и в юности учился в греческой школе. Ребята в армии шутили, что он больше грек, чем римлянин.

– Как его туда занесло? – удивился Котис.

– Его родители жили там, они были из всаднического сословия, – ответил Граний. – Отец его занимался торговыми операциями.

– Ты много знаешь, – сказал Валерий. – Не ответишь ещё на один вопрос? Судя по тому, как нас собрали и отправили на дело, Цезарю очень нужна эта Зена, и он не хочет, чтобы об этом знали посторонние. Некоторых из наших вызвали из самой Италии, как этих гладиаторов, другие из самых близких к полководцу людей, вроде Тирона, да и нашего Семпрония, который, как я слышал, с Юлием весьма дружен. Что связывает Цезаря с этой женщиной? Чем она опасна?

– Я не настолько важен, чтобы знать подобное, – усмехнулся Граний. – Могу лишь подозревать, что Цезарь знал её раньше, и полагает угрозой лично для себя. Подробности мне не известны.

Привал устроили на большой поляне, солнце пекло нещадно, и многие решились сбросить доспехи, впрочем, и земля войны осталась уже за горизонтом. Луций снял на короткое время хитон, переодевшись в более лёгкую одежду, и все увидели, что тело его покрыто уже начавшими светлеть шрамами.

– Ты как кот полосатый, – усмехнулся, глядя на него, одноглазый Милон. – Откуда такая раскраска?

– Была возможность получить, – ответил командир. – Наши друзья парфяне постарались.

– Так, ты был в походе Красса? Я слышал, что кочевники используют отравленные стрелы, – сказал гладиатор.

– Да, это правда. Я чувствовал слабость ещё три месяца после ранений, отрава долго выходила из меня. Она не убивает сразу, но ослабляет, делая человека лёгкой добычей этих зверей.

– Только самые сильные выживают после такого, – кивнул Милон.

Рядом молодые римляне, Граний, Тирон и Галлоний, не смогли удержаться перед тем, чтобы не попросить Эномая продемонстрировать своё искусство. Кельтский гладиатор имел лет тридцать на вид, находился на пике своих возможностей и многое уже повидал на арене. Он носил длинные волосы, раньше это было привилегией его положения у господина, ибо рабов обычно обривали, теперь же стало лишь привычкой. Средний рост, на первый взгляд, не демонстрировал большой силы, однако тело его казалось выплавленным из бронзы, и он был очень быстр.

– Я захватил пару деревянных мечей, – сказал Тирон. – Дай нам пару уроков. Я вижу, что именно ты находишься в лучшей форме. Другие гладиаторы не так хороши – Милон одноглаз, да и немолод, Рекс слишком побит жизнью. Нет, они ценны своим жизненным опытом, но на арене, в бою именно ты будешь лучшим.

Рекс не ответил, предпочитая не снимать своего капюшона, Милон же весело огрызнулся:

– Смотри, парень, одноглазый ещё может тебя разделать. Как-то мне пришлось драться в Риме с двумя такими же наглыми ублюдками. Один против двоих, парень. Так вот, одного я отправил к Харону, а второй молил пощады как шлюха.

– Охотно верю, – не стал спорить Тирон. – Так что, Эномай?

Кельт вышел в центр поляны и протянул руку, в которую молодой римлянин тут же вложил деревянный гладий. Галлоний сказал:

– Ладно, я буду первым. Только не слишком усердствуй, дорогой галл.

Эномай замер расслаблено, не поднимая оружия высоко, Тит взял свой тренировочный меч, они были без щитов, поэтому укрываться было нечем, и все предвкушали скоротечные схватки. Галлоний атаковал первым, сделав выпад, однако кельт зажал его руку замком из своих предплечий и свалил с ног ударом локтя, уже на земле добавив колющий удар в бок. Римлянин встал и снова приготовился, сев на ногах пониже, на этот раз Эномай начал сам, прыгнув и с дальней дистанции щёлкнув деревянным остриём противнику по лбу.

– Два – ноль в пользу гладиатора, – сказал Тирон. – Этого следовало ожидать.

– Иди сам пробуй, – бросил ему Тит, вытирая струйку крови со лба.

– Я иду, – кивнул Марк и сам изготовился к битве. Он сбросил плащ, чтобы не попортить его, остался в белой тунике и выглядел достаточно уверенным, хотя все понимали, насколько он уступает в силе победителю на арене.

На удивление, ему удалось какое-то время отбиваться, и клинки противников сталкивались, но потом Эномай попал юноше по пальцам, то выпустил рукоять и уже безоружным был повержен мощным ударом на землю.

– Рано ты себя к бойцам причислил, – рассмеялся Милон. Тирона это несколько уязвило, хотя все понимали, что для уровня обычного человека, послужившего в армии, он неплох, и лишь на фоне настоящего чемпиона выглядит слабо.

– Нет, я даже выходить не буду, – сказал Граний. – Впрочем, я знаю одного человека, кто мог бы биться на равных. Я о Семпронии говорю. Ещё в Риме он проделывал такую штуку – приходил на игры зрителем, садился на трибуну, когда же начинались поединки, он спрыгивал на арену и предлагал любому из гладиаторов биться с ним, и всегда выигрывал.

– Это правда? – спросил Сцева.

– Грехи буйной молодости, – ответил Луций. – С тех пор я остепенился.

– Если это так, то ты должен быть прекрасным бойцом на мечах, – вступился Милон. – Я хотел бы это увидеть.

– Выйди и покажи! – прямо предложил Сцева, остальные его поддержали.

Командир некоторое время отказывался, но потом всё же решил не обманывать ожиданий, да и не было ничего плохого в разминке, проиграть же он не боялся. Эномай уже привычно изготовился, Луций не спешил, выставив меч чуть вперёд и держа его на уровне пояса. Кельт ждал первого действия, и римлянин понимал, что тот будет реагировать, а не атаковать сам. В голове Луций уже прокрутил всю комбинацию, осталось лишь исполнить, и он чуть заступил вправо, заняв позицию для начала атаки. Римлянин сделал выпад, гладиатор отбил, он же мгновенно прихватил запястье противника левой рукой и сошёлся вплотную. Кельт ещё успел вырвать оружие, но в этот момент острие деревянного меча уже врезалось ему в левую подмышку. Они оба одновременно разорвали дистанцию, и наблюдавшие разразились возгласами. В реальном бою такая рана не обязательно вела к смерти, но могла оказаться весьма тяжёлой.

– Вот это да! Наш Агенор повёл в счёте! – крикнул Граний.

– Я сам виноват, – криво усмехнулся Эномай. – Слишком расслабился, не был готов.

Всем хотелось продолжения, однако Луций видел, что кельт излишне распаляется, да и остальные уже готовы едва ли не ставки делать. Он не желал разжигать соперничество, поэтому сказал:

– Хватит на сегодня. У нас ещё длинный путь впереди. Быстро перекусить и собираться.

– Нам надо будет потом решить этот спор, – сказал Эномай.

– Обязательно, – кивнул командир.

Они скакали без устали, пересаживаясь временами на запасных лошадей, летние ночи были коротки, и скоро они достигли побережья...

**********

Клеарх проснулся из-за того, что его расталкивали, вокруг кричали люди, кто-то бежал, утро уже разлилось по миру, однако красные отсветы на всём говорили, что солнце встало совсем недавно. Николай был рядом и кричал:

– Вставай быстрее! Они идут на штурм!

– Что?! Кто идёт?! – ещё не вернулся к реальности юноша.

– Да, готы же! С рассветом массы их двинулись к стенам, сейчас там уже идёт бой! Даже отсюда слышны крики и гул работающих крепостных машин, что начали метать снаряды!

– И что ты предлагаешь делать? – несколько обречённо спросил Клеарх.

– Мы можем немногое. Я предлагаю хоты бы быть готовыми бежать, если потребуется.

– Куда бежать? Город обложен.

– Мы сейчас в Нижнем городе, а там, вон, выше, ещё одни стены. Я заметил, что крепость как бы разделена на две части, и, если нижняя падёт, люди смогут оборонять верхнюю, – сказал Николай, который лучше разобрался в планировке Берои.

– Так, может, сейчас туда идти?

– Нет, ворота там закрыты. Они не хотят, чтобы возникла давка из-за чрезмерной скученности народа за внутренними стенами.

– Нет уверенности, что они вообще нас пустят, – покачал головой юноша.

Они покинули сад, но места себе не находили, ибо видно ничего не было, солдаты и военнообязанные работали, горожане же лишь толпились на улицах близ стен. Выглядело всё не так плохо – рёв врагов слышался где-то далеко, сосредоточенные воины носили снаряды, наверху щёлкали жилы машин, маячили стрелки с луками и гастрафетами. Мимо них проходил один из солдат, и Николай окликнул его:

– Эй, послушай! Не нужна ли помощь!

– Не беспокойтесь, мы справимся своими силами, – ответил тот. – Все, кому положено, уже на местах, а вы просто под ногами не мешайтесь.

Несколько успокоенные этим, они ушли от ворот, впрочем, не вернулись в сад, но расположились у фонтана на небольшой площади. Оттуда были хорошо видны надвратные башни, да и значительная часть города просматривалась, им было это важно, ибо хотелось следить за развитием ситуации. Прекрасное, светлое утро разливалось над миром, на синем полотне высокого неба бесшумно плыли золотистые кораблики маленьких облаков, картину покоя нарушали лишь дымки на горизонте – следы деятельности армии готов.

– Должны удержаться, – вполне убедительно сказал Николай. – У варваров нет искусства овладения городами, а крепость здесь хорошая.

– Хорошо бы, – согласился юноша. – Эта война спутала нам все планы. Странно всё это – война здесь, и там, в её мире, тоже война. Змеи легионов тянутся по землям Галлии, я видел это, словно сам был там.

– Да, мы не закончили наш разговор. Я, помнится, говорил, что Зена была женщиной греховной, и даже жёстче могу сказать – демоном была она одержима. Ты можешь называть его Аресом или ещё как, но суть одна.

– Опять ты за своё.

– Нет, ты не можешь этого отрицать. В Писании сказано, что раньше демоны спускались на землю и сходились с жёнами человеческими, и она – один из плодов такой связи. Это если верить в её происхождение от Ареса. Вся жизнь её была следствием этого – безумие страстей, убийства и кровь, греховное влечение к этой девчонке. Тот мир ушёл, как день сменяется ночью, так и времена мрачных героев, обагренных кровью, сменились эпохой апостолов и святых, наших героев.

– Нет, не согласен. Я многое видел в последние дни, и не могу признать твои слова правдивыми. Ничто в этом мире не свершается без воли Создателя, и её путь также отмечен божественным вмешательством. Сама история о её преображении неспроста столь схожа с христианским преданием. Возможно, что демон владел ею какое-то время, но суть её была иной, и в один из дней она нашла выход, как гласит легенда, не без божественного провидения. Помнишь ты, конечно, слова Христа о том, что и разбойник покаявшийся достоин Царствия Небесного, она же свершила много добрых дел.

– Но чем закончилась её жизнь? Была ли война с римлянами столь уж благим делом?

– Я пока не знаю, но скоро всё это откроется мне...

– Нет, мы с тобой не договоримся, – сказал Николай. – Может, свитки просто посмотрим?

– Давай, я почитаю тебе обретённую нами летопись, – предложил Клеарх.

– Ладно, почитай вслух. Пока на стенах, похоже, ничего не происходит.

Юноша достал заветный свиток из сумки, отмотал наугад, довольно близко к началу, потом начал читать, положив папирус на колени:

– "Говорят, что впервые они встретились в Аргосе. Был праздничный день, и по этому случаю в театре перед основной постановкой состоялось состязание поэтов. Юная Габриэль, дочь Менандра, впервые выступала на поэтических играх и была удостоена второго места. Зена въехала в город, когда конкурс ещё продолжался, ранее она разбила и изгнала разбойников, что рыскали в Арголиде. В те времена закон был попран, разорённые римлянами земли лежали в руинах, и множество отрядов головорезов засели на дорогах. Горожане приветствовали конную воительницу, её повлекли прямо в театр, где собралась большая часть жителей, и, вот, она оказалась на сцене, вооружённая и покрытая ещё дорожной пылью. Люди рукоплескали ей как герою, и многие тогда восхищались ею, была среди них и Габриэль. Сама девушка позднее рассказывала, что страсть к путешествиям и любовь к историям о деяниях героев побудили её последовать за Зеной, и там, в театре, она словно вживую столкнулась с тенью героического века. Семья её была против, но Габриэль убежала из дома, не подчинившись воле отца. Так они начали путешествовать вместе".