Текст книги "Gears of War #4. Распад Коалиции"

Автор книги: Карен Трэвисс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 43 страниц)

ГЛАВА 17

«Составлять планы мы должны из условия, что никто больше не выжил. Исходя из уровня выпавшего пепла и отчётов экипажей морских судов, можно сделать вывод, что власти применили “Молот Зари”. Причина такого поступка нам неизвестна, равно как и число уничтоженных городов, а также количество выживших. Уверенно заявить можно лишь одно – никакой помощи нам от Эфиры в ближайшем будущем не будет. Мы даже точно не знаем, уцелела ли сама Эфира. Мы уже не в первый раз оказываемся отрезаны от внешнего мира, поэтому привыкли полагаться только на самих себя. Мы справимся с этой ситуацией и однажды не только выясним, что же произошло в других уголках Сэры, но и сможем восстановить наше процветающее общество».

(Достопочтенный Брин Мэкин, губернатор области Нью-Фортитьюд

в своём обращении по радио к жителям Нороа и Галанги

сразу после залпа “Молота Зари”. Спустя год после “Дня Прорыва”)

ФЕРМА СЕМЬИ МАТАКИ, ГАЛАНГИ, ЮЖНЫЕ ОСТРОВА. СПУСТЯ ДЕСЯТЬ ДНЕЙ ПОСЛЕ ПОЛНОМАСШТАБНОГО ЗАЛПА ИЗ “МОЛОТА ЗАРИ”, ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД.

В тот день всё вокруг было покрыто слоем пепла. Берни нагнулась, чтобы оттереть пепел с листьев куста лавра, росшего возле входной двери. Скатав шарики пепла между пальцами, Берни задумалась, насколько далеко его отнесло ветром, а затем поняла, что какая-то его часть – это, вероятно, зола от сгоревших тел. Она вытерла пальцы о штанину.

“Это я позволила этому случиться. В какой-то степени это случилось именно из-за кое-каких моих поступков”, – подумала Берни. Всё вокруг указывало на это, круг замкнулся. Будучи в составе роты “Чарли”, она сражалась на полях Асфо. Они должны были выиграть время, чтобы отряд спецназа смог захватить исследовательский центр СНР на мысу Асфо. Целью были разработки “инди”, на основе которых КОГ и создали технологию “Молота”. А теперь вот люди, убитые этой технологией, наконец-то вернулись к ней вместе с сильными ветрами, несущими пепел от горящих городов. Наполняя лёгкие воздухом, пропитанным чужими жизнями, Берни лишь надеялась, что в огне погибло немало и этих блядских червей.

“Зачем они дали залп? Должно быть, это был их последний шанс. Ну, по крайней мере, мы дали им отпор, подсократили число этих тварей. Так ведь?” – спрашивала себя Берни. Ответа на этот вопрос она не знала, и, вероятно, никогда уже не узнает. Это и злило её сейчас больше всего.

“Всё сходится на Двадцать шестом Королевском полку Тиранской пехоты. Майор Феникс, отец Маркуса, там тоже служил. А потом изобрёл “Молот Зари”. Твою мать, а сам-то Маркус жив ещё? Он так и не оправился после смерти Карлоса”.

Восход солнца выглядел очень живописно благодаря пеплу в воздухе. Кроваво-красное небо было подёрнуто лёгкими облачками, выделявшимися на фоне яркого янтарно-жёлтого солнечного диска. Последний раз Берни видела такую картину ещё в детстве, когда произошло извержение вулкана Сотероа.

Но кроме живописных видов ничего хорошего больше не было. Для сельского хозяйства такое количество пепла в воздухе было настоящей головной болью. Единственное, что Берни сейчас нужно было – несколько дней проливных дождей, которые смыли бы пепел с подножного корма на пастбище. Если этого не произойдёт, то ей придётся кормить скот соломой и остатками гранулированного корма, а их надолго не хватит.

– «Сволочь я эгоистичная, да, Мосси?» – Берни повернулась к псу, который сразу перестал вынюхивать что-то в траве, покрытой пеплом с запахом смерти, и побежал за ней по тропинке к хлеву с телятами. – «Там целые народы со свету сжили, а я тут за стадо своё переживаю. Хотя ведь всё равно его потом на мясо пущу».

Нил пришёл поздно. Обычно он приходил, как по расписанию, хоть часы сверяй. Значит, вот так теперь и пройдёт остаток её жизни: каждый день разговаривать с животными, переживать о погоде и даже мельком не увидеть по телевизору, что же случилось с остальным миром.

“Тоже мне, дом родной. Что в нём такого хорошего? Просто здание ведь. Людей он не заменит”, – думала Берни.

С утра она первым делом принялась учить одного телёнка кушать из ведра, но маленький бедняга упорно не понимал, что от него хотят. Большинство его собратьев поняли всё с первого раза, а с этим Берни уже второй день мучилась. Окунув пальцы в молоко и дав их облизать телёнку, она с каждым разом опускала руку всё ниже и ниже, заставляя животное опустить морду в ведро. Но когда она пыталась придержать его голову, телёнок начинал нервничать и брыкаться. На тренировку ушло куда больше молока, чем в итоге выпил сам телёнок – весь рукав и лицо Берни были в нём запачканы. Животному было как-то всё равно, что хозяйка в годы службы сержантом заставляла всех до единого новобранцев проходить её курсы.

– «Ладно, милый мой, отпущу тебя обратно к маме», – наконец сдалась Берни. Телёнок шатающейся походкой побрёл от неё, жалобно мыча. Он ведь был ещё совсем мал и хотел вернуться обратно к маме. – «Чёрт с ним, с молоком этим. У Джима Киликано возьму, если надо будет».

Коровы ничего не забывали. Одна из них, которая уже несколько дней звала своих телят, подошла к Берни, открывшей ворота, с угрожающим видом, как у разъярённого быка. Выпустив всех телят, Берни бросилась наутёк и успела захлопнуть ворота за собой как раз вовремя. Она задержалась на несколько минут, чтобы понаблюдать за воссоединением матери и детей.

“Они ведь такие же, как мы. У них ведь тоже есть чувства. Может, черви именно так и смотрят на людей – не как на врагов, а просто как на другой вид, с которым не надо особо церемониться. Кем же эти коровы считают меня?” – задумалась Берни, но хруст гравия на дорожке под чьими-то ботинками отвлёк её от размышлений. Она уже было решила, что это Нил вернулся, но, подняв глаза, увидела Дэна.

– «Доброе утро, Берни», – сказал он, принявшись рыться у себя в карманах. Процесс поиска слишком затянулся, будто бы Дэн не особо-то и хотел найти то, что искал. – «Твою мать. Не знаю, с чего и начать».

– «Что стряслось?»

– «Пошли в дом», – ответил Дэн. Дело явно касалось Нила. С ним явно или беда какая-то приключилась, или же он натворил что-то, от чего Берни расстроится или же разозлится.

– «Давай выкладывай уже. С Нилом всё в порядке?» – спросила она.

– «Речь не о нём. Ты точно хочешь прямо тут поговорить?»

– «Откуда мне это знать, о чём вообще разговор будет?»

– «Ладно…» – Дэн умолк на мгновение. – «Я про твоего брата говорил».

– «Что с ним?» – спросила Берни. От Мика не было вестей с тех пор, как он прислал ей фото своей внучки год назад. Ей и впрямь надо было связаться с ним тогда по радио хотя бы. Но даже эта война их не сблизила. – «Сам же знаешь, мы с ним не общаемся».

Дэн вытащил из кармана какую-то смятую бумажку.

– «Он мёртв, Берни. Мне очень жаль».

Берни ещё несколько секунд осмысливала услышанное. Сначала она решила, что брата сердечный приступ хватил. Он постоянно сидел, что на работе за рулём автобуса, что дома перед телевизором.

– «А ты-то откуда знаешь?» – шокировано выпалила Берни. Вопрос был довольно бессмысленным, да и она сама поняла, что не с того начала, даже не спросив, от чего брат скончался. – «Кто тебе рассказал об этом?»

– «Прошлым вечером какой-то парень приплыл на Нороа. Говорит, с Кайя несколько месяцев выбирался. Он с собой список привёз».

“Его больше нет. Я так с ним и не помирилась, а теперь Мика нет. И от этого я себя считаю ужасным человеком. Считаю себя виноватой. Что я скажу его жене, этой наглой суке?” – пронеслось в голове Берни.

– «Не совсем поняла, Дэн. Причём тут Кайя? Его что, в больницу отвезли?» – заговорила Берни. Все, кому требовались операции на сердце, ездили на остров Кайя. Теперь всё стало понятно. – «Но там же черви всё давным-давно разнесли в щепки».

– «Знаю», – ответил Дэн. – «Мика не клали в больницу. Он работал в Джаспере, когда на город напали черви. Вся его семья жила там».

Дэн умолк. Берни и понятия не имела, что Мик уплыл с Нороа. Может, именно поэтому он и отправил ей ту фотографию. Она попыталась вспомнить, какого именно числа это было, и почему он не указал в письме свой новый адрес, но думать сейчас она могла лишь о том, что смотрела телевизор, пока черви убивали её брата. Но затем к ней вернулись годами отточенные навыки, и Берни отбросила эти мысли.

– «Дэн, они все погибли?»

– «Боюсь, что да… Я даже не знаю, что и сказать. От Джаспера камня на камне не осталось. Этот парень работал фельдшером и смог как-то раздобыть список погибших из морга», – Дэн протянул ей смятую бумажку. Берни пробежала глазами по составленному от руки списку фамилий и имён, будто бы кто-то просто записывал, что надо купить в магазине. – «Хочешь поговорить с ним по рации? Он выжил только потому, что встретил пару солдат и вместе с ними смог найти лодку».

Всё её внимание уцепилось за слово “солдат”. Как будто кто-то выдернул её обратно в реальный мир с его яркими цветами и чёткими контурами.

– «Значит, они вывели войска с Кайя?» – спросила Берни.

– «Не знаю», – судя по выражению лица Дэна, ему было странно слышать такой вопрос от неё сразу после его рассказа о том, как её брата жестоко убили вместе со всей его семьёй. – «Надо было спросить?»

– «Я сама уточню», – ответила Берни. Значит, на Нороа были солдаты КОГ. Это всё меняло.

– «Я не совсем тебя понял. С тобой точно всё нормально, Берни? Может, надо, чтобы кто-то побыл с тобой?»

– «Нет, спасибо, Дэн. Я справлюсь».

К этому моменту Дэн уже давно должен был хорошо понимать, что Берни на самом деле чувствует. В ней вовсе не было никакой чёрствости. Она лишь вела себя так, как её учили в армии. Когда солдат в её отряде убивали, Берни приходилось подавлять в себе эмоции и продолжать выполнять задание. А ведь солдаты те были ей куда ближе родного брата.

Берни очнулась уже в сарае, совершенно не помня ни то, как она сюда вошла, ни ухода Дэна. Вина и чувство того, что она была неблагодарной сестрой, терзали её, пока она всё же не заставила себя взглянуть на клочок бумаги, чтобы прочесть нацарапанные на нём имена. Там Берни увидела свою фамилию “Матаки”, унаследованную от её предков из племени, напротив имени её брата Майкла Дж., его жены, двух сыновей, двух внуков и одной внучки, Филиппы Джейн. Ей не было и года от роду. И хоть Берни никогда и не держала девочки на руках, но по какой-то причине её смерть ранила куда больше, чем осознание гибели всех остальных.

“Здесь смысла оставаться больше нет. Хватит с меня фермерской жизни. Они переступили черту. Я осталась последней из рода Матаки. А солдаты КОГ вернулись обратно на Нороа. Значит, к ним мне и надо”.

Наконец-то Нил вернулся домой. Берни даже не стала смотреть на часы.

– «Извини, я задержался», – сказал он. – «Проклятый пепел забил воздушный фильтр, и машина заглохла за городом. Пришлось всё вычищать».

– «Мик погиб», – ответила Берни, посчитав, что новости уже и так распространились по острову, так что все были в курсе. Но Дэн вовсе не старался всем обо всём разболтать. Он просто считал, что тем самым не даёт людям лезть к ней в жизнь. – «Вся семья мертва».

– «Да… Я слышал», – ответил Нил. – «Мне жаль, Берн. Прости, что наговорил о нём всякого».

– «Услужить мне хочешь?»

– «Слушай, я ведь уже сказал, что мне жаль…»

– «Нет, я всерьёз. Я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал», – едва произнеся эту фразу, Берни почувствовала облегчение. Она и сама даже не представляла, что подсознательно обдумывала такое. – «Забирай ферму себе».

Нил тихо вздохнул, как он это обычно делал, закрыв глаза и покачав головой.

– «Любимая, ты сейчас просто расстроилась. Тебе нужно время, чтобы успокоиться», – сказал он.

– «Нет, ферма твоя, так что забирай», – ответила Берни. Не нужно ей было никакое время. Чем дольше она дурью маялась, раздумывая, как поступить, тем меньше в ней оставалось уверенности. – «Ты всё тут сам построил, так что делай с ней что хочешь. А я отправляюсь на Нороа».

– «Ты же никого там не знаешь», – возразил Нил, присев на тюк соломы рядом с Берни. – «Да и к тому же, кто кроме тебя будет заниматься подготовкой местного ополчения, а?»

– «Черви даже не знают про Галанги и про то, где он находится. На Нороа от меня больше пользы будет».

– «Твою мать, это Дэн тебе про тех солдат разболтал, да? Тупорылый мудак, говорил же ему, чтоб молчал».

Именно после этой фразы Берни окончательно решилась. Нил считал, что жену надо беречь от самой себя. Шёл бы он на хуй с такой философией. Берни решила покинуть остров тут же, как только найдёт транспорт. Вытащив связку ключей от дома из кармашка на поясе, она сунула их в руку Нила.

– «Ферма теперь твоя. Я сама напишу об этом на бумаге, хотя, конечно, уже и кадастровой службы не осталось, чтобы оспорить такой документ. Дэн засвидетельствует, тем более, что он у нас и на разводе свидетелем был. Расходимся без криков и скандалов, хорошо?»

– «Господи, Берн, ты же всегда была такой разумной женщиной. Какого чёрта ты сейчас-то творишь? Может, на всей поверхности Сэры один только Галанги и остался»

– «Если я поеду, то, может, спасём и ещё что-то кроме Галанги. Так что давай, забирай всё. Ты мне и так должен за все свои похождения».

– «Ладно», – Берни понимала, что Нил просто подбодрить её хочет. – «Как пожелаешь, любимая».

Может, на самом деле Берни и была куда сильнее шокирована и опечалена смертью брата, чем это проявлялось внешне, но, едва начав прибираться в доме и решать, что выкинуть из вещей, а что оставить, она сразу почувствовала облегчение, какого не знала уже долгие годы.

“Наконец-то я обрела саму себя. Это и есть настоящая я. Я не стану сидеть здесь и ждать, когда смерть придёт за мной”, – размышляла Берни, собирая вещи в рюкзак. Оставшееся в нём и в поясных сумках свободное место она забила патронами для двух винтовок. Закончив сборы, Берни проверила, чтобы рюкзак не сильно оттягивал её плечи назад. Чувство было просто охуенное. Ей всё было по плечу, любое дело, любая дорога. Берни словно помолодела на десяток лет.

“Я буду неусыпно следить за порядком и непреклонно преследовать любых врагов Коалиции. Я буду защищать и соблюдать Кодекс Уклада Жизни, провозглашённый Отцами-основателями Коалиции в “Догмате Октуса”. Я оставлю свою привычную жизнь в прошлом, чтобы служить, пока страна будет нуждаться во мне. Я буду непоколебим на своём посту в государственной системе и понимаю своё место в Коалиции. Я солдат КОГ”, – проносилось в голове Берни. Это была клятва, которую каждый призванный солдат произносил во время присяги. За все эти годы она не забыла ни единого слова из неё. Особенно отчётливыми для неё сейчас стали слова “пока страна будет нуждаться во мне”. Нил может злиться на неё, сколько пожелает, но Берни по-прежнему может выполнять свою задачу. И теперь как раз наступило время, когда эта задача стала первостепенной.

У Берни ушло три дня на то, чтобы уговорить Гэбби выйти в море и отвезти её на Нороа. Парень он был крепкий, Берни знала его с малых лет.

– «Ты ж воды боишься», – сказал он. – «Сколько тебя помню, всегда боялась. Ты точно этого хочешь?»

– «Да там всего-то четыреста километров плыть», – ответила Берни. Гэбби, видимо, и забыл напрочь, что она участвовала в высадках десанта на воду, и всем было насрать, насколько она этого боится. Берни могла заставить себя сделать что угодно, если это требовалось. – «Тебе в любом случае придётся брать меня с собой. Я уже связалась с Домом Правительства Нороа и сказала им, что выдвигаюсь в их сторону».

– «Ладно. Только помни – махнуть на прощание надо лишь один раз. Один раз махнёшь, и больше не оборачивайся. Так легче будет», – посоветовал Гэбби.

Берни не стала спрашивать друга, откуда у него такие познания, если он всю свою жизнь прожил тут, никуда не уезжая. Она просто воспользовалась его советом, и он оказался верным. Сердце саднит куда меньше, когда не оглядываешься на прошлое.

ЛАГЕРЬ ПОСЕЛЕНЦЕВ “ОБЛИВИОН СЕНТРАЛ”, ТИРУС. СПУСТЯ 182 ДНЯ С ЗАЛПА ИЗ “МОЛОТА ЗАРИ”.

Когда-нибудь люди будут жить в мире, где всякие твари получают по заслугам. Эта мысль утешила Диззи, и он поклялся про себя, что доживёт до этого дня. Теперь он был просто обязан это сделать, ради своих девочек.

“Чёрт подери, у меня двойняшки… Ну, Розалин меня ведь предупреждала, но всё же… Чёрт подери”, – размышлял Диззи, прокладывая свой путь по лагерю “Обливион”. Он искал что-нибудь в подарок жене. Хоть люди и приносили им всякое для детей, но про новоиспечённую маму они совсем забыли. А ведь ей тоже надо было подарить что-нибудь такое, личное, от чего она себя снова почувствует настоящей женщиной. Диззи и сам не понимал, что же именно хотел подарить Розалин, но знал, что сразу подберёт то, что надо, едва это увидев.

Он шёл вдоль рядов людей, сидевших в ожидании того, чтобы продать кому-то свои товары. У одного мужчины был набор из позолоченной кисти и расчёски на маленьком подносе той же расцветки. Такая вещица отлично смотрелась бы на туалетном столике. Диззи присел на корточки, чтобы получше рассмотреть товары, выложенные на клетчатой тряпке, поднял и повертел в руках книгу в кожаном переплёте. Задняя часть обложки и несколько страниц в конце отсутствовали, а кожаная обложка обгорела по краям.

– «Что-то конкретное ищешь?» – спросил мужчина. – «Что в обмен дашь?»

Лучше всех на свете Диззи умел делать две вещи: чинить большие морские суда и варить отличную самогонку. Между этими фактами была прямая связь, ведь только хороший инженер мог знать, как собрать качественный самогонный аппарат. Винты кораблям больше никому чинить не надо было, зато всем хотелось порой забыться и не думать о проблемах мира вокруг. Так что иногда не ты выбираешь себе профессию, а она выбирает тебя.

– «Самогонку», – ответил Диззи. – «Я хорошо её гнать умею».

– «А, да, слышал про тебя», – немного оживился мужчина. – «Готовая есть уже?»

– «Оставил настояться чутка. Чтобы букет лучше чувствовался. Через два дня всё готово будет».

– «Вернёшься тогда?»

– «Наверно. Хотя мне это всё уже сегодня нужно. Хочу подарить что-нибудь красивое моей жёнушке».

Мужчина придвинул набор из кисточки и расчёски поближе к Диззи, чтобы тот мог получше рассмотреть товар. На зубцах расчёски всё ещё виднелись чьи-то ухоженные светлые волосы. Диззи, отбросив дальнейшие размышления, достал из кармана маленький разводной ключ.

– «Терпеть не могу выменивать что-то на свои инструменты», – вздохнул он, стараясь не выглядеть слишком опечаленным.

– «Если занесёшь самогонку мне первому, то по рукам».

– «Договорились», – пожав руку мужчине, Диззи забрал дамский набор себе и спрятал его под пальто на всякий случай. В последнее время тут изо всех щелей полез всякий мерзкий сброд. По большей части обитатели лагеря были людьми честными, которым просто не повезло, что их сраное правительство плевать хотело, сгорят они заживо, или нет – лишь бы этот проклятый Джасинто уцелел. Эти люди не знали, как устраивать свой быт в таком месте, где царило беззаконие, оттого и становились лёгкой добычей для преступников.

“Да ещё и черви эти. Почти вся планета погибла, а черви снова тут как тут, да ещё и больше, чем обычно, повылезало. И зачем всё это было? Много толку от этого чёртового “Молота”, да?” – размышлял Диззи. Если бы кто-то полез к его жене и детям, или даже просто кинул на них косой взгляд, то он бы мигом с обидчиком разобрался, и без разницы, человек бы это был, или червь. Прикосновение к тяжёлой стальной рукоятке в кармане успокоило его. Большим разводным ключом можно было не только двигатели чинить.

Весь этот торговый ряд менял расположился в конце улицы, где когда-то в тени густых крон за изысканными железными заборами жили богачи. Большая часть деревьев засохла, а от некоторых и вовсе лишь пни остались, но парочке удалось не только каким-то чудом уцелеть, но и пустить новые побеги. Дома были разрушены до основания, и детвора, собиравшая оставшиеся кирпичи, регулярно устраивала ссоры и драки за добычу. Собранные кирпичи они относили к волонтёрам, строившим укрытия на другой стороне лагеря, а взамен получали еду. На жизнь вполне хватало. Диззи помахал рукой в их сторону

– «Нашли что-нибудь кроме кирпичей?» – спросил он. Один ребёнок лет девяти-десяти прервал своё занятие и окинул Диззи подозрительным взглядом, прижимая к груди красное пластиковое ведро без ручки.

– «Не-а, тут же богачи жили. Дали дёру вместе со всем своим барахлом», – ответил мальчик, пнув груду кирпичей у него на пути. – «Видишь?»

– «Не нужно нам их барахло, сынок. Сами прекрасно справимся».

– «Это точно!» – мальчик засиял от радости, будто бы на него снизошло озарение. – «А когда они приползут к нам на коленях обратно, умоляя о помощи, мы пошлём их на хрен, как и они нас послали!»

У Диззи сердце сжалось от тоски, так что он даже не стал отчитывать ребёнка за то, что тот выругался. В конце концов, тот имел на это полное право. Богачи в Джасинто бросили их тут умирать.

– «Понимаю, к ним сложно не испытывать ненависти», – начал Диззи, стараясь осторожно выбирать слова, ведь дети были очень впечатлительными. – «Но мы ведь всё ещё живы, да? Ни черви, ни правительство нас перебить так и не смогли. А у нас ведь и армии-то нет, но всё равно же держимся. Мы ещё тот Джасинто переживём».

Судя по выражению лица мальчика, он и впрямь воспринял слова Диззи близко к сердцу, и от этого ему полегчало.

– «Ну, дядя, ты и чокнутый», – ответил он, продолжив складывать кирпичи в ведро, а затем вдруг распрямился. – «Слышишь?! Слышишь это?!»

Все вокруг замерли. На какое-то мгновение в голове у Диззи крутилась лишь одна мысль: за ними пришли черви. У детей был хороший слух, куда лучше, чем у взрослых. И слышали они явно больше, чем человек, который годами сидел в шумном машинном отделении корабля. Все на улице застыли на месте в ожидании подземных толчков, говорящих о приближении червей. Но в этот раз земля задрожала совсем по-другому, как обычно бывает, когда по дороге едет бронемашина.

– «Солдаты!» – крикнул мальчик. – «Солдаты едут!»

Диззи не хотел в этом всём участвовать. Он отступил на несколько шагов назад, а дети и взрослые, похватав кирпичи и палки с кучи обломков, пронеслись мимо него, чтобы выстроиться вдоль дороги. Диззи прекрасно понимал причину их злости, но ему хватило ума не лезть в эту глупую заваруху.

– «Да ладно вам, народ, они ведь просто обычные работяги, как и мы», – он попытался успокоить толпу, думая о том, что среди солдат ведь вполне бы мог сейчас быть и его Ричи, и что никому из них не хотелось, чтобы так всё вышло в итоге. – «Они не виноваты в случившимся».

– «О, любитель КОГ выискался», – пробурчал кто-то у него за спиной. – «Сейчас всё сам поймёшь».

На дороге показалась бронемашина.

– «Давайте же, уроды!» – крикнул какой-то мужчина. – «Подходите! Посмотрим, какие вы крутые, мать вашу!»

Бронемашина ехала по дороге с открытым люком. Ход она сбавлять не стала, но и не похоже было, чтобы сидевшие в ней солдаты готовились к бою. Диззи разглядел солдата, высунувшегося из верхнего люка. Когда до разъярённой толпы оставалось не более двадцати метров, в броневик полетели кирпичи и камни под аккомпанемент криков, ругательств и оскорблений. Брошенный мусор отскакивал от брони, но часть из них всё равно попала в сгорбившегося беднягу, выглядывавшего из люка. Диззи решил, что броневик и просто проедет мимо, как и всегда, но в этот раз он вдруг остановился. Из носового люка выпрыгнул солдат с винтовкой в одной руке. Весь его внешний вид говорил о том, что шутки шутить с ним не выйдет. Подбежав к толпе, солдат пихнул свободной рукой одного из мужчин прямо в грудь. Вид нацеленного на них оружия на мгновение утихомирил толпу, и все положили на землю уже готовые к броску кирпичи, но волна ругани в адрес солдат не утихла. Даже дети не стеснялись крепких выражений.

– «Все солдаты КОГ – ублюдки!» – кричали одни.

– «Мрази! Куча ёбаной мразоты!» – вторили им другие.

– «Приехали завершить начатое?! Мало вы нас перебили ещё, да?!» – доносилось откуда-то. Но солдат этого будто бы вовсе и не замечал.

– «Сейчас же заткни свою пасть!» – крикнул он. Оказалось, это был вовсе не парень, а девушка, но с виду этого и не скажешь, так как всё её лицо закрывал шлем, а тяжёлая броня скрывала фигуру. – «Хотите жить как скот – вперёд, никто вам не запрещает! Но к нам лезть не надо, это понятно?!»

Мужчина, которого она пихнула в грудь, повернулся к ней, готовый к драке.

– «А то что сделаешь?» – вызывающе спросил он.

– «С дороги тебя уберу, вот что. Раз мешаешь проведению моей операции, значит, помогаешь врагу. А сейчас либо завали ебальник, либо перестань быть ссыклом и запишись в армию».

– «Ага, делать нам больше нечего, кроме как выполнять приказы вашего ебанутого Прескотта, особенно после того, как он поджарил всю планету, чтобы спасти свои сраные картины. А мы до сих пор тут по уши в червях сидим».

Девушка-солдат отвернулась от мужчины, хотя, наверно, она слышала подобные речи каждый день после залпа “Молота”.

– «Да, и ещё вот что. Поймаю вас на том, что вы у погибших солдат оружие воруете – сделаю так, что рядом с ними будете лежать».

– «А как нам ещё обороняться?»

– «В армию вступить, вот как. Будешь добросовестно служить, тебя кормить хорошо будут, как и нас», – девушка в форме ткнула пальцем в мужчину в назидание. – «Хочешь покорчить из себя тут великого мученика из числа “бродяг” – вперёд, но если тронешь моих солдат, живых или мёртвых, и я тебе устрою весёлую жизнь, понял?!»

Вернувшись бегом к броневику, девушка запрыгнула внутрь, и автомобиль, рыча двигателем, направился дальше по дороге. Диззи слышал, как где-то вдали раздаются залпы артиллерии. Солдаты, видимо, ехали к прорывной дыре червей, поэтому терпение у них уже было на исходе, особенно, когда некоторые люди решали не примыкать ни к одной из сторон конфликта. Но сути это не меняло. Правительству больше никто не доверял. “Бродяги” решили, что лучше попытать счастья тут, на тот случай, если очередное официальное обещание, что всё будет в порядке, закончится именно так, как и предыдущее. Да, они сами выбрали этот путь и стали “бродягами”. В самом слове не было вовсе ничего ужасного, а вот применять его стали для обозначения совершенно ужасной и грязной вещи. Бедняг, оказавшихся вне заборов военных баз и городов, просто предали. Правительство КОГ теперь стало ещё одним врагом, в какой-то степени даже хуже червей. Те хоть своих собратьев не убивали.

Дети разбрелись по дороге, собирая брошенные в броневик кирпичи. В конце концов, есть-то что-то надо было сегодня. Диззи решил, что пора бы уже и к Розалин вернуться. Он побрёл обратно к собранной из листов рифлёного железа хижине, ставшей его домом. Страшно было смотреть, до чего он докатился, но всё же это было лучше, чем спать в сгоревшем остове автомобиля. Добравшись туда, Диззи увидел, как Розалин свернулась калачиком на матраце. Завёрнутые в пелёнки младенцы лежали рядом с ней, мирно посапывая. Женщина, помогавшая Розалин при родах, одарила Диззи взглядом, полным неодобрения.

– «О, вернулся наш герой. Напраздновался уже? Ну, дальше сам справишься, значит».

– «Ну, кто праздновал, а кто и покупал хороший подарок для моей любимой женщины», – Диззи не хотел быть грубым с ней, но это был всё же его дом, и ему вовсе не хотелось выслушивать её нравоучения. Женщина пулей вылетела из комнаты, оставив его с чувством того, будто бы он оборванец какой-то, которому выпивка дороже семьи. – «Привет, милая! Как там мои принцессы?»

– «Спят», – Розалин взяла его за руку. – «Ух ты, никогда ещё так не уставала. Куда ты ходил? Я слышала там какую-то перебранку».

– «Да народ дурью мается, как всегда. Забросали камнями броневик. А я выходил тебе что-нибудь купить», – ответил Диззи. Он мог часами стоять у матраца и просто любоваться близняшками. – «Привет, Тереза. Привет, Маралин».

За последние десять часов он, должно быть, произнёс их имена раз сто, не меньше, и каждый раз у него аж дух захватывало от мысли о том, что у него теперь есть дочери. Что бы там не творилось вокруг, у него теперь была семья, которая на него полагалась. Он снова чувствовал себя настоящим мужчиной.

– «В общем, вот тебе подарок, чтобы ты знала, как молодой папа гордится тобой», – вытащив набор с кисточкой и расчёской, Диззи поставил его на стул возле кровати. – «Милая, ты и представить себе не можешь, как я тебе сейчас благодарен. Я был в такой жопе, а ты меня к жизни нормальной вернула».

– «А ты мне жизнь спас, и не раз, если ты не забыл», – Розалин тут же попробовала обмахнуть лицо кисточкой, но это было довольно сложно в лежачем положении. – «Красота какая. Как ты достал такую вещь?»

– «Ну, у всех свои секреты. Ну разве мы не отличная команда, а?»

– «С нами всё будет хорошо, Диззи. Мы справимся».

В этот момент Диззи почувствовал себя словно пуленепробиваемым. Никакие черви не могли навредить ему. Будто бы весь мир вокруг со всеми его трагедиями вокруг исчез куда-то.

– «Ладно, милая, пора мне и за работу приниматься», – Диззи бросил взгляд на гидрозатвор, установленный на пластиковом ведре с брагой, что стояло в углу, скрытое одеялами. В воде по-прежнему слышались хлопки лопающихся пузырьков. – «Я сейчас просто нарасхват. От моей самогонки не ослепнешь. Эта штука нас прокормит».

– «Только если ты сам не станешь весь товар выпивать», – Розалин приподнялась на одном локте.

– «Да я просто пробу снимаю, милая. Тебе принести чего-нибудь?»

– «Нет, я просто вздремну чутка».

За изготовлением самогонки можно было вполне неплохо скоротать несколько часов. Диззи безумно нравилось возиться с самогонным аппаратом, чтобы получить хороший продукт. Он любил определять по запаху, готова ли брага, закончилось ли брожение, настраивать сам аппарат и подгадывать тот самый важный момент, когда получившийся напиток получался достаточно крепким и ароматным, и можно было убирать его с огня. Эту партию он готовил на яблоках. По его расчётам, продукт должен был получиться просто великолепным, настоящей пищей богов. Диззи чуть-чуть сдвинул крышку с ведра, чтобы по запаху определить готовность самогонки. Запах был такой, что просто слюнки текли, иначе он никак описать его не мог. Внешне брага напоминала густую болотную жижу, но запах был просто райским. Поверхность браги немного колыхнулась. Диззи одобрительно промычал, восхищённый собственной работой. Но колыхания долго не унимались, а затем вообще превратились в тряску. Диззи уставился на ведро, пытаясь понять, что же рядом может так землю сотрясать. Тряска стала более ритмичной, пока брага не стала выплёскиваться из ведра.

– «Господи… Милая, вставай скорее!» – отбросив крышку, Диззи кинулся за малышами. Розалин с трудом вскочила с матраца и взяла у него детей. – «Бегом в убежище! Это черви! Беги!»