Текст книги "Царица воинов (СИ)"

Автор книги: Михаил Белов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 41 (всего у книги 51 страниц)

Глава 6. Призрачное царство.

Красная полоса заката протянулась по морской глади до самого горизонта, и одинокий корабль бесстрашно входил в этот огненный язык, озаряясь вспышками металла оснастки. Море лежало справа от дороги, спокойное как зеркало, ибо ветер совсем стих, темнота нарастала, и горы вдали были уже едва различимы. Габриэль вздрогнула и пришла в себя, поняв, что начала уже засыпать и сползает с коня, она откинула капюшон и взялась за бурдюк, дабы ополоснуть лицо и хоть как-то взбодриться. Зена заметила это, остановила Аргуса чуть впереди и сказала:

– Надо нам сделать привал. Ты уже спишь.

– Я не против, – прошептала девушка.

– Уже не долго осталось. Завтра к вечеру мы приблизимся к Стримону, останется лишь переправиться, и Амфиполь ждёт нас.

– Хорошо бы...

Позади остались Фессалия и большая часть Македонии, реки и горы, леса и языки равнин, изнурительная скачка, бегство почти без отдыха, шесть дней в дороге. Кони их едва держались на ногах, они сами исчерпали почти все силы, и воительница одной лишь волей заставляла Габриэль не оставлять усилий. Им удалось спасти лишь то, что было в узлах, притороченных к сёдлам, во время отступления из таверны – большую часть оружия, кольчугу и лёгкий панцирь, свитки девушки, некоторое количество денег. Габриэль насчитала на теле Зены семь ран, когда у них появилось время на короткую остановку, однако все они были поверхностными, и теперь уже, омытые и перевязанные, не вызывали опасений. Они не знали, потеряли ли охотники их след или же продолжают преследование, однако так быстро враги двигаться не могли, и хотя бы несколько дней покоя были им гарантированы.

Новый день прошёл в дороге, и новый вечер открыл перед ними величественную картину – в густых зарослях лежала спокойная, широкая река, в которой, как в зеркале, отражались розоватые облака, и на противоположном её берегу, на возвышенности стоял город. Могучие стены его казались древними, но содержались в хорошем состоянии, башни обрамляли ворота перед мостом, выше же, на холмах, виднелись крыши храмов и общественных зданий.

– Амфиполь... – сказала Зена. – Давно я не видела тебя, давно не ступала на твои улицы.

– Величественный город, это даже отсюда видно, – кивнула Габриэль. – Жаль, что не удастся остаться здесь на долгое время.

– Нельзя. Они будут гнаться за нами и здесь будут искать меня в первую очередь. У нас есть всего несколько дней, пока мы оторвались, но потом нужно будет уходить на север.

– Это будет не так легко... это возвращение, – девушка посмотрела на любимую.

– Не легко. Я не знаю, как встретит меня мать, как отнесутся горожане, если узнают, что я здесь. Знаешь, я уже пыталась вернуться однажды, однако не вышло... Нам лучше скрыть свои лица.

Они пересекли мост, но не стали пока въезжать в ворота, ибо воительница повернула коня направо, где, чуть в стороне от дороги, стояла таверна её матери. Высокое здание, грязноватое и закопчённое, поднималось рядом с крепостной стеной, обрамлённое фруктовыми деревьями, близ него громоздились телеги и ослы, лежали груды каких-то вещей. Позади таверны ютился небольшой домик, однако он выглядел совершенно заброшенным.

– Вот она, "Уставший Арес", – улыбнулась Зена. – Мать назвала её так в память о своём беспутном муже, который сгинул на восточной войне, также она думала, что местным фракийцам воинственное название понравится. Домик, где мы жили, совсем развалился. Похоже, что мать окончательно перебралась в городской дом.

– Войдём?

– Иди-ка первой, мне будет полезно пока остаться в тени.

– Как Одиссей, который вернулся неузнанным и предстал перед родными в образе нищего...

– Иди, – нетерпеливо толкнула её воительница, едва сдерживая своё напряжение.

Габриэль вошла первой и сразу направилась на поиски хозяйки, Зена же встала недалеко от дверей, где старалась не привлекать внимания. Всё выглядело для неё почти также, как она оставила много лет назад. Длинные столы для непритязательных посетителей, за которыми сидели сразу по двадцать человек, теснота и резкие запахи, гомон весёлых голосов, тени от качающихся под потолком светильников. Вечером народу было много, как ей запомнилось и в детстве. Она увидела, что девушка говорит с каким-то мужчиной, и подошла поближе, чтобы послушать.

– Не знаете, выходит? – услышала она слова подруги.

– К сожалению, – отвечал полный человек в нарядном зелёном хитоне. – Я уже второй год владею этой гостиницей, но не знаком с прежними хозяевами. Сказать по правде, когда я переехал сюда из Пеллы, здание было уже заброшено больше года, им распоряжались городские магистраты, они и продали его мне.

– Значит, неизвестно, чем занимаются теперь прежние владельцы?

– Я ничего не знаю об этом. Поспрашивала бы ты у других людей...

Когда они уже были на улице, Зена сказала:

– Надо идти к нашему городскому дому. Похоже, что у матери не осталось сил на содержание таверны, и она бросила это дело. Это не хорошо.

Они вошли в ворота, ведя коней в поводу, ибо стража пускала всех, как обычно и бывает в мирной земле. Воительница рассказывала подруге о городе, говорила, что ворота называются Фракийскими, показывала высящийся в стороне могучий храм Артемиды Таврополы, куда и сама ходила в детстве. Темнело быстро, и к нужному дому на тихой улице в северной части Амфиполя они подошли уже практически в сумерках.

В глаза бросались полураскрытые резные ворота и островки густой травы во дворе, не горел ни один светильник. Двухэтажный, не очень большой дом стоял мёртвым, дверь покосилась, и окна были пусты. Зена вошла первой, пробежалась по комнатам, но везде царило запустение, хотя мебель и многие вещи остались стоять на своих местах. Кладовая была распотрошена, открытые сундуки валялись на боку или же оказались перевёрнуты.

– Что здесь случилось? – вырвалось у Габриэль.

– Дом заброшен уже не один год. Похоже, что он был покинут в спешке, многие вещи так и остались. Или же она... Пойдём. Я хочу поговорить с соседями, как бы это ни было опасно.

Они вышли на улицу и приблизились к соседним воротам, за которыми горела одинокая лампа на шесте. Похоже, что хозяева уже заметили необычных визитёров и их лошадей, привязанных к ограде, – внутри раздались голоса и лай собак, запрыгал в чьих-то руках факел.

– Кто пришёл?! – выкрикнул молодой мужской голос. – Кто здесь?!

– Мирина, Киро в доме?! – в ответ Зена назвала имена тех, кого помнила из соседей. – Они должны знать меня?! Это Меланфо! Меня зовут Меланфо!

Спустя какое-то время ворота осторожно отворились, и они увидели женщину лет сорока и юношу с копьём, у ног которого крутилась собака. Хозяйка вглядывалась в пришедших, воительница вступила в круг света, создаваемый факелом, и откинула плащ с головы.

– Давно я не видела тебя, – прошептала женщина, – однако ты всё такая же высокая. Всегда была на голову выше других. Моя мать говорила, что это признак детей богов. Меланфо или, как тебя ещё называют...

– Да. Ты хочешь сказать "Зена", – кивнула дочь Ареса. – Под этим именем я известна.

– И стала страшной сказкой, которую детям рассказывают на ночь.

– Уже? – улыбнулась воительница. – Надеюсь, не ты рассказываешь. Ты всё также красива, Киро. Я помню тебя в восемнадцать лет, и никто из юношей не мог отвести от тебя взгляда. Это твой сын? Очень хорошо.

– Ты стала воином, как и хотела, – сказала женщина. – Когда мы росли вместе, я ещё не верила, что эти твои мечты осуществятся, хотя уже тогда ты наводила ужас на округу. Что привело тебя сюда?

– Расскажи, что случилось с моей матерью.

– Она ушла из этого мира страданий три года назад. Очень скоро после смерти моей матери, они с Мириной очень дружили... Я участвовала в подготовке погребения Селены, на северном холме, что за городом, ты можешь найти её могилу.

Зена опустила взгляд, но ничто из своих чувств она не выпустила наружу, лишь сильнее обычного вздохнув, и лицо её оставалось спокойным. Габриэль хотелось приблизиться и обнять её, но она не решалась, видя, как любимая сдерживает себя.

– Что с ней было? – спросила воительница.

– Тихая и быстрая смерть. О таком говорят, что человека поражает внезапной стрелой Артемиды, будто боги дарят такой конец, избавляя от мук. На дом её не оказалось претендентов, ибо никто не назвал себя наследником, так он и стоит до сих пор.

– Я не успела повидаться с ней.

– Ты долго не возвращалась домой.

– Я хотела вернуться... Ладно, Киро, не буду тебя больше задерживать. Мы скоро уйдём, лишь несколько дней проведём здесь.

– Постой, Меланфо, – сказала женщина. – Я видела Селену в последние дни перед тем, как смерть похитила её. Я знаю, что она отреклась от тебя и сказала, что ты не её дочь, однако это было много лет назад. В последние дни она говорила о тебе, она сказала, что простила тебя в своём сердце, и ты плоть от плоти её. Она слышала рассказы о том, что ты помогаешь эллинам, и ей хотелось верить, что это правда, это нравилось ей. Помни, что мать всё же любила тебя.

– Спасибо, Киро. Ты хорошая женщина.

Они вернулись в заброшенный дом, оставив лошадей во дворе, и Зена сказала расстелить спальные мешки в одной из комнат. Не зажигая огня, они легли, и только теперь Габриэль смогла обнять и утешить любимую.

– Плачь, если хочешь. Так может быть легче, – прошептала девушка.

– Не надо. Завтра сходим к ней, я куплю всё необходимое для жертвы, – ответила воительница, – нужно будет коней пристроить, давно они не получали нормального корма. Долго нам нельзя задерживаться, уже послезавтра утром отправимся на север.

– Хочешь поговорить о ней?

– Не сейчас...

Утро встретило их прекрасной погодой, и они отправились пешими к некрополю, что раскинулся восточнее города на невысоких горах у подножия могучего Пангея, изрытого шахтами, где добывали золото. Скоро стены Амфиполя остались позади, по правую руку от них, в устье Стримона виднелся порт Эйон, впереди высились горные массивы. Тихий мир обиталища мёртвых принял их в себя, на холмах, в зелени деревьев стояли разнообразной формы каменные надгробия, образуя неровные ряды, а то и вовсе хаотичное нагромождение. Некоторые были велики, на вершинах саркофагов покоились статуи воинов и зверей, на два человеческих роста поднимались стелы с изображениями, другие же представляли собой лишь простые отёсанные камни с именами.

Зена шла к месту, которое указала ей Киро, и довольно скоро обнаружила необходимую группу надгробий в северо-восточной части некрополя. Они остановились перед небольшой стелой, где было выбито имя Селены, под ним затаилась вырезанная змейка.

– Вот она, – сказала воительница. – Я совершу возлияние, поможешь мне принести жертву.

– Красивое место, – огляделась девушка. – Здесь совсем не хочется думать о плохом.

Они совершили всё необходимое и просто сидели рядом с камнями. Зена указала рукой на возвышавшуюся рядом большую гробницу с изображениями львов, сказав:

– Это, вот, могила моего деда, фракийца Туреса. Он был из царского рода, но лишился права на власть, впрочем, отец мой тоже не худой крови, и его также иногда называют фракийцем.

– Да, Арес... – кивнула Габриэль.

– Я как-то хотела вернуться домой. Это было почти десять лет назад, – неожиданно начала рассказывать Зена. – Я была тогда на вершине своей тёмной славы, и мой Коринф во фракийской земле у многих был на слуху. Мы встали с отрядом недалеко от Амфиполя, пользуясь нерасторопностью римских властей, и я поехала лишь с пятью спутниками, чтобы не пугать людей. Они уже знали, что мы придём, и они вышли нам навстречу. Больше тысячи человек стояли сплошной стеной, и она была в первом ряду. Все были без оружия, понимая, что война со мной принесёт им лишь беды, но они не хотели меня пускать, кричали мне, чтобы я убиралась. Я подъехала совсем близко, и мать смотрела на меня в упор, но она не дрогнула и тогда, только сказала, что меня здесь никто не ждёт. Так я и уехала ни с чем. Они были смелы, когда встали против меня, ибо знали, чем это грозит... Она была смелой. Встала против дракона...

Воительница больше не сдерживала себя, она закрыла часть лица рукой, но всё же было видно, как серебрятся слёзы. Габриэль прижалась к ней, упёрлась лбом ей в подбородок и так замерла, потом быстро заговорила:

– Ты же знаешь, они должны были сохранять верность Риму. Не вини их за это. Та женщина сказала, что твоя мать простила тебя, она всё поняла...

– Я не виню их. Лишь я одна виновата в том, что было. Многим приходится платить за мою гордыню, и мать в их числе.

– Ты больше всех платишь.

– Не думай, что она была плохой, или, что я гневаюсь на неё. Нет, я любила её. Немало было между нами сложностей и ссор, но я не хочу этого помнить, только хорошее хочу сохранить в сердце, – Зена прилегла, поддавшись изнуряющему солнцу, и потянула девушку за собой. – Помню, как мы с братом Лисимахом, а он был на год младше меня, впервые сели на коней и выехали прогуляться. Это были не наши лошади, конечно, мы просто помогали владельцу табуна пасти его живность, и он разрешал нам кататься. Мать шла с рынка в сопровождении служанок, нагруженных плетёными коробами, и мы попались ей навстречу. Она осмотрела нас и сказала: "вы у меня будете героями, прославите наш род, померкший сейчас". Она не забывала никогда, что по линии отца происходила из царского рода, и растила нас с чувством гордости, словно готовя к чему-то большему. Я только сейчас понимаю, что мы не ценили её усилий, не замечали, как тяжело она работает ради нас. Она любила нас, не смотря ни на что.

Когда они возвращались в город, уже миновав ворота, и воительница на ходу обдумывала, какой дорогой следует воспользоваться для грядущего путешествия, какой-то человек внезапно бросился к ним, вскинув руку. Зена уже потянулась за оружием, но тут узнала под капюшоном Александра, который весело налетел на них, не думая о скрытности.

– Осторожней, не привлекая внимания, – остановила она его. – Что ты здесь делаешь?

– Когда я узнал, что вас ищут, и глашатаи всюду произносят твоё имя, то сразу решил не сидеть дома, но отправиться к вам на помощь. Подозреваю, что ты хотела избавить меня от опасности, отправив на Пелопоннес, но я выбираю другое для себя. Подумав, я решил, что в Амфиполе скорее всего найду тебя, ну, или хотя бы твой след. Мы тут уже семь дней сидим.

– Мы? Кельты тоже здесь?

– Конечно. Я же не мог оставить их дома. Они понравятся тебе – уже знают некоторые важные слова, а Амбиориг и вовсе неплохо говорит на нашем языке, отлично сражаются, я пытаюсь приучить их пить по нашей манере.

– Где вы остановились? – спросила Габриэль.

– В местной гостинице. Я собрал дома все деньги, что было возможно. Хватило и на морское путешествие сюда, и на пару комнат.

– Не могу сказать, что я довольна тобой, ведь ты не выполнил моего приказа, – покачала головой Зена, – однако теперь уже поздно что-то менять. Я возьму тебя, да и галаты могут пригодиться. Только помни, что мы должны быть осторожны. Я путешествую под другим именем, и тебе следует называть меня Меланфо.

– Куда мы направимся? – сразу перешёл к делу Александр.

– Здесь не место говорить об этом. Идём в гостиницу, где вы остановились, там всё и обсудим.

Уже скоро они сидели всемером в небольшой комнате, и на столе была разложена карта, показывающая местности к северу от Македонии. Четыре кельта оделись частично на эллинский манер – в хитоны и сандалии, однако сохранили свои цветные, клетчатые плащи и продолжали носить металлические украшения на шеях. Впрочем, внешность выдавала в них чужаков – длинные волосы, бороды у двоих, нехарактерные для местных черты лица, обилие колец на пальцах. Их звали Дивикон, Маробод, Каратак и Амбиориг, и лишь последний мог изъясняться достаточно понятно, держа слово за всех них. Александр выглядел совершенно счастливым, предвкушая новые странствия, и даже слова о путешествии на север его не особенно напугали.

– Морем лучше всего нам отправиться, – говорила Зена. – Есть немало славных эллинских городов на побережье Эвксинского Понта, и все они не подвластны римлянам. Одни подчиняются понтийскому царю, сыну Митридата, я знала его неплохо, и мы могли бы найти у него помощь и убежище, однако мне не хочется так далеко удаляться от Эллады. Лучше отправиться в города, что ближе лежат и сами управляют своими землями, никому не подчиняясь. Томы ближе всего к нам, к тому же мне уже приходилось бывать там, поэтому именно туда и направимся. Город лежит на побережье, поэтому на судне доберёмся дней за семь, если погода будет хорошей. Время года для плавания ещё благоприятное.

– Уйти от римлян, конечно, не плохо, но на севере нас ждёт другая напасть, – сказал мантинеец. – Ты должна была слышать, что огромная армия гетов идёт к побережью. Говорят, что они могут и в Македонию вторгнуться.

– Смутные слухи доходили, – кивнула воительница, – однако я бы не стала пока делать поспешных выводов. Варвары – народ непостоянный, они часто меняют свои решения, легко вступают в союзы, но также легко и расторгают их. Вполне возможно, что поход их развалится ещё до начала, к тому же неясно, куда именно они направятся. Могут на Понт обрушиться, или на скифов, у них и со скордисками война была...

– А если всё же на те города, куда мы направляемся? – спросила Габриэль.

– Я всё же хочу идти. Нет в этом мире мест для нас безопасных, ибо слишком великие силы мы пробудили. Если они придут – будем помогать эллинам, как всегда делали. Я говорила уже не раз, что со мной спокойной жизни вы не найдёте.

– Мы и не ищем, – поспешил за всех ответить Александр. Девушка не была в этом так уверена, однако промолчала.

Сборы были не долгими, и уже через пару дней корабль с ними на борту отошёл от Эйона, покинув устье реки, и направился вдоль побережья к узким проливам, за которыми чернел бурный Эвксинский Понт. Маршрут был для этих мест не редким, и им не составило труда найти места на судне за сдельную плату, в очередной раз выдав себя за тех, кем не являлись. Дороже всего обошлось содержание Аргуса с Бореем, однако Зена и подумать не могла, чтобы оставить своего великолепного жеребца. К счастью для них, коней по морскому пути на грузовых судах также возили, ибо выращенные в степи скакуны ценились в Элладе, и частенько по несколько десятков их загружали в пузатые, широкие корабли.

Когда миновали Геллеспонт, и угрожающие скалы пролива остались позади, широкое водное пространство распростёрлось перед ними, и волны заметно усилили свою буйную игру. Капитан развлекал их в пути рассказами о том, как возят зерно из Понта, о штормах и пиратах, далёких странах и диких народах. Путницам показалось, что он догадывается насчёт Зены, однако это было уже не важно, ибо они уходили из-под власти римлян в страны, живущие своей волей. Земля по левую руку ночью озарялась огнями поселений, и даже во тьме они шли по курсу, ибо звёзды светили ярко, и путь был известен. В середине последнего летнего месяца они увидели на горизонте очертания крепостных стен, это были Томы, далёкая эллинская колония, оплот цивилизации в варварском мире.

– Давно мне не приходилось бывать здесь, – сказала воительница, когда они выбрались из суматохи порта. – Десять лет прошло, но, похоже, что почти ничего не изменилось.

Город был весьма обширен и мог поспорить даже с крупными центрами Эллады, внушительные стены содержались в хорошем состоянии, протянувшись до самого моря, порт чернел от обилия судов. На улицах их приятно удивило большое количество статуй богов и выдающихся граждан, сами здания выглядели нарядными.

– Неплохо живут, – одобрительно кивнула Габриэль. – Приятно это видеть.

– Да, торговля идёт, – ответила Зена. – Они много вывозят и зерна, и рыбы, и коней.

Среди населения, помимо граждан, в которых ионийские черты были весьма заметны, встречалось немало варваров, как рабов, так и свободных. Рабов несложно было узнать по простым хитонам, тогда как свободные красовались в собственных племенных одеяниях. Они видели фракийцев, сарматов и особенно многочисленных мисов, что жили в окрестностях города. Варвары выделялись яркими пятнами цветных плащей, сверканием и звоном украшений, необычными причёсками.

– Значит, ты окончательно решила, что откроешь своё имя? – спросил Александр.

– Да, нам нет нужды более скрываться, – кивнула воительница. – Я напомню горожанам о нашей прошлой встрече, о том долге, что мне ещё не возвращён.

Она сбросила с себя тёмный плащ, открыто надела панцирь и опоясалась мечом, в таком виде появившись на главной площади Том. Многие подходили с расспросами, увидев её, и она называла своё имя, скоро весть о том, что пришла Царица воинов, распространилась по всему городу. На площади же её и нашли магистраты, поспешив пригласить в здание Совета, где им не долго пришлось ждать собрания большей части аристократов.

– Сколько лет не виделись, – подошёл к Зене высокий человек с гладковыбритым лицом и седыми волосами. – Однако мы и до сих пор вспоминаем ту войну как поистине героическое деяние.

– Пелопид, ты всё также верно служишь народу, я вижу, – воительница взяла его руку – А как поживают Аксий и Гиппарх? Они здоровы?

– Да, что с ними сделается? – рассмеялся тот. – Ты же помнишь, что их даже римское железо не могло укротить. Они отправились с отрядом на разведку на север, дабы следить за варварами.

Женщина уже хотела подробнее расспросить насчёт нашествия гетов, однако в этот момент подошло много народу, желавшего узнать, зачем она прибыла, и ей пришлось держать речь. Она вышла на ораторское место и рассказала, как сражалась с римлянами и теперь преследуема их наёмниками по всей Элладе, потом же попросила убежища для себя и своих друзей.

– Тут нечего и спорить! – громко произнёс Пелопид. – Мы дадим убежище той, что называют Царицей воинов! Дадим, ибо никто не забыл её помощь в той войне, что вели мы десять лет назад!

– Конечно, дадим! Когда это мы боялись римских шакалов?! – закричали многие вокруг, и мнение большинства без труда склонилось в её пользу.

– Со своей стороны, я готова помогать вам, если потребуется, – сказала она.

– Это ты верно говоришь, – сразу подхватил Пелопид. – Именно такие люди нам сейчас больше всего и нужны. Угроза войны близка как никогда.

– До нас доходили слухи о варварах, однако мы не знали, насколько всё серьёзно.

– К сожалению, угроза реальна, – все собравшиеся замолкли, вслушиваясь в его слова, и было понятно, что это их весьма тревожит. – У народа гетов появился единый вождь, что собрал всех их под своей властью. Его зовут Буребиста, и он задумал создать великую державу, а это означает войну и разрушения. Они пойдут вдоль побережья, уже сейчас их войско атакует Тиру и Ольвию, эллинские города на севере. Люди с корабля, пришедшего оттуда, сказали, что шансов выстоять нет. Потом мы на очереди.

– Известно, сколько их? – спросила воительница.

– Больше пятидесяти тысяч. Как можно управиться с такой силой?

– Как говорят, сколько бы ни было песка, а дом из него не построишь, – сказала Зена. – Я знаю этих людей. Они могут появляться в любых количествах, но это не даст им способности осаждать города и подчиняться своим начальникам. Не верьте в злую судьбу, ибо вы ещё можете дать им хороший бой и даже победить. Я помогу вам в этом.

Эти её слова вызвали большое воодушевление, ибо все понимали, что она знает, о чём говорит, и слава её была велика. На этом внеочередное собрание закончилось, ибо Пелопид напомнил, что путники устали с дороги и ещё не обрели крышу над головой. Воительница хотела было снять комнаты в гостинице, но местные даже слушать не стали, сразу проголосовав за выделение им просторного дома одного из членов совета. Обещав через несколько дней выступить в Совете ещё раз, чтобы рассказать о своих делах в Элладе, Зена, наконец, увела своих спутников в их новое жилище, избавившись от не слишком приятного внимания.

– Так, кто такие эти геты? И что случилось здесь десять лет назад? – задал давно мучившие его вопросы Александр, когда они собрались все вместе за трапезой на первом этаже, действительно, просторного дома.

– Я уже говорила на корабле, что мы бились здесь с римлянами, – ответила дочь Ареса, наблюдая, как кельты всё ещё кривят лица, выпивая разбавленное вино, слишком слабое, на их вкус.

– Ты слишком в общих чертах рассказывала, – возразил мантинеец. – Зачем римляне пришли сюда? Я практически ничего не знаю об этом.

– Ну, ладно. Ты прав. Кто такие геты, значит? Народ этот родственен фракийцам, разделён на многие племена, одни живут в великих степях, другие же в горах. Древняя дикость, что у самих фракийцев уже смягчена, живёт в них до сих пор. Особенно сильны конным войском, хотя имеют и пешие силы. Обычно они кочуют со своими повозками, что служат им домами, по степи, разбивая временные лагеря, и редко когда оседают в одном месте надолго. Война – почти единственное, что интересует их в этой жизни. Их большая численность всегда компенсировалась отсутствием единства и постоянными внутренними распрями, но теперь случилось то, чего ранее не бывало, – единый вождь встал над ними. Пелопид прав, говоря, что это грозит большими бедами.

– А что насчёт римлян? – вновь спросил Александр.

– Десять лет назад наместник в Македонии, коим был тогда Гай Антоний Гибрида, задумал совершить большой поход на фракийцев, имея целью и мой Коринф разорить, уже доставлявший немало неприятностей. Мне ничего не оставалось, как отступать с отрядом под натиском превосходящих сил, к счастью, нашу брошенную крепость они не тронули, ибо в то время не было в ней почти ничего, кроме наспех сколоченных бараков. Отступали и другие фракийцы, надеясь сбросить преследователей в неосвоенных северных землях. Однако Гибрида был упорен и гнался за нами всё дальше, добравшись практически до этих мест. Его армия сильно обеспокоила гетов и местных эллинов, поэтому они вступили в союз с фракийским племенем бастарнов, которых римляне так бесцеремонно согнали с их земель. Тут уже и я успела попасть в их коалицию, вместе мы дали римлянам бой, разгромили их, самого наместника взяли живым. После этого я уверилась в своих силах и потеряла осторожность, что привело к гибели моего Коринфа.

Тогда геты и эллины сражались вместе, но у них был общий враг, теперь же они сами враги. Всё меняется, хотя я не скажу, что этого нельзя было предвидеть. Можно думать, что нам повезло, ведь я имела возможность познакомиться с методами этих варваров при ведении войны...

– Опять придётся воевать? – подняла брови Габриэль.

– Боюсь, что да.

– У нас есть шансы?

– Есть. Стены крепки, да и город имеет хороший порт, а геты народ сухопутный. В крайнем случае, люди смогут погрузиться на корабли и так спастись. Однако рано ещё об этом думать, сейчас нужно другим заняться – получше узнать ситуацию в городе, познакомиться с теми, кто держит в руках власть.

– У тебя какие-то планы? – удивился Александр.

– Вести войну, не зная своих союзников, весьма опасно. Пелопид всё ещё в силе, Аксий и Гиппарх также при делах, я помню их как отличных воинов, однако другие – люди новые. В Томах, как и других наших городах, всё балансирует на шаткой основе – знать борется между собой, народ и богатые противостоят друг другу, варвары из союзников легко могут стать врагами. Город, ослабленный изнутри, становится уязвим и перед внешними опасностями.

– Здесь есть и другие варвары?

– В окрестностях города живут мисы, что похожи образом жизни на гетов, однако предпочитают дружеские отношения с эллинами, ну, по крайней мере, большую часть времени. Сарматы иногда добираются сюда в своих походах, они могут быть как союзниками, так и врагами. Скифы прибывают лишь как торговцы, ибо давно уже они не имеют сил, чтобы грозить набегами своим соседям. В наших интересах, дабы все эти народы не объединились с гетами.

– Да, дельце будет горячее, – усмехнулся мантинеец. – Возможно, мы все ещё будем прославлены этой войной, защищая свободу эллинов.

– Слава меня сейчас меньше всего интересует, – покачала головой Зена. – Значит, вы готовы принять новые испытания? Габриэль, у тебя нет мыслей на этот счёт?

– Я готова. Ты права – этим людям надо помочь, и я готова это сделать, – она отринула от себя все мысли о покое, устыдившись своей слабости. – Веди, и мы последуем.

– Значит, решено. Остаёмся в городе...

Какое-то время сохранялась неопределённость – разведчики не возвращались, новостей также не приходило, и роль путников в жизни города пока оставалась неясной. Воительница выезжала на Аргусе далеко за крепостные стены, девушка с Александром сопровождали её, причём последнему пришлось просить коня у одного из местных жителей. За границами возделанных полей начиналась степь до горизонта, ещё зелёная в это время года, ярко контрастирующая с небом. Зена любила пустить скакуна в полную силу и так лететь, опережая кричавших ей вслед друзей, что также неслись, прижимаясь к шеям своих лошадей. Ветер свистел в ушах, и никогда прежде Габриэль с Александром не видели таких просторов, это, и правда, походило на море, как и говорила вновь обретающая кочевую дикость аресова дочь. Впрочем, далеко справа чернела стена леса, и иногда они добирались до него, звери и птицы неслись прочь, заслышав гул их копыт, и они дивились обилию дичи в этих местах.

Люди нечасто встречались им на пути, ибо никогда здесь не было многолюдно, особенно же сейчас, когда и кочевники ждали прихода неодолимого врага. Впрочем, отряды мисов они иногда видели – конные группы их прибывали в город, чтобы на рынке побывать или узнать новости. Как говорили горожане, мисы не думают объединяться с гетами, напротив, сами страшатся их и спешат поскорее уйти со своими семьями в бескрайние просторы степи. Выглядели они почти как фракийцы, лишь одеждой больше напоминая кочевников, и версия о том, что эти народы родственны, находила в глазах путников всё больше подтверждений.

Однажды же близ городских стен им попались на дороге люди, что вызвали у всех куда больший интерес. Больше сотни всадников вытянулись цепью и неспешно ехали к главным воротам, халаты и колпаки, кольчуги и чешуйчатые панцири из костяных пластин выдавали в них обитателей далёких земель. Все они были при оружии – луки, копья и мечи имелись у каждого, однако городские власти не выказывали никакого беспокойства, дозорные же, что встретились с путниками ещё за несколько стадий от города, также не поднимали тревоги, и это значило, что в добрых намерениях пришельцев не сомневаются.

– Кто это? – спросил Александр, привстав на коне.

– Сарматы, – улыбнулась Зена. – Пелопид сказал мне вчера, что с их царём у города всё ещё заключён союз. Тот самый договор, что сложился во время нашей войны против римлян, десять лет уже держится, а, ведь, раньше они немало бед причиняли своими набегами.