Текст книги "Трапеция (ЛП)"

Автор книги: Мэрион Зиммер Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц)

Томми неловко рассмеялся.

– Когда я был маленьким, папа говорил, что самое худшее, чего можно пожелать

человеку в шоу-бизнесе, это «Пусть все твои дети будут акробатами».

Марио отпустил станок.

– Эй, давай установим сетку. Пусть все удивятся, когда придут.

Работали в молчании. Марио, сосредоточенный, полностью поглощенный делом, каждые несколько минут проверял, как Томми натягивает тросы. Закончив

проверку, он кувыркнулся на пол.

– Интересно, сколько времени? Тебе, наверное, пора в школу, а мне – бриться и

собираться на работу. У меня занятие в пол-одиннадцатого. Вернемся днем. Как

раз все соберутся.

Томми ощутил разочарование: он только сейчас понял, как соскучился по

полетам. Марио, глянув на него, пожал плечами.

– Ну ладно, давай посмотрим, чего мы стоим. Я и сам с осени наверху не был.

Карабкаясь по лестнице, Томми почувствовал, как стены принимают угрожающие

размеры, и встревоженно уставился на трапецию, пытаясь оценить амплитуду ее

движения. Ему вдруг четко представилось, как он врезается головой в одну из

этих слишком близких стен. Держась за лестницу одной рукой, Томми неуверенно

взглянул на потолок. Если сделать слишком высокий и широкий кач, то вполне

можно…

– О чем задумался? – крикнул Марио. – У тебя лестница извивается, как змея!

Томми поспешно сосредоточился, чувствуя позади вес Марио. Добравшись до

мостика, он придержал для парня лестницу. С минуту оба просто стояли на

высоте, Марио что-то насвистывал под нос. Потом он сказал: «Andiamo» – и

знаком велел Томми снять трапецию с высокого крючка. Перехватив ее пару раз, Марио остался недоволен. Хлопнул ладонями по мешочку с канифолью, снова

взялся за перекладину и сорвался в гладкую прямую аккуратную дугу. Таких он

сделал четыре – как всегда, когда начинал репетицию. Вернувшись на мостик, Марио разжал руки. Томми потянулся за трапецией, но не поймал, и та ударила

Марио по локтю. Быстро схватившись за стропы, парень рявкнул:

– Если уж собираешься ловить, то лови, а не пихай мне в лицо!

– Прости, – повинился Томми.

Но Марио уже снова взялся за перекладину и опять прыгнул. Под весом его тела

трапеция взмыла в безукоризненной дуге. Марио подтянулся, сделал аккуратный

кувырок. На обратном каче он – так плавно, что Томми не различил отдельных

движений – пропустил лодыжки над головой и некоторое время оставался в этой

петле. Затем снова кувыркнулся через перекладину, повис вниз головой и нырнул

в сетку, позволив ей высоко себя подбросить. Вернувшись к лестнице, он позвал:

– Твоя очередь.

Встав позади Томми на мостике, Марио, хмурясь, наблюдал, как мальчик берет

перекладину.

– Голову выше, напряги локти, не корчи гримасы – ты не штангист.

Томми прыгнул в пустоту. На момент ему почудилось, будто он летит прямиком в

стену. В конце кача Марио крикнул:

– Переворачивайся!

Момент, однако же, был упущен. Пытаясь переставить руки, Томми потерял

хватку.

– Отпускай! – приказал Марио, но мальчик уже инстинктивно разжал пальцы и

сгруппировался, прекрасно зная, что на одной руке висеть не стоит.

Перевернувшись, он упал на спину и спружинил от сетки.

– Что ж, по крайней мере, ты не забыл, как падать, – подытожил Марио. – Но что

случилось?

Томми хотел было объяснить про стены, однако прикусил язык.

– Не знаю, просто не удержался.

Дверь, скрипнув, открылась.

– Эй, парень, – произнес знакомый голос, – тренируешься с утра пораньше?

Томми, запутавшийся в сети, обернулся.

– Анжело! – завопил Марио и так сиганул вниз, что Томми отбросило в сторону.

Оказавшись на полу, Марио подбежал к мужчине, снимающему обувь, и они

обнялись. Потом Анжело улыбнулся Томми.

– Готовимся к началу сезона?

В городской одежде он выглядел ниже и массивнее, совсем непохожим на

самого себя. Разве что голос и улыбка остались прежними.

– Когда ты приехал? – спросил Марио.

– Около четырех утра. Ты не слышал? Люсия спустилась, сделала кофе, и мы все

это время проболтали в кухне.

– Нет, я здесь не ночевал. Заехал пораньше натянуть сетку перед работой. Как

Мексика?

– Как обычно. Было жарче, чем в аду, и никакой злости не хватало. Пыльно, воды

нет, лошадям плохо, а эти так называемые артисты больше увивались за

сеньоритами, чем занимались делом. Один проводил слишком много времени в

неправильных местах, подхватил сам-знаешь-что, и мне пришлось заменять его

до конца сезона, чтоб их всех черт побрал. Мы разошлись в Ларедо. Зато Тесса

веселилась вовсю. Защебетала по-испански так быстро, что не угнаться. Даже

корриду посмотреть захотела, но я решил, что хорошенького понемножку. Завела

себе подружку и была почетным гостем на ее первом причастии – в церкви

устроили специальную службу для детей. И уж, разумеется, перезнакомилась со

всем цирком. Она ездила на параде, а одна из эквилибристок научила ее

кувыркаться и стоять на руках. Они даже пустили ее на снаряд, но я быстро

положил этому конец. А через три дня пришлось снимать ее с веревочной

лестницы – сама полезла на мостик, дьяволенок этакий.

– Звучит знакомо, а? – усмехнулся Марио. – Кажется, Джонни провернул такой

же трюк лет в пять.

– Да, помню. И как я его за это выдрал – тоже. Всю обратную дорогу Тесса

уговаривала меня взять ее с собой на гастроли.

– Ну и возьми. С Ламбетом много детей.

– Была бы с нами Лисс, взял бы обязательно. Надоело по восемь месяцев не

видеть собственного ребенка.

– А где она? Ты оставил ее в пансионе?

– Нет, наверху, в постели Люсии. Даже не проснулась, когда я ее нес. Отвезу на

выходных. Знаешь, я сказал Люсии…

– Эй, – перебил Марио, – сколько времени?

– Без четверти восемь, – ответил Анжело, и парень присвистнул.

– Томми, беги, тебе пора в школу, – велел он.

Томми как обычно послушался, но ощутил внезапный прилив возмущения, когда

за его спиной снова зазвучали голоса.

В зал Томми вернулся днем – взволнованный и любопытствующий. Марио и

Анжело – оба в рабочей одежде – стояли возле лестницы. Они повернули головы

на скрип двери, но и только, и Томми, разувшись, принялся ждать, пока что-

нибудь произойдет. Через некоторое время в зале появился Папаша Тони, а за

ним – Люсия. Папаша огляделся, и его широкие ноздри презрительно

затрепетали.

– Анжело, ты так жаждешь начать тренировку с хорошей полировки пола?

Люсия прикрыла рот рукой, пряча улыбку. Анжело, который, забывшись, потянул

из кармана пачку сигарет, поспешно затолкал ее обратно.

– Где Джонни? – поинтересовался Папаша Тони. – Он и его юная подруга не

собираются с нами тренироваться?

– Они попросили меня помочь с номером, – поспешно ответила Люсия. – Будут

репетировать по вечерам, чтобы нам не мешать.

Кинув на Анжело еще один быстрый взгляд, Папаша Тони проговорил:

– Очень хорошо. Давайте начнем. Посмотрим, что надо подтянуть до весны.

К тому времени, как они сделали перерыв, Томми был мокрый, запыхавшийся и

взвинченный. Ну, хотя бы стало понятно, что достается не только новичкам.

Сегодня Папаша Тони сосредоточился на Анжело, но Марио тоже перепало.

Анжело и Марио так рявкали друг на друга, что напоминали двоих молодых

львов. Что касается Томми, он получал жару от всех подряд: казалось, и пальцем

нельзя было двинуть без того, чтобы не заработать замечание.

Он устал так, как не уставал за всю жизнь. Шорты и футболка оставляли мокрые

следы на перекладине, каждая мышца болела. Но Томми был доволен: теперь-то

с ним точно не забавлялись.

Наконец, Папаша Тони мотнул головой.

– Иди вниз. Ты устал.

– Все в порядке, – неискренне запротестовал Томми.

Папаша сверкнул темными глазами.

– А я говорю, хватит! Ты начинаешь дрожать… а значит, скоро упадешь. Иди вниз

и надень свитер.

Но Томми забыл принести в зал свитер и тем самым навлек на себя одну из

легендарных вспышек Папашиного гнева.

– Значит, собираешься бегать по холодным лестницам весь мокрый? Bastа…

подхватишь пневмонию, так тебе и надо! И голые ноги! Только дилетанты и

женщины ходят с голыми ногами! Найди себе трико и без них не возвращайся, понял? Убирайся! Чтобы духу твоего здесь не было!

Скрываясь за дверью, Томми слышал, как сильный басовитый голос снова

отражается от стен.

– Анжело, per nome di Dio, ты в своей Мексике забыл, как спускаться? Вот

поскользнешься, и что станет с кожей на твоем запястье? И почему у тебя голые

запястья, где твоя защита? Считаешь, в первый день уже нарастил себе шкуру, как у бегемота? Марионетка на ниточке!

Томми захлопнул дверь, отсекая бешеный поток итальянской брани, но почти тут

же створка снова приоткрылась и тихонько закрылась. На площадку на цыпочках

вышел Марио.

– Решил смыться, пока он не начал называть всякими интересными словами и

меня.

Жизнь Томми быстро вошла в колею. Утренняя тренировка с Марио, школа, тренировка всем составом после обеда. Примерно неделей позже, ранним утром, когда Томми включил свет в зале – Марио обязали потренировать его лишний раз

– на лестнице послышались шаги, и в зал вошел Джонни. Он выглядел больше и

солиднее в выцветших трико, которые были когда-то красными.

– Не возражаете, если я присоединюсь? – неуверенно спросил он. – Стелла так

рано не поднимается. Могу побыть ловитором.

– Валяй, – небрежно бросил Марио. – Том, ты же не против?

– Нет, пусть будет.

– Тогда начнем. До сих пор я сам ловил парня, но лучше поработаю с ним на

мостике, а ты лови, – Марио взялся за лестницу. – Кстати, передай Стелле, что

она окажет мне большую услугу, если все-таки пару раз встанет пораньше и

потренируется с нами. Я учу Томми работать в ловиторке, но вес у него пока

цыплячий. Если попробует меня поймать, все руки переломает. А Барбаре еще

рано. Стелла же легкая?

– Да, фунтов девяносто. Хорошо, я ее попрошу. Но зачем ты учишь Томми ловить?

Я думал, он будет вольтижером.

– А затем, – терпеливо объяснил Марио, – что всесторонняя подготовка не

помешает. И если Стелла собирается участвовать в номере, пусть начинает…

– Ладно, ладно, – отмахнулся Джонни, – не читай мне лекции. Продолжаешь

славные традиции Передовой Школы Полетов?

Он подергал тросы на своей стороне сети и полез в ловиторку.

– Посмотрим, как ты летаешь, синьор Марио…Заодно на твоего протеже взгляну.

Глядя, как Джонни повисает вниз головой, Марио тихо сказал:

– Я пойду первым. Хочу удостовериться, что он ничего не замышляет.

Томми не без опаски наблюдал, как Марио раскачивается, кувыркается через

перекладину и ловит запястья Джонни. Маневр был проделан аккуратно, без

напряжения и заминок.

– Чисто, – оценил Марио, вернувшись в трапецию. – Ты же не обидишься, если я

скажу, что ты и сам не чужд Передовой Школе Полетов?

Когда настал черед Томми, он не смог не признать, что Джонни хороший умелый

ловитор. В полной мере мальчик оценил его мастерство, когда слегка не

дотянулся, но Джонни все равно сумел его поймать. И все же Томми немного

огорчился. Ему нравились тренировки наедине с Марио. И хотя он сразу

отбросил эту мысль прочь (Господи, я как детсадовец какой-то! Пытаюсь

присвоить лучшего друга), небольшое отчуждение все равно осталось.

Днем, после общей тренировки, Папаша Тони ушел одеваться, а Марио остался

поработать с Анжело. Томми подавал ему трапецию. Дверь внизу отворилась, и

нежный женский голос произнес:

– Можно посмотреть?

– Лисс! – вскрикнул Марио.

Поглядев вниз, Томми увидел девушку – впрочем, с такого расстояния он

различил лишь голубую юбку, кофту и массу темных волос.

– Не спускайся, я поднимусь!

Она опустилась на пол, потом вскочила, бросила туфли в ящик и побежала к

аппарату.

Подав знак Анжело, Марио раскачался, сделал одинарное сальто, но вместо

того, чтобы вернуться на мостик, отпустил руки Анжело и упал в сеть. Спрыгнул

на пол и кинулся к девушке, встретив ее распростертыми объятиями.

– Лисс, Лисс, я думал, ты уже не приедешь! Иди сюда, Томми!

Девушка наградила Томми крепким рукопожатием и быстрой улыбкой.

–Так вот ты какой. Мэтт много про тебя писал.

Элисса Гарднер Рензо была красивой стройной девушкой с живой улыбкой.

Пышные темные волосы она собирала в шелковистый хвост, из-под челки сияли

удивительно голубые глаза. Рядом с Марио Элисса выглядела совсем

крошечной.

– А где же твой отпрыск, Лисс?

– Дэйви? Я оставила его наверху, с Люсией. Следующие три дня он только и

будет, что кочевать с одних колен на другие. Джонни утащил Дэвида любоваться

его спортивной машиной. А я решила пойти посмотреть на тебя и твоего протеже.

Он правда хорош?

– Чертовски, – серьезно заявил Марио.

К ним присоединился Анжело, он поцеловал Элиссу в щеку и сердечно обнял.

– Здравствуй, котенок. Явилась увидеть знаменитое сальто-мортале?

Она полыхнула голубыми глазами.

– О Мэтт, Лу мне рассказывала. Так здорово, что у тебя получилось!

– В туре я делал его всего раз. И потом с полдесятка. Это в хорошие дни. А в

плохие я даже не пытаюсь. Пожалуйста, дорогая, не сегодня. Я слишком

взволнован встречей. Ты чудесно выглядишь, Лисс.

Девушка с сомнением подергала лестницу.

– Можно подняться?

Выражение лица Марио стало несколько болезненным, но он тихо сказал:

– Если хочешь, Лисс.

И, повернувшись к Томми и Анжело, добавил с нарочитой веселостью:

– Девочка соскучилась по дому.

– Это точно, – Элисса смущенно покосилась на Томми. – Правда, я совершенно не

в форме. Не летала с рождения Дэйви.

– Ты сама так решила, Лисс, – возразил Марио. – Жалеешь?

– Да нет. Дэвид чистый ангел, а Дэйви настоящий ягненок – особенно сейчас, когда я больше не боюсь его уронить. К тому же не пристало почтенной мамаше

шататься по всей стране с цирком. И так далее, и тому подобное.

– Именно это твоя мама и делала, – напомнил Анжело. – Как только тебе

исполнилось шесть недель.

– Я просто цитирую Дэвида, дядя Анжело, – рассмеялась девушка. – И я в самом

деле счастлива. Ох, так неохота позориться на людях, Мэтт, но мне

действительно хотелось попробовать… хоть разочек. Может, когда Дэйви

подрастет? Но… Мэтт, пожалуйста, можно? Анжело?

Марио рассмеялся.

– Сколько ты весишь, ангел?

– Девяносто девять фунтов полностью одетая и с ног до головы мокрая. После

родов я потеряла вес, а не набрала!

Анжело обхватил ее за тонкую талию и приподнял.

– Около того и будет, – одобрительно сказал он. – И неплохие мышцы.

Элисса хихикнула, когда он поставил ее на пол. Марио, подойдя сзади, взял

девушку за локти.

– Алле, – и приподнял ее в замысловатом арабеске.

Элисса аккуратно встала на носки, позволяя выполнить высокую поддержку.

Вновь оказавшись на полу, девушка быстро закружилась и грациозно присела.

– Практически все, на что я способна без пуантов, – призналась она.

– Босиком не надо, а то лодыжки повредишь, – предупредил Марио. – Сама же

знаешь.

– Балеруны, – пробормотал Анжело с наигранным отвращением.

– Лисс, если в самом деле хочешь попробовать, то я тебя словлю.

– Даже и не знаю. Давай я пока просто покачаюсь, и посмотрим, как оно пойдет, хорошо? – Элисса неуверенно взглянула на Анжело. – Ой, вы же работали…

– Забудь. Пока ты здесь, от Мэтта ничего не добьешься. К тому же мы все равно

собирались заканчивать. Мне постоять посмотреть?

– Нет, спасибо, – Марио покачал головой. – Справимся.

– Вам просто хочется от меня избавиться, – фыркнул Анжело. – Ну ладно, поиграй с мальчиками, Лисс. А я пойду взгляну на любимого внучатого

племянника.

– Не смей кормить его конфетами! – крикнула Лисс вдогонку.

Но Анжело, посмеиваясь, захлопнул двери. Девушка вздохнула.

– Как ни приеду – в итоге жутко избалованный ребенок.

– И это идет ему на пользу, – заверил Марио. – Ты принесла трико, милая? В

таком наряде наверх нельзя.

Абсолютно никого не стесняясь, Элисса расстегнула юбку и преспокойно из нее

вылезла. То, что Томми принял за чулки, оказалось черными балетными трико.

Надежнее закрепив волосы, девушка отступила назад, с отстраненной

сосредоточенностью оглядела пол, аккуратно подняла руки над головой и

безукоризненно прошлась колесом. Встала на ноги, посмотрела на парней и

засмеялась.

– Ага, неплохо, – согласился Марио. – А теперь, если хочешь, лезь наверх.

Томми придержал для нее лестницу. Лезла Элисса аккуратно, обтянутые черным

ступни становились на перекладины с выверенной точностью. Лестница под ее

весом не дергалась и не крутилась.

– Для девчонки Лисс была неплоха, – шепнул Марио Томми. – Обычно из женщин

выходят никудышные гимнасты. Могут раскачиваться, красиво смотрятся в

трапеции, но для сложных трюков у них слишком низкий центр тяжести. А Лисс

была хороша.

– Марио, может, мне уйти? Ты же рассказывал, что она ненавидит, когда

смотрят…

– Нет, хочу, чтобы ты побыл здесь. Только наверх пока не лезь. Сначала сам

поднимусь и посмотрю на ее кач.

Он присоединился к сестре, и некоторое время они стояли бок о бок. Томми

слышал тихие голоса, но не мог разобрать слов. Через минуту Элисса натерла

руки канифолью и прыгнула. В конце кача она подтянулась и села в трапецию, как на качели. Затем, откинувшись назад, повисла на подколенках. В конце

третьего кача девушка снова взялась за перекладину и точно прыгнула на

мостик, передав Марио трапецию и ни капли не потеряв равновесие.

– Неплохо для почтенной домохозяйки? – крикнула она Томми, вся светясь.

– Классно! – отозвался тот.

– Давай сюда! – велел Марио, и Томми послушался.

– Лисс, если хочешь…

– Ой, пожалуйста!

– У меня такое предчувствие, что Люсия нацепила бы на тебя лонжу, – Марио с

сомнением смерил сестру взглядом. – Пусть сначала Томми попробует, а ты

подашь перекладину. Посмотрим, как у тебя выйдет.

Он спрыгнул в сеть, добрался до другого ее конца и полез в ловиторку. Лисс, оставшись на мостике с Томми, сперва как будто смешалась, но потом

улыбнулась.

– Мэтт столько писал о тебе. Я даже ревную… будешь с ним летать в следующем

сезоне.

– Так забавно слушать, как все называют его Мэттом. Я всегда зову его Марио.

– Наверное, его все так зовут на гастролях.

Они смотрели, как Марио устраивается в ловиторке.

– Теперь я точно ревную. Честно. Он ненавидит ловить. До сих пор соглашался

ловить только меня. Он заставил Джонни…

– Лисс, Том! Готовы?

Девушка уверенно подала Томми трапецию. Он взялся за перекладину и

приготовился.

– Пошел! – сказала Элисса.

Томми прыгнул, сделал одинарное сальто и, выпрямившись, поймал руки Марио.

Качаясь, он заметил, как Лисс бросила трапецию – точно вовремя! Плавная дуга, приземление – и вот он на мостике позади девушки. В кои-то веки удержав

равновесие, Томми отпустил трапецию, и Лисс аккуратно ее перехватила.

– Чисто, – похвалила она. – И это твой первый сезон?

– Хорошо, Лисс, – позвал Марио. – Теперь ты. Что будешь делать?

– Глупый вопрос! – отозвалась девушка. – Конечно миннеаполисский экспресс!

Висящий вверх тормашками Марио подавился от смеха.

– Господи, ты до сих пор помнишь? Берегись, а то я проверну с тобой ту шутку с

часами! Ладно, Том, она собирается делать прыжок из положения сидя.

Томми осторожно подал девушке перекладину. Проделав изящную дугу, Элисса

подтянулась, села в трапецию, а потом соскользнула навстречу Марио. На

секунду Томми показалось, что она промахнется, но ее пальцы нашли запястья

брата и сомкнулись вокруг них. Томми улыбнулся.

– Поездка на Миннеаполис откладывается!

– Придется отменить бронь, – игриво сказала Лисс.

Томми подал трапецию, девушка без усилий ее поймала и прыгнула на мостик, улыбаясь смущенно, но довольно.

– Ну как? – позвала она Марио.

– С учетом двухлетнего перерыва неплохо, – откликнулся тот. – Но ради всего

святого, Лисс, не хватайся! Ты как в старые добрые времена – пытаешься летать

и ловить одновременно.

– А ты как в старые добрые времена читаешь мне проповеди! Заканчивай с этим

Евангелие от Святого Мэттью!

Марио покачивался в ловиторке.

– Лисс, серьезно тебе говорю. Шесть недель – и ты будешь как новенькая.

– Кто бы мне их дал, эти шесть недель.

– Как ты умудрилась остаться в форме?

– Ну, я учу всю окрестную ребятню кувыркаться и делать сальто. И много танцую.

Марио снова опрокинулся вниз головой.

– А попробуй полувинт. И на этот раз дай мне тебя словить. Я здесь для этого и

болтаюсь.

– Хорошо, – повернувшись к Томми, девушка встревоженно прошептала: – Я все

время ухожу в сторону на этом проклятом трюке. Брось трапецию немного левее, ладно?

– Левее с моей стороны или с твоей?

– Вот так, – она показала. – С твоей.

– Конечно. Готова? Хорошо… вперед!

Лисс прыгнула. Томми услышал, как скрипнула дверь, но не отводил взгляда от

возвращающейся трапеции. Он поймал ее, удостоверился, что Марио словил

сестру, и бросил трапецию навстречу им. И когда девушка разжала руки, внизу

вдруг раздался вопль:

– Элисса! Господи боже мой!

Томми охнул, видя, как плавный полет прервался. Он уверен был, что девушка

упадет, но та в последнюю секунду умудрилась зацепиться за перекладину, изогнувшись, послать ее вперед и добраться до мостика.

– Проклятье! – гневно прошипела она.

– В чем дело?

Лисс не ответила. Да и вряд ли вообще услышала вопрос.

– Дэвид, идиот! – взорвался Марио. – Никогда не кричи, когда кто-то в воздухе!

– Это мой муж, – пробормотала Лисс. – Могла поклясться, что… – запнувшись, она расплылась в улыбке.

– Все в порядке, Дэвид, я просто забавляюсь.

– Ничего себе забавы! Слазь оттуда ради бога! У меня голова кружится!

Молодой человек подошел ближе, и Томми смог его рассмотреть. Смуглый, кудрявый и крепкий, он, наверное, обычно выглядел добродушным. Но сейчас

лицо его исказилось от ярости и страха.

– Лисс, живо слезай! Немедленно!

– Дэйв, я ведь просто балуюсь! Сколько лет я здесь не была! Смотри!

Она схватилась за перекладину, прыгнула и бешено завращалась в конце кача.

– Лисс! Умоляю!

Сделав полувинт, девушка переставила руки и прыгнула на мостик. Марио

нырнул в сеть, кувыркнулся на пол и быстрым шагом направился к Дэвиду. Томми

слышал, как бурлит ярость в его голосе.

– Слушай, ты, придурок, если ты еще хоть раз такое выкинешь, я сам тебе шею

сверну! В нашей семье такого не делают. Я думал, даже у тебя должно было

хватить умишка до этого додуматься. Вот так люди и убиваются! Господи, она же

свалиться могла!

– Пусть спускается. Сейчас же, – Дэвид не обращал на него ни малейшего

внимания. – Элисса, дорогая! Прошу тебя!

Лисс неожиданно сорвалась вниз, и он вскрикнул. Но девушка, ловко спружинив

на ноги, вскоре оказалась на полу.

– Том, слезай! – крикнул Марио.

Томми задержался повесить трапецию на крючок, и когда он спустился, спор уже

шел полным ходом.

– Но Дэйв, – уговаривала Лисс, – я там в такой же безопасности, как ты за рулем.

Даже еще безопаснее, потому что наверху все точно знают, что делают, а на

дороге никогда нельзя быть уверенным. Давай ты успокоишься, снимешь обувь, сядешь, а мы с Мэттом тебе такое покажем, что ты точно ахнешь!

Дэвид Рензо взял ее за руку.

– Лисс, ты туда не вернешься. Я запрещаю.

Его голос все еще дрожал.

– Ну не волнуйся ты так! Со мной ничего не случится! Никогда не случалось! Мэтт

мне ничего сложного не разрешает. Такое любой ребенок сделает. Половина и у

тебя бы получилась.

– Дэйв, – сказал Марио, – не дури. Если бы тебе приспичило заняться серфингом, Лисс бы не устраивала такой шумихи. И она, и я… Мы выросли на трапеции. Нас

учили этому так же, как тебя – кататься на велосипеде.

– Проклятье, Элисса, я думал, ты пошла просто посмотреть!

Волосы Лисс выбились из хвоста, майка промокла от пота. Томми подал ей

свитер, и девушка, не глядя, набросила его на плечи. Голос ее звучал спокойно, хотя глаза сверкали.

– Я ничего не обещала. Я выросла в этом доме, и Мэтт – мой единственный брат.

Кто ты такой, чтобы указывать мне, что можно, а что нельзя?

– Еще перед тем, как я согласился сюда приехать, ты обещала…

– Я ничего подобного не обещала!

– Ты прекрасно знаешь, я никогда бы тебя сюда не привез, если бы знал, что ты

снова примешься за эту ерунду! О нет, ты же хотела повидаться с матерью, с

родственниками. И ни слова не было сказано об этих дурацких полетах! Ты

прекрасно знала, что я о них думаю. Мы еще до рождения Дэйви обо всем

договорились!

Марио тронул сестру за руку.

– Только скажи – и он у меня вылетит отсюда вверх тормашками.

– Слушай, качок, – огрызнулся Дэвид, – это личное дело – мое и моей жены, а ты

не суй в чужие дела свой большой нос. Если это ты ее подговорил, я тебе голову

откручу.

– Попробуй, – тихо сказал Марио.

Он был мельче, однако Дэвид, глянув на его голый торс и мускулы, попятился и

снова переключился на жену.

– Проклятье, надень юбку, не бегай полуголая! И сними этот мерзкий свитер!

Лисс, кажется, впервые заметила одежду.

– Чей он? Томми? Спасибо, Том. Дэвид, он прикрыл меня свитером, потому что я

вспотела. Ты же не хочешь, чтобы я простудилась, правда?

Она повернулась к Томми с нервной улыбкой, пытаясь сделать вид, что ничего

особенного не происходит.

– Глупо стоять здесь и ругаться. Том, это мой муж, Дэвид Рензо. Дэйв, это Том

Зейн. Мой брат учит его летать.

– Привет, – буркнул Дэвид и снова посмотрел на жену. – Твой брат может учить

летать хоть весь долбаный штат Калифорния, но от тебя пусть держится

подальше.

– Пожалуйста… Дэйв, ну как ты не поймешь! Я просто забавлялась. Пойдем, я

возьму тебя на мостик, и ты сам увидишь, что там нечего бояться. Если, конечно, знаешь, что делаешь.

– Да ни в жизни, спасибо, – Дэвид, глянув на аппарат, побледнел. – Так, Лисс.

Даю тебе десять минут, чтобы одеться и отсюда уйти. В противном случае я беру

ребенка, сажусь в машину и уезжаю в Сан-Франциско. Если что – мы у матери. Но

не возвращайся, пока не выкинешь все эти цирковые штучки-дрючки из головы.

И он, не оглядываясь, вышел из зала. Лисс, утирая слезы, рылась в ящике с

обувью. Марио склонился над ней, и девушка уткнулась ему в плечо.

– Мэтт, он вовсе не такой плохой. Я просто не могу ему объяснить.

– Лисс, пожалуйста, ты же не марионетка, чтобы прыгать, когда он дергает за

ниточки, – умолял Марио. – Это твой дом, милая. Ты имеешь полное право делать

все, что захочешь. Только скажи – и я его на клочки порву.

Ее вспухшие губы дрогнули.

– Не поможет. Он и без того считает цирковых бандой хулиганов.

Лисс повернулась к Томми.

– Прости, что пришлось все это слушать. Он не всегда такой…

Марио мягко заставил ее развернуться.

– Лисс, зачем тебе оставаться с этим болваном? Поехали с нами в тур. Папаша

Тони с радостью возьмет тебя в номер. Через три недели ты полностью

вернешься в форму. А через три года – кто знает?

– Если бы я могла… – прошептала она и на секунду спрятала лицо у него на

груди. Потом медленно отстранилась. – Но Дэйви…

– Возьмешь его с собой. Люсия с нами четверыми ездила.

– И кем мы стали? Пусть даже так, но Рензо не отдадут мне Дэйви. Меня Дэвид, может, и отпустил бы. Но не ребенка. И вообще… – она беспомощно повесила

голову. – Я люблю его, Мэтт. А он любит меня. Иначе не стал бы так переживать.

– Хорошенькая получается любовь! – Марио взял сестру за руки. – Лисс, милая, умоляю, я тебя не узнаю! Не ползи к нему, как побитый щенок! Не давай ему так с

собой обращаться. Сражайся, Лисс! Если он правда тебя любит, то поймет, насколько это для тебя важно.

– Нет, – на ее щеках блестели мокрые дорожки. – Я пойду, Мэтт. Он так за меня

боится. Может, когда-нибудь я смогу доказать ему, что здесь нет ничего

страшного.

– Но к тому времени может быть слишком поздно, piccina.

– Ничего не поделаешь, – смаргивая слезы, Лисс зашнуровала туфли, перекинула

юбку через локоть и побежала наверх.

– И они еще удивляются, почему я до сих пор не женат, – злобно прошептал

Марио.

Chapter 5

ГЛАВА 9

В жизнь дома Сантелли Томми влился легко и безболезненно. Обращались с ним, как с любым другим членом семьи, и он быстро растерял всю прежнюю

застенчивость. Невозможно было чувствовать себя чужим, когда Люсия

пришивала ему пуговицы, Барбара просила помочь с уроками, а Анжело, выйдя из

гостиной, кричал, что если тот, кто устроил весь этот тарарам на ступеньках, не

заткнется, то будет битым (на этот раз виноватым оказался Томми, гоняющийся

за Клэем наверху). Он научился отвечать пожилой леди, как бы она его ни

называла – Рико, Анжело или Мэттью. А позже, заметив, что та расстраивается, услышав обращение «миссис ди Санталис» или «мэм», начал робко звать ее

Nonna, как Клэй и Барбара. И никто даже внимания не обратил.

Томми регулярно ходил в школу, был пунктуальным и внимательным, но друзей не

завел. Сантелли были настоящим кланом – казалось, вне семьи им вообще никто

не нужен. У Барбары были подруги в балетной школе, однако она редко водила

их домой. Даже маленький Клэй предпочитал компании одноклассников семью.

В субботу после обеда Томми ходил в кино с Барбарой или Клэем, иногда плавал

в бассейне. Время от времени к ним присоединялись Джонни и Стелла, а иногда

даже старшие – Лисс или Дэвид. Но Марио в таких выходах практически не

участвовал. Томми гордился тем, что его приняли: ведь обычно эта семья не

жаловала посторонних.

А вот Стелле повезло меньше. Частично это была ее собственная вина. Не то

чтобы девушка вела себя недружелюбно или держалась особняком, нет. Просто

была слишком тихой и сдержанной. Если с ней не заговаривали – молчала. Томми

ни разу не слышал, чтобы она выразила свое мнение или что-то предложила.

Стелла помогала Люсии с готовкой и уборкой, безропотно взвалила на себя

малоприятную обязанность чинить старые трико. Два-три раза она вызывалась

посидеть с Дэйви, если Лисс и Дэвиду требовалось уйти, а Люсия была слишком

занята. Томми решил, что с Дэйви Стелла общается больше, чем со всеми

остальными вместе взятыми.

Сам он обращал на Стеллу мало внимания, пока не начал ловить. Марио настоял, чтобы девушка работала с лонжей – кожаным ремнем на двух веревках, пропущенных через закрепленный на потолке блок. С помощью этого

приспособления подхватывали вольтижера в случае неудачного трюка. Пока

Стелла застегивала ремень на талии, Томми смотрел на нее с удивлением.

Марио никогда не пользовался лонжей – какие бы сложные номера ни

отрабатывал. Да и Томми он тоже учил без всяких веревок.

– Зачем это?

Марио холодно объяснил, что умеющий падать вольтижер может потерпеть

неудачу без вреда для себя, но если оплошает ловитор – вольтижер рискует

упасть неправильно: вылететь за край сетки, врезаться в стену или свалиться на

твердый пол.

– Так что я буду ее страховать. Свою шею можешь ломать на здоровье, но

рисковать чужой я тебе не дам.

Томми доводы показались убедительными. Однако после одной-двух неудач он

обнаружил, что может ловить Стеллу плавно и легко, без напряжения и суеты.

Дело, в общем, оказалось нехитрым: главное – очутиться в нужном месте в

нужное время. Важен был лишь расчет. Когда Марио велел им спускаться, а сам

принялся отрабатывать с Анжело более сложные трюки, Томми и Стелла, сидя

рядышком на полу, разговорились. Девушка выглядела симпатичной даже в

старом спортивном костюме Барбары, который надевала на тренировки.