Текст книги "!Фантастика 2024-4". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Глава 11

Гарет вышел из комнаты, в которой проснулся и беседовал с Анвин, в полутемный коридор, освещенный светом единственного чахлого факела – и немедленно замер. Остановилась и Анвин, ткнувшись ему носом в спину и недовольно выругавшись, что-то на предмет медлительного высоколобого придурка. Девушка не успела закончить фразу – выглянув из-за плеча Гарета, она испуганно ойкнула. Гарет вскинул шпагу.

Прямо посреди коридора стояла та странная женщина, что пять ночей назад заставила его покинуть родной дом и задержала шедшую по его следу погоню. На сей раз вместо любимого маминого платья на ней оказался наряд, куда больше приставший странствующему наемнику, наподобие того же Гледерика – кожаная куртка, облегающие брюки, высокие сапоги. На голову наброшен капюшон, лицо по-прежнему скрывает плотная шелковая вуаль, не различить даже глаз. Из оружия – сабля и длинный кинжал, оба вложены в ножны, рука покоится на эфесе.

– Вот я тебя и нашла, – сказала она. – Пробиться сюда оказалось непросто.

– Это против нее предупреждал некромант, – выпалила Анвин. – Исчадие Бездны, чудовище! Наверняка это она зачаровала твоих друзей!

В голосе незнакомки прорезалась насмешка:

– А ты, милочка, я смотрю, любому вздору готова поверить?

– Вы как ко мне обращаетесь?!

– Как к крестьянской девке положено.

Анвин дернулась вперед. Выхватила рапиру, непонятным образом вновь оказавшуюся у нее в руках, но Гарет, перехватив девушку левой рукой, удержал ее.

– Стой, дорогая, – произнес он сухо. Это «дорогая» вырвалось у него как-то само собой, совершенно естественно. Анвин недовольно фыркнула, но подчинилась.

Не опуская собственного клинка, направленного незнакомке в лицо, Гарет внимательно посмотрел на странную гостью. Ее голос оставался слишком хорошо знакомым, слишком напоминал тот, что пел ему колыбельные в детстве, и это почему-то изрядно пугало. Сердце судорожно билось, сжимавшие эфес пальцы покрылись потом.

– Так и будешь на меня пялиться? – поинтересовалась женщина.

– Назовите, пожалуйста, свое имя, миледи. Если вас, конечно, не затруднит.

– Оно тебе и без того известно. Просто ты отказываешься признавать очевидное. Андраса ты ведь узнал сразу? Вот и со мной не ошибся, несмотря даже на эту тряпку, что мне приходится носить.

У него с трудом получалось отрицать ее правоту. Слишком много совпадений, все одно к одному. Памятный голос, манеры, даже эта упрямая настойчивость, столь свойственная леди Элене при жизни. По всему выходило, что оба его родителя возвратились из страны смерти и заняли разные стороны в разгоревшемся ныне противостоянии. Не оставалось сомнений – мертвые начали собственную игру, пусть даже их цели не до конца понятны, а внутри их стана не существует согласия.

Невзирая на крепнущую внутри уверенность, Гарет произнес:

– И все-таки, я настаиваю. Скажите, пожалуйста, сударыня, как вас зовут.

Женщина немного помедлила, прежде чем ответить. Слова упали гранитными глыбами, шершавые, холодные, тяжкие, и придавили к земле:

– Элена Клавдия Крейтон. Жена Андраса Крейтона. Мать Гарета Крейтона.

В ответ Гарету захотелось закричать, и он лишь насилу сдержался. Мысли теснились в голове, взбудораженные и злые. «Пусть темные силы втянули в свои игры отца, капитана Макдоннелла, Анвин, кого угодно еще, неужели хотя бы маму они не могли обойти стороной? Неужели даже на том свете ей не найдется покоя?!»

– Откуда нам знать, что вы говорите правду? – выпалила Анвин, заметив замешательство Гарета. – Вы скрываете свое лицо под маской, вы появляетесь ровно тогда же, когда случилась беда. А она случилась, мы точно знаем, снизу ни звука. Если вы даже враг некроманту, откуда нам знать, что нам вы союзник?!

– Резонный вопрос, – поддержал Гарет, с трудом вновь овладевая собой. – Голос, если разобраться, подделать несложно. Тем более, подобные чары ведомы многим, а при желании справишься и без чар. Шпионов учат таким фокусам, рассказывал мне отец. Если вы взаправду приходитесь мне родной матерью, почему не пришли сразу? Не выложили все как есть, не поделились подробностями, кто за мной охотится и зачем? Я до сих пор не понимаю, что вокруг происходит, и блуждаю во мраке. Зачем потребовались недомолвки, тайны, невнятные намеки?

– В прошлый раз у меня просто не нашлось времени. Я едва смогла до тебя дойти.

– Напоминает отговорку, вы не находите? Может, вам просто удобно молчать?

– Да как ты не понимаешь, упрямый баран, – в материнском голосе прорезалась злость. – Каждый шаг, каждую минуту, каждое мгновение мне приходится прилагать усилия, дабы удержать цельным это подобие плоти! С дня моей смерти миновали годы, а вовсе не пара месяцев. Я успела уйти далеко, и мне сложно прибиться обратно к миру живых, пусть даже его теперь вывернуло наизнанку. Твою фермерскую подружку направил сюда Дунстан. Его величество наловчились пользоваться магией, научились с ее помощью открывать ворота на землю. Твоих преследователей, Андраса и прочих, призвал некромант. Он поделился с ними силой, направляет и питает их. А каково мне, одной, возвращаться назад из теней, пытаться найти дорогу в тумане? Да еще немного, и я сама этим туманом растаю.

Ее слова прозвучали убедительно – пожалуй, даже слишком. Анвин, до того глядевшая на женщину исподлобья, напрягшаяся, словно готовый к броску волчонок, внезапно опустила клинок. Похоже, девушка несколько призадумалась.

И все-таки, слишком все получалось соблазнительно и просто. Слишком хотелось поверить, что мама вернулась, обогреет и защитит, спасет от врага, как в детстве, и сделает бессильными ночные страхи. Того и гляди расслабишься, потеряешь бдительность – и сам вскоре примкнешь к полчищу мертвецов.

– Простите, сударыня, мои подозрения, – Гарет вздохнул. – Однако моя мать действительно умерла очень давно, и назваться ее именем – беспроигрышный ход, которым охотно бы воспользовался любой оборотень или колдун, вознамерившийся обмануть меня и ввести в заблуждение. Предоставьте, пожалуйста, доказательства своих слов – хоть какие-то, хотя бы немного. Откройте, для начала, свое лицо. Уже этого окажется достаточно, я полагаю. Мне крайне неприятно разговаривать с маской.

Она едва слышно вздохнула.

– Ты уверен, что хочешь этого?

– Могу заверить, более чем.

Откуда снизу, почудилось Гарету, донеслось пение флейты, нарушившее, пронзившее тишины. Анвин ойкнула, схватилась за голову, будто в приступе внезапной режущей боли – однако странная собеседница Гарета быстро щелкнула пальцами, и прежняя густая тишина вновь накрыла коридор плотным плащом.

Женщина, называющая себя Эленой Крейтон, медленно подняла руку, откинула назад капюшон, а затем, одним решительным движением – сбросила с лица вуаль. Анвин вскрикнула, Гарет собрал всю волю в кулак, чтобы не отшатнуться, не дать испугу проступить на лице.

У стоявшей перед ним женщины вовсе не было лица – его полностью заменял, окаймленный волной темных волос, густой серый туман. Колеблющийся и текучий, он пребывал в вечном движении, выбрасывал вперед рваные клочья. Иногда, на долю мгновения, туман застывал в странном подобии обычного человеческого обличья, обращался серой глиняной маской, нехотя обрисовывая очертания носа, подбородка и рта. Следовал всего один удар сердца, и памятные из детства черты приходили в движение, рассыпались и опять смазывались.

Голос, пятнадцать лет назад читавший юному Гарету сказки, донесся из пустоты:

– Теперь ты мне веришь? Я не могу показать тебе свое лицо. У меня его попросту не осталось. Регед сейчас проваливается в небытие, становится частью страны теней… но лишь самого поверхностного, ближнего ее слоя. Мне давно полагалось его покинуть, я прикладываю огромные усилия, чтобы находиться рядом с тобой. Говорить с тобой, пока ты осыпаешь меня насмешками и оскорбляешь своей подозрительностью.

– Извините… Извините пожалуйста, – слова вытолкнулись изо рта с немалым трудом. Больше всего хотелось зажмуриться, отвернуться или отвести взгляд, но Гарет стоял ровно и смотрел прямо. Анвин снова прижалась к нему, напуганная. Девушка тоже глядела во все глаза и молчала.

– Мне давно следовало уйти за пределы этого мира, – повторила леди Элена. Слова, произносимые ею, доносились прямо из призрачной дымки. – Мертвым не пристало расхаживать среди живых, говорить с ними, смущать своим присутствием их разум. Наши тропы и ваши пути – им не положено пересечься. Так повелось от начала времен. Да только двадцать лет назад, восходя на трон, Дунстан Кольдинг изменил природу вещей. Он уничтожил ограду, прежде вас всех защищавшую. Говоря точнее, мы уничтожили ее вместе – я, твой отец и он, наш светлый государь, на службе у которого мы состояли в столице и чей приказ исполняли. Мне снова некогда объяснять, но просто поверь – мир, который ты сызмальства знаешь, отравлен еще до твоего рождения и медленно разъедается ядом. Теперь некромант, восставший из тени, воспользовался плодами наших ошибок, обращая армию павших себе на службу. Я не знаю, кто он, но он охотится за тобой, ибо ты, дитя нашей крови – последний, кто способен восстановить барьер. В твоей власти – вновь выстроить стену между живыми и мертвыми, развести по разные стороны границы жизнь и смерть, извести хворь, остановить крушение мира.

– Я… Я не вполне вас понимаю, сударыня.

– Зато я понимаю, – вмешалась Анвин. – Что вы сказали… миледи, – она чуть поколебалась, прежде чем добавить вежливое обращение, – насчет того, что король Дунстан якобы во всем виноват? Вы, верно, путаете что-то! Его величество противостоит тьме и пытается нам всем подсобить. Он никак не мог послужить причиной этих всех бедствий!

– О, – в бесплотном голосе послышалась усмешка, – не сомневаюсь, оправдывать себя Дунстан умеет. Я еще раньше наслушалась его сладких речей, уж поверь. Боюсь, дитя, ты излишне доверчива. Некроманта ты ведь тоже сперва послушалась, когда он тебя только нашел? И едва не погубила моего сына. Научись, мой совет, думать своим собственным умом. Окажется крайне полезно – для окружающих даже больше, чем для тебя самой.

Гарет смотрел в говорящую хмарь и совершенно ничего не соображал. Голова опустела, колени дрожали, клинок будто сам собой опустился острием к полу. Заметив его растерянность, леди Элена вновь вернула на место вуаль, спрятав за плотной тканью живую клубящуюся пустоту. Откуда-то снизу внезапно донеслись звон оружия, топот и крики.

– Некромант здесь, – сказала Элена Крейтон, тоже прислушавшись. – Мне неведомо, кто он такой. Его лицо и имя укрыты во тьме. Но он не остановится, пока не уничтожит тебя и всех, кто тебе дорог. Он подчинил своей воле твою крестьянскую подружку, подчинил Андраса, пытался подчинить меня… – она усмехнулась, – да только не смог. Я вырвалась и бежала, и сумела тебя отыскать. Сперва в Крейтоне, потом тут. Из Акарсайда мне пришлось уходить в спешке раньше, чем мы встретились, но теперь все будет в порядке. Я знаю дорогу. Проведу тебя в Карлайл сквозь туман, там нас встретит Айдан Керн. Он могущественный чародей и мой давнишний друг. Он непременно поможет.

Предложение, спору нет, выглядело весьма притягательным. Бежать из этого проклятого трактира со всех ног – единственное, чего Гарет Крейтон сейчас хотел. Особенно, раз уж рядом действительно оказалась родная мать. Леди Элена понимает, что вокруг происходит, и способна объяснить хоть что-то, пусть даже пока ее объяснения выглядели немыслимым бредом. В любом случае, стоит поскорее убраться отсюда подальше и не рисковать головой впредь. И без того сколько раз с ней едва не расстался.

Вот только Дэрри Брейсвер не бросил его ни в кругу дольменов, ни в городе Акарсайд – как не оставил их обоих в Акарсайде и капитан Колдер. Колдер и Брейсвер дотащили бесчувственного Гарета до показавшегося им безопасным места и до мягкой постели, позаботились о его отдыхе, даже распорядились принести к его изголовью обед, и не их вина, что враг, кем бы он ни был, оказался настойчив и выследил их снова. Может, Гледерика и Остина убивают прямо сейчас, в эту самую минуту – и долг лорда Крейтона вмешаться и защитить их.

– Там мои друзья. Простите, сударыня. Я не уйду. По крайней мере, без них.

Леди Элена, такое чувство, посмотрела на него прямо в упор:

– Ты уверен в своих словах, дорогой отпрыск?

– Как в своем собственном имени, сударыня. Нам следует им помочь.

– Ты не вполне понимаешь, какой неприятель против нас выступил.

– Я зато очень хорошо понимаю, – опять встряла Анвин. – Видела его тоже… Противник страшный, но и Гарет… лорд Крейтон… в точности прав. Я ведь тоже его выслеживала, и поверьте, кабы не эти двое, далеко бы ваш сын от меня не ушел. Они изрядно ему помогли. Они не простые люди, оба – чувствую в них нечто такое, особенное. Один, кажется, и вовсе из наших, – тут Гарету следовало бы навострить уши, не будь он слишком ошеломлен, – про другого вообще ничего не пойму. Давайте сделаем так – Гарет и вы отвлечете на себя внимание чародея, я попробую отыскать дорогу к трону короля Дунстана, открою ворота, и запутаю следы, чтобы враг не кинулся по ним сразу. Его величество меня учили, как возвратиться. Я точно справлюсь.

– Дунстану Кольдингу нельзя верить, дорогое дитя.

– Это вы утверждаете, сударыня, а мне его величество совсем другое рассказывали. И потом, если этот чародей так могуч, кто его остановит, как не другой чародей? Сильнее его величества я и не знаю никого. Противостоять темным чарам он уже научился, сломать свою волю никому не позволит – как вы не позволили. Идемте к королю, а там уже разберетесь, кто из вас прав.

Леди Элена собиралась начать спорить, но Гарет, выйдя наконец из оцепенения, обогнул ее и решительно направился к лестнице. Снизу вновь донеслись звон оружия и какие-то голоса, и шестым чутьем он понимал, что медлить больше нельзя. Раз уж противник настолько силен, как утверждают его собеседницы, Брейсвер и Колдер долго против него не продержатся. Они ведь сами вроде бы не колдуны, какие бы секреты они при том не скрывали. Следует поспешить к ним на выручку.

Уже занося ногу на первую ступень ведущей вниз лестницы, Гарет понял, что Анвин и леди Элена все так же стоят посреди коридора, застыв друг напротив друга, и смотрят ему вслед. Обернувшись, он сказал им, чувствуя внутри некое странное, прежде незнакомое спокойствие:

– Куда бежать, решим по дороге. А пока не позволим моим товарищам умереть.

Когда мальчишка появился в дверях, некромант, занятый поединком с Колдером, на секунду даже замер и едва не пропустил удар. Впрочем, в нужный момент все равно успел парировать. Гледерик не мог сказать точно, куда смотрит чародей, за неимением у того нормального человеческого лица – но не сомневался, что тот пялится прямо на новоприбывших.

Колдер замахнулся, метя противнику в грудь. Некромант отмахнулся, похоже что рефлекторно, отводя удар. Загремело железо. Чародей в черном молниеносно развернулся, пнул капитана Колдера ногой в бедро, и вскочил на трактирную стойку, уходя за пределы зоны досягаемости вражеского клинка. Подбитые железом сапоги застучали среди грязных тарелок и недопитых кружек.

– Куда же вы, сударь?! – крикнул Гарет. – Я надеялся поговорить.

Некромант развернулся, сделал ладонью пару быстрых круговых движений – и тогда Остина Колдера, ринувшегося было за ним, вновь отбросило на несколько шагов назад. Гледерик тоже почувствовал, что в грудь ему будто задул готовый опрокинуть оземь ураганный ветер – однако непонятным для себя образом сумел устоять на ногах. Женщина в вуали, стоявшая за правым плечом у Гарета, выскочила вперед, выхватывая на бегу саблю. Незнакомка пересекла трактирную залу за несколько молниеносных, не различимых простым человеческим глазом шагов, выпростала клинок, пытаясь достать некроманта. Сабля засвистела, рассекая воздух. Чародей умудрился отбить обрушенный на него удар. Он спрыгнул на пол, уходя от следующей атаки – и едва не поймал плечом арбалетный болт, выпущенный Гледериком, как раз успевшим подобрать свой арбалет. Некромант отдернулся, стрела просвистела совсем рядом и все же не нашла цели. Зато вторая, которую Дэрри выпустил следом за первой, впилась чародею в колено. Он не издал ни единого звука, но согнулся, будто от боли.

Колдер, вскочивший на ноги и подобравший клинок, оказался совсем близко, размахнувшись мечом, от плеча вперед с разворотом, неприятелю в шею. По всем законам здравого смысла, тут бы этому вырядившемуся в черное безликому уроду не сносить головы – но некромант с недюжинной скоростью извернулся, перехватил руку Колдера, с занесенным клинком, и вывернул ее. Сталь тяжело повались на пол. Чародей ударил акарсайдского капитана коленом в живот и швырнул его, схватив за плечи, прямо навстречу женщине с вуалью, с такой легкостью, словно это был мешок с картошкой.

Женщина в вуали отдернулась, а капитан каким-то чудом не упал, зацепившись руками за край удачно подвернувшийся стойки. Чародей выхватил из колена стрелу, попутно ее сломав, и Гледерик, перезаряжавший в этот момент арбалет, заметил, что кровь из раны не льется. «Но, по крайней мере, он уязвим и скрутился, когда я в него попал».

Гарет, до того наблюдавший за схваткой, двинулся к чародею. Белобрысая девчонка, чьи аппетитные формы Гледерик столь хорошо запомнил несколько ночей назад, держалась за ним, не выпуская из рук шпаги.

– Я повторю, нам незачем драться, – спокойно сказал юный лорд Крейтон. – Если вы, сударь, прекратите сопротивляться, я попрошу моих друзей опустить оружие. К тому же, прошу учесть, я тоже волшебник, и если вы не успокоитесь, пущу свою магию в ход.

Человек в черном сдавленно фыркнул, пятясь спиной к стене.

– Волшебник, говоришь? Представляю, чему тебя научил твой папаша.

– Вы сомневаетесь в магическом мастерстве моего отца?

– Я не сомневаюсь, а знаю точно, что Андрас Крейтон неумеха и бездарь. Был им при жизни, и после смерти остался, а не то бы сумел тебя изловить. Мечом махать наловчился, а в остальном – ни в одну приличную гильдию, особенно из заморских, его бы никто отродясь не взял. Чему тебя обучали, парниша, огонь в лесу разжигать, когда по грибы вышел, и призывать дождь для крестьянских посевов? Боюсь, я не слишком окажусь впечатлен.

Его насмешливый тон ни в малейшей степени не смутил Гарета.

– Смею предположить, вчера ночью вы не смеялись.

– Это ты про Акарсайд, что ли? Сумел показать фокус один раз – едва ли сумеешь показать дважды. Из памяти-то все выветрилось, верно? Впрочем, сейчас и проверим.

Прежде, чем кто-либо из присутствующих успел хотя бы пошевелиться, человек в черном вновь выхватил флейту. Он не стал на этот раз в нее дудеть, просто крутнул между пальцев. Раздался странный свист, словно ветер завизжал в печных трубах, и очертания фигуры некроманта, за миг до того четкие и явственно зримые, подернулись дымкой.

Чародей принялся таять, и бесследно исчез прежде, чем клинки, вновь занесенные, Колдером и женщиной в вуали, успели бы его коснуться. После исчезновения волшебника остался лишь черный туман, черными щупальцами стремительно растекавшийся над полом. Туман вился не выше колена, густой и плотный, и быстро распространялся по всему помещению, вплоть до дальних углов. Чувствуя усилившуюся тревогу, Дэрри перекинул арбалет в левую руку, правой покрепче взявшись за меч.

– Проклятье, он развоплотился! – крикнула женщина в вуали.

– Простите, что он, сударыня, сделал? – повернулся к ней Колдер.

– Развоплотился, – повторила женщина терпеливо. – Вы ведь не думаете, уважаемый сэр, что наш противник лично, в собственном смертном теле, присутствовал тут и дрался с нами? Он живой, не мертвый, и сомневаюсь, что у него действительно нету лица. Враг затаился в своем логове, где бы оно ни находилось, а здесь сотворил двойника… разъяв сперва на первоэлементы жителей деревни, а затем пересобрав высвободившуюся материю заново.

– Понял только отдельные слова. Поясните, если не сложно.

– Вы дрались с призраком, – Гледерику показалось, что незнакомка вздохнула, – но настоящий наш враг вовсе не призрак, я чувствую это. Он зачаровал крестьян, собравшихся в здешнем трактире, пожрал их души и создал взамен подобие плоти, в котором перед нами предстал.

– Весьма ловко, – сказал Колдер без выражения. – А сами вы, напомните, кто?

– Элена Клавдия Крейтон, мать присутствующего здесь лорда Гарета, – отвечала она столь небрежно, словно присутствовала на светском приеме. – Ваше имя мне ведомо, можете не представляться. Виделись в приемной акарсайдского бургомистра.

Капитан не переменился в лице, но меч, насколько заметил Дэрри, перехватил поудобнее. Так, чтобы при необходимости успеть нанести быстрый удар. Сложно сказать, сумела бы женщина его отразить. Саблей она махала лихо, отметил Гледерик, но капитанский полуторник при столкновении легко может ее сломать.

– Насколько помню, жена лорда Андраса пять лет как мертва, – сказал Колдер.

– Могу поручиться, леди Элена достойна доверия, – вмешался Гарет, становясь между ними. – Эта женщина действительно моя родная мать, так что прошу относиться к ней с уважением, господин капитан, вне зависимости от того, жива она или нет. И давайте лучше отложим разговор на потом.

– Хорошее предложение, – поддержал Гледерик, упираясь спиной в трактирную стойку.

Происходящее не нравилось ему все больше и больше. В воздухе ощутимо похолодало, пламя свечей сделалось высоким и тонким, странно изгибаясь, вытягиваясь к потолку и дрожа. Черная мгла, которую и туманом не назовешь, расползалась по комнате. Колдер продолжал о чем-то спрашивать Гарета и его порядком странно выглядевшую родительницу, по-прежнему скрывавшую собственное лицо, но Дэрри больше не слушал. Все имевшиеся у него инстинкты в один голос кричали о приближающейся опасности. Он перехватил взгляд деревенской девицы, что раньше пыталась убить Крейтона, а теперь вроде бы сменила сторону, раз пришла вместе с ним.

– Ты такой же, как я, – шепнула девушка одними губами, оказавшись рядом.

– Шутить изволите, барышня. Я не фермер, не крестьянин, не женщина, наконец, и по лесам в чем мать родила по ночам не шастаю. Где вы изволили увидеть между нами сходство?

Быстрое, легкое прикосновение к руке. Тонкие пальцы – нежны, как бархат.

– Не обманывай меня попусту. Твое сердце бьется, ты отбрасываешь тень, но ты такой же мертвый, как я сама или леди Элена. Гарет об этом не знает, верно я поняла?

Девица не отводила взгляда, оказалась рядом, придвинулась настолько близко, что едва не уперлась туго обтянутой платьем грудью в локоть. Гледерику нестерпимо захотелось поцеловать Гаретову подружку, до того манил ее запах – живой, ни капельки ни затхлый, напоминающий о сеновалах и весенних ночах. Как прекрасно оказалось бы отвести белокурую красотку куда-нибудь в чулан и избавить от платья, и без того отсутствовавшего в их предыдущую встречу. Как давно у него не было женщины, однако. Такое чувство, будто миновало несколько столетий.

– Вы молчите, сэр рыцарь.

– Мне не нравится эта дымка. Из нее сейчас попрут чудовища, верно?

– Вполне вероятно.

Анвин, ее звали именно так, вспомнил Гледерик, поводила головой из стороны в сторону, будто прислушиваясь к чему-то. Гарет продолжал чесать языком с капитаном, но тоже оглядывался по сторонам с беспокойством. Несколько дальних свечей внезапно погасли, будто задутые ветром.

– Мне нужна помощь, если вас не затруднит мне помочь, – тихо сказала Анвин.

– Помогу с радостью, но с вас тогда поцелуй, дорогая сударыня.

– После сочтемся, – по ее лицу скользнула и сразу пропала улыбка. – Нам нужно срочно уходить отсюда, и я знаю куда. Мой покровитель защитит нас, а я смогу открыть дорогу в его обитель. Да только леди Элена не доверяет ему и примется спорить. Вы способны убедить лорда Гарета пойти выбранным мной путем?

– Постараюсь, если докажете, что вашему покровителю действительно стоит верить.

Анвин тревожно закусила губу:

– Доказать мне нечем, но если вы доверитесь моему слову, милорд…

Договорить она не успела. Живая черная мгла, которая до того вела себя достаточно смирно, наконец пришла в движение. Она взвихрилась вверх темными щупальцами высотой в человеческий рост, сразу десятками по всему залу. Чернота переливалась, обретая человеческую форму – вновь, совсем как тогда, когда из нее явился облаченный в наемнический наряд чародей. На этот раз из нее возвращались люди, прежде ею казалось без остатка пожранные.

Все они вставали плечом к плечу, безмолвной стеной, прямо напротив застывшей у стойки компании. Худощавый трактирщик, необычно нервный для своей работы, сейчас стоял с полностью непроницаемым холодным лицом, держался ровно, будто проглотил рыцарское копье, а рядом с ним выстроились угрюмые работяги с окрестной мельницы, болтавшие днем о приезде Гледерика и Колдера, очаровательная черноволосая девица, за которой Дэрри каких-то полчаса назад едва не приударил, и ее широкоплечий ухажер – а также все прочие, и прочие, и прочие. Крепкие мужчины, желторотые юнцы и тронутые дряхлостью старики, обычные завсегдатаи здешнего трактира, жители доброй деревни Лейсен – в засаленной и перелатанной одежде, грязные, потные, накачавшиеся дешевым пивом, такие обыденные, человеческие и живые.

Почти что живые, практически обыденные.

Если бы не каменное выражение их лиц. Если бы не пустые недвижные взгляды и неторопливые размеренные движения, невольно вызывающие страх.

Если бы не клинки из холодного металла, сжатые у них в руках.

Существа, уже вполне возможно, не являющиеся больше смертными людьми, выстроились в две шеренги, ровно и стройно, словно солдаты, собравшиеся идти на парад. Они сделали одно слитное движение вперед, синхронно стукнув об пол каблуками сапог, у кого они наличествовали. Вскинули, словно движимые незримой рукой марионетки, клинки. Пламя само собой вспыхнуло на кончиках длинных мечей. Одержимые двигались неспешно, как и прошлой ночью на ратушной площади – но Гледерик хорошо запомнил, как ловко они дерутся, когда доходит до боя.

– Я попробую вспомнить заклятие, чтобы их уничтожить, – сказал Гарет.

– Акарсайдское? – быстро спросил Дэрри. – А ты справишься?

– Не справится, – отрезала Анвин. – Вчера он едва не погиб, а сейчас только очнулся, и если даже вспомнит, как правильно сплести эти чары, они погубят его.

Не дожидаясь ответа, девушка бросилась к ближайшей стене. Она быстро что-то зашептала, провела пальцами по грязной побелке – раз, потом еще один и еще. Между ладонями Анвин загорелся свет, исходящий пучком призрачных острых лучей. Там, где мертвячка поспешно проводила руками, на стене пролегали черные линии, сами собой расширяющиеся и складывающиеся в подобие дверного прохода. Сам кусок стены, заключенный в прямоугольник этих линий, исчезал подобно тому, как рассыпается пеплом бумажный лист, пожранный пламенем.

Одержимые оказались совсем рядом. Двоих Гледерик успел снять, выстрелив из арбалета – но убитые им не пропали таинственным образом, как вчера в Акарсайде, а тяжело повалились на пол, совсем как обычные мертвецы, словившие шальную стрелу. Мужик лет сорока, лысоватый и в светлой рубахе, с арбалетным болтом в горле, и та самая черноволосая красавица, с пробитой грудью. На краткий миг Гледерик испытал сожаление, а затем ему резко сделалось не до лишних мыслей. Пришлось закрываться клинком, уходить от сразу нескольких ударов мечами, прилетевших слева и справа.

Он отступил, исступленно вращая собственным клинком, отбивая сыплющиеся со всех сторон атаки. Сталь скользнула по куртке, раздирая рукав, едва не пришлась в голову, отозвалась в ушах звоном. Гледерик отбил неприятельский замах, наскоро кого-то проткнул, высвободил меч, отрешенно отметив, что на лезвии не выступило ни единой капельки крови.

Дэрри подхватил удобно подвернувшийся табурет, намереваясь использовать его заместо щита. Для этого ему пришлось выпустить арбалет, на который кто-то немедленно наступил ногой. Весьма досадно и до крайности жаль хорошее оружие, но иначе живым из этого милого питейного заведения точно не выберешься. Гледерик выставил вперед табуретку, по возможности прикрываясь ею.

Одержимые навалились толпой, ощетинившись клинками. Колдер удачно оказался рядом и прикрыл, свалив нескольких лейсенских поселян с ног. Одному он снес голову, второму раскроил грудь и плечо, третьего ударил в бок. Капитан размахивал своим мечом так же легко, как бывалый опытный дуэлянт машет практически невесомой шпагой, и словно и не чувствовал его веса. Дыхание Колдера оставалось спокойным и ровным. Убитые или раненые, его противники падали на пол, но по-прежнему не желали пропадать с глаз.

Гледерик заметил несколько отсеченных конечностей. Кровь по-прежнему не текла, а еще их враги не кричали при смерти и не ругались бранными словами, выдвигаясь в атаку, и это было особенно странно, отличало происходящее от любой другой, нормальной стычки.

Полуторник капитана засвистел, сломал у самого основания вражий клинок, вошел, протыкая его насквозь, в чужое плечо. Рядом оказалась таинственная леди Элена Клавдия Крейтон. Женщина в вуали заработала своей слегка изогнутой саблей, фехтуя ею крайне умело и быстро. Клинок свистел, рассекая воздух и чужую плоть, отбивая сыплющиеся один за одним выпады и делая собственные.

Хороша у мальчишки родительница, нечего сказать! Сражается получше многих опытных рыцарей. Где только училась? А, впрочем, где лейсенские деревенщины наловчились драться в слитном строю, будто хорошие опытные бойцы из вольных отрядов, с которыми не один год воевал плечом к плечу сам Дэрри?

Гледерика уже ранили в нескольких местах, пусть и слегка, а от импровизированного щита остались лишь щепки. Остатки табурета пришлось швырнуть прямо в чью-то бесстрастную и бледную рожу. Больше всего Дэрри сожалел об утерянном арбалете, но за ним уже не вернуться, да и растоптали его в щепки, похоже.

Гарет, судя по его напряженному виду, все же пытался припомнить боевые заклинания, хотя бы какие-то. По вискам мальчишки тек пот, его всего колотило и трясло – магия со всей очевидностью не желала ему подчиняться. Мальчишка стоял возле самой стеной, Колдер, Гледерик и леди Элена прикрывали юного лорда Крейтона – а не то тяжело бы ему, конечно, пришлось. Глаза Гарета остекленели, рот приоткрылся, шпага так и ходила в руках ходуном, но спасительное заклятье, уничтожившее в Акарсайде целые сотни живых мертвецов, упрямо не хотело снова рождаться на свет. Юноша пошатнулся и чуть не упал, из носа у него двумя струйками полилась кровь.

– Бежим!!! – заорала Анвин. – Бежим скорее, я знаю дорогу!

Проход за ее спиной уже окончательно сформировался, оформился невесть куда ведущим проемом. За порогом Дэрри, как ни старался, не сумел различить ничего – ни света, ни тьмы, одно лишь слепое бесцветное ничто, матовое и тусклое. Гледерика посетила тень вспоминания, как будто прежде он уже имел дело с похожей магический дверью, но истрепанная память упорно не желала сделаться более ясной. Прошлое оставалось наполовину отсечено от него незримой, но все равно незаживающей раной.