Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Длинный Шест вздрогнул и выронил покойника, мертвая голова громко ударилась о какой-то камень и, кажется, раскололась.

– Я могу превратить орка в человека, – подтвердил Джон. – Но не в любом месте. Нужен особый… гм… алтарь, скажем так. Я знаю, где он находится, я там был и собираюсь посетить это место еще раз. Но не думаю, что это случится раньше, чем через двести дней, а скорее, через пятьсот.

– Ваша волшебная татуировка создана этим алтарем? – спросил Длинный Шест. – Мне не померещилось, что ваш индюк живой?

– Тебе не померещилось, он действительно умеет двигаться, – ответил Джон. – Но он не живой, хотя… Тут все очень сложно, на самом деле. Есть такое слово – нанотехнология…

– Погодите! – воскликнула Аленький Цветочек. – Джон, ты пошутил однажды, что раньше был… гм…

– Я не шутил, – сказал Джон. – Раньше я был орком-полукровкой, таким же, как вы оба. Но в один прекрасный день в меня вселился дух… богом его назвать вряд ли можно, хотя…

– Орк-аватар! – воскликнул Длинный Шест, тут же хлопнул себя по губам и пробормотал: – Извините. Сэр Джон, я буду служить вам до самой смерти и исполню любое ваше повеление, чего бы мне это ни стоило. Это не клятва, сэр Джон, я просто объясняю то, что есть.

– Я тоже, – поддакнула Аленький Цветочек.

– Спасибо, – сказал Джон. – Я очень тронут. Давайте теперь закончим наше дело. Аленький Цветочек, посвети вот сюда. Нет, чуть дальше, да, вот сюда, спасибо. Длинный Шест, хватай этого за ноги, положим его поверх вот этого крест-накрест, по-моему, очень живописно будет. Вот так, отлично. Теперь вот этого…

Первоначально Джон собирался отправиться в основной загон поутру, но этот план пришлось скорректировать. Оказывается, Длинный Шест прибыл в штрафной загон тайно, ничего не сказав Майку, и должен вернуться обратно так же тайно, чтобы не создавать проблем. Но так в чем-то даже лучше.

Не успел Джон позавтракать, как в балаган явился Трутень, его сопровождал молодой орк, одетый как женщина. При виде Джона оба орка упали на колени и синхронно стукнулись лбами об пол, в этот момент Аленький Цветочек хихикнула. Трутень почтительно поприветствовал Джона, попросил разрешения забрать окровавленную рубаху рыцаря, чтобы постирать, а также употребить в пищу тела врагов, добытых величайшим рыцарем в честном бою. Джон разрешил и то, и другое.

Позавтракав, Джон вышел из балагана прогуляться, но вскоре вернулся обратно. Стоило ему появиться на улице, как вокруг сразу собралась толпа. Орки глядели на него почтительно и восхищенно, показывали пальцами, что-то говорили друг другу. Они любовались героем издали, не приближаясь к Джону ближе чем на пятьдесят шагов, а когда взгляд Джона натыкался на кого-то из них, этот кто-то смущенно отворачивался и делал вид, что он вовсе не поглазеть пришел, а занят делом, вот только забыл, каким именно. Поначалу это было забавно, но вскоре начало раздражать. А потом Джон вспомнил, что человек-рыцарь должен смотреть на то, как человекообразные разделывают других человекообразных, не с аппетитом, а с отвращением. Так что он решил вернуться в балаган.

Джон и Аленький Цветочек отправились в путь после обеда. В седельной сумке Джона лежал сундучок с артефактами, вместо другой сумки к седлу был приторочен мешок с консервами. На лошадь Аленького Цветочка навьючили трофеи: гранатомет, кольчугу и скальпы. Ручные гранаты Джон спрятал в сундучок к артефактам – может, пригодятся еще.

– Ты прямо дева-воительница, – сказал Джон, глядя, как Аленький Цветочек сидит в седле. – Когда будем въезжать в загон, можешь взять гранатомет в руки, пусть все испугаются.

– Добрый господин Майк Карпентер меня за такие шутки убьет, – сказала Аленький Цветочек.

– Я никому не позволю тебя убить, – заявил Джон. – Скажу, что это я приказал так пошутить, Майк от тебя сразу отстанет. Он и так меня боится, а теперь бояться будет до дрожи в коленях. Как покажу ему меч в пятнах крови…

– Меч! – воскликнула Аленький Цветочек. – Я его почистить хотела, но забыла. Заржавеет…

– Не заржавеет, – сказал Джон. – Это не сталь, а особый композитный сплав, он не ржавеет. Я его специально чистить не стал, чтобы страшнее было.

Но когда они прибыли в загон, Аленький Цветочек не стала брать гранатомет в руки. Не потому, что испугалась, а потому, что воскресенье – день короткий, и когда они приблизились к балагану, солнце уже почти село.

Они спешились, Джон отвязал от седла Аленького Цветочска связку скальпов и сказал:

– Побудь пока с лошадьми. Если полубоссы начнут приставать – скажешь, я приказал. Если не поможет – кричи громче.

Джон поднялся на крыльцо и в дверях столкнулся с каким-то незнакомым орчонком. Тот бежал по коридору и едва увернулся от свежих, еще не подсохших скальпов.

– Стой! – велел Джон. – Майк Карпентер где?

Мальчик не сразу понял, что ему задали вопрос. Он с таким восторгом глядел на скальпы, топорщащиеся светлыми лохмами, слипшимися от засохшей крови… Джону пришлось помахать перед глазами орчонка другой рукой, лишь после этого он очнулся и переспросил:

– Чего?

– Майк Карпентер где? – повторил Джон. – Добрый господин твой, жаба бестолковая!

– А, это, там, – мальчик показал пальцем себе за спину и снова уставился на скальпы.

Джон ткнул его скальпами в морду, мальчик завизжал и упал на задницу.

– С дороги уберись, – сказал Джон.

И вошел внутрь.

Майк Карпентер обнаружился в спальне. Он валялся на кровати и курил косяк. Пепельница на прикроватной тумбочке была пуста, но, судя по запаху, этот косяк был сегодня далеко не первым.

– Привет, Майк! – сказал Джон. – Гляди, что я принес!

С этими словами он вывалил дурно пахнущую кучу прямо на кровать. Майк взвизгнул, как девчонка, уронил косяк на одеяло, стал его подбирать, обжегся, еще раз завопил, уронил на пол, спрыгнул с кровати, случайно наступил на косяк босой пяткой, трижды подпрыгнул на одной ноге и только после этого немного пришел в себя.

– Приветствую сэра рыцаря, – произнес он заплетающимся голосом. – Рад видеть вас в добром здравии.

Джон расхохотался и хлопнул Майка по плечу, на пижаме остался отпечаток грязной ладони.

– Пойдем, кое-что еще покажу, – сказал Джон. – Я гранатомет и кольчугу добыл! Майк, ты умеешь в доспехах сражаться?

– Ну да, – ответил Майк. – А что?

– Научишь?

– Ну… А вы разве не умеете?

– Как-то не доводилось раньше, – сказал Джон и смущенно улыбнулся. – Пойдем, покажу трофеи, похвастаюсь.

Они вышли на крыльцо, Майк по-прежнему был в пижаме и босиком. Увидев, как Аленький Цветочек сгружает с лошади гранатомет, Майк потерял дар речи.

– Приветствую доброго господина, – сказала Аленький Цветочек.

Навела гранатомет на балаган и сказала:

– Бу!

Майк вздрогнул.

– Не надо так шутить, – сказал Джон. – В походном состоянии гранатомет не опасен, но все равно лучше не надо.

– Простите, сэр рыцарь, – сказала Аленький Цветочек, положила гранатомет на землю и согнулась в шутливом поклоне.

Майк, наконец, обрел дар речи обратно. Он сказал:

– Сэр Джон, вы доверяете эльфийское оружие этой… этой…

– Я ее приручил, – заявил Джон. – Она больше не опасна.

– Это кому как, – сказала Аленький Цветочек.

– Заткнись, – сказал Джон.

Аленький Цветочек заткнулась.

– Но сэр Джеральд Смит… – начал говорить Майк, но Джон перебил его:

– Сэр Джеральд Смит будет счастлив узнать о великой победе над богомерзким пучеглазым отродьем! Ты когда-нибудь побеждал двадцать эльфов в одиночку в честном бою?

Майк растерянно помотал головой.

– А я победил! – заявил Джон. – Все скальпы, что я привез, я снял собственноручно… хотя нет, Аленький Цветочек помогала… Короче, они сняты с убитых мною врагов! Вот этим мечом убитых, собственноручно!

С этими словами Джон выхватил меч и продемонстрировал Майку лезвие, покрытое бурыми пятнами. В нескольких местах к нему прилипли частички плоти, они дурно пахли. Майк отшатнулся.

– Почистить забыл, – констатировал Джон. – Ладно, потом почищу. Слушай, Майк, можно я еще раз воспользуюсь твоим гостеприимством? В мою комнату ты никого еще не поселил?

Майк растерянно помотал головой.

– Вот и отлично! – воскликнул Джон. – Эй, красавица! Тащи барахло в третью комнату по коридору, и проследи, чтобы все в порядке было. Ну, там, белье постельное чтобы постелили и так далее. Давай, шевелюсь!

– Слушаю и повинуюсь, добрый сэр, – сказала Аленький Цветочек и стала вытаскивать из седельной сумки сундучок с артефактами.

– Вы доверяете ей артефакты… – пробормотал Майк. – Сэр рыцарь, это…

– Не бери в голову, – перебил его Джон. – Я же, вроде, ясно сказал: я ее приручил. К тому же, сундук ей не открыть. Ты уже ужинал?

Майк кивнул.

– Жаль, – сказал Джон. – Слушай, Майк, неудобно тебя просить, но, может, пошлешь кого-нибудь на кухню, может, там осталось что-нибудь съедобное? Жрать хочу – не могу!

– Извините, сэр рыцарь, – сказал Майк. – Я должен был сразу предложить вам ванну и трапезу.

– Ванну не надо, – сказал Джон. – Я этой ночью уже мылся. Пока эльфов побеждал, весь обгадился. Не в том смысле, что от страха, а кровь, мозги, дерьмо из кишок… Так плохо отмывается, не поверишь! Думал, до дыр себя протру.

Майк брезгливо поджал губы.

– Пойдемте, сэр рыцарь, – сказал он. – Эй, жаба! Беги на кухню, я велю доставить немедленно ужин на одного в пиршественную залу! Пойдемте, сэр рыцарь, нам надо побеседовать.

– Приятно скоротать время в приятной беседе, пока несут жратву, – сказал Джон. – Как раз успею рассказать о своем подвиге в подробностях.

– В подробностях не надо, – сказал Майк. – Если сэр рыцарь не против, давайте вначале обсудим кое-какие другие… гм… последствия вашего… гм… подвига.

– Давай обсудим! – воскликнул Джон. – Жаль, что я не поэт. Об этом бое такую песню можно сложить!

Они вошли в пиршественную залу и уселись за стол напротив друг друга.

– Косяк? – предложил Майк. – Или, может, трубочку опиума?

– Нет, спасибо, – помотал головой Джон. – Я уже весь день курю, иногда кажется, что дым из ушей идет.

– Я заметил, – сказал Майк.

– Дым из ушей?! – изумился Джон.

– Нет, не дым, – сказал Майк. – Заметно, что вы накурены.

– Зато руки не трясутся, – сказал Джон. – Не поверишь, Майк, как тяжело мне было утром. Мышцы болят, связки на руке растянул, и дрожь нервная так и бьет. Как подумаю: «А если бы боги мне не помогли?» – сразу весь дрожать начинаю. Я, наверное, трус.

Майк рассмеялся.

– Сэр Джон, вы воистину сильно накурены. Возможно, нам стоит отложить серьезный разговор на завтра.

– Не надо ничего откладывать, – заявил Джон. – Эмоциональная составляющая моей личности пребывает в расстройстве, но с интеллектом все в порядке.

– Гм, – сказал Майк.

Джон смутился.

– Извини, – сказал он. – Все время забываю, что ты в школе не учился. Я хотел сказать, что мне не по себе от пережитого перепуга, но соображаю я нормально.

– Хорошо, давайте попробуем, – сказал Майк. – Сэр Джон, вы сделали очень плохое дело. Да-да, плохое, не перебивайте. Я ценю ваш героизм, но в данном случае он не принес никакой пользы, а наоборот, принес вред. Я ведь уже говорил вам, что последние десять тысяч дней дистрикт Иден был избавлен от эльфийских набегов.

– Кроме одного стада, – уточнил Джон.

– Да, кроме одного стада, – согласился Майк. – Но остальные стада были избавлены. Между людьми и эльфами сложилась негласная договоренность, которая устраивала всех.

– С беложопыми нельзя договариваться! – возмутился Джон.

– Негласно – можно, – возразил Майк. – Позвольте, я продолжу. Итак, сложилось положение, которая устраивала всех. Эльфы приходят в штрафной загон каждые четырнадцать дней…

– Ты мне этого не сказал! – воскликнул Джон. – Когда я отправлялся узнать волю богов, я не знал, что эльфы придут уже послезавтра! А ты все знал и мне не сказал! Это было чудо, что они не застали меня врасплох!

– Это было не чудо, – возразил Майк. – Это была та самая воля богов, которую вы стремились узнать, сэр рыцарь. Вы сами говорили, что желаете положиться на их волю. И вот она проявилась. Все нормально.

– Все равно мог бы сказать, – буркнул Джон.

– Была бы на то божья воля – сказал бы, – заявил Майк. – Я сам тогда еще не знал. Короче. Каждые четырнадцать дней в штрафной загон приходит ровно двадцать эльфов. Они заходят в балаган, убивают ровно двадцать орков, снимают с них скальпы и забирают какое-то барахло по стандартному списку. И уходят. В других дистриктах никто не знает, какое стадо подвергнется очередному набегу. Пастухи содержат орочью разведку, а прокураторы – воинские летучие отряды, чтобы отражать наиболее опасные набеги. Это неудобно и создает нестабильность. У нас раньше было не так, у нас всегда было известно, в какое стадо придут эльфы, а остальные могли спать спокойно. А теперь будет как везде. Вы, сэр рыцарь, за одну ночь сломали устоявшийся порядок, который отлаживался многие тысячи дней. Сэр Смит будет разгневан.

– Я сэра Смита вертел сам знаешь где, – сказал Джон. – Ты говоришь умные слова, Майк, но мне удивительно слышать их из уст молодого человека. Они больше подходят старому пердуну, потерявшему честь вместе с зубами и волосами. По-моему, все просто: ты делаешь, что должно, и получается, что получается. Ты исполняешь заветы богов, и боги тебя вознаграждают, ты не исполняешь заветы – боги тебя наказывают. Заветы богов просты, их способен понять самый последний орк. И среди этих заветов есть такой: встретил эльфа – убей. А ты мне говоришь, что так делать не надо, дескать, так удобнее. Да, удобнее. Не забудь повторить это, когда Калона поставит тебя раком перед вратами, ведущими в парадайз! Знаешь, Майк, тебя извиняет только то, что ты повторяешь чужие слова. Но я все равно начинаю сомневаться, что имею право просить твоего гостеприимства. Возможно, мне стоит уйти, чтобы карму не портить.

Майк вздохнул, закрыл глаза и потер лоб руками.

– Делай, что хочешь, – сказал он. – Как меня все достало… Думаешь, мне приятно говорить то, что я говорю? Но против системы не попрешь.

– Почему это не попрешь? – изумился Джон. – Я пру, и мне это нравится.

– И докуда ты допер?! – возмутился Майк. – Скитаешься по прериям, как беглый орк, и подвиги совершаешь. Да, потом о тебе сложат песни, но сейчас ты скитаешься, как сраный орк!

Джон неожиданно улыбнулся.

– Твои слова можно сформулировать по-другому, – сказал он. – Да, я скитаюсь, как сраный орк, но потом обо мне сложат песни!

Майк помотал головой, собираясь с мыслями.

– Сложно все это, – сказал он. – Пойду я, пожалуй, курну, и спать лягу. Утро вечера мудренее.

– Спокойной ночи, – сказал Джон.

Майк встал и направился к двери. Джон проводил его абсолютно трезвым взглядом.

Аленький Цветочек поселилась в комнате Джона. На следующее утро Майк подошел к умывальнику и увидел, что там чистит зубы орчанка-полукровка. Поначалу Майк возмутился, но потом махнул рукой и сказал:

– Снявши голову, по волосам не плачут.

Он выглядел таким несчастным, что Аленький Цветочек пожалела его и сказала:

– Не расстраивайтесь, добрый господин. Такова воля богов.

– Ты меня еще поучи, какова воля богов, – буркнул Майк.

– Простите, добрый господин, – сказала Аленький Цветочек. – Приношу смиренные и искренние извинения. Не хотела вас оскорбить никоим образом. Просто когда я с Джоном, я часто забываю, кто я такая.

– Хорошо тебе, – сказал Майк и пошел прочь, так и не умывшись.

Следующее потрясение ждало Майка за завтраком. Джон привел свою наложницу в пиршественную залу и потребовал, чтобы ей тоже принесли порцию каши. Затем Джон посмотрел на растерянного Майка, смущенно улыбнулся и сказал:

– Извини, Майк, не хотел тебя обидеть. Если тебе неприятно есть за одним столом с этой девушкой, мы можем позавтракать у себя в комнате.

– Она не девушка, а самка, – сказал Майк.

– Она девушка, на которой какой-то дурак нарисовал трех жаб, – возразил Джон.

– Вы, сэр рыцарь, кажется, влюбились, – заявил Майк. – Я слышал, что некоторые сумасшедшие извращенцы влюбляются в орчанок, но своими глазами такого не видел. И я никогда не слышал, чтобы таким извращением страдал рыцарь.

Джон улыбнулся и сказал:

– Ты ошибаешься, Майк. Я не страдаю извращением, я им наслаждаюсь. И, кстати, обращайся ко мне на ты и по имени. Между друзьями церемонии излишни.

– Ты считаешь меня своим другом? – удивился Майк.

– Конечно, – сказал Джон. – А что тебя удивляет?

– Уже ничего, – сказал Майк. – Если для тебя нет разницы между человеком и орком, то тем более нет разницы между рыцарем и простым воином. Ты очень странный рыцарь.

– Это да, – согласился Джон. – Отмороженный на всю голову, мне часто так говорят. Пойдем, милая, покушаем в комнате.

– Да оставайтесь уж, – махнул рукой Майк. – После того, что ты натворил, Джон, остальные приличия можно не соблюдать.

– Садись, милая, – сказал Джон, отодвигая стул для Аленького Цветочка.

– Спасибо, любимый, – сказала она в ответ.

Майк страдальчески поморщился. Джон сказал:

– Знаешь, Майк, я поразмышлял над твоей проблемой и пришел вот к какому выводу. Ты говоришь, сэр Смит возмутится моим подвигом. Допустим. Но как он сможет тебя наказать? Я долго думал, но так и не смог представить себе приказ, в котором написано что-то вроде такого: за организацию величайшей победы над эльфийскими разбойниками отрешить Майка Карпентера от должности пастуха.

Майк рассмеялся.

– Ты прав, – сказал он. – Меньше стада не дадут, дальше Оркланда не пошлют.

– Так что не бойся, Майк, – сказал Джон. – Воспринимай происходящее как развлечение. К тому же, когда о моем подвиге сложат песню, в ней найдется место и для тебя. Ты еще не посылал гонца в Иден?

– Не посылал и не буду, – сказал Майк. – Незачем сэру Смиту знать о наших безобразиях.

Джон нахмурился и сказал:

– Но тогда, если следующий набег будет направлен на другое стадо…

– Это будут не мои проблемы, – заявил Майк. – Я сэру Смиту ничем не обязан, и почтения к нему не испытываю. Когда мы разговаривали, он смотрел на меня как на дерьмо. Нет мне никакого дела до безопасности дистрикта, я отвечаю за свое стадо, а на остальное наплевать. Кстати, спасибо тебе, Джон. Ты мне открыл, что можно жить, наплевав на законы, и это приятно.

– Только не надо плевать на свой собственный закон, – уточнил Джон.

– Я его еще не придумал, – сказал Майк.

– Надо придумать, – сказал Джон. – Совсем без закона жить нельзя – или на опиум подсядешь, или просто так свихнешься.

После завтрака Майк осмотрел трофеи, привезенные Джоном. Обращаться с гранатометом он не умел и потому трогать его не стал. Кольчуга, снятая с эльфийского вождя, оказалась сильно ржавой и очень плохого качества, в столичных кордегардиях даже рядовые бойцы такую дрянь не носят. К тому же, на спине прорублена насквозь. Не будет от нее никакой пользы, надо убрать на склад и пусть там лежит.

Разобравшись с нормальными трофеями, Майк перешел к скальпам. Их оказалось девятнадцать, а не двадцать. Когда Майк обратился к Джону за разъяснениями, Джон ответил так:

– Наверное, один скальп по дороге потерялся. Или Аленький Цветочек, когда скальпы снимала, один труп пропустила, а каторжники не сказали. А может, убежал кто от моего гнева. Я врагов не считал, мне тогда не до арифметики было.

Майк приказал установить перед балаганом особый шест с перекладиной и повесить на нее скальпы, чтобы сушились. У этого шеста стали собираться орки, они разглядывали скальпы и, кажется, молились каким-то своим богам. Но прошло два дня, скальпы утратили новизну и перестали привлекать внимание.

Аленький Цветочек проводила большую часть времени в комнате Джона. Майк встречал ее только за едой – Джон настоял, чтобы орчанка обедала вместе с ними. Рыцарь относился к орчанке как к жене, это его явно забавляло. Майк опасался, что Аленький Цветочкек будет дерзить, но она вела себя прилично, старалась поменьше попадаться пастуху на глаза, а когда попадалась – почти все время молчала.

Джон скучал. Большую часть времени он валялся на кровати в своей комнате, иногда выходил прогуляться или прокатиться верхом. Почти каждую ночь по балагану разносились счастливые стоны рыцаря и орчанки, и когда Майк слышал их, его одолевала зависть. Пару раз Майк предлагал Джону устроить оргию, но тот упорно отказывался, и Майк перестал настаивать. Иногда Майк думал: «А что, если бы Элоиза оказалась орчанкой?» Раньше эта мысль показалась бы ему безумной, но теперь Майк видел, как человек любит орчанку и орчанка любит человека, и они счастливы. Возможно, безумие заключается не в самой межвидовой любви, а в том, что она считается запретной.

В пятницу в стадо прибыл гонец от прокуратора. Сэр Смит возмущался, что Майк до сих пор не доложил о великой победе над эльфами, и требовал доложить немедленно и передать трофеи. Это известие изумило Майка, он не понимал, как прокуратор мог узнать о подвиге Джона. Но когда Майк поделился новостью с Джоном, рыцарь не изумился ничуть.

– Стучит кто-то, – сказал он. – Будь я прокуратором, обязательно завел бы тайного осведомителя в каждом стаде.

– Орки не могут осведомлять! – заявил Майк. – Они слишком глупы для этого!

– Некоторые полукровки очень хорошо маскируются, – сказал Джон.

– В моем стаде нет полукровок, кроме твоей наложницы! – заявил Майк.

Джон ничего не ответил на эти слова, только пожал плечами. Он точно знал о трех полукровках, кроме Аленького Цветочка, и наверняка о ком-то не знал. В понедельник, беседуя с Длинным Шестом, Джон сказал, что надо бы как-нибудь оповестить прокуратора о победе над эльфами, но непонятно, как это сделать. Длинный Шест тогда сказал, что никаких проблем не видит, и пообещал, что все устроит в лучшем виде. Так и вышло. Джон потом увидел через спутник, что какой-то всадник отправился из стада в Иден, но что это за всадник – Джон не понял, да и не стремился понять. Главное, чтобы донос был доставлен, а кто именно его доставит – несущественная мелочь.

Эльфийский вождь, отпущенный Джоном, добрался до Дырявых Гор без происшествий. В следующую среду в степь должен был выйти очередной отряд искателей приключений, но теперь, если Джон все рассчитал, этот отряд выйдет попозже, и в него будут входить не двадцать воинов, а существенно больше. И тогда начнется самое интересное.