Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

– Ты красивая, – произнес мой спаситель и радостно улыбнулся крупным ртом. – Тебя зовут Вера, я знаю. А я Эвгар.

Я не ответила. Говорить еще было больно. Эвгар понимающе вздохнул и, словно возясь с куклой в человеческий рост, помог мне сесть и обнял, поддерживая и не позволяя упасть. Он почему-то казался мне надежным, этот приятель Альфреда. Настолько надежным, что я смогла расслабиться.

– Альфред предложил тебя мне в неограниченное пользование, – сообщил Эвгар. Я не удивилась: знакомая история. – Но я отказался.

А вот это уже было удивительно.

– Что так? – с горечью спросила я. – Не нравлюсь?

Эвгар усмехнулся.

– Нравишься. Даже очень. Но я не беру женщин против их воли, это некрасиво. Недостойно джентльмена.

Протянув руку, он сорвал самый маленький сиреневый мускари, еще не показавший во всей красе свои колокольчики, и аккуратно вложил в мою безвольно раскрытую ладонь. Я подумала, что могла бы сидеть вот так очень долго. Всегда.

– Хочешь, я расскажу тебе сказку? – предложил Эвгар. Не дожидаясь ответа, он легонько поцеловал меня в висок и продолжал: – Жила-была девушка по имени Вера. Родители выдали ее замуж за богатого и властного господина, и был этот господин магом, чернокнижником, некромантом, известным на всю Хаому. И вот однажды к господину некроманту приехал гость…

Эвгар задумчиво погладил меня по щеке. Я вспомнила те пощечины, которые сегодня получила от Альфреда, и невольно вздрогнула.

– Дело в том, что любая магия имеет свои границы. Господин некромант умел то, чего не мог сделать его гость, – продолжал Эвгар. – И наоборот, гость умел то, чего никогда не сделал бы некромант. Как ты думаешь, чего они хотели друг от друга?

Я попробовала неопределенно пожать плечами, и по телу сразу же прокатилась волна боли.

– Не знаю, – прошептала я, негромко всхлипнув. Эвгар осторожно уложил меня на траву и принялся развязывать ленты на платье. Значит, все-таки передумал…

– Надо ослабить эти тиски, – чуть ли не извиняясь, произнес он. – Так будет легче дышать.

Хватка платья исчезла, и я действительно вздохнула с облегчением. Эвгар довольно улыбнулся и продолжал:

– Гость этот был сыном короля. Сыном, который никогда не взошел бы на трон из-за колдовства. Поэтому молодой человек решил разделить свою душу на части и пересадить одну из частей в тело донора. Того, что осталось, вполне хватило бы для того, чтоб однажды, через много лет, обмануть корону хаомийских государей. Если корону наденет маг, то она испепелит его. Но разделенная душа сбила бы ее с толку – и сын короля остался бы в живых. В Темные века уже был такой случай…

Мне стало страшно. Не от рассказа об этих богопротивных деяниях – от того спокойного тона, которым говорил Эвгар.

– Некромант сказал, что сделает это. Разделит душу сына короля, чтоб тот впоследствии взошел на престол, – проговорил Эвгар. – Но он, разумеется, попросил кое-что взамен. Некроманту давно наскучила его молодая и прекрасная супруга, а развестись с ней он не мог. У нас не Поднебесная империя, где надоевший брак можно взять и расторгнуть. Убить? Так это не запороть крепостную девку на конюшне, некроманту пришлось бы держать ответ. И он вспомнил о старинном обычае под названием Уйди с проклятием. Неверную жену проклинали и бросали в реку или озеро, и некромант решил подстроить измену и наказание. И, если несчастная Вера умрет, то ее мужа никто не осудит. Обычай старинный, но никем не отмененный.

Вот, значит, что…

– Почему же ты меня не убиваешь? – промолвила я. В этот миг меня охватило полное безразличие к собственной судьбе. Эвгар улыбнулся, и улыбка сделала его лицо мальчишески беззаботным.

– Это еще не вся сказка, – он погладил меня по голове, и этот жест был полон искреннего тепла и участия. – Некромант попросил сына короля выковать ядро проклятия. Любой, кто проведет ночь с несчастной Верой, умрет страшной смертью.

Я ему не верила. Это не могло быть правдой. Я не обольщалась насчет Альфреда – но до такого не мог дойти даже он.

– И что же сын короля? – спросила я. Эвгар вновь погладил меня по щеке. Он казался таким добрым и понимающим, что я не верила в его способность убивать и проклинать.

– Надо потерпеть, моя хорошая, – ответил он. – Проклятие – это больно. Но знай, однажды мы встретимся, и я все исправлю. Просто надо потерпеть. Сегодня твой любовник вернется в замок, и тогда все случится.

Должно быть, он безумен, этот молодой приятель Альфреда. За время своего супружества я повидала достаточно магов, чтоб понять: у них не все в порядке с головой. Они все сумасшедшие.

– Обряд требует того, чтобы я обо всем тебе рассказал, – улыбнулся Эвгар. То ли хотел подбодрить меня, то ли его все это ужасно забавляло. – Но ты все это забудешь… прямо сейчас.

Он наклонился надо мной и, помедлив, осторожно поцеловал, едва прикоснувшись губами к губам…

Я зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, наваждение уже исчезло. Пропало солнечное весеннее утро, сад, цветы – я снова была в башне Кастерли и крепко сжимала одну из лап артефакта: вцепилась в нее, чтоб не упасть. Эвгар стоял рядом, испытующе смотрел на меня.

– Ну вот, – ободряюще проговорил он. – Теперь ты все знаешь. И я схожу по тебе с ума не только потому, что ты нравишься мне много лет. Еще и от того, что безумный сын Жирного Юргена влюблен в тебя до беспамятства. Все объясняется очень просто.

«Он не безумный», – хотела сказать я и не смогла. Наверно, это был тот самый момент, когда упрямство, не дающее сдаваться, окончательно меня покинуло. Мне стало все равно, что со мной будет.

– Тобби не приведет его для обмена, – сказала я. В голосе, к моей радости, не было нервных ноток. – Я была интересна ему только с проклятием. Теперь проклятия нет, и я не нужна. А вот королевскую кровь он побережет.

Эвгар посмотрел на меня так, что внутренний голос зашелся в вопле: «Беги! Беги же! Спасайся!» Похоже, такого поворота событий он не ожидал, считая меня любимой женщиной бывшего министра, а не предметом в его коллекции.

– Ну что ж… – Эвгар нервно улыбнулся, но его лицо почти сразу же стало спокойным. – Тогда иди, я тебя не задерживаю. Там, на лестнице, третья сверху ступенька подломилась. Лучше перешагни ее.

Идти было тяжело. Повернувшись к Эвгару спиной, я ждала удара, которого так и не последовало – он позволил мне выйти из лаборатории, он дал мне уйти.

Выбежав во двор, под мелкий осенний дождь, я поняла, к чему была такая щедрость.

Первым я увидела Тобби. Растрепанный, мокрый, полностью лишенный своего постоянного лоска, он был подвешен за руки на одном из деревьев и, похоже, находился в глубоком обмороке. Рядом с ним в воздухе висела серебряная пластинка артефакта, вибрировала и, стоило подвешенному шевельнуться, оставляла на его груди довольно глубокий порез.

Разорванная рубашка, пропитанная кровью, когда-то была белой. Тело бывшего министра качнулось, и артефакт вновь прочертил царапину на груди Тобби. У артефактов нет чувств и эмоций, но мне показалось, что этот испытывал удовольствие от того, что делал.

– Ах, скотина! – крикнула я и бросилась вперед. У меня был очень маленький опыт работы с артефактами, но я прекрасно знала, что ни один из них не выдержит направленный удар. А уж тяжелых обломанных веток в заброшенном саду перед башней Кастерли было в избытке.

Когда-то в детстве я отлично играла в лапту, и тело до сих пор помнило, как надо двигаться. Удар – и артефакт с испуганным визгливым жужжанием вылетел куда-то за пределы сада. Отшвырнув ветку, я бросилась к Тобби, похлопала его по щекам:

– Дерек! Дерек, очнись!

Со стороны башни Кастерли послышался тревожный скрип и вздох, словно огромное строение предчувствовало что-то другое. Я обернулась, ожидая увидеть Эвгара в черноте дверного проема – нет, провал входа был пуст.

– Там… сзади, – просипел Тобби. – Ребантская петля.

Я невольно вздохнула с облегчением и, заглянув за спину Тобби, увидела растрепанный язык веревки и с силой дернула за него. В следующий миг Тобби уже свалился на землю, прокатился по траве и, пошатываясь, поднялся на ноги и махнул рукой куда-то в сторону.

– Дамьен там, – объяснил он и неверным шагом двинулся к зарослям бересклета. Подобрав юбки, я бросилась за Тобби.

– Мой письмовник! Ты получил его?

Тобби устало кивнул. Сквозь прорези в рубашке я видела, как дождевая вода размывает его кровь.

– Поздно, мы уже приехали в столицу.

– Надо было не соваться за мной к Эвгару, – с искренней горечью промолвила я. Тобби неожиданно посмотрел на меня, как на сумасшедшую.

– Вера, ну что ты говоришь… – выдохнул он, нырнул под очередную склонившуюся к земле ветку и позвал: – Сюда, быстрее!

Дамьена подвесили без затей, просто за ногу вниз головой. Это случилось совсем недавно: его лицо еще не обрело пугающего багрового цвета, а из носа только начала сочиться кровь. Мы быстро сняли его, и стоило Дамьену коснуться земли, как он воскликнул:

– Вера, беги! Он идет!

Не требовалось уточнять, какой именно он движется сюда: я всей шкурой почувствовала, что в эту минуту Эвгар вышел из башни Кастерли, неся с собой артефакт Смерти. Самый сильный за всю эпоху.

– Беги… – растерянно повторил Дамьен, глядя на меня. Тобби ухмыльнулся, сплюнул кровавую слюну себе под ноги и сказал:

– Это тебе надо бежать, дурик. За тобой идут.

– Мы ошибались, – проговорила я, оглядываясь по сторонам и понимая, что наша компания загнана в угол. Бежать было некуда: заросли здесь были непроходимыми. – В Дамьене часть души Эвгара. Он сделал пересадку, чтоб обмануть корону во время коронации.

Тобби даже присвистнул.

– Так вот откуда королевская кровь! И вот почему Эвгар так по тебе с ума сходил…

Кусты захрустели, и прямо под ноги нам вывалился серебряный паук артефакта. Огонь в его сверкающем тулове почти погас, и алая точка казалась кровавым глазом, высматривающим жертву. Паук подкатился под ноги Дамьена и угрожающе засучил лапами.

– Ах, ты, сука! – воскликнул Дамьен и решительно пнул по артефакту носком ботинка, пытаясь отшвырнуть его в сторону. Не вышло: паук отпрянул, но не покинул того клочка земли, в который вцепились его лапы. Из недр артефакта послышалось разгневанное шипение.

– Отойди, – шепнул Тобби и осторожно, но уверенно оттеснил меня, заставив сделать шаг назад. Я хотела было протестовать, но он произнес: – Я вот-вот упаду. Подхватишь.

Должно быть, порезов, оставленных серебряной пластинкой, было достаточно, чтоб медленно истечь кровью.

Паук с нервным шипением засучил ногами, и в этот момент заросли пришли в движение. Какая-то невидимая сила тянула в сторону ветви и срезала листья, создавая высокую арку – проход для хозяина этого места.

Эвгар вошел неторопливым, размеренным шагом. Он даже озаботился зонтом – впрочем, черный блестящий купол почти сразу же раскрылся над моей головой.

– Промокнешь, – с непритворной заботой сказал Эвгар и обернулся к Дамьену: артефакт, сучивший ногами, заставил того прижаться к мокрому стволу клена.

– Вот и ты, мальчик-дурачок, – ласково произнес Эвгар. – Не бойся. Больно будет совсем чуть-чуть. Я не люблю, когда люди мучатся.

– Врет, – уверенно проронил Тобби. Я услышала, как негромко щелкнул кинжал на его запястье, соскальзывая в подставленную руку. Эвгар покосился в сторону бывшего министра и вполне дружелюбно откликнулся:

– Ну зачем ты так, Дерек? Это ведь неправда…

Движение его руки было красивым и почти неуловимым – невидимый кулак ударил Тобби по ногам, и он свалился на землю. Кинжал вырвался из его руки и, на мгновение зависнув в воздухе, упал. Тобби успел дернуть головой, и лезвие прочертило полосу по его щеке и откромсало мочку уха.

Я думала, он вскрикнет от боли. Тобби даже не поморщился. Кровь струилась по его лицу, и на миг мне показалось, что Тобби испытывает от этого странное удовольствие.

– Лежи, – угрожающе проговорил Эвгар. – Лежи и не шевелись.

Кинжал вновь взмыл в воздух и загарцевал возле глаза Тобби, почти дотрагиваясь до века. Я вспомнила его давнюю угрозу в «Луне и кастрюле» и подумала, что в этом мире все повторяется.

– Не надо, Эвгар, – устало сказала я. Вновь подобрала насквозь промокшие тяжелые юбки и, перешагнув через распростертого на земле Тобби, подошла к королю. Так странно было называть его королем, этого несчастного паренька с портрета в медальоне.

Он ведь был по-своему несчастным и очень одиноким. Я прекрасно это понимала.

– Не надо, – повторила я и, приблизившись к Эвгару вплотную, погладила его по щеке. Он сжал мое запястье, прикоснулся губами к ладони, и я поняла, что хочу лишь одного: чтобы все это кончилось как можно скорее.

– Можно жить с половиной души? – спросила я. – Если носитель второй половины мертв?

– Можно, – кивнул Эвгар.

– Почему ты хочешь убить его? – продолжала я, глядя Эвгару в глаза и стараясь максимально очистить разум, чтобы он не понял, о чем я думаю.

Эвгар усмехнулся.

– Дело в том, что я чувствую часть его жизни. Это тяжело, Вера, физически тяжело… Но королевскую кровь не уничтожить просто так, – он опустил руки мне на плечи и продолжал: – Больно не будет. Просто маленький луч, который сожжет его сердце. Давай закончим с этим и вернемся во дворец.

– Зачем тебе нужна была моя помощь? Все это время?

Усмешка Эвгара была какой-то жалкой.

– Ты жена Альфреда. Ты до сих пор хранишь в себе отпечаток его силы, – ответил он и провел ладонью по лицу, стирая капли дождя. – Но вообще… мне нравилось, когда ты была рядом. Это было правильным.

– Хорошо, – согласилась я и опустила руку в один из карманов юбки.

Кажется, Дамьен издал мучительный сдавленный возглас умирающего существа – не просто умирающего, а униженного и обманутого на пороге смерти.

Цепочка от медальона с портретом послушно легла мне в руку. Первое имя Господа оживляет мертвую материю, дает разум и речь бессловесному, отторгая его душу. Осталось добавить еще один знак – Легате, любовь, придающую смысл.

Серебристый паук нервно задергал ногами, и огонь в его брюхе стал усиливаться. Вот красная точка увеличилась, превратившись в оранжевую, а после – в белую. Дамьен смотрел на меня неотрывно. По его левой щеке пробежала слеза – хотя, возможно, мне показалось, и это была всего лишь капля дождя.

– Вера… – прошептал он, и артефакт выплюнул пылающую нить луча.

В тот же миг я швырнула в сторону Дамьена медальон с портретом.

Потом серый осенний день озарило резким светом, проникающим через любую преграду. И не стало ни дождя, ни запущенного старого сада, ни нас.

Эпилог. Любовь, придающая смысл

– Что с результатами анализов?

Голос Тобби был уверенным и жестким. Прямо-таки чиновник с ревизией.

– Она поправляется, ваша светлость, – проблеял кто-то справа. – На удивление быстро… Мы сами такого не ожидали. Все дело в артефактах.

– Без вас знаю, что в артефактах, – презрительно фыркнул Тобби. – Ладно, идите. Позову.

Послышались шаги. Затем я услышала негромкий скрип и шелест, словно кто-то неподалеку опустился в кресло и взял газету.

Я почти не чувствовала своего тела, лишь примерно представляя, где у меня руки, а где ноги. Страшно болела спина под правой лопаткой, и я вспомнила, что в саду Кастерли случился взрыв и, должно быть, пожар.

Должно быть, я сильно обгорела.

Луч артефакта отразился от брошенного медальона и поразил Эвгара. Меня отшвырнуло в сторону, и я увидела, как он рассыпается огненными брызгами. Мертвое лицо, сохранившее изумленное выражение, растаяло последним.

Это было ужасно. Невыносимо.

– Дерек, – позвала я и сперва не знала, назвала ли имя вслух или просто подумала о Тобби. – Дерек, ты здесь?

– Здесь, – откликнулся он, и я почувствовала прикосновение к запястью. – Не бойся, Вера. Открой глаза.

Я подчинилась. Получилось не сразу, сперва перед глазами плавали какие-то мутные пятна, но потом я увидела Тобби, сидящего на краю кровати. Он, как обычно, был причесан волосок к волоску, одет с иголочки и пах привычными, почти женскими духами с пионом. О минувших приключениях напоминала лишь полоска свежего шрама на лице и правое ухо, лишенное мочки.

Судя по белым стенам и расписному потолку с лепниной, я была в королевском госпитале.

– Ну, вот, – довольно произнес Тобби. – Тебя контузило во время взрыва артефакта, но ты уже идешь на поправку.

– А Дамьен? – прошептала я, внутренне замирая при мысли о том, что Дамьена может не быть в живых. Однако Тобби беспечно махнул рукой.

– В соседней палате. Вроде бы завтра медикус его выпишет.

– Он… – начала было я и осеклась. Тобби понял, что я хочу спросить, и ответил:

– Он в здравом уме и нормальной памяти. Часть души Эвгара никуда из него не делась. Тебе не о чем беспокоиться.

В горле стало сухо.

– А ты? – спросила я. Тобби усмехнулся и прикрыл глаза. По его бледному лицу нельзя было понять, порадовал ли его мой вопрос или оставил равнодушным.

– Подлечил царапинки и готов к работе, – ответил он. – Тетушка Аврения готовится к коронации, сказала, что ей понадобятся такие ловкие парни, как я. Конечно, правда о том, что случилось в саду Кастерли, повергла ее в ужас.

Аврения Аузен, сестра покойного Пауля, вряд ли рассчитывала, что займет трон. Но судьба иногда поворачивается к нам самой неожиданной стороной. Я подумала, что из Аврении получится хорошая королева.

– И что теперь будет? – спросила я. Тобби доброжелательно улыбнулся, но его взгляд был печальным. Он словно прощался с очень важной частью своей жизни.

– С тобой – ничего. Уже составлены документы о том, что ты убила артефактора, принимавшего облик покойного принца Эвана. Эвгара никогда не существовало для мира – ну так тому и быть. Что же до семейных дел… Я как опекун не имел права брать тебя в жены, – мягко ответил Тобби. – Так что наш брак недействителен. Твое имущество остается твоим, а новые приключения ты сама найдешь.

Некоторое время мы молча смотрели друг другу в глаза, а затем я спросила:

– То есть, ты меня отпускаешь?

Тобби кивнул. Его лицо едва заметно дрогнуло, словно он всеми силами пытался сохранять спокойствие, хотя это было и не так.

– Ты не хочешь быть счастливым? – спросила я, вспоминая наш разговор в Медвежьегорске и понимая, что сейчас безжалостно бью в самое незащищенное место.

– Хочу, – искренне ответил Тобби. – Но я не хочу красть чужое счастье… Так вот получается, – сделав небольшую паузу, он произнес: – Я ведь так и не спросил, как ты себя чувствуешь.

Эвгар умер. Проклятия больше не было. Вся моя жизнь полностью изменилась. Но я ответила просто:

– Очень сильно болит спина.

Тобби усмехнулся краем рта. Запустив руку во внутренний карман, он вынул знакомый стеклянный квадрат, в котором я увидела локон каштановых волос и кусочек светлой кожи. Всмотревшись, я заметила на этом кусочке магический символ, практически вытравленный труп-травой.

– Ох… – негромко выдохнула я. Мне должно было быть страшно. Я смотрела на экземпляр в растущей коллекции Тобби и не чувствовала ничего. Ни боли, ни ужаса, ни отвращения – ничего. Тобби понимающе улыбнулся и убрал стекляшку в карман.

– Все они мертвы? – спросила я. – Девушки из твоей коллекции?

– Нет, – Тобби смущенно отвел взгляд. – Не все. Ты, например, жива.

– Однажды мне нагадали, что у меня будет друг, которому я отдам часть себя… – сказала я. – И что буду носить его клеймо.

Тобби неопределенно пожал плечами и с нарочитой бодростью произнес:

– Все будет хорошо, Вера. Просто поверь мне.

Что еще мне оставалось делать?

Потом я провалилась в долгий глухой сон, а когда проснулась, то увидела, что на столике возле кровати лежит бледно-зеленый официальный бланк. Его придавливало мое серебряное кольцо, которое Тобби забрал у меня на свадьбе.

«Свободна, – подумала я и протянула руку к бумаге. – Наконец-то я свободна. От проклятия, от брака, от всего и всех».

Обгорелый медальон лежал почти на краю столика и с легкостью скользнул в мою ладонь, стоило лишь потянуть за потемневшую цепочку. Я открыла его и увидела, что портрет Эвгара не поврежден. Темноволосый и зеленоглазый молодой человек смотрел на меня, улыбаясь широким ртом, и на мгновение я почувствовала укол такой сердечной боли, которой не испытывала никогда.

– Прости меня, – прошептала я и, закрыв медальон, прижала его к губам. – Ох, Эвгар, прости меня…

Но боль вскоре исчезла и, положив медальон на столик, я взяла зеленый листок и прочла:

«Госпожа Вера Хасинда Анхельм, официально уведомляем вас о том, что приказом номер 783-2-0-1МГ особой канцелярии ее величества ваш брак с господином Дереком Тобби признан недействительным и расторгнут. Основание: Семейный кодекс, статья номер 145, основание для расторжения: Семейный кодекс, статья номер 145-д».

Все действительно было кончено. История моего проклятия завершилась, оставив мне на память обгоревший медальон и большой шрам на спине.

Я не могла понять, что чувствую.

На следующий день молодой и энергичный доктор разрешил мне подняться с постели, и я обнаружила, что вполне могу держаться на ногах и даже ходить. Голова еще кружилась, но я понимала, что это временно. Доктор оценил мои успехи и с лукавой улыбкой предложил:

– Хотите посмотреть на первый снег? Балкон для прогулок совсем рядом.

Я поняла, почему он так улыбался, когда надела теплый халат и добралась до закрытого балкончика. Снег спускался на город тихими растрепанными хлопьями, укутывая дома, улицы и крыши, и снежинки казались большими ленивыми птицами, которые прилетели к нам зимовать.

Дамьен ждал меня там.

Я подошла к нему и взяла его за руку. Он осунулся, под его глазами залегли темные тени, но я знала, что Тобби был прав – все будет хорошо. Теперь все будет хорошо.

И мы стояли, глядя на первый снег и не говоря ни слова друг другу. Снежинки слетали на город, но в воздухе плавал тонкий аромат мускари – знак новой весны.