Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Вадим Проскурин,Анатолий Бочаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 244 (всего у книги 316 страниц)

Дерек мысленно перебрал всех, с кем рядом был в последние несколько часов, и спросил:

– Мечтаешь жить с красавицей? Я мог бы сказать, что у тебя их будет много… с твоими-то капиталами. Да вот врать не хочу.

Манипулятор помолчал. По залу прошел легкий сквозняк.

– Не стоило мне так тебя бить, – наконец сказал он. – Надо было убивать сразу. Теперь тетушка Аврения наверняка запрудит весь север своими людьми, и я не смогу уйти. Что им всем одна девчонка в заложниках? Пусть даже твоя жена. Мало ли кто на ком женат? Погорюешь, найдешь потом новую.

А вот такого поворота Дерек не ожидал. Он прикрыл глаза, стараясь не показать охватившего его замешательства. Этого не могло быть. Вернон не мог быть Манипулятором, потому что тогда выходило, что Дерек собственными руками отдал Аурику серийному убийце. Неужели он совершил чудовищную ошибку?

– А, вот теперь ты удивлен. – Голос Манипулятора окреп, и Дерек окончательно убедился в том, что с ним говорит доктор Август Вернон, пламенный революционер и мститель. – Не ожидал, правда? Мне нравилось водить вас всех за нос, но теперь пора покончить с этим.

– Надоело играть? – спросил Дерек и с удовольствием убедился, что голос его остался равнодушным.

– Надоело, – усмехнулся Вернон. – Мне вообще надоел север. Холод, сырость да снега… На юг хочу, дружище Дерек, к солнышку.

– Деньги есть. Можешь ехать.

– Да, – согласился Вернон. – Решим одну проблему с тобой – и вперед, к морю. Приходи к нам. Я отпущу Аурику и возьму тебя.

Дерек вдруг подумал, что смертельно устал и уже не может угадывать, куда выведет очередная интрига Манипулятора. Оставалось расслабленно обмякнуть на столе и позволить руке Господа сделать все остальное.

– Я-то тебе зачем? Предпочитаешь мужчин, а не женщин?

Вернон презрительно фыркнул:

– Не в этом дело. Я недавно выяснил, что кровь врага обладает невероятной силой. Я осушу тебя, некротическая волна вынесет мне остатки денег – и все. Хмурому северу можно будет сказать нежное «прощай».

Ну что ж, ну что ж… Все-таки это было предсказуемо.

– Разве я могу тебе верить? – спросил Дерек. – Где гарантии того, что ты не убьешь Аурику?

Похоже, вопрос озадачил Вернона, и это было хорошо. Чем больше неуверенности, тем лучше.

– Веру-то я не убил, – ответил он. – Хотя имел такую возможность, когда добывал ее волос для создания навки.

И Дерек наконец-то почувствовал злость. Не ту, что помрачает сознание и лишает разума, заставляя совершать немыслимые и совершенно глупые вещи, – нет, это была очень деятельная злость, которая не позволяет свернуть с намеченного пути и не оставляет времени на напрасные размышления.

Эта тварь прикасалась к Вере. Наверняка анатом воспользовался чем-то вроде «Разрывника», чтоб быстро попасть в столицу и так же быстро вернуться. Впрочем, не важно. Не стоит ломать над этим голову.

– Так что же ты предлагаешь в знак честности твоих намерений? – продолжал наседать Дерек. – Боюсь, твоего слова будет недостаточно.

– Она на твоих глазах уйдет через «Разрывник», – ответил Вернон. – А я не стану ее искать… С такими деньгами я найду женщин получше.

Дерек не сомневался.

– Согласен, – кивнул он, мельком подумав: как же хорошо, что Манипулятор сейчас его не видит.

Потому что вряд ли маньяку понравилось бы выражение лица Вангейнского палача.

Аурика стала заложницей, но больше ничего плохого не случилось. Вернон отвел ее на второй этаж, закрыл в одной из комнат и хмуро пожелал доброй ночи. Когда в коридоре стихли его шаги, Аурика огляделась: в свете маленькой тусклой лампы, оставленной анатомом, комната казалась тихой и зловещей. В прежние времена она, должно быть, служила спальней хозяев дома. Аурика хмуро посмотрела на большую кровать, накрытую темным покрывалом, и брезгливо подумала, что ей придется ночевать на этом грязном и пыльном ложе. Кто еще ложился на эту кровать? И когда?

Она подошла поближе и с удивлением убедилась, что покрывало чистое, а простыни и наволочка – свежие, будто только что принесенные заботливой горничной. Выходит, Вернон старательно ко всему подготовился. Этого следовало ожидать: анатом всегда производил впечатление человека, которого трудно застать врасплох.

Сейчас Аурика всеми силами гнала от себя мысль о том, что анатом и есть Манипулятор. Это действительно было ужасно: она все это время находилась рядом с серийным убийцей, который притворялся ее другом. Который, дьявол его побери, дотрагивался до нее своими ручонками! Стало мерзко.

Подойдя к окну, она отодвинула тяжелую пыльную штору и увидела, что дом стоит на холме, а впереди расстилается зимний лес. Над деревьями медленно плыла луна, заваливаясь набок, и до рассвета было еще далеко. Весь мир сейчас спал, и ему не было дела до того, в какую беду попала Аурика.

Первый день нового года обещал быть просто невероятным. Аурике хотелось верить, что они с Дереком переживут его.

Вернон ударил со всей силы, где он только взял эту проклятую биту! И Аурика слышала хруст и треск – в тот миг она не поверила, но сейчас не было смысла отрицать: анатом проломил череп своему заклятому врагу. Только бы Дерек выжил! Только бы его нашли до того, как станет поздно! Ведь ночь глухая, слуги наверняка спят – вдруг никто не обратил внимания на шум? Мало ли, веселятся люди, на то и праздник…

Аурика едва не расплакалась. Что, если Дерек умер? Что тогда делать? Впрочем, отчаиваться было рано. Аурика подергала щеколду на окне и с удовольствием убедилась в том, что раму можно открыть. В комнату ворвался прохладный ветер. Аурика выглянула вниз, прикидывая, как лучше удрать. Второй этаж этого дома вполне сошел бы и за невысокий третий, а снега внизу почти не было. Прыжок может закончиться переломами, а пришедший на крики Вернон потом будет долго издеваться.

Аурика разочарованно вздохнула и закрыла окно. Спускаться по стенам, словно паук, она не умела и теперь подумала, что побег сейчас просто не имеет значения. Куда бежать? Она представления не имеет, где находится, в лесу наверняка волки и какие-нибудь чудовища похлеще волков, а Вернон сразу же пустится в погоню. Далеко ей не уйти.

Вздохнув, Аурика принялась расстегивать крючки на праздничном платье. Смутный план действий, возникший в ее голове, становился все четче, и, избавляясь от наряда, она думала, что это может сработать. Сбросив платье и корсет, она осталась в одной сорочке и тонких чулках, поежилась и, нырнув под одеяло, запустила пальцы в прическу и растрепала волосы.

Выждав несколько минут, она закричала так громко, что где-то на чердаке испуганно забили крыльями разбуженные голуби.

Доктор Вернон ворвался в комнату буквально через пять минут. Судя по его виду, он уже прилег отдохнуть и подскочил от вопля Аурики так, словно началась война или конец света.

– Что случилось? – выпалил он.

Пытаясь не думать о том, что переигрывает, Аурика спрыгнула с кровати, всем телом прильнула к доктору и, уткнувшись мокрым от слез лицом в его плечо, сбивчиво проговорила:

– Там… там, у окна…

– Что там? – Голос Вернона тотчас же стал мягким и взволнованным. Анатом хотел подойти к окну и взглянуть, но Аурика, вцепившаяся в него обеими руками, разумеется, не позволила этого сделать. – Что там, Аурика, что?

– Там… там чья-то тень… – всхлипывая, пробормотала Аурика.

Вернон обнял ее, мягко погладил по растрепанным волосам и произнес:

– Там никого нет. Тебе почудилось.

– Нет, есть… Там был человек, точно был…

Вернон осторожно отстранил Аурику, усадил ее на кровать и сел рядом.

– Тебе почудилось, – повторил он.

Аурика отметила, что анатом перешел с ней на «ты», и это ей понравилось. Она поправила сползшую сорочку, бесстыдно обнажившую левую грудь, и, заметив, что в глазах Вернона появился тяжелый блеск, промолвила:

– Мне так страшно, Август… Ты не представляешь, как страшно. Господи, что же ты наделал…

Вернон отвел взгляд и некоторое время сидел так, словно боролся с желанием что-то сказать, в чем-то признаться.

– Мы погибнем оба, – продолжала давить Аурика. – Ты убил моего мужа, тебя никто не выпустит отсюда живым. Август, ну зачем…

Вернон вдруг рассмеялся и, погладив Аурику по плечу, произнес:

– Ладно, признаю, я был не прав. Мне не стоило так сильно бить господина старшего советника. Но он жив, можешь поверить специалисту на слово.

– Не стоило бить? – возмущенно воскликнула Аурика.

Даже если Вернон и не был Манипулятором, ему доставляло несказанное наслаждение издеваться над ней.

– Не мог удержаться, – признался Вернон и провел ладонями по лицу. – Вспомнил старые деньки и решил вернуть кое-что по левенфосскому счету. На моем месте ты поступила бы так же.

– Никогда, – твердо сказала Аурика. – Я не стала бы разбивать человеку череп. И не стала бы убивать несчастного Эда, Прокла и всех этих девушек. Нет, ни за что.

Она прекрасно понимала, что все идет именно к этому, но все-таки оказалась не готова. Вернон поцеловал ее: сперва очень осторожно, чуть ли не трепетно, но через несколько мгновений трепет сменился почти грубым напором человека, имеющего власть над ситуацией. Аурика автоматически вскинула руку для пощечины, и Вернон перехватил запястье.

– Мне нравится такой подход, – шепнул он ей на ухо. – Решила меня соблазнить, чтоб потом сбежать? К тому же забрав артефакты? Умница, отличный план. Готов поучаствовать.

Легонько толкнув ее на кровать, Вернон навис сверху: тяжелый, мрачный, подавляющий. От того, насколько быстро и легко он ее раскусил, Аурике захотелось расплакаться. Губы анатома скользнули по шее к ключице, рука нетерпеливо потянула сорочку вниз, обнажая грудь. «Что ж, – подумала Аурика, – я сама этого хотела. Осталось немного».

Она передвинулась чуть вниз, чтоб разместиться поудобнее. Робко потянулась к пуговицам на рубашке Вернона, но анатом тотчас же схватил ее за руку.

– Не стоит торопиться, – промолвил он. – Времени у нас много.

– Убийца… – прошептала Аурика.

Вот и сложилась головоломка… Но доктор вдруг легко и беззаботно расхохотался и растянулся на кровати рядом с Аурикой, каким-то беспечным жестом заложив руки за голову.

Там, где Вернон целовал ее, кожа горела, словно обожженная. Аурика села, натянула сорочку на плечи. Вернон дотронулся до ее запястья, и, когда она обернулась, его пальцы заплясали в воздухе в языке глухонемых. Аурика как-то обмолвилась, что знает его.

– Помедленнее! – взмолилась Аурика. – Я его плохо знаю!

«Он нас слышит и чувствует, – произнес Вернон. – Но не видит. Надо было сказать раньше, но я хотел тебя помучить немножко…»

Когда-то давным-давно у семейства вин Селлан была глухонемая родственница, седьмая вода на киселе, с которой они встречались только на Новый год. Но мать все равно заставила Аурику выучить язык жестов – никогда не знаешь, что тебе в жизни пригодится. Думала ли Аурика, что эти знания понадобятся ей теперь!

«Мы с твоим мужем обо всем договорились, – продолжал Вернон. – Это засада для Манипулятора. По какой-то причине он придет сюда за тобой. Ты ему нужна. Господин старший советник будет здесь утром… То есть я надеюсь, что будет».

Аурика ошарашенно смотрела, как движутся пальцы анатома, и никак не могла понять, что происходит. Наконец она подняла руки и спросила:

«Вы решили поймать его на живца?»

Вернон кивнул.

«И ты не Манипулятор, да? А кто он?»

Вернон пожал плечами:

«Понятия не имею. Но твой муж, похоже, знает. Манипулятор каким-то образом слышит нас. Поэтому нам стоит не болтать лишнего, а делать вид, что я беглый заключенный, а ты – моя заложница. Сюда подтянут полицию и инквизицию якобы для моего ареста. На самом деле – чтоб взять Манипулятора. Он придет. Он обязательно придет».

– Это ужасно, – промолвила Аурика. – Господи боже, это ужасно.

Вернон понимающе качнул головой.

– Согласен, ужасно. Но скоро все закончится.

Он уверенно привлек Аурику к себе: движение было быстрым и решительным, Аурика успела только ахнуть – и вот она снова лежит на кровати в объятиях анатома. От его сильного жилистого тела веяло жаром, и Аурика невольно начинала чувствовать расслабленную вязкую покорность.

– Не бойся, – шепнул Вернон ей на ухо. Тяжелая ладонь поползла по ноге, задирая сорочку, и Аурика услышала, как щелкнул замок ремня. – Не бойся, олененок. С тобой все будет хорошо. А вот я вряд ли выйду отсюда живым…

Анатом отстранился от девушки и произнес на языке жестов:

«И что ты планировала со мной сделать?»

«Надавить на точку и-линь, – ответила Аурика, чувствуя, как краснеет. – Ты бы уснул на полчаса, а я забрала бы артефакты и ушла».

– Ловко, – сказал Вернон. – Ты умная девочка, я сразу это понял.

Он сел и принялся расстегивать пуговицы на рубашке. Дело принимало совершенно конкретный оборот. Аурика готова была дойти до определенных границ, чтоб обрести свободу, но теперь, после того как стало ясно, что Вернон не имеет отношения к Манипулятору…

Дом сотрясло от толчка. Сперва легонько, а потом так, что Вернон едва не слетел с кровати. С потолка посыпалась труха, откуда-то из-за стены донесся грохот – свалилась какая-то мебель. Комнату наполнил нудный звон, настолько противный, что заложило уши.

– Провал! – прокричал Вернон. – Новый некротический провал!

После того как подземные толчки прекратились, пыль осела на грязный пол, а в доме воцарилась тишина, Вернон велел Аурике одеться. Они спустились на первый этаж, и Аурика увидела, что стекла в окнах гостиной выбиты, а входная дверь болтается на одной петле.

В пыли на полу лежали золотые квадраты монет – тяжелые, наполненные масленым блеском. Вернон равнодушно поддел один из них носком ботинка и произнес:

– Он совсем рядом. Я думаю, это золото как раз для него.

Раннее утро было тихим и свежим: выйдя из дома, Аурика плотнее укуталась в шубку и несколько мгновений просто вдыхала чистый лесной воздух, наслаждаясь им, словно необычным напитком. Белый снежный холст, тянувшийся до леса, был исчерчен провалами. В сером утреннем свете казалось, что кто-то оставил послание на снегу.

Ей захотелось хоть ненадолго забыть о Манипуляторе. Хоть на несколько минут.

– Что это за дом такой? – спросила Аурика, оглянувшись.

Дом был старым, очень старым. Она искренне удивилась тому, что здание до сих пор не развалилось. По черным камням стены тянулись сухие плети плюща, и Аурика подумала, что летом, когда тепло и солнечно, это место выглядит даже романтично. В лучах заката дом на краю леса, увитый плющом, кажется настоящим приютом романтиков. Но не теперь. Сейчас это место навевало смертную тоску. Дом казался надгробием на могиле.

– Скажем так, это конспиративная квартира, – сухо ответил Вернон. – Несколько дней назад ее покинул один из моих товарищей.

Так вот почему на кровати было свежее белье. Хозяева этого места провожали одних гостей и готовили все необходимое для других.

– Жутковато здесь, – призналась Аурика.

Вернон кивнул.

– Скоро будет еще страшнее, – хмуро произнес он.

Аурика не могла с ним не согласиться.

– Постоим тут, – как-то неуверенно сказал Вернон. – Если толчки повторятся, дом может рухнуть. Не хочу остаться под завалами.

– Ты говорил, что не покинешь этого места, – промолвила Аурика. – Почему?

На мгновение она испытала какое-то непонятное ощущение. Анатом предчувствовал свою гибель, и ночь, проведенная с девушкой, стала бы последней хорошей вещью в его жизни. Усилием воли Аурика оборвала эту мысль. Она любила Дерека и не собиралась ему изменять. Одно дело – спасаться, пытаясь выкупить свою жизнь у негодяя, и совсем другое…

– Со мной не станут церемониться, – усмехнулся Вернон. В его голосе послышалась былая лихая бравада, но она была тихой, почти незаметной. – Жаль, что у нас так ничего и не вышло.

Что-то темное мелькнуло за стволами деревьев, и Аурика вцепилась в руку анатома:

– Там! Там кто-то идет!

– Это просто тень, – неуверенно произнес Вернон, и в тот же миг сгусток непроглядной тьмы показался из-за деревьев и, вздрогнув, растекся по снегу чернильным пятном.

Аурика смотрела, не в силах оторвать взгляд. Вот мрак зашевелился, пополз вперед и вдруг взмыл темной свечкой, раскинул крылья, затрепетал и сложился в фигуру человека в плаще. «Манипулятор», – жалобно подумала Аурика, чувствуя, как ее охватывает полуобморочная слабость. Если б не Вернон, вовремя подхвативший ее под руку, она наверняка свалилась бы на снег.

Манипулятор был высокого роста и, судя по легкости и скорости движений, молод и силен. Под низко надвинутым капюшоном плаща клубилась тьма, складываясь в черты лица, но как только Аурика начинала всматриваться, все менялось, рассыпаясь серым дымом, словно Манипулятор не хотел, чтобы его рассмотрели.

– Это он, да? – прошептала Аурика.

– Это я, – негромко ответил Манипулятор. Когда до крыльца осталась пара метров, он остановился и произнес: – Падаль, в дом.

Вернон вздрогнул, словно его ударили, возможно, так и было. Будто повинуясь чужой воле, он выпустил руку Аурики и сделал несколько шагов назад, к разломанному дверному проему. Аурике почудилось, что переливы тьмы под капюшоном сложились в презрительную улыбку.

– Золото собери, – приказал Манипулятор.

Когда Вернон исчез в доме, Аурика нервно подумала, что анатом просто обязан что-то предпринять. Наверняка у него есть какие-то артефакты, которые смогут если не убить Манипулятора, то хотя бы оглушить его. В сумке должно что-то быть! Он ведь планировал защищаться от нападения!

– Вы оба такие милые, – сказал Манипулятор. Аурика ожидала услышать язвительную насмешку в его голосе, но насмешки не было. Просто констатация факта. – Прекрасная пара. Честное слово, мне жаль тебя убивать.

– Так не убивай, – промолвила Аурика. – Я не невинная дева, моя кровь тебе ничем не поможет.

Манипулятор рассмеялся. Аурика с ужасом подумала, что это человек из ее круга. Воспитанный, образованный, настоящий джентльмен. Как много смех, поворот головы, движение руки в перчатке могут сказать о том, кто смеется…

– Дело не в невинности, – проговорил Манипулятор. – Дело в том, что ты умеешь говорить с мертвыми. И этот прекрасный талант нужен для того, чтоб я смог завершить свою работу.

Это было сказано так, что Аурика поняла: все кончено. Она умрет через несколько минут, ей никто не поможет.

– Будет больно? – прошептала она.

Манипулятор сделал несколько шагов вперед и осторожно взял ее за руки. От него легко пахло одеколоном и чем-то еще: Аурика сталкивалась с этим запахом совсем недавно, но сейчас никак не могла дать ему название.

– Нет, – мягко заверил Манипулятор. – Как комарик укусил. Я не люблю ненужную жестокость. Никому из них не было больно.

Тьма под капюшоном, жидкая и текучая, обрела плотность и форму. Аурике было страшно поднять глаза и взглянуть Манипулятору в лицо. Все умерли: невинные девушки-оборотни, Эмма, Лиззи, Большой Прокл, Гресян.

Пришла и ее очередь.

Откуда-то сверху сорвалась маленькая шипучая звездочка, окатила капюшон Манипулятора мелкими язычками пламени, и Аурика услышала крик Вернона:

– В дом! Аурика, в дом! Беги!

Манипулятор оттолкнул ее, захлопал руками по голове, пытаясь сбить огонь, но рыжая гудящая волна неотвратимо поползла по его плечам и спине. Аурика поскользнулась на заснеженных ступенях, с трудом удержалась на ногах и, подхватив юбки, кинулась к входу. Доктор даром времени не терял: высунувшись из окна, он швырял в Манипулятора все новые и новые огненные звездочки. Взбегая по лестнице на второй этаж и пытаясь понять, где Вернон, Аурика слышала торжествующие возгласы анатома:

– Бронебойно-зажигательными – пли! За Левенфосс!

Потом на мгновение стало темно. Тьма затопила дом, она была физически ощутима – на Аурику, которая безвольно опустилась на ступени, будто накинули тяжелый саван. Дом погрузился во мрак и тишину, и Аурика растерянно гадала, что происходит: то ли Манипулятор умер, то ли, наоборот, нашел, как поддержать силы.

Может, она сама умирает? И Манипулятор вытягивает из нее кровь и силы, чтоб завершить свой ритуал?

Потом Аурика услышала тяжелые шаги на первом этаже и почувствовала запах гари. Тьма стала понемногу отступать – за лесом поднималось солнце, его первые лучи осветили гостиную, и Аурика увидела высокую человеческую фигуру. Плащ Манипулятора стекал с его тела рваными лохмотьями, обнажая обычный мундир офицера полиции. Старый мундир, залатанный на левом локте.

Аурика вскрикнула и тотчас же зажала рот ладонями. Вернон, который выбежал из комнаты, увидел Манипулятора и медленно сел на ступени рядом с нею. А потом прозвучал выстрел. Короткий, оказавшийся неожиданно громким в заброшенном доме, он отшвырнул Манипулятора к стене, и Аурика наконец-то поняла, где именно смогла раньше уловить тот запах, который окружал убийцу.

Зал вскрытия в анатомическом театре был весь им пропитан. Хвенское масло, отбивающее запах разложения.

В гостиной послышались знакомые шаги, и Вернон негромко пробормотал:

– Дьявольщина… Господи, кто бы мог подумать…

– Вставайте, Эд! – звонко сказал Дерек. – Простите за нарушенные планы.

– Ты догадался, – утвердительно произнес Эдвард Гресян, поднимаясь с пола. На темно-синем сукне полицейской формы остались белые полосы пыли. – Как?

Дерек шагнул вперед, и Аурика увидела, что выглядит он просто ужасно. Осунувшееся лицо было мертвенно-серым, из-под повязки, охватывавшей голову, сочилась кровь на белый воротник рубашки.

Они оба были словно мертвецы. Казалось, даже рыжие волосы Гресяна побледнели.

– Я ждал, когда стравят оборотней и людей, – произнес Дерек. Несмотря на то что он едва держался на ногах, пистолет в его руке не дрожал. – Но этого так и не произошло. Ты слышал разговор в кабинете бургомистра и все переиграл.

Гресян усмехнулся. Аурика смотрела на него и не могла понять, как принимала этого молодого мужчину за наивного и доверчивого простака. По гостиной заброшенного дома неспешно двигался матерый хищник, и ему больше не нужно было носить маску.

– Потом нападение, – продолжал Дерек. – Твои слуги не могут назвать имя хозяина. Но Прокл попытался тебя убить во время метели на кладбище. После того, как у него ничего не получилось, он пришел к Аурике.

Гресян понимающе кивнул.

– Только и всего? – полюбопытствовал он.

Вернон осторожно дотронулся до локтя Аурики и, когда она покосилась в его сторону, тотчас же приложил палец к губам, приказывая молчать.

– А самым главным была некротическая волна, – глухо откликнулся Дерек. – Ты стоял позади меня и Маркуса, она должна была поразить именно нас. Но ударила в тебя, потому что несла твои деньги. Ты вызвал ее, и она пришла к тебе. И ты воспользовался этим, чтоб инсценировать свою смерть.

Сейчас, когда Гресян смотрел на Дерека, было самое время попробовать спастись. Вернон потянул Аурику к себе, мотнул головой в сторону второго этажа, и его руки заплясали в жестах глухонемых:

«Окно. Спустимся по плющу, он растет с этой стороны дома».

Аурика хотела было ответить, что ни за что не оставит Дерека, но в это время Гресян покосился в их сторону и произнес:

– Я вас вижу, мышки! Незачем там возиться. – Он перевел взгляд на Дерека и сообщил: – Знаешь, дружище Дерек, они замечательно провели время вместе. Мне даже жаль было разлучать.

Возможно, он ожидал более бурной реакции, но Дерек даже не изменился в лице. Так, дрогнула левая бровь, вот и все.

– Неправда, – промолвила Аурика. – Дерек, не верь ему…

– Это не имеет значения, – равнодушно откликнулся Дерек, и Аурика вдруг поняла, что кровотечение усилилось и он сейчас упадет. – Ты достал все золото?

Вернон запустил руку в карман. Гресян улыбнулся и кивнул в сторону грязного дивана с торчащей наружу набивкой. Там лежали монеты, собранные анатомом.

– Собрал. Очень доволен.

– Хорошо. – Дерек качнул головой, и пистолет в его руке едва заметно дрогнул. – Тогда сдержи слово, отпусти мою жену, и закончим с этим.

Гресян повернулся к лестнице и некоторое время пристально смотрел на Аурику – перепуганную до смерти, растерянную. Взгляд Манипулятора был ужасен. В нем не было ничего человеческого. Если когда-то на свете и существовал добрый и наивный Эд, то теперь от него не осталось и следа. Маска нормального человека окончательно исчезла.

– Извини. – Он обаятельно улыбнулся и развел руками. – Она говорит с мертвыми. Ее кровь намного сильнее крови заклятого врага.

Похоже, именно поэтому несколько часов назад в зале для вскрытия Гресян и сказал, что Аурике нужно уезжать, – чтобы она сорвалась с места и попала в его ловушку. Дерек неопределенно пожал плечами и вдруг выронил пистолет.

Аурика вскрикнула и тотчас же зажала рот ладонями.

– Я мертвый, – проговорил Дерек. – Этого достаточно.

Гресян несколько минут смотрел на него, оценивая сказанное, а затем, не оборачиваясь к лестнице, произнес:

– Бегите, мышки.

Вернону не надо было повторять дважды: схватив Аурику за руку, он бросился бежать, волоча девушку за собой. Она едва не рухнула с лестницы, наступив на платье. Обернувшись к Дереку, она увидела, что он слабо улыбнулся краешком рта и поднял руку в прощальном жесте. Этого не могло быть. Все не могло кончиться вот так.

Вернон вытащил Аурику на свежий воздух и наконец-то вынул руку из кармана. Аурика увидела, как Гресян медленно двинулся в сторону Дерека, и вдруг подумала: Манипулятору не нужна была говорящая с мертвыми. Она действительно была простой приманкой для того, чтобы полностью завладеть старым врагом.

А они в самом деле были врагами, и Аурике стоило догадаться об этом раньше, когда она открыла «Исторический журнал», чтоб прочитать о Вангейнском мятеже.

Эдвард Гресян был очень похож на Амикуса Мейерна, мятежника, убитого Дереком. Похож так, как сын на отца. Аурика не знала, почему Дерек не заметил этого раньше.

– Привет, Миша. – Дерек говорил тихо, но Аурика услышала его. Вернон, едва слышно чертыхаясь, тряс сжатым кулаком, и сквозь его пальцы начинал просачиваться ядовито-желтый дымок. – Я тебя узнал.

Гресян вновь рассмеялся. Сделал несколько шагов вперед, теперь они стояли почти вплотную.

– Ты очень похож на отца, – продолжал Дерек. Манипулятор опустил руку ему на плечо, то ли поддерживая, то ли принуждая встать на колени. – Мальчик, которого я не стал убивать вместе с Амикусом-бунтарем. За что тебя выгнали из твоего кадетского корпуса?

– Как ты узнал, что выгнали? – Теперь в голосе Гресяна прозвучали удивленные нотки.

– Я оплачивал твою учебу, – признался Дерек. – А потом мне вернули деньги и сказали, что Миша Мейерн больше не кадет.

– Как трогательно, – произнес Гресян. – Убийца содержит сына своей жертвы. Я не думал, что ты приедешь в Эверфорт, Дерек. Ты все испортил.

– Да включайся ты! – прошипел Вернон, еще раз нервно дернул рукой и, выругавшись, разжал ладонь.

То, что случилось потом, Аурика запомнила на всю жизнь. Вернон швырнул в пустой дверной проем огненный шарик настолько прицельно, что пылающий плевок угодил в правое плечо Манипулятора. И если выстрел Дерека почти никак на него не повлиял, то бросок артефакта оказался очень болезненным. Гресян дернулся и зашипел от боли, схватился за тлеющий на плече мундир. Этих нескольких секунд хватило для того, чтоб Дерек выбросил лезвие сабли из рукава.

Вернон растерянно опустил руки и выругался так забористо, как, должно быть, выражался в старые времена, на флоте. Аурика увидела, как мундир вздулся на спине Гресяна, увидела, как хищно высунулось окровавленное лезвие сабли…

А затем Гресян вспыхнул – так сильно, что гудящая стена пламени поднялась до потолка, и Аурику обдало настолько нестерпимым жаром, что на какое-то время она лишилась чувств.

Потом Вернон подхватил ее на руки и бросился прочь от пылающего дома. Тихое утро рассыпалось от людских криков: раскрывались провалы в пространстве, выпуская полицейских и инквизиторов, как всегда, подоспевших в последний миг.

Все это было потом.