Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 51 страниц)

– Что делается? Город вовсе был пуст, – сказала девушка, подъехав ближе к любимой.

– Лаконика на грани восстания, периэки напали на спартиатов открыто, поддались на россказни разбойников вплоть до того, что поголовно схватились за оружие. Они это не сегодня задумали, но готовили уже долго, и Каллисто об этом знает, посему боюсь, как бы не встретить нам бури в древнем дорийском оплоте, – отозвалась та, поглядывая изредка на мрачноватые горы слева от дороги.

– Не хотелось бы втягиваться ещё и в лаконскую смуту.

– Вытащим Каллисто из её укрытия и разом обезглавим сотню врагов, местные дела для нас сейчас не так важны, но я бы хотела посмотреть, что делается в Спарте, поискать там опоры для нас.

Мелкие деревушки и руины былых городов они оставили без внимания, уже вечером добрались до более значительного Гитиона, ещё принадлежавшего периэкам, однако его должен был проверить Гекатей, поэтому миновали и его. Последнюю часть пути проделали уже в темноте, тонкий месяц светил слабо, но его поддерживала звёздная вязь, и море справа от дороги искрилось серебром, перед Тринасом их встретили сторожевые огни. Тринас был старой крепостью на побережье, давно оставленной, но кольцо каменных стен сохранилось, вмещая в себя до нескольких сотен людей. Пешие в это время делили друг с другом вечернюю трапезу, окружая костры, и крепость выглядела живой, сторожевые посты встречали всадников радостными криками, и скоро весёлое возбуждение донеслось до самых дальних костров.

Гекатей с Александром вышли к ним, закутанные в плащи от прохладного ветра с моря, они выглядели возбуждёнными, явно ожидали воительницу ещё вчера и желали поведать ей что-то важное. Зена отправила своих людей устроить коней и принять участие в трапезе, сама же отозвала начальников в сторону, туда, где близ стен играло море, и темнели мрачные тела трёх маленьких островков.

– Вы проверили Гитион? Что там делается? – спросила воительница.

– Да уж, проверили, – ответил Александр. – Они же настоящую войну тут развели! Наши едва отбились! Ну, ничего, завтра мы с ними поквитаемся.

– Я не ожидал такого озлобления от лаконцев, – пояснил Гекатей, – поэтому отправил этим утром в Гитион всего пятнадцать своих людей. Александр хотел пойти с ними, но его отвлекли подозрительные люди на дороге к востоку, обладатель единственного быстрого коня из нашего пешего отряда, он погнался за ними и отсутствовал всё утро. Для наших людей в Гитионе устроили западню, когда они вошли в город, на них напали из домов и с акрополя, трое погибли, их тела, к сожалению, остались у врага, остальные же ранеными смогли уйти. Я решил не нападать на лаконцев без твоей конницы, ибо опасался, что отряды из других городов могут нас окружить здесь. Мы видели пару раз за день конных соглядатаев из Гитиона, но потом они исчезли. Думаю, что в городе имеются разбойники, так или иначе, завтра мы всеми силами ударим на них и разорим это злодейское логово.

– Нет, уже завтра мы пойдём в Спарту и нападать на Гитион не будем, в этом нет смысла, насколько я поняла ситуацию, – Зена кинула на него взгляд, предчувствуя возражения, но оставалась невозмутимой в лице. – Что касается тел павших, то я верну их к утру. Габриэль вам всё расскажет о том, что мы узнали, я же исполню свой долг мёртвым.

В ту ночь для всех осталось тайной, как она, выйдя с тремя спутниками из ахейцев и захваченной телегой, к третьей страже привезла тела в лагерь. Потом уже воины шептались, передавая слова тех, кто был с ней, что она, подобно зверю, кралась по крышам домов и выносила тела на себе за стену. Павших пришлось наскоро похоронить внутри крепости Тринаса, утвердив над ними большой камень, ахейцы обещали позже вернуться и забрать тела сограждан, дабы предать земле дома.

От Тринаса было два пути, один из которых вёл на север, в центральные земли Лакедемона и Спарту, крупнейший здесь город, другой же – на восток, где лежали другие периэкские города и мыс Малея. Ночью ещё раз всё обдумав, Зена решила несколько изменить свой план, объявив утром, что позволять страху управлять собой нельзя, и всем отрядом на Спарту, в условиях ограниченного количества продовольствия, они не пойдут. Ей хватит шестидесяти воинов для похода на север, остальные же девяносто под началом Гекатея и Александра отправятся вдоль побережья, проверят города, что находятся там, и постараются добыть себе припасов. На слова названных, что можно ожидать столкновений с лаконцами, воительница заметила, что слаженные действия отряда и постоянная бдительность избавят их от опасности, ибо на почти сотню воинов напасть не легко. Она взяла себе тридцать всадников, остальных отдав во второй отряд, ибо взаимодействие с конными должно было значительно усилить пеших. Люди прощались коротко, веря в удачу Зены и надеясь скоро вновь соединиться, потом же разошлись, стараясь не глядеть назад.

Габриэль была рада тому, что быстрая скачка сменилась спокойным шагом, ибо надо было примериваться к пешим, манила её и спартанская земля, лежавшая меж хорошо видимыми слева массивами Тайгета и смутно синевшим впереди и справа Парнасом, однако ощущение войны вокруг не давало полностью расслабиться. Зена теперь была рядом, никуда не торопилась, планируя растянуть путь на два дня, можно было попытаться достигнуть Спарты и за один переход, но она не хотела столкнуться с жителями Амикл и самой Спарты ночью, когда можно было ожидать любых неприятностей. Они проехали рядом весь день, не встретив на пути ничего подозрительного, местность была малонаселенна, лишь посёлок Крокеи у каменоломен был обитаем, остальные же названия былых поселений скрывали за собой руины. Недалеко от небольшого посёлка Амиклы отряд встал на ночь, провизии осталось лишь на один день и все надежды были на Спарту, мимо них проследовало некоторое количество путников, поэтому прибытие их, как все понимали, не станет уже совсем неожиданным.

Однако оружие не понадобилось, ибо жители близких к Спарте городов не проявляли значительных бунтарских настроений, да и спартанцев в них жило немало. В Амиклах Зена ограничилась беседой с членами местного совета, заверившими её, что все подозрительные чужаки покинули город пару дней назад, потом же быстро достигла пригорода былой твердыни двух царей. Здесь их встречало множество людей, стоявших от самых крайних городских строений до главной площади, можно было сомневаться, что все тут знают о походе и его цели, но радостное возбуждение, разнесённое кем-то, было всеобщим. Спарта выглядела красивой, молочные стены домов приятно контрастировали с частыми островками кипарисов и пальм в окраинных кварталах, ближе к центру же улицы уплотнялись, звук копыт по каменной мостовой поднимался в их высоких колодцах, и многочисленные статуи созерцали действо. Вообще, радостно было видеть всё это обширное пространство культурного мира, с храмами, могилами героев, памятными местечками, многолюдность же и открытая гордость напоминали о былом величии.

О причине такой встречи отряду стало окончательно ясно, когда они увидели спасённого спартанца Ореста на площади, добравшегося до города ещё день назад. Именно он первым приблизился к ехавшей впереди Зене и взял её коня под уздцы, сказав:

– Смотри, они приветствуют тебя! Грядёт поход против мятежных городов, но все мы рады, что ты и твои люди на нашей стороне! Я рассказал горожанам о том, что ты спасла меня и позволила похоронить моего товарища дома, поверь, у нас теперь мало союзников, и каждый для нас весьма ценен.

– Надо бы поговорить с эфорами, да и всеми, кто имеет у вас власть, – наклонилась к нему воительница, не имевшая желания быть союзником в новой войне.

Зена позволила своим людям остановиться в гостиницах и харчевнях, пока Орест соглашался за них платить, сама же оставила коня любезным горожанам, обещавшим поставить его в лучшую конюшню, и проследовала к зданию Герусии. Габриэль была рядом, оглядывая практически не тронутую красоту обширной площади, Персидский портик был величественен, напоминая о сечах с мидийцами, огромная статуя Демоса спартанского возвышалась поодаль, бронзовые изваяния Аполлона и Артемиды казались на её фоне совсем небольшими, тут же было и здание совета старейшин, куда уже собирались хозяева города.

Герусия теперь представляла собой не то, что в древности, вместо стариков в совете заседали главы знатнейших спартанских родов, большинство из них были среднего возраста, на пару стариков приходилось и несколько молодых людей, путницы заметили там даже одну женщину. Поскольку совет был не в полном составе – часть членов находилось за пределами города, они решили не располагаться в большом зале, но занять небольшое помещение рядом, подчёркивая этим и неофициальный характер встречи. Всего собралось двадцать три человека, разместившихся на скамьях и раскладных стульях полукругом, имея в центре пустое пространство, где стояла перед ними Зена, всё ещё облачённая в свой походный льняной панцирь, Габриэль устроилась в тени позади неё.

– Меня зовут Агафоном, – сказал красивый мужчина с густо-чёрными бородой и волосами, облачённый в длинный белый хитон и обёрнутый золотистым плащом. – Я один из пяти эфоров, ещё двое из нас также присутствуют в этой комнате, это Клеомброт и Левкон, эфор-эпоним, двое других же отсутствуют в городе. Здесь присутствуют ещё некоторые должностные лица и члены совета старейшин. Признаюсь, мы мало знаем о твоём походе, хотя, о тебе самой вести доходили из Аргоса и Тегеи, однако самое важное для нас сейчас – это мятежные периэки, и мы хотели бы знать, на чьей стороне ты выступишь.

– Это не моя война, и мне не хочется быть ни на чьей стороне, – ответила воительница, – однако выбор мой будет зависеть лишь от одного обстоятельства. Я преследую Каллисто и её разбойников, сейчас они скрываются где-то в Лаконике. Что вы знаете об этом?

– Я посылал конных разведчиков к границам наших земель, и мои люди проследили движение её отряда до Этила, однако там их всадники погнались за нашими и преследовали до Тринаса. Когда мои люди вернулись, я послал ещё одного конного незаметно двигаться за противником, но он не обнаружил никого на побережье, лишь близ Тринаса навстречу ему попались девять всадников, он свернул с дороги, дабы не попасться им, и не разглядел лиц, однако сказал, что они покрывали головы капюшонами и широкополыми шляпами. Орест говорил, что разбойники усиливали смуту в периэкских городах, но никаких других сведений у нас об этом нет.

– У меня есть такие сведения, я видела сполохи этого мятежа.

– Тогда твоё дело накрепко связано с нашим, твои враги заключают союз с нашими врагами, ну а тебе следует поддержать Спарту.

– Не будем так торопиться. Я помогу вам тем, что постараюсь как можно быстрее выловить всех пришлых разбойников в Лакедемоне, часть моего отряда уже занимается этим на вашем побережье западнее Гитиона, завтра и я сама с воинами выступлю на поиски врага в этой части вашей земли, однако биться против периэков я не буду. У меня нет сомнений, что вы, спартиаты, имеете право владеть этими городами, древнее право, подтверждённое и богами, и вы должны предотвращать мятежи, однако мои люди отправлялись не на эту войну, они сами выбрали себе иную цель.

– Мы будем рады и такой помощи, – сказал эфор Клеомброт, – но хотим попросить тебя, чтобы ты оставила часть воинов в Спарте, ибо наши собственные бедняки сейчас не спокойны, а нам нужно время для сбора войска. Скажу честно, без внешней силы нам не управиться, один из членов совета, Клеон, был отправлен нами нанять отряд воинов из фракийцев, дабы они помогли нам удержать порядок, но они прибудут через несколько дней, пока же твои люди могли бы стать гарнизоном.

– У меня слишком мало людей, надо выбирать – начинать ли поиски Каллисто, или сидеть в городе и ждать, пока она не соберёт под свою руку сильный отряд. Думаю, народ удержится от волнений, зная, что мои люди находятся где-то в окрестностях, – осторожно уклонилась Зена, видя, что и в Спарте надёжной опоры нет.

– А если периэки нападут на твоих людей, совместно с разбойниками? – спросила единственная женщина в совете, спартанка Динократа.

– Тогда будем сражаться, но не ждите от меня большего, чем необходимо для обороны.

– Надо ли тебе чем-нибудь помочь? – лукаво спросил Агафон.

– Будет не лишним организовать снабжение, ибо у нас истощены все запасы.

– Хорошо, Спарта достаточно богата, чтобы снабдить твоих людей, да и ещё несколько тысяч воинов всем необходимым, мы не только выделим провизию для воинов и коней, но и предоставим оружейников для починки снаряжения.

– Это будет достойно сынов Лакедемона. Лишь об одном ещё могу просить – выдели мне несколько своих всадников, хорошо знающих местность, чтобы они служили мне вестниками между отрядами...

Они ещё говорили какое-то время о менее значительных вещах, но всё это уже мало занимало воительницу, лишь один человек привлекал её внимание – не сказавший ни слова высокий красавец, коего звали Дамоном, казалось, что у него есть что-то тайное на уме. Вежливо распрощавшись, Зена со спутницей отправились в гостевой домик Агафона, где должны были заночевать, однако Дамон был уже рядом, явно желая говорить, и воительница позволила ему сопроводить их. В стороне слышался рыночный шум, торговля ещё не закончилась, и многие воины из отряда спешили на рынок или возвращались с него. Они шутили, видя Зену, что их средства позволяют им лишь созерцать птицу и сочные окорока, она же уверяла, что уже к вечеру всё наладится.

– Я бы не стал особо полагаться на обещания Агафона. Пока не прибыли его наёмники, он будет любезен с тобой, но потом ты будешь не так ему нужна, – сказал спартиат, двигаясь слева от Зены, и она могла видеть его короткий меч на поясе.

– Почему ты носишь меч? – спросила воительница. – Даже в совет его протащил, подозреваю, что это не слишком уважительно.

– Смерть грозит нам со многих сторон, и мне неведомо, откуда ждать угрозы. Тут и грядущий поход на периэков, хотя, пока он существует лишь в мечтах наших эфоров, и демос спартанский, что здоровенным болваном стоит у нас на площади, а сейчас хочет оторвать нам головы, и дикие фракийцы, что не чуждаются грабежей. Нет, без меча я сейчас ходить не буду, да и всем своим друзьям советую вынуть оружие из кладовых.

– У тебя, я вижу, иной взгляд на местные дела. Что ты хотел мне сказать?

– Наши геронты ввели тебя в заблуждение, сказав, что противостояние с бедняками носит малозначительный характер, и фракийцы просто успокоят город. Правда же в том, что народные вожаки затевают серьёзное выступление, и фракийцы нужны аристократам для жаркой схватки, пока мы не разберёмся в Спарте, никакого войска против мятежных городов собрать не удастся. Твоих людей Агафон собирается использовать прежде всего против бедняков, вопрос периэков же будут решать при содействии римских чиновников, используя местное войско лишь как способ давления. Поверь, для нашей знати удержать власть в Спарте куда важнее, чем властвовать над всем Лакедемоном.

– Но тебя это не устраивает? – спросила Зена, укрывая сверкавший панцирь плащом, чтобы не слишком привлекал внимания.

– Нас, спартиатов, не так много осталось, чтобы ещё убивать друг друга, да и причины-то ничтожные. Люди забыли наш исконный образ жизни, теперь это лишь пустые слова – мы все братья, связанные служением нашему полису, все ещё детьми воспитывались в иллюзии равенства. Нынче, если ты беден – ты больше не брат нам, мы будем лишать тебя земли, выживать из дома, вгонять в кабалу, у тебя же останутся лишь долги. Наши аристократы и люди богатые готовы скорее биться в союзе с римлянами или кем угодно против демоса, но только не делиться своими богатствами. Мне же такая жизнь не по нраву, я бидией, слежу за воспитанием юношей, храню те традиции, что они должны забыть, встречаясь с делами повседневными, но это ничто по сравнению с тем, что следует делать тем, кто заботится об Отечестве. Спартанцам, если они ещё спартанцы, негоже жить под римскими чиновниками, пусть они и боятся сюда так запросто приезжать, но сама мысль об этом уже противна нашей чести.

– Немного тирании не помешает? – воительница склонила голову в его сторону.

– Называй, как хочешь, но я бы предпочёл быть во главе народа, а не стоять против него с кучкой разбойных горцев. Возможность для этого есть, нужны реформы, что дадут демосу землю, снимут с него большую часть долгов, этим мы сплотим спартиатов и сможем подавить смуту в лаконских городах, однако нужна вооружённая сила на первое время.

– Ну, ну, уже "мы сплотим", "мы подавим", ты слишком торопишься. Оставим масштабные планы на потом, сейчас у меня есть конкретная цель – разгромить отряд разбойников, и мне интересно, чем ты можешь в этом помочь.

– Я не самый бедный человек из членов совета, поэтому могу на свои средства обеспечить твоих людей, и это не пустые обещания. Я могу разузнать через своих рабов, где засели группы разбойников, шепчутся ли народные вожаки о связях с этой самой Каллисто.

– Хорошо, сделай это. Об остальном переговорим после, я останусь в Спарте на несколько дней, воинов же пошлю в городки на севере, надеюсь, что ты достанешь мне за это время ценные сведения. Теперь иди, ты знаешь, где меня найти.

Дамон свернул на боковую улочку, Зена же с подругой быстро добрались до искомого дома, увидев, что это роскошное трёхэтажное здание, обращённое к улице двойной колоннадой, в воротах уже стояла группа ожидавших рабов во главе с домоправителем. Габриэль обрадовалась возможности отдохнуть в столь приятных условиях, но Зена напомнила ей, что покой этот призрачен, да и времени на отдых почти нет. Они отослали рабов готовить им трапезу, лишь в этом воительница уступила подруге, позволив поварам Агафона показать всё, на что они были способны, сами же остановились поговорить в воротах дома, ибо Зена собиралась проверить воинов и назначить им время сбора.

– Этот Дамон, мне кажется, дело говорит. Не верю я геронтам, – сказала Габриэль. – Вместо того, чтобы искать мира с согражданами, они думают о варварских мечах, но мы видели, что делается в городках на побережье, и одной сотней фракийцев тут не отделаешься.

– Мы ещё не всё знаем о том, что делается в Спарте, и это опасно. Надо бы увидеть и тех, кого называют народными вожаками, понять, что они думают, и к чему готовятся. Сегодняшний вечер, да и завтра часть времени следует посвятить этому делу, побродим по городу без особого шума, думаю, они сами нас найдут. Что же касается Дамона, то он, конечно, клонит дело к тирании, и это бы неплохо, ибо человек он дельный, но крайне опасно, ведь меч войны грозит Спарте отовсюду.

– Вроде, раньше мы боролись с тиранами, – подняла брови девушка.

– Я видела Элладу извне, видела и в пределах её, прошла много городов с самого севера до Крита и Родоса, поверь, что мир наш изменился, и только оттуда видно, насколько он изменился. Извне Эллада больше не кажется созвездием славных городов, но тёмной и безотрадной землёй, где лишь чудом ещё теплится какая-то жизнь, речь идёт более не о властвовании для нас, которое мы считали извечной частью эллинского духа, нет, речь идёт теперь о попытке избежать рабства, возможно, последней. Ты не видела, что было во время похода войск Митридата в Элладу, просто слышать об этом недостаточно, это надо было почувствовать, вот тогда предчувствие катастрофы было самым сильным, мне было лет семь, но я помню.

Ради того, чтобы избежать участи Коринфа и тех, что были после негоnbsp;, нам нужно искать любые средства. Да, Эпаминонд, отец фиванского могущества, мог себе позволить подчиняться воле народа своего и соблюдать все законы пребывания в должности стратега, ибо речь шла не о жизни и смерти беотийцев, но о борьбе за господство, и поражение не обернулось для Фив катастрофой. Филопемен, заметь, был уже другим, он боролся с тиранами, но сам вёл себя как тиран, ибо понимал, что идти на поводу у народа будет губительно для союза, он опирался более на своих верных воинов, а не на граждан. У нас же дела обстоят куда хуже. Да, народное собрание, избирающее стратега, – вещь прекрасная, но только когда собрание это составляют победители при Марафоне, или, хотя бы, участвующие в нашем походе, а не те охваченные страхом и сомнениями люди, коими полон город, они же не хотят жертвовать ничем личным ради спасения. Олигархи, как ты верно заметила, ведут город к междоусобной резне, и большинство будет не на их стороне, довериться же демагогам, коих мы пока не видели, означает устроить длительную расправу с богачами, ибо, пока они не расправятся с противной партией, о ситуации в Лаконике и не вспомнят. Только человек, имеющий опору на народ, не связанный с интересами знати и сочетающий в себе смелость с разумом, сможет нам действительно чем-то помочь.

– Выходит, что будем ставить на Дамона? – сказала Габриэль. – Тебя саму это сильно волнует, если ты так много мне своих мыслей высказываешь.

– Я ещё сама ничего не решила. У нас есть цель – разгромить Каллисто, и Дамон может нам помочь, о том же, какая нужна власть Спарте, лучше сейчас не думать.

– Такие разговоры вызывают в памяти запах крови, а нас ждёт не битва, но хороший обед, поэтому закончим.

– Давай, ты присмотри за нашим обедом, я же скоро вернусь...