Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Гвардейцы тесно вставали плечом к плечу, готовые дать отпор неприятелю. Стоявшие сзади воины прятали за спины сделавшиеся бесполезными разряженные арбалеты и доставали клинки. Слушая, до чего же громко стучит кровь у него в ушах, Артур последовал примеру своих солдат и одним быстрым движением выдернул из ножен меч. Сталь запела, пропарывая пустоту. Герцог Запада замер, залюбовавшись нанесенным на лезвие сложным узором, а потом встал в позицию, изготовившись к бою.

Не успел он и пару раз вдохнуть и выдохнуть, как всадники Эрдера взлетели наверх, звеня железом, и ожиданию пришел конец. Артур увидел, как скачущий во весь опор повелитель Севера швырнул вперед свое копье, и оно пробило насквозь щит стоявшего впереди воина и вышло у того между лопатками. Лорд Джейкоб вскинул щит, с невиданной силой отбив брошенную в него пику, так, что она отлетела прочь и покатилась куда-то вниз по склону, а затем выхватил меч. Герцог взмахнул клинком, надвое перерубив еще одну рванувшуюся к нему пику. Правя одними лишь коленями, он поднял коня на дыбы, сбил наземь и затоптал оказавшегося на его пути пехотинца. Рванулся прямо в образовавшийся в гвардейском строю просвет, опять взмахнул мечом, парируя чей-то выпад, сам тотчас нанес удар, оказавшийся для кого-то смертельным.

Артур помнил, что об Эрдере ходила слава одного из лучших бойцов Иберлена, но лишь теперь он убедился в истинности этой славы. Остальные северяне бились за спиной своего вырвавшегося вперед повелителя. Они так и не смогли пробиться сквозь выстроенный солдатами Ретвальдов заслон. Рыцари в тяжелой броне один за одним оседали вниз, когда их коней пронзали выставленные копья, но ничто из этого не имело значения, потому что Джейкоб Эрдер уже прорвался на вершину, и ни один клинок не мог его достать.

Артур выхватил меч у оказавшегося подле него солдата, размахнулся им как следует и бросил тот меч в герцога Севера – почти так же, как бросал бы кинжал. Эрдер тут же развернулся в седле и вскинул оружие, отшвырнув в сторону кинутый в него клинок.

Артур взялся за щит и бросился вперед, навстречу гарцующему на своем вороном скакуне лорду Джейкобу. Айтверн припал на колени и метнул щит, надеясь перебить жеребцу ноги. Эрдер поднял коня на дыбы, но щит все-таки саданул жеребца по задним ногам, и те подкосились, увлекая коня вместе со всадником на землю. Сноровка не изменила лорду Джейкобу, и он, вылетев из седла, немедленно поднялся на ноги, вознесшись непроглядно-черной металлической статуей. Кто-то из гвардейцев попробовал достать Эрдера со спины, но герцог вновь каким-то нечеловеческим чутьем распознал опасность и, развернувшись с изяществом, почти немыслимым для одоспешенного воина, снес противнику голову с плеч. А потом оглянулся и, найдя взглядом Артура, отсалютовал юноше сквозь разделявший их хаос.

Айтверн стоял как вкопанный. Артур был хорошим фехтовальщиком, знававшим немало других, не менее хороших фехтовальщиков, но увиденное сейчас представлялось ему невероятным, немыслимым, абсолютно невозможным. Даже едва не одолевший его Александр Гальс не владел оружием и собственным телом с таким пугающим совершенством. В отличие от этого противника.

Пальцы Артура крепче сжали эфес, и он пошел вперед, неспешно отмеряя каждый свой шаг и выравнивая дыхание. Расстояние между ним и Эрдером казалось огромным.

Когда они достаточно сблизились, Джейкоб заговорил:

– Здравствуйте, герцог. – Доносившийся из-под забрала голос повелителя Севера был глух. – Обстоятельства нашей встречи не самые приятные.

Артур усмехнулся, крепче перехватывая меч:

– Ваша правда, герцог. Но я рад, что вы изволили заглянуть к нам на огонек. Выпивки и закуски не обещаю, менестрелей тоже не нашлось, зато вот танцев – сколько пожелаете.

Эрдер задумчиво наклонил закованную в железо голову вперед, меняя стойку на более удобную:

– Скажите мне, Айтверн… Почему все мужчины в вашем роду такие шутники?

– Это, наверно, потому, что вы – до отвращения серьезны. – И, не тратя более времени на разговоры, Артур сделал пробный выпад. И когда этот выпад был с потрясающей скоростью отбит, Айтверн понял, что впервые в жизни ему достался противник, который не просто дрался лучше, но был совершенно непобедимым. Джейкоб Эрдер был гораздо сильней и быстрей. Ловчей. Искусней. Опытней. Артур смог сделать всего один выпад, а потом на него обрушился настоящий шквал ударов, каждый из которых намного превосходил все то, с чем он когда-либо сталкивался. Айтверн успел выставить несколько блоков, потом не то чтобы промешкал, просто не справился с вражеским натиском – и успел заработать парочку неглубоких, но обильно кровоточащих порезов. Артур отступил, разорвав дистанцию.

– Ваш отец сражался лучше… – задумчиво сказал Эрдер. – У него однажды даже получилось меня победить. У вас не получится.

Он мог бы этого и не говорить. Артур уже понял, что противник достался ему не по зубам. И все же Артур не умел отступать, не привык к отступлениям, не научился их делать, да и не желал учиться. Мужчина никогда не бежит, мужчина дерется, а потом побеждает или умирает. Подавив обычно несвойственный ему страх, загнав его прямо в то зловонное, мерзкое нутро, откуда тот выполз, Айтверн бросился вперед, делая новый выпад и вкладывая в него все свое мастерство, сколько того мастерства имелось. Эрдер не успел парировать, но меч просто скользнул по доспехам, так и не добравшись до запримеченной Артуром щели в их сочленении.

– Сэр Артур! – закричал Блейр. – Сэр Артур, стойте, вам с ним не справиться!

«А то я сам не догадаюсь…» Айтверн ушел в сторону, по-прежнему удерживая Эрдера на расстоянии двух ударов мечом, и воспользовался передышкой, дабы оглядеться. Схватка вокруг уже замирала, приведенные Джейкобом всадники так и не смогли преодолеть выставленный против них заслон и либо полегли, либо откатились к подножию холма. Биться с лучшими королевскими гвардейцами – совсем не то же самое, что гонять по ровному месту всякий наемный сброд. Теперь уцелевшие ретвальдовские пикинеры и арбалетчики начинали окружать Эрдера и Айтверна широким полукольцом, не решаясь однако вмешаться в поединок. А ведь они могут все-таки вмешаться, подумалось Артуру. Достаточно лишь приказать им. Просто сказать пару слов, и все будет закончено. Даже самому искусному из всех рожденных на земле воинов не справиться со столькими противниками разом. Эрдеру не выжить, подумал Артур и тут же изорвал предательски-соблазнительную мысль в клочья. Не пристало побеждать таким путем.

– Успокойся, Блейр, – сказал Артур оруженосцу, – смогу я справиться с герцогом Эрдером или нет – это мы сейчас проверим. Только вы, господа, извольте не вмешиваться.

– Герцог Айтверн! Остановитесь!

Артур почти не удивился, услышав голос Гайвена Ретвальда, – напротив, он испытал облегчение. Значит, наш принц все-таки уцелел в нынешнем бедламе. Гора с плеч.

– Что такое, ваше высочество? Вам что-то нужно? – спросил Айтверн небрежно, скосив глаза в сторону Гайвена. В своих белых доспехах принц сделался кривым отражением Эрдера – белый рыцарь против черного. Только шлема Гайвен не носил, да и вообще броня на нем не шла и в сравнение с надетой лордом Джейкобом – легкая и изящная, едва ли она могла столь надежно хранить от клинков и стрел. Артуру стало не по себе, когда он поймал взгляд своего сюзерена.

– Мне нужно, чтобы этот поединок был прекращен, – бросил Ретвальд, подходя ближе. Артур никогда прежде не замечал за принцем, чтобы он говорил в подобном тоне. Настолько властно. – Герцог Эрдер! Я сохраню вам жизнь, если вы прикажете своим войскам сложить оружие.

Дворянин, завидевший законного наследника престола, обязан выказать ему знаки почтения, на худой конец, просто поклониться, но Джейкоб Эрдер даже не шелохнулся.

– Я не могу отдать подобного приказа, потому что мои войска подчиняются не мне, а подлинному государю, – сказал он все так же глухо. – Да и не буду я сдаваться на милость отродья узурпатора.

– Вы не считали моего отца настоящим королем, это так. – Голос Гайвена нехорошо зазвенел. – Но вы сидели за его столом и спали под его крышей. А потом вы его продали. Вы носите рыцарское звание, так неужели позабыли об этом?

– Мастер Гайвен… Лорд Ретвальд… – Видно было, что Эрдер колеблется, не зная, как именовать своего собеседника. – Не стану отрицать, лорд Ретвальд, на том пути, что я избрал, мною было совершено много таких вещей, за которые мне будет стыдно до конца моих дней. Я не раз нарушал обеты, которым клялся следовать, и уронил свою честь. Да, это так. За все, мной сделанное, я буду держать ответ перед Господом, когда придет мое время. Но я делал это не ради пустой прихоти, а ради Иберлена. Вы не король, лорд Ретвальд, и ваш отец не был королем. Я предпочел запятнать собственную честь, но зато спасти честь Иберлена. Груз, что я на себя принял, был принят мною ради нашего народа. Я не намерен оправдываться за свои дела и не намерен кланяться перед вами. Я один, а ваших людей много. Хотите убить меня – убивайте. Я не хочу смерти, но унижаться перед вами не буду.

Гайвен остановился напротив лорда Джейкоба, положив ладонь на эфес шпаги. Слипшиеся от пота черные волосы падали ему на глаза, принц держался очень ровно и прямо, лишь чуть-чуть опустил подбородок.

– За то, что вы сделали с моим отцом, и за то, что вы хотели сделать с дамой, которую я люблю, мне следовало бы четвертовать вас, – сказал он тихо. – Мне следовало убивать вас так долго, что смерть сделалась бы для вас желанной. Но ваши преступления были совершены ради страны, в которой я родился и которой буду править, и потому мне жаль, что мы враждуем. Окажись все иначе, я был бы рад видеть вас среди моих советников, но после всего случившегося это невозможно. Вы умрете, герцог Эрдер, но умрете быстро. Со своей стороны обещаю, что ваш сын будет прощен мною и унаследует ваш титул и владения, если откажется поддерживать мятеж.

Джейкоб Эрдер молчал долго – наверно, не меньше минуты.

– Если вы одолеете Кардана, Эдвард будет с вами, – сказал он наконец. – Я очень надеюсь, что будет. Я все же не лорд Камбер, чтобы желать смерти собственным детям. А если Кардан одолеет вас, Эдвард продолжит мое дело. Впрочем, я этого уже не увижу. Делайте что хотите, я ко всему готов.

Гайвен коротко кивнул, очевидно собираясь отдать приказ солдатам, когда Артур вдруг понял, что не может допустить, чтобы все закончилось – вот так. Не может. Что бы ни натворил Эрдер, он заслуживал честной смерти, в бою, а не от палаческого топора.

– Ваше высочество, – услышал Артур свой голос, – позвольте нам с сэром Джейкобом завершить то, что мы начали. Я буду просто несчастен, если не смогу решить наш с ним спор при помощи меча. Герцог Эрдер, полагаю, тоже. – Говоря это, Айтверн старался выглядеть как можно более беззаботным, нацепив на лицо привычную легкомысленную улыбку.

– Я не могу рисковать жизнью моего лорда-констебля, – сказал Ретвальд.

– В самом деле? – Улыбка Артура сделалась еще шире. – Но, боюсь, вам придется рискнуть. Герцог Эрдер покушался на меня и мою сестру. Я должен до конца уладить свое с ним непонимание, это дело чести. Вы же не посмеете мешать мне уладить дело чести?

Господи, до чего же все это, однако, похоже на совсем другую сцену, также разыгранную им и Гайвеном, сцену, в который нынче те же актеры поменялись ролями. «Я же не смог удержать тебя тогда, Гайвен, но надеюсь, что и ты не сможешь удержать меня сейчас. Потому что я не могу не вмешиваться. Не могу оставить все так. Не могу обречь Эрдера на низкую смерть. Не могу сам трусливо остаться в стороне и не отомстить ему за все. Не могу промолчать. Не могу. Тысяча разных «не могу», ну куда мне от них деваться?»

– Вы не можете драться, герцог Айтверн! – Принц почти выкрикнул эти слова. Смотреть на него было поистине страшно. Что он вспомнил сейчас, интересно? Звон клинков и насмешки узурпатора? Вылетающую из рук шпагу? А может, впечатавшийся ему в лицо кулак?

– Я могу все, что захочу. – Артур не имел желания сдаваться, его захватила привычная пряная волна. – Вы не вправе мне препятствовать, когда речь заходит о моей чести. И я не нуждаюсь в ничьей заботе, и меньше всего – в вашей. Кем вы себя возомнили, любезнейший? Моей нянькой? Моим отцом? Это моя жизнь, и если я захочу с ней расстаться – значит, расстанусь! Не вам мне мешать!

– Делайте что хотите, – сказал Гайвен сухо, делая несколько шагов назад. – Желаете сложить голову – воля ваша.

– Наконец-то разумное решение! – обрадовался Артур. – Благодарю, милорд, солнце еще не успело закатиться, а вы уже прекратили мне препятствовать. – Он изобразил шутовской поклон, а затем обратился к Эрдеру: – Ну как, Джейкоб, вы еще не успели за всеми этими страстями соскучиться? Уверяю, мой меч быстро разгонит вашу застоявшуюся кровь.

Лорд Джейкоб, закованный в черный металл, суровый, прямой, совершенно неподвижный и словно неживой, в ответ на это заявление негромко сказал:

– Не понимаю… Зачем вся эта бравада, Айтверн? Мы оба сознаем, вам меня не победить. Вы идете на верную смерть.

– Может быть, – прошептал Артур, – может быть, вы и правы, сэр. Но, знаете… Честная смерть иногда лучше лживой победы.

Айтверн был бы рад не слышать следующие слова лорда Джейкоба, он много чего бы отдал, чтобы их не слышать:

– Вы действительно благородный человек, милорд, – признал повелитель Севера. – Жаль, что нам выпало сражаться друг против друга.

– К черту расшаркивания! – крикнул Артур и бросился вперед.

Первый выпад дался ему очень легко, был проделан все на тех же подстегивавших его азарте и злости. При соприкосновении мечи лязгнули, Джейкоб Эрдер даже отступил на полшага, когда ставил блок. Затем северянин как-то особенно уж ловко отвел клинок Айтверна и попробовал уколоть юношу под ребра. Артур подался чуть в сторону, сталь скользнула у него по боку, порвала камзол и пересчитала кольца надетой под ним кольчуги.

Айтверн тут же развернулся и обрушил клинок на Эрдера. Тот даже не стал парировать. Тяжеловооруженные воины мало полагаются на фехтование, и их можно понять – при такой-то броне. Вот и сейчас нанесенный Артуром удар принял на себя загремевший доспех. На стальном нагруднике осталась вмятина, но не более того.

Лорд Джейкоб качнулся, подавшись назад, но мгновенно выпрямился и сам атаковал, нацелившись в лицо. Артур лишь в самый последний момент успел отдернуть голову, невероятной удачей избежав смерти. На нем не было тяжелых лат, таких, как на Эрдере, – и теперь он понимал, какой ошибкой было не надеть их перед боем, ограничившись одной только кольчугой, наивно думая, что не придется драться.

Айтверн сделал еще один шаг назад – то была очередная уступка напиравшему врагу. Зазвенела сталь – прямо перед его лицом. Горели и жгли уже полученные царапины, а плечи и руки начинали тяжелеть от усталости. Артур привык думать, что не в его правилах отступать перед лицом врага, – но все-таки он отступал. Его с детства учили драться, искусство боя, казалось, сделалось частью его натуры – и все же это искусство не могло его сейчас спасти. Айтверн хорошо это понимал. И, несмотря на это, дрался. Раскаленный воздух. Раскаленная решимость. Верный меч. Уколы и финты, атаки и защиты. Его жизнь и его судьба.

Когда мечи вновь скрестились, лязг едва не оглушил его. Эрдер оказался совсем рядом. Артур поставил блок, но герцог Шоненгема без труда этот блок проломил. Острие вороненого клинка скользнуло по груди, чудом не разорвав кольчугу. Сердце обожгло болью, из легких с шумом вырвался воздух. Артур пошатнулся и вновь отступил, в который уже раз. Вновь столкнулись мечи – столкнулись и разлетелись, словно пошедшие на лихой вираж атакующие коршуны. Айтверн опять попробовал атаковать противника в щель между латами – и опять не преуспел в этом. Лорд Джейкоб легко парировал, а потом крутанул кистью и выбил у Артура клинок.

Артур Айтверн стоял напротив повелителя Севера, и грохот только что окончившегося его поражением поединка все еще отдавался у молодого человека в ушах. Голова болела, а перед глазами мутилось и расползались темные пятна. Теперь он понимал, чем пахнет настоящее поражение, – оно пахло растерянностью, а еще страхом. Но сеньор Малериона не имеет права показывать слабость ни перед чьим лицом – и потому Артур сделал все, чтобы скрыть этот страх. Герцог Айтверн выпрямился и расправил плечи, стараясь принять бесстрастный вид. Умелый или неопытный, он все же был Верховным констеблем Иберлена и потомком Драконьих Владык, а значит, не имел права бояться. И не собирался просить о пощаде. Он сам бросил Эрдеру вызов и считал унизительным надеяться теперь на милосердие врага. Пусть Эрдер делает что захочет. Артур сожалел лишь, что подарил тому мальчику по имени Фредгар кинжал – останься кинжал сейчас при нем, остался бы и еще хоть какой-то шанс продать свою жизнь подороже.

Джейкоб Эрдер, не произнеся ни слова и никак не выказывая радости по поводу победы, поднял меч острием к небу, словно салютовал. Лезвие клинка чуть-чуть качнулось, а потом застыло. По шеренге солдат прокатился шепоток. Герцог Севера молчал, будто что-то прикидывая в уме, Айтверн не слышал даже его дыхания.

– Довольно. – Кто выглядел взволнованным – так это Гайвен Ретвальд. С отстраненным, безучастным вниманием Айтверн заметил тревожно бьющуюся на шее у принца жилку. – Вложите меч в ножны, герцог Эрдер, – приказал наследник престола. – Бой окончен.

Лорд Джейкоб и не подумал выполнять распоряжение Гайвена. И в самом деле с чего бы главарю мятежников подчиняться воле человека, против которого он, собственно, и воевал?

– Бой окончен, это верно, – согласился Эрдер, – но что мне делать дальше, решу я сам. Я победил этого человека и считаю себя вправе забрать его жизнь. – Клинок вновь качнулся из стороны в сторону, как потревоженные качели. – Вполне хороший размен, по-моему, – сообщил северянин. – Мой государь Гледерик лишается своего ближайшего сподвижника – вы же не оставите меня в живых, – зато и сами окажетесь без полководца. Его величество не сможет сказать, что я дурно ему послужил… – Эрдер перенес вес своего тела с левой ноги на правую, выставив ту вперед, и демонстративно приготовился к атаке. Артур против собственного желания инстинктивно попятился. – До свидания, герцог, – сказал ему лорд Джейкоб, занося меч над головой, – и не успел его опустить. Потому что принц Гайвен бросился к нему, на ходу вырвав из ножен шпагу и сделав выпад. Клинок чиркнул по нагруднику, но и этого оказалось достаточно, чтобы Эрдер пошатнулся и не нанес удара. А потом, в одну и ту же секунду, произошло много разных событий. Слишком много, чтобы один человек смог осознать их все.

По рядам воинов пронесся гул. Кто-то взводил бесполезные сейчас арбалеты, бесполезные, потому что кто же решится стрелять по дерущимся людям, когда один из них твой государь. Кто-то оказался умнее и, схватившись за меч или топор, ринулся к месту схватки.

Артур, преодолев охвативший его ступор, двинулся вперед – медленно, как ему показалось, очень медленно, с трудом проскальзывая через секунды, сделавшиеся огромными, неповоротливыми гранитными глыбами. Но если бы молодой герцог увидел себя со стороны, то узнал бы, что движется с неестественной, совершенно невозможной для смертного человека скоростью.

Внезапно стало очень тихо, Айтверн полностью перестал различать звуки – зато зрение его обострилось, все линии вокруг сделались очень четкими, а цвета яркими. И в этой болезненной тишине он увидел, как Джейкоб Эрдер разворачивается и вновь заносит оружие, чтобы на сей раз обрушить его на Гайвена Ретвальда и разрубить принца от плеча и до пояса. Фигура герцога Севера, доселе зримая очень ясно и четко, вдруг стала расплывчатой и потекла, опущенное забрало исчезло, и Артур увидал лицо – очень похожее на лицо лорда Джейкоба, несущее на себе отпечаток той же семьи, но все-таки немного другое. С более тяжелыми чертами и массивным подбородком, очень усталое и совершенно отчаявшееся. Камбер Эрдер, регент Иберлена.

«Я остановлю тебя… брат. Даже если мне придется убить тебя во второй раз».

Кто это подумал?! Он сам, Артур, сын Раймонда – или его давно опочивший предок, Радлер Айтверн, звавшийся Золотым Герцогом?!

«Какая разница, мальчик? Мы все здесь. Мы все живы. Мы все с тобой. И мы не позволим тебе проиграть».

А времени, впрочем, нет. Совсем нет времени. Ни капли, ни вздоха, ни грана. Сейчас меч лорда Джейкоба упадет, разрубая доспех, рассекая плоть и круша кости, – и все закончится насовсем. Время ушло, осталось одно-единственное мгновение, но – странное дело – это мгновение продлится достаточно, чтобы успеть подхватить и удержать мир.

Прорвавшись сквозь вязкое и плотное время, раздвинув его, как ширму, Артур схватил принца Гайвена за плечи и потянул назад, на себя, рванул со всей силой. И вовремя, потому что спустя секунду лорд Эрдер сделал свой выпад, закончив наконец стремительное движение клинка сильным и хлестким ударом. И все же повелитель Севера опоздал. Ретвальд и Айтверн упали наземь и покатились по траве.

Артур вскочил первым, оттолкнувшись от земли рукой. Сейчас все зависело от его скорости и быстроты. Айтверн быстро огляделся, ища хоть свой меч, хоть оброненную принцем шпагу, какое угодно оружие, лишь бы только не умирать. А королевские гвардейцы уже добежали до места их боя, и первый из них скрестил клинок с Эрдером, задержав его. Мечущийся вокруг да около взгляд Артура выхватил в толпе Блейра Джайлса, мальчишка бежал прямо к ним, расталкивая оказавшихся на его пути более рослых бойцов. А Эрдер тем временем с легкостью отбил направленные на него удары, с размаху отрубил правую руку одному из солдат и проткнул бедро второму.

Рядом что-то неразборчиво пробормотал пытающийся сесть Гайвен, а пальцы Артура наконец-то сошлись на вожделенном эфесе. Ну, теперь повоюем! Айтверн покрепче сжал клинок, вспоминая все приемы и уловки, которым его учили. Должна же хоть какая-то из них наконец помочь. А Джейкоб Эрдер тем временем свалил с ног и проткнул насквозь очередного из противников, высвободил залитый кровью меч и направился прямо к Артуру. Он шел не спеша, тяжело, гремя доспехами, северянин явно начинал уставать: давал знать о себе возраст. Но даже утомившись, Эрдер оставался слишком могучим для Айтверна противником.

Эрдер двигался к намеченной цели. Один из солдат вырос у него на пути, вознамерившись остановить, но был тут же убит, рядом с Айтверном поднимался на ноги обезоруженный Гайвен, а за спиной повелителя Севера появился Блейр. Бывший оруженосец Александра Гальса метнулся к врагу, метя кинжалом тому в сочленения доспеха, но не успел нанести удар. Лорд Джейкоб тут же развернулся к нему лицом. Блейр попятился, не удержался на ногах и рухнул в траву. На лице мальчишки читались растерянность и страх.

И тогда Артур, больше ни о чем не раздумывая и не колеблясь, бросился прямо на Эрдера, выставив перед собой меч – и острие клинка, найдя наконец искомую щель в броне, вонзилось Джейкобу в левое плечо. Эрдер издал короткий сдавленный звук, то ли смешок, то ли стон, и отпрянул. Артур высвободил меч из раны врага и едва успел отразить последовавший затем удар – намного более могучий, чем все предшествовавшие, словно лорд Шоненгема черпал из своей боли новые силы. Мечи столкнулись особенно яростно, и клинок вылетел у Артура из рук. Джейкоб Эрдер вскинул меч для нового, теперь уж точно окончательного удара…

И тут мир изменился. Артур даже не успел понять, что произошло, когда вся окружавшая его реальность потекла и расплавилась, будто нагретое на огне железо. Время вновь перестало ощущаться, и в обрушившемся ему на голову бесконечном «сейчас», лишенном протяженности и предела, Артур Айтверн увидел, как застыл уже готовый оборвать нить его жизни Джейкоб Эрдер. Застыл Блейр Джайлс, поднимавшийся за спиной у Эрдера с колен. Замерли солдаты королевской гвардии. Все до единого будто обратились в мраморные статуи. И даже шум доносившейся от подножия холма то ли выигранной, то ли проигранной битвы затих и оборвался. В наступившей всеподавляющей тишине Артур мог услышать лишь стук собственного сердца.

А потом пришел свет.

Свет ворвался в этот пасмурный хмурый день, хлынул в него, как через раскрытое окно, сбивающим с ног потоком раскаленного добела сияния. Ослепительный, белейший, чистый, как горный снег, свет вышедшей из берегов рекой затопил вершину холма. Этот свет проходил сквозь бездвижные силуэты людей, и люди становились почти прозрачными и тонкими, утратившими объем картинками, будто вырезанными из бумаги. Все вещи вокруг делались плоскими, лишенными глубины, нарисованными, но не настоящими, тонущими в текущей через них белизне. И там, где проходила белизна, не оставалось ни малейшей тени. Артур заметил, что свет течет из-за его левого плеча, и обернулся.

Гайвен Ретвальд стоял, широко распростерший руки и запрокинувший голову, распахнувший рот в беззвучном вопле, и искажающее мир пламя рвалось от него во все стороны, как огонь рвется из очага. Сияние исходило от Гайвена, распространялось прочь, подобно кругам, расходящимся по воде. Он был факелом, вспыхнувшим в ткани сумеречного бытия, источником, рождавшим свет.

Он и был светом.

Сила. Древняя Сила. Та, что течет в крови, та, что и есть кровь. Изученная Бердаретом Чародеем – там, на чужом материке, за семью морями. Принесшая первому из Ретвальдов победу в великой войне и иберленский престол, на Борветонских полях уничтожившая имперские армии. Отданная по наследству потомкам. Забытая, утраченная, легендарная. В нее никто не верил, и ей никто не придавал значения. Мало ли какие чудеса творились в далеком прошлом, времена чудес прошли… Прошли, значит? «Силу может разбудить мощное напряжение воли… яростное, страстное желание… или смертельная необходимость, великая нужда». Получается, вот она, эта нужда?

Артур стоял, смотрел и не верил собственным глазам. Происходившее здесь и сейчас было невозможным, – однако оно было. От Гайвена в небеса бил столб света, настоящая пылающая колонна, почти достигающая облаков и видимая, должно быть, на многие мили вокруг. Айтверн не понимал, как он сам еще не ослеп, глядя на это.

Артур поднял ладонь – и удивился, заметив, что она осталась плотной, объемной и настоящей, ничуть не утратила своей реальности, только линии судьбы и жизни налились густой, тяжелой чернотой. Свет не пронзал Артура, как всех прочих стоявших вокруг людей, а обтекал стороной. Айтверн не мог понять, почему это так. Он вообще не мог ни о чем думать, пребывая среди ярящихся огненных волн. Древняя магия вернулась, и он сейчас стоял рядом с самым ее центром, в месте, где пробудившаяся воля законного иберленского короля разрывала на части пространство и время. Вот она, та самая Сила, благодаря которой предок Гайвена занял Серебряный Престол, не встретив никого, кто посмел бы ему препятствовать. Единственный, кто мог бы посметь, умер раньше.

Течение света вдруг изменилось – оно перестало беспорядочно распространяться по сторонам, собираясь в единый поток, направленный в одну-единственную сторону. Туда, откуда уходил свет, вновь возвращались цвета и краски, и предметы обретали прежнюю свою сущность. Люди, переставшие больше казаться кусками раскрашенного пергамента, оживали. Они потерянно переглядывались, не понимая, что вокруг происходит, многие и вовсе падали без сознания, а иные принимались громко, с надрывом молиться – либо поминать дьявола и всех его бесов. Собравшееся в узкий луч сияние било прямиком в по-прежнему обездвиженного герцога Эрдера, заключая северянина в свои сети, делая его частью себя.

Артуру внезапно захотелось зажмуриться, или того лучше – вовсе отвернуться, но он продолжал наблюдать за тем, как колдовской огонь пеленает герцога Шоненгемского. Айтверн не понимал, что заставляет его смотреть. Не любопытство, это уж точно, Артуру совершенно не хотелось знать, что произойдет сейчас с Эрдером, но закрыть глаза он не мог. Он должен был видеть.

И он увидел, как идеально черные доспехи лорда Джейкоба меняют свой цвет, становясь молочно-белыми, чистыми, как облака на небе в погожий день, холодными, как зимний рассвет. А потом эти белые, вылепленные из снега доспехи, сделавшиеся одного оттенка с заключившим их в свои ладони светом, начинают таять. Как и пристало снегу, соприкоснувшемуся с огнем. И тогда слышится крик, исполненный таких боли и ярости, что Артур с трудом верит, что подобные боль и ярость вообще возможны. Доспехи Эрдера тают, распадаются на мелкие песчинки, рассыпаются белесым пеплом, растекаются в воздухе легким сырым туманом. Металла больше нет, есть только выгорающий в пламени пар. А потом исчезает и он, захлебывается крик, и больше нет ничего – ни лат, ни носившего их человека. Этот человек обратился в свет вместе с железом, в которое он сам себя заключил. Он весь растворился в пожравшей его Силе.

Все это закончилось так же внезапно, как и началось. Свет разом исчез, оставив по себе сумерки, покалывание на коже, да еще декабрьский холод, неожиданный посреди пусть и прохладного, но летнего дня. Все вокруг казалось очень странным, легким и совершенно иным. Айтверн перестал сознавать, где он и что он, в голове помутилось, он лишь смутно понимал, что стоит на коленях, опираясь руками о землю, а откуда-то сверху хлещет внезапно грянувший ливень.

Тяжелые струи били его со всей силой, заливали за воротник и стекали по спине. Артур запрокинул голову и стал ловить ртом дождевую воду. Ему очень хотелось напиться, так сильно, словно он сорок лет ходил по пустыне. Просто пить холодную воду и ни о чем не думать, став одним целым с дождем. Ему очень хотелось этого, а больше – ничего. Потом Артур почувствовал, как на его плечо легла ладонь, ощущавшаяся ледяной даже сквозь ткань камзола и сталь кольчуги. Он поднял глаза.

Гайвен Ретвальд стоял прямо перед ним, и непонятно было, как его душа еще держится в теле. Мертвецов в гроб, наверно, и то кладут краше. Глаза принца бесцельно смотрели куда-то в пространство, и Артуру даже подумалось, что сюзерен ослеп. Но потом, пусть и далеко не сразу, взгляд Гайвена сосредоточился на коленопреклоненном герцоге Айтверне. Губы Ретвальда шевельнулись, но он так ничего и не сказал.

Айтверн с немалым трудом, собрав последние остатки непонятно как сохранившихся сил, поднялся на ноги. Он осмотрелся по сторонам, то и дело мигая и мотая подбородком, как смертельно пьяный человек. Дождь по-прежнему лил как из ведра, под сапогами чавкала стремительно расползающаяся земля, а солдаты королевской гвардии тем не менее опускались прямиком в набухающую грязь. Те, кто еще мог это сделать. Воины становились на колени, обнажив мечи и вонзая их в землю. Артур выловил среди множества лиц Блейра Джайлса и облегченно перевел дыхание. Хорошо, что парень уцелел во всем этом бедламе.