Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Глава 24

Дунстан Кольдинг вел их странными дорогами. Замок Крейтонов, а вернее его призрачное подобие, растворился, сгинул в ночи – его стены растаяли черным туманом прежде, чем Дунстан и его спутники успели покинуть залу, в которой навсегда погиб, второй, неизбывной смертью, Андрас Крейтон. Король шел быстро, не оглядываясь, Гарет и Анвин следовали за ним, встревоженные. Дунстан не разговаривал с ними – казалось, он прислушивается к голосам, недоступным для всех остальных.

Сначала их окружал осенний лес, такой же, каким следовал Гарет, когда явился сюда. Затем деревья вытянулись, раздались, лишились веток, превратились в исполинские каменные колонны. Ночь сменилась серым и пасмурным днем, колонны упирались в низкое небо, затянутое пеленой туч, и словно бы подпирали его. Спустя некоторое время дорога вывела к горному обрыву и долго вела его краем. На дне ущелья клубился непроглядный туман, на другой его стороне вставали серые, изъеденные временем, местами осыпавшиеся крепостные стены, на приземистых башнях не развевалось знамен.

– Где мы? – спросил Гарет у Анвин шепотом.

– Король ведет нас между мирами, – погладила она его по руке. – Доверься ему.

Башни, видневшиеся на противоположной стороне ущелья, вскоре выросли, изменяясь. Теперь они сделались многократно выше, идеально обтесанные стены приняли неведомую Гарету доселе гладкость, в многочисленных окнах, ряд за рядом следовавшим до самого верха, не горел свет. Вдали, за частоколом башен, виднелись куполообразные строения, огромные храмы с колоннами и еще нечто наподобие римского амфитеатра, виденного Гаретом на картинках из книг. Дунстан нахмурился, изучая циклопические сооружения взглядом, а потом дернул губами и отвернулся. Он решительно двинулся прочь, сходя с тропы – и вскоре мертвый король и его спутники двигались заросшим сухой и ломкой травой полем. Вокруг вздымались курганы, увенчанные каменными развалинами. Тянуло ранней зимой.

Гарет чувствовал себя так, будто спит и видит затянувшийся сон. Звуки долетали до него слегка приглушенно, цвета казались поблекшими и приглушенными. Он испытывал растерянность, пытаясь осмыслить случившееся с ним. Еще недавно ему говорили, что от него зависит судьба мира – и вот теперь он снят с доски, словно съеденная вражеской ладьей пешка. «Впрочем, нет, неправда. Я все еще нужен Дунстану, он не отвернулся от меня, пусть и не ставит больше во главу угла своих планов. Правда, нужен ли мне самому такой господин?»

Дунстан убил его отца, а его мать убила его самого. Безумный, лихорадочный бред.

Хотелось проснуться. Хотелось, чтобы слова лорда Андраса, сказанные им тогда, у стен настоящего замка Крейтон, сделались правдой. Пусть это и в самом деле окажется затянувшаяся горячка, дурной морок. Гарет шел, изредка спотыкаясь, и старался не отставать. Анвин поддерживала его, когда идти становилось тяжело – поле сделалось каменистым, травы увяли, под ногами сыпалась мелкая щебенка, впиваясь в подошвы сапог.

В какой-то момент король Дунстан замер. Поднял руку, склонил голову, будто прислушиваясь к чему-то. Встал и Гарет с Анвин, ожидая, что им прикажет король. Наконец последний из законных Кольдингов сказал:

– Айдан сделал свой ход. Напал на королевский замок, во главе собранной им армии мертвецов. Нам нужно подобраться к нему так близко, как только сумеем, и отнять флейту Клэг. Затем отыщем капитана Колдера, раз уж он бастард моего брата Брейта, и воспользуемся его помощью, чтобы провести ритуал. Он выступит вместо тебя, Гарет – живой потомок человека, повинного в разрушении грани.

– А что делать мне? – поинтересовался юноша слегка растерянно.

– Использовать свой меч, – Дунстан немного издевательски улыбнулся. – В твое положении имеются свои преимущества. Мы, лишенные смертной плоти – куда быстрее, ловчее, сильнее обычных людей. Айдан тоже окружил себя мертвецами, но я сокрушу их – при помощи той же магии, что ты применил в Акарсайде. Мы должны добраться до него и убить. Это – единственный способ. Надеюсь, ты не испытываешь к своему дядюшке сентиментальных чувств?

– Никаких, – честно признался Гарет. – Он сам пытался меня убить, и не раз.

– Рад видеть решимость и отсутствие колебаний. Идем, уже близко.

Король оказался прав. В этом месте, где солнца было не разглядеть из-за туч, Гарет с трудом мог отследить течение времени, но прошло, по его ощущениям, не больше получаса – и вокруг стеной взвился белесый туман. Дымка клубилась, скрадывая все окрестные очертания, поглощая холмы и долины. Дунстан приободрился, зашагал быстрее, начал, к огромному удивлению Гарета, насвистывать себе под нос какой-то легкомысленный мотив. Туман окружал их совсем недолго – вскоре он начал редеть, истончаясь на налетевшем ветру. Сквозь тающую мглу Гарет сумел разглядеть поднимающиеся вокруг стены, иные кирпичные, иные сложенные из тяжелых каменных глыб.

Их окружали неказистые постройки в два и три этажа, стоящие друг к другу плотно, почти смыкающиеся стенами. Поодаль виднелись другие здания – куда больше размером, величественнее, объемнее. Вокруг них смыкались высокие стены, возвышались к по-прежнему ненастному небу башни. Место, в котором они оказались, больше всего напомнило Гарету внутренний двор его собственного фамильного замка, только превосходило его размерами раза в два или три. По мере того, как исчезала до того окружавшая Дунстаном и его спутников серая мгла, очертания крепости, внутри которой они оказались, принимали все более четкий вещественный облик. Углы и линии делались плотными, больше не казались нарисованными на бумаге.

Анвин сделала шаг вперед, вскрикнула, шпага сама собой, удлиняясь, возникла в ее руке. Вскинул клинок и Гарет, едва заметил, что под ногами, вперемежку с дождевой водой, сочится, увлажняя камень, кровь. Меч появился в его руках, как и у вдовы мельника, будто по волшебству – но его лезвие выглядело более широким, нежели у пропавшей шпаги. Это оружие скорее напоминало клинки, биться на которых Гарета учил капитан Макдоннелл.

Теперь, когда туман рассеялся и позволял разглядеть собственные сапоги, юноша понял, что вокруг навалены трупы. Иные пронзенные оружием насквозь, другие разрубленные пополам. Остекленевшие глаза пялились ввысь, валялись рядом отрубленные конечности, лежало брошенное хозяевами оружие. Гарета замутило, он припал к ближайшей стене, чувствуя приступ тошноты – но изо рта полилась лишь черная желчь.

– Держись, – придержала его Анвин. – Помни, ты же потомок воинов.

– Сейчас, – с трудом разлепил он слипшиеся губы, – не забыть об этом мне как-то непросто.

– Соберись, – прикрикнул на него Дунстан. – Айдан близко, я чую его.

Тварь низринулась на них раньше, чем окончательно развеялась дымка. Она камнем упала откуда-то сверху, разворачивая крылья, и немедленно ударила хвостом, который заканчивался длинным шипом. Дунстан ловко отступил, и тяжелый хвост лишь расколотил в мелкую крошку брусчатку. Оскалилась клыкастая пасть, огромные глаза сверкнули расплавленным золотом – Гарет сразу узнал виверну, напавшую в Акарсайде на отряд капитана Колдера. Кольнул старый страх, но юноша лишь крепче сжал меч.

Что касается короля Дунстана, тот и вовсе не стал извлекать из ножен клинка. Повелитель Регеда стоял напротив чудовища, задумчиво глядя тому прямо в яростные вертикальные зрачки. На мгновение они застыли друг против друга, неподвижные, а потом виверна с утробным рыком рванулась вперед. Мертвый король не отступил и тогда. Вскинул руку с разом удлинившимися пальцами, небрежно ими щелкнул – и Гарет ощутил, как сдвинулись, сплетаясь штопором, потоки Силы. Заклинание, брошенное Дунстаном, было мощным, изящным и эффективным. Отец никогда не учил Гарета ничему подобному.

Виверна рухнула, так и не успев добраться до Кольдинга. Тварь упала на брусчатку, подгребая под себя лапы и свернув крылья, тяжело захрипела, будто ей перебили хребет. Полная острых зубов пасть наполнилась кровью, хвост, больше не способный пошевелиться, бессильно обвис, пламенные глаза глядели с бессильной яростью.

– Это все, чем ты располагаешь, Айдан?! – крикнул Дунстан в осеннюю хмарь. – Я не больно-то впечатлен!

Чудовище сделало усилие, поползло вперед, с трудом шевеля лапами и приподняв крылья, но Дунстан уже оказался рядом, наконец извлекая из ножен клинок. Меч свистнул, безошибочно и ловко находя цель. Острие меча погрузилось прямо в широко распахнутый глаз, мертвый король напряг плечо, погружая оружие по самую рукоять, хлынула белесая жидкость, похожая на расплавленное стекло. Виверна сумасшедше взвизгнула, так яростно и вместе с тем напугано, что у Гарета невольно защемило сердце, в последний раз ударила когтистой лапой, а потом исчезла, растворяясь черной дымкой. Меч Дунстана остался совершенно чистым, и мертвый король небрежно взмахнул им, вкладывая обратно в ножны.

– Мой государь, – пролепетала, впечатленная, Анвин. – Вы всемогущи.

– Пустое, – отмахнулся Кольдинг. – Изучил парочку трюков. Надеюсь, их хватит.

Пользуясь случаем, Гарет наконец смог оглядеться. Они действительно оказались на просторном крепостном дворе, по которому, по-видимому, только что прокатилось сражение. Посмотрев себе за спину, Гарет увидел солдат, столпившихся на ступенях, ведущих ко входу в донжон. Он различил две толпы. Одна группа, численностью в несколько сотен, напирала снизу, ощетинившись оружием, в то время как их противники заняли позицию возле дверей, навалив горой мебель, диваны и столы, и смыкая щиты. Солдаты толпились и по разным углам двора, а также занимали крепостные стены. Ввиду сходства доспехов Гарет не мог разобрать, кто из них мертвый и приведен Айданом Бирном, а кто живой и защищает замок.

Раздался крик – похоже, лучники их заметили и сочли опасными. Стрелы ударили градом, но Дунстан крутанулся вокруг своей оси, взмахнув руками и вздымая полы плаща, и ни одна из выпущенных со стен стрел до него долетела. Гарет так и не понял, куда они подевались – ему показалось, что просто исчезли.

– Дурной прием, – уронил Дунстан. – Плохо вы встречаете своего короля.

– Возможно, сударь, вам понравится иная встреча?! – взлетел и упал крик.

Гарет увидел этого человека только сейчас – их разделяло меньше сотни шагов, но до того он был неразличим, будто скрытый мороком. Высокий, крепкого телосложения, в черных сапогах до колена, в черном плаще, и черные волосы едва не доходят до плеч. Разумеется, Гарет узнал его – помогло видение, пришедшее к нему в темном коридоре, куда он и его спутники попали, сбежав из деревни Лейсен. Айдан Бирн, конечно, изменился за прошедшие годы – добавилось морщин, резче обозначились и без того будто рубленые черты, заострился крючковатый, похожий на птичий клюв нос. В остальном он остался собой. Некромант стоял, широко расставив ноги, у пояса виднелась рукоятка меча, в ладонях – флейта, чей облик был Гарету тоже знаком, еще по стычке в трактире.

Рядом с чародеем, выставив перед собой окровавленную саблю, застыла молодая женщина, чей облик был памятен Гарету по самым давним, детским воспоминаниям. Последний лорд Крейтон едва сдержал крик. Леди Элена Крейтон выглядела моложе, чем даже когда напевала ему колыбельные песни – она не только возвратила себе человеческое лицо, но и обратилась в ту самую юную девушку, которую он видел рядом с Дунстаном, Айданом и собственным отцом во все том же видении, подарившем ему подробности давнего ритуала.

Айдан Бирн издевательски поклонился, крутанул между пальцев флейту Клэг:

– Мой король, я уж думал, вы не осмелитесь нас навестить.

– Плохого же вы в таком случае обо мне мнения, мастер Бирн – считаете распоследним трусом, – небрежно откликнулся Дунстан, а затем его тон сделался жестким: – Отдай мне эту штуку, парень. По закону она принадлежит мне.

Не похоже, чтобы его слова произвели впечатление на некроманта.

– О каком таком законе вы здесь толкуете, милорд? – спросил Айдан, подняв брови.

– О законе людском и небесном, согласно которому я являюсь повелителем Регеда.

– Являлись прежде, три года назад, – поправил его Айдан с насмешливой учтивостью. – Пока не изволили умереть. Теперь вы точно такой же покойник, как и все, собравшиеся тут, и склонитесь предо мной или погибнете окончательно. Или думаете, я позволю вам обрушить наш мир в Бездну? Не дождетесь, любезный. А если пожелали забрать себе Клэг… что ж, подойдите и попробуйте, коли силенок достанет.

– Попробую, – в тон ему ответил Дунстан. – Мне не сложно.

– Гарет, – отчетливо и резко сказала леди Элена. Ее глаза смотрели на юношу упор, и ему внезапно сделалось нечем дышать. Вспомнилась их короткая схватка и острие клинка, выпустившего ему кишки. Похолодело в животе. – Ты не должен оставаться вместе с Дунстаном, он принесет миру неисчислимые беды. Куда больше несчастий, чем он уже принес ранее! Оставь этого безумца, пока не сделалось слишком поздно.

– Не слушай ее, – поспешно зашептала ему в уши Анвин. – Ты же помнишь, что она с тобой сделала. Неужели ты послушаешься? Неужели ты с ней пойдешь? Наплюешь, забудешь… Отвергнешь все то, что у нас может случиться… отвергнешь нас?

– Не бойся, – насилу вывернулся из ее объятий Гарет. – Не оставлю. – Он встал рядом с королем Дунстаном, крепко держа меч и пристально глядя на женщину, которую некогда считал самым близким, самым родным человеком на свете. – Боюсь, вы утратили право на мою верность, сударыня, – сказал он, надеясь, что эти слова прозвучали достаточно решительно.

Лицо Элены исказилось короткой судорогой, но Гарет уже не смотрел на нее, поспешно отвел взгляд. Видеть ее было – все равно что добровольно всадить нож в собственное сердце. Память о прикосновении нежных рук, о тихом голосе, рассказывавшем некогда сказки, на части рвала ему сердце. Сделалось очень жалко, что все закончилось и уже никогда не возвратится снова.

Айдан поднес флейту к губам. Заиграл – пальцы так и заплясали вдоль нее, искусные, ловкие. Музыка рванулась, в одно-единственное мгновение наполнив собой пропитанный смертью, заваленный трупами крепостной двор. Закованные в броню солдаты, до того толпившиеся где-то позади, внезапно приблизились, оказались на расстоянии всего нескольких десятков футов, словно притянутые магической силой. Гарет видел бескровные бледные лица, лишенные даже намека на человеческие чувства. Со свистом взметнулись клинки.

Дунстан Кольдинг рассмеялся – легко, задиристо, чистым смехом совсем молодого человека. Снова щелкнул пальцами – и Гарет ощутил, как опять приходит в движение Сила. Он узнал заклинание – то самое, сотворенное им в Акарсайде, уничтожившее за раз несколько сотен одержимых, подчиненных магии Клэг. Тогда оно далось Гарету с изрядным трудом, едва не вышибло дух из его тела, заставило сутки проваляться в беспамятстве. Король Дунстан применял ту же самую магию с филигранной легкостью – Гарет чувствовал, как потоки магии мягко сплетаются, подчиненные его воли.

Айдан направил против него, наверно, сразу сотню или две своих солдат. Все в доспехах, панцирях, кольчугах, при мечах, топорах или алебардах. В обычных обстоятельствах такая толпа смяла бы их троих, не пройди и минуты – но сейчас Дунстан творил свое заклинание, и неживые воины Айдана Бирна прямо на глазах застывали, обращались в каменные статуи, утрачивали имевшееся у них подобие жизни, рассыпались грудой осколков. Разлеталось пылью оружие, лопалась со звоном броня, теряли отчетливость очертаний лица. Пели стрелы – но ни одна из них не достигала цели.

Своим собственным чутьем чародея Гарет чувствовал, что Айдан пытается помешать Дунстану. Некромант играл на своей зачарованной флейте все быстрее и яростнее, его пальцы мелькали с бешеной скоростью, мелодия становилась напряженней и злей, а из ушей, глаз и ноша потеками лилась кровь. И все-таки Дунстан побеждал. Теперь Гарет воочию видел всю Силу, собранную мертвым королем за минувшие годы и наконец пущенную им в ход. Воздух звенел, пронизываемый наполняющей его магией. Десяток за десятком, сотня за сотня неживые солдаты Бирна обращались в ничто, так и не успев добежать до цели. Сам некромант стоял еле живой и бледный, а Дунстан даже не пошатнулся, и насмешливое, ядовитое выражение не сходило с его лица. Гарет поглядел на своего сюзерена и ему сделалось страшно.

– Зачем вы это делаете?! – неожиданно крикнул Айдан.

– Станешь стариком, – сообщил ему Дунстан, – тогда, надеюсь, поймешь.

– Я прошу вас, – было видно, эти слова даются некроманту с трудом, – одумайтесь, мой государь. Если вы сделаете то, что задумали, не останется ни Регеда, ни всех прочих стран, существующих под небом. Вы погубите всех людей, сколько их существует на свете. Оставьте безумные помыслы, прислушайтесь к гласу рассудка. Пойдемте – и вместе спасем этот мир.

Айдан Бирн опустил флейту, перекидывая ее в левую руку. Протянул вперед левую руку, доверчиво раскрытую, беззащитную. Некромант казался искренним, и сейчас Гарет к собственному немалому удивлению понял, что больше не способен видеть в нем врага. «Этот человек пытался меня убить, устроил за мной настоящую охоту, превратил Анвин и лорда Андраса в своих рабов – но он ли по-настоящему опасен, или тот велеречивый государь, который привел нас сюда?»

– Акарсайд, – сказал Дунстан. Улыбка, полная ненависти, плясала на его лице. – Помните об этом городе, мастер Бирн? Помните обо всех его жителях, обращенных вами в бездушных марионеток? Помните о моих добрых подданных, погубленных по вашей вине? Я спасаю, а вовсе не уничтожаю. Несу новую жизнь человечеству – а вы, как и следует из вашего гнусного ремесла, способны принести одну только смерть.

Бирн выглядел так, будто его с разворота ударили по лицу. Он сплюнул на камни кровью. Пошатнулся, устоял. На лице Элены Крейтон, наблюдавшей за ним, отпечатался страх.

– У меня не было выбора, – признался некромант. – Мне требовалась армия, чтобы овладеть престолом Регеда. Чтобы наконец закончить все, что мы с вами когда-то начали. Чтобы остановить вас прежде, чем вы испортите все окончательно. Времени оставалось в обрез. Чем лучше пожертвовать, тысячью человек или миллионами? Я выбрал первое, не обессудьте, и не горжусь этим. Я бы потратил куда больше сил, призывая мертвецов, а не собирая армию из преображенных живых… Впрочем, мне все равно пришлось потом эти силы тратить. Когда вы уничтожили результат всех моих трудов, при помощи этого юноши.

– Да, – легко согласился Дунстан. – Уничтожил. И прямо сейчас уничтожу тебя.

Наверно, у Элены Крейтон просто не выдержали нервы. Должно быть, она устала слушать перепалку, которую вели некромант и мертвый король. Может быть, второпях сообразил Гарет, его мать в самом деле считала своего кузена ближайшим другом и надеялась его защитить. Так или иначе, она бросилась вперед, за один невероятный, немыслимый прыжок преодолев расстояние, разделявшее ее и Дунстана Кольдинга. Не иначе, помогла какая-то особенная магия, доступная мертвецам.

Леди Элена легко приземлилась на развороченную виверной брусчатку, выбивая из-под сапог пыль. Гарет невольно отступил, поближе к застывшей у него за спиной Анвин, не желая сделаться участником поединка. Что касается Дунстана, тот остался стоять неподвижно, только лишь усмешка, застывшая на его лице, сделалась еще острее и злее. Юная девушка, которую Гарет до недавнего времени считал своей матерью, нанесла саблей рубящий, с разворота, удар. Мертвый король сделал быстрый шаг в сторону, уклоняясь, а затем наконец-то извлек из ножен собственный меч.

Сталь зазвенела, натолкнувшись на сталь. Дунстан надавил, Элена отступила, блокируя его выпад. Гарет увидел, как Айдан Бирн бросил в карман бесполезную сейчас флейту Клэг, выхватил из ножен длинный обоюдоострый клинок, побежал вперед, желая вмешаться в ход поединка. К несчастью, он был обычным человеком, из плоти и крови, пусть даже и колдуном, и не обладал особенными силами, доступными тем, кто уже перешагнул смертный порог. Он не успевал. Не успевал отчаянно и фатально.

Дунстан надавил сильнее на саблю Элены, а та, в свою очередь, дернула рукой, переводя всю тяжесть нажима на рукоять. Опять сделала выпад, молниеносный и быстрый – но Дунстан вновь уклонился, с нечеловеческой, пугающей скоростью. Ударил мечом – длинным колющим выпадом, на неожиданно удлинившейся руке. Сталь пронзила Элене плечом, та вскрикнула, но не выпустила оружия из рук. Резко, судорожно замахнулась саблей, метя Дунстану в лицо, но мертвый король отбил и этот удар. Извернулся, поднимая и сразу же опуская выставленный перед собой меч, и пронзил жене лорда Андраса грудь, доходя острием клинка до призрачного, неживого, но все равно бесконечно уязвимого сердца. На мгновение леди Элена застыла, словно не веря в случившееся, а потом за одно-единственное мгновение пропала.

Она просто сгинула. Не оставила после себя ничего. Даже горстки пепла.

Гарет сам не знал, что побудило его в тот момент вмешаться. Разумеется, Элена Крейтон утратила, твердил себе он, право называться его матерью, сделавшись смертельным врагом. Это ведь она, постарался напомнить себе юноша в тот последний отчаянный миг, обратила против него оружие, прервав нить его настоящей, подлинной жизни. Это она лгала ему, манипулировала им, спуталась в конечном счете с некромантом, доставшим ему, Гарету Крейтону, столько неприятностей. По всем законам человеческим ему не стоило бы ее жалеть – и все-таки она оставалась женщиной, породившей его на свет.

Он помнил теплое молоко в стакане, которое она приносила ему по вечерам.

Помнил усталые морщинки на ее стареющем лице. Помнил, как она поправляла на нем одеяло, провожая ко сну.

Помнил, как она обнимала его и сидела с ним до утра, когда за окнами замка гремела гроза и Гарету делалось страшно.

Помнил объятие и нежность, помнил заботу и защиту – помнил, хотя и безмерно хотел бы забыть. Все перечисленное и еще много иного встало перед его мысленным взглядом в тот последний момент, и каким-то образом эта глупая старая детская память сумела перевесить воспоминание о ее недавнем предательстве.

Время сделалось медленным. Секунды превращались в века.

Он сделал шаг вперед, и еще один, как можно крепче взявшись за меч. Ему казалось, он ступает очень неспешно, хотя простой смертный, наблюдай он за происходящим со стороны, решил бы, что Гарет Крейтон рванулся вперед, переходя на бег.

Вспомнилась, совершенно некстати, вся его глупая жизнь. Вспомнились годы, проведенные в сомнениях и страхе, вспомнился умирающий, пораженный болезнями край. Анвин, когда ее положили в гроб, и отец, и мэтр Бедвир, и Дональд Макдоннелл, и все-все люди, которых Гарет Крейтон некогда знал. Тяготы, потери и ужас, все они встали перед ним, словно живые, все они обрели форму и плоть – плоть человека, все еще называющего себя повелителем Регеда.

Дунстан сказал, что мертвые быстрее, ловчее, сильнее живых.

Ну что же, посмотрим, сможет ли мертвец сразить мертвеца.

Дунстан Кольдинг понял, успел, ощутил неким чутьем, откуда исходит опасность. Мертвый король развернулся на каблуках, поднимая только что убивший окончательно Элену Крейтон меч. Замахнулся, желая разрубить Гарету ключицу или снести голову с плеч, но последний из дома Крейтонов оказался проворнее. Он очутился совсем рядом и наконец ударил – не изощренным выпадом, не ловким или сильным ударом, просто ткнул, выставляя острие меча вперед и проталкивая его, сколько хватило сноровки. Острая сталь вонзилась Дунстану Кольдингу в плечо. Мертвый король пошатнулся, потом вскрикнул. Холодный взгляд остановился прямо на Гарете.

– Очень жаль, мальчик. Ты разочаровал меня, – проговорил Кольдинг.

Он опять улыбнулся – а вернее, просто дернул губами, открывая почерневшие зубы. Скривил длинные пальцы левой руки – и меч, все еще зажатый Гаретом в руках, осыпался прахом, оставив одну лишь бесполезную рукоять.

Затем мертвый король ударил – вовсе не собственным клинком, а магией, в которой преуспел еще с тех лет, когда оставался по-настоящему живым. Король Дунстан хлестнул по Гарету незримой плетью, вливая в удар всю доступную ему магическую силу, и меньше, чем секунду спустя, мир разлетелся вдребезги и совершенно перестал существовать. Тьма рассмеялась, забирая наконец того, кто был издавна ей обещан.

Айдан спешил со всех ног и все-таки не успевал. Элена сдуру бросилась в схватку, и в иных обстоятельствах он бы не замедлил обругать ее чернейшими из ругательств за самонадеянность, но сейчас только лишь молился всем известным ему богам, чтобы успеть. Не получилось, не вышло.

Когда Дунстан уничтожил Элену, Айдан закусил себе губы, чтобы не закричать и не сбиться с шагу. Хотелось надеяться, что от кузины еще осталось хоть что-то, хотя бы подобие тени, осколок ее личности или жизненной силы, нечто, что потом получится возвратить из-за пределов смерти, призывая снова в подлунный мир. Но своим чутьем Айдан знал – больше не выйдет. Кольдинг бил наверняка, так, чтобы не оставить от противника ничего, даже мокрого места. Хотелось кричать, но некромант, проклятое отродье изничтоженного рода, знал, что не имеет сейчас права на слабость. Мир дрожал и колебался, готовый обрушиться в пропасть. Он один был способен его удержать.

Айдан знал – мертвый король быстрее и сильнее его. Сам некромант уже вымотался, истратил драгоценные резервы, сражаясь в недавно закончившейся битве, предолевая заклятия, выставленные против него чародеями Элворта. Дунстан выждал подходящего момента, явился на готовенькое, пустил в ход все имевшиеся у него резервы – и не прогадал. Айдану оставалось всего несколько шагов, чтобы добраться до него, но он не был уверен, что сумеет выйти победителем из такого поединка. Каким бы ты ни был опытным фехтовальщиком, тебе придется туго в сражении с существом, перехитрившим законы смерти.

Когда Гарет Крейтон добрался до Дунстана Кольдинга, Айдан не успел даже удивиться – только поднял выше, занося для удара, клинок. Ему казалось, что мальчишка окончательно сделался безвольным рабом мертвого короля – но, видимо, даже в самой униженной растоптанной душе еще возможно найти крохи решительности. Особенно, когда у тебя на душах убивают родного тебе человека. Крейтон выпростал меч, и ранил Кольдинга. В следующую минуту Дунстан ударил в ответ – применил магию, и юный Гарет начал осыпаться пеплом точно также, как распадались им совсем недавно призванные Айданом солдаты.

Некромант успел поглядеть в искаженное страхом, наполненное отчаянием лицо своего племянника – и испытать укол совести за то, что пытался этого мальчишку убить. «Я не верил в него, а, в конечном счете, парень оказался не так уж и плох. Наша порода. Старое и проклятое семя Бирнов».

Дунстан стоял и смотрел, как юноша, до того избранный им инструментом в исполнении собственных многоступенчатых замыслов, распадается серым ничто, навсегда прекращая существовать под небесами этого мира, в то время как Айдан Бирн оказался наконец совсем рядом, выставив перед собой обнаженный клинок. Раненый, Дунстан дернулся, сделал попытку снова ускользнуть от удара – но не тут-то было, прежняя ловкость в кои-то веки изменила ему. В иных обстоятельствах Айдан ни за что не сумел бы достать своего противника – но Гарет Крейтон невольно помог ему, лишив Кольдинга части имевшейся у него силы, пусть и расплатился за это остатками собственной жизни.

Меч, который некромант держал крепко, намертво вцепившись в него обеими руками, вонзился прежнему королю Регеда в середину груди, выходя из спины. Айдан напряг плечи, проворачивая оружие в ране, стремясь добраться до сердца. Изничтожить, добить эту тварь – билась между висками единственная оставшаяся мысль.

Дунстан смотрел на него – широко раскрывшимися, обратившимися в один сплошной зрачок глазами. Его губы тряслись, но на них, против ожидания, не выступила кровь. Едва ли в этом существе, надеявшемся сделаться господином живых и мертвых, оставалась хотя бы капелька простой человеческой крови.

– Смеешься ты что ли, – прохрипел, глядя на Айдана, мертвый король.

– Смеюсь. От души смеюсь над тобой, мразь, – подтвердил некромант.

Дунстан поднял меч, словно бы желая атаковать Бирна в ответ, но тот уже осыпался, становясь пустотой, точно также, как сделались ею племянник Айдана, едва им самим прежде не погубленный, и многие солдаты из его зачарованной армии. Кольдинг еще кривил губы и пальцы, пытался сотворить какое-то заклятье, приводил в действие отпущенные ему силы – но его плоть угасала, его кожа тускнела, покрываясь сеточками морщин и треская, его одеяния сделались просто пригоршней праха, разносимой ветром. Прошло меньше минуты, и от человека, когда-то изменившего жизнь Айдана и судьбу всего королевства, не осталось совсем ничего.

Дождь грянул снова – в то же самое мгновение, будто дожидался сигнала.

Айдан Бирн отрешенно стоял под косыми холодными струями, и думал, что этот промозглый день забрал у него слишком много. Уничтожил последнее, что еще оставалось целым от его семьи, и неважно, оставалось оно живым или мертвым. Где-то там, в нескольких сотнях футах впереди, его уцелевшие солдаты преодолели сопротивление, выставленное защитниками крепости, и прорвались вовнутрь, занимая залы донжона. Айдан встряхнулся, словно пес, напоминая себе, что не все потеряно. Пусть даже не осталось ни Элены, ни Гарета – сохранился последний, пусть и совсем уже призрачный шанс, все хоть как-то исправить.

Нужно только не раскисать.

Взять себя в руки, пусть даже это сейчас так сложно, и завершить начатое.

Проклятье, дурацкий дождь, что за идиотская влага катится по щекам?

Девушка по имени Анвин, вдова мельника, прежде обитавшая в деревне, раскинувшейся у стен замка Крейтон, корчилась на камнях, всеми забытая. Орала, выла, раздирала ногтями лицо. Выглядела вполне искренне сломленной – отметил, с непривычным для него сочувствием, Айдан. Он приблизился, вкладывая в ножны не обагренный ни капелькой крови меч, и протянул ей руку. Девица отшатнулась, ощерив зубы.

– Не подходи, чудовище! – крикнула она, вскидывая свой колдовской клинок.

– Я тебе не враг, – сказал Айдан. – Был врагом Дунстану… но его больше нет, и хорошо, что нету. Убивать тебя мне нет ни малейшего смысла, тем более, ты и так уже мертвая, – по большому счету от нее все же следовало избавиться, но теперь, после гибели Элены, он понимал, что совершенно не способен на это. Неуместное оцепенение овладело им, некстати спутывая мыслью. Перед глазами вновь встал король Кольдинг, проткнувший мечом кузину. – Вставай, – с нажимом повторил Айдан, пытаясь взять себя в руки. У него болели сердце, спина, живот, бока, голова – все, что только способно болеть. Он не знал, сколько еще продержится, прежде чем грохнуться в обморок. – У нас еще остались дела.