Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Вадим Проскурин,Анатолий Бочаров
сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 316 страниц)

2

Они прибыли в стадо незадолго до заката. К этому времени руки Аленького Цветочка больше не были связаны. Она пообещала вести себя прилично, Джон попросил Майка разрешить развязать ее, и Майк разрешил. Дальнейшее стало неожиданностью для всех: Джон молниеносно выхватил меч и рассек путы на руках самки одним точно выверенным движением, ухитрившись не задеть ни руки орчанки, ни шею лошади. Аленький Цветочек ахнула и стала смотреть на свои руки, не веря тому, что они все еще целы. Майк сказал:

– Сдается мне, вы великий воин, сэр Джон.

– Не знаю, насколько великий, но то, что не последний боец в Барнарде – это точно, – сказал Джон. – Так как, Майк, подаришь мне орчанку?

– Нет, – ответил Майк. – При всем уважении к вам, сэр рыцарь, я считаю невозможным нарушить приказ прямого начальника.

Сэр Джон некоторое время пристально рассматривал Майка. Майк почувствовал себя зайцем, которого разглядывает мифический зверь удав. Затем Джон пожал плечами и отвернулся.

Когда на горизонте показались первые поля, один из орков, испросив разрешение Майка, отправился вперед предупредить главного полубосса о прибытии пастуха. И когда караван достиг края первого поля, полубосс их встретил.

– Приветствую доброго господина Майкла Карпентера, – почтительно произнес он, стоя на коленях. – Длинный Шест меня звать, полубосс я.

Он склонился в поклоне, коснувшись лбом дорожной пыли. Майк выждал положенную паузу и сказал:

– Вставай, Длинный Шест.

Когда полубосс встал, стало ясно, как он получил свое имя. Этот орк был очень высок, худощав и нескладен, и еще у него была необычная для орка прямая осанка, будто шест проглотил.

– Докладывай, животное, – повелел Майк.

– В порядке все, – доложил Длинный Шест. – Эльфы не набегали. С прошлого доклада ни разу. Скоро ждем. Закрома полны в меру. Урожая нет скоро. Много дней ждать. Разрешите орков осмотреть.

– Сначала балаган подготовь, – приказал Майк. – Ванну, ужин, телок и все такое.

– Готово уже, – заверил его Длинный Шест. – Ванна нагрета, ужин готовится, телки помыты, после ужина построены будут. Разрешите осведомиться, господин… сэр…

– Меня зовут Джон Росс, – сказал Джон. – Я рыцарь, гость твоего доброго господина.

Длинный Шест снова упал на колени, поклонился, выпрямился и сказал:

– Приветствую доброго сэра. Длинный Шест я, полубосс.

Джон улыбнулся и сказал:

– Это я уже слышал. Вставай, полубосс.

Длинный Шест встал и буркнул:

– Обычай такой представляться.

– Сэру рыцарю тоже ванну, ужин и все прочее, – приказал Майк.

– Так точно, добрый господин, – поклонился Длинный Шест. – Уже делается.

– Надо же! – изумился Майк. – Уже делается! Я ничего приказать не успел, а все уже делается. Умная скотинка. Повезло мне с тобой.

Когда Майк произнес слова «умная скотинка», Длинный Шест странно вздрогнул, но это заметил только рыцарь Джон. Но он ничего не сказал, просто усмехнулся, и некоторое время пристально разглядывал Длинного Шеста, улыбаясь каким-то своим мыслям.

Они въехали на территорию стада. Лошади шли шагом, Майк ехал впереди, за ним держался Джон, а сбоку и чуть сзади ехала Аленький Цветочек. Длинный Шест вначале шел быстрым шагом рядом с Майком, потом несколько отстал и поравнялся с Джоном.

– Осмеливаюсь осведомиться, добрый сэр рыцарь, – произнес он и вдруг запнулся, не в силах подобрать дальнейшие слова.

– Осведомляйся, полубосс, – сказал Джон. – Не волнуйся и не бойся, говори свободно, хватит прикидываться дурачком.

Услышав эти слова, Аленький Цветочек, ранее погруженная в свои мысли, встрепенулась и стала пристально разглядывать Длинного Шеста. Тот смутился и примерно минуту не мог выговорить ничего членораздельного. Наконец, он отказался от попыток произнести длинную осмысленную фразу, и стал говорить отдельными словами, как говорящая ворона.

– Осведомиться, – сказал он. – Девушка. Ну, телка, стало быть. Красивая. Кто. Чья. Осведомиться осмелюсь.

– Это преступница, – сказал Джон. – Покушалась с особым цинизмом на гениталии самого прокуратора. Представляешь, оторвать пыталась!

Длинный Шест смерил Аленького Цветочка оценивающим взглядом. Та горделиво выпрямилась и вскинула подбородок. Но долго так не просидела – рассмеялась.

– Вот что, Длинный Шест, – сказал Джон. – Когда мы прибудем в загон, мы с Майком помоемся, поужинаем, а потом Майк будет всю ночь щупать девок, а я буду развлекаться с тобой.

Услышав эти слова, Длинный Шест споткнулся и едва не упал. Аленький Цветочек хихикнула.

– Не в том смысле развлекаться, как ты подумал, – уточнил Джон. – Мы с тобой побеседуем. Я предчувствую, что это будет очень интересным развлечением. Не часто удается встретить орка, который знает слово «гениталии». Не «муде», а именно «гениталии».

Длинный Шест снова споткнулся.

– Страшно? – спросил Джон.

– Очень, – ответил Длинный Шест после короткой паузы.

– Это хорошо, что страшно, – сказал Джон. – Страх в умеренных дозах – дело хорошее, от опрометчивых поступков оберегает. Пока мы сюда ехали, Майк мне кое-что рассказал. С предыдущим пастухом что-то нехорошее вроде случилось?

Длинный Шест немного помолчал и нехотя ответил:

– Пропал без вести.

– А тот пастух, что до него был? – спросил Джон.

– Грибами отравился, – ответил Длинный Шест.

С каждой произнесенной фразой его лицо становилось все мрачнее.

– Тяжко вашим пастухам приходится, – констатировал Джон. – Один грибами отравился, другой вообще без вести пропал. Но мне что-то подсказывает, что теперь эта традиция прервется. Согласен, полубосс? Не слышу ответа!

Длинный Шест долго молчал, а затем ответил:

– Не могу знать, добрый сэр. Я ведь просто животное, бестолковая жаба. Я вообще не должен понимать слово «традиция». В вашей власти пожаловаться доброму господину Майклу Карпентеру.

Аленький Цветочек саркастически хмыкнула. Джон рассмеялся.

– Вы можете смеяться, – продолжил Длинный Шест. – А я…

– А ты можешь обратиться к богам, – сказал Джон. – Боги всех слышат, не только людей, но и орков. А Никс ваша орочья любит вас даже больше, чем людей, Так вот, обратись к Никс, попроси ее, чтобы пастухи больше не помирали при загадочных обстоятельствах.

– Кто я и кто Никс… – пробормотал Длинный Шест.

Джон направил лошадь прямо на Длинного Шеста, тот отшатнулся, но Джон ловко ухватил его за воротник рубахи, свесился из седла, наклонился к уху полубосса, и стал что-то тихо шептать. А потом Джон отпустил орка, выпрямился, а Длинный Шест сказал:

– Не понимаю, что вам угодно, добрый сэр, однако обещаю выполнить вашу волю. Могу я узнать, сколько дней добрый сэр собирается пробыть в гостях у доброго господина?

– Дней сто примерно, – сказал Джон. – Может, меньше.

– Это терпимо, – сказал Длинный Шест.

– Вот и хорошо, – сказал Джон.

Повернулся к Аленькому Цветочку и рассмеялся. Аленький Цветочек поспешно закрыла рот и постаралась стереть с лица гримасу изумления. Сэр рыцарь договаривается с орком – немыслимо!

– Хотела бы я знать, кто ты такой на самом деле, – сказала она.

Джон улыбнулся и ответил:

– Узнаешь. Будешь хорошо себя вести – обязательно узнаешь.

3

Длинный Шест осторожно выглянул из-за угла свинарника. Вроде никого не видно. Извлек из-за пазух кисет, стал скручивать самокрутку. Оркам употреблять наркотики запрещено, даже полубоссам, если добрый господин увидит – мало не покажется. Но сейчас наркотик жизненно необходим, не потому, что Длинный Шест – наркоман, а потому что такое потрясение без наркотика не пережить.

Как ни странно, пальцы совсем не тряслись. Ужас, овладевший Длинного Шеста, достиг такой степени, что перестал быть ужасом, а стал чем-то совершенно иным. Длинному Шесту казалось, что он наблюдает себя как бы со стороны.

Кто этот рыцарь: бог, аватар или какое-то иное сверхествественное существо? Ясно только одно – это не человек. Люди не умеют читать мысли других человекообразных. Людей так легко обманывать…

Длинный Шест выкурил косяк в четыре затяжки, не чувствуя вкуса. Выбросил окурок, аккуратно затоптал и пошел прочь. Он чувствовал себя таким же трезвым, как и раньше.

Люди самодовольны и глупы. Они привыкли смотреть на орков, как на говорящую скотину. Обмануть человека-пастуха не сложнее, чем обмануть ребенка, едва выучившегося говорить. Все, что интересует людей – женщины, наркотики и призрачная иллюзия власти, которой они якобы наделены по праву рождения. Человеку достаточно того, чтобы орки-мужчины кланялись при встрече, а орки-женщины не отказывали в близости. Все прочее человека не интересует. Человек не понимает, что его власть – просто иллюзия, а когда понимает, уже поздно что-либо предпринимать.

Сэр Энтони Осборн понял это за полчаса до смерти. Они ехали по дороге между двух полей, добрый сэр ехал впереди, Длинный Шест следовал за ним, а сзади ехали Сухой Перец и Голодный Хряк.

– Долго нам еще? – спросил сэр Осборн. – Где это место?

– Да, пожалуй, прямо здесь, – ответил Длинный Шест.

И метнул нож, не в горло и не в грудь, а в правое плечо. Рыцарь завопил и задергался, попытался выхватить меч левой рукой, но Голодный Хряк метнул второй нож, а Сухой Перец ухватил пастуха за бороду и стащил с лошади. А потом они долго пинали его, он катался в дорожной грязи и скулил, как побитая собака.

– Зря ты зарезал мою сестру, – сказал Сухой Перец, сел рыцарю на грудь и стал бить рукоятью ножа в челюсть, ломая передние зубы по одному.

– Не спеши, – посоветовал Длинный Шест. – Пусть помучается, как следует.

Как следует, однако, не получилось. Через полчаса сэр Осборн внезапно забился в судорогах и испустил дух. Голодный Хряк отступил на шаг и сказал:

– Извините.

– Извините, извините… – передразнил его Сухой Перец. – Жаба ты безрукая!

– Но-но! – прикрикнул Длинный Шест. – Запретных слов не употребляем.

– Извини, – сказал Сухой Перец. – Но он и в самом деле… того… Я не хотел…

– Хотел, не хотел… – пробормотал Длинный Шест. – Ладно, поехали отсюда.

– А падаль убирать не будем? – спросил Голодный Хряк.

– Лисицы уберут, – ответил Длинный Шест.

– А если увидит кто? – не унимался Голодный Хряк.

– Это будут его проблемы, – сказал Длинный Шест.

Тогда они были не в том положении, чтобы бояться, что кто-то увидит следы их поступка, того, что люди считают чудовищным преступлением. Длинный Шест были истинным пастухом штрафного стада, его авторитет признавался безоговорочно, а распоряжения сэра Осборна (за исключением самых пустяковых) исполнялись только после того, как Длинный Шест их одобрял. Сухой Перец и Голодный Хряк были его ближайшими помощниками. Такие же полукровки, как он сам, они свято верили в формулу «Оркланд для орков», пришедшую в одно прекрасное утро в голову Длинного Шеста. Конечно, он не сам это придумал, это боги подсказали. Никс, скорее всего.

Раньше боги были далекими и непостижимыми. Длинный Шест молился, но понимал, что богам нет дела до повседневного бытия орков и людей, боги вмешиваются в дела смертных лишь в исключительных случаях. И вот сейчас такой случай наступил.

Добрый сэр Джон Росс сразу понял, что Длинный Шест – не настоящий орк, а полукровка. Но не стал разоблачать полукровку, а повел себя так, как будто в этом нет ничего запретного, будто так и надо. Добрый сэр Джон Росс сразу понял, что добрый сэр Энтони Осборн не просто так пропал без вести, а добрый господин Аарон Спайкс не просто так объелся грибов. Но добрый сэр Джон Росс не возмутился, а только лишь потребовал не поступать так с добрым господином Майком Карпентером, пока сэр рыцарь находится в этом стаде. И когда Длинный Шест стал от испуга дерзить, добрый сэр Джон Росс ничуть не возмутился, он просто ухватил непослушного орка за воротник и тихо произнес на ухо открытым текстом то, на что намекал ранее. После этого все сомнения отпали – стадо посетил бог. Ну, или аватар, не суть важно. И этот бог или аватар относится к делу освобождения орков если не сочувственно, то уж точно не враждебно. И почему, спрашивается, Длинный Шест так испугался?

Полубосс рассмеялся собственным мыслям и пошел к балагану. Добрый господин скоро поужинает и захочет осмотреть девок. Пора уже выстроить их перед крыльцом.

На крыльцо вышел Сухой Перец. Покрутил головой, увидел Длинного Шеста и поспешил навстречу.

– Привет, вождь, – сказал он. – Знаешь, что про рыцаря говорят? У него в мешке артефакт древний! Он какой-то клад нашел, так что я думаю…

– Даже не думай, – перебил его Длинный Шест. – Лучше вообще не попадайся ему на глаза. Он сказал, он долго у нас не задержится.

Сухой Перец просветлел лицом, хлопнул Длинного Шеста по плечу и воскликнул:

– Ловко ты придумал, вождь! Когда он будет уезжать, позволь мне проводить его до границ стада. Я тебя не подведу!

– Отвали, – сказал Длинный Шест. – Иди, занимайся своими делами.

– Конечно, вождь! – сказал Сухой Перец. – Но не забудь меня позвать, когда придет время!

Он ушел. Длинный Шест посмотрел ему вслед и подумал: «А может, стоит попробовать?» Потом вспомнил пронизывающий взгляд доброго сэра, зябко передернул плечами и направился к девкам, которые уже начали собираться перед балаганом.

– А ну, становись в ряд! – рявкнул Длинный Шест. – Быстро, быстро, не спать, а то сейчас живо плетей отведаете!

4

Оргия не получилась. Сэр Джон отказался в ней участвовать, сказал, что пойдет лучше прогуляется. Майк предложил позвать мальчиков, но рыцарь заявил, что мальчиков тоже не желает, равно как и коз, собак, свиней и деревьев с дуплами. Майк хотел было возмутиться, но посмотрел на местных телок более внимательно, и подумал, что сэр рыцарь, пожалуй, прав. Какие страшные телки в этом стаде! Если это лучшие, то каковы худшие? Но не пренебрегать же традицией!

Майк четырежды прошел вдоль строя туда и обратно, и в конце концов отобрал трех более-менее пригожих самок. Загнал их в пиршественную залу и велел танцевать, а сам забил косяк.

Телки танцевать не умели, а эротические представления если и видели, то в гробу. В переносном смысле, конечно, орки своих покойников не хоронят, а съедают. Как бы то ни было, удовольствия такое зрелище не доставляло. Не этого ожидал Майк, когда ехал пастухом в стадо. Думал, что красивые самки станут отдушиной в беспросветном бытии, но теперь он понимал, что рассчитывать на такое было глупо. В самом деле, какой пастух отправит в штрафное стадо красивую самку? Аленький Цветочек не в счет, она особый случай. Может, ее оприходовать? Но ее связывать придется, а этого Майк не любит. К тому же, если сэр Смит внезапно передумает… Нет, ну ее к бесам, пусть ее пучеглазые пользуют.

Докурив косяк, Майк оприходовал одну телку и тут же выгнал всех троих прочь. Вспомнил, что забыл приказать их выпороть, но поленился выбираться из кровати. Забил еще один косяк и уснул.

А на следующее утро сэр Джон преподнес ему сюрприз. Они завтракали, и Майк между делом, не имея в виду ничего особенного, спросил сэра Джона:

– Могу я осведомиться желаниями сэра рыцаря на сегодняшний день? Оргия, охота, просто прогулка? Развлекать гостя – мой долг как хозяина.

Сэр Джон стал неожиданно серьезен. Некоторое время он молчал, а затем начал говорить следующее:

– Я должен кое-что рассказать тебе, Майк. Ты должен знаит, что я совершил… ну, не то чтобы преступление, это очень спорный вопрос, можно ли его считать таковым… Скажем так: я сделал некое действие, которое многие сочли бы предосудительным.

– Я это уже понял, – сказал Майк. – Иначе непонятно, почему вы путешествуете по диким местам в одиночку и не желаете ничего рассказывать о своем прошлом.

– Хорошо, что ты все понял, – сказал сэр Джон. – Знай же, Майк, что мне удалось избежать гнева служителей закона. Но на сердце у меня беспокойно.

– Вам нет нужды беспокоиться, – сказал Майк. – Вы можете оставаться моим гостем столько, сколько вам будет угодно. Здесь вас никто не найдет.

– Я не из-за этого тревожусь, – сказал рыцарь. – Я не сомневаюсь, что людской гнев мне не грозит. Но я не уверен насчет гнева богов. Уже много дней один вопрос не дает мне покоя: прогневал ли я богов своим поступком, и, если да, то в какой мере? Я долго думал над этим, и вчера я принял решение. Я решу этот вопрос экспериментом.

– Чем? – не понял Майк.

– Экспериментом, – повторил сэр Джон. – Это такое научное слово, оно означает… Ну, когда создаются некоторые условия, в которых может произойти одно или другое…

– Вы имеете в виду гадание? – догадался Майк.

Сэр Джон озадаченно хмыкнул.

– Наверное, можно и так сказать, – произнес он после паузы. – Да, назовем это гаданием, так тебе будет понятнее. Итак, Майк, я решил, что проведу некоторое время в штрафном загоне.

Майку показалось, что он ослышался.

– В штрафном загоне? – переспросил он. – Сэр Джон, ни в коей мере не хочу вас обидеть, но… Вы, вообще, представляете, что такое штрафной загон?

– Вполне, – ответил сэр Джон. – Штрафной загон или, иначе, петушатник, размещается в полудне конного пути на восток. В отличие от большинства других загонов, он обнесен частоколом, в котором, однако, нет ворот, а есть большая дыра на их месте. Внутри штрафного загона стоит балаган обычного вида, но он не используется по прямому назначению, а служит для того, чтобы у эльфов не возникло подозрений, что это не настоящий загон с настоящим стадом, а специально для них сделанная приманка.

– Я не об этом спрашивал, – сказал Майк. – Вы знаете, какую пищу едят в петушатнике?

– Да, я это тоже выяснил, – спокойно ответил сэр Джон. – Обитатели штрафного загона выращивают хлебную траву и какие-то овощи. Никакого скота там не держат, единственным источником мясной пищи служат тела каторжников, убитых эльфами во время очередного набега. Эльфы, как известно, орчатину не едят, а орки не считают каннибализм зазорным.

– Вы мне зубы не заговаривайте научными словами! – воскликнул Майк, тут же устыдился собственной несдержанности и добавил: – Прошу простить меня, сэр рыцарь, не сдержался. Мне просто показалось, что вы тоже… гм…

– Я думал над этим, – сказал сэр Джон. – Пока я не собираюсь вкушать орчатину. Видишь ли, Майк, среди артефактов, которые мне удалось добыть, есть запас консервов. Знаешь, что это такое?

– Конечно, – сказал Майк. – Это такие волшебные банки с волшебной едой, она никогда не портится, и сколько этой еды ни съешь, ее меньше не становится.

– Не совсем, – уточнил сэр Джон. – Еда в такой банке не портится только до тех пор, пока банка не вскрыта, а когда из банки ешь, еда уменьшается как обычно. Консервы не нарушают закон сохранения материи.

– Я науке не обучался и законов сохранения не знаю, – заявил Майк. – Но что я знаю твердо – то, что консервные банки неисчерпаемы. Это же общеизвестно! Спросите любого в Барнарде, вам любой так ответит! Вы, наверное, обряд вскрытия неправильно провели.

– Не буду спорить, – сказал сэр Джон. – Неважно. Видишь ли, Майк, я хочу получить знак. Я должен выяснить, насколько сильно прогневал богов тот мой поступок. Если эльфы меня убьют – это будет знак, что я недостоин продолжать жить. Если меня убьют каторжники – тем более. Но если я продержусь в штрафном загоне достаточно долгое время – этот знак покажет, что боги по-прежнему ко мне благосклонны и я зря терзаю свою душу сомнениями.

– Достаточно долгое время – это сколько? – спросил Майк.

– Пока не знаю, – ответил сэр Джон. – Я еще не решил. Поживем – увидим.

И улыбнулся.

Майк немного подумал и сказал:

– По-моему, это самоубийство.

Сэр Джон еще раз улыбнулся и повторил:

– Поживем – увидим.

5

Отправляясь в штрафной загон, сэр Джон взял с собой только Аленького Цветочка. Они поехали вдвоем, каравана каторжников сэр Джон ждать не стал.

– Недостойно рыцаря соразмерять свой шаг с тупыми животными, – сказал он Майку Карпентеру, отправляясь в путь. – К тому же день обещает быть жарким.

– Как вам угодно, сэр рыцарь, – сказал Майк. – Я понимаю, что мои следующие слова вас раздосадуют, но я обязан их произнести. В последний раз прошу вас, сэр Джон, откажитесь от своего гадания! Это очень опасно!

– Благодарю за заботу, – сказал сэр Джон. – Поехали, девочка.

К полудню они достигли штрафного загона, никаких происшествий в дороге не случилось.

– Интересно, – сказала Аленький Цветочек, глядя на поле, в котором работали орки. – Что делают эти два орка на краю поля? Почему они не работают, как другие?

– Полагаю, они присматривают за теми, кто работает, – сказал сэр Джон. – Следят, чтобы те не ленились и не отлынивали.

– А зачем это нужно? – удивилась Аленький Цветочек. – Нормальный орк и так будет нормально работать. А чем больше орков трудятся в поле, тем большее поле они смогут обрабатывать, тем больший урожай соекрут…

– Обитателям этого места не нужно собирать большой урожай, – объяснил сэр Джон. – Сама подумай, как они могут продавать овощи, если во всем загоне нет ни одного человека? Им нужно собрать ровно столько, чтобы не помереть с голода до того, как их убьют эльфы. И совсем не обязательно, чтобы каждый собирал урожай сам для себя.

Аленький Цветочек некоторое время разглядывала поле и обдумывала слова рыцаря. А потом она сказала:

– Похоже, в поле выгоняют работать самых слабых.

– Это вряд ли, – покачал головой сэр Джон. – Самых слабых, я думаю, забивают на мясо.

– Да ты что! – воскликнула Аленький Цветочек. – Нельзя есть того, чья судьба еще не завершена! Это против заветов богов!

Сэр Джон улыбнулся и сказал:

– Ты забываешь, здесь собраны те, кто отринул эти заветы.

Несмотря на то, что день был жаркий, Аленький Цветочек поежилась, как будто повеяло утренним холодком.

– Тебе не страшно? – спросила она.

Она ожидала, что рыцарь разгневается, потому что этим вопросом она перешла все допустимые границы, но он спокойно ответил:

– Чуть-чуть. Но я полагаю, все обойдется.

Когда они подъехали к воротам загона (не воротам на самом деле, а разрыву в частоколе), Аленький Цветочек поежилась еще раз. Сэр Джон проследил направление ее взгляда и насмешливо произнес:

– Чего пугаешься? Вы же, орки, едите друг друга.

– Но не в таком же количестве, – пробормотала Аленький Цветочек.

Она закрыла глаза, чтобы не видеть этой огромной груды обглоданных человеческих костей, но жуткая картина все равно стояла перед глазами.

– Оригинальная планировка загона, – сказал сэр Джон, когда они въехали в ворота.

Действительно, планировка была оригинальная. Балаган пастуха размещался не в центре загона, а прямо напротив ворот. Вокруг него тянулась широкая полоса пустого пространства, шагов двадцать, не меньше, и только потом начинались вигвамы. Вигвамы стояли намного ближе друг к другу, чем обычно, практически впритык. Сам балаган был сложен их неошкуренных бревен, причем бревна не лежали одно на другом, а стояли стоймя, как в частоколе. Кое-где стены балагана были заметно обуглены, но было видно, что пламя здесь побывало очень давно.

Внутри загона никого не было, просто абсолютно никого. Неровными рядами теснились вигвамы, у некоторых на веревочных растяжках висела какая-то одежда, где-то в задних рядах дымился то ли костер, то ли очаг, но нигде не было видно ни одного орка.

– Попрятались, – констатировал сэр Джон. – Это хорошо.

Он направил лошадь к балагану, спешился, огляделся и пробормотал себе под нос:

– Лошадь привязать некуда, совсем одичали.

Спутал лошади передние ноги, поднялся на крыльцо, обернулся и сказал:

– Ты лучше далеко от меня не отходи, а то мало ли что… Впрочем, это твое дело.

Аленький Цветочек огляделась. В поле зрения по-прежнему не было видно ни одного живого существа, с этого места даже вигвамов не было видно, но ей казалось, что со всех сторон на нее смотрят десятки недобрых глаз. Она спешилась, быстро спутала ноги своей лошади и взбежала на крыльцо. Последняя ступенька подломилась под ногой, она вскрикнула и упала, больно ударившись коленом. Сэр Джон, уже скрывшийся внутри здания, выскочил на крыльцо, в его руке сверкал обнаженный меч.

– Что-то ты обо мне много волнуешься, – сказала Аленький Цветочек. – Уж не влюбился ли?

Только задав этот вопрос, она сообразила, что на этот раз абсолютно точно перешла все границы. Для любого нормального человека единственно возможный ответ на подобный вопрос – взмахнуть мечом и снести с плеч дурную голову низшего существа, возомнившего о себе невесть что. Но сэр Джон не стал гневаться. Он просто издал короткий смешок и убрал меч в ножны.

– Тебя что, вообще нельзя оскорбить? – спросила Аленький Цветочек.

– Можно, – ответил сэр Джон. – Но это очень непросто, надо знать мои слабые места. У тебя вряд ли получится. А если будешь продолжать говорить со мной как с другом – это меня точно не оскорбит.

– Гм… – только и смогла сказать Аленький Цветочек.

Внутри балагана обнаружились два живых существа, первые в этом загоне. Это были молодые орки-самцы, очень худые, очень испуганные и вообще какие-то забитые. До появления сэра Джона они мыли пол в коридоре, а теперь стояли у стенки и смущались. Сэр Джон не обращал на них никакого внимания. Он шел вдоль коридора, открывал каждую дверь, заглядывал внутрь и шел дальше.

– Оригинально тут все устроено, – сообщил он Аленькому Цветочку. – У них в балагане не апартаменты пастуха, а, похоже, тюрьма.

– Что? – не поняла Аленький Цветочек.

– Тюрьма, – повторил сэр Джон. – Это такое место, куда помещают людей, ну, или других человекообразных, чтобы они не могли оттуда выйти.

– А зачем их туда помещают? – спросила Аленький Цветочек.

– Обычно чтобы наказать, – ответил сэр Джон. – А в данном случае – чтобы их убили эльфы. Насколько я понял из бестолковых объяснений этих существ, – он указал на смущенных орков, – каждый вечер внутри этого бараке запирают двадцать орков. Если эльфы не пришли, наутро их выпускают обратно. А если эльфы пришли – выпускать некого. Очень мудро. Эльфы приходят, заходят в балаган, убивают двадцать орков, забирают пожертвования, вот из этой комнаты, – он указал пальцем, – там кое-какое барахло лежит, специально для эльфов. Так вот, эльфы убивают, кого положено, забирают, что положено, и уходят. И все довольны, кроме тех двадцати, кому в этот раз не повезло. Короче, слушайте меня сюда, орки. Мы с Аленьким Цветочком будем жить вот в этой комнате. Все дерьмо оттуда выгрести, пол помыть, найти где-нибудь кровать приличную, шкафчики, там, какие-нибудь…

– Где найти? – спросил один из орков, воспользовавшись паузой в речи рыцаря.

Сэр Джон ответил неприлично. Орк наморщил лоб в недоумении. Он явно не понял шутки.

– Полубосса местного ко мне приведи, – приказал сэр Джон. – Быстро, раз-два, время пошло! А ты, девочка, будешь разгружать барахло из седельных сумок. Сундучок с артефактами поставишь вот сюда, а мешок с консервами – вот сюда.

– Вы доверяете мне взять в руки артефакты? – удивилась Аленький Цветочек. – Целый сундук с артефактами?

– Не сундук, а сундучок, – уточнил сэр Джон. – Он небольшой. Давай, тащи, не задерживайся.

Они спустились с крыльца. Сэр Джон помог Аленькому Цветочку выгрузить сундучок из седельной сумки, а затем сделал нечто неожиданное. Снял с шеи цепочку с амулетом и стал вплетать ее в гриву своей лошади.

– Зачем это? – спросила Аленький Цветочек.

– Чтобы потом легче было лошадь найти, – объяснил сэр Джон. – Можно и без этого, но так проще.

– Вы собираетесь отпустить лошадей? – удивилась Аленький Цветочек.

– Конечно, – ответил сэр Джон. – Им пастись надо. Чего встала? Иди, работай!

– Я не люблю, когда мне приказывают, – заявила Аленький Цветочек.

– Этого никто не любит, – сказал сэр Джон. – Однако подчиняться иногда приходится. Вот сейчас, например, ты вынуждена подчиняться мне.

– Почему это? – спросила Аленький Цветочек.

– Потому что иначе я отправлю тебя пинком вон к тем вигвамам, – объяснил сэр Джон. – А там тебе не понравится.

– Почему?

– Потому что там тебя сначала изнасилуют, потом убьют, а потом еще раз изнасилуют. А что останется – съедят. Местным оркам терять нечего, а красивые девушки к ним редко забредают. Так что решай. Либо ты слушаешься меня, либо сама виновата.

Аленький Цветочек ничего не ответила на эти слова, просто отвернулась и пошла в балаган. Вошла в нужную комнату, поставила сундучок в указанное место, попыталась приподнять крышку и поняла, что сундучок заперт.

– Засранец, – сказала она. – Доверяет он…

Подошла к дверному косяку, отломила щепку подходящего размера и стала ковыряться в замочной скважине. Сразу стало ясно, что так замок не открыть. Тем не менее, она ковырялась до тех пор, пока не услышала в коридоре шаги сэра Джона. Тогда она отбросила щепку в сторону, выскочила из комнаты и чуть не врезалась в рыцаря. Он тащил тяжелый мешок (с консервами, надо полагать) и чему-то улыбался. Войдя в комнату, он поставил мешок, окинул комнату взглядом, подобрал с пола щепку, только что выброшенную Аленьким Цветочком, осмотрел ее и снова бросил.

– Дерзкая ты девчонка, – сказал он. – Однако полубоссу пора бы уже явиться. Пойти, что ли, погневаться… Хотя нет, он уже идет. Пойдем, побеседуем с местной властью.

Сэр Джон вышел из балагана, Аленький Цветочек последовала за ним. Когда они обогнули угол здания, стало видно, что у крайних вигвамов стоит невысокий пожилой орк и разглядывает балаган то ли с любопытством, то ли с опаской.

– Ко мне, бегом! – закричал рыцарь.

Орк вздрогнул, сделал два шага навстречу, но снова остановился. Было видно, что он никак не может решить, что ему делать: явиться по вызову или юркнуть за ближайший вигвам.

Щелкнула тетива, свистнула стрела. Орк замер на месте, изумленно рассматривая дыру, только что появившуюся в его широких штанах.

– Хорошая вещь – шаровары, – тихо сэр Джон. – Были бы штаны более узкими – пришлось бы яйца отсрелить.

И добавил в полный голос:

– А ну, тварь, выдернул стрелу и бегом ко мне!

Этот вопль вывел орка из оцепенения. Он выдернул стрелу, застрявшую в стенке вигвама, и припустил бодрой трусцой навстречу рыцарю.

– Вы не могли услышать изнутри балагана, как он идет, – заявила Аленький Цветочек. – И увидеть тоже не могли. В той комнате окно маленькое, расположено оно высоко и выходит на другую сторону.

Сэр Джон улыбнулся и сказал:

– Я все могу. А ты молодец, наблюдательная.

Тем временем орк приблизился. Остановился, помялся несколько секунд, затем опустился на колени.

– Стрелу давай сюда, – потребовал сэр Джон. – Вот так. Ты местный полубосс?

– Я полубосс, – подтвердил орк. – Трутень меня зовут.

– Слушай сюда, Трутень, – сказал сэр Джон. – Мы с этой девочкой поживем у вас некоторое время. Поэтому твоим оркам надо для нас кое-что сделать. Там, в балагане, я присмотрел комнату подходящую, там надо все помыть, почистить, кровать поставить…

– Две кровати! – заявила Аленький Цветочек. – Не буду я с тобой спать!

– Одну кровать и подстилку какую-нибудь, – сказал сэр Джон.